Не тот, но, быть может, оно и к лучшему.

- И не смотри на меня так! Ты сам виноват, - заявил Джон, когда они с драконом сели в такси, которое должно было отвезти их в аэропорт. Смог ничего не ответил, обиженно отвернувшись к окну. Он выглядел как маленький ребёнок, которого наказали, но он совершенно не понимает за что. - Ради бога, Смог! Ты повёл себя по-свински с той милой леди, - заметил доктор. - Но это она меня ударила! – возразил ящер. - После того как ты облил её соком и назвал приставучей самкой! О чём ты думал? Что на тебя нашло?! – негодовал человек. - Это её запах был на тебе вчера! И она действительно приставучая, - защищался Смог. - Эта девушка – администратор, и она просто составляла компанию за завтраком. Дело было в том, что, когда Смог пришёл в кафе, Ильза как раз дала Джону свой номер со словами о том, что если Джон вновь будет в Мюнхене, она с радостью покажет ему город и все интересные места. И, видя, как человек с милой улыбкой и благодарностями принимает визитку, дракон схватил первый попавшийся стакан с соседнего стола и вылил его на голову девушке, сообщив ей о том, что доктор не нуждается в обществе «приставучей самки». Девушка встала, влепила Смогу звонкую пощёчину, попрощалась с Ватсоном и с достоинством ушла из кафе, видимо, сменить рабочую одежду. Дракон и сам не до конца понимал своё поведение, но почуяв знакомый раздражающий запах, он просто действовал инстинктивно. И, естественно, не считал себя виноватым. Зато Джон, грубо схвативший его за локоть и вытащивший из кафе без всяких слов, явно считал иначе. Вплоть до такси доктор не говорил дракону ничего, он забрал их вещи из номера и отконвоировал своего волшебного гостя к машине. Перед выходом из отеля он успел попросить передать его извинения обиженной девушке. - То, что ты сделал было отвратительно, нельзя так вести себя с девушкой, даже если она тебе чем-то не нравится, - продолжал говорить Ватсон. - Я не… - начал говорить дракон, но не нашёл слов чтобы объясниться. - "Ты не" что? - Ничего, - буркнул Смог, снова отворачиваясь к окну и чувствуя, как на глазах от обиды наворачиваются слёзы. Видя состояние своего спутника Джон вздохнул и попытался обдумать случившееся. Однако, ничего не придумав, он снова попытался поговорить. - Слушай, Смог, - мягко начал он. – Ты можешь мне просто сказать, почему ты так поступил? Дракон помотал головой. - Почему? Ты уже мне не доверяешь? - Нет, то есть да, доверяю. - Тогда в чём дело? – непонимающе нахмурился мужчина. - Я не знаю. Просто не могу объяснить, это всё из-за запаха, - попытался разъяснить ящер. - Раньше такое бывало? - Нет, наверное… я такого не помню. - Ладно, забудем об этом на время, - примирительно сказал доктор. – Ты больше ничего подобного делать не собираешься? Смог снова помотал головой, надеясь, что разговор закончен. Они как раз подъехали к аэропорту. В запасе у них еще было время, так что человек, вспомнив о том, что дракон лишился завтрака, предложил зайти перекусить. Ящер радостно принял предложение и вскоре с удовольствием уминал какие-то сосиски. После этого они прошли на посадку, где им объявили о том, что рейс откладывается из-за погодных условий. Джон недоуменно посмотрел за окно, после чего ему пояснили, что проблема с Лондонской погодой. И это уже не так сильно удивляло бывшего военного. Так у них появилось время пройтись по магазинам, где они купили кое-какой новой одежды для дракона. Теперь тому не придётся ходить в привычной для детектива одежде. Когда они наконец смогли вылететь, Джон с радостью отметил, что Смог немного легче перенёс тот факт, что обратно ему тоже придётся лететь. Впрочем, через несколько