Так выпала карта

Оставшееся время до звонка будильника Арсений думал, что больше не сможет смотреть в глаза своему соседу, а вместе этого лучше сразу провалится под землю, прямо в ад за свои грехи. Говорят, похоть - один из семи смертных грехов, но что делать, если человек грешит неосознанно? Решив, что об этом можно будет пофилософствовать на досуге, мужчина мысленно вернулся к более насущному. Успев переодеться, умыться и даже спуститься на первый этаж, намереваясь потратить время на приготовление завтрака себе и «товарищу», как говорится, он с навязчивыми мыслями дожидался пробуждения Антона. Слова о том, что ему не понравилось то, что подкинуло его больное озабоченное воображение, естественно, были наглой и неправдоподобной ложью. Однако это не отменяло того факта, что мужчину каждый раз накрывало смущение от воспоминаний того, что недавно сымитировало его подсознание. Безусловно, Попов не тринадцатилетний пацан, впервые кончивший на недвусмысленные мысли о своем симпатичном знакомом и теперь не знающий, как ему жить дальше. Однако данная ситуация ощущалась как-то иначе, особенно учитывая, что этот «симпатичный знакомый» в этот момент спал рядом с ним в соседней комнате, а буквально через пять-семь минут он встретится с его невинными зелёными глазами. Хотя про невинность этих зеленых глаз стоило ещё поговорить. Опять же, как-нибудь потом, на досуге. Конечно, не сложно было предположить, что происходящее рано или поздно догонит заторможенного Арсения, и он смирится с тем, что до сбивающегося дыхания, до тремора в пальцах и до закатывающихся глаз хочет этого кудрявого дьявола. До этого момента, хотя точнее сказать - до этого утра, вышеперечисленное оставалось лишь чисто теоретическим, чем-то далеким, будто за стеклянной стеной. Таким, что это было «видно», понятно на столько, что даже слишком очевидно, но «рука не дотягивалась». Арсений обреченно вздохнул. Он очень сильно не любил себя обманывать, не понимать чего-то в себе или утаивать мысли (как бы странно это не звучало), которые и так уже подсвечивались неоном. Хотя со стороны после всего того, что успело произойти, казалось совсем иначе. Безусловно, не всё из вышесказанного являлось выдумкой, лишь бы скрыть истину, однако основная причина замешательства брюнета находилась одновременно и гораздо глубже озвученной, и лежала максимально на поверхности. К счастью или к сожалению, мужчине не дали закончить начатое признание самому себе, так как на кухню слишком тихо (хотя на самом деле Попов просто достаточно глубоко ушел в анализ себя, чтобы не услышать шагов) протопал высокий зеленоглазый шатен, волосы которого сейчас выглядели настолько растрепанными, что напоминали гнездо, что вместе с помятой мешковатой майкой создавало по-домашнему уютный образ их совместного теплого утра. Вот теперь действительно стоило остановиться, иначе бы Арсений неотвратимо завис и уплыл далеко-далеко в своей фантазии, которая, как мы смогли убедиться, была у него богатая. — Доброе утро. Я чё, опять проспал, или это ты так рано бодрствуешь? — Через пелену мыслей мужчина услышал вопрос, заданный очень хриплым, очевидно ото сна, голосом. Лучше бы, честно говоря, и не слышал вовсе. Воспоминания о том, как и какие слова этот парень произносил на ухо брюнета у того во сне, накрыли снова. Прочистив горло и отвернувшись обратно к плите, лишь бы скрыть покрывающиеся румянцем скулы, Попов проверил готовность яичницы и переложил её на заранее приготовленные тарелки. Теперь, кроме фантазий, его накрыли флешбеки похожего их совместного утра. Оригинальностью в готовке он не не отличался, но, к счастью, его единственное хорошее фирменное блюдо очень нравилось его соседу, так что пока волноваться по этому поводу рано. Вот когда яичница будет ежедневно готовиться уже третью неделю, тогда и можно будет начинать переживать о том, что Шастун что-то, да заподозрит. Может быть, тогда он пару дней будет вместо неё готовить бутерброды, но не факт. — Доброе. Да, это я сегодня встал раньше будильника. Наверно, это потому, что вчера я заснул чуть ли не в семь вечера, — брюнет старался вести непринужденный диалог, что у него очень даже неплохо получалось. Актёр, хули. И питерская интеллигенция в придачу. Яичница, как и в первый раз, очень впечатлила Антона, что подняло настроение и Арсению. После завтрака парень помог сложить всю грязную посуду в раковину, однако мыть не стал. Во-первых, он категорически не любил это делать ещё со школьных времен, во-вторых, у них обоих