did you hear my covert narcissism i disguise as altruism
«Дорогая Анна, я должна принести извинения….» Элизабет снова направила палочку на пергамент, чтобы стереть написанное. Она пыталась структурировать свои мысли в текст, пока Себастьян мерил шагами крипту. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не направлять собственное раздражение на него, но произошедшее касалось именно парня и меньшее, что могла сделать девушка, проявить терпение. Элизабет чувствовала ответственность перед Анной. Она чувствовала ответственность и перед Оминисом, разговор с которым только предстоит. Но вины и причин извиняться она не видела. Это она предотвратила трагедию и это их упрямый родственник ни за что не покинул бы катакомбы, не наложи на него «Империо». Она сделала всё правильно. Их ошибка заключалась в том, что они ни разу не обсуждали произошедшее, поверили, что Соломон ничего не помнит, не попытались предпринять ничего, чтобы забыл. Из катакомб его забрала Анна и следующая их встреча состоялась летом. Спокойная, подозрительная, отстраненная, старший Сэллоу не бывал дома, оставляя подростков в компании друг с другом. Надеялся, что Себастьян прекратил поиски лекарства для сестры и поэтому делал вид что всё в порядке. В голове, словно заевшая пластинка, прокручивался вчерашний вечер. Каждое сегодняшнее занятие сопровождалось воспоминанием о прохладном ветре, садящимся солнце и словами, брошенными им вслед «и чтобы ноги твоей в этом доме никогда не было». Элизабет даже не обернулась в сторону Анны, просто подняла палочку Себастьяна, взяла его за руку и повела к выходу. Парень послушно шёл за ней. — Только не рассказывай Оминису, — коротко произнес он, когда они подходили к Хогвартсу. Добирались они с помощью каминной сети и путь занял достаточно, чтобы было темно. — Думаешь, стоит от него это скрывать? — Элизабет взяла его руку в свою. — Я не смогу ему в этом признаться, — он сжал её руку в ответ. — Но смогу я, — минутная пауза, — если знает Анна — узнает и он. И лучше будет, если от кого-то из нас. — Хорошо, — Себастьян недолго подумал, но дал своё согласие. Элизабет лишь молчаливо кивнула. Вряд ли Анна, знающая отношение Оминиса к непростительным заклинаниям, стала бы его выдавать. Скорее всего, она разделила бы их секрет, позволяя их другу думать, что с «Империо» перешла черту лишь Элизабет, а не Себастьян с попыткой применить убивающее. Эта ситуация не отбила желание девушки попасть в дом Мраксов, не свела курс на другую проблему, напротив — её тоже она собиралась свести в свою пользу. «Дорогая Анна,» — вновь начала письмо девушка, — «прости, что мы ретировались без объяснений. Не думаю, что в тот момент они были нужны тебе или твоему дяде. Наверно, мне стоит извиниться за сокрытие этого факта, из-за чего ты узнала об этом… Так. Помни, что Себастьян любит тебя, а «Авада Кедавра» работает только если ты действительно хочешь чужой смерти. Не мне тебе рассказывать о твоем брате. Он хоть и импульсивный, но не плохой человек и я уверена, даже если бы я не выбила палочку у него из рук, заклинание не сработало. Надеюсь, ты всё ещё согласна на мою помощь.Со всей искренностью, Элизабет»
Девушка закончила писать письмо, впервые довольная результатом и своей ложью. Себастьян действительно хотел смерти дяди. Дай ему возможность — он убил бы его и вчера, останься они один на один с ним. Слизеринец приземлился на стул напротив, его практика в трансфигурации давала свои плоды — не самые симпатичные, но комфортные стол и три стула располагались по одну сторону крипты, а небольшой диван по другую. Остальное пространство было отведено для практики заклинаний или выплескивания гнева на тренировочных манекенах. Себастьян дергал ногой, а Элизабет стучала пальцами по столу в ожидании ответа от Анны. Они снова молчали. Весь день оба находились в напряжении: Себастьян из-за произошедших событий, Элизабет из-за волнения, получится ли у неё обернуть всё в свою пользу. Она чувствовала себя эгоисткой, которой следовало думать о самочувствии своего близкого человека, но её план принесет ему больше чем глупые слова поддержки. Громкий звук решетки заставил их посмотреть на дверь. Вошёл Оминис, держа в руках конверт, который он положил на стол. Ответ Анны. Девушка развернула пергамент и начала читать «Дорогая Элизабет, признаться, мне не стоило так удивляться. Подобного я и ожидала. Но принять, что Себастьян будет способен применить непростительное в сторону своего родственника, оказалось сложнее. Даже обычную попытку. Однако он мой брат и я люблю его. Законы опекунства обязывают дядю нести ответственность за воспитанника даже после достижения совершеннолетия, если тот всё ещё является учеником. Поэтому его слова ни на что не могут повлиять и, к сожалению, счастью или для кого как, мой дядя не может выгнать Себастьяна. Но ты теперь не самый радушный гость в нашем доме для него. Его слова не больше чем пустые угрозы и я не хотела на тебя давить, но нам стоит поторопиться. Я доверяю тебе и помощь твою приму при любых обстоятельствах, других вариантов у меня нет. Передай Себастьяну, что я не злюсь на него. До тех пор, пока он не пересек черту. Но ближайшее время ни ему, ни тебе лучше не писать. Важные послания передавайте с Оминисом.С любовью, Анна.»
