Май злоключений

Коа затолкал в рот последний кусок бутерброда с грустниковым джемом и залил последний глоток горячего фиолетового чая. Неспешный умиротворённый завтрак снова остался лишь мечтой — работа не ждала. Всегда так некстати! Ополоснув руки в крохотной угловой раковине, он покинул свою тесную, но уютную и нежно любимую кухню, прошагал по тёмному коридорчику и вышел в рабочий кабинет, служивший ему одновременно секционной и непарадным складом разномастных гробов. Коа не нравилось совмещать одно с другим, но выбора не было, домишко ему достался не слишком просторный. Зато в тихом районе и с задней дверью, выходящей в глухой переулок, что позволяло некоторым гостям посещать Коа, не привлекая лишнего внимания, которое им было ни к чему. Ради этого кое-каким комфортом можно и поступиться. В кабинете Коа снова обстоятельно вымыл руки, облачился в рабочий фартук и наконец приблизился к секционному столу. Тощее тело пикси на контрасте с безбрежной металлической поверхностью казалось совсем уж миниатюрным, каким-то даже кукольным. Коа подготовил на подносе все необходимые инструменты и принялся за дело. Ему достаточно часто приходилось иметь дело с телами пикси, чтобы отточить взаимодействие с ними до автоматизма. Ни одного лишнего движения, ни секунды задумчивости, ни капли сомнений — Коа работал, как хорошо смазанный магомеханический аниматрон. Он с предельной осторожностью перенёс сердце пикси — неогранённый молочно-синий камень — в специально охлаждённую кювету. В другую отправились печень, почки и россыпь желчных пузырей — всякий раз не знаешь, сколько их окажется в теле очередного пикси, но в этот раз Коа отхватил настоящее ожерелье. Отстранённо размышляя над тем, как ему повезло, и насколько же желчным типом был покойный, Коа напихал вместо изъятых органов всякого мусора и при помощи рыбного клея восстановил внешний вид тела. Небольшое бальзамирование, похоронный наряд — и никто никогда не узнает, что покойник отправляется в могилу с неполным комплектом внутренностей. Коа бросил быстрый взгляд на висящие на стене часы. У него оставалось чуть больше получаса до того, как толпа пикси завалится в его похоронное бюро за телом своего сородича. Полчаса… впритык, но успеть можно. Единственное, что порой вызывало у Коа раздражение — это неудобные похоронные ритуалы некоторых народов, мешавшие его работе. Так ли важно, сожжёте вы мёртвое тело в течение пары часов после смерти или чуть позже? Сердце, печень, почки и желчные пузыри пикси ценились на чёрном магическом рынке высоко, но всё вместе и вполовину не стоило полупрозрачных крыльев — точь-в-точь стрекозиных, только размером больше. Коа перевернул тело и быстрым профессиональным взглядом оценил картину: чуть меньше средних, формы скорее миндалевидной, чем вытянутой, с лёгким изумрудным отливом. Да, у него найдётся пара искусственных слюдяных обманок, которые не привлекут внимания безутешной родни. Что ж, сегодняшние приобретения стоили того, чтобы встать с кровати раньше запланированного. Прилаживая к спине мёртвого пикси обманку, Коа не удержался и снова бросил взгляд на часы. Счёт шёл на минуты, а ему ещё надо успеть привести тело в приличный вид. Пока всё идёт по плану, и он вписывается, но… Он остановился, выпрямился, глядя в стену перед собой. Почему его посетила эта странная, ничем не обоснованная тревога? Что не так? Он профессионал, он делал это бесчисленное множество раз, так что же могло вызвать это странное беспокойство? Он обвёл взглядом кабинет. Всё в порядке, всё как обычно. Ещё раз посмотрел на часы, на тело перед собой, на три заполненные кюветы. Всё хорошо. Может быть, это из-за того, что его подняли с постели ещё до рассвета? Решив оставить загадку внезапной тревоги на потом, Коа вновь склонился над телом с тонким серебряным пинцетом. И в эту же секунду с одного из составленных вдоль стены гробов с грохотом слетела крышка.