оставалось не так много времени до выхода, ну и в-третьих, все домашние обязанности из-за их нестандартной ситуации всё ещё оставались на плечах его сожителя. Шатену оставалась пара шагов до лестницы на второй этаж, когда его окликнул мужчина. — Антон, — зеленые глаза округлились, а брови взлетели вверх, но он все же пусть и слегка заторможенно обернулся. — Да, — в поле зрения попала плохо сдерживаемая ухмылка. Брюнет явно был доволен произведенным эффектом, однако чтобы не будить в Шастуне недовольного, злого начальника (хотя Попов бы на это посмотрел), он поспешил, так сказать, объясниться. — Я забыл тебя предупредить, — пауза. Теперь Антон смотрел с вызовом, слегка склонив голову вбок. Шестеренки с утра крутились чуть медленнее, чем обычно, поэтому он ещё не до конца осознал, что в данный момент играет роль подчиненного. — В нашем офисе каждый вторник начинается с собрания. Не все сотрудники обязаны туда являться, но тебя бы я хотел об этом попросить, — «с чувством, с толком, с расстановкой», как говорится. Слова о том, что такая резкая смена ролей, спровоцированная непосредственно им и вводимая собеседника в короткое замешательство, не доставляла мужчине удовольствие, были бы ложью. — А, — пазл в кудрявой голове наконец сложился. — Да, хорошо, Арсений Сергеевич, — теперь и его губ коснулась легкая улыбка. Не понятно, почему, но парню понравился произошедший момент, где контроль над ситуацией оказался в руках Попова. Конечно, он не собирается допускать слишком частое повторение подобных моментов, чтобы не допустить у мужчины мыслей о том, что теперь он начал эмоционально над ним доминировать. Однако в качестве поблажки парень в этот раз спустит случившееся ему с рук. — Надеюсь, по времени все остаётся также? — Напоследок обернулся через плечо, уже ступая на лестницу. — Да, конечно. В девять часов я жду тебя в своем кабинете. Зрительный контакт, который мужчины держали немного дольше, чем следовало, говорил гораздо красноречивее всех слов, пролетающих в их мыслях.

***

Дорога до офиса, как и оставшийся процесс сборов прошли как в тумане. Казалось, буквально минуту назад он стоял посреди зала в своем доме и смотрел в довольные зеленые глаза одного конкретного человека, и вот, он уже сидит на кресле в своем личном кабинете и.. снова смотрит в зеленые глаза, но теперь больше скучающие. Действительно, сегодня они оба приехали довольно рано, что их даже удивило, отчего приходилось сейчас скучать в ожидании остальных подчиненных, необходимых для начала собрания. Среди названных находились лишь работники, с которыми Антон ещё не успел достаточно познакомиться и найти общий язык (что, в общем-то он умел делать очень даже хорошо). Спустя двадцать минут кабинет заполнился сотрудниками, некоторые из которых выглядели не лучше медведей после зимней спячки. Обведя глазами всех присутствующих, начальник отметил, что один подчиненный опаздывает, задерживая начало. Через ещё три минуты в дверь осторожно постучали, и в проёме показалась русая голова Кузнецовой. Антон быстро обрадовался единственному, не считая Арсения, относительно близкому человеку, однако его радость не продлилась долго, так как он заметил, что свободное месте осталось только в самом конце противоположного ряда, в то время, как он сам сидел на первом месте слева, ближе к начальнику, чем все остальные. Останавливаясь именно здесь, стоило ожидать, что следующие прибывшие рассядутся так, что пустых кресел рядом не останется, однако он даже не допускал мыслей о том, что будет кто-то из друзей. Наконец, собрание можно было начинать, Ире за опоздание мужчина решил предъявить чуть позже. Как можно было ожидать, основной темой сегодня являлась скорая встреча с заказчиком одного из крупнейших проектов в истории их фирмы. Первое слово, что вполне логично, взял никто иной, как начальник. Первые минуты прошли довольно спокойно, сотрудники делали вид, что слушали, и всеми имеющимися в девять часов утра силами старались отвечать на заданные напрямую вопросы. Попов, не сказать, что паниковал, скорее просто переживал по поводу того, смогут ли они успеть выполнить всё, что было необходимо, до назначенного срока. Ещё большей ответственности доставлял факт того, что перенести встречу просто напросто не получится, так как буквально через двое суток у заказчика должно было состояться то событие, ради которого он к ним и обращался. Объясняя всё это в очередной раз за последние три недели уже уставшим от подобных слов подчиненным, брюнет наткнулся