***
Все испортилось внезапно. Праздничный рождественский ужин шел довольно тихо, никакой семейной обстановки, к сожалению для многих, не ощущалось. Рэй и Мэгги старались улыбаться и подпевать рождественским мелодиям, дабы разбавить общее удручающее настроение, домработница Ненси и водитель Гермионы Стефан отпросились на праздничные выходные навестить свои семьи, остальная прислуга разошлась по гостям, решив не тревожить в столь светлый праздник семейство Уайтов своим присутствием. Северус сидел за небольшим столом возле камина в гостиной со стаканом газировки — вместо которой предпочел бы пару глотков выдержанного огневиски — и неспешно потягивал сладкий напиток, пялясь на языки пламени в камине. Гермиона уже больше трех недель игнорировала его нахождение в доме. Они не обменивались даже пустяковыми вежливыми фразами, все их взаимодействие свелось к кивкам и переадресацией друг к другу рабочих бумаг. Косвенно, конечно, они знали, что происходит в жизни каждого. Посредником в таком диалоге невольно участвовал сын. Маркус не ведал сложных взаимоотношений и с детской непосредственностью делился с близкими всем, что считал важным. Северус отхлебнул газировки и поморщился, когда раздался стук в окно. Глянув на улицу, он заметил сову. Опомнившись, что это магловский дом и магических животных здесь не жалуют, он поспешил забрать письмо у хорошо знакомого пернатого почтальона. «Догадываясь о месте твоего пребывания в данную минуту, вынужден признать, что миссис Уайт оказалась хороша в умении привязывать к себе мужчин. Ты, Северус, либо потерял голову от любви к этой особе, либо потерял достоинство. Имей совесть хотя бы писать своему старому другу, а не бросать его ради очередной юбки». Северус безрадостно скривился и уже пожалел, что вскрыл письмо. В чем-то Люциус был прав, но точно не во фразе про юбку. «Надеюсь, сова потревожила твои скучнейшие деньки в магловском мирке и доставила в целости мой подарок. Используй его по назначению. Мне, знаешь ли, одному скучно сидеть в четырех стенах, поэтому жду твоего визита. Желательно прямо сейчас. Отпросись у своей дамочки, я уже приготовил бутылку вина сорокалетней выдержки». Письмо обрывалось, словно Люциус не просто поздравлял с Рождеством в свойственной ему надменно-поучительной манере, а приказывал немедленно к нему явиться. Северус тяжело вздохнул, свернул пергамент и сунул в карман. На подоконнике осталась лежать нераскрытая коробка с подарком. Снейп уже знал, что лежит внутри. Без какого-либо энтузиазма он разорвал простенькую однотонную упаковку и открыл крышку. В мягком футляре лежали широкие часы с золотым циферблатом. Такими Северус уже пользовался и сломал на одном из рабочих заданий. Тогда часы чуть не оторвали ему кисть во время активации. Правда, всему виной были стремительные перемещения по Африке и жуткая жара, расплавляющая асфальт, но это суть дела не меняло. Северус аккуратно достал презент от Люциуса, явно добытый за закрытыми дверям министерства, и протер большим пальцем стекло циферблата. Золотые стрелки в обрамлении золотого обода показывали без десяти одиннадцать. На вид обычные часы, это устройство могло переносить волшебника на любые расстояния вне зависимости от обстоятельств. Даже антиаппарационные чары были не помехой в работе этого чуда инженерной мысли магов. Северус не раз проверил действенность изобретения на своей шкуре, когда уносить ноги нужно было за секунды. Тот факт, что часы подарил Малфой, говорил о многом. Люциус скучал в одиночестве в стенах мэнора и нуждался в собеседнике. Снейп в раздумьях сжал губы и застегнул тонкую кожу ремешка на правом запястье. Стоило часам коснуться теплой кожи, как на стекле проявились бледно-голубые буквы: «Я жду». Северус фыркнул. Видимо, часы были слегка усовершенствованы и теперь умели передавать сообщения. Снейп прикинул, как на этом устройстве набрать ответ, но его прервал звонкий смех Маркуса. Мальчишка подошел сзади и протянул удивленное «О-о-о». — Северус, что это такое? — Маркус протянул руки к кисти Снейпа. — Ух ты, маленький телевизор! — Это часы, — поправил сына Снейп. — Кто их тебе подарил? — Друг. — Я хочу такие же. Купишь мне часы? — Куплю, — просто ответил Северус и потрепал Маркуса по кудрявым черным