Dance of The Dragonwolf

      Эйнар Таргариен       - Встаньте позади, ваша светлость, - с непоколебимой уверенностью приказал сир Райам, становясь перед принцем, крепко сжимая меч обеими руками. Его доспехи, выкрашенные в поразительный желтый цвет, ярко переливались на фоне огненного солнца, резко контрастируя с темным мехом девяти лютоволков, которые образовали вокруг них осторожный круг. Несмотря на свое угрожающее присутствие, волки оставались устрашающе неподвижными, их пронзительные глаза были прикованы к паре, словно ожидая сигнала к атаке. Сердце сира Райама колотилось от предвкушения, но он оставался непоколебим, внимательно следя за каждым волком, готовый в любой момент защитить своего принца.       Когда юный принц Эйнар решительной походкой зашагал вперед, его сердце бешено колотилось от волнения и предвкушения. Мягкий топот его шагов эхом отдавался от земли, когда он проходил мимо своего защитника.       Фиолетовые глаза принца, глубокие и пронзительные, осматривали местность, пока не остановились на самом крупном лютоволке стаи, чей белый мех блестел на солнце, как свежевыпавший снег. Зверь был размером с лошадь, его мускулы перекатывались под шерстью, когда он наблюдал за приближающимся к нему человеком. Сердце Джона бешено заколотилось, когда его глаза встретились с красными глазами волка, и на него нахлынул поток воспоминаний из прошлой жизни. Несмотря на то, что прошло много лет, он сразу узнал волчьи глаза и понял, что судьба привела его сюда не просто так.       Эйнар почувствовал, как его глаза наполняются слезами, сердце учащенно бьется от счастья, на лице появляется широкая улыбка, когда он оказался лицом к лицу со своим лучшим другом.       Сердце принца подпрыгнуло к горлу, и он прохрипел: - П-призрак! - Но прежде чем он успел подумать, его ноги сами по себе двинулись к волку. Призрак побежал к нему на полной скорости, его глаза все еще были прикованы к Джону. Королевские гвардейцы, следовавшие за принцем, в ужасе выкрикнули его имя, ожидая, что волк набросится на него и откусит ему лицо. Даже Лейна и Рейнира, наблюдавшие за происходящим издалека, в страхе выкрикнули имя Эйнара. Как будто все они знали, что вот-вот произойдет что-то ужасное, и были бессильны это остановить.       Но вместо того, чтобы напасть, лютоволк остановился прямо перед принцем и начал облизывать его лицо своим шершавым, влажным языком. Смех Эйнара эхом разнесся по деревьям, когда хвост лютоволка возбужденно завилял, почти расплываясь в его движениях. Призрак продолжал описывать круги вокруг Эйнара, издавая звуки счастья, продолжая осыпать принца своей любовью. В этот момент Джон испытал чувство радости и удивления, которого он никогда раньше не испытывал.       По прошествии времени их хватка начала ослабевать, и их позы расслабились, поскольку они не видели никаких признаков опасности. Королевские гвардейцы обменялись растерянными взглядами, не зная, что делать с этой странной ситуацией. Они никогда раньше не видели, чтобы лютоволк вел себя так дружелюбно. Когда волк приблизился, сир Райам напрягся, ожидая, что он в любой момент нападет на принца. Но, к его большому удивлению, лютоволк просто подскочил к юному принцу, радостно виляя хвостом, и начал лизать его в лицо, как будто они были самыми старыми друзьями.       Лейна наклонилась к Рейнире, ее голос был едва громче шепота, когда она спросила: - Ты знала об этом? - - Озадаченное выражение лица Рейниры отразилось на лице Лейны, и ее глаза проследили за направлением взгляда Лейны в сторону кузена, который сидел на земле с широкой улыбкой, в то время как Призрак, его любимый лютоволк, осыпал его ласковыми облизываниями.       Замешательство Рейниры только усилилось, когда она покачала головой и ответила: - Нет, я понятия не имела. - Эйнар никогда не упоминал о том, что у него есть друг - волк. Это было поразительное откровение, и Лейна с Рейнирой не могли не уставиться в изумлении на этот маловероятный дуэт.       Райам остановился и огляделся, чувствуя, как у него внутри все сжимается от беспокойства. Нахмурив брови, он не мог отделаться от ощущения, что что-то не так.       Наблюдая за принцем Эйнаром издалека, Райам не мог не вспомнить, как принц вел себя. Судя по тому, как он ходил и разговаривал, и по тому, как он обращал внимание на все, что происходило вокруг него, принц вел себя не как типичный мальчик его возраста. Сначала Райам подумал, что, возможно, Эйнар был выдающимся, кем-то, кто родился с природным талантом и мастерством.       Однако подозрения Райама возросли, когда он увидел, как принц обращается со своим ножом во время тренировки. Это было так, как если бы он родился с кинжалом в руке, и он владел им с точностью и легкостью, которые были далеко за пределами его возраста. Несмотря на попытки Райама отбросить свои подозрения, он не мог отделаться от ощущения, что что-то было не совсем правильно. Он не мог не задаться вопросом, какие секреты может скрывать юный принц.       Сир Райам Редвин, самый благородный рыцарь королевства, всегда был проницательным наблюдателем за лицами людей и их выражениями, и всякий раз, когда он смотрел на лицо принца, он видел нечто такое, что трогало его за живое. Глаза принца, хотя и принадлежали маленькому принцу, не были глазами беззаботного ребенка, а скорее были наполнены глубоким чувством утраты и печали, которые, казалось, пустили корни в его душе.       Это были глаза человека, который был свидетелем ужасов войны и получил от нее шрамы на всю жизнь, которого преследовали кошмары, которые отказывались оставить его в покое даже спустя все эти годы. Сир Райам слишком хорошо знал этот взгляд, поскольку видел его в глазах многих солдат, потерявших своих товарищей на полях сражений. Это был взгляд, полный боли и мучения, которые невозможно выразить никакими словами, и все же он красноречиво говорил о цене войны и потерях, которые она понесла от тех, кто в ней участвовал.       Несмотря на свои наблюдения, сир Райам держал свои мысли при себе, зная, что не ему судить принца или его переживания. Однако он не мог отделаться от ощущения, что принц Эйнар был, пожалуй, самым странным принцем, которого он когда-либо видел в своей жизни, чья душа несла на себе тяжесть тысячи битв.       Джон побежал за своим лучшим другом, безудержно смеясь, когда Призрак метался вокруг, всегда оставаясь вне досягаемости. Внезапно Призрак остановился как вкопанный и начал лизать Эйнара в лицо, отчего тот разразился еще более истеричным смехом. В конце концов Призрак перестал облизываться и посмотрел на Джона со своей широкой зубастой улыбкой, его красные глаза ярко сияли в угасающем свете. Эйнар не смог удержаться от смешка и протянул руку, чтобы погладить Призрака по макушке, восхищаясь контрастом между его собственными фиолетовыми глазами и огненным взглядом Призрака.       - Я скучал по тебе, Призрак, - прошептал он, и его глаза наполнились слезами радости. Когда он обнял массивного белого лютоволка, он не мог не заметить, что на этот раз что-то изменилось. Мех Призрака был таким же мягким и теплым, как всегда, но теперь он стал выше и возвышался над ним так, как никогда раньше не возвышался.       Принц Эйнар медленно повернулся, чтобы обратить свой пристальный взгляд на остальных. С прямой спиной и высоко поднятой головой он встретил недоуменные взгляды двух королевских гвардейцев, которым было поручено защищать его, на их лицах отразилось крайнее замешательство. Однако вид Рейниры, которая робко пряталась за королевскими гвардейцами, привлек его внимание. Как раз в этот момент Лейна шагнула вперед, на ее лице была смесь недоумения и предвкушения, когда она пыталась разобраться в разворачивающихся событиях.       Лютоволк был красив, с его мерцающим мехом и пронзительными красными глазами, в которых, казалось, таился определенный интеллект. Лейна, которая некоторое время молча наблюдала за волком, наконец озвучила вопрос, который все остальные обдумывали про себя: - Эйнар, откуда ты его знаешь? - Она указала на лютоволка, и сир Райам и сир Харрольд кивнули в знак согласия, им тоже было любопытно. Они недоумевали, как у Эйнара установилась такая тесная связь с этим великолепным созданием.       Когда Призрак встал рядом с принцем, его огромные размеры сразу стали особенно заметны, заставив королевских гвардейцев поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Его пронзительные красные глаза обшаривали заснеженное поле, с легкой настороженностью изучая лица присутствующих. Это чувство неловкости не осталось незамеченным сиром Райамом, который быстро отреагировал, тайком схватившись за рукоять своего спрятанного кинжала, готовый защитить себя и остальных, если Призрак решит напасть. Несмотря на напряженную атмосферу, волк оставался спокойным и собранным.       Эйнар стоял там, чувствуя тяжесть вопроса на своих плечах, и открыл рот, чтобы ответить. Однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, он понял, что у него вообще нет ответа. Его охватила паника, когда он изо всех сил пытался придумать правдоподобное объяснение, но в голове у него было пусто. Стоя там в тишине, он остро осознал всю неловкость ситуации. Его щеки начали гореть, когда он несколько раз открыл и закрыл рот, отчаянно подыскивая, что бы сказать. Но не было произнесено ни слова, и он остался стоять в смущенном молчании, надеясь, что земля поглотит его.       