Огонь жадно сжирает стены. Лопаются стекла в дешёвых фоторамках. Вместо семейной фотографии кривой обугленный кусок бумаги, где лицо Биу медленно превращается в чёрную дырку.
Мальчик отступает назад. Обожжённые ноги чувствуют жар, исходящий сзади.
Больно. Очень больно. Но и ещё ужасно страшно, потому огонь приобретает очертания лиц.
Сначала кривые, они казались лишь плодом фантазии, но затем начали приобретать очертания. Десятки огненных голов теперь высовывались из стен и потолка, а их злобные глаза смотрели на Биу.
Невозможно было отрицать их схожесть с папой. Все, как один, они смотрели раскосым разрезом глаз, и даже маленькая родинка под подбородком была на месте. Только теперь она — золотистый огонёк посреди оранжевого пламени. А позже — раскрывающийся третий глаз.
— Мама! — беспомощно позвал Биу и развернулся, чтобы бежать, но огненная голова мигом оказалась прямо перед его носом.
— Ты должен умереть. — Голос низкий, грудной, но слишком громкий для маленькой головы мальчика. — Умереть. Умереть. Умереть.
— Мама, ты где? — По щекам Биу текли слезы, он закрылся руками, но не переставал слушать пожелания смерти.
Жар от огня опалил спину. Причём так сильно, от чего пришлось упасть на колени, морщась от боли. Появилось ощущение, будто футболка расплавилась под огнём и теперь прилипла к спине, но Биу не обращал внимания на боль.
Он вообще не обращал ни на что внимание, кроме отцовской головы, которая так отчаянно желала ему смерти.
— За что ты так со мной? — просипел мальчик, рассматривая каждую щелочку на дощатом полу. — Зачем ты меня преследуешь?
— Умри, умри, умри.
— Зачем?! — закричал Биу что было силы в слезах и поднял глаза вверх, чтобы ещё раз увидеть одну из многочисленных огненных голов папы.
— Умри! — яростно заорала тысяча голосов, и отцовская голова будто прошла насквозь него, обжигая щеки и лоб жаром.
Судорожный вдох.
Глаза встретились с добела заштукатуренным потолком, где начинали проявляться мелкие трещинки. Во вспотевшее лицо ударил теплый ветер из приоткрытого окна.
Наконец, Биу восстановил сбившееся дыхание и с радостью обнаружил, что это всё лишь сон. Очередной кошмар, после которого руки не отпускал мандраж, а холодный пот так и струился по спине.
Джакапану было тяжело свыкнуться с такими фокусами своего сознания, потому что каждый раз сны становились реалистичнее и ещё кошмарнее.
Повернув голову вправо, к окну, в которое уже во всю светило утреннее солнце, он практически столкнулся лицом к лицу с Тенью. Встревоженный, мальчик жался поближе к Биу, подтянув ноги под себя. А в его глазах блестели слезы.
— Он сейчас придёт. — Тень прижался поближе, спрятав лицо в плече парня, а Биу медленно и осторожно повернул голову. Ничего хорошего в правой части комнаты его не ждало.
Сначала взгляд выхватил длинную чёрную тень, подвешенную к потолку. Затем взгляд сфокусировался, а рядом мальчик тихонько вскрикнул, прикрыв рот ладонью. Джакапан бы тоже хотел вскрикнуть, но будто вмиг лишился голоса.
Опухший глаз на посиневшем лице открылся и внимательно уставился своей обесцвеченной радужкой.
Петля, туго затянутая вокруг шеи, тихонько скрипела. Будто издевалась и угрожала уронить труп отца на пол.
Биу сглотнул слюну и дрожащей рукой прикрыл Тени глаза, чтобы тот не видел этого кошмара. Или может для того, чтобы мальчика не затянуло в пустую оболочку.
Только вот пустая оболочка уже не казалось пустой. Внутри у мертвеца не то, чтобы была душа, но какая-то живность, из-за которой тело периодически изгибалось. А под кожей рук будто выгрызали свои дорожки червяки и этот еле слышный звук на самом деле оглушал.
Посиневшие пальцы с потрескавшимися ногтями, заполненными грязью, задвигались. Они пробовали на ощупь воздух, испытывали силу своего захвата. Возможно, хотели сомкнуться на шее у Биу, но он лежал слишком далеко от повешенного.
Можно убежать. Встать и рвануть из комнаты.
Вот она дверь: с облупившейся местами коричневой краской вместе с круглой ручкой. Но, чтобы дойти до неё, пришлось бы столкнуться с трупом, поэтому Джакапан предпочёл оставаться на месте. Тем более, когда Тень тихо всхлипывал на плече.
— Зачем он это делает каждый раз, — тихо отозвался мальчик, а мертвец, словно реагируя на звук, дёрнулся им навстречу.
Веревка снова угрожающе скрипнула.