на почему-то хитрые зеленые глаза, неотрывно глядящие на начальника. Замешательство на лице Арсения отразилось лишь на мгновение, а после он так и продолжил рассказывать то, о чем твердил раньше, однако и этого хватило одному слишком внимательному сотруднику, чтобы на губах того появилась соответствующая глазам улыбка. В данный момент мужчина был более, чем уверен, что этот дьявол что-то задумал, так как знал, что сегодня от него на собрании ничего не требуется. Попов сразу ему дал понять, что было важно исключительно его присутствие, потому что он помнил, что конечного варианта эскиза у себя в кабинете ждал только завтра. Стараясь не отвлекаться, брюнет приложил все усилия, лишь бы не обращать внимания на все происходящее от него по левую руку. Однако по непонятным причинам, его взгляд то и дело возвращался к манящим переливам цвета в радужке, родинке на кончике носа и, боже упаси, царапинам на пухлых губах. Задержав дыхание, Арсений перевел взор в противоположную сторону от парня, наблюдая, как за оконными стеклами облака застыли в ожидании продолжения происходящего. Невольно хмыкнув своей теории, мужчина обратился к одному из подчиненных, видимо, отвечавшему за какой-то раздел работы, чтобы тот отчитался по всему выполненному и запланированному на текущую неделю. Пока тот отвечал, глаза Попова, как магнитом, протянулись к лицу молодого дьявола, стараясь разглядеть в нём все его затеи и понять, чего ожидать следующим. От того, как на него смотрели в ответ, по коже пробегали мурашки целыми стадами. Арсений совсем перестал понимать свою реакцию на поступки Антона, ну или не хотел сейчас стараться понять. Шастун сейчас сидел, практически полностью повернувшись на кресле в сторону начальника, расслабленно откинувшись на спинку и опустив локоть левой руки на стол, подперев им щёку, а правую устроив на подлокотнике. Наблюдая эту невозможную картину, мужчина понял, что даже не пытался услышать то, что говорил ему его подчиненный, ни на секунду не отрывая взгляда от шатена. Нет, он не завис, он сосредоточился. На следующий заданный вопрос отвечал уже другой человек, а брюнет, кажется, потерял дар речи, так как парню вдруг стало невыносимо жарко в помещении, где непрерывно работал кондиционер, и он решил расстегнуть первые две пуговицы своей рубашки. Теперь жарко стало Арсению. Недвусмысленные воспоминания о недавнем сне накрыли слишком неожиданно, хотя мужчина в данный момент не особо был к ним готов. Попов начал стараться избавиться от ненужных сейчас мыслей, однако взгляд то и дело опускался ниже глаз напротив. Каждый такой раз, когда брюнет на какое-то время зависал на оголившихся ключицах и открытом участке кожи на груди, он всем своим существом ощущал то, как был собой доволен Антон. Его наглая ухмылка и давным давно поселившиеся в его душе чертята чувствовались кожей уже, казалось, отчетливее собственных мурашек от вышеперечисленного. Подобный сценарий был уже настолько привычен, что хотелось закатить глаза, однако обеих сторон, похоже, всё устраивало. Насчет желаний старшего, конечно, стоило ещё поговорить, но явно не сейчас. Спустя некоторое время неотрывных залипаний и полностью пропущенных разъяснений своих сотрудников Арсений поймал за хвост мысль о том, что эту до невозможного бесящую ухмылку безумно хотелось сцеловать, чтобы на этих пухлых, дико манящих губах от неё не осталось и следа. После представлений о том, как он притягивает к себе парня за талию и сминает своими губами его, раз за разом проходясь по ним языком, его будто током бьёт, и он резко выдыхает, поднимая взгляд вновь на глаза. Шастун же чувствовал себя слишком хорошо, наблюдая за тем, как Арсения переёбывало от того, что он делал, и, наверняка, от того, что тот сейчас представлял. Думая о том, какие именно представления могли мелькать в его голове, Антон сам начинал чувствовать легкое возбуждение, но, к счастью, он гораздо лучше умел себя контролировать, чем его начальник. Вообще, играть с этим человеком ему по-настоящему нравилось, и не потому, что он считал его куклой, или хотел, чтобы тот от него зависел, или ещё что-то подобное, больше смахивающее на неадекватного психопата. Ему нравился мужчина, он считал его невероятно красивым, умным и интересным человеком, а его смущение и такая открытая реакция на всё, что он делал, просто выбивала воздух из легких. Каждый раз, когда он язвил или пытался перенять контроль (хотя на работе у него это очень даже неплохо получалось), хотелось вновь увидеть, как