Холодными ладонями
Мир, в котором тонем мы
Неизвестной глубины
Повсюду пробоины
Дай мне собраться В смысле, я не могу? Ритмы пульсации Я для тебя в цвету В сон просыпаться Ритмы пульсации
(Гипнозы — Мальбэк ft Сюзанна)
— Мистер Поттер, вы меня слышите? Точно. Гарри сейчас находился в кабинете доктора Макгонагалл. Его привела сюда медсестра Тонкс, выдернув из очень странного сна, который длился вечность. — Да, доктор, — послушно ответил Гарри. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась она. — Пусто. Я чувствую себя пусто. Он попытался сфокусироваться на докторе и действительно сделать более заинтересованный вид, всматриваясь в морщинистое лицо перед собой, но через минуту оно снова стало расплывчатым, а Гарри успел забыть, зачем он здесь. — Мистер Поттер, посмотрите на меня, — голос пространственный, далёкий, чужой. — Да, я здесь, — отозвался он, снова фокусируясь на докторе. — Пришли результаты КТ, и… они не утешительные, к моему сожалению, — доктор поднялась с места, и только это заставило Гарри посмотреть на неё более осмысленно. — Мистер Поттер, вы знаете, откуда у вас этот шрам? — Шрам. Откуда он у меня, — повторил он за ней, чтобы понять, о чем его спрашивают. — Шрам. У меня шрам от автокатастрофы. — Хорошо, — задумчиво проговорила она, вставая перед ним, и наклонилась. — Хорошо, Гарри. Могу ли я посмотреть ближе? — Да, конечно, — ответил Гарри. Доктор отодвинула чёлку в сторону, поправила свои очки, прищуриваясь, а затем прикоснулась, очерчивая молнию. — Вы никогда не думали, что у вас шрам… немного необычный? — доктор выпрямилась, прошла к своему месту, садясь на стул, и сразу стала что-то записывать. — Да. Думал. — И? — И? — не понял он, моргая, и снова постарался сделать осмысленный взгляд. — Ничего, Гарри. Вижу, что ты немного утомился. Ты можешь идти, я поговорю с тобой позже, когда тебе станет лучше, — доктор натянула мягкую улыбку. — Ладно, — он встал с места и побрёл к двери, а потом обернулся. — А куда я могу идти? — К себе в палату, — ответила Макгонагалл, и Гарри кивнул. Ступеньки. Бесконечные деревянные ступеньки довели Гарри до невероятного отчаяния. Захотелось сесть на одной из них и остаться прямо там, что он в принципе в конце концов и сделал, рассматривая стену перед собой. Или что-то сквозь неё. — Гарри! Это Гарри! — кто-то воскликнул прямо над его ухом, и он вздрогнул от неожиданности. — Я даже съем второе в честь твоего возвращения. — Мальчик-который-выжил-после-передоза-галоперидола! — торжественно объявил еще кто-то, поднимая его за руку. — Наш герой! — Слишком сложно, язык сломаешь, лучше — Мальчик-который-выжил! А ещё лучше пусть останется Киви. Легко и просто. — Киви — звучит не героически! — И ещё один Избранный. Как Невилл. — Вы так говорите, будто в этом есть какая-то моя заслуга. Перестаньте так меня называть. Я не Избранный, мне просто не повезло. — Огонь. У нас целых два Избранных! — Шипучка, сколько раз я тебе говорила, что нельзя радоваться всему подряд! Отойдите все! И только после этих слов Гарри обнаружил перед собой толпу гриффиндорцев, которые рассматривали его со всех сторон, улыбались и хлопали по плечу. В поле его зрения сразу возникла синяя форма санитара, и Гарри с удивлением опознал в нём Гермиону. — Пойдём, милый, тебе нужно отдохнуть, — она мягко взяла за руку, выводя его из толпы. А остальные пошли за ними цепочкой, как маленькие утята за своей мамой. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — отозвался Гарри. — Я просто хочу спать. — Нет проблем, дружище, сейчас мы тебя уложим, — проговорил Рон. — А хочешь, мы тебе сделаем гнездо из подушек? Ребят! Гнездо из подушек, гнездо из подушек! Они прошли в отделение, и все ребята разбежались по палатам. ПочтиБезголовыйНик учтиво склонил голову перед Гарри, и тот додумался вяло помахать ему свободной рукой. Гермиона постоянно на него оглядывалась, иногда сжимая его ладонь, непослушные волосы были наконец-то собраны, аккуратно уложены и спрятаны под шапочкой. Рон остался без изменений, только был молчалив. Ну и хорошо. Гарри привык к тишине. — С тобой точно всё хорошо? — неуверенно спросил Рон, притаскивая ему свою подушку, пока Гермиона подводила его к койке. — Да, — ответил он, плюхаясь на кровать. К ним в палату стали заходить ребята со своими подушками, но под строгим взглядом Гермионы больше никто не задавал никаких вопросов, сразу уходя. — Рон, следи за ним, мне нужно помыть все процедурные, — проговорила девушка и погладила по волосам Гарри. — Отдохни хорошенько, ладно? Ни о чем не беспокойся. — Не волнуйся, Шоколадка, всё будет исполнено! — отчеканил Рон, раскладывая подушки по сторонам. — Помыть процедурные? — глупо спросил Гарри. Глаза начали сами по себе закрываться. — Это новое наказание? Что я упустил за пару дней? Молчание, которое повисло в воздухе, показалось Гарри неуютным, и он заставил себя открыть глаза и посмотреть на застывшего Рона с подушкой. В голубых глазах промелькнуло что-то непонятное, и Гарри перевёл вопросительный взгляд на Гермиону. Она стянула с него очки и положила их на тумбочку, затем снова погладила по голове. — Ох, милый, прошел почти месяц, как ты оказался в Запретном крыле. Я приходила к тебе, но ты спал, — грустно выдохнула Гермиона. — Мы тебе потом всё расскажем, ладно? — Ладно, — сонно отозвался он и провалился в темноту.***
— А потом вернулся Дамблдор, и Амбридж отстранили от твоего лечения, — говорила Гермиона, пока Гарри пытался проснуться. Рон разбудил его вечером, чтобы он поужинал, ведь за этот месяц Гарри так сильно потерял в весе, что даже он готов был поделиться своей порцией, лишь бы не видеть этих ужасно выступающих скул. Ну если Рон готов был поделиться едой — это явно что-то значило, хотя самому Гарри было плевать, насколько он там похудел и какие у него скулы. Гермиона присоединилась к ним по пути, сразу стала рассказывать о том, что произошло за этот месяц: она сдала все экзамены на отлично и теперь посещает вечерние курсы в колледже в двух часах езды отсюда, работает санитаркой, хотя это было не обязательно, но Гермиона просто не могла находиться здесь без дела, зная, что за обучение платит Макгонагалл из своего кармана. Невилла выпустили сразу после того, как Гарри попал в одиночку, тоже в ужасном состоянии, но сейчас вроде оклемался. Малфой, который тоже пребывал в одиночке некоторое время после их инцидента, присмирел и больше ни к кому не лез. Сам же Гарри находился всё это время во сне или в полусонном состоянии, поэтому он ничего и не помнит. — Галоперидол очень долго отпускает, поэтому Дамблдор принял решение подержать тебя там ещё, чтобы никто не мешал тебе восстанавливаться. По моим подсчётам, через пару дней тебе станет легче, — они прошли в столовую, которая уже была набита ребятами. — Гарри, запомни, сейчас тебе нужно быть предельно осторожным — Жаба вцепилась в тебя и наблюдает. Она считает тебя таким интересным экземпляром, что даже отстала от Невилла. — Ну