За всю жизнь у Гарри было не так много вещей, которые принадлежали только ему. К примеру, очки. Очки были его неотъемлемой частью, и без них он ощущал себя беззащитным, немощным, неполноценным. Или как насчёт образов, которые он выливал на бумагу? Они были только из его больной головы, и порою только он мог понять их смысл — это даже радовало, хоть в чем-то Гарри мог быть особенным.
Остальное — одежда, карандаши и акварель, да даже игрушки в детстве — доставалось ему от Дадли. Никто и никогда не дарил что-то лично ему. Да, сам Дадли, конечно, вот недавно принёс ему предметы для рисования, но это уже не считалось чем-то особенным, потому что их принёс именно кузен. Приятно, да, безумно, но… Гарри просто привык.
Поэтому он и не подозревал, насколько сильно его заденет та сцена, которую он застал.
Простопростопросто…
— Да какого хрена, Малфой? Я тебя что, голым не видел?! — орал Тео, пытаясь раздеть его, черт возьми, ЕГО Драко.
У Гарри всегда очень быстро сносило голову. Он даже и не осознавал ни своих мыслей, ни действий, ни черта, в общем-то. Да, он был неудержимым пламенем, готовым сжечь каждого сию же минуту.
Убитьубитьубить.
— Если ты думаешь, что можешь вот так просто напасть на моего парня и делать всё, что твоей душе угодно, то ты глубоко ошибаешься, Нотт, — процедил Гарри, дергая Тео на себя, вцепившись в одежду. — Я так изуродую твое прекрасное личико, что даже родная мать не узнает.
Чистый гнев, накопленный за целые сутки, растекался по венам горьким ядом, от которого срочно нужно было избавиться. Панси сразу подбежала, пытаясь оттащить Гарри, но он её немедленно оттолкнул, даже не рассчитывая силы — она упала на пол с тихим вскриком, который резанул слух и заставил хоть немного, но опомниться.
— Поттер, совсем с катушек съехал?! — Тео, пользуясь замешкой Гарри, перехватил инициативу и вжал его в стену, злобно скалясь. — Чего ожидать от того, кто решает проблемы только кулаками? Мне плевать, что ты со мной сделаешь, но я тебе не позволю издеваться над Драко!
— Тео, нет! — Панси быстро соскочила с пола и обняла его за спину, оттаскивая. — Нет, нет, нет! Я вам не позволю.
Онзабылпротаблетки!
Громкая мысль пронеслась красными буквами, и те даже обрели полноценный образ, который промелькнул на секунду и растворился в воздухе, оставляя после себя специфический запах лекарств. Это была первая полноценная галлюцинация, которую Гарри осознал.
— Панс, не лезь! — приказал он, чуть успокаиваясь и дергая на себя Нотта.
Гарри и правда готов был вытоптать из Тео всю душу за то, что он посмел коснуться его Драко. Мог. Но не стал, заставляя взять себя в руки. Стоит ему поддаться своей темной стороне — обратного пути не будет: она желала крови, насилия, боли. Она желала переступить ту грань безумия, за которой не было ничего человеческого.
Интересный факт: Гарри впервые в жизни заступился за кого-то. Раньше он всегда был маленьким, никудышным, сломленным и привыкшим к тому, что его накажут, а не наоборот. Но сейчас это всё не имело значения — Драко оказался в невыгодном положении, и Драко нужно было спасти. И в первую очередь — от самого себя.
Потому что…
— Что вы тут устроили? — раздался властный голос Малфоя, заставляя всех троих замереть. Он плавно подошёл к ним, вставая между Тео и Гарри, переглядываясь с Панси. — Поттер, твою мать, ты совсем охренел?
— Я охренел? — не понял Гарри и стремительно прижал Драко к стене, вглядываясь в серые холодные глаза, которые смотрели на него с чистой ненавистью — так Малфой ещё никогда не смотрел. — Ты что-то путаешь, Малфой!
Держатьсядержатьсядержаться!
— Бедненький наш Поттер сейчас расплачется от того, что всё пошло не так, как он хочет, да? — издевательски пропел Драко, гордо вскидывая подбородок. — Раз и навсегда уясни, Поттер: твое вмешательство в мою личную жизнь нужно только тогда, когда я этого захочу. В остальное время тебя это всё не касается. А вы чего уставились? — он лениво повернул голову к Тео и Панси, которые тихо наблюдали за всей сценой. — Вон отсюда!