волосам. — Обещаешь? — Обещаю. — Ура! Мама… Маркус умчался обратно в столовую рассказывать матери о своем будущем подарке. Северус вздохнул. До зубного скрежета хотелось сбежать из дома и оказаться в компании Люциуса, но он не мог уйти. В его договоре было четко прописано, что без разрешения покидать рабочее место ему запрещается, праздники не были исключением. Идти к Гермионе и просить дать ему отгул Северус считал унизительным. Поэтому с какой-то внутренней обидой на самого себя Снейп вытянулся в кресле, сделал глоток сладкой газировки и прикрыл глаза. К Люциусу он заглянет в гости позже. До Рождества оставалось всего пара часов, а уже потом наступали полноценные выходные. Так Северус просидел вплоть до полуночи. В столовой раздались приглушенные поздравления и звон бокалов. Только по ним Снейп определил, что праздник наступил. Тяжело поднявшись с кресла, он размял затекшую поясницу и неспешно вошел в столовую. — Северус, с Рождеством! — воскликнул Маркус, соскочивший со стула с шоколадным кексом в руке. Он протянул Снейпу сладость и просиял от радости, когда тот откусил кусочек. — Я сам готовил. — Смешивать ингредиенты у тебя в крови, — сказал Северус и подмигнул сыну. Гермиона за столом сделала вид, что не услышала вылетевшую из уст бывшего любовника фразу. — Я так понимаю, теперь мой черед дарить подарки? — Никаких подарков. Маркус, спать, — настойчивым тоном скомандовала Гермиона. — Ну мам, — протянул мальчишка и надул губы. — Ты мне обещал. Умей держать свое слово. — Я не хочу спать, — стоял на своем Маркус и поднял глаза на Северуса, ища поддержки. Тот лишь едва заметно пожал плечами. — Чем раньше ты уснешь, тем быстрее сможешь открыть подарки, Маркус, — мягко настаивала Гермиона. — Хорошо, — сдался мальчик и грустно стянул со стула мягкую игрушку в форме рождественского эльфа. — Эй, бандит, — окликнут его Рэй. — Санта приходит в гости к малышам только когда те спят, — он подмигнул Маркусу и улыбнулся, сверкая белоснежной улыбкой. — Я не верю в Санту. Папа говорил, что все подарки мы заслуживаем сами и их покупают взрослые в магазинах. Северус усмехнулся. «Мой сын». Гермиона сверкнула на него глазами и жестом велела на вмешиваться. Он проигнорировал ее и присел рядом с Маркусом на корточки. — Санты действительно нет, но волшебство существует, — прошептал Северус на ухо сыну и повернул его голову в сторону гостиной. Над каминным порталом висело три рождественских носка. — Смотри внимательно, но никому не говори о том, что увидишь. Волшебство должно быть скрыто от других. Маркус завороженно кивнул. Он не обращал внимания на мать и охранника, которые настороженно следили за действиями Снейпа. Тот сидел к ним спиной и невербально заставил подарок, приготовленный сыну, появиться в одном из носков у камина. Маркус ахнул и ринулся в гостиную, но Северус его удержал. — Утром, Маркус. Иначе волшебство больше никогда тебе не откроется. Сколько раз мама тебе говорила, что нужно уметь проявлять терпение? — Но там… Мальчишка разрывался между желанием посмотреть подарок, который неизвестно как оказался в носке, и словами Снейпа. — Давай я тебя провожу до твоей комнаты. Маркус смиренно согласился и взял Северуса за руку. — Спокойной ночи, мам, — сказал он и поплелся на второй этаж, снедаемый любопытством и предвкушением утреннего праздника. — Северус, после вернись к нам. У меня к тебе есть разговор. Спустя полчаса Маркус спал в своей кровати, заботливо укрытый отцом, с мягкой игрушечной машинкой в руках. Северус же подумывал уйти к себе, но решил, что лучше выслушать все необоснованные претензии к своей персоне сейчас, чем позже. У него были планы на выходные и в них не входили пререкания с Гермионой. Бывшая Грейнджер потягивала единственный за вечер бокал вина под аккомпанемент шуток Рэя. Она неискренне улыбалась, лениво закидывала в рот виноград и витала где-то совершенно в ином мире. Рэй смеялся, активно жестикулировал и, кажется, совершенно не замечал отсутствия интереса к своей болтовне со стороны собеседницы. Северус прервал унылую пародию на семейное торжество громким скрежетанием ножек стула о пол. Он сел напротив Гермионы и выжидательно поднял брови, мол, выкладывай побыстрее и дай мне уйти. Та встрепенулась и подобралась. К разговору со Снейпом