ещё и бабушка сыграла свою роль. Я, конечно, рад за него, но теперь мне грустно за тебя, — вздохнул Рон. А Гарри всё равно не мог понять ровным счётом ничего, продолжая слушать. Это была лишь информация, которая проходила сквозь него и вряд ли как-то волновала. — Макгонагалл разрешила тебе пока не посещать терапии, что просто отлично, — продолжала говорить Гермиона, усаживаясь за стол, а Рон бросился за едой. Гарри сел за ней, оказываясь возле Невилла, напротив Лав, которая обеспокоенно глядела на него. — Не переживай, мы с ребятами будем следить за тобой. — Если совсем уж хреново, я могу посмотреть, что у меня есть в наличии, — задумчиво протянул Невилл. — Но на травку я всё равно не советую садиться. Это уже крайний случай. — Ну ты же подсел, — фыркнула Лав. — Тоже мне советчик. — Это был научный интерес. А вы знали, что в Амстердаме травка законна? — А давай что-нибудь взорвем? — предложил Шипучка. — Это должно встряхнуть тебя. — Сидит, смотрит, — буркнул Рон, притаскивая две тарелки пюре с котлетой, и поставил их перед Гарри и Гермионой. — Постеснялся бы хоть, — он обернулся и показал неприличный жест. — Чего зыришь, Малфой? — крикнула Лаванда, поворачиваясь к слизеринцам. — Не твоё дело, сучка! — ответила за него Панси и помахала рукой. — Эй, Поттер, привет! Я скучала! Это и заставило Гарри как-то влиться в атмосферу и встрепенуться. Он помахал Панси в ответ и взглянул на Малфоя, который буравил его пристальным взглядом без ненависти, без издевательства, без насмешки. Он не стал кричать на всю столовую, как Панси, не стал подходить и даже не шевельнулся. Просто смотрел. И выглядел вполне нормально: никаких синяков или ссадин, — и казалось, что та драка тоже была сном. Ты мой, Поттер, только мой. Запомни. Что ж, эту реплику действительно было тяжело забыть, как и те прикосновения, которые ему, скорее всего, приснились. Гарри ведь больной, а больным всякое мерещится, так что он не стал акцентировать внимание на этом, снова возвращаясь к гриффиндорцам. Рон успел принести им ещё компота и пошёл за своей порцией, а ребята всё обсуждали Малфоя и то, какой же он засранец. — И чего он так к Киви прицепился? Сельдерей он и есть Сельдерей — аж изжога появляется от одной мысли о нём, — ворчал Рон, пододвигая тарелку ближе к Гарри. — Ты ешь-ешь, не обращай на него внимания. Если надо, я ему такое устрою, по стенам будет ползать, лишь бы на глаза не попадаться. — Рональд, — фыркнула Гермиона. — Наверняка Малфою просто стыдно, что его действия приобрели такой поворот… — Малфою и стыдно? — заржал Шипучка, а за ним и все остальные. — Не гони ерунды. Он даже такого слова-то и не знает. Пюре было отвратительным. Или Гарри просто не хотел есть. Поэтому он бесцельно гонял котлетку по тарелке, обваливая её со всех сторон картофельной жижей, даже не задумываясь над своими действиями. — Теперь я, кажется, понимаю, что вы испытываете каждый раз, когда я отказываюсь от еды, — вдруг произнесла Лав и вздохнула. — Ты не обязан есть, если не хочешь, но помни, отказ от еды несёт свои последствия. В твоём случае — отходняк от лекарств затянется ещё на какое-то время. Сейчас ты просто сдаешься, показывая, что Жаба права, и именно галоперидол — твоё спасение. Но если ты восстановишься быстро, показывая свой бодрый вид, то Жабе придётся отступить. — Лаванда права, — кивнула Гермиона. — Жаба хочет показать, что её методы лечения самые лучшие, хотя её и доктором-то язык не поворачивается