— Драко, может… — Панси сделала осторожный шаг.
— Вон! — прорычал он, а потом снова повернулся к Гарри, нагло ухмыляясь. — И ты вали нахуй.
Панси и Тео тут же сбежали, оставляя их наедине и плотно закрывая дубовую дверь с таким грохотом, что даже стекла задребезжали. Пыльный воздух забивал лёгкие, и дыхание давалось с трудом. Хотя вряд ли дело было только в пыли. По телу прошлась непонятная судорога, и голова нервно дёрнулась в сторону, как обычно.
— Обойдешься, — Гарри прищурился и приблизился вплотную, пытаясь разобраться в такой перемене настроения Драко. Словно за эти сутки кто-то его подменил, и новый Драко был чужим.
Кулак сжался сам по себе и тут же расслабился: всему должна быть причина, верно?
— Так и знал, — закатил глаза Малфой, а затем притянул его за волосы и впился яростным поцелуем в его губы, сильно кусая. Гарри даже вскрикнул от боли и неожиданности, как Драко снова отстранился, меняя позиции: теперь он нависал над Гарри, теперь он был хозяином положения. — Знаешь, Поттер, а я ведь купился на твою упертость, считая это очаровательным. Но, как оказалось, это утомительно… — он замолчал и оглядел башню, словно искал подсказки.
Гарри, ожидая продолжения от Драко, тоже огляделся: и что это за место вообще такое? Куча старых поломанных вещей, тёмные, грязные стены, и света здесь почти не было. С каждой секундой его всё больше раздражало это место вместе с Драко на пару — он просто не выносил ситуаций, в которых не мог разобраться. Голова снова дёрнулась — Гарри ломало. Нужно было выпить таблетки перед тем, как искать Малфоя. Его охватила мелкая, противная дрожь от нетерпения — Драко продолжал молчать.
— Я не понимаю! — взмахнул руками он, протяжно выдыхая, так ничего и не дождавшись. — Ещё вчера ты…
— Ещё вчера — да, ещё вчера у меня был другой настрой, — Драко повернулся к нему и склонил голову. Теперь на его лице не было ни единой эмоции, так что предугадать следующее слово не представлялось возможным. — Но не ты один здесь псих, Поттер. Не забывай, нас здесь таких… целый Хогвартс.
— Да к чему ты ведешь, блять?! — не выдержал Гарри, снова хватая Драко, чтобы встряхнуть в конце-концов. — Говори прямо.
— Ты. Мне. Надоел, — проговорил Малфой по слогам. — Печально признавать это, но ты был лишь недоступной целью, которую надо было достичь. И когда я её достиг… мне стало неинтересно.
— Неинтересно… — глупо повторил тот. — Неинтересно?!
Не то чтобы Гарри не был согласен с его словами — очень даже согласен, — но слышать это было действительно обидно. Он и не думал, что слова могут так сильно ранить — никогда не придавал этому значения. Перед глазами всё начало расплываться — предметы растекались акварельными тёмными красками, и даже Драко показался ему ненастоящим.
— А чего ты ожидал от наркомана со сломанной психикой? — захохотал Малфой, проводя по своим волосам. — В тебе нет ничего особенного, Поттер, совершенно ничего. Ты словно конфетка с красивой обёрткой, а внутри… — он прильнул к нему, обнимая за талию, и облизнул шею, заставляя кожу покрыться мурашками.
А может, это и правда очередной сон? Похоже. Очень.
Гарри даже растерялся: Драко говорил ему одно, а делал совершенно другое. Что вообще происходит? Нелогично, неправильно, нереально. И только сейчас он заметил, насколько Драко горячий — его тело словно состояло из одного пламени. Вопреки всему тому малфоевскому бреду, Гарри внезапно почувствовал неимоверное возбуждение, перед глазами заплясали тёмные мушки — казалось, что сейчас он просто отключится — его тело не выносило этих эмоций.
— А внутри — самая обычная карамель, — горячо прошептал Малфой и слегка прикусил его за мочку уха. — На один раз, попробовать.
Божебожебоже.