она всегда готовилась, как к битве. В глазах у нее сразу же загорелся яркий огонь, брови сошлись на переносице, а пальцы на бокале с вином сжались плотнее. Кто бы что ни говорил, а Северус был единственным, кто заставлял ее испытывать обширный спектр эмоций, от злости до обожания. И Гермиона ненавидела себя за такую реакцию на человека, который много лет назад ее бросил. — Послезавтра мы уезжаем отдыхать, — поставила Снейпа перед фактом Гермиона. — Ты можешь остаться в доме или провести выходные у себя в Паучьем Тупике. Нэнси вернется к нашему приезду, поэтому если решишь остаться, то будь готов к тому, что бытовые вопросы лягут на твои плечи. — Когда вы вернетесь? — только и спросил Северус. — Через неделю. — Маркус в курсе? — Еще нет, завтра под елкой он найдет билеты. — Сюрпризы в твоем стиле, — хмуро заметил Северус и сложил на груди руки. — А в чем проблема, мистер Снейп? — вмешался в разговор Рэй, который пристально наблюдал за новым начальником вот уже который месяц и так не смог понять, какова его роль в этом доме. Миссис Уайт позволяла этому человеку несравнимо больше, чем всем остальным, и Рэя это напрягало. — Миссис Уайт с мужем каждый год на рождественские праздники уезжали отдыхать на море. Маркусу это шло только на пользу. Гермиона вскинула ладонь, останавливая Рэя. Его поддержка сейчас ей была не нужна. Точно не в разговоре со Снейпом. — Северус, скажи о своем решении, где ты останешься, завтра. И я надеюсь на твое благоразумие, когда Маркус начнет спрашивать, почему ты не едешь с нами. Снейп сжал челюсти и с независимым, отстраненным видом протянул искусственное «конечно, миссис Уайт». Рэй от недовольства скрипнул зубами. Он не понимал, почему Снейп так открыто выказывал свое неодобрение и почему ему это сходило с рук. Гермиона, кажется, даже не смутилась этим показным согласием со стороны Снейпа. Ей, наоборот, доставляло видимое удовольствие, как начальник службы безопасности подчиняется ее воле, несмотря на собственное нежелание потакать условиям. — Полагаю, Маркус едет в сопровождении няни? — Только меня и Рэя. Втроем мы справимся. — Не сомневаюсь. Теперь я могу идти? Гермиона махнула кистью, и Северус вылетел из столовой, стуча каблуками ботинок о паркет.***
На следующее утро Снейп проснулся от зудящей в затылке щекотки. Он открыл глаза и ощутил себя как в былые времена: напряженным, обращенным в слух, ожидающим удара. Все его инстинкты говорили о надвигающейся опасности. Северус встал с кровати и взял в руки палочку. Сколько бы Грейнджер ни твердила ему забыть в этом доме о магии, он не собирался следовать ее требованиям. Поэтому древко в его руках отдавало теплотой от потоков магии, пока он шел по коридору дома, ведомый обостренным ощущением тревоги. Обойдя весь второй этаж, Снейп так и не нашел источника опасности. Он выглянул в окно и оглядел дорогу к дому. Кроме машины, на которой вчера приехал Рэй, там было пусто и ни намека на чужака. Северус опустил палочку и потер глаза. Паранойя доведет его до ручки. Прислонившись затылком к прохладному камню стены, он попытался привести мысли в порядок и глянул на часы. Шесть утра. В такую рань весь дом Уайтов еще спал. Снейп уже собрался вернуться в кровать, как неожиданно пол сотрясло, словно при землетрясении. Картины на стенах покачнулись, паркет громко заскрипел. Следом за этим внезапно раздался мощный хлопок. Северус инстинктивно пригнул голову и, преодолев защитный механизм организма, твердящий ему убираться подальше, почти сразу же бросился вниз, на первый этаж. Он влетел в гостиную, чуть не сбив плечом массивную дверь. На полу посреди пыли и осколков стекла, камня, оберточной бумаги сидел Маркус, скрючившись и хныча. Северус взмахом палочки убрал беспорядок вокруг сына и упал рядом с ним на колени. — Маркус, ты меня слышишь? — он потряс мальчика за плечи, несмотря на сильнейшую магию, которая бесновалась вокруг. Снейп с трудом контролировал собственные руки, их трясло от переизбытка волшебства, исходящего от сына. — Посмотри мне в глаза! — скомандовал Северус, как в лучшие годы преподавания в Хогвартсе. Сын тут же вскинул свои темные глаза на отца и замер. На его лице отчетливо читался страх. Северус не мешкая притянул Маркуса к себе и укрыл их от следующего