***
Очередная ночь. Организм ещё не совсем привык, однако Уилбур был более-менее бодрым, правда, предпочёл бы забыться в полусонном тумане, нежели чем видеть все эти мерзкие лица, наполнявшие зал. А ведь приходилось ещё и выполнять работу — натягивать кислую улыбку и разносить алкоголь. В такие моменты отчаянно хотелось казаться максимально непривлекательным, лишь бы ничей взгляд не зацепился за него. Хотелось отводить глаза, чтобы не столкнуться ими ни с кем, и иногда это действительно помогало — а иногда приходилось яростно закусывать губу, чтобы не ответить как-либо на сжатое запястье. Говорить с посетителями, ещë не оплатившими ночь, запрещалось — предполагалось, что хорошей бляди хватит своего тела и взглядов, чтобы уломать клиента. А если ловили за разговором с посетителем, не купившим услугу, били по губам. Очень больно били. Впрочем, Уил не пытался нарушать это правило. Он вообще не старался кого-то уламывать хоть как-то. Отойдя вновь к барной стойке, Уилбур тяжело вздохнул, опираясь на неë и пропуская пальцы сквозь волосы и убирая чёлку с глаза. Кажется, она уже слишком отросла, начиная мешать. Он хотел выкроить себе хотя бы минутку перерыва, когда услышал голоса, едва, но всё же прорывавшиеся сквозь музыку чуть скрипучего аппарата и всеобщую суету. Уил мгновенно повернул голову и прищурился, вслушиваясь. Чуть поодаль от всей толпы разворачивалась неприятная, но, к сожалению, не такая уж редкая сцена для подобного места. Посетитель, уже явно перебравший с алкоголем, приставал к одному из шлюх, пока тот всё активнее и активнее качал головой, неосознанно вжимаясь в стену. Того парня Уилбур мог периодически наблюдать среди своих «коллег». Он выделялся на фоне других ярко-рыжими волосами, с редкими седыми прядями в них, и карими глазами, которые чаще всего оставались хитро, почти как у лисов, прищурены. На вид он был одного возраста с Уилбуром, если не моложе. Но его ещё проще было не заметить, ведь он никогда не говорил, если были общие сборы, старался держаться особняком, а по понедельникам и вовсе пропадал где-то. — Я уже сказал нет! — раздался высокий голос, когда рыжеволосый парень не выдержал и сорвался на крик. Он понимал, что у него скорее всего будут проблемы из-за этого, но пьяница по другому не понимал. — Услуга не оплачена, я-я не- — Ты — блядь, должен делать всё, что захочу я! — его оборвал грубый, булькающий голос. Мужчина резко хватил парня за запястье и подтянул ближе к себе. — А теперь немедленно, прямо здесь! Я требую минет! — С-сэр, прошу, я-я не имею права… — попытался настоять на своём парень, изо всех сил стараясь вырваться своё запястье из мёртвой хватки пьяницы. Рыжий даже не пытался отбиться от него или как-либо применить силу — лишь на лице постепенно появлялось смешение страха и отчаянья. — Молчать! — рявкнул посетитель, со всей силой ударив парня по щеке. Уил, слышавший это, сжал кулак. Да, было сложно сочувствовать тем, кто ненавидел его — но этот рыжий юноша ничего не сделал Уилбуру, и даже если бы было иначе, никто не заслужил такое обращение. Пока парень сжался в углу от удара, прижимая руку к щеке и тихо скуля от боли, мужчина вдруг чуть качнулся и схватил того за ошейник, рывком дëрнув к себе — глаза рыжего округлились мгновенно, дрожащие пальцы потянулись в попытке высвободиться из чужой хватки, из глотки вырвался жуткий хрипящий вскрик от боли вонзившихся шипов. Но он утонул для большинства в шуме музыки и куда более заметной драки где-то у входа, перетянувшей внимание всей местной охраны. Конечно, кому было дело до того, что какой-то не умеющий пить мудак нарушает одно из первых правил — никому из клиентов не дозволялось даже трогать ошейник, что уж говорить о том, чтобы так дëргать! У Уила всё резко сжалось в груди от крика рыжего — и это вырвало