— Ты ещё меня не пробовал, — в тон ему проговорил Гарри и поймал его губы, возвращая тот самый злобный укус. — Я уверен, что смогу тебя удивить.
Это точно сон. Не иначе.
— Пфф, да брось, — фыркнул он, забираясь пальцами под его футболку и поглаживая спину. — Где твоя гордость, Поттер? Совсем нет никакого достоинства, да? Готов лечь под меня, как последняя шлюха, чтобы заслужить моё внимание?
— Малфой, ты, блять, понимаешь, что ты вообще несёшь?
Но тот не ответил, лишь припал губами к его шее, присасываясь, как пиявка. Руки Малфоя по-хозяйски блуждали по телу, и это неимоверно распаляло на необдуманные действия. Тихий стон, вырвавшийся из груди, определённо принадлежал ему, а остатки последних мыслей растворились, как утренний туман.
— МалфойМалфойМалфой, — простонал Гарри, отдаваясь обжигающим поцелуям. — Что ты со мной делаешь?
— Хочу трахнуть и выбросить как ненужную игрушку. Хочу наиграться вдоволь, — ответил тот, бесцеремонно запуская руку ему в штаны. — И даже это мне позволишь?
Член, который до этого всё ещё слушался хозяина, сейчас же, почувствовав ласки, моментально встал. Внизу живота растекалась сладкая истома, а мир сосредоточился на одних лишь горячих пальцах, которые вытворяли нечто запредельное.
— Драко, — он закусил губу. — Зачтозачтозачто?
— Потому что я — тварь, — свинцовые глаза горели лукавым блеском, и да, это было даже немного пугающе, потому что Гарри готов был стать кем угодно, лишь бы эти глаза продолжали так на него смотреть. Это было даже хуже таблеток — они-то его убивали медленно, изо дня в день, а Драко лишь одним движением подчинил его себе. Вытащи он прямо сейчас нож и вонзи ему прямо в сердце — Гарри так и остался бы стоять на месте, как истукан. Слишком всё сложно, слишком непонятно, слишком горячо. — А твари не умеют любить, лишь только пользоваться, — он опустился на колени, растегивая джинсы и вытаскивая его ноющий член наружу. — И что ты мне сделаешь, а?
Джинсы с шумом упали на пол вместе с трусами, а Драко обвел языком головку и усмехнулся своей фирменной усмешкой. Он был прав — Гарри ничего не мог сделать, завороженно глядя на то, как юркий язык Малфоя облизывает член прямо до основания.
— Блятьблятьблять! — прорычал он, вжимаясь пальцами в холодную стену и слегка царапая поверхность короткими ногтями.
Это было неимоверной пыткой — он должен был поставить грёбаного Малфоя на место, но вместо этого нетерпеливо толкнулся бёдрами во влажный рот. И этот развратный взгляд серых, ясных глаз доводил его до сладкой агонии запретных чувств. Его пальцы грубо схватили за светлые волосы, чтобы лучше контролировать процесс — Драко даже не сопротивлялся, лишь простонал, заглатывая член полностью.
Воздух с каждой секундой уплотнялся, Гарри просто задыхался, делая жадные вдохи ртом.
— Я же говорю, ничего особенного, — внезапно отстранился Малфой, вставая с колен. Он поиграл бровями и облизнул свои блядские, пошлые губы. — Кончишь сам или помочь? Что ж, зрелище, конечно, интересное, но ни капли не возбуждает.
И все сдерживающие факторы слетели в раз — Гарри одним движением снял с себя футболку, бросая на пол — кому она вообще нужна? И молниеносно схватил Драко за горло, будто он был диким зверем, крепко сжимая, и дёрнул на себя, толкая его к стене.
— Я, может, и не возбуждаю, но и ты даже не знаешь, с кем связался, — и это говорил не Гарри, а та его тёмная сторона, от которой были все его проблемы. Малфой явно не ожидал такого порыва — зрачок затмил собой всю серую радужку, и теперь он казался ещё более привлекательным, чем до этого. Очень лакомый кусочек, чтобы отказаться. — А мне плеватьплеватьплевать на твои хотелки, — и он даже не контролировал силу — Драко покраснел, пытаясь вырваться из хватки, истерично размахивая руками.
— Поттер, — прохрипел тот.