магического всплеска защитным куполом. Праздничная ель поднялась в воздух и разлетелась на сучки. Маркус прижимался к груди Снейпа, зажмурив глаза. В гостиную вбежала Гермиона. Ее испуг слегка притупился, стоило ей увидеть сына под защитой Северуса, однако она бросилась вперед, зная, что разрушения не прекратятся, пока Маркус не успокоится. Похоже, Снейп это тоже понял, и поэтому жестко схватил сына за подбородок и заставил неотрывно смотреть глаза в глаза. — Легиллименс, — одними губами произнес Северус и оказался в сознании Маркуса. Там не было ни единой картинки прошлого, как у других волшебников, только одни эмоции — сильные, наполненные чистейшей разрушительной энергией. Снейп попытался проникнуть глубже в сознание сына, но наткнулся лишь на плотные барьеры, разрушать которые Северус не рискнул. Он попытался обуздать затапливающие разум Маркуса тоску, обиду и боль. Гермиона следила за Снейпом и сыном с замиранием сердца. Их вид, сидящих на коленях и смотрящих друг другу в глаза, пугал и одновременно заставлял чувствовать облегчение, что с очередным приступом ей не нужно разбираться самой. Это всегда было проблематично, учитывая, сколько лет она толком не брала в руки собственное древко. Северус в плане магических выбросов был опытнее ее, не говоря уже о его квалификации в ментальной магии. Сжав руки в замок, Гермиона присела рядом с защитным куполом и терпеливо ждала, когда буря уляжется. Магия угомонилась неожиданно. В гостиной перестал трещать наэлектризованный воздух, ветки ели едва колыхались, разорванная оберточная бумага легла на пол и замерла. Северус моргнул и выбрался из сознания сына. Он провел ладонями по плечам Маркуса и слегка потряс его. Тот вынырнул из кошмара и мокрыми от слез глазами посмотрел на Снейпа. — Все хорошо,— тихо произнес Северус и взял ладони сына в свои. Маленькие пальчики все еще проводили магию. Снейп ободряюще улыбнулся и утихомирил остатки волшебства, которое неконтролируемым потоком вырывалось из тела юного мага. — Боже, Маркус! Как только защитный купол спал, Гермиона тут же бросилась к сыну и прижала к себе со всей силой материнской любви. Мальчик всхлипнул и обнял мать успокаиваясь. Гермиона чувствовала, как сердце ребенка бешено колотилось в груди, как тряслись у него колени и как слабо он сжимал ткань ее пижамы ослабевшими пальцами. — Я больше так не буду,— тихо пропищал Маркус в шею матери. — Тише, милый, ты тут ни причем,— Гермиона погладила сына по черным волосам и поцеловала в щеки. — Мама, я не специально! Все сломалось! Маркус горько заплакал и упал на колени. Гермиона шокировано посмотрела на Снейпа и принялась укачивать сына. — Мы все починим. Главное, что ты цел. Северус глубоко вздохнул и тяжело сел на пол. Голова раскалывалась, будто вот-вот разойдется на две половинки. Он потер виски и устало лег прямо на ковер. Лигилименция на ребенке всегда требовала усиленной концентрации и магических сил, а тут все усугубилось разрушительной энергией сына, которую тот не контролировал. Рискованный поступок привел к тому, что Маркус оказался в безопасности, а он сам поставил под угрозу свое здоровье. Однако Снейп ни о чем не жалел. Он сжал кисти в кулаки и старался обуздать чужое волшебство, проникшее в его организм. Маркус постепенно успокоился и повис на матери. Гермиона не переставая шептала ласковые и нежные слова сыну до тех пор, пока тот не отключился прямо у нее на руках. — Он уснул?— тихо спросил Снейп, когда Гермиона взвалила на себя сына и попыталась подняться. — Кажется, да. Спасибо тебе. Северус кивнул. — Давай я. Он с трудом встал на ноги и подхватил Маркуса под руки. Гермиона не противилась. Сын во сне обхватил отца за шею и причмокнул. Снейп покрепче обхватил Маркуса и понес его в комнату. С учетом того, сколько сил тот потерял из-за магического выброса, спать мальчишка будет еще долго. Уложив ношу на кровать, Северус наложил на сына диагностические чары. Никаких отклонений. Со спокойной душой он покинул комнату, удостоверился, что никто из персонала не проснулся благодаря вовремя выставленным заглушающим чарам, и вернулся в гостиную. Гермиона сидела на диване и тревожно вертела в руках ветку ели. Северус аккуратно забрал у нее острую палку, отложил в сторону и притянул Гермиону