Когда Джон собирался заговорить, атмосфера внезапно была нарушена звуком ударов лап лютоволков по заснеженной земле, когда они отчаянно неслись к густому лесу. Несмотря на переполох, Эйнар не мог не заметить необычного поведения волков: их хвосты были низко опущены, а глаза широко раскрыты от страха, как будто они столкнулись с чем-то по-настоящему ужасающим. Это было странное зрелище, заставившее Эйнара почувствовать себя неловко, поскольку он задавался вопросом, что же могло их так напугать.       Они услышали шорох в кустах. Внезапно из густой листвы появился еще один лютоволк. Этот лютоволк был крупнее Призрака и возвышался над ними. Эйнар почувствовал, как напряглись мышцы Призрака, когда огромный лютоволк начал приближаться к ним, его глаза сузились в их сторону с яростной напряженностью.       Пока Эйнар стоял, застыв на месте, лютоволк приближался с видом неоспоримой уверенности. Несмотря на свои размеры, зверь двигался с молниеносной скоростью, намного быстрее Призрака. Его мех был цвета льда, мерцающего в лучах солнечного света, а глаза, темные, как ночное небо, светились свирепым умом. Когда лютоволк приблизился, Джон услышал низкое рокочущее рычание, угрожающий звук, от которого у него по спине побежали мурашки. Зубы зверя, оскаленные и острые, как валирийская сталь, сверкали на свету, когда он приближался к нему, каждый шаг был рассчитан и целеустремленен.       Его сердце бешено заколотилось, когда он инстинктивно потянулся к рукояти кинжала, ожидая нападения. Однако, прежде чем он успел выхватить свое оружие, Призрак встал между ним и другим лютоволком. Волк яростно зарычал на приближающегося хищника, посылая четкий сигнал отступить.       Пока вокруг них мягко падал снег, два лютоволка стояли лицом друг к другу, оскалив зубы и яростно рыча на языке, понятном только им. Напряжение между ними было ощутимым, и ни один из них не желал отступать. Более крупный из них, с густой лохматой шерстью и пронзительными черными глазами, зарычал на меньшего лютоволка с такой свирепостью, что можно было предположить, что ему не терпится подраться.       Но Призрак был не из тех, кто съеживается от страха. Он сам издал низкое рычание, обнажив свой собственный набор острых зубов и встретившись взглядом с другим лютоволком лицом к лицу. На мгновение они оба застыли на месте, их взгляды встретились. Затем, с внезапным приливом энергии, они оба прыгнули вперед, зарываясь лапами в снег, готовясь разорвать друг друга на куски.       Внезапно безмятежную атмосферу пронзил оглушительный рев, заставивший землю сильно задрожать, как будто только что произошло землетрясение. Все в тревоге подняли головы, и их взгляды встретились с Каннибалом, который поднял голову высоко в небо, издав еще один громоподобный рев в сторону Лютоволка, его глаза пылали яростью. Звук эхом разнесся по холмам и долинам, посылая мурашки по спине каждого.       Когда Эйнар стоял неподвижно, он чувствовал вибрацию земли под своими ногами, по мере того как Каннибал подбирался к ним все ближе и ближе. С каждым шагом земля дрожала, и мелкие камни катились по ней, как будто больше не могли выдерживать вес гигантского существа. Когда Каннибал приблизился, он расправил свои массивные крылья, кожистые отростки отбрасывали тень на все вокруг, как темное облако. В этот момент большой лютоволк быстро развернулся и побежал так быстро, как только могли нести его лапы, в сторону безопасного близлежащего леса, его сердце колотилось от страха. Одного вида дракона, с его угрожающе поблескивающий на солнце чешуей, было достаточно, чтобы заставить любого задрожать от ужаса.       Каннибал навис над убегающим лютоволком с выражением неприкрытой ярости на его чешуйчатой морде. Пронзительные глаза дракона сверкали потусторонним светом, словно подпитываемые внутренним огнем. Внезапно Каннибал издал оглушительный рев, который эхом разнесся по лесу, заставив даже деревья задрожать от страха.       Его огромная пасть широко раскрылась, и болезненно-зеленое пламя начало разгораться на дне его горла, жадно облизывая воздух. Казалось, судьба Лютоволка была предрешена, и вскоре он встретит свою огненную кончину от рук грозного дракона.       Но затем голос прорезал воздух, как нож, прервав гневные грезы дракона. - Нет! (Даор!) - крикнул Эйнар, и его голос отчетливо и властно разнесся по воздуху. Он побежал к Каннибалу изо всех сил, его сердце бешено колотилось в груди. Когда он приблизился к дракону, то почувствовал жар зеленого пламени на своем лице.       Однако, к его удивлению, Каннибал, казалось, был застигнут врасплох внезапным вмешательством Джона. Дракон закрыл пасть и повернулся лицом к юному принцу, его глаза сузились в замешательстве. На мгновение в лесу воцарилась тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Эйнар.       Лютоволк побежал в сторону леса и исчез, но не раньше, чем снова зарычал на Призрака и Джона.       Темные, зловещие тучи над головой, казалось, отражали настроение Каннибала, когда он впился в принца свирепым, непреклонным взглядом. Его угольно-черная чешуя, мерцающая в свете дня, придавала ему еще более устрашающий вид, чем он был на самом деле.       Эйнар, однако, отказывался отступать, стоя на своем, даже когда огромный дракон с каждым мгновением приближался к нему. Большая голова Каннибала, нависла над Джоном, и юный принц почувствовал жар, исходящий из ноздрей дракона, когда тот тяжело задышал от гнева.       Несмотря на недовольство дракона, мальчик оставался решительным, зная, что не может позволить Каннибалу убить лютоволка. С колотящимся в груди сердцем и приливом адреналина Эйнар стоял на своем, отказываясь сдаваться, в то время как Каннибал продолжал смотреть на него своими пронзительными зелеными глазами.       Когда принц стоял там, глядя на массивного черного дракона, он не мог не испытывать благоговейного трепета, смешанного со страхом. Глаза дракона впились в него, и внезапно в его голове раздался голос, заставивший его вздрогнуть и лихорадочно оглядеться. - В тебе течет кровь Дракона; ты Дракон, а не Волк. Ты должен выбрать, кто ты, - сказал голос, словно прочитав его мысли. Эйнар не мог никого увидеть, но он знал, что голос каким-то образом был связан с драконом перед ним.       Каннибал издал глубокое рычание. Дракон, казалось, был раздражен им, как будто он напрасно потратил свое время. Эйнар почувствовал, как его сердце так сильно забилось, что ему показалось, оно в любой момент может выскочить из груди. Снова посмотрев вперед, принц встретился взглядом с Каннибалом, который, казалось, оценивал его. Чешуя черного дракона блестела на солнце. В конце концов, Каннибал вернулся обратно к другим драконам, Вхагар зарычала на Каннибала, и Каннибал зарычал в ответ, но они не начали драку. Вместо этого они продолжали свирепо смотреть друг на друга.       Внезапная волна усталости захлестнула его, заставив ноги задрожать под ним. У него закружилась голова, и мир вокруг него, казалось, накренился, небо и земля слились в головокружительное размытое пятно. Как раз в тот момент, когда он подумал, что вот-вот упадет, его колени подогнулись, и он упал на мерзлую землю. Однако как раз в тот момент, когда он собирался упасть на заснеженную землю, сильная рука протянулась и схватила его за плечо, удерживая прежде, чем он смог упасть дальше. Подняв глаза, Эйнар увидел озабоченное лицо сира Райама и почувствовал, как его захлестывает чувство облегчения.       Когда сир Райам поднял юного принца на руки, он не смог удержаться от восклицания: - Ваша светлость! - Принц лежал неподвижно, казалось, спал, но наметанный глаз Райама выискивал любые признаки травмы. Его страхи быстро развеялись, когда он более внимательно осмотрел мальчика; его дыхание было ровным, а кожа теплой на ощупь.       - Эйнар! Что с ним случилось? - Голос Лейны эхом разнесся по открытому полю; ее глаза сфокусировались на принце, когда она протиснулась мимо возвышающегося белого лютоволка. Рейнира, не решаясь приблизиться к массивному существу, последовала за ним по пятам. Эйнар лежал в объятиях сира Райама, его грудь поднималась и опускалась с каждым спокойным вздохом. Не обращая внимания на напряжение, повисшее в воздухе, Лейна приблизилась к рыцарю, не отрывая взгляда от лица Эйнара. Сир Райам быстро оценил ситуацию, осторожно приложив палец к подбородку мальчика, чтобы проверить его дыхание. Со вздохом облегчения он заверил группу, что с Эйнаром действительно все в порядке и он просто спит.       Когда Лейна приблизилась к спящему принцу, сир Райам произнес ободряющие слова, чтобы успокоить ее тревогу: - Беспокоиться не о чем, миледи. Он спит. - Однако внимание сира Райама на мгновение отвлекло присутствие величественного белого лютоволка, лежащего неподалеку на заснеженной земле. Его пронзительные красные глаза, казалось, следили за каждым движением рыцаря, заставляя его чувствовать себя немного неловко. Он размышлял о том, представляет ли лютоволк угрозу для мальчика, но в конечном счете пришел к выводу, что он вряд ли причинит вред их юному принцу.       - Мы возвращаемся в Винтерфелл, - под завывание ветра и снег, падающий густыми хлопьями вокруг них. Внезапно тишину нарушил голос сира Райама, прозвучавший повелительным тоном, который эхом разнесся по открытому полю. Сир Хэррольд сразу же приступил к действиям, быстро готовя лошадей к предстоящей поездке. Животные уже были встревожены присутствием свирепого лютоволка.       - А как насчет лютоволка? - спросила Рейнира дрожащим от страха голосом, когда она заглянула в щели между доспехами сира Райама, не сводя глаз с Призрака, который, казалось, был полностью поглощен присутствием Эйнара. Рейнира видела драконов, но с тех пор, как она была ребенком, ей говорили и учили, что со временем у нее будет свой собственный Дракон; по этой причине она их не боялась, но этот лютоволк размером почти с лошадь был чем-то таким, чего она никогда раньше не видела и боялась.       Голос Райама был спокоен и собран, когда он произносил слова: - Не обращай на него внимания, - в его тоне сквозило пренебрежение, когда он баюкал юного принца в своих сильных руках. Тем временем сир Харрольд настороженно наблюдал за внушительным лютоволком, положив руку на эфес своего меча, готовый выхватить его в любой момент. Несмотря на напряжение в воздухе, группе в конце концов удалось сесть на своих крепких лошадей и проделать путь по коварной, покрытой снегом местности, их дыхание было видно в холодном воздухе, когда они исчезали вдали.       С яростной решимостью в глазах Призрак быстро побежал за лошадьми, его мощные лапы несли его вперед по плотному снегу, когда он безжалостно преследовал лошадь, несущую сира Райама, который отчаянно сжимал в объятиях юного Эйнара. Несмотря на суровые зимние ветры, завывающие в воздухе, и пронизывающий холод, пощипывающий его мех, Призрак отказывался сдаваться, его непоколебимая преданность своему хозяину вела его вперед, к маячившим воротам Винтерфелла.       Путешествие в Винтерфелл было долгим и трудным, и когда они, наконец, достигли ворот дома предков Севера, лошади, измученные и тяжело дышащие, замедлили шаг и остановились, их копыта оставляли глубокие отпечатки на свежевыпавшем снегу. Охранники, стоявшие наверху сторожки у ворот, были предупреждены об их прибытии и стояли наготове, чтобы открыть ворота, их глаза осматривали приближающуюся группу в поисках любых признаков опасности. Внезапно низкое рычание эхом разнеслось по двору, и глаза стражников испуганно расширились, когда они увидели массивного белого лютоволка, бесшумно крадущегося позади лошадей. Без колебаний солдаты потянулись за своими арбалетами, пальцы сжались на спусковых крючках, когда они прицелились в страшного зверя.       - Остановитесь! - Райам храбро выкрикнул свою команду солдатам, которые собирались обрушить свои смертоносные арбалеты на великолепного белого лютоволка. Солдаты были поражены его внезапной вспышкой гнева, но они быстро подчинились его приказу остановиться, опустив оружие и в замешательстве повернувшись лицом к сиру Райаму, ожидая, что он объяснит, почему он приказал им остановиться.       Сир Харрольд выступил вперед и вполголоса обратился к своему командиру. - Командир, при всем моем уважении, это дикий лютоволк. Он опасен, - сказал он, указывая на Призрака, который с серьезным выражением на морде стоял рядом с лошадью сира Райама.       Голос леди Лейны прервал напряженную тишину, заставив все взгляды повернуться к ней. - Он друг Эйнар, - сказала она твердым и решительным тоном. Пока она говорила, ее взгляд метнулся к Призраку, который стоял неподалеку, его мех был взъерошен после недавней стычки с другим лютоволком. Несмотря на свой взъерошенный вид, волк выглядел довольным, его язык вывалился изо рта в собачьей ухмылке.       Леди Лейна продолжала говорить, ее голос становился сильнее с каждым словом.       - И он защитил его от злого лютоволка, - сказала она, ее глаза убежденно сверкали. Рейнира, которая внимательно слушала, кивнула в знак согласия.       - Леди Лейна права. Этот лютоволк не проявлял враждебности ни к кому из нас, и не забывайте, каким счастливым был принц Эйнар, когда впервые встретил его. Мы пустим его внутрь, - прогремел голос сира Райама, его тон не терпел возражений. - Лорд Старк будет знать, что делать. - Его слова были встречены с торжественностью, которая приходит только с грузом ответственности.       Сир Харрольд, стоявший рядом с ним, испустил глубокий, смиренный вздох и опустил взгляд вниз, на мгновение осознав серьезность ситуации. После минутного раздумья он неохотно кивнул, соглашаясь с мудростью слов сира Райама.       Группа стражников, стоявших рядом, обменялись взглядами друг с другом, прежде чем приступить к открытию ворот. Когда металлические петли заскрипели и застонали, с ворот каскадом посыпался толстый слой снега, добавляя жуткости и без того напряженной атмосфере. Сир Райам возглавил атаку, галопом проскакав вперед через открытые ворота с чувством цели и решительности. Копыта его лошади стучали по плотно утрамбованному снегу, оставляя за собой цепочку глубоких следов, пока они пробирались к внутренней башне замка.       Когда они направились к внушительному внутреннему двору Винтерфелла, группа была встречена смешанной реакцией суетящихся слуг и солдат, собравшихся там. Их взоры были прикованы к великолепному и таинственному существу, сопровождавшему группу, Призраку, который привлекал внимание своим белоснежным мехом и пронзительными красными глазами.       Некоторые зрители смотрели на волка с чувством страха, в то время как другие были преисполнены благоговения и удивления перед величественным существом. Когда сир Райам слезал с коня, он все еще держал на руках юного принца Эйнара, его крошечное тельце надежно прижималось к его груди. Несмотря на царивший во дворе хаос, юный принц, казалось, спал глубоким и мирным сном, совершенно не замечая царившей вокруг суматохи.       Когда сир Райам осторожно передал поводья лошади ожидавшему оруженосцу, торжественная тишина воцарилась в толпе зевак, собравшихся вокруг этой сцены. Все взгляды были прикованы к юному принцу, который лежал в объятиях сира Райама, его грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов. Опасаясь худшего, в толпе начали распространяться слухи, и многие оплакивали трагическую судьбу, постигшую юного принца.       - Мейстер. Мне нужен мейстер. - Настойчивость в его крике была ощутима, и небольшая толпа слуг быстро разбежалась в страхе, когда он протолкался сквозь них. Однако их страх быстро сменился ужасом, когда Призрак яростно зарычал на группу. Слуги попятились, у некоторых солдат дрожали сапоги, а многие другие с опаской наблюдали за массивным зверем.       Когда сир Райам переступил порог Винтерфелла, он сразу же был поражен величием замка, его высокими стенами и обширными внутренними дворами. И все же, пока он стоял там, любуясь открывшимся перед ним зрелищем, в его сознание закралось чувство беспокойства. Замок был таким огромным, и он понятия не имел, с чего начать поиски мейстера. Погруженный в свои мысли, сир Райам вздрогнул, когда позади него раздался голос. Обернувшись, он увидел стоявшего там охранника-северянина, на его обветренном лице застыло суровое выражение.       - Следуете за мной, сир. - сказал охранник, прежде чем пройти вперед.       Деймон Таргариен       - Что случилось с моим сыном?! - С колотящимся в груди сердцем и пылающими от ярости глазами принц Деймон ворвался в королевские покои и рявкнул на сира Райама и сира Харролда. Оба рыцаря опустили головы от стыда, не в силах встретиться с проницательным взглядом принца, в то время как Лианна стояла рядом с ним, ее собственные глаза сверкали гневом. Эйнар мирно спал в своей спальне.       Когда Деймон с тяжелым от беспокойства сердцем вошел в дубовые двери покоев своего сына, он не удивился, увидев свою племянницу Рейниру и леди Лейну, сидящих рядом с кроватью Эйнара, на их лицах было написано беспокойство. Однако чего он никак не ожидал, так это зрелища, которое открылось ему, когда он подошел ближе к постели своего сына - лютоволк размером с лошадь, нежно положил голову на грудь Эйнара. На мгновение рука Деймона инстинктивно потянулась к кинжалу, готовый защитить своего сына от любой предполагаемой угрозы, но прежде чем он успел что-либо предпринять, нежное прикосновение Лианны к его руке остановило его на полпути. Волк, почувствовав напряжение в воздухе, поднял свои пронзительные красные глаза, чтобы встретиться взглядом с Деймоном, и с низким, рокочущим рычанием склонил голову в знак подчинения, как бы говоря: "Не бойся, я здесь, чтобы защитить твоего сына, а не навредить ему".       Когда проницательный взгляд Деймона остановился на лютоволке, его захлестнула волна облегчения, когда он понял, что это существо не представляет непосредственной опасности для его любимого сына. Слова мейстера пролились бальзамом на его встревоженное сердце, заверив его, что мальчик полностью поправится в свое время. Игра в ожидание была мучительной, но Деймон находил утешение в том, что его сын не страдал никакой болезнью.