Вид такого беззащитного Драко и чувство абсолютной власти принесли неимоверное удовольствие, Гарри потерся бёдрами об его пах, ослабляя хватку. Тяжёлое, неровное дыхание вперемешку с хрипом — Драко дышал, дышал, и не мог надышаться, пока Гарри уже раздраженно расстегивал рубашку, а затем и вовсе разорвал оставшиеся пуговицы — безмерное желание овладеть Малфоем здесь и сейчас было чрезмерно непосильным, чтобы с ним бороться.
— Ебанный псих, убрал от меня руки! — процедил Малфой, уже немного собравшись, и попытался врезать ему по лицу, как вдруг Гарри просто перехватил его руку и замахнулся сам, со всей силы ударяя по носу. — Сука!
Бордовая кровь не заставила себя ждать, вытекая из носа тонкой струйкой.
— Ты — тварь, я — сука, — Гарри выплюнул эти слова с горечью и особой ненавистью и снял с себя очки, выбрасывая их на пол. Ему больше не нужно было видеть — он и так всё чувствовал. В нос забился запах пота и дорогого одеколона, перемешанный с удушливой пылью, — отличная пара, по-моему.
И где-то там, на грани сознания, проплыла мысль, что так определённо не должно быть. Ещё час назад Гарри просто хотел увидеть Драко, поговорить с ним, а сейчас они оба превратились в диких животных, которые собирались бороться до последнего, лишь бы одержать верх. И пусть там Малфой болтал многое, но ничего уже не изменит того факта, что Драко — его. Пусть даже он ещё пока что этого не понял.
Гарри припал зубами к бледной шее, кусая по-настоящему — Драко вскрикнул и вцепился в волосы, оттягивая их вниз. Это заводило ещё больше, и он скользнул к брюкам, растегивая их одной рукой, а второй давил на руку Драко, чтобы тот его отпустил.
— Я же знаю, что ты тоже хочешь этого, — усмехнулся Гарри, касаясь его члена. — Не возбуждаю, говоришь, да? Или ты только этого и добивался, а?
— Пошло всё нахуй, — проговорил Драко и незамедлительно впился в его губы страстным поцелуем с металлическим привкусом крови. Их языки сплелись в яростной битве, но итог один — они оба проиграли друг другу. Гарри остранился лишь на секунду, чтобы избавить Малфоя от одежды полностью, а затем подхватил его на руки, упирая к стене. Драко тут же обхватил талию ногами — и это была такая естественная поза, будто они всегда так делали, будто у них это был не первый секс, а сотый, тысячный раз.
Гарри даже и не задумывался о сексе всерьёз — это казалось далёким и нереальным, но сейчас он со всей силы сжимал ягодицы Драко, и просто мечтал поскорее проникнуть внутрь. И плевать, что без подготовки, и плевать, что без защиты, и плевать, что они не готовились к этому. Просто плевать.
И одно только прикосновение члена ко входу срывало голову до потери пульса. Они продолжали целоваться, захлебываясь несчастными глотками воздуха, и больше не пытались поговорить — в этом не было никакого смысла — безудержные стоны сами за себя всё говорили.
И сил терпеть не было — Гарри смачно облизнул пальцы и попытался проникнуть сразу двумя — не получилось. Драко был узким до невозможности, поэтому он попытался протолкнуть хотя бы один палец.
Грязно? Мерзко? Отвратительно?
Скорее… Волнующе. Маняще. Сексуально.
Гарри словно был под кайфом или под лошадиной дозой галоперидола — настолько это казалось нереальным. Они с Драко словно плыли, только вот куда — неясно. Скорее всего, в чернеющий омут под названием — похоть.
Драко тихо зашипел, когда палец Гарри вошёл наполовину — недостаточно влажно. И ещё больше слюней, и ещё одна попытка.
— Давай же, не церемонься, — скомандовал Драко и насадился на палец полностью. — Боишься, Поттер?
— Ещё чего, — отозвался он, снова плюнул на пальцы и попытался протолкнуть сразу два. В этот раз удалось, и Драко вцепился в его спину, отчаянно царапая её, призывая к дальнейшим действиям. Гарри тут же высунул их и снова приставил член к заднице, насильно насаживая Драко сверху.
Было неудобно — член постоянно соскальзывал, несмотря на то что он был неимоверно твёрдым, — никогда ещё такого не было. Вот оно — настоящее возбуждение.