из любых мыслей. Что-то щёлкнуло, и юноша, даже не думая о последствиях, резко кинулся к ним. — Эй, подонок, отпусти его! Уилбур со всей силы наступил мерзавцу на ногу — в этот момент он был даже рад, что его заставляли носить женские туфли с твёрдыми каблуками, способными больно прищемить пальцы. Вместе с этим он врезал пьянице в челюсть, а затем чуть отступил, понимая, что это займёт его ненадолго, а потом достанется уже самому Уилу. Но, по крайней мере, боль должна была отвлечь его от рыжего, а это было самым важным сейчас. Мужчина с громким криком отшатнулся в сторону, выпустив ошейник рыжеволосого. Парень натужно вздохнул и сам дёрнулся в сторону, врезавшись спиной в стену — одной рукой он прикрыл лицо, скрывая свои слёзы, а другой старался вытащить шипы из кожи. Из глубоких ран уже текла кровь, оставляя тёмные следы на одежде и стене, к которой рыжий прижался. На Уилбура он посмотрел только на секунду, но этого было вполне достаточно, чтобы дать понять тому, что у кого-то будут большие проблемы. И этот кто-то будет сам Уил. Когда пьяница опомнился, он сделал несколько кривых шагов к Уилбуру, и замахнулся кулаком, намереваясь ответить обнаглевшей бляди тем же, но не успел. Уилбур рефлекторно закрылся, когда на него замахнулись, и открыл глаза только в момент, когда тело с глухим звуком упало — сбоку мужчину первее ударил кто-то другой, оказавшийся Сапнапом, попав точно в висок, и тот без сознания свалился на пол. К месту происшествия подбежали ещё двое охранников, немедленно оттащив Уилбура в сторону и болезненно заломив ему руки за спину, настолько, что создалось впечатление, что ещё немного, и они сломают их. Уил сильно прикусил губу, чтобы не зашипеть от боли, бегло скосив глаза на сжимавшую ему правую руку охранницу, морщащую нос с длинным шрамом. Сапнап бросил на Уилбура раздражённый, но скорее уже уставший взгляд, и вздохнул: — Я даже не удивлён, видя здесь именно твою рожу. Немного погодя соизволил явиться и сам Большой Кью с Карлом, буквально прилипшим к его правой руке. Босс мрачно смотрел собравшихся и, обращаясь ко всем, спросил: — Позвольте же мне узнать, что за херня происходит здесь? Сначала два каких-то укурыша не поделили сучку, а теперь ещё и это. Юноша лишь тихо выдохнул, сдувая заодно часть чёлки с лица, а затем спокойно — насколько мог ввиду своего положения — ответил: — Этот пьянчуга требовал от него, — он слегка кивнул на рыжего, — услуги без оплаты. А потом дёрнул его за ошейник. Охрана не слышала, а я сделал первое, что пришло на ум. Уилбур более чем понимал, что сейчас в очередной раз попал в неприятности. Что в очередной раз его ждёт какое-либо из местных извращённых в своей жестокости наказаний за нарушение правил. Было ли ему страшно? Только если немного. В первую очередь он сделал то, что должен был, а остальное уже не так важно. Тем более, со временем к этим наказаниям, может, удастся даже привыкнуть. Авторитет ещё раз глянул на валявшуюся тушу, затем зажмурился и потёр глаза. — Как же я, сука, ненавижу пятницы, — прорычал он, после чего громко стукнул своей тростью, привлекая к себе внимание, и чтобы все слушали его пристально. — Карл, распорядись, чтобы парнишку вели к врачу. Если потребуется, на трое суток разрешаю снять его с пользования. Ещё наш птенчик полностью в твоём распоряжении, ибо я уже, откровенно говоря, заебался наказывать его, придумай что-нибудь сам, чтобы запомнил, что на посетителей блядям руку поднимать нельзя. Заодно пусть научится молчать, когда мнение шлюхи не спрашивают, тут есть более компетентные и авторитетные люди. И, Сапнап, вышвырни этого придурка нахер отсюда. — Он брезгливо махнул рукой в сторону пьяницы. — И занесите в чёрный список на следующие полгода. После этого Большой Кью просто ушёл, ведь очевидно, у такого