***

      Король Джейхейрис стоял в кабинете; его глаза сузились от беспокойства, когда он посмотрел на двух рыцарей, стоящих перед ним. Сир Харрольд и сир Райам, два самых его доверенных рыцаря в королевстве, были вызваны к королю, и на их лицах отразилось беспокойство, пока они ожидали его расспросов. Нахмурив брови, король Джейхейрис потребовал ответов, и его голос эхом разнесся по большому залу       Голос принца Бейлона был суров, когда он разговаривал со своим сыном Деймоном, на лице которого был напряженный взгляд. - Пусть они говорят, - приказал он, почти ругая юного принца за его нетерпение. Несмотря на свое первоначальное нежелание, Деймон неохотно отступил назад, позволяя рыцарям высказать свое мнение. Когда он отошел, сир Райам поднял глаза на короля, но его взгляд оставался прикованным к земле рядом с королем. Напряжение в воздухе было ощутимым, все ждали, что скажут рыцари, и тишину нарушал только стук их доспехов о каменный пол.       - Ваша светлость, принц Эйнар, принцесса Рейнира и леди Лейна тайком выходили. Сир Харрольд и я решили последовать за ними, мы велели им вернуться внутрь, но принцесса Рейнира настояла на том, что они хотят увидеть Каннибала вблизи. Мы последовали за ними, - продолжил сир Райам и объяснил остальное: как белый лютоволк наткнулся на них, как юный принц, казалось, знал белого лютоволка, как другой лютоволк чуть не напал на них. Тем не менее, Каннибал отпугнул другого лютоволка, и как после этого Эйнар потерял сознание.       Когда напряженная тишина заполнила королевские покои, воздух был насыщен предвкушением, поскольку все ждали, что скажет король Джейхейрис. Как только они услышали все, что было сказано, лицо короля осталось стоическим и бесстрастным, ничем не выдавая его внутренних мыслей. Медленно он перевел взгляд на Деймона, своего внука, который, казалось, погрузился в глубокое раздумье.       Пронзительный голос короля нарушил тишину, прорезав напряжение подобно ножу. - Деймон, ты знал об этом белом лютоволке? - Его слова были резкими и пронизанными обвинением, не оставлявшими места для сомнений. Было ясно, что король хотел получить честный и прямолинейный ответ, и он не ожидал меньшего от своей собственной крови.       Принц Деймон был погружен в свои собственные мысли, его разум бесцельно блуждал, пока звук голоса его деда не пронзил тишину подобно острому мечу. Голос короля был повелительным и авторитетным, и это, казалось, оказало магическое воздействие на Деймона, который быстро очнулся от задумчивости, его глаза обратились к деду с почтением.       Его взгляд был прикован к стареющему королю. Почтительно склонив голову, принц Деймон заговорил спокойным и размеренным тоном, обращаясь к королю с предельной учтивостью. - Нет, ваша светлость, - сказал он, - мой сын ничего не упоминал о лютоволке с белым мехом. - Его слова были взвешенными и точными, а тон - почтительным. Король кивнул, прежде чем снова обратить свое внимание на сира Райама.       Деймон всегда верил, что его сын рассказал ему все, и все же этот лютоволк, очевидно, каким-то образом знал его сына. Это осознание заставило его усомниться в том, что у его сына были секреты от них, но после минутного размышления он отбросил эту мысль, зная, что его сын был хорошим и заслуживающим доверия ребёнком, который не стал бы ничего скрывать без веской причины.       Когда в тускло освещенном зале повис тяжелый от напряжения воздух, пронзительный взгляд лорда Старка устремился на сира Райама с такой силой, которая могла заставить задрожать даже самого храброго рыцаря. Хотя тишина была ощутимой, она внезапно была нарушена резким вопросом господа, заставившим всех присутствующих подпрыгнуть от удивления из-за внезапности его слов.       Его голос, слегка мрачный, когда он говорил, эхом отражался от стен, наполняя пространство зловещим звучанием. - Ты сказал, что у этого лютоволка был бело-синий мех и темные глаза? - Слова лорда Старка были подобны лезвию, рассекающему плотную атмосферу с непоколебимой силой, которая не оставляла места сомнениям.       - Да, милорд, вы знаете об этом лютоволке? - Как только сир Райам спросил о лютоволке, вся комната повернулась, чтобы посмотреть на лорда Старка со смесью любопытства и опаски.       Когда лорд Старк нерешительно ответил "Да" с неохотой в голосе, он издал глубокий, усталый вздох, который, казалось, эхом разнесся по комнате. Деймон бросил на мужчину острый, пронизывающий взгляд; его любопытство возросло, когда он задумался, почему этот человек так долго хранил ту информацию, которую скрывал. Тем временем отец Деймона сделал шаг вперед, его лицо было лишено каких-либо эмоций, но его сын мог чувствовать ярость, которая кипела внутри него. Тишина, окутавшая комнату, была осязаемой, а напряжение настолько сильным, что его можно было разрезать ножом.       - Почему нам о нем ничего не сообщили? - Как только эти слова слетели с губ принца Бейлона, в комнате воцарилась тишина. Его голос эхом разнесся по залу, требуя ответов, которые еще предстояло дать. Напряжение в воздухе было ощутимым, и все взгляды были устремлены на лорда Старка, ожидая его ответа. Пронзительным взглядом принц Бейлон встретился взглядом со стоическим лордом Старком, выискивая любой намек на дискомфорт или неловкость. Однако, к его удивлению, лорд Старк оставался невозмутимым, его хладнокровное поведение непоколебимо. Его непоколебимое самообладание не поколебалось даже под пристальным взглядом принца.       - Мы зовем его Сумраком, мы верим, что он возглавляет огромную стаю лютоволков, и они нападают только ночью. Причина, по которой мы знаем его, заключается в том, что многие из наших охотников сообщали о нападении этого лютоволка, который обычно похищал их добычу. Но Сумрак нападает только в час волка. Я не знаю, почему он так враждебно отнёсся к принцу Эйнару. Мои охотники пытались поймать его, но это привело к тому, что не все вернулись обратно, - объяснил лорд Старк с ноткой стыда в голосе, прежде чем посмотреть на принца Деймона.       Когда лорд Старк посмотрел на Деймона, он не мог не почувствовать, как его захлестывает чувство вины. - Принц Эйнар - мой внук, - объявил он, и в его голосе слышалось сожаление. - Я действительно сожалею о том, что произошло. - Инцидент с лютоволком потряс его, но это был не просто обычный лютоволк - это был символ семьи Старк, и убить его было бы серьезной ошибкой. Лорд Старк слишком хорошо знал трагическую историю короля Даррона Старка, "Проклятого", и то, как его судьба была решена после того, как он убил лютоволка. Весь Север знал эту легенду, и было широко распространено убеждение, что любому Старку, убившему лютоволка, суждено быть проклятым. Лорд Старк не собирался навлекать такую участь на свою семью, отсюда и его отказ убить лютоволка. Несмотря на последствия, которые могли возникнуть в результате его действий, лорд Старк остался верен своему решению и сделал то, что, по его мнению, было лучше для всех.       Когда лорд Старк склонил голову в раскаянии, король Джейхейрис заговорил спокойным и собранным тоном, его слова прорезали напряжение в комнате подобно остро отточенному мечу. - Лорд Старк, вам не за что извиняться. Мой правнук не пострадал, но вы должны были сообщить нам о существовании этого лютоволка. - Глаза короля слегка сузились, в его голове уже роились мысли о возмездии.       Он знал, что лютоволк осмелился зарычать на принца Эйнара, и за это он должен заплатить высшую цену. Несмотря на протесты лорда Старка, король отмахнулся от его извинений взмахом руки, в его старом и мудром голосе чувствовалась властность, не оставлявшая места для споров. - Я прикажу одному из моих драконов выследить и убить этого лютоволка, - заявил он, и его глаза засверкали решимостью. - Он узнает, что ни один зверь, каким бы свирепым он ни был, не может угрожать безопасности королевской семьи, не столкнувшись с самыми ужасными последствиями.       Размышляя о действиях лорда Старка, принц Деймон не мог не испытывать чувства презрения к глупости этого человека. Тем не менее, он знал, что если бы он когда-нибудь мельком увидел лютоволка, осмелившегося зарычать на его сына, он без колебаний обрушил бы на него всю силу своего гнева, превратив его в кучку тлеющего пепла.       Эйнар Таргариен       - Как это возможно, мейстер Эймон? - Пытливый голос Джона слегка дрожал, когда он задавал этот вопрос мейстеру, его разум был потрясен возможностями того, чему он только что стал свидетелем. Старый мейстер стоял перед ним с огоньком в глазах и широкой улыбкой на лице, как будто кто-то только что преподнес ему величайший подарок во всех Семи Королевствах. Двое мужчин стояли рядом в тускло освещенной комнате, окруженные древними фолиантами и пыльными реликвиями, свидетельствовавшими о долгой и легендарной истории Ночного Дозора.       Когда мейстер Эймон сидел в своем кресле у ревущего камина, он посмотрел на стоящего перед ним Джона и заговорил голосом, который был одновременно добрым и мудрым: - Ты дракон, мой дорогой мальчик. Лишь немногие из моего дома смогли прикоснуться к огню и не обжечься. - Глаза Джона расширились от удивления, когда он внимательно вслушался в слова старика. Эймон продолжил: - Таргариены были известны своей связью с драконами, и, похоже, ты унаследовал эту черту. Это редкий дар, который следует холить и лелеять. - Пока Джон размышлял над этими словами, беззубая улыбка Эймона стала шире, демонстрируя всю его жизнь, полную мудрости и знаний. Огонь потрескивал и потрескивал у него за спиной, отбрасывая мерцающие тени на стены комнаты.       Джон ахнул, услышав это; он шел, чтобы принести старому мейстеру книгу, и он хотел почитать ее старому мейстеру, но во время чтения случайно перевернул свечу, упавшую ему на руку.       Мейстер Эймон быстро спросил, не обжегся ли он, но Джон объяснил, что огонь никогда по-настоящему его не беспокоил. Сказав это, мейстер спросил, может ли он прикоснуться к своему лицу, прежде чем сказать ему, что его лицо было очень похоже на лицо его брата давным-давно.       Размышляя над тайнами прошлого своего отца, Джон Сноу не мог удержаться от того, чтобы в замешательстве не пробормотать себе под нос: - Я не понимаю. Зачем моему отцу спать с валирийкой?       Несмотря на свой низкий голос, мейстер Эймон, сидевший рядом с ним, уловил вопрос и ответил приглушенным тоном: - Не твоя мать. Возможно, в жилах твоего отца течет валирийская кровь. - Лицо Джона исказилось от замешательства и шока, когда он попытался осмыслить последствия того, что только что открыл престарелый мейстер.

***

      - Ты, кажется, еще не понял этого Сноу; возможно, теперь у тебя другое имя, и у тебя может быть Дракон, но ты ничем не отличаешься от того грустного маленького мальчика, которого я видел в Винтерфелле. Ты не дракон.

***

Эйнар пребывал в глубоком сне, казалось, целую вечность. Его глаза были плотно закрыты, а дыхание поверхностным и медленным. По мере того как он постепенно стал лучше осознавать окружающее, он заметил тяжесть у себя на груди, затрудняющую дыхание. Он изо всех сил пытался открыть глаза, но тяжесть, казалось, становилась все тяжелее, и ему казалось, что веки весят целую тонну. Но Эйнар был полон решимости выяснить, что вызывает это давление на его грудь.       Изо всех сил он заставил себя открыть глаза, и его взгляд упал на зрелище, заставившее его сердце наполниться радостью. Призрак опустил морду на грудь; его глаза были закрыты в мирном сне. Сердце Эйнара наполнилось радостью, когда он узнал, что его друг вернулся к нему. Он не смог удержаться от широкой улыбки, теплое чувство разлилось по его груди. Он боялся, что все это было сном, но, увидев там Призрака, он понял, что это было реально.       - Призрак, - с сияющей улыбкой на лице принца позвал лютоволка, который лежал рядом с его кроватью. Призрак немедленно поднял голову, услышав голос Эйнара, и грациозным движением отодвинулся от кровати, оставляя мальчику больше места. Оглядев комнату, принц быстро заметил, что Лейна и Рейнира заснули на своих стульях, положив головы на его кровать. Эйнар не мог не почувствовать, как его охватывает чувство тепла и уюта при виде своих братьев и сестер, крепко спящих неподалеку. Сделав глубокий вдох, Эйнар медленно сел, осторожно отодвинув толстое меховое одеяло в сторону, чтобы устроиться поудобнее.       - Нира, Лейна, - позвал их Джон, мягко подталкивая за плечи, чтобы пробудить ото сна. Две девочки зашевелились, их глаза распахнулись, и Лейна подняла голову, ее веки все еще были отяжелевшими ото сна, и, подняв взгляд, увидела улыбающееся ей лицо Эйнара. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он разбудил их, но туман сна начал рассеиваться.       Когда пронзительный крик Лейны: - Эйнар! - эхом разнесся по комнате, внимание Рейниры немедленно привлекло состояние ее подруги. Длинные, блестящие серебристые локоны Рейниры были спутаны и неухожены, свидетельствуя о том, что она провела много часов во сне. Охваченная внезапным вихрем эмоций, Лейна бросилась к принцу, заключив его в крепкие объятия, как будто он был ее единственным спасательным кругом.       - Эйнар, не пугай меня так! - крикнула она со смесью печали и гнева, ее сердце бешено колотилось в груди. Но как только эти слова слетели с ее губ, Рейнира не смогла удержаться и заключила их обоих в крепкие объятия, благодарная за то, что они снова были рядом с ней. Они втроем постояли там мгновение, заключенные в теплые и успокаивающие объятия.       - Я в порядке, - заверил их принц, его голос был полон благодарности и теплоты. Его сердце наполнилось счастьем, когда он почувствовал, как их руки обвились вокруг него, их любовь и забота были ощутимы в этих объятиях. - Прости, что заставил тебя волноваться, - извинился он, и его глаза наполнились слезами радости. Тяжесть беспокойства и страха спала с их плеч, когда они отстранились, их улыбки были широкими и яркими.       - Эйнар, что случилось? - поспешно переспросила Лейна; ее глаза метнулись к Призраку, который лежал на полу и смотрел на дверь, словно ожидая, что кто-нибудь войдет.       Голос Рейниры был пронизан нетерпением и ноткой обиды, когда она уставилась на кузена. Ее палец обвиняюще указал на Призрака, Лютоволка, который в ответ поднял голову. - Откуда ты знаешь этого лютоволка? - потребовала она, прищурив глаза. - Почему ты никогда нам ничего не рассказывал? - В ее голове роились вопросы, она задавалась вопросом, почему ее лучший друг хранил от нее такой секрет.       Когда Эйнар собирался ответить на вопросительный взгляд Рейниры и Лейны, звук открывающейся деревянной двери прервал его, и он обратил свое внимание на вход в комнату. Вошли его родители, их шаги были быстрыми и настойчивыми, на лицах застыло беспокойство. Они оба вздохнули с облегчением, увидев, что сын проснулся, и Лианна бросилась к его кровати, ее глаза наполнились слезами радости. Она наклонилась и запечатлела мягкий, любящий поцелуй на его щеке, ее руки нежно ласкали его лицо. Тем временем Деймон закрыл за собой дверь, его взгляд метнулся к Белому Лютоволку, который стоял неподалеку, все еще настороженно относясь к нему.       Лианна склонилась над кроватью своего сына Эйнара и нежно прошептала: - Тебе лучше? - принц быстро кивнул. Когда Лианна вздохнула с облегчением, Деймон как суровая и властная фигура в комнате, обратил свое внимание на Рейниру и Лейну. Повелительным тоном Деймон обратился к юным леди: - Леди Лейна, принцесса Рейнис требует вашего немедленного присутствия в ваших покоях. И Рейнира, леди Эмма желает, чтобы ты присоединилась к ней в ее покоях за трапезой. - Обе девочки, недовольные тем, что их прервали, надулись, прежде чем неохотно покинуть комнату. Несмотря на их нежелание, они знали, что лучше не ослушиваться приказов Деймона, поскольку его голос внушал уважение и повиновение.       Когда толстая деревянная дверь со скрипом закрылась за ним, внимание Деймона переключилось с внешнего мира на уютный интерьер комнаты его сына, где Эйнар уютно устроился на кровати, его темные волосы рассыпались по подушкам каскадом полуночных волн. С нежной улыбкой Деймон наклонился, чтобы нежно поцеловать сына в лоб, наслаждаясь теплом момента, когда на ангельских щеках мальчика появились ямочки от радости. Затем, с игривым огоньком в глазах, он взъерошил волосы мальчика, вызвав беззаботный смешок, который наполнил комнату.       - Эйнар, откуда ты знаешь этого лютоволка? - Как только вопрос Деймона слетел с его губ, атмосфера в комнате изменилась, став более напряженной и серьезной. Мальчик чувствовал на себе тяжесть пронзительного взгляда своего отца, и ему было немного не по себе. Он знал, что тон Деймона означал, что он хочет знать правду и ничего, кроме правды. Мысли Эйнара метались, пока он пытался придумать хорошее оправдание, но он не мог придумать ничего, что удовлетворило бы любопытство Деймона. Эйнар несколько раз открыл и закрыл рот, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова. Наконец, он глубоко вздохнул и начал говорить.       Будучи осторожным, как канатоходец, пересекающий пропасть, Эйнар начал рассказывать отцу о своих снах. - Мне снился Призрак, отец, - сказал он, и его слова повисли в воздухе, как туман прохладным утром. Лицо отца оставалось бесстрастным, но Эйнар заметил в его глазах огонек интереса. - Иногда в моих снах, - продолжал он, - мне снится, что я - это он. Я вижу мир его глазами, чувствую ветер в своей шерсти и привкус крови на языке. Это как будто мы одно и то же, отец. - Джон сделал паузу, оценивая реакцию отца. Когда он увидел, что Деймон все еще внимательно слушает, он добавил: - Вот таким я его и узнал. - Слова Эйнара затихли, и некоторое время они оба сидели в тишине. По тому, как его отец смотрел на него, Джон мог сказать, что Деймон знал, что его сын намеренно что-то скрывает.       - Ты умеешь варговать? - спросила Лианна с оттенком волнения, но, скорее, констатируя очевидное, Деймон в замешательстве посмотрел на свою жену, нахмурив брови.       - Что происходит? - спросил Деймом, слегка сбитый с толку, он читал о драконьих снах, но никогда не слышал о Варгах.       - Варг - это человек, обладающий способностью проникать в разум животного и контролировать его действия. Варг способен проникать в разум волка или собаки и известен как варг. Если Эйнар может видеть во сне этого лютоволка, это означает, что они связаны, - объяснила Лианна; она всегда была очарована варгами.       Мать Лианны часто рассказывала ей истории о варгах Эпохи Героев, особенно о самом могущественном варге, существовавшем в Эпоху Героев, Арториасе Старке, о котором говорили, что он был способен победить даже Иного. Говорили, что его оружием был длинный меч, достаточно большой, чтобы сразить всадника вместе с лошадью.       Деймон, казалось, был доволен услышанным; если Призрак и его сын действительно были связаны, это означало, что лютоволк мог стать опекуном Эйнара, кем-то, кому они могли доверять больше, чем кому-либо другому.       Обдумывая эту возможность, Деймон не мог не почувствовать нотку неуверенности. Он хотел убедиться, что сын будет в безопасности, и обратился к нему, надеясь на утешение. - Ты уверена, что Призрак не причинит вреда Эйнару? - спросил он, и в его голосе послышалось беспокойство. Призрак, который тихо лежал у его ног, поднял голову, когда услышал, что его зовут по имени, его пронзительные красные глаза встретились с пристальным взглядом Деймона твердым и преданным взглядом, как бы говоря: "Ты можешь мне доверять".       - Призрак никогда не причинил бы мне вреда, - сказал Джон с абсолютной уверенностью; Деймон, который опасался гигантского белого лютоволка, наконец смирился с тем фактом, что зверь не представлял угрозы. Его взгляд метался взад и вперед от величественного создания к своему сыну, прежде чем остановиться на последнем с выражением доверия и понимания.       Чем Лианна не поделилась с Деймоном, так это тем, что у её сына должна была быть какая-то связь с Варгами; Она знала, что нога Эйнара никогда раньше не ступала на Север, и казалось невозможным, что он мог заранее установить какую-либо связь с лютоволком. Несмотря на свои дурные предчувствия, Лианна держала свои мысли при себе, не желая заставлять сына раскрывать какие-либо секреты, которыми он еще не был готов поделиться. Вместо этого она молча размышляла о том, что может скрывать Эйнар, и в ее голове роились всевозможные варианты. Была ли в нем какая-то скрытая сила, которая позволяла ему общаться с Призраком, несмотря на отсутствие у них предварительного взаимодействия? О чем ты нам не договариваешь, Эйнар? Подумала Лианна с оттенком грусти.       Факелы мерцали, отбрасывая жуткие тени на стены тускло освещенной комнаты, где принц лежал на спине, погруженный в свои мысли. Тишину нарушил внезапный звук голоса Деймона: - Эйнар, у нас есть для тебя хорошие новости. - Замешательство мальчика было очевидным, когда он посмотрел на своего отца, задаваясь вопросом, что бы это могло быть. Однако, прежде чем он успел спросить, Деймон протянул руку и нежно положил ее на живот Лианны, который теперь наполнился новой жизнью.       Когда Деймон смотрел на своего маленького мальчика, чувство гордости и волнения наполнило его сердце. - Ты будешь Рова Лекия (Старшим братом), - заявил он, и в его голосе слышалась радость. Они с Лианной с нетерпением ждали этого момента, гадая, как их сын отреагирует на эту новость. К их удивлению, лицо мальчика засияло, как звезда, и широкая улыбка расплылась по его лицу, когда он осознал важность того, что только что сказали ему родители. Никто из них не ожидал такого восторженного отклика, но, наблюдая, как глаза их сына искрятся счастьем, они поняли, что он готов с удовольствием взяться за новую роль.       Эйнар вскочил с кровати от чистой радости. - Когда она родится? - спросил он свою мать с широкой улыбкой на лице. Эйнар знал, что скоро у него будет маленький братик или сестренка, с которыми можно будет поиграть, и от этой мысли у него закружилась голова от волнения.       Деймон, не смог удержаться от смеха над реакцией своего сына. - Она? Откуда ты знаешь, что это будет девочка? - спросил он с явным весельем в голосе.       - Я буду старшим братом, я знаю, - уверенно сказал Эйнар, его глаза сияли от возбуждения, когда он посмотрел на свою мать, Лианну, которая не смогла удержаться от смеха над его очаровательным энтузиазмом. Нежной рукой она потянулась и взъерошила его волосы, прежде чем поцеловать в щеку, ее глаза наполнились гордостью за уверенность сына. Когда она это сделала, внимание Эйнара привлек ее слегка вздувшийся живот, и он не смог удержаться, чтобы не протянуть руку и нежно поцеловать его, его сердце уже переполняла любовь к младшему, который, как он знал, был на подходе.       Зрелище, представшее перед ним, было видением чистого блаженства, когда Деймон наблюдал за своим маленьким мальчиком с сияющими глазами, безудержно хихикающим с Лианной, его любимой женой. Звук их смеха был подобен музыке для его ушей, и он не мог не чувствовать себя переполненным любовью и удовлетворением при виде того, как его семья наслаждается обществом друг друга. В этот момент он понял, что в мире нет ничего, что могло бы сравниться с красотой его жены и сына, разделяющих мгновение чистого счастья.       Но, как и любая красивая вещь, это не могло длиться вечно.

***

      Когда первые лучи солнечного света коснулись горизонта, Деймон нетерпеливо прервал свой пост, в животе у него заурчало от голода. Он пообещал Эйнару, Рейнире и Лейне, что отправит их в захватывающее приключение к Стене и обратно на спине своего могучего дракона. Когда они направлялись к дракону, глаза Лейны блестели от возбуждения, а сердце колотилось от предвкушения. Она часами умоляла своих родителей позволить ей присоединиться к приключению, и, наконец, они смягчились, разрешив ей прокатиться с Деймоном.       Деймон сдержался, чтобы не рассмеяться, когда лорд Корлис едва уловимо пригрозил ему; что произойдет, если что-то случится с Лейной, а Рейнис пристально смотрела на Деймона, зная, что ему это нравится.       Когда Рейнис стояла там, на обширном открытом поле, окруженная захватывающей дух красотой Севера, она не могла не оценить прохладу воздуха, которая заставляла ее чувствовать себя такой живой. Она собрала свои темные, пышные локоны и тщательно заплела их в потрясающую водопадную косу, свободные пряди дико плясали на ветру, когда порывы снежинок порхали вокруг нее. Вдалеке она могла видеть сгущающиеся зловещие тучи - верный признак того, что снежная буря, которую она ожидала, была неминуема.       - Не о чем беспокоиться, лорд Корлис. Ваша дочь со мной в безопасности, - пообещал Деймон с лукавой ухмылкой, наслаждаясь тем, как Корлис сверлит его взглядом. Корлис свирепо посмотрела на него в ответ, но Деймон остался невозмутим и просто весело улыбнулся.       Тем временем Рейнис наблюдала за разворачивающейся сценой со смесью веселья и раздражения, закатив глаза так далеко назад, что задалась вопросом, опустятся ли они когда-нибудь обратно. Она не могла понять, что Лианна нашла в Деймоне, с его эго размером со Стену и склонностью давать обещания, которые он не мог сдержать. Несмотря на все это, она знала, что Лианна безнадежно влюблена в него, и могла только надеяться, что в конце концов он докажет, что достоин ее привязанности.       Пока с неба бесшумно падал снег, Караксес грациозно спустился с облаков и приземлился рядом со своим любимым всадником. Мощным взмахом крыльев дракон послал порыв ветра сквозь снег, разметав его во все стороны. Его колоссальные размеры действительно поражали воображение, и когда он стоял там, его теплое тело излучало приятное тепло, от которого снег вокруг него медленно таял, превращаясь в капельки воды. Туман, поднимавшийся от тающего снега, клубился вокруг его массивной фигуры, создавая потустороннюю ауру, которая делала его еще более величественным.       - Держись поближе, - предупредил Деймон своего сына, его голос был полон осторожности и намека на волнение. Рейнира и Лейна послушно подошли ближе, встав рядом с кузеном, их глаза были полны благоговения, когда они смотрели на великолепное создание перед ними. Каракс возвышался над ними, его чешуя мерцала на солнце, когда Деймон приблизился к нему, протянув руку, чтобы погладить дракона по носу.       Когда его пальцы коснулись грубой кожи дракона, Караксес издал довольное мурлыканье, его глаза закрылись от удовольствия. Эйнар с изумлением наблюдал, как дракон позволил Деймону прикоснуться к себе, и медленно тоже приблизился, его рука неуверенно потянулась, чтобы погладить чешую Караксеса. Дракон не выказывал никаких признаков враждебности по отношению к нему, его взгляд смягчился, когда рука принца коснулась его огненно-красной чешуи, их тепло пульсировало под его пальцами.       Когда Рейнира и Лейна осторожно приблизились к Караксесу, они заметили внезапную перемену в его поведении - из его горла вырвалось низкое рычание, его крупные зубы медленно обнажились, и он выдохнул теплое дыхание из ноздрей, ясно показывая свое недовольство их присутствием. Однако Деймон быстро разрядил ситуацию, прошептав несколько успокаивающих слов огненному зверю, успокаивая его. Хотя Караксес в конце концов успокоился, две девочки все еще чувствовали на себе пристальный взгляд красного дракона, его глаза, казалось, пронзали их души насквозь, словно предупреждая их.       Быстрым и грациозным движением он взобрался на спину зверя, чувствуя теплую чешую под кончиками пальцев и мощные мышцы, перекатывающиеся под ним. Усаживаясь в седло, он наклонился, чтобы помочь сыну подняться, и почувствовал, как маленькая ручка крепко сжала его руку. Глаза мальчика заблестели от удивления, когда он вскарабкался следом за отцом. С нежной улыбкой Деймон повернулся, чтобы помочь Лейне и Рейнире тоже подняться, чувствуя, как его захлестывает чувство удовлетворения, когда они присоединились к нему и Эйнару на спине дракона. Когда они устроились на своих местах, руки Лейны обвились вокруг талии Эйнара, а ее голова прижалась к его спине.       - Держитесь крепче! - крикнул Деймон с настойчивостью в своем гулком голосе. Внезапно в воздухе разнесся крик Каракса, когда он расправил свои великолепные красные крылья, готовый взлететь. Солнце освещало его малиновую чешую, заставляя ее блестеть и переливаться, как драгоценные камни.       Лорд Корлис отступил на шаг, не уверенный в том, что произойдет дальше. Тем временем Рейнис не сводила глаз с Каннибала, с нетерпением ожидая его следующего хода. Внезапно черный дракон пробудился от своего глубокого сна, поднял свою массивную голову и издал оглушительный рев, который эхом разнесся по воздуху. Его пронзительные зеленые глаза осмотрели местность, прежде чем остановиться на Караксесе, который стоял в напряжении и был готов ко всему, что последует дальше. С внезапным приливом энергии Караксес сделал несколько шагов вперед, глубоко вонзив когти в снег, прежде чем взмыть в небо и устремиться на север, его мощные крылья били по холодному воздуху.       Рейнис с глубоким беспокойством смотрела, как Каннибал взлетает в небо вслед за Караксесом. По мере того как они летели все дальше и дальше на север, Рейнис чувствовала, как ее сердце быстро бьется в груди, словно готово было выскочить в любой момент. Ее разум метался от беспокойства и страха, поскольку она знала, что Каннибал был грозным врагом, если он когда-нибудь станет их противником. Рейнис сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, ей было неприятно это признавать, но Мелеис не могла сравниться с Каннибалом.       "Вхагар - единственная, кто может сойтись лицом к лицу с Каннибалом", - подумала Рейнис, почувствовав прилив страха в своем сердце.       Бенджен Старк       Мягким, но твердым стуком он возвестил о своем присутствии у деревянной двери, его рука уверенно взялась за ручку и повернула ее, открывая взору тускло освещенный интерьер покоев мейстера. Как только он вошел внутрь, его чувства сразу же наполнились затхлым ароматом старых книг и слабым звуком перьев, царапающих пергамент. Его взгляд быстро метнулся к фигуре старого мейстера Моргона, который сидел, сгорбившись над своим столом. Морщинистое лицо мейстера освещалось мерцающим светом свечей, когда он скрупулезно писал что-то на маленьком листке бумаги тонким гусиным пером. Через несколько мгновений он, наконец, закончил свою работу и аккуратно свернул бумагу в свиток, запечатав его каплей красного воска.       Моргон - миниатюрный мужчина с копной редеющих седых волос на голове и серыми глазами, которые, казалось, всегда были погружены в глубокую задумчивость; он был одет в халат из мягкой серой шерсти, ниспадавший до лодыжек, в его объемных рукавах скрывалось множество вшитых в них карманов. Эти карманы никогда не были пусты, и всякий раз, когда Моргону что-нибудь было нужно, он просто залезал в один из них, его рука двигалась с легкостью опытного фокусника, вытаскивающего предметы. Его мейстерская цепь, простое серебряное колье, плотно облегало шею, и у него была привычка теребить её, когда он чувствовал себя неловко, что случалось довольно редко. Несмотря на свою непритязательную внешность, Моргон был человеком больших знаний и мудрости, и те, кто обращался к нему за советом, знали, что его спокойное поведение противоречит острому уму и огромному опыту.       