Биу нашёл в себе мужество посмотреть в единственный открытый глаз повешенного отца, потому что второй опух настолько, что больше не открывался. Они некоторое время смотрели друг на друга немым взглядом, прежде чем труп не начал открывать рот, чтобы заговорить.
Чёрная густая жидкость полилась оттуда прямо по подбородку. На пол упала одна увесистая капля, вторая. Потихоньку начал высовываться язык: такой же чёрный и напоминающий склизкого червя. Только на самом деле это был толстый таракан с пол пальца размером, который тяжело шлепнулся на пол и пополз к кровати.
Мертвец издал хрип, а Биу прижал Тень к себе поближе и закрыл ему уши. Вжался в кровать так сильно, словно намеревался стать обивкой для матраца. И молча наблюдал за тем, как таракан медленно доползает до изножья кровати.
Отец всё ещё пытался что-то сказать, но ему мешала черная жижа, постепенно вытекающая изо рта. Руками он старался дотянуться до лица, но они будто не слушались его и царапали одежду, больше напоминающую требуху.
Биу даже не заметил, как мелкие лапки таракана добрались до его щиколотки. Быстро перебирающие колючие конечности в миг оказались на колене. Джакапан в панике смахнул насекомое ногой и вскочил с кровати, утягивая Тень за собой.
Рот в чернильной жиже будто улыбнулся, но Биу с полузажмуренными глазами толкнул плечом дверь и буквально вывалился наружу. Сердце стучало, как бешеное. Оглядываться совсем не хотелось, потому что размеренное падение капель не прекратилось.
— Куда же ты? — Этот хриплый вопрос сопроводился треском верёвки.
Джакапан вскрикнул, схватил перепуганного Тень за запястье и рванул скорее во двор.
Не хотелось даже представлять, как мертвец встал на ноги или чего хуже ползёт сейчас следом с переломанной шеей. Как макушка со спутанными волосами волочится по полу, а жидкость изо рта оставляет темный размазанный след.
Как только в лицо ударил спертый накаленный воздух, парня будто заставили остановиться. Оборачиваться по-прежнему не хотелось, но теперь он не слышал ни единого звука. Будто преследователь решил смиловаться и исчезнуть.
Биу перевёл взгляд на свою руку и заметил, что держит пустоту. Тени рядом не оказалось.
Медленно, разжимая пальцы один за другим, вниз по запястью потекла чёрная вязкая жижа. Джакапан с минуту пялился на свою ладонь, но затем бросился к бочке с талой водой, чтобы оттереть эту мерзость. Как назло, она не поддавалась, а только размазывалась по коже пятном.
Тогда он нырнул головой в воду. Заливаясь в ноздри и уши, она должна была отрезвить. Вернуть всё на место. Убрать из его головы все эти галлюцинации.
Биу вынырнул. Пятно на руке будто въедалось под кожу, от чего ладонь становилась иссиня-черной.
Снова нырнул. Теперь на более продолжительное время. И плевать, что воздух в лёгких заканчивался. Может, тогда он упадёт без сознания и больше не увидит всего этого кошмара.
Но вместо долгожданного забытья, в зад Биу выстрелила струя жидкости. Парень подскочил на месте и тут же вынул голову из воды, попутно отплевываясь. В уши сразу же ударил шум внешнего мира.
— Счастливого Сонгкрана, Миу! — В паре метров от него стоял раззадоренный Тонг с водяным автоматом в руках. — Береги свои тылы.
Пришедшее вдруг облегчение позволило Биу рассмеялся. Пропали тут же любые мысли о пережитом ужасе. Потому что хотелось отомстить Банановому Королю, как прозвал Тонга Биу, по полной.
И ведь, как назло, парень продолжил стрелять то в уже промокшие насквозь шорты, то в спину.
— Ты тоже смотри не зевай. — Джакапан с размаху плеснул на друга ковшиком с ледяной водой из бочки, на что получил визгливый крик. — Счастливого Нового года, Банановый Король.
— Как ты меня назвал? — засмеялся Тонг и замахнулся на парня водяным пистолетом. — Ах ты ж мелочь, я заставлю тебя промокнуть до нитки!
По всему двору стояли довольные визги, а земля под ногами уже отсырела от количества пролитой воды. На удивление, никто даже не пришёл проверить, что здесь творится или вообще предпочитал обойти стороной.
У Биу же была цель: превратить крашеные волосы Тонга в рыбу-ежа, поэтому вода из ковшика летела во все стороны, включая голову. И на удивление, на душе у него становилось невероятно легко, словно и не было повешенного в спальне.
Со второго этажа уже медленно спустился Байбл, совершенно не обращая внимания на баловавшихся вне зоны его видимости парней. Всё ещё сонный, он разминался на ходу и тер глаза.