— О каких непростительных идёт речь, чем вы опять занимаетесь? — Вопрос звучал агрессивно, Оминис недовольно переводил взгляд сначала на Себастьяна, потом на Элизабет и наоборот. — Себастьян, оставь нас пожалуйста, — спокойно сказала девушка. Парень встал и вышел. Они это уже обговорили, — сейчас мы занимаемся всё тем же: пытаемся вернуть древнюю магию. Ты постоянно с нами, наверно заметил бы, будь что-то не так, верно? — Без глупых вопросов, — менее агрессивно, но не без раздражения ответил Оминис, — вчера меня с вами не было, а уже началась речь о «непростительных в сторону родственника», — процитировал слизеринец строчку Анны. — Это произошло не вчера. Вчера просто… Вскрылось, что тебе и Анне мы рассказали не всё, что произошло в катакомбах. В тот день, когда уничтожили реликвию. Тебе и Анне я сказала, что боялась за исход боя, что всё закончится плачевно. Но в итоге всё действительно чуть так не закончилось. Себастьян чуть не применил убивающее заклятие на своего дядю и лишь чудом мне удалось успеть выбить палочку из его рук. — Себастьян, — лишь тяжело выдохнул Оминис, закрывая лицо руками и откидываясь на стул, — идиот. Кивок Элизабет парень не мог увидеть. Девушка продолжила. — Сначала мы с Себастьяном это не обсуждали. Даже эту легенду для вас придумала я, а он молчаливо согласился, поддерживая её. А потом... Потом лето, Соломон не проявлял никаких намёков, что помнит всю версию событий, думаю, Себастьян, как и я, решил, что он забыл обо всем. Но вчера оказалось, что это не так. — И каким образом? — Оминис был менее встревоженным, просто скрестил руки и слушал. — Лечение Анны. Я рассказала обо всём Себастьяну, у меня всё получится. Должно получиться. Нужна тренировка. — И это совпадение, что день, когда ты решила ему об этом рассказать, совпал со днем, когда мне пришло письмо-приглашение? — Мракс лучше любого легилимента понимал любые мотивы. Только Элизабет знала его достаточно, чтобы учесть это в своём плане. — Нет, — честно сказала она, — прежде чем убеждать тебя, мне нужно было убедить Себастьяна. И у меня это получилось, — а вот это ложь, об этом они не говорили. — И ты думаешь, что я послушаю тебя и особенно его? Послушаю его, когда сейчас я услышал подтверждение своим словам о том, что он не знает границ? — Да, потому что от этого зависит жизнь Анны, — и, возможно, её сила. — С чего ты вообще взяла, что в моём доме будет что-то связанное с древней магией? Почему я вообще должен тебе верить, что ты что-то там увидела? Может это ваш с Себастьяном общий план по поиску каких-нибудь темных артефактов и один Мерлин видит чего ещё, — Оминис не желал сдаваться. — Потому что, если ты ещё не заметил, Себастьян прекратил интересоваться тёмной магией. Получился бы у него Патронус, если бы он так сильно в этом погряз? — Сэллоу действительно больше не проявлял инициативу в тёмных вопросах. Всё ещё мог пробраться в запретную секцию библиотеки, изображать интерес, но Элизабет видела, что в его глазах не было того прошлогоднего бунтарского огня. Оминис задумался. — Но значит в ней погрязла ты, раз у тебя он не получается? — Наверно, — откровенно ответила она, — но мне незачем пробираться в поместье Мраксов, если не ради чего-то стоящего. Ни ты, ни Себастьян, да никто в этой школе не может увидеть насколько много древней магии было на том пергаменте. Я должна найти то, что её источает. Возможно, это поможет мне вернуть силу. И исцелить Анну. Если ты ещё не понял, Соломон разозлился как раз из-за этого. Себастьян рассказал ему все. И тот вышел из себя. Да, Анна написала, что он обязан опекать его до окончания школы, но… Мы не можем знать, что у него в голове. — Не пустить домой он его действительно не может, но есть другой вариант — переезд, но на это у них не хватит средств, — задумался Оминис и, кажется, сам до конца в свои слова не верил. Элизабет знала старшего Сэллоу не так долго, но успела понять, что в разгоряченном состоянии он может сделать всё что угодно. А сестра Себастьяна из-за своего состояния ничего не сможет сделать, — ты хочешь сказать, что делаешь всё ради Анны? И всё? — Нет, я делаю это ради Себастьяна, — частично правда, но больше ради себя и своей утраченной силы. Ей было жаль Анну, но даже с её беспомощностью должна быть какая-то польза. Джонсон и Мракса можно было назвать друзьями, Элизабет любила его как друга, и как друг не осуждала его в том, что из всех них её судьба волнует его меньше всего. Поэтому давить стоило через их пользу. — Вы встречаетесь? — Неожиданный вопрос и заинтересованный взгляд. — Не знаю, — стушевалась Элизабет, — мы это не обсуждали. Наверно да. Хочешь меня женить на нём, чтобы я доказала серьезность своих намерений? — Нет, просто… Я не совсем тебе доверяю. Откуда мне знать, что и эта версия не приукрашена? — Ты знаешь адрес дома Сэллоу и можешь спросить напрямую у их дяди. Но мне жаль, что за это время ты так и не понял, что мне можно доверять. Анне и Себастьяну скажешь сам, что лечение затянется. Если мы вообще успеем, — блеф. Магия была сильной, но гарантий, что Элизабет это как-то поможет, не было. Как и гарантии, что они что-то найдут. Она встала со стула и направилась в сторону выхода. — Стой, — Оминис тяжело выдохнул, — я ещё не согласился, но как ты собираешься это провернуть? Ты же понимаешь, что мало того, что из семьи магглов, ещё и на Слизерине. Дня них ты оскорбление волшебного мира в двойном объеме. — Анна и Себастьян были у тебя когда-нибудь? Твои родители их видели? — Нет. Я сам с момента знакомства с ними в родном, — Оминис сделал саркастичный акцент на последнем слове, — доме не появляюсь. — Отлично, меня тоже не могли видеть. Тогда дело за малым: скажем, что я — Анна Сэллоу, — план у неё уже был подготовлен, осталось добиться положительного ответа от обоих парней. Оминис задумался. — Ты же понимаешь, что слепой в нашей семье только я? — Оминис, ну ты меня за дурочку держишь? — Элизабет закатила глаза, — мы с Себастьяном не похожи. И я знаю, что оборотное зелье мы сделать не успеем. Но прогресс уже позволяет менять цвет волос, а как сделать натуральные веснушки мадам Селлинг, думаю, подскажет. — Хорошо, — Оминис сдался, — я согласен. Только без глупостей. Ты будешь ходить куда-то только со мной. Даже если найдешь то самое… Что ты там искать собираешься с древней магией — сначала узнаешь у меня что это. В нашем поместье достаточно много необычных и опасных предметов, они имеют сильный запах, поэтому я научился их отличать. — Спасибо, я тебя не подведу, — улыбнулась девушка. Половина дела сделана, но был ещё один вопрос, который его волновал, — Оминис, есть ещё кое-что. В прошлом году я понимала негативную реакцию Соломона на поиск лечения Анны. Себастьян искал… Далеко не там, где следовало. Но что не так сейчас? Не кажется ли тебе подозрительным, что и в этом году он пресекает любые попытки помочь племяннице? — Я тоже об этом подумал. Это действительно странно, — согласился Мракс, — я попробую написать ему письмо и объяснить всё. Хоть и сам не до конца понимаю, что ты будешь делать., — Соломон Сэллоу благосклонно относился к Оминису, который в прошлом году не участвовал в их играх. — Спасибо, можешь позвать пожалуйста Себастьяна? Оминис кивнул и вышел, а девушка снова села за стол, на который положила руки, а на них свою голову. Усталость и эмоциональное напряжение неблагоприятно сказывались, девушка надеялась, что разговор с Себастьяном пройдёт проще и они успеют вернуться в гостиную до отбоя. Тратить энергию на чары невидимости она не хотела, её глаза закрылись, Элизабет не услышала стук решетки, пробудившись от короткого сна лишь из-за пальцев Себастьяна, которыми он прошёлся по волосам. — Как прошёл разговор? — Сразу спросил он, сев напротив. — Оминис сказал, что ты идиот. — Да, мне он сказал то же самое примерно десять минут назад, — Себастьян улыбнулся. Девушка коротко рассказала суть разговора, не озвучивая последний вопрос, а Себастьян — отношение друга к нему во время недавней встречи в гостиной. Которое было обычным. Оминис злился, но не больше, чем когда Сэллоу пришлось наложить Круцио на Элизабет.