к себе. Она, как и Маркус минутами ранее, рухнула в его объятия и разрыдалась. Снейп уперся носом в ее макушку и молча ждал, когда эмоции сойдут на нет. Ее волосы, как и восемь лет назад, пахли лавандой, он бы узнал этот аромат из тысячи. Когда Гермиона в его руках затихла, а на футболке появилось мокрое пятно от ее слез, Северус тихо спросил: — Что будем делать? — он любовно прижался щекой к ее макушке и желал лишь одного — чтобы этот миг их единения не заканчивался. Гермиона словно очнулась от наваждения. Такие знакомые теплые руки, крепкая грудь, знакомый шрам под подбородком, аромат терпкого парфюма, который всегда дарил ей ощущение защищенности— это была нереальная реальность, которой не место в ее новой жизни. Гермиона неловко отстранилась и вытерла слезы с щек. Поднимать глаза на Северуса не хотелось, она не знала, как он отреагирует на ее проявление слабости. — Надо прибраться, — нашла выход Гермиона и резко подорвалась с места, бросаясь собирать разбросанную бумагу, игрушки, осколки камня. — Постой, — Северус поймал ее за руку. — Магией будет быстрее. — У меня нет палочки. — Позволишь? Он достал древко и после кивка Гермионы применил Репаро. Магия резким потоком хлынула из древка, Северусу даже полегчало, излишки волшебства нашли выход. В голове почти сразу же перестало неистово пульсировать. Кусочек за кусочком разрушенный каминный портал восстановился, ель развернулась уцелевшей стороной и выглядела уже не сильно пострадавшей, игрушки в носках приняли прежний вид и вновь дожидались любопытных шаловливых ручек Маркуса. Пыль с пола Северус убрал очищающими чарами, и гостиная приобрела прежний вид. Снейп спрятал палочку и окинул комнату взглядом. Никто не догадается, что здесь произошло. — Я сварю кофе,— внезапно сказала Гермиона, когда уборка стараниями магии завершилась, и быстро ушла на кухню. Северус опустил голову и помассировал виски. В голове стучало, мир перед глазами кружился, пальцы тряслись все еще из-за переизбытка волшебства. Не давая себе времени подумать, что произошло, Снейп последовал за Гермионой и сел за стол. Грейнджер лихорадочно залила воду в турку и насыпала две ложки кофе. Ее нервозность была заметна невооруженным глазом, однако Северус не решился прервать ее занятие. Он был уверен, что на его помощь она не отреагирует с энтузиазмом, как несколькими минутами ранее. Гермиона успела нацепить на себя маску «независимости» и пробраться под нее Снейп не мог. Пытался как-то. Неудачно. Спустя долгих пять минут, за которые кофе почти успел убежать, Гермиона поставила перед Северусом чашку с напитком и сама плюхнулась напротив. Бросив беглый взгляд на лицо Грейнджер, Снейп заметил синяки под глазами и искривленную в сожалении линию губ. — Боже, как я устала, — закрывая лицо ладонями, прошептала Гермиона. — В нестабильности Маркуса ты не виновата, — заметил Северус и сделал осторожный глоток кофе. Сладкий и в меру терпкий напиток обжег губы. Гермиона сделала кофе ровно таким, как он любил. Это польстило. — А кто тогда виноват? Может быть, он сам, или магия? Давай, обоснуй так, как ты умеешь, — ядовито бросила она и всплеснула руками. — Ты всегда знаешь ответы на все вопросы! Удиви меня. Северус пропустил выпад в свой адрес и вальяжно раскинулся на стуле. В голове все еще вспышками появлялась боль, пальцы потряхивало, но последствия магического взрыва постепенно сходили на нет и волнами позволяли расслабиться. — Во-первых, я знаю далеко не все. Во-вторых, мне так же, как и тебе, страшно за сына. Гермиона вскинула голову и во все глаза посмотрела на Снейпа. — Тебе страшно? За Маркуса? — Что тебя так удивляет? — спросил он, внутренне приготовившись отражать словесные нападки. За последнее время Северус привык к такому ведению диалога с Гермионой. — Не играй в примерного отца, Северус. У тебя плохо выходит. Я тебе это уже говорила. — Никаких игр, Гермиона. Я действительно хочу быть хорошим отцом, и я нужен Маркусу. Ты не станешь этого отрицать, — Снейп закинул ногу на ногу и заглянул в чашку с таким видом, будто там были ответы на все его сложные вопросы. — Для этой цели тебе нужно нечто большее, чем иногда играть с сыном в машинки и потакать его капризам. — А кто будет ему потакать? Ты? Твои методы воспитания я уже