В глубине чувств

Спустившись в камбуз, полноватый матрос, который был коком, достал красное яблоко из мешка и вручил его Хуа Чэну. Тот долго смаковал каждый кусочек. Это была первая еда за несколько дней и первая нормальная еда в жизни. Пока мальчик ел, кок отправился искать подвязку. Вернулся он с тускло-красным обрывком ткани. Матрос наклонился и потянул руки к голове мальчика, чтобы снять бинты. Хуа Чэн тут же зажмурился, чтобы нельзя было различить цвет правого глаза. — Не беспокойся, — тихо сказал матрос. — Я не буду смотреть, — от этих слов Хуа Чэн всё равно не открыл глаз. — Ну вот, настоящий моряк, — сказал кок, закончив завязывать кусочек ткани. — Как приплывём в следующий город, купим тебе нормальную повязку. Хуа Чэн резко поднялся и почти выкрикнул краткое: — Спасибо! Кок потрепал его по голове и с улыбкой добавил: — Ладно уж. Иди, привыкай к кораблю. Мальчик послушно поднялся из камбуза и подошёл к краю палубы, опершись на локти. Ветер стал более слабым, но его сил хватало, чтобы играть с волосами Хуа Чэна. Вдруг раздался тихий всплеск. Это отвлекло маленького моряка от морского пейзажа. Он перевел свой взгляд на источник звука, и увиденное искренне удивило его. Над поверхностью воды торчала голова. Вернее, только верхняя её часть с очень красивыми глазами. Они были тёмно-золотыми, почти медовыми, с ярко читаемым интересом к наблюдателю. Хуа Чэн покрепче ухватился за ограждение и приподнялся, чтобы лучше видеть того, кто сидел в воде. Тот, в свою очередь, тоже всплыл выше. Теперь можно было полностью рассмотреть лицо, каштановые волосы чуть длиннее плеч, которые, будучи мокрыми, обвивали юный лик, и очень необычные уши. Они были как человеческие, только там, где у людей была раковина, у мальчика за бортом была светло-розовая, почти персиковая перепонка, напоминающая плавник карпа кои. — Дьявол по правому борту! — раздалось откуда-то сверху. Хуа Чэн не успел ничего сообразить, как в то создание, которое смотрело на него из воды, прилетела стеклянная бутылка. Тот поднял руку к виску, прижимая к месту удара. Он зажмурил глаза. В этот момент Хуа Чэна за шиворот оттащил один из моряков, попутно спрашивая, почти крича: — Он тебе не навредил? Почему нас не позвал? Ты не знаешь, что он мог с тобой сделать? Хуа Чэн не успел ничего сказать, как со стороны воды послышался громкий удар, будто от кнута. Его издало оружие появившейся девушки. Она поднялась из воды по пояс и встала в воинственную стойку, закрывая мальчика с медовыми глазами. Её серебристые мокрые волосы были собраны в высокий хвост, по бокам на голове было две красивые ракушки, в каких обычно растёт жемчуг. Необычным был их цвет — тёмно-синие с белыми краями. Такого же цвета были и полупрозрачные уши. Её тело покрывал широкий доспех, напоминающий две волны, которые своей пеной прикрывают её грудь. Он доходил вплоть до шеи воинственной девушки. Они держались в такой же тёмной гамме моря. Та часть хвоста, что виднелась из воды, была чуть темнее её волос. На нём виднелась плывущая повязка с градиентом от тёмно-синего до цвета морской поверхности. В руке всё это время она сжимала кнут, напоминавший водоросль, но сделан он был явно не из водной лозы. Она громко крикнула мальчику, которого защищала: — Ваше Высочество, опускайтесь под воду и плывите! Я догоню вас. — Но… Линвэнь, — она не дала ему закончить. Поймав её взгляд, маленький русал нырнул под воду, изогнувшись так, что Хуа Чэн смог увидеть кусочек плавника такого же цвета, как и перепонка на ушах. — Вы повредили лик нашего принца, мы же ударили по лику вашего судна, — воинственно промолвила Линвэнь. — Хотите продолжить бой или отпустите нас? Капитан лениво махнул ей рукой, дескать, плыви уже. Увидев это, Линвэнь нырнула вслед за так называемым «Его Высочеством» и скрылась под водой. Всё это время на палубе поднимались матросы. Кто-то шёл понять, из-за чего шум. Но некоторые шли к Хуа Чену. Тот всё это время стоял в тишине, в голове крутились десятки мыслей, поэтому он слышал лишь отрывки разговоров, но один из них достиг его ушей полностью: — Ты, что не знаешь, насколько эти дьяволы опасны? Ты хоть понимаешь, что чуть не умер? После этого Хуа Чэн поднял ошарашенный взгляд и пролепетал: — «Дьяволы»? Я никогда о них не слышал… Действительно, кто бы ему о них рассказал? Люди в городе его избегали, дети — травили. Матросы, которым он иногда помогал, — не рассказывали об этих созданиях. — Хватит их дьяволами называть! — крикнул один из матросов, — Вдруг они сейчас рядом! Видя недоумение в глазах Хуа Чэна, капитан подошёл к нему и сказал: — Тот, кого ты видел за бортом, — это русал. Такие, как он, охотятся на нас и топят забавы ради. Поэтому, если увидишь их за бортом, либо старших зови, либо сам брось чем-нибудь тяжёлым ему в голову. После услышанного Хуа Чэн не мог прийти в себя. Как же так? В глазах того мальчика он не увидел и намёка на злой умысел. Ему показалось, что русалу тоже было интересно рассмотреть его поближе. Со старшими спорить Хуа Чэн не стал. Ему рассказали несколько историй о нападении русалок. Один из моряков добавил: — Может, они и принесли смерть твоим родителям? Хуа Чэна будто обухом ударили. Ему не хотелось в это верить. Но тут же в голове всплыли воспоминания, вернее, слова: «Ты напоминаешь мне сына моего брата, который умер пару лет назад в море… Не помнишь, как звали твою матушку?» — Хуа Чэн не мог вспомнить, что тогда ответил. После всех новых историй и старых воспоминаний в голове мальчика сложилась такая картина: русалки — злые твари, которых нужно истребить. Возможно, они замешаны в смерти его родителей. Обдумав все слова, он дал себе обещание, что найдёт своих родных, хотя бы в словах признания у убийцы. //десять лет спустя// Хуа Чэну исполнился двадцать один год. Днём своего рождения он сделал дату, когда стал частью корабля. За эти годы он обзавёлся уважением команды за свою ловкость и силу, а также нормальной одеждой: красной рубахой с длинными свободными рукавами. Хуа Чэн никогда не застёгивал две верхние пуговицы, открывая взор на подтянутую грудь. На поясе у него появился ремень с небольшим отделением для ножа с правой стороны и дополнительным навесным карманом с вышитыми серебряными бабочками с левой. В нём Хуа Чэн носил всякую мелочь, от красивых ракушек до денег. Тот обрывок ткани юноша сменил в первом же порту. Тот добрый кок подарил ему черную повязку на глаз. Чёрные штаны Хуа Чэн подворачивал до колен, обуви не носил. Эту деталь ему привил матрос, который привёл его на корабль, мол, так удобнее добираться до высоких точек корабля. За все эти годы Хуа Чэн значительно вырос и уже не думал о своём намерении искать родных. Как минимум потому, что русалки встречались ему крайне редко, а если и попадались на глаза, то были слишком далеко. Очередной торговый путь привёл «Рассветную Волну» в очередной порт. Закончив таскать ящики из трюма, Хуа Чэн отправился латать парус. Ничего серьёзного, просто во время плаванья был резкий порыв ветра, на который никто из команды не успел среагировать. Он сидел на мачте, зашивая плотную ткань. После этого ему дали задание драить палубу. Так, заканчивая одно дело, Хуа Чэн получал следующее. В таком режиме парень и не заметил, как пролетело время. Капитан готовился отплывать. Один матрос подошёл к юноше и тихо попросил проверить трюм, как он выразился, «своим методом». Хуа Чэн кивнул и спрыгнул с мачты на которой сидел всё это время. Он снял с волос жгут, который держал их весь день. Почувствовав свободу, тёмные пряди рассыпались по спине. Хуа Чэн спустился в трюм и начал осматривать промежутки между ящиками, попутно говоря: — Я тебя видел, выходи. После нескольких подобных фраз из-за ящиков вышла девушка в красивом жёлтом платье. Её каштановые волосы были собраны в лёгкую косу, кончик которой она перебирала пальцами. Хуа Чэн подхватил её и забросил себе на спину. Девушка опешила от такого, а когда поняла, что вылезает из трюма с ней в таком положении, начала пытаться вырваться. Матросы наблюдавшие со стороны, громко засмеялись от этой картины. Хуа Чэн поставил девушку на берегу; та с укором посмотрела на него, но тот лишь беззаботно ей ответил: — Я жду своё «спасибо». — За что? — поинтересовалась она. — За спасение вашей жизни, — видя непонимание в глазах девушки, он продолжил. — Если бы вас обнаружили в середине плаванья, прогулка по доске стала бы для вашей жизни концом. Закончив говорить, Хуа Чэн ухмыльнулся. На это девушка громко хмыкнула и, задрав нос, отправилась на сушу. Юноша поднялся на судно, где уже вовсю обсуждали план дальнейших действий. Старпом говорил с капитаном, но из-за того, что тот не понизил тон, весь корабль тоже его слушал: — Капитан, вы и без меня знаете морские приметы, поэтому я прошу вас не отплывать сейчас, — капитан тяжело вздохнул и добавил: — Я знаю, что ты прав. Но тогда у нас будет риск не успеть на самую крупную ярмарку! — по его взгляду было ясно, сейчас он взвешивает все за и против. Спустя какое-то время капитал принял решение. — Морские приметы самые строгие, поэтому поблагодарим эту особу, мы ночуем в этом порту. Отплываем завтра в полдень, — подытожил капитан и направился в свою каюту. Хуа Чэн подошёл к старпому и спросил у того: — Могу ли я прогуляться по суше? — Конечно, иди. Ты хорошо поработал сегодня. Хуа Чэн спрыгнул на небольшой пирс рядом с кораблём и пошёл вдоль берега. Волны смывали его следы на мокром песке. Дойдя до небольших скал, Хуа Чэн сел на мокрые ткани. Ему было всё равно на мокрую одежду, высохнет. Он достал губную гармошку из кармана на поясе и хотел было начать играть, как тишину прервал сперва треск, а за ним и мощный всплеск. Он вернул инструмент на пояс и направился искать источник звука. Всплески не прекращались, а наоборот, становились всё активнее и громче. Тот, кто их издавал, поистине удивил Хуа Чэна. Это оказался русал, попавший в сети для русалок. Ловушку часто ставили рыбаки, чтобы уберечь свои сети. Иногда из ловушек вырывались, а кого находили — убивали на месте. Она представляла из себя механизм с сетью: стоит коснуться — скрутит в кокон и вытащит из воды ближе к суше. Русал метался, пытался грызть сеть, бил широким персиковым плавником по песку. Белый хвост был полностью покрыт сетью, отчего плавники, которые росли из того места, где у людей были бёдра, не могли нормально шевелиться, лишь слегка подрагивать. По русалу было видно, что он в панике, он нервно прижимал уши к вискам. Их персиковый цвет показалась Хуа Чэну знакомым, а медовые глаза, полные смятения и ужас, лишь подтвердили его догадку. Увидев моряка, русал начал бить хвостом по песку, стараясь попасть ему в глаза. Хуа Чэн вышел из зоны поражения, обойдя русала. На этот жест «морской дьявол» начал кричать на юношу, воинственно шипя и прижимая уши: — Не приближайся. Прокляну. Век ни одна девушка не полюбит! — после этих слов он оскалил зубы и прошипел на манер кота. — Значит, я проживу сто один год, — с усмешкой ответил Хуа Чэн, доставая нож. Увидев это, русал начал ещё усерднее пытаться вырваться, продолжая кричать: — Не трогай меня. Не подходи. Я сам скоро умру. Не присваивай мою смерть себе. — Хорошо, — коротко ответил Хуа Чэн, — Я задам тебе один вопрос, ответишь правдой? — Как ты решишь, что я не вру? — поинтересовался русал. — Это неважно, — прочистив горло, он спросил, — сколько людей ты утопил? — Ни одного. Зачем мне это? — холодно, глядя в глаз Хуа Чэна, ответил русал. — Молодец, — моряк взял нож и принялся резать сеть. От такого действия со стороны юноши русал опешил ещё сильнее. Когда Хуа Чэн снял сеть, он взял русала за хвостовой плавник и потянул в воду. Тот пытался вырваться, хватаясь пальцами за песок, но юноша был сильнее него. — Ты хочешь остаться на суше? — с ухмылкой спросил Хуа Чэн, затаскивая русала в воду. — Зачем ты меня спас? — спросил хвостатый юноша, находясь по шею в воде. — Просто кишка тонка убивать, — ответил Хуа Чэн. — Ты спросил, как я узнаю, правду ли ты сказал или нет. Что же, тут всё просто — никак. Это остаётся на твоей совести. — Хуа Чэн развернулся спиной к русалу. Тот озадаченно смотрел ему вслед. Он нырнул под воду и, обогнав моряка, вынырнул перед ним на половину длины своего хвоста. — Ты спас мне жизнь. Я благодарен тебе. Проси всё, чего хочешь, — сказал русал. Он свёл кисти рук, образуя круг. Его золотистые глаза начали сиять, верхние плавники на хвосте распустились, словно лепестки, а в промежутке между его ладоней образовался белый сгусток света. Ветер развивал его мокрые каштановые волосы, которые были распущены, но пряди с висков были заплетены в косу и украшены белыми и золотистыми лентами. От этой картины Хуа Чэн упал спиной в воду, но, придя в себя, сказал: — Мне от тебя ничего не нужно. — Я не могу так. Это противоречит нашим законам, — начал русал, но тут же закрыл рот. Тяжело вздохнув, Хуа Чэн поднялся. Понимая, что русал считает себя его должником, спросил: — А твоя благодарность работает только сейчас? — Нет. У неё нет срока. Она безгранична, — ответил русал. — Значит, воспользуюсь позже, — ответил юноша и отправился к суше. Русал опустился в воду по плечи и долго смотрел вслед уходящему Хуа Чэну. Он развернулся, чтобы нырнуть, но напоследок почти шёпотом сказал: — Значит, позже… Хм, это сложнее…