Биу тут же мигом оказался у Вичипаса за спиной и окатил его щедрой порцией воды из ковшика. Вытянутая майка прилипла к широкой спине, а парень ошеломленно застыл на месте.
— Счастливого Нового года! — крикнул Биу и обежал Байбла вокруг, чтобы увидеть его лицо.
Длинные волосы тоже оказались намочены, и он смотрел на Джакапана сквозь слипшиеся пряди. Во взгляде читалось крайнее недовольство, будто кота насильно окунули в бочку с водой.
Только это дурацкое выражение лица развеселило Биу ещё сильнее, и он снова окатил дьякона водой, уже целясь в грудь.
— Нам хана, — выпалил Тонг с постепенно расширяющимися глазами, едва увидел сжатые зубы Байбла и совершенно уничтожающий взгляд. — Я текаю.
Тонг сразу же исчез в доме, оставив на столике для умывания баночки с тальком, которые вывалил из карманов в процессе водной бойни. Биу выбрал одну и посмеиваясь, направился к Байблу.
— Так не пойдёт. Нужно намазаться тальком. — Джакапан вслепую сделал пару мазков себе на щеках, а затем принялся разукрашивать лицо парня, который всё ещё стоял на месте и не шевелился.
Широкие мазки украсили лоб, скулы и выразительный нос Байбла. Биу даже отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.
Со стороны дьякон выглядел очень забавно: в измоченной майке, вытянутой до боков и таких же мокрых шортах, он морщился, изогнув тонкие губы.
Глубокие карие глаза тут же оттаяли и в них появилась хитринка. Байбл выдал короткий смешок и Биу засмеялся следом, только ещё заливистее, будто оценил нелепую ситуацию.
В следующую секунду Джакапана окатили водой из кувшина, а Вичапас уже захохотал, чуть ли не сгибаясь пополам. Вызов был принят, поэтому Биу зачерпнул побольше воды из бочки и угрожающе направился к Байблу.
— Я всего лишь хотел пожелать тебе счастливого Сонгкрана, — смеялся дьякон и начал пятиться назад, к дому.
— А я всего лишь хочу, смыть с тебя все невзгоды, чтобы ты начал новый год с чистой душой. — Биу криво улыбнулся, и подошёл к парню сбоку, чтобы он не смог сбежать в дом. — Мне кажется, я не до конца тебя отмыл.
Вода полетела в разные стороны.
Байбл пытался защищаться, но становится мокрым ему явно нравилось. Потому что уже через пару минут он гонялся за Биу по всему двору с криками, что недостаточно намочил его голову. А Билд занял самое выгодное место у бочки «обстреливая» водой из ковшика.
— Что здесь происходит? — строгий властный голос заставил их обоих повернутся к дому, где стоял отец Даниэль.
Байбл тут же отложил кувшин в сторону и пригладил мокрые волосы назад, чтобы лучше видеть родителя. Со стороны он выглядел, как провинившийся мальчик и даже сложил руки в замок перед собой.
Но не успел ни Вичапас, ни Биу что-либо объяснить, как со второго этажа послышался весёлый голос Тонга.
— Счастливого Сонгкрана! — вслед его крику сверху обрушилась стена воды из ведра прямо на отца Даниэля.
Не ожидавший подобного, он замер на месте в промокнувшей до нитки чёрной рясе и со слипшейся бородой. Вода всё ещё текла по его седым волосам, а выражение лица медленно менялось с ошалелого на рассерженное.
— Тонг, ты хотя бы следи за тем, куда воду льешь! — прикрикнул отец Даниэль, а свесившийся по пояс с балкона Тонг в панике начал извиняться.
Стоящий рядом с Биу Байбл засмеялся, прикрывая рот рукой. Джакапан тоже счёл эту ситуацию забавной, особенно, когда Тонг быстренько скрылся с места преступления, а отец Даниэль с криками «Ах ты, мальчишка, нам надо хорошенько поговорить!» начал подниматься за ним.
Почему-то Биу не думал, как сильно сейчас достанется Королю Бананов, а лишь следил за тем, как обычно, серьезное лицо Байбла вновь озаряет широкая улыбка. Глаза сразу же загораются весёлыми огоньками и всё его лицо словно оживает после долгого напряжения.
В нём загорелось маленькое солнце и Биу почему-то отчаянно не хотел, чтобы оно гасло.
— Кто последний до моря, тот олух, — выпалил Джакапан и дёрнулся в сторону пляжа, оставляя Байбла растерянно смотреть на внезапную начавшуюся игру.
— Вот и посмотрим, — голос дьякона оказался неожиданно близко и в следующую секунду он в два счета опередил Биу.
Пока они бежали по узкой дорожке до пляжа, Байбл подтрунивал над ним и не давал обогнать, постоянно маневрируя между появляющимися на пути камнями. Джакапану уже снова хотелось облить парня с ног до головы, чтобы остудить его пыл, но тот не намеревался сдаваться.