увидел во всей красе. — Не тебе меня судить, Северус. Я хорошая мать. — Настолько, что Маркус боится твоей реакции на его оплошности. Он дважды, — Снейп пальцами изобразил цифру, — дважды, Гермиона, извинился за разрушения, в которых не виноват. И я уж опущу, сколько раз он просил меня не рассказывать тебе о его маленьких безобидных проделках. Вывод сделай сама, не глупая. Гермиона ошарашено пялилась на Северуса, не в силах побороть ни стыд, окрасивший ее щеки в розовый, ни злость, заставляющую пальцы сжиматься в кулаки, ни вину за оплошности с Маркусом. — Это не упрек, — добавил Снейп, видя, что Гермиона на грани то ли истерики, то ли гневной тирады. — Разве? — Да, ты хорошая мать. — Не надо меня успокаивать. Как-нибудь без тебя справлюсь. Северус закатил глаза. — Такими темпами мы зайдем в тупик, — Снейп подался вперед и облокотился на стол. — Давай поговорим по-деловому, как ты любишь. Факт первый — Маркусу нужна полноценная семья, а не то подобие, которое есть сейчас. Факт второй — я не верю, что ты впустила меня в этот дом только для того, чтобы я перекладывал бумаги со стола на стол и сутками смотрел в монитор. Факт третий — я нужен тебе. Твое «под контролем» уже давно переросло в красный сигнал тревоги, ведь все разваливается на части. Скажи мне одну вещь — зачем я здесь? Это многое объяснит нам обоим. Нельзя большое делать вид, что все прекрасно. Наш сын в прямом смысле убивает себя, пока мы пытаемся выместить обиды друг на друге. Гермиона прикрыла глаза и смахнула слезы с щек. Северус был прав и озвучил ту неприглядную истину, от которой она сама старательно бежала. Она видела, как плохо Маркусу, но ничего не могла с этим поделать, наивно полагая, что проблеск улучшения его состояния закрепится навсегда. Самообман привел лишь к закономерному итогу — Снейп должен узнать правду. — Ты здесь, потому что Маркусу нужна помощь, которую не могу оказать я, — приглушенным тоном призналась Гермиона. От собственной беспомощности стало тошно. Она опять вверяла свою судьбу и судьбу сына в руки Снейпа, будто прошлое не научило ее остерегаться таких поступков. — Эти выбросы… Они уже случались, и с каждым разом разрушения только масштабнее. Я не знаю, что с этим делать. Психолог не помогает, Маркус только сильнее уходит в себя, а потом... — Гермиона сдержала слезы, закрыла глаза ладонями и обессилено уронила голову на грудь. — В этом нет твоей вины, — произнес Северус, не давая себе времени передумать, поднялся со стула и присел рядом с Гермионой. — Посмотри на меня. — Он убрал ее руки от лица. — Маркус полностью здоров. Его просто надо научить контролировать свою силу и обуздывать эмоции. Она шмыгнула носом, родной взгляд черных глаз с нежностью глядел на нее почти в упор. — Мы нужны ему, Гермиона. Ты и я. — Чем это поможет? — дрожащим голосом спросила она. — Почему ему должно стать лучше? — Потому что он чувствует нас. Его магия завязана на эмоциях больше, чем у остальных волшебников. Маркус выплескивает магию, когда перестает справляться с обилием своих и чужих эмоций. Я ощущал это в его сознании. — Как тогда тебе удалось его успокоить? — Я забрал часть волшебства. Гермиона сжала пальцами кисти Северуса. — Это темная магия. Ты применил ее на ребенке? — Без этого Маркус навредил бы себе. Она вырвала свои руки из теплых ладоней Снейпа и отодвинулась. — Постоянно у тебя противоречивые поступки. Ты хоть когда-нибудь можешь сделать что-то однозначное?! Северус поджал губы и обессилено присел на пол. — Я однозначно выбрал вас, Гермиона. Не работу, друзей или жизнь в привычном магическом мире, а вас с Маркусом. — Он взъерошил волосы. — Этого мало? — Сколько еще ты будешь тешить себя этой иллюзий? — вопросом на вопрос ответила Гермиона. — Все, что ты делал и продолжаешь делать, это не ради нас. Нет вообще никаких нас, Северус. Ты выбрал работу, а не наши отношения. — Она говорила сквозь обиду и боль, которая годами зрела в ее душе. — Мне не предоставляли выбора. Я делал то, что должен был. Снейп сдавил виски руками. В глазах потемнело. Он тихо выругался. — Ты повторяешься. Эта отговорка уже раз помогла тебе восстановить честное имя в глазах магического мира, но со мной такое не пройдет. Что бы тебя ни вынудило тогда уехать, ты должен был обо всем