Вниз по лестнице

if you never touched me, I would've gone along with the righteous if I never blushed, then they could've never whispered about this and if you never saved me from boredom, I could've gone on as I was but lord you made me feel important, and then you tried to erase us

Крипта была не их местом. По праву рождения она принадлежала Оминису, а Элизабет и Себастьян были хранителями его тайны, обычными гостями. Поэтому девушка старалась редко приходить сюда, боясь нарушить покой друга, который скрывался в темных тенях от их постоянных приключений и поисков проблем. Будто шляпа ошиблась и отправила их не на тот факультет. Но в этом году ситуация должна измениться. Им нужно было отдельное место для тренировки заклинаний, спокойного чтения темной литературы и обсуждения записей потомков Джонсон. Без посторонних ушей. — Что случилось? — захлопывающаяся железная дверь и голос Себастьяна заставили девушку выпасть из своих мыслей, — зачем нужно терять время и идти раздельно? — Слухи. Я не хочу, чтобы они и в этом году ходили. Хотя бы чтобы это началось не с первого месяца обучения. — И давно тебя начало заботить, что о тебе думают другие? — Немного раздраженный тон. Себастьян понимал, что не имел права на неё злиться, особенно когда появилась надежда вернуть их отношения. — Будем считать, что с этого момента. Ты мне поможешь или нет? — Сначала ты мне расскажешь что происходит. — Нет, — твердо отрезала Элизабет, — я не могу доверять тебе, не зная, что ты со мной за одно. Всё, что я могу сказать — это связано с возвращением древней магии. В качестве оплаты я не могу пообещать, что вылечу твою сестру, я не знаю, сработает ли мой план, поэтому параллельно я могу стать твоим союзником в изучении темных искусств. — Ты попробуешь исцелить Анну? — Да. Я попытаюсь. Это будет не скоро. Сначала я должна вернуть магию. Потом практиковаться, чтобы не превратить твою сестру в безэмоциональную куклу. — Я в деле, — твердо ответил Себастьян, с предвкушением глядя на Джонсон. Её козырь сработал. — Тогда начнем, не перебивай меня и дослушай до конца, — небольшая пауза, это был первый раз за эти 10 дней в Хогвартсе, когда они разговаривали и Элизабет не думала, что открываться ему и доверять свои тайны будет так трудно, — ты знаешь, что мои родители обычные магглы, только тётя Джулия — волшебница. В прошлом году я, с помощью профессора Фига, поменяла в документах родительский адрес на адрес тёти. Мать и отец и так с неохотой отправляли меня в волшебный мир. Мама от тех историй, что Джулия ей рассказывала, папа от неизвестности. Его тётя в свои рассказы не посвящала. Именно ей пришло благодарственное письмо от учительского совета Хогвартса, и она быстро поняла в чем дело. После отдала мне это. Девушка достала из сумки увесистую папку, в которую были вложены разные тетради и обрывки пожелтевших страниц. При одном взгляде на содержимое чувствовалась нить с прошлым, которое осталось лишь в виде букв и цифр. Элизабет развязала папку, аккуратно положила на короб и продолжила: — Ты ведь помнишь мой рассказ о Исидоре? — Себастьян кивнул, внимательно слушая дальше, — её убили в 1549-м году, в дневниках сказано, что она чувствовала неприятие её идей со стороны преподавателей, тех самых Хранителей, которые помогали мне в прошлом году. Если это можно назвать помощью. Они тайно обвенчались с неким Рудольфом Бэрроу, в результате чего у них родился сын, волшебник. Неизвестно, обладал ли он древней магией, но следующие записи датируются 1587-м годом, волшебницей по имени Агния, а не им. Все, кто вел эти записи, обладали древней магией, все из них записывали свои наблюдения, перенимали опыт прошлых поколений и передавали следующим. По нашей линии я седьмая, кто обладает древней магией, если начинать считать с Исидоры. — Как тогда получилось, что твои родители магглы? Твоя тётя тоже владеет древней магией? — Вот здесь, — девушка развернула пергамент, — отображено наше семейное древо. Его дополняли волшебники нашего рода. Как ты можешь заметить, их было не так много. Сын Исидоры и Рудольфа был волшебником, но так как его записи отсутствуют, предполагаю, что он не обладал древней магией. В то же время у него было две дочери: Агния, которая ведет записи дальше и Стефания, которая родилась сквибом и дальше продолжала род с магглами. Все, кто обладал древней магией, род не продолжали. И мне интересно, взаимосвязано ли это. Исключением была Констанция, — девушка подвела пальцем на имя внизу, — она вышла замуж за волшебника, в результате чего у них появились тоже две дочери. Марджори, которая обладала древней магией и тремя годами позже родилась