— Блять! — ругнулся Малфой, когда Гарри наконец-то слегка протолкнулся вперёд. — Какого хуя ты такой огромный, сука?!
Из его глаз невольно пробились слезы — и снова это завело: засохшая кровь под носом, покрасневшие щеки, искусанные губы, злобный взгляд — да, да, да! Гарри даже забыл о том, что надо было дать время привыкнуть и внаглую толкался ещё и ещё, и ещё, до самого конца. Стенки прохода сильно сжались, добавляя остроты ощущений, жар расплылся внизу живота, и Гарри начал ускорять ритм, не обращая внимания ни на крики, ни на всхлипы Драко, который то целовал его, то ругался, то кусался.
— ДракоДракоДрако, — повторял Гарри всё по кругу и по кругу, словно других слов не существовало.
И как бы он ни желал продлить это удовольствие, он слишком поспешно пришёл к финишу, бурно изливаясь прямо в Драко. Гарри мягко опустил его на пол, и Малфой снова поцеловал его, кладя руку на свой член, чтобы довести себя до разрядки — ему хватило лишь несколько движений, чтобы кончить.
— Пиздец, Поттер, — высказался он, пока Гарри прижимался лбом к холодной стене и пытался выровнять дыхание. — Я хотел бы сказать, что это был самый лучший секс в моей жизни, но, жаль, мне не с чем сравнивать.
— Чего, блять?
— И не подходи ко мне пару дней — дай мне всё… осмыслить, — Малфой запрыгнул в брюки и трусы, а затем застегнул рубашку на две несчастные пуговицы, которые чудом уцелели. — Я мирюсь с твоими бзиками, и ты, будь добр, поступай точно так же.
И он покинул его, не сказав больше ни единого слова. Гарри развернулся затылком к стене и ударился им несколько раз, пытаясь привести мысли в свою больную голову — но там, как назло, была одна лишь пустота. Даже никаких повторов не было. Он обессиленно сполз по стене, уныло оглядываясь в поисках очков.
Он понял лишь одно — у сумасшествия не было границ.
***
Драко не помнил, как добрался до своей палаты. Он старался идти как можно незаметнее — никто и не обратил внимания на его разбитый нос, на странную походку, на разодранную рубашку, на опустошенный вид, — Малфой ведь умеет доводить людей до белого каления, наверняка получил по заслугам. Всем плевать, что с ним что-то не так — он ведь обыкновенный торчок, что с него взять. У Драко была своя репутация, но только сегодня он понял, как она работает на самом деле: всем на него плевать.
Что ж — он сам виноват.
В палате его ждала Панси, тоскливо кутаясь в поттеровскую рубашку, пялилась в высокий потолок, рассматривая трещинки, которые с каждым годом становились всё больше. На ней кроме рубашки ничего и не было — признак того, что она была взволнованна и крайне нестабильна. Драко, конечно, мог бы её вывести своими привычными методами: манипуляциями, угрозами или издевательствами, но у него не было ни сил, ни желания. Пусть температура уже спала, но спина ныла от боли, а к ней добавились ещё разорванный анус и разбитый нос, который свистел при каждом вдохе: раздражало одинаково.
Он деревянно прошёл к кровати и лёг, кладя голову на её колени, прикрывая глаза. Голова неимоверно гудела от роя мыслей, которые скакали друг за дружкой, обрываясь посередине. На коже всё ещё присутствовали фантомные прикосновения рук Поттера, которые пылали сейчас вдвойне или даже втройне сильнее, чем в момент их синхронного помешательства.
И как можно чувствовать удовольствие и отвращение одновременно?
— Ты пахнешь сексом, — хмыкнула Панс, зарывая пальцы в его волосы. — Ты пахнешь болью. Ты пахнешь, как я.
— Да, — Драко с трудом проглотил вязкий комок в горле.
Панси не стала требовать ни пояснений, ни подробностей, а лишь ласково гладила его по волосам, как мама в детстве. В носу защипало, и Драко посильнее зажмурил глаза, чтобы ни одна слезинка не посмела скатиться по щеке, но отвращение к самому себе струилось по венам, разгоняя кровь и насильно заставляя сердце стучать, хотя хотелось бы, чтобы оно заткнулось, желательно навсегда.