— Черепахи и то ползут быстрее тебя, — раздавался впереди весёлый голос Вичапаса. — Смотри не упади в обморок от перенапряжения.
— Я догоню тебя и тогда мы посмотрим, кто будет угарать. — Биу постарался увеличить скорость, но она была слишком мизерная по сравнению со скоростью былого бегуна.
Джакапан до этого момента думал, что быстро бегает. По крайней мере его никогда не ловили люди Кхун Дина. Разве что бывали отдельные случаи, когда из-за невнимательности он попадался в острые зубья капкана. Но в целом физическая подготовка была на уровне.
Так что же сейчас не так? Почему собственное тело хочет проиграть этому бегущему впереди парню с мускулистой спиной?
На пляж они выбежали достаточно быстро. Байбл мгновенно достиг моря и встал по щиколотку в воду, в то время как запыхавшийся Биу на непослушных ногах пытался бежать по песку.
— С прибытием, олух. — Вичапас вполоборота обернулся к Джакапану, а на его губах играла довольная улыбка и почему-то после неё совсем не хотелось обижаться.
Но Биу сделал вид, что обиделся, чтобы тут же с силой пихнуть парня в воду.
В итоге они вдвоём не удержали равновесие и плюхнулись на мель. Байбл пытался вылезти на сушу, но парень с криками «Я утащу тебя на дно морское» силой не давал избежать своей участи.
— Ты меня потопишь, — смеялся дьякон, пока Биу тащил его в море. Чтобы как-то отделаться от него, Вичапас начал брызгаться водой. — Я не виноват, что ты проиграл.
— Так я и не обижен. Говорю же, хочу, чтобы ни одна неудача к тебе не прилипла. А ты сбежать пытаешься. — Джакапан схватил Байбла за футболку и хотел было окунуть в воду, но запнулся.
Крепкие руки тут же обвили его талию и не позволили рухнуть спиной в водную гладь. Сердце пропустило удар, а растерянный взгляд карих глаз встретился с весёлым взглядом таких же.
Биу молча смотрел на то, как капельки с растрёпанной причёски Байбла медленно падают вниз. Даже такой неухоженный он выглядел чертовски горячо.
Масла в сложившуюся ситуацию добавляли плечи Вичапаса, за которые парень ухватился в падении. Сквозь промокшую майку он мог даже рассмотреть его подтянутое тело, а руками почувствовать напряжение. Длинные пальцы на талии вцепились так крепко, что, если бы они находились чуть ниже, Биу бы не смог совладать с собой.
Набоженным людям просто противозаконно быть такими сексуальными. Потому что тело Джакапана действительно желало поддаться только Байблу.
Их затянутую паузу прервал дьякон, смутившись и отводя глаза в сторону. Показалось даже, что на его щеках вспыхнул лёгкий румянец, а где-то внутри Биу усмехнулся и про себя отметил, как это трогательно.
— Нам нужно пойти обсохнуть, — тихо произнёс Байбл, аккуратно отпуская парня из своих полуобъятий.
Хотелось мычать от недовольства, но Биу лишь кивнул в ответ и вместе они выбрались на пляж. Сидели уже на небольшом расстоянии друг от друга, будто парень специально старался сохранить дистанцию. К тому же, дьякон избегал встреч глазами, поэтому, положив руки на колени, молча наблюдал за обрушающимися на берег волнами.
— Мне нужно сходить сегодня в буддистский храм, — оповестил Биу, а парень даже не взглянул в его сторону. — Съездишь со мной?
— Меня не отпустит отец. — На лицо Байбла снова опустилась привычная маска: поджатые губы и напряжённые скулы, будто каждое слово он пропускал через призму ценностей своего отца.
— Отец Даниэль должен понять меня, как верующий человек. Сегодня праздник у всех буддистов, и он так же важен для меня.
— Для него уже давно всё тайское утратило свою ценность. — Вичапас покачал головой из стороны в сторону, а сердце Джакапана непривычно сильно кольнуло.
Единственное тайское, оставшееся у отца Даниэля, был его сын.
— Но не ты, — улыбнулся Биу, а парень посмотрел на него глазами, полными вселенской печали, от чего катастрофически сильно захотелось его обнять. — Пойдём, я с ним поговорю, и он отпустит нас вдвоём.
Рука Байбла после воды была ледяной. Будто в него вернулся весь тот холод, который не давал жить на полную катушку.
Но когда Джакапан потянул парня за собой — он молча пошёл. Встал с песка, даже не отряхивая ноги от прилипших песчинок и поплелся следом, словно не хотел даже пересекаться со своим родителем.
Когда Биу высказал своё желание отцу Даниэлю, тот на удивление, не стал говорить ни слова против. Наоборот, понимающе кивал, а Байбл рядом недоверчиво поглядывал на него.