Патриция, моя прабабушка, которая, как ты понимаешь, магии любого вида была лишена. Она связала свою судьбу с магглом, потом появился мой дедушка маггл, а от его союза с моей бабушкой появились моя мать и тётя. Сначала я думала, что тётя что-то от меня скрывает, но кажется нет. Если внимательно посмотреть на дерево, то складывается закономерность: волшебство и древняя магия доставались старшим. Моя тётя младше моей матери, почему система дала сбой и моя мама не стала волшебницей, а тётя магглом — не понятно. — В вашем древе много магглов, как тогда эти записи передавались? Почему они сохранились? Ведь глупо хранить столь важную информацию с людьми, которые дальше своего носа не видят. — Себастьян, мои мать и отец одни из них, — раздраженно ответила девушка, — все эти рукописи заколдованы. Для магглов они принимают ценность такую, чтобы они точно захотели её сохранить и передать потомкам. То есть они подстраиваются под человека. Тётя сказала, что моя бабушка отдала их им, сказав, что это письма от прадедушки с фронта во время англо-французской войны. Но тётя Джулия видела там нечто иное. — Последний вопрос: сколько времени тебе понадобилось, чтобы изучить всё это? И что будет требоваться от меня? — Это уже два вопроса, — уставши улыбнулась девушка, она могла зачистить несколько лагерей браконьеров и чувствовать меньшую усталость, чем сейчас— я просидела над этими записями весь август. Досконально получилось ознакомиться только с дневником Исидоры. Несколько веков прошло, некоторые термины и обозначения мне тяжело даются. Я надеялась никто из моей семьи не узнает о даре, но от тёти ничего не скроешь. Наверно это к лучшему и мне стоило рассказать обо всем раньше. Может тогда я не приняла бы то глупое решение. А от тебя… Я отдала всю древнюю магию, которая накопилась, но я все ещё вижу её. Ты бы не смог заметить, но по всему лесу разбросаны очаги древней силы. В прошлом году я использовала их, чтобы увеличить свою мощь, в этом я буду пробовать найти их все, чтобы снова получить магию. За год я хочу наверстать то, что копилось во мне все 15 лет. Это должно быть похоже на медитацию, а ты сам знаешь запретный лес. В эти моменты мне будет нужна защита. На последний словах девушка почувствовала неловкость. Она, которая победила в одиночку Руквуда, в одиночку свергла Ранрока, сейчас просит помощи у своего ровесника, чтобы тот защитил её при возможном нападении. Элизабет не думала, что такое наступит, Элизабет и не думала, что будет скучать по этому могуществу. Ей нравилось, как легко она могла справиться с любым врагом, но профессор Фиг и Хранители давили на неё. Они давали ей призрачный выбор, в котором она принимала правильное решение только если запечатает древнюю магию, в ином случае — она была была для них не лучше Ранрока. — Спасибо, что доверилась мне, — спустя пять минут молчания решительно сказал Себастьян, — я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе помочь. Но я позволю себе еще один вопрос: вне нашего договора, сможешь ли ты меня простить за то, что было летом? — Я не злюсь на тебя, — сейчас, сидя с ним рядом, Элизабет поняла это, — я злюсь и злилась лишь на себя. Я понимаю, какую ошибку я совершила, но в тот момент от тебя мне хотелось услышать не подтверждение того, что я теперь, как ты сказал «бесполезная идиотка», а, наверно, слова утешения. В любом случае, это в прошлом. Наши… отношения, — девушка не знала, можно ли было так назвать то, что у них было, официально друг друга они статусами не обременяли, — закончены. Нам предстоит много работы и отвлекаться нельзя. Я себе такое позволить не могу. Поднимающаяся решетка прервала их. Оминис. — Я пришлю сову с датой и временем, когда мы пойдем в запретный лес, пожалуйста, ни в коем случае не говори ничего Оминису, — последние слова она произнесла почти беззвучно, собирая за собой все материалы. — Что вы оба тут делаете? — Напрягся Мракс. — Себастьян хотел попросить прощения за случившееся летом и объяснить все, я уже ухожу, — на оставшиеся вопросы пусть оправдание придумывает Сэллоу. *** Суета из-за возобновления квиддича не утихала. Все были воодушевлены измененным решением профессора Блэка, исключение составляли Элизабет и магглорожденные первокурсники. И им, и девушке не удавалось увидеть этот спорт вживую, а по рассказам других учеников понятно было мало. Для Джонсон это было сродни футболу или крикету, просто в воздухе. — Малфой, можешь даже не тратить моё время, я скорее подставлю руку гриндилоу, чтобы они меня покусали, чем ты попадешь в команду, — послышался строгий голос Имельды. Рейес стала капитаном команды и теперь, в