рассказать мне! Слышишь?! Рассказать, а не уезжать молча, оставляя меня одну! Ты знал, чего мне стоило довериться тебе и научиться жить после смерти родителей! Ты знал и все равно сбежал! Гермиона смахнула со стола салфетницу. Металическая подставка упала, по полу разлетелись белые квадраты бумаги. — Я не сбегал, — прохрипел Северус, сопротивляясь шуму в ушах и белым точкам перед глазами. — Я любил тебя и никуда не… — он часто задышал и постарался переправить мысли в сторону от нестерпимого желания рассказать причину своих поступков. Так стало бы проще, Гермиона заслуживала знать правду, знать, что он не подонок, бросивший беременную девушку на произвол судьбы после того, как она ему надоела. Все было с точностью наоборот, вот только истинна не могла выбраться наружу. Перед ней стояли непреодолимые барьеры, выставленные чужими руками. — Мы были помолвлены, Гермиона. Я бы не решился на этот шаг, чтобы потом бросить тебя. — Тогда почему?! Семь лет, Северус! Каждый день я думала только о том, почему ты так со мной поступил! Чего я тебе не дала? Не достаточно любила, плохо заботилась, отдала не всю себя? Снейп поморщился от абсурдности слов. Хуже всего то, что Гермиона вообще думала, что что-то сделала не так. Вина за их расставание лежала полностью на его плечах. Он это признавал и пытался как-то исправить свою ошибку. — Стоило мне перестать терзаться из-за нашего разрыва, как ты заявляешься на порог моего дома с желанием общаться с сыном! Как я должна на это реагировать? Принять? Простить предательство? Снейп отрицательно покачал головой. — Я не прошу… — он тяжело сглотнул и выпрямился. Унижаться он не станет. Если и говорить о своих истинных желаниях женщине, которая когда-то его любила и, возможно, любит до сих пор, то только с высоко поднятой головой. — Дай нам еще один шанс, Гермиона. Хотя бы ради Маркуса. Гермиона сжала руки в кулаки. В ней боролись два совершенно противоположных чувства: любовь, которая толкала к Северусу, чтобы обнять его, поцеловать и принять, и обида, которая зрела годами и теперь заставляет отталкивать все еще дорогого человека. От душевной муки Гермиона замычала сквозь зубы. Совершенная сбитая с толку, уставшая и разбитая, она через силу произнесла: — Твое отцовство я оспорить не могу, хочешь воспитывать сына — хорошо. Впредь я не стану препятствовать, но на наши отношения это никак не повлияет. Мы не можем быть вместе, даже если оба этого захотим. Я не буду озвучивать ряд причин, поэтому поверь на слово. Магию можешь применять, и я разрешаю обучить ее азам Маркуса, однако никто больше не должен знать о волшебстве. Надеюсь, с такой ответственностью ты справишься? Снейп кивнул. «Ну хоть какой-то компромисс». — Справлюсь — сказал он. — И еще, Гермиона, перестань думать, что я у тебя в подчинении или в долгу. Я имею такие же права на Маркуса, как и ты. В моих интересах вырастить его достойным мужчиной, чтобы он не повторил ни моих, ни твоих ошибок. Банально, но мы должны быть союзниками, чтобы он видел нашу поддержку. — Я не идиотка, Северус, и прекрасно вижу проблемы, которые существуют в нашей семье. Я постараюсь поработать над собой и изменить свое отношение к тебе. Просто не выводи меня, и мы поладим. — Весьма трудная задача, когда ты видишь во мне только врага. Гермиона ничего не ответила, только поправила волосы и поднялась. — Пойдем, покажу тебе кое-что. Северус с трудом оторвался от пола и занял вертикальное положение. Ноги отказывались держать тело, но Снейп упорно шагал вслед за Гермионой, стараясь не спотыкаться. Крутой спуск вниз в подвал показался ему адской тропинкой. Организм протестовал движениям, чужая магия вкупе с нарушением обетов создали убойный коктейль, который Северус с трудом выдерживал. Тупая боль разлилась в затылке. Когда они с Гермионой закончат, его накроет сказочная мигрень. Снейп лишь поморщился, представив грядущие часы отдыха под аккомпанемент вспышек в прямом смысле головокружительных салютов перед закрытыми глазами. Они прошли мимо двери, ведущей в гараж, и оказались в сыром прохладном помещении. Гермиона щелкнула выключателем на стене и белый свет залил небольшую комнату. — Лаборатория? — привыкнув к яркому освещению, спросил Снейп. — Да. Здесь немного инструментов и почти нет