— Мне нужно лишь сделать подношения, помолиться и мы тут же пулей вернёмся, — обещал Биу, хотя сам уже прекрасно знал, что обычными «молитвами» эта поездка не ограничится.
— Можете ехать. Я прекрасно понимаю твоё рвение быть ближе к Будде, особенно, в такой важный праздник, — говорил отец Даниэль со спокойным лицом, а затем положил руку на плечо своего сына. — Как раз ты сможешь заехать к поставщице продуктов. Я тебе расскажу, насчёт каких партий нужно будет узнать.
— Спасибо, я пошёл готовиться к отъезду, — отсалютовал Биу с дурацкой улыбкой от уха до уха и метнулся скорее в дом в свою комнату.
На пороге он замедлился. Сделал вдох. Если сейчас за дверью окажется висящий в петле труп, то парень откинется прямо на месте. Только бы после смерти не появился Тень со своими нравоучениями.
Биу осторожно толкнул дверь в комнату. Она раскрылась с протяжным скрипом, представляя вниманию открытое окно, через которое ветер слегка колыхал занавески. С незаправленной кровати свисал угол сброшенного одеяла.
Трупа не было. Даже намёка на чёрную жижу, которая некоторое время назад разливалось по дощатому полу.
Лишь крошечный силуэт Тени у изголовья кровати, который смотрел в окно. Длинные волосы слегка трепал в стороны ветер и вообще вся его фигурка выражала максимальную серьёзность и сосредоточенность. Наверное, Биу так подумал, потому что Тень стоял со скрещенными на груди руками.
Даже не обращая внимания на мальчика, парень дёрнулся к малюсенькому столу в уголке комнаты в поисках листа бумаги и ручки. Нужно было как можно быстрее сочинить рецепт на нейролептики, чтобы в аптеке не возникало лишних вопросов.
Ты хоть понимаешь, как снаружи опасно?
Биу был полностью сосредоточен на подделывании рецепта. Можно было даже сказать, что от этого зависала его жизнь. В прямом смысле.
Однажды он чуть не покончил с собой из-за бесконечных видений.
А что, если ты наткнешься на людей Кхун'Дина? Что тогда? Они не оставят тебя в живых!
Тень уже стоял рядом со столом и на повышенных тонах пытался вдолбить истину в голову Биу, как будто он сам этого не понимал.
Потому что прямо сейчас в эту минуту строки на бумаге превращались в кровавые разводы и крупными каплями падали на пол. Заливали доски. Ногами он чувствовал неприятную жидкость, от чего к горлу подкатывал ком.
— Я не могу так, — сквозь зубы процедил Биу, пытаясь удержаться двумя руками о стол, будто тонул в море крови, а деревянная поверхность была единственным спасательным плотом. — Я. НЕ. МОГУ. БОЛЬШЕ. ТАК.
У нас совсем нет выхода?
Голос мальчика стал совсем писклявым и жалобным, будто тот вот-вот заплачет. Джакапану пришлось поднять на него глаза, чтобы убедиться в этом, а слезы уже текли по бледному личику Тени и скапливались на подбородке.
— Ты видел, что было утром и знаешь, насколько это может ухудшиться. — Биу смотрел на мальчика из-под растрепанной чёлки. — Пока появилась возможность, нужно ехать в город.
Может попросить Байбла, купить тебе таблетки?
— Не ты ли ему не доверяешь? — хмыкнул Биу, убирая перепачканную в крови бумажку поглубже в карман штанов.
Я не говорил, что не доверяю ему. Просто просил быть осторожным в том, чтобы он не узнал, что ты наркоторговец.
Тень смотрел на него с серьёзностью, не свойственной ребёнку. Будто бы этот мальчик, прежде чем стать хвостиком шизофреника, прожил жизнь, полную разочарований.
И теперь старался огородить Биу от этого.
Психически больных людей много. Байбл мог бы понять.
«Мог бы понять», — пронеслось в голове парня эхом, а в памяти вспыхнула улыбка, способная переплюнуть тысячу Солнц. Огромных звёзд, чья поверхность не была испещрена черными пятнами.
А Солнце Биу съедали огромные чёрные дыры, как болезнь, проникающая в самое ядро. Он светил из последних сил, но временами этого становилось недостаточно.
— Всё будет хорошо. Я туда и обратно. Тем более городок небольшой, а я очень внимательный, — убедил Тень Биу и потрепал по черноволосой макушке. — Не кипишуй, у меня глаза на затылке, ты же знаешь.
Тень многозначительно улыбнулся, будто припоминая все те моменты, когда они висели на волоске от смерти.
А такие случаи бывали частенько.
* * *
Всю дорогу ветер приятно холодил кожу. Могло бы появится чувство свободы, но вместо него душу прожигала тревога.
Позади оставалась территория храма, который защищал такого несвятого человека, как Биу.