перерыве между патрулированием школы и исполнением задач старосты факультета, следила за тем, кто записался, сразу отгоняя неугодных. В гостиной висел блокнот с нестираемыми чернилами рядом с ним. Во избежание подстав от других учеников, их нельзя было стереть и напротив, если слизеринец запишет не своё имя или какую-то дурацкую шутку — она мигом переместится на его лоб. Септимус Малфой — их однокурсник с блондинистыми волосами. Нахальный взгляд, дорогая одежда, дорогие предметы и вечное хвастовство. Он привлекал внимание той части змеиного факультета, которая хотела получить признание за счёт чужой власти и богатства. — Ох Рейес, моя милая Рейес, — нарочито-сладким голосом произнес слизеринец, подходя ближе к девушке и ухмыляясь, — ты же понимаешь, что если я не попаду в команду, то твое мимолетное правление закончится быстрее, чем ты скажешь слово «Квиддич». — Если ты не отойдешь в другой конец комнаты прямо сейчас, я тебе в лицо плюну. Мы оба знаем, что твои угрозы такие же пустые как ты сам и твое умение летать. Мой отец занимает не менее важную роль в Министерстве, а расстояние между нами не самое приличное для молодой девушки и юноши, а из-за того, что его инициировал ты, я могу обвинить тебя в покушении на мою честь. Думаю, твоему папочке не понравятся такие проблемы. Раздались смешки с разных частей комнаты. Кто-то не отрываясь от своих дел слушал, кто-то смотрел в открытую во что этот конфликт выльется. Ни один мускул на лице Имельды не дрогнул, в то же время Малфою было сложно скрывать свою злость. Он отошел и решил перейти к другой тактике. — Ну и кого ты возьмешь, если не меня, — он огляделся и его взгляд упал на Элизабет, — может эту грязнокровку, которая даже правил не знает? — О, Бет, тебя то я и искала, ты будешь записываться? — Имельда полностью отвлеклась от Малфоя, который, казалось, сейчас прямо здесь взорвется от злости. Крикнув «вы еще пожалеете», он стремительно направился на выход из гостиной. Девушки не посмотрели в его сторону. — Нет, Малфой прав, я ведь даже правил не знаю. — Уговаривать не буду, — серьезность Имельды, когда речь заходила о Квиддиче, поражала, — но я буду рада, если ты попробуешь. Тебе нужны тренировки, но в тебе есть потенциал, который может помочь нам взять кубок школы. Сейчас в команде только три человека из семи, остальные выпустились. В первую неделю октября будет отбор. — Кто еще в команде кроме тебя? — Простой вежливый вопрос, спорт не сильно интересовал Элизабет. — Я вратарь, семикурсник Билл Оллертон охотник, Себастьяна ты знаешь, он загонщик. — За что каждая из этих позиций отвечает? — Элизабет хотела, чтобы в неё сейчас же запустили Депульсо. Недавно она сказала Себастьяну, что ничего не выйдет, а теперь интересуется видом спорта, в который он играет. В который он даже не рассказывал что играет. — Всего семь игроков. Я — вратарь. Охраняю кольца. Такая позиция всего одна. Охотники, их три, забрасывают квоффлы в кольца противников. Загонщики — с помощью бит защищают от бладжеров и направляют их соперникам. И последняя, но важная позиция — ловцы. Они ловят снитч, который дает команде сразу 150 очков. Проще показывать визуально, в сентябре я буду проводить предварительную тренировку, если надумаешь — приходи. — Позиция охотника звучит интересно. — Нет, охотник из тебя будет никудышный, — серьезность Имельды пугала, — у тебя отличная реакция, из тебя получится хороший ловец. — Хорошо, я подумаю, — улыбнулась Элизабет, не понимая, во что она ввязывается и пытаясь напомнить себе, что у неё нет времени на эти глупости. *** «Завтра суббота, хороший день для прогулки» — спустя четыре дня слизеринка отправила письмо Сэллоу, не найдя его в гостиной Слизерина. Без подробностей, осторожность не помешает. Быстрый ответ, что лучше перенести на воскресенье, немного разозлил девушку, но для первого раза одного дня им должно хватить. — Дорофея, ты не видела Имельду? — Соседка Рейес сидела у окна за книгой. Решение о возможных пробах в команду давило на неё. Ещё и на такую ответственную позицию, будто ответственности Элизабет было мало в прошлом году. Вряд ли слизеринка откажется объяснить ей правила чуть раньше. — Они ушли в Хогсмид с Себастьяном, — недоумение на лице Элизабет, а после ответ на её молчаливый вопрос, — ты не знала? Они начали встречаться позавчера. Джонсон не ревновала Себастьяна на пятом курсе, потому что девушки, пытающиеся привлечь его внимание, не стоили того. Но эта ситуация отличалась. В этот момент ей показалось, что импульсивностью она заразилась от Сэллоу, потому что слизеринка решительно подошла к табличке для записи. «Элизабет Джонсон — ловец»