ингредиентов, но раз мы возвращаемся к использованию магии и собираемся воспитывать Маркуса как волшебника, то это место может пригодится. Плюс... у тебя появится любимое дело. Не обязательно целыми днями перекладывать бумаги в кабинете. Гермиона подошла к деревянным стеллажам и провела пальцем по полке. Здесь давно не убирались, пыль лежала толстым слоем. — Нужно прибраться, — произнесла она и взяла несколько флакончиков. — Из готовых составов есть восстанавливающее и обезболивающее зелья. Остальное надо варить. — Давно они тут стоят? — уточнил Снейп и подошел к Гермионе. — Полгода, возможно, дольше. — Я сделаю новые. — Он взял флаконы и просветил стекло на фоне потолочных ламп. — Как давно ты сама не пользуешься магией? Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но передумала. Она отвернулась от Северуса и наклонилась под стол, чтобы открыть ящички. Ее очевидный уход от темы насторожил Снейпа, но он прекрасно понял, что на сегодня лимит откровенности исчерпан. — Нужные инструменты найдешь здесь. Если чего-то не хватает или что-то не соответствует твоим стандартам качества, то покупай новые. Деньги я выделю. — Я не беден, Гермиона. У меня приличный счет в банке. Это место я оборудую сам. И ты не ответила на мой вопрос. — Снейп настойчиво задвинул ящики обратно и выжидательно приподнял брови. — Если ты не заметил, я живу среди маглов. Магия мне не нужна. Она обошла Северуса, направляясь к выходу. — Это место — теперь твоя вотчина. Сделай так, чтобы никто о лаборатории не узнал, и не приводи сюда Маркуса. Зная нас двоих, любовь к зельям у него точно появится, но я предпочла бы повременить. Не оборачиваясь, она вышла из помещения. Северус еще несколько минут прислушивался к удаляющимся шагам на лестнице, а потом разом сник. Утро выдалось тяжелым. С Маркусом придется много заниматься, его магические способности пугали своей новизной. Ни с чем похожим Северус еще не сталкивался, и это с учетом громадного опыта в работе с детьми. Через него прошли сотни студентов, но еще ни разу он не встречал волшебника с такой силой ментальной магии. Снейп надеялся, что у него получится помочь сыну, даже с учетом того, что пока он абсолютно не представлял, с чего начать эту самую помощь. Еще раз оглядев лабораторию, Северус решил, что раннее утро — лучшее время для ревизии ингредиентов и инвентаря, вместо отдыха в тишине комнат. Заставив себя абстрагироваться от нарастающей головной боли, он подошел к шкафчикам и принялся за осмотр. Впереди было много работы.***
Вечером того же дня Гермиона собрала вещи и вызвала такси до аэропорта. Поездку к морю она не отменила, а, наоборот, посчитала, что смена обстановки и теплое солнце отлично повлияют на состояние Маркуса. Рэй ехал с ними и выглядел безумно довольным таким стечением обстоятельств. Северус вышел из лаборатории, где весь день наводил порядок, обустраивал все по своему вкусу, а также умудрился сварить восстанавливающий состав, и застал троицу у дверей дома. Маркус выглядел поникшим. Он крепко держался за лямки детского рюкзачка и подавал ногу матери, чтобы та завязала ему шнурки. — Хорошей вам дороги, — с толикой яда произнес Снейп и прислонился плечом к перилам лестницы при входе в дом. — Спасибо, — механически ответила Гермиона. — Напомню, что ты остаешься дома один, поэтому все бытовые вопросы на тебе. — Как-нибудь справлюсь. Вы когда возвращаетесь? — Через неделю. Маркус, ты взял свои игрушки? Гермиона перепроверила сумки и количество чемоданов. Сын полез в рюкзак за машинками. — Взял. — Эй, чемпион, ты чего такой грустный? Уже завтра утром будешь купаться в теплом море, кататься на горках. Улыбнись, — бодро сказал Рэй и потрепал Маркуса по голове. — Действительно, Маркус, ты какой-то бледный. У тебя ничего не болит? — Гермиона поцеловала сына в лоб. — Вроде бы температуры нет. — Очень научно, — заметил Северус. — Маркус, подойдешь ко мне? Снейп присел на корточки. Сын с секунду хмуро раздумывал, но все же приблизился к Северусу. — Почему ты не смотришь на меня? — просил Снейп, видя бегающие туда-сюда глаза сына. — Ты ничего не хочешь мне сказать? Мама не услышит. — Он кивнул Гермионе, чтобы та отвлекла Рэя, и она послушно завела разговор о пляжных безделушках, которые взяла с собой в отпуