обычные будни россиян или как выжить из ума в этом доме

— Ну нихера себе, Кать!— Юра чуть подпрыгнул на месте, глядя на Костю. Уралов лишь хмуро хмыкнул и отвëл взгляд. Татищев пялился на разбитые костяшки рук и на бледное, как первый снег, лицо. Парень схватил друга за щеку и притянул его к своему лицу. — Да ты охуел, Кать!.. до чего ты себя довёл... Раньше какой был, добрый, спокойный, красивый.. мужик мечты каждой бабы, Кать! Костя аккуратно убрал руку Челябинска, отошёл от него на пару шагов и, вздохнув, ответил: — Я могу всë объяснить... — «Я могу всë объяснить...»! —Татищев всплеснул руками, — Может он всë объяснить!...— Юра зол. Челябинск топнул ногой и вышел из комнаты, громко ругаясь. Костя лишь проводил его взглядом. Юра пошёл курить на балкон. На кухне было темно. Юра, нащупав ручку от балкона повернул её и зашёл внутрь. Окно было открыто на распашку, поэтому в лицо парню подул холодный ноябрьский ветер. Зажигалка и спички лежали у Татищева в карманах, он быстро достал их и зажёг сигарету. — ...вот блядство какое...— выпалил Юра, сделав затяжку. Его колошматило. Голова кипела, была забита мыслями так, что он не заметил, как кто-то зашёл на балкон. Большие руки легли на талию Юры. Чья-то тяжёлая голова упала на плечо Татищева. Юра затаил дыхание, не зная что делать. Он начал кашлять. Руки развернули Татищева от окна и бережно вытащили из его руки сигарету, потушив её о пепельницу. Юра приобнял Костю. Всё таки как-то по-гейски. Челябинск отпустил Костю и нервно улыбнулся. Затылок болел. — Видела бы нас Аня - прибила бы, — пытался перевести всë в шутку Татищев, но глаза Уралова потемнели. Константин нахмурился, подумал несколько секунд, а потом ответил: — Я пойду спать. И ушёл, оставив Юру в полном одиночестве, не считая ветра, что бил по затылку Челябинска. Живот скрутило. Непонятное чувство, дурманящее и зовущее пойти к Уралову всë увеличивалось, но Юра не сдавался. Сделав ещё пару затяжек, Татишев не выдержал, кинул сигарету в пепельницу и пошёл в спальню. К Косте. Екатеринбург лежал на кровати с закрытыми глазами. Его мирное сопение было тихим, но в пустой квартире, эхо давало по ушам. Юра с ватными ногами медленно и тихо прошёл к кровати парня, а потом лёг, уткнувшись носом в большую спину, которая напоминала колонну, что могла упасть и раздавить худющего Юру. «Да как с ним трахаться, он же меня раздавит...» Мысли в голове Татищева запутались, и он безнадёжно закрыл глаза и положил руку на талию Кости. Тот лишь дёрнул рукой и на секунду сбил своё тихое дыхание. А потом развернулся, всë также с закрытыми глазами, и обнял Юру, прижав к себе. Челябинск прилип к нему всём телом, ощущая горячее тело рядом с собой. Юра улыбнулся.