минут, доктор обнаружил, что вновь обвит хвостом, а руки дракона крепко сжимают подлокотники. Но в целом, долетели они намного спокойнее в этот раз. Смог даже нашёл в себе силы порассматривать пейзажи в иллюминаторе. Лондон встретил их дождём и километровыми пробками, что немало вымотало путешественников. Когда они зашли в дом на Бейкер-стрит, Джон мог думать только о том, как поскорее бы принять душ и лечь спать. Он скинул куртку на кресло в гостиной и повернулся к следовавшему за ним дракону. - Нам нужно разбираться с зеркалом сегодня? – доктор очень надеялся, что нет. - Я предпочёл бы перед этим отдохнуть, - ответил вымотанный этим днём дракон. – Давай завтра? - Отличная идея, тогда я в душ и спать, - заключил Ватсон. – Или тебе понадобится помощь с душем? - Всё завтра, - отозвался ящер, скинув пальто и падая уже на свой диван. Джон кивнул и собрался уже было уходить, когда заметил на тумбочке посылку. - Кажется, к нам заходила миссис Хадсон, - прокомментировал он. – Она снова переставила будильник, что за странная привычка? И, похоже, занесла почту. Ну-ка, что это у нас. О! Это же та фигурка! Держи, мне показалось, что статуэтка тебя, кхм, впечатлила, так что – дарю! - Какая статуэтка? – удивился Смог, повернувшийся на диване, чтобы взять предлагаемую коробочку. - Ну, помнишь, та, с двумя драконами? – напомнил Джон, замечая, что до гостя начинает доходить. – Ладно, спокойной ночи! Если что-то случится – буди. Хотя что ещё может случится… Последнее предложение человек уже проговорил тихо, когда поднимался наверх. - Спокойной ночи, Джон! – крикнул вдогонку ящер с опаской глядя на коробочку в своих руках, а после откладывая её на тумбочку. Прошло уже, наверное, больше часа. Джон наверху давно затих, и, скорее всего, уже крепко спал. Смог ещё раз взглянул на отложенную в сторону коробочку и сердито вздохнул. Нет, он ни за что не будет рассматривать это непотребство! Глупые людишки совсем одичали, раз выполняют в скульптуре ТАКОЕ! Ему хватило и одного взгляда на картинку, чтобы мысли свернули не в то русло, так кто же может держать на виду такой разврат?! Нет, он же дракон, в конце концов, и статуэтка даже не золотая, так что он вполне в состоянии сдержать своё любопытство и не открывать сомнительный подарок. Дракон сидел в полумраке комнаты и прожигал взглядом белый картон. А, впрочем, ничего ведь не случится, если он глянет одним глазком? Может, он и вовсе неправильно понял человека, и в коробочке вовсе не то, что он думал. Брюнет протянул руку к подарку, но быстро одёрнул её. «Ох, да что за ребячество!» - мысленно поругал себя дракон, ложась на диван и резко отворачиваясь в противоположную от злосчастной коробки сторону. Маленькие часы, которые Джон назвал будильником, мерно тикали, будто специально, не давая волшебному созданию заснуть. Тик-так, тик-так – повторяли они, а Смогу казалось, что этот звук способен достать кого-угодно. «С другой стороны, это ведь, вроде как, подарок от Джона, - размышлял дракон, не в состоянии сомкнуть глаз. – Будет невежливо даже не взглянуть на него… Да кого я обманываю! Когда мне было дело до вежливости? Но этот человек особенный, какой-то не такой, как все те, что попадались мне прежде! Однако, это не меняет непристойности этой статуэтки…» Все мысли чудесного гостя кружились вокруг подарка и Джона, и дракон не выдержал. Он снова повернулся к тумбочке и схватил в руки коробочку. Сама статуэтка была обёрнута каким-то странным пузырчатым материалом, Смог задумался о том, может ли существовать животное с такой шкурой, но случайно лопнув один из пузырей, он решил, что такое животное попросту не выжило бы, впрочем, кто знает, что водится в этом мире. Развернув, наконец, подарок до конца, драконьему взору предстала та самая статуэтка, что он день назад видел в компьютере. Ящер шумно вдохнул, а на его щеках запылал румянец. Статуэтка действительно выглядела неприлично по драконьим меркам – два переплетённых в полёте дракона, тесно прижатых друг к другу и без опаски открывающими свои шеи перед другим. Конечно, людям не известно, что такая близость допустима лишь для пар, что готовые переплестись хвосты - это признак тёплой привязанности, что открытость этой позы показывает безграничную любовь и доверие, ведь только другой дракон может нанести серьёзный ущерб сквозь драконью броню. Смауг Ужасный – так называли его жители Средиземья, считая самым страшным и старым злом их земель. О, как бы они удивились, увидев его сейчас! Он выглядел как подросток, впервые застукавший взрослых в момент близости. Ему было неловко и любопытно. Нет, он уже не был подростком по драконьему летоисчислению, но был ещё молодым драконом, и, учитывая все обстоятельства его непростой жизни, подобных отношений, подобного взаимодействия не знал. Разумеется, он был в курсе, как всё происходит, но ни с кем и никогда он не поднимался в небо в брачном танце, да и на земле не делил ни с кем постель. Смог повернул в руках статуэтку, разглядывая двух драконов, цвет металла, меди, скорее всего, немного отличался, один дракон казался чуть светлее, другой чуть темнее. Тот, что темнее, был каким-то более резким, что-то в его линиях было такое, что напомнило дракону его самого. Второй же казался более мягким, и даже взгляд, если так можно сказать, был будто бы более тёплым. Его Кошмар Эребора сравнил с Джоном, и сам смутился того, о чём подумал. Он попытался выбросить образ из головы, но тот прочно ухватился за драконье сознание. Ящер не отрывал взгляда от статуэтки, представляя, как бы это было, если бы Джон был драконом. Как бы приятно было ощутить чужую горячую чешую, трущуюся о чувствительную область живота, как бы было здорово подняться в воздух, зная, что рядом тот, кто всецело тебе доверяет, как было бы сладко провести длинным языком по незащищённой шее и оставить на ней свою брачную метку. Еще приятнее было бы ощутить ответные действия, увидеть положительную реакцию другого на свои ласки. Как хотелось бы спустится вместе на землю лишь за тем, чтобы продолжить всё в ещё большем уединении. Смогу стало жарко от своих мыслей, скорее даже грёз. Дракон раздражённо посмотрел на свой пах – тело явно его предавало. Одежда стала казаться невыносимо лишней, и брюнет стянул её, поставив статуэтку на тумбочку. Медные драконы казались удивительно живыми, будто действительно парили над столом, только прочные хвосты служили точками опоры. Дракон лежал на диване голый, с раскрасневшимся от возбуждающих мыслей лицом и явной эрекцией. Он всё смотрел на статуэтку, не в силах усмирить свои мысли, и даже не заметил, как вновь материализовавшимся хвостом стал поглаживать себя. По телу его пробежала приятная дрожь, он прикрыл глаза, всё ещё не выпуская из виду драконью парочку, и представил, что это не он ласкает себя, а доктор Ватсон собственной персоной разделил с ним сегодня постель. Он представлял, как человек смотрел бы на него так же тепло, как смотрит светлый дракон. В какой-то момент он вовсе закрыл глаза, заменяя хвост рукой, на которой от избытка эмоций вновь проступили когти. Хвост стал блуждать по телу, и дракон ощутил острое желание вновь обвить им своего человека. Он мог без проблем представить заключённого в чешуйчатые кольца человека, и это подливало масла в огонь. Рука ускорила темп, а хвост стал кружить по отвердевшим соскам, вокруг которых