Когда пламя свечей замерцало в тускло освещенной комнате, Бенджен прочистил горло и намеренно шагнул вперед, привлекая внимание старого мейстера, который был глубоко погружен в свои занятия. Древняя, морщинистая рука мейстера Моргона крепко сжала маленький свиток, когда он повернулся лицом к приближающемуся дворянину. Голос Бенджена был твердым и уверенным, когда он заговорил: - Мейстер Моргон, мне нужно, чтобы вы отправили этот свиток в Хайгарден. - После минутного раздумья теплая улыбка расплылась по лицу мудрого мейстера, и он кивнул в знак согласия, признавая срочность вопроса.       - Конечно, лорд Старк, - ответил мудрый старый мейстер Моргон голосом, который был одновременно хрупким и полным опыта. Его присутствие в Винтерфелле длилось почти четыре десятилетия, в течение которых он играл жизненно важную роль в жизни Старков. Он исцелил отца лорда Старка от смертельной болезни и был направляющей рукой, которая помогла леди Старк и ее матери родить каждого из их детей. Благодаря его неустанным усилиям ни один ребенок Старков не погиб во время родов. Знания и мастерство мейстера были известны по всей стране, а его преданность Старкам принесла ему почетное место и уважение в стенах Винтерфелла.       В тускло освещенной комнате морщинистая рука старого мейстера потянулась к письму, которое только что передал лорд Старк, и его костлявые пальцы сомкнулись вокруг него с шелестом пергамента. Когда он это сделал, хриплые крики нескольких воронов эхом разнеслись по комнате, их глаза-бусинки были устремлены на клетки, в которых они содержались. Мысли лорда Старка обратились к птицам, задаваясь вопросом, не проголодались ли они и не нуждаются ли в пище. Погруженный в свои мысли, он едва заметил, как другая рука Мейстера потянулась к свитку, который лежал на столе рядом с ним, его содержание было еще непрочитанным.       - Для чего нужен второй свиток? - небрежно спросил Бенджен, указывая на другой свиток, лежащий на столе, который написал старый мейстер.       Дернув за серебряную цепочку, мейстер Моргон приблизился к лорду Старку, на его обветренном лице появилась легкая улыбка. - Лорд Старк, - произнес он размеренным тоном, - ваша дочь, леди Лианна, пришла ко мне сегодня с первыми лучами солнца с новостями, которые, несомненно, порадуют вас. - Услышав это, сердце лорда Старка подпрыгнуло от радости, и широкая улыбка расплылась по его лицу.       Прилив счастья, подобно Дикому Огню, распространился по его телу, и Бенджен не мог не испытывать приподнятого настроения. Новость о том, что он вот-вот снова станет дедушкой, была тем, чего он с нетерпением ожидал, и это наполнило его чувством гордости и радости, которые он не мог выразить словами.       Покидая покои Старого Мейстера, он практически подпрыгивал от восторга, его сердце переполняло счастье при мысли о том, что он приветствует нового члена своей семьи. - Спасибо вам, мейстер Моргон, - сказал он, его голос был полон благодарности и признательности, когда он закрывал за собой деревянную дверь. С чувством цели и решительности он быстро повернулся на каблуках и направился к выходу.       Вскоре после этого два ворона покинули Винтерфелл, один в Хайгарден, другой в Цитадель.       Эйнар Таргариен       Когда Джон и Караксес взмыли в небо, они летели уже два часа, а солнце медленно опускалось за горизонт. Вид сверху был просто захватывающим, так как весь пейзаж был залит теплым и огненно-красным сиянием.       Окружающие горы и леса были погружены в глубокие тени, в то время как реки и озера мерцали, как расплавленное золото, в угасающем свете. Впереди маячила Стена, непроницаемый барьер изо льда и камня, простиравшийся насколько хватало глаз. Караксес сильнее захлопал крыльями, и очертания Стены постепенно стали более четкими на фоне темнеющего неба.       Несмотря на сгущающуюся темноту, с каждым мгновением Эйнар мог различать детали Стены все отчетливее. Он мог видеть замысловатую резьбу и гравюры, выгравированные на льду, изображающие сцены сражений и давно забытых героев.       Эйнар почувствовал сильный прилив тепла, исходящий от великолепного дракона, лежащего под ним. Несмотря на то, что они летели по холодным северным небесам, ни Рейнира, ни Лейна не чувствовали ни малейшего холода, сидя верхом на могучей спине могучего зверя. Внезапно сильный порыв ледяного ветра пронесся мимо них, отчего их волосы и одежда взметнулись в хаотическом беспорядке. Тем не менее, Караксес оставался невозмутимым, продолжая махать своими массивными крыльями, все больше приближаясь к возвышающейся ледяной Стене, которая лежала впереди.       - Я надеюсь, мы сможем увидеть, Великанов, - голос Рейниры разнесся по бескрайнему небу, когда она смотрела на возвышающуюся перед ними стену, ее глаза горели горячей надеждой, что они смогут мельком увидеть Великанов, о которых говорили, что они броди по земле за ее пределами.       По мере того как они приближались все ближе к Стене, Караксес взмахнул своими мощными крыльями, отчего порыв ветра взметнул волосы Эйнара, крепко вцепившегося в талию отца. Но как раз в тот момент, когда они почти достигли места назначения, Караксес внезапно отклонился от курса, выполнив резкий разворот, из-за которого они понеслись по воздуху в противоположном направлении. Вздрогнув, Джон почувствовал, как его хватка усилилась, когда он изо всех сил старался удержаться на ногах, его глаза лихорадочно обшаривали небо в поисках любого признака опасности, который мог бы заставить дракона так резко изменить курс.       Рейнира, застигнутая врасплох внезапным поворотом, чуть не потеряла равновесие и была вынуждена крепко вцепиться в седло, чтобы не упасть. Лейна, державшая поводья драконьего седла, выглядела чрезвычайно бледной, пока Деймон пытался успокоить Каракса и сохранить контроль над массивным зверем.       - Караксес, наеджот се Дорос (Караксес, к Стене), - приказал Деймон своему дракону, снова направляя его к Стене; Однако у упрямого дракона были другие идеи, и он снова отклонился от курса, отказываясь перелетать или даже приземляться на Стену. Разочарование Деймона росло с каждой неудачной попыткой, но он упорствовал, попробовав еще два раза безрезультатно. Наконец Караксес перестал слушать своего всадника, расправил крылья и взлетел прочь от Стены.       Эйнар наблюдал, как Караксес отлетел от Стены. Солнечный свет заиграл на его чешуе, придавая ей огненный отблеск, когда он приземлился на заснеженную землю, создав порыв ветра, от которого по воздуху разлетелись снежные искры.       - Караксес! - Деймон обеспокоенно окликнул его, как только они приземлились, но красный дракон не ответил; казалось, он почти боялся даже приближаться к Стене, поскольку отворачивался от Деймона.       - Что происходит с Караксесом? - спросила Рейнира, ее тон был пронизан беспокойством, когда она подошла к кузену, воздух был напряжен от предвкушения. Ее глаза были прикованы к дракону, его чешуя блестела на солнце. Приблизившись, она увидела, что Деймон уже там, его рука нежно гладила голову дракона, когда он что-то тихо шептал ему, его голос был едва слышен из-за шума ветра, шелестящего в кронах деревьев.       Взгляд Лейны блуждал по возвышающейся ледяной Стене позади нее, прежде чем она переключила свое внимание на Рейниру, сильный холод пронизывал ее до костей и заставлял непроизвольно дрожать. - Я не знаю, что находится за Стеной, но я вдруг очень обрадовалась, узнав, что это все еще там, - сказала Лейна. Стоявший рядом с ней Эйнар почувствовал ее дискомфорт и быстро обнял ее, притягивая ближе и предлагая успокаивающий источник тепла в холодном воздухе.