назвать. Ешь, Гарри, докажи этой Жабе, что никакое лекарство не способно превратить тебя в послушную куклу, в которую можно пичкать всё, что угодно. Возможно в их словах был смысл, и Гарри слегка дрожащей рукой насильно затолкал в себя порцию пюре. Это вызвало всплеск радости, и ребята наперебой стали говорить о том, какой Гарри герой. Смешные. Да разве это геройство? Но это действительно немного подбодрило, даже хватило сил на слабую улыбку. — Жаба. Кто она вообще такая? — спросил он, чтобы отвлечь от себя внимание. И это сработало — ребята без умолку стали говорить о ней.Розовая жаба
Долорес Амбридж — присланный человек из Министерства Здравоохранения, который сразу начал устанавливать свои правила. Хогвартсу грозило закрытие, но лишь влиятельные спонсоры, чьи дети здесь находились, не давали этого сделать. Есть много разных теорий, почему Министерство нацелилось на Хогвартс: финансирование, свои устои, свои способы лечения, нежелание сотрудничать. Возможно, были и другие причины, но эти лежали на поверхности. У Долорес Амбридж стояла задача: либо заставить Хогвартс согласиться на условия Министерства, сделав её главврачом, либо сделать так, чтобы Хогвартс закрыли. И за эти три месяца она сумела подкосить репутацию Хогвартса и продолжает делать это всеми способами, выворачивая действия местных врачей с ног на голову. На Дамблдора поступили уже несколько жалоб, якобы физические наказания вроде мытья туалетов недопустимы, или то, что у больных обнаружили наркотические вещества. По статистике — динамика лечения всех детей очень низкая, если сравнить с новыми клиниками, и всё сводится к тому, что скоро Амбридж добьётся своего. Для этого она отбирает себе самых интересных больных, применяя к ним экстраординарные способы лечения, дабы создать эффект — быстро и просто. Но быстрое лечение — не всегда хорошее, и всем детям, находящимся здесь, действительно грозит опасность. Сам же Дамблдор понимал, к чему это всё ведёт, поэтому сейчас ищет все способы, чтобы сохранить Хогвартс таким, каким он был. И если за Невилла вступилась бабушка, весьма влиятельная женщина в Англии, и его «лечение» прекратилось на полпути, то в случае с Гарри… Говорили даже, что Августа хотела устроить скандал, но лишь то, что это усилит влияние Министерства над Хогвартсом, заставило её смягчиться. Она уважала и Дамблдора, и Макгонагалл, поэтому просто им доверилась. Невилл пока остаётся здесь, и Амбридж проиграла. Пока что. — Зато появился, ты, Гарри, который весьма подходил под её параметры: мальчик-сирота с интересной болезнью в стадии гипомании. Если с тобой что-то случится — вряд ли твои опекуны что-то предпримут, — проговорила Гермиона. — И, прости, конечно, но выходка с Малфоем вышла за пределы разумного. Одно дело просто сломать нос, а другое — жестоко избить. И если бы не врачи, то я не знаю, какие последствия могли бы быть. — Я не хотел, — отозвался Гарри, доедая котлету. — Это вышло само. — Мы знаем, — похлопал по плечу Невилл. — Всё всегда выходит само. Но лучше держать себя в руках. — Жаба не должна получить тебя в свои лапы, и мы тебя больше ей не отдадим! — провозгласил Рон, и все дружно изобразили львят. — Хорошо, что Шоколадка теперь санитарка, столько полезного узнала. — Ох, точно! Мне пора бежать! — вскочила Гермиона, убегая. — Я и так слишком наглею, что ужинаю с вами — по правилам запрещено. Гриффиндорцы сразу засобирались за ней следом, покидая столовую. Рон стал дожидаться Гарри, который старался обработать полученную информацию в голове. Получалось не очень — он то и дело терял нить мысли, и приходилось думать сначала. — Может, пойдём в комнату отдыха? Или дать тебе ещё немного времени отдохнуть? — спросил Рон, когда они вышли из столовой. И едва он хотел ответить, что хотелось бы уйти в палату и побыть в тишине, как его окликнул знакомый голос: — Поттер, — как ожидаемо. — Пошёл нахрен, Малфой, — процедил Рон, разворачиваясь. — Привет, Драко, — повернулся и Гарри, а потом обратился к другу. — Всё нормально. Ты иди, я догоню. Мимо прошли слизеринцы, Панси послала ему воздушный поцелуй, Крэбб и Гойл замедлили шаг, но Сельдерей жестом показал им, чтобы они шли дальше. — Ты уверен? — неуверенно протянул Рон. — Да, — кивнул Гарри. — Нам нужно поговорить. Он не знал, зачем это сделал. У него не было ни сил, ни желания разговаривать, но в серых глазах действительно было что-то такое, и Гарри не мог им отказать. А ещё… после того долгого сна его отношение к Драко незримо поменялось, и плевать, что это была лишь больная фантазия. Ладно. Он просто мягко попросит Драко оставить его в покое. Вот и всё. Никаких проблем. — Классно выглядишь, — пропел Малфой, когда они отошли к окну, а в коридоре стало пусто. И всё тот же язвительный тон. Плохая, кажется, идея была. — Спасибо, — Гарри поправил очки и засунул руки в карманы. — Если это всё, то я хотел бы идти. — Нет, стой, подожди! — встрепенулся Драко, а голос стал немного обеспокоенным. — Может… прогуляемся? М? — Прости, я устал, — покачал головой он, делая шаг назад. И это действительно было так: хотелось лечь и больше никогда не шевелиться. — Поттер, да брось, пойдём, — Малфой шагнул к нему, — Тебе нужен свежий воздух, иначе скоро глаза вывалятся. Хочешь, я… — Спасибо за беспокойство. Но я просто хочу спать. И оставь меня в покое, пожалуйста. — Поттер, — Драко взял его за руку, притягивая ближе, и приобнял за талию. — Не уходи. Не прогоняй меня. И этот жест наверняка должен был удивить, разозлить, вызвать бурю эмоций, но всё, что ощутил Гарри, — невыносимую головную боль. — Прости, Драко. Мне пора, — он вяло попытался освободиться, но сил совершенно не хватало, поэтому лишь вздохнул. — Драко, пожалуйста, отпусти меня. — Нет-нет-нет, Поттер, даже не думай, тебе нужно… — хватка на талии стала сильнее, и внутри у Гарри что-то шевельнулось. Что-то знакомое. И пропало. — Малфой! — он собрал всю свою волю, чтобы голос звучал угрожающе. — Отпусти. Меня. Сейчас. Же. Серые глаза упрямо смотрели на него, а губы были плотно поджаты. Они находились так близко друг к другу, что Гарри даже чувствовал его дыхание, слышал его запах, знакомый, приятный, ощущал его эмоции своей сущностью. Драко не хотел его отпускать, не хотел сдаваться, но… — Ладно, — он приподнял руки вверх и отошёл на шаг назад. — Как скажешь. — Спасибо, — шепнул он с благодарностью. — Я и правда устал. Гарри резко развернулся, желая поскорее уйти, но разочарование Малфоя было настолько сильным, что пронизывало плотный воздух насквозь, не давало вдохнуть полноценно и сделать шаг вперёд. Даже своим затуманенным разумом он понимал, что не может так просто уйти. — Драко, — Гарри повернулся к нему и улыбнулся. — Встретимся во сне. Отпустило. Да. И он пошёл вперёд, наверх по лестнице, в своё отделение. В палате его встретил обеспокоенный Рон, но объяснять что-либо не было сил, и Гарри просто упал в гнездо из подушек, прикрывая глаза. А может… не так уж это и плохо, быть таким пустым?