уже стали проступать чешуйки. Чуткое обоняние уловило знакомый запах, идущий от оставленной в кресле куртки доктора. И это стало последней каплей, дракон изогнулся в оргазме, с трудом удерживая готовое сорваться с губ «Джон». К счастью, он всё ещё помнил, о том, что настоящий Джон не так далеко и может проснуться от его стона. Как ни странно, после этого сон мгновенно сморил его. А утром он был очень рад, что проснулся раньше человека, так как было бы очень неловко предстать перед ним с засохшим на животе семенем. Он даже сумел разобраться с душем до того, как человек проснулся. Однако, если он думал, что предстать перед Джоном в несколько неприличном виде, это самое страшное, то вскоре понял, что ошибался. Так как за завтраком оказалось, что теперь общение с человеком вообще представляется очень смущающим. Джон стоял на кухне, сонно потягиваясь. И Смог, видя как задирается край его домашней одежды, оголяя подтянутый живот, понял, что отчаянно краснеет, вспоминая сразу все свои вчерашние мысли. - О, Смог, доброе утро! – улыбнулся человек, заметив его. – Я хочу отварить яиц, ты будешь? Тебе вроде нравятся яйца. Дракон пробормотал что-то, садясь за стол и опуская голову вниз, чтобы его пылающее лицо скрылось волосами. - Что? – не понял доктор. – Ты, наверное, ещё не до конца проснулся. Будем считать, что ты согласился. Чай чёрный или зелёный? - Чёрный, - уже чётче ответил дракон, не особо понимая вопрос. - Отлично. Боже, как же хорошо я сегодня выспался! Правду говорят – в гостях хорошо, а дома лучше… - Джон был в приподнятом настроении и говорил много и весело. Со временем дракон расслабился и стал охотнее отвечать на редкие вопросы. Они позавтракали, и Джон принялся за уборку. - Можно я зарисую твои крылья, прежде чем мы закончим всё с зеркалом? – по ходу дела спросил он. - Угу, - кивнул Смог, занятый поеданием мармелада из стеклянной банки. Возможно, он не обратил особого внимания на этот вопрос, так как, когда они перешли в гостиную, и Джон скомандовал раздеваться, дракон испуганно спросил: - Зачем? - Ну, я ведь не смогу иначе рассмотреть твои крылья, - пояснил доктор, уже доставший откуда-то блокнот и карандаш. Смог заставил себя успокоится и снять новый свитер, который они с Джоном купили в Германии. Поначалу человек попросил его просто расправить крылья, а сам набрасывал что-то у себя в блокноте. Но потом, когда доктор, как он сказал, начал зарисовывать строение скелета, ему понадобилось прощупывать суставы и что-то там ещё, Смог не мог сосредоточится, чтобы запомнить название, дракон снова начал отчаянно краснеть. Тёплые руки касались его крыльев, разминали мышцы и прослеживали кости. Джон начал прощупывать мышцы, чтобы нарисовать, пока есть возможность, полное строение крыла, включая не только внешний вид, но и скелет, и мышечное строение, на сколько это было возможно без рентгена и прочего. Именно тогда он заметил напряжённость своего «пациента». - Что-то не так? Я сделал больно? – взволнованно уточнил он. - Нет,- прежде чем сдавленно ответить, Смог, удивлённый вопросом, вскинул голову, быстро опустив её потом вниз. - Да у тебя лицо пылает! Ты себя плохо чувствуешь? – всерьёз забеспокоился Ватсон. Смог просто ещё ниже опустил голову, слишком смущённый тем, какую реакцию вызвал случайный массаж доктора. Но тот, проследив за его взглядом, и сам всё понял. - Оу, - проанализировав всё, сказал доктор и убрал свои руки с крыльев. – Хм, что ж… Похоже, им предстоял весьма деликатный разговор. Как врач, Джон уже имел представление о том, что происходит, и как успокоить смущённого «пациента». Впрочем, как мужчина, он чувствовал, что разговор будет не таким простым.