криминального авторитета, как он, точно были дела поважнее. Сапнап тем временем подозвал к себе ещё несколько охранников и отдал все свои распоряжения: двое, те что посильнее, должны были вынести посетителя, другому же было приказано отвести рыжеволосого к врачу, — он довольно грубо дёрнул парня за руку, буквально заставляя идти вперёд, хотя было очевидно, что ему и без того было больно и не требовалась дополнительная мотивация к движению — а тем, что держали Уила, было наказано идти с Карлом и выполнять его дальнейшие поручения. Тот состроил задумчивое выражение, прежде чем лениво махнуть охране, что довольно грубо потащила Уилбура следом за ним. Уил понятия не имел, что было на уме у Карла, но, зная, на что он способен — даже былая уверенность куда-то подрастерялась. То, что авторитет решил дать Сове — а именно под этим прозвищем он был известен в борделе — полную свободу действий ничуть не успокаивало, даже наоборот — устрашало. Каким бы сладеньким и расслабленным тот не выглядел, именно он и придумал весь перечень извращённых местных наказаний, и всегда был готов придумать ещё. Так что Уилбур лишь тихо сглотнул, надеясь, что всё же, ничего совсем ужасного не будет. Его втолкнули в, казалось бы, обычную комнату. Но в глаза сразу бросилось две вещи: отсутствие чего бы то ни было, и в частности штор на окне. — Надеюсь, ты хорошо выспался, — было последним, что Карл с нехорошей улыбкой и в неприятно-сладком тоне бросил, прежде чем закрыл дверь. С лёгкого щелчка загорелся свет, и Уил зажмурился с непривычки. Слишком ярко. Это казалось не таким кошмарным в начале.***
Со временем Уилбур успел потеряться в том, как много дней прошло. Единственным индикатором было злосчастное окно, но желания смотреть в него не было от слова совсем. Голова непрерывно болела от недосыпа, клонило в сон каждое мгновение, и Уил то и дело сворачивался калачиком, утыкая голову в колени дабы заснуть. Но проспать удавалось лишь пару тяжёлых часов — а потом было резкое пробуждение и очередная головная боль. Днём сюда бил свет солнца, ночью включался искусственный, и перед закрытыми глазами всегда стояло белое пятно. Не было возможности даже удобно лечь — стоило только положить голову на пол, как иголочки неприятно впивались в шею, мгновенно выводя из любого сонного состояния. Уилбур лишь тихо надеялся, что следующее пробуждение ознаменует окончание этого мучительного кошмара. В какой-то момент его около-дрёму разрушил тихий стук, заставивший тяжело разлепить свинцовые веки и посмотреть на окошко, из которого обычно выдавали никакущие порции еды и воды. Уил ощутил себя бодрее и даже поднялся, заметив там уже знакомые рыжие волосы. — Прости, что не пришёл раньше, — раздался приглушённый голос. — Меня из лазарета не выпускали. Сейчас все ещё спят, поэтому мне беспокоится не о чем — не увидят. Я это… короче, вот. После этого парень быстро протянул ему через окошко половинку небольшой таблетки. Разумеется, в таком месте любая таблетка должна была вызвать определённые подозрения, поэтому он поспешил объяснить: — Это снотворное, лучше будет принять днём пятого дня — я слышал, тебе такой срок отвели. Просто сразу после этого тебя выпихнут в зал, и ещё будут ругать, что ты спишь на рабочем месте. Я знаю, о чём говорю, сам через такое пару раз проходил. И да… ты не удивляйся тому, что я делаю что-то доброе. Тебе было необязательно спасать меня, тем более что тебе ещё и прилетело таким образом… Подобное тоже не в первый раз происходило, никому не было никакого дела, так значит и вмешиваться не стоило. Я правда не хочу, чтобы кому-то было плохо из-за меня... Дать тебе эту таблетку — малое, что я могу сделать для тебя в этой ситуации. — Брось, я просто не мог стоять в стороне... Знать бы ещё, какой сегодня день уже, — тихо произнёс