***

      Когда они возвращались из своего небольшого путешествия к Стене, Эйнар почувствовал, как в нем нарастает чувство предвкушения. Он знал, что свадьба быстро приближается. Принц с большой тщательностью подошел к выбору своей лучшей одежды для этого мероприятия, как и его родители, которые были не менее взволнованы, став свидетелями единения двух душ под бдительным взором Чардрева в Богороще.       Когда они прибыли в священное место. Атмосфера была пропитана волнением, и почти каждое лицо, которое он видел, было наполнено радостью и счастьем. Снежинки, падающие с ночного неба, только добавляли волшебства этому моменту. И тут, словно по сигналу, с неба упала снежинка и приземлилась на кончик носа принца.       Когда Эйнар стоял там, наблюдая за разворачивающейся перед ним свадебной церемонией, он не мог не почувствовать, как его охватывает легкая грусть и ностальгия. Он громко сглотнул, пытаясь прогнать слезы, которые грозили потечь по его щекам. Его глаза были красными и опухшими от сдерживания потока эмоций, которые грозили поглотить его. Когда он огляделся вокруг, все в этой свадьбе напомнило ему о дне его собственной свадьбы много лет назад. То, как были расставлены цветы, музыка, наполнявшая воздух, и радостная атмосфера, которая их окружала, - все это было слишком знакомо. Его свадьба с...... Дейенерис и Рейнис.       Когда Эйнар закрыл глаза, он почувствовал знакомый укол тоски по людям, которых оставил позади. Он пытался вспомнить, как они выглядели, вспомнить звук их смеха и тепло их объятий, но воспоминания, казалось, утекали сквозь его пальцы, как песок. И все же он упорствовал, полный решимости сохранить эти драгоценные моменты из своего прошлого.       В конце концов, по прошествии, казалось, целой вечности, Эйнару удалось вызвать их лица перед своим мысленным взором. Он видел морщинки вокруг их глаз, когда они улыбались, то, как морщились их носы, когда они смеялись, и нежный изгиб их губ, когда они говорили.       Но даже когда он цеплялся за эти воспоминания, они казались ему далеким сном, чем-то, что он когда-то знал, но давно забыл. Время шло, и Эйнару становилось все труднее и труднее вспоминать их. Детали их лиц слились воедино, а звук их голосов отошел на задний план.       Когда солнце начало садиться за Богорощу, воздух наполнился чувством волнения и предвкушения. Все королевство собралось, чтобы засвидетельствовать союз двух самых могущественных семей в Семи Королевствах - Таргариенов и Старков.       Наконец, этот момент настал. Принцесса Гейль Таргариен, одетая в красивое белое платье, с огненными волосами, ниспадающими каскадом по спине, шла по проходу к Рикону Старку, который ждал ее под древним дубом.       Когда они стояли друг перед другом, все присутствующие затаили дыхание в ожидании того, что должно было произойти дальше. И тут это случилось. Принцесса Гейль наклонилась и поцеловала Рикона, скрепляя их брак раз и навсегда. Все в Богороще разразились бурными аплодисментами, их радость и счастье были ощутимы в воздухе. Эйнар не смог удержаться и пролил несколько слезинок счастья за свою любимую тетю.       Бейлон, стоя в одиночестве, наблюдал за своей младшей сестрой, на лице которой сияла улыбка. Он закрыл глаза, пытаясь отгородиться от воспоминаний, которые грозили захлестнуть его, но слеза скатилась по его щеке, выдавая его боль. С тяжелым сердцем Бейлон потянулся, чтобы взять Алиссу за руку, но его ладонь не встретила ничего, кроме пустого воздуха. Он вспомнил, что ее больше нет с ним, и осознание этого сильно поразило его. Он был один, и ничто, кроме воспоминаний, не составляло ему компании.

***

      Атмосфера была оживленной и праздничной на грандиозном празднике прополки, который ничем не отличался от любого другого праздничного мероприятия в королевстве, с обилием вкусной еды, живой музыкой и яркими костюмами. Однако по мере того, как ночь подходила к концу, гости с нетерпением ожидали традиционной церемонии бракосочетания, во время которой молодоженов провожали в их покои для заключения брака. К ужасу северных лордов и многих леди, король Джейхейрис внезапно объявил, что такой церемонии не будет, оставив их сбитыми с толку и разочарованными. Рейнира, незнакомая с этим обычаем, в замешательстве наблюдала за тем, как Эйнар чувствовал разочарование, запечатлевшееся на лицах многих дворян.

***

      Когда первые лучи утреннего солнца осветили обширное пространство главного двора Винтерфелла, собрались все солдаты Дома Таргариенов, включая всю королевскую семью. Дом Веларион подготовился к их возвращению на Юг.       Ранним морозным зимним утром было замечено, как усердный оруженосец суетился, готовя величественного пони для принца Эйнара. С непоколебимой сосредоточенностью он тщательно отполировал седло до блеска, следя за тем, чтобы каждая щель была безукоризненной, а каждый ремень надежно закреплен.       Тем временем группа преданных слуг, склонившись над ним, чистила сапоги принца, преисполненные решимости сделать их безупречными и сияющими. Когда оруженосец закончил свою работу и отступил назад, чтобы полюбоваться делом своих рук, принц Эйнар вышел из своих покоев, полностью одетый и готовый отправиться на охоту. Он надел свои свежевычищенные ботинки и двинулся по снегу, осторожно ступая по сугробам глубиной в один фут, пока не добрался до ожидавшего его пони. Его отец уже был верхом на своей собственной темной лошадке, терпеливо ожидая, когда сын присоединится к нему.       Эйнар стоял перед своей дорогой подругой Лейной с тяжелым сердцем. С грустной улыбкой на лице он притянул ее к себе в крепкие объятия, чувствуя ее тепло на своей груди, и тихо прошептал: - Лейна, я буду скучать по тебе. - Тем временем Рейнира стояла в нескольких футах от него, по ее лицу текли слезы, не в силах сдержать поток эмоций это ошеломило ее. За время, проведенное вместе, она сблизилась с Лейной, и мысль о прощании была почти невыносимой.       - Скоро. У меня будет свой собственный дракон, Эйнар. И он будет больше твоего, - похвасталась Лейна с уверенной улыбкой; и Рейнира, и Эйнар расхохотались. Призрак стоял рядом с Джоном, почти как стражник, как и сир Райам, который к этому моменту уже привык к присутствию лютоволка.       Сир Райам протянул руку и дал Призраку кусок стейка; лютоволк быстро съел его, прежде чем лизнуть руку сира Райама, глядя на Эйнар, как бы говоря. - Он лучший хозяин, чем ты, - игриво закатил глаза Джона.       - Эйнар, Нира! - Юные принц и принцесса обернулись, услышав знакомый голос, и посмотрели в лицо своей тете, медленно приближающейся к ним с сияющей улыбкой.       - Тетя! - Лица детей засветились радостью и возбуждением, и, не теряя времени, они подбежали к ней с распростертыми руками, готовые заключить ее в крепкие объятия. Леди Гейль встретила их заключив в теплые объятия, осыпав поцелуями их лбы и нежно погладив по волосам.       Гейль почувствовала укол грусти в своем сердце, когда крепко обняла своих любимых племянника и племянницу, изо всех сил стараясь сдержать слезы, которые грозили пролиться из ее глаз. - Я буду скучать по вам, мои маленькие дракончики, - тихо прошептала она сдавленным от волнения голосом.       Нира, ее маленькая племянница, смотрела на нее полными слез глазами, ее маленькие ручки крепко вцепились в платье Гейль. - Мы еще увидимся с тобой, верно? - - спросила она дрожащим от волнения голосом.       Гейль почувствовала, как ее сердце переполняется любовью к маленькой девочке. Она мягко улыбнулась, пытаясь заверить Ниру, что они действительно встретятся снова.       - Конечно, моя милая, - пообещала тетя, целуя свою маленькую племянницу в щеку; ее внимание переключилось на племянника; Гейль лукаво улыбнулась, целуя его в щеку, к большому его смущению. Когда девушка высвободилась из его объятий, она почувствовала, как ее захлестывает чувство тоски и печали. Она знала, что ей будет не хватать звука их смеха, тепла их объятий и радости, которую они привнесли в ее жизнь. Но она также знала, что должна отпустить их и верить, что они будут в безопасности и счастливы.       Королева Алисанна попрощалась со своей дочерью, как и король Джейхейрис, который пожелал ей долгой и счастливой жизни. Гейль поцеловала обоих своих родителей; некоторые солдаты сказали, что король Джейхейрис пролил несколько слезинок.       С привычной легкостью Эйнар подошел к своему собственному скакуну, крепкому пони, которого он сам выдрессировал, и приготовился взобраться на него. Он поставил левую ногу в стремя, проверяя его прочность, прежде чем с приливом энергии оттолкнуться вверх. Его рука потянулась к луке седла, за которую он крепко ухватился, перекидывая правую ногу через спину пони. С чувством гордости и выполненного долга Эйнар уселся в седло и окинул взглядом раскинувшуюся перед ним сельскую местность.       Джон пришпорил своего пони, стремясь быть рядом с отцом, пока они ждали, когда откроются массивные двойные ворота Винтерфелла. Холодный северный воздух обжигал его щеки, пока он ехал, не сводя глаз с возвышающихся впереди ворот. Когда они подошли ближе, раздался голос солдата, приказывавшего открыть ворота. Эйнар мог видеть стражников на башне наверху, их руки сжимали массивное колесо, которое приводило в движение ворота, скрипя и постанывая, когда они начинали поворачиваться. Сами ворота, сделанные из железного дерева и металла, представляли собой зрелище, когда они медленно начали раздвигаться, открывая путь впереди.       Когда ворота со скрипом открылись, с их ржавых прутьев посыпался каскад снежинок, создавая искрящийся туман, который освещал вид впереди. Пронзительный звук скрежета металла о металл эхом разнесся по земле.       Когда они въезжали в ворота, Эйнар не мог избавиться от чувства, как будто скоро должно было произойти что-то ужасное.