Разумеется, он мог бы найти кучу оправданий своему омерзительному поведению: он не хотел, чтобы Гарри, Панси и Тео увидели его раны, не хотел раскрывать своих проблем, не хотел быть слабым и немощным, не хотел жалости и паники. Но можно было ведь остановиться, уйти, отгородиться от Поттера, заставить его ненавидеть себя, как Драко обычно и делал, но он просто не смог себя остановить — довести Поттера до иступленного сумасшествия стало своего рода зависимостью, от которой, к сожалению, не было лечения.
И он правда не хотел, чтобы его первый раз был именно таким: грязным, отчаянным, на грани изнасилования. Противно до невозможности.
Нет, он не винил в этом Гарри — тот сделал всё, что Драко и хотел в тот самый момент: больше боли, больше разврата, больше безумия. И, кажется, Поттер даже не выпил свои таблетки — Драко узнал этот сумасшедший, бешеный взгляд одержимого. Как раз в духе всех психов.
Он открыл глаза и столкнулся с искренне сочувствующим взглядом. Его пальцы коснулись щеки Панси, смахивая скупую слезинку — она тоже не любила плакать. Она тоже не могла выразить свои чувства полноценно.
— Не реви, идиотка. С плаксой не желаю иметь ничего общего, — усмехнулся Драко, а Панси расхохоталась, запрокинув голову. — Мы же с тобой непобедимая команда, которая вылезет из любого дерьма. Подумаешь, немного ненормальные, с кем не бывает.
— Только, в отличие от всех остальных, мы сами выбрали такой путь, — прошептала она, а затем соскочила с кровати, утягивая за собой Драко. — Погнали, расслабимся. Подеремся, пососемся, поржем. Устроим переполох, как раньше.
И правда, чего он вообще парится?
Драко стянул с себя рубашку, обнажая перед Панси уродливые шрамы на спине, затем взъерошил волосы. Им, конечно, достанется: запрут в одиночке, накачают лекарствами, а потом будут выедать мозги медленно и мучительно. Но если и сходить с ума, то окончательно.
И только Панси могла его понять и поддержать — она прошла все круги ада, вылезла из самого пекла, и ей удалось сохранить частичку себя. Относительно.
Девочка, которая слишком рано стала взрослой.
Панси всегда оставалась для Драко загадкой, благодаря чему и притянула его внимание к себе. Они были знакомы, наверное, целую вечность: их родители были партнёрами по бизнесу, поэтому часто виделись на встречах и мероприятиях. И Драко видел, как из весёлой, обаятельной девочки Панси из раза в раз превращалась в сломленную девушку, которая не знала границ.
Тем более, она говорила, что это временно.
Она говорила, что всё будет хорошо.
Она говорила, что ему не стоит беспокоиться.
И Драко был слишком занят собой, чтобы обратить внимание на её состояние, пока Панси не отправилась в Хогвартс вслед за ним.
— Наркота, Паркинсон, серьёзно?
— Ох, милый, наркотики, как ни странно, это спасение.
Что именно произошло, Панси долго отказывалась говорить, лишь снимала с себя всю одежду и начинала кривляться, будто её ничего не волнует. К этой фишке Драко очень быстро привык и нашёл способы с ней справляться: все-таки видеть подругу обнажённой до сих пор было неприятно.
И из всех ребят слизеринского отделения Драко только с Панси чувствовал себя максимально комфортно: они могли вместе устроить дебош, поссориться и помириться в одно мгновение, говорить на разные темы, а также он мог её использовать в любых целях — идеально, не правда ли? И несмотря на неимоверную тягу к сексу, Панси никогда не лезла к нему — на это были свои причины, и Драко отлично знал про них, но делал вид, что это его ни капли не волнует. Это было самым простым выходом, чтобы не портить отношения и не ранить подругу ещё сильнее — чувства они такие… слишком сложные, чтобы в них разбираться.
— Ненавижу тебя, Малфой, ненавижу!
— Ууу, Паркинсон, убить тебя мало! Бесишь до невозможности!
Чем люди, которые лишь притворяются психами, страшнее по-настоящему больных людей? Да, именно. Их совершенно нельзя вылечить. И когда они сойдут с ума по-настоящему, никто и не поймёт. Поэтому разобраться, была ли Панси сумасшедшей в самом деле, Драко не мог, потому что её действия всегда были продуманы с невообразимой точностью и всегда приносили результат.