Уилбур, зажимая и держа меж пальцев заветную таблетку. Это казалось настолько нереальным, что на пару мгновений Уил даже засомневался, не сон ли это. Впрочем, какой тут мог быть сон? — П-прошло уже четверо суток… — с лëгкой неловкостью в голосе парень объяснил Уилбуру сколько времени осталось до окончания его наказания. — Когда рассветёт в следующий раз, тогда и принимай еë. Да, еë бы по-хорошему запить… но я не знаю есть ли у тебя вода, учитывая то, насколько ограниченный запас дают во время наказаний… Уилбур глянул на бубнящего рыжего через окошко, и слегка улыбнулся — пожалуй, впервые после попадания сюда. Он просил не удивляться доброте, но в таком месте и в его положении, юноша был поражён даже тем, что рыжий вообще про него вспомнил. — В любом случае, спасибо. И, пожалуйста, не вини себя — виноват только тот обнаглевший мудак, ты и так до последнего не сопротивлялся. А я сам полез — ожидаемо, что получил за это, но ничего, продержусь. Не без твоей помощи. В ответ на благодарность рыжеволосый слегка смущённо погладил себя по шее, которая сейчас была обмотана плотным слоем бинтов, да и ошейник ему временно поменяли на вариант без шипов. Он не стал препираться, но всё же ему было неприятно от той мысли, что, может быть, он и не был виноват в произошедшем, но всё равно послужил катализатором к началу конфликта. Чуть помолчав, Уил вновь поднял глаза к собеседнику: — К слову, я даже твоего имени не знаю. Я Уилбур, если что. Прежде смущëнно переминавшийся парень вдруг на мгновение замер, и поднял какой-то недоумëнный взгляд на Уила. — Н-никто… никогда раньше не спрашивал моего имени… — еле слышно выдохнул парень, отведя взгляд в сторону. Он буквально растерялся, не зная, что ему делать, и стоило ли вообще отвечать. Он так давно не слышал своего имени, что рыжему начало казаться, что оно даже не принадлежало ему больше. Однако он чувствовал на себе настойчивый, но добрый взгляд Уилбура, и это помогло решиться. Он глубоко вдохнул и протянул в небольшое окошко руку, насколько мог, и на выходе представился: — Я Фанди. Будем знакомы, Уилбур? Уилбур осторожно протянул руку в ответ, не столько пожимая, сколько просто осторожно обхватывая пальцами ладонь рыжего. — Приятно познакомиться, Фанди. Чем-то Уилбуру казалась забавной реакция нового знакомца. Всё его поведение и вид будто будили в юноше то самое желание заботиться, которое прежде выражалось в присмотре за Томми. Фанди же чуть взволнованно замялся. Он, конечно, умел молчать и молчал всегда, когда его не спрашивали. А спрашивали его редко. Но один такой вопрос немедленно выбил парня из привычного поведения, и он не мог удержаться и не задать вопрос, который волновал его каждый раз, когда он видел новые молодые лица: — Уилбур, а ты… ну, есть такой шанс что тебе… девятнадцать? Такой вопрос слегка выбил из колеи: как минимум, Уил не ожидал его. Так что он на пару мгновений запнулся, прежде чем отозваться: — Ну, мне было девятнадцать в том году. Сейчас мне двадцать. Окинув беглым взглядом чуть погрустневшее лицо Фанди, Уилбур слегка нахмурился: ему всего девятнадцать, и он уже в таком месте... И, судя по всему, он тут на порядок дольше Уила. Хочется верить, что, хотя бы, он не был совсем молодым, когда попал сюда... Чуть дёрнув головой, Уилбур отвлёкся от своих мыслей и наконец произнёс: — Я думаю тебе пора. Хотелось бы поговорить подольше, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. — Да... Может, ещё получится поговорить в другой раз, — слегка пожал плечами Фанди. Он ещё разок с какой-то затаëнной надеждой глянул на Уила, а затем спешно ушёл. Уилбур проводил его взглядом, а затем вновь глянул на спасительную таблетку, сжатую в руке. Кажется, даже в настолько отвратительной ситуации удалось найти что-то хорошее. Или, вернее, кого-то.