Оказалось, что покидать островок безопасности не такое простое дело. Сразу же появлялось полное ощущение, сравнимое с улиткой без панциря. Любое мельчайшее внешнее воздействие и моментальное превращение в склизкую массу на асфальте.
Единственным костылём, на который можно было опереться в нынешнем состоянии была спина Байбла.
Чем дальше они отъезжали от Храма Святой Троицы, тем крепче Биу сцеплял пальцы на животе дьякона и двигался ближе. Неосознанно его тело искало постоянства и Вичапас ничего не говорил против.
Пока Байбл был рядом, Биу знал, что у него есть билетик обратно.
У поставщицы продуктов они были не так долго. Вичапас быстро согласовал будущие заказы, подписал насколько бумаг в то время, как Джакапан ошивался во дворике и пялился на кошку с тремя глазами. Глаз на лбу подозрительно разглядывал его.
Биу до боли закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы дождаться Байбла и не угнать байк. И когда дьякон, наконец, вышел, парень не стал медлить, и они вдвоём двинулись дальше.
Всё так же Джакапан крепко держал Байбла за спину, но, когда они высадились у храма, паника быстро наросла. Пару раз уже хотелось бросить всё и вернуться в храм Святой Троицы.
Только проблема так не решится. Даже в супер безопасном месте может накрыть так, что к утру священники обнаружат настоящий труп в петле на одной из своих пальм.
— Давай я сгоняю за подношениями, а ты пока найдешь, куда пристроить скутер, чтобы не штрафанули. Только дай мне несколько бат. — Биу уже трясло от постоянных взглядов прохожих в его сторону. — Желательно побольше, а то ничего нормального не найду.
Байбл поправил идеально наглаженную жёлтую рубашку с вырезом, демонстрирующим ключицы и слез со скутера. Кажется, он даже не услышал вопроса, потому что оглядывался по сторонам, будто бывал здесь первый раз.
Биу это жутко раздражало. Если бы было можно, он бы сам выхватил кошелёк и понесся в сторону ближайшей аптеки.
— Прихвати что-нибудь холодненького попить. — Байбл спокойно протянул парню несколько купюр, которые Джакапан поспешно схватил и даже не задумался о том, что выглядит максимально странно. — Не бери мне никакую сладкую газировку, у меня от неё зубы сводит.
— Скоро всё будет, — отчеканил Биу и тут же унесся на соседнюю улицу в поисках аптеки.
К счастью, небольшое строение ожидало прямо за углом.
В чистенькой аптеке не было ни единой души. Все веселились на соседних улицах, где вода выплескивалась на людей любыми способами: из водных пистолетов, шлангов и вёдер. Даже Байблу с Биу по дороге сюда пару раз досталось, но в такой жаре возможность охладиться лишь приносила удовольствие.
— Здравствуйте, Кхун. Можете найти мне это лекарство? — Парень положил слегка намоченный листок на стеклянную поверхность витрины и протянул женщине в белом халатике.
Некоторое время фармацевт хмурилась, всматривалась в закорючки на бумаге и недоверчиво смотрела на Биу. Особенно на глаз, под которым практически зажил синяк.
«Не продадут. Придётся прибегать к тяжёлой артиллерии» — пронеслось в голове и Джакапан резко отскочил от витрины, вытаращив глаза. Женщина за прилавком вздрогнула, чуть не выронив рецепт из рук.
— Не шевелитесь, у вас огромный паук на голове. По-моему, это тарантул. — Биу наблюдал за тем, как глаза аптекарши увеличиваются в испуге, и она в панике разглядывает рабочее место, чтобы найти чем бы смахнуть его. — И ещё один на плече. Жирный такой.
Со стороны она выглядела крайне смешно: начала стряхивать с себя руками всё подряд, хотя так ничего и не смогла обнаружить. В это же время Джакапан истошно заорал и сам начал отряхивать плечи, ноги и голову от невидимых насекомых.
— Они теперь на мне, Кхун. Они на мне! — кричал Биу, а молодая женщина отступила на шаг назад, наблюдая за тем, как его сумасшедший взгляд метался из стороны в сторону. — Пробейте лекарство скорее! Вы же видите, как всё плохо.
Теперь он подбежал к витрине и ударил по ней что было силы, от чего все баночки с таблетками внутри звякнули. Вместе с ними подпрыгнула аптекарша и начала копаться в ящиках, чтобы отыскать нужный препарат. Всё это время Биу не прекращал кричать и постоянно твердил, что пауки забираются ему в уши и сейчас будут плести гнезда.
— Пробейте ещё это. — Джакапан ткнул на пачку презервативов и лубрикант за стеклом.
Безо всяких вопросов аптекарша выполнила всё, о чем просил сумасшедший человек, который не переставал лупить по витрине говоря, что убивает пауков. В ответ Джакапан кинул ей купюры, рассовал свои покупки по карманам и двинулся на выход, всё так же не выходя из образа.