Довести до белого каления любого? Пожалуйста.
Запутать чьи-то мысли? Раз плюнуть.
Панси могла добиться невероятных высот: острый ум, холодный расчёт, непристрасность и амбициозность, умение пользоваться своими достоинствами — Драко поражался тому, как умело подруга всё это прятала под маской инфантильной девушки, помешанной на сексе.
Ей пришлось такой быть.
— Отец меня насиловал каждый гребаный день, и ему было насрать на то, что я всё ещё ребёнок. Что мне всего лишь одиннадцать. Что мне, блять, больно и страшно! А теперь скажи, Малфой, куда ещё я могла сбежать от своего отца? Либо психушка, либо тюрьма. Я пошла по твоему пути, — после долгих расспросов Панси всё же сдалась.
— Мы им ещё покажем, Панс. Придёт время, и мы больше не будем прятаться, а вскроем все свои карты. Ты и я — непобедимая команда! — и это всё, что Драко мог ей сказать в ответ.
Мистер Паркинсон, отец Панси, в обществе был уважаемым человеком. Богатство, власть, харизма несомненно делали своё дело, и вряд ли кто-то мог представить, что он насиловал свою дочь под очередной дозой «Чистокровности».
— В какой-то момент мне это даже начало нравиться. Понимаешь… отец только изначально меня принуждал к сексу, а потом я подумала, что деваться некуда, и поэтому начала пользоваться этим. И он, почувствовав моё благосклонное настроение, стал мягче. Пытался доставить мне удовольствие. Иногда я до сих пор при самоудовлетворении вспоминаю его пальцы, что нежно доводили меня до оргазма. И почему я решила это всё прекратить, раз мне начало нравиться?
— Потому что ты хотела стать нормальной?
— Ха, о чем ты говоришь? Мне просто надоело! На-до-е-ло! Я не хочу быть игрушкой в чьих-то руках. Я хочу сама играть людьми.
И Драко тоже всегда хотел быть ведущим, а не ведомым.
Воспоминания о прошлом Панси, как ни странно, заставили его опомниться и собраться: нужно было всё проанализировать и составить план, как выбраться из этого дерьма, учитывая и «любимую» тётушку под боком, и пристальное внимание Амбридж, и срывы своего парня-психа.
— Предлагаю начать наш сегодняшний путь с твоей лучшей подругой — виски! Идём в Выручайку, — Панси выскочила из палаты, не дождавшись ответа, и Драко незамедлительно последовал за ней, нацепляя на себя фирменную усмешку.
Их встретил почти пустой коридор: лишь Кровавый Барон клевал носом в книжку. Они бежали по лестнице вниз, громко хохоча. Драко даже спер со стены чей-то портрет, разбивая раму об каменный пол, а потом вооружился палкой, будто это был его меч, и накинулся на Панси, шутливо избивая. Подруга сняла с себя единственный элемент одежды и стала избивать Драко в ответ, словно хлыстом.
— О, смотри, снег! Первый снег! Поиграем в снежки? — предложила Панси, когда они пробегали мимо первого этажа.
— Но для начала разогреемся, — подмигнул Драко, прыгая сразу через несколько ступенек.
Им хватило лишь нескольких глотков и пары сигарет, чтобы выбежать на улицу раздетыми и босыми и встретить надвигающуюся зиму. Бледные сумерки незаметно спускались на Хогвартс, а мелкий, колючий снег кружился под протяжный вой сурового ветра. Конечно, хотелось бы, чтобы снег был крупными хлопьями и падал медленно, как в сказке, но и такой сойдёт. Сигаретный дым растворялся в темноте чёрного неба, виски неимоверно обжигал горло — и больше не было проблем. Ни страха, ни холода, ни боли.
— Когда же это всё изменится? А? — пьяно прокричала Панси, разбивая уже почти пустую бутылку об камень, а затем зарядила горлышком в сторону Хогвартса. Затем полетели камни и песок, перемешанный со снегом. — Когда, черт возьми?
— Скоро, Панс, — отозвался Драко, обнимая её со спины, а затем поцеловал её в макушку.
И он действительно в это верил.