слетают маски, увидеть его открытость и искренность. У шатена появлялось необъяснимое желание видеть Арсения таким всегда. Знать бы ещё, что это все значило… Решив сейчас не зацикливать внимания на подобных мыслях, Шастун приступил к следующему этапу своей мелкой пакости. Вряд ли, конечно, брюнет согласится с тем, что то, что тот сделает, можно будет назвать «мелкой пакостью». Мужчина на некоторое время смог отвлечься от пожирания взглядом одного из своих сотрудников и переключился на то, чтобы объяснить уже другому действия, требующиеся от него в дальнейшем. Когда его речь начала подходить к концу, и он собирался обратиться к небезызвестной нам Ирине, Попов почувствовал легкое касание чей-то стопы у себя чуть ниже колена. Осознав, кто именно занимается сейчас этим беспределом, он резко остановил поток своих слов, закашлявшись. Скомкано закончив говорить и переведя свое внимание на девушку (точнее, сделав вид, что готов её слушать), Арсений нахмурил брови и недовольно взглянул на шатена. Тот лишь продолжил спокойно ухмыляться, не отводя от него глаз. С самой первой минуты, как только уголок его губ медленно пополз вверх, стоило ожидать, что он вытворит что-нибудь неожиданное. В принципе, брюнет это понимал, однако легче от понимания ситуация не становилась. Дерзкий взгляд обнаглевшего подчиненного столкнулся со строгими потемневше-синими глазами начальника, когда нога, кругами обводившая коленку, решила подняться выше. В очередной раз за сегодняшнее утро мужчина перестал дышать. Возбуждение с новой силой ударило в голову, от того, что Попов чувствовал, как чужая стопа вырисовывает одному богу известные узоры у него на бедре (слава всему святому, что не на внутренней его части). По коже пробежали мурашки, и всё, что ему сейчас хотелось, это дождаться того момента, когда Кузнецова договорит, и, отправив всех работать, наконец остаться наедине с собой и перевести дух. На мгновение мужчина прикрыл глаза, всеми силами стараясь не привлекать лишнего внимания со стороны подчиненных. Совсем рядом раздался звук пришедшего уведомления из телеграмма, но это явно был не его телефон. Арсений облегченно выдохнул, когда понял, что нога с его бедра наконец-то пропала. Парень для начала постарался незаметно обуться, а уже после достал гаджет, чтобы проверить, от кого же ему пришло сообщение. На экране высветился знакомый контакт подруги, заставивший шатена бросить на неё короткий взгляд. Та его отразила, но тут же вернулась к ответу на заданный начальником вопрос. «Ты же в курсе, что вы сейчас выглядели так, будто трахаете друг друга глазами?» Хмыкнув на содержимое сообщения, Антон поймал себя на мысли, что хочет показать его Арсению, но сейчас для этого был слишком не подходящий момент. Тот подводил итоги собрания и уже собирался отправлять сотрудников работать, а отвлекать его было бы неправильно. Да-да, кто бы говорил… Кабинет не спеша покидал сотрудник за сотрудником, оставляя в компании начальника ещё Иру, парня, имени которого Антон узнать не смог и, собственно говоря, самого шатена, когда от стен отскочила твердо произнесенная фраза. — Шастун, задержись, пожалуйста. Девушка удивлено посмотрела на друга, приподняв одну бровь, и её губ коснулась намекающая улыбка. В ответ Шастун закатил глаза и взглядом показал ей, чтобы она скорее удалилась, услышав, как та тихо хмыкнула. — Да, Арсений Сергеевич, — невинно, так, будто он сейчас и он, буквально, пятнадцать минут назад - эта два совершенно разных человека. — Ты же понимаешь, что за такое я смело могу тебя уволить? — глаза смотрели не отрываясь, а тон был властный и, как можно было догадаться, недовольный. — Что Вы… — его тут же перебили. — Не притворяйся, — после этого уголок губ парня вновь приподнялся. — Тогда мне будет очень жаль, что Вы не успеете узнать, насколько я ценный сотрудник, — «нагло, очень нагло». — Я знаю, что ты серьезно относишься к своей работе, но я бы не хотел, чтобы подобным ты мешал работать мне, — Антон на это красноречиво промолчал. «В роли актива он наверняка был бы невероятно сексуальным», — пронеслось в кудрявой голове. — Хорошо, Арсений Сергеевич. Даю слово, что следующее собрание пройдёт более спокойно. Не сказать, конечно, что данное обещание хоть сколько-то обнадеживало, но Арсений воспринял это, как свою первую маленькую победу в их своеобразной игре. — Я могу идти? — Вновь привлек внимание, принимая своё поражение, что было для него крайне непривычным. — Да, и позови, пожалуйста, Гудкова. — Будет сделано.

***

Выйдя из кабинета, Антон сразу поймал на себе две пары заинтересованных глаз. Что и следовало ожидать, Ира уже успела передать всё его лучшему другу, ещё и наверняка в красках и с преукрашиваниями. Осталось теперь как-то разъяснить произошедшее Диме так, как это и было на самом деле. Хотя, если рассказывать то, что укрылось от глаз даже Кузнецовой, то вряд ли получится лучше, чем у неё, если не хуже. — Как дела, Тош? — Задал вопрос Позов, стоило парню сесть на свое рабочее место. Тот закатил глаза, потому что употребленная форма его имени не сказать, что приносила ему удовольствие. Однако он не стал об этом напоминать, так как знал, с какой целью друг обратился к нему именно так. Эд, по обыкновению сидящий напротив, заинтересованно поднял глаза от компьютера и прислушался. Не то, чтобы он любил подслушивать чужие, особенно личные разговоры, но раз уж его коллеги начали что-то обсуждать прямо здесь, то вряд ли это было большой тайной. — Поз, я уверен, что всё не так, как тебе рассказала Ира, — аккуратно начал Шастун, кидая настороженный взгляд на Выграновского. — Я допускаю этот вариант, поэтому с нетерпением жду твоих объяснений, — парень полностью повернулся на кресле к шатену. — Это.. не так просто объяснить даже… — хмыкнул Антон и откинулся на спинку, стараясь адекватно сформулировать мысли. — Вы уверены, что это стóит обсуждать при Эде? — Первая здравая мысль была произнесена устами Кузнецовой. — Понял, ща наушники надену, — быстро сориентировался парень. Поймав на себе задумчивый взор Шаста, он продолжил. — Если чё, я не в обиде. Я ж не дурак, понимаю, что у вас там свои тёрки, вот и не лезу, — легко улыбнувшись, Эд включил у себя в телефоне какой-то реп, как успел определить шатен. Антон на пару мгновений задержал заинтересованный взгляд на сидящем напротив и наклонился к лучшему другу, выдыхая вопрос тому на ухо. — Почему, когда я был совершенно свободен, ты не познакомил меня с ним? — После такого Дима, похоже, подавился собственной слюной и ошарашено посмотрел на парня. — Ладно, ладно, молчу. Ещё немного подумав, Шастун начал стараться рассказать произошедшее так, чтобы это не выглядело так… Как выглядело. Как можно было догадаться, у него не особо это получилось, потому что в итоге его друзья прибывали в культурном шоке ахуе. — Шаст, ты ёбнулся? — Задал единственный имеющийся в голове вопрос Позов. — Возможно, — хмыкнул в ответ. — Слушай, — почему-то осторожно начала девушка. — А ты, случаем, не… — Она остановилась и перевела взгляд на Диму, надеясь, что они оба догадаются о продолжении. — Что? — К сожалению, понял только один из них, и это явно был не Антон. — Да нет, ничего, — Ира, передумав, покачала головой, а Позов начал глядеть в одну точку, о чем-то размышляя.

***

Первое за сегодняшний день сообщение, полученное Серёжей от лучшего друга, гласило: «Я с этим Шастуном скоро умру от сердечного приступа». Ответив короткое «Благо, возраст позволяет», Матвиенко решил не ломать голову над тем, что же такое уже успело произойти, а позвонить мужчине и узнать это напрямую.