— Будьте осторожны, Кхун! Они лезут сюда, — напоследок выкрикнул Биу, прежде чем захлопнуть дверь и выбежать на улицу.
Там не сделав и пары шагов, он столкнулся лицом к лицу с Байблом, который с подозрением оглядывал парня с головы до ног. Тонкие брови дьякона изогнулись в немом вопросе, а довольная улыбка тут же спала с лица Джакапана. Бедром он чувствовал жар упаковки нейролептиков.
— Зачем тебе нужно было идти в аптеку? — Дьякон осмотрел парня со всех сторон и кивнул на пустые руки. — Где подношения?
— Всё тебе надо знать, — съязвил Биу и хотел было уйти, но Байбл перехватил его за запястье и развернул лицом к себе.
Они оказались настолько близко, что горячее дыхание Вичапаса обожгло его щеку. В потемневших глазах Байбла не осталось ничего, кроме серьёзности и желания услышать ответ на свой вопрос. Он напирал всем своим существом и пальцы на запястье до покалывания сжимали кожу.
— Что ты покупал?
Медленно, как в самой лучшей эпичной сцене из фильма, Биу выудил из кармана одновременно презервативы и лубрикант. Как небольшим призом, он помахал ими из стороны в сторону с кривой усмешкой на лице.
— Могу поделиться.
Байбл тут же отшатнулся назад, будто его обожгло огнём. Как мальчик, которому недавно исполнилось восемь лет, он весь залился краской до кончиков ушей и отвел глаза в сторону.
— Зачем тебе это? — Вичапас кашлянул, сгоняя с себя наступившую неловкость и теперь уже смотрел в лицо Биу, когда тот запихал обратно в карман смущающие предметы. — Ты вместо молитв хочешь с девушкой здесь встретиться?
— Нет, здесь я исключительно ради посещения храма. — Джакапан весело покачался на пятках, разглядывая архитектуру улицы, на которой они стояли.
— Так зачем тебе это, если у нас в храме ни одной девушки, а из женщин только пожилые поварихи? — Почему-то от этих слов Байбла хотелось рассмеяться.
Какая же он всё-таки невинная ромашка. Не может обратить внимание на самое очевидное.
А может быть, Биу просто недооценивал его, и дьякон прекрасно всё понимал, просто относился с огромной осторожностью. Тогда за удивлённое лицо актёра он мог бы поставить сто баллов из ста.
— Я не говорил, что мне нравятся женщины, — произнёс Джакапан, нарочито тихо с лёгкой улыбочкой на губах и вальяжно отправился в сторону храма.
Байбл не сразу последовал за ним. Какое-то время он явно стоял на месте, переваривая услышанное, а Биу, довольный произведённым эффектом, шагал наигранно весело. И даже, когда Вичапас догнал его, то не стал больше расспрашивать ни о чем. Лишь молча плелся следом, стараясь не встречаться глазами.
Нужно быть дураком, чтобы не понять этих намёков. А дьякон уж точно сложил паззл воедино, раз теперь нервно покусывал губу и смотрел только перед собой.
Биу нравилось его смущение вперемешку с образом привлекательного парня с остро очерченными скулами и крепким телосложением. К тому же, вишенкой на торте являлась его вера, которая стремилась к целомудрию.
А может, Джакапану
нравился он сам целиком и это чувство заставляло каждый раз разглядывать профиль Байбла, пытаясь прочитать в выражении лица малейшую подсказку.
* * *
Храм Ват Камала встретил их тишиной и спокойствием. Ещё на входе, пока они разувались, Биу сообщил, что они идут на ритуал посвящения заслуг. Целью этой церемонии было разделение результатов благих действий с умершими родственниками.
Для Джакапана это было как никогда необходимо. Может быть, папа, наконец, перестанет видеться ему в кошмарах, а мама порадуется за своего сына. Хотя причин для радости было не так уж много.
Вместе с Байблом они сели на колени перед монахом, которому вдвоём протянули подношения. Цветы и сладости он отложил в сторону, чтобы начать читать молитву.
Вичапас сидел в абсолютном непонимании, что делать, поэтому Биу тихо подсказывал, как нужно поступить. Всю проповедь они сидели рядом, сложив руки в почтенном жесте «вай», погружаясь в мысли о своих погибших родственниках.
Джакапан знал, что делал мало чего хорошего и не был примерным мирянином. В храм он ходил только для того, чтобы облегчить свою душу. Ведь именно под слова монаха парень обретал внутреннее спокойствие и надежду. Она сияла проблеском среди тьмы, в которую Биу погружался всё сильнее и сильнее.
От всего сердца он просил Будду дать ему шанс на исправление. Не бросать на произвол судьбы, обрекая на верную смерть от недоброжелателей. Почему-то теперь Биу казалось, что он сможет начать жизнь с чистого листа, но пока ещё не мог перевернуть страницу со спокойной душой.
В день побега от людей Кхун'Дина Джакапан нарушил самый главный обет: «Не убивать». Теперь душа его не могла найти покоя, но будучи в храме Биу молился о прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе по принципу Махаяны. Размышлял о безусловной любви, сочувствии, радости и равностности с помощью медитации и полного погружения в свой внутренний мир.
Мысленно Биу обращался к родителям, просил у них прощения и обещал стать лучше.
Ни в коем случае он не хотел огорчать их своими деяниями. Они бы вообще не хотели видеть своего сына таким: постоянно избитым и пытающимся продать пакетик кокаина, чтобы выжить.
Воду из одного сосуда в другой во время чтения священного текста, переливал Биу. Для того чтобы ритуал был единым для них обоих, он попросил Байбла дотронуться до него. Только не ожидал, что тёплая широкая ладонь ляжет на спину, от чего мурашки пройдутся по шее и затылку.
Что-то интимное было в этом моменте.
Как если бы рука дотронулась до голой души.
Когда ритуал переливания воды закончился, они вдвоём сложили руки в знак почтения, дожидаясь окончания церемонии. Джакапан же следил за тем, каким сосредоточенным был Байбл. С закрытыми глазами он повторял что-то про себя, от чего губы шевелились, произнося немые слова. Настолько увлечённым процессом он видел дьякона только на служении.
Вичапас открыл глаза, будто почувствовал, что за ним кто-то наблюдает и вопросительно посмотрел в сторону Биу с выражением лица, говорящим: «Я что-то не так делаю?». Парень не смог сдержать улыбки, но кивком головы дал понять, что всё идёт как надо.
— Садху! — вторил монаху Биу и поклонился, касаясь лбом пола.
Байбл спешно повторил за ним, пока они не сделали ещё два поклона и не удалились для того, чтобы вылить воду. Всё это время Вичапас был таким же тихим, как у себя дома в своём родном храме.
— Давно ты не был в буддистском храме? —решил спросить Джакапан, когда закончил с выливанием воды из сосуда под корни деревьев.
— Последний раз я был в нём ещё маленьким с мамой. Почти не помню ничего, что нужно делать, кроме медитации. — Признался Байбл, почесывая затылок. — А ты, видимо, часто бываешь в храмах.
— На самом деле нет. Иногда мне даже стыдно зайти в них. — Почему-то Биу совсем не хотелось скрывать от него правду. — Но я пытаюсь сделать всё, чтобы быть хорошим человеком.
— Ты мне не кажешься плохим.
В глазах Байбла было столько щенячьей искренности, от чего хотелось расплакаться. Ведь он даже не знал, на какие вещи Джакапана толкала жизнь. Для Вичапаса он всего лишь уличный бродяжка, который любит пошутить и повеселиться.
На самом деле Биу один из тех людей, которые уже с детства по умолчанию невезучие и бракованные.
— Поехали обратно, я плохо себя чувствую, — солгал Джакапан и молча направился к выходу из храма, подавляя в себе желание прямо сейчас поддаться своим эмоциям.
Домой они ехали всё так же плотно прижавшись друг к другу. На основной улице во всю праздновался Сонгкран, от чего их одежда моментально стала прилипать к телам. Биу старался ничего не замечать, чтобы сосредоточиться на своих мыслях. Как бы ни хотелось, оставить свои душевные терзания в храме не получилось.
Внезапно он почувствовал на своей руке прохладную ладонь Байбла. Тот на время вёл одной свободной рукой, чтобы привлечь внимание к себе. Пришлось промычать что-то несвязное, для обозначения, что Биу готов слушать.
— Спасибо, — произнес парень, стараясь перекричать окружающее их всеобщее веселье.
— За что?
— За то, что привёл меня в буддистский храм. Мне было это нужно. — У Биу не было настроения выяснять подробности, но внутри разлилось приятное тепло от сказанных слов.
Без слов в ответ парень прижался лбом к плечу Байбла, стараясь остановить кружившийся вокруг мир и сосредоточится на одной постоянной точке.
Вдыхая запах ладана с рубашки дьякона, он успокаивался. Пусть ненадолго, но обретал покой в своём сердце.
Но скоро придётся слезть с мопеда, выпить свою дозу таблеток и надеяться, что голова не лопнет от галлюцинаций. И сам Биу не дойдёт до края, чтобы, наконец, спрыгнуть вниз.
Поэтому было очень страшно отлепиться от Байбла. Отсоединиться и вернутся в свой личный мирок, где висят трупы под потолками, а кровь льётся изо всех щелей.
Там нет постоянства. Нет опоры в виде крепкой спины, за которую можно обхватиться.
Только тьма, тараканы и горящие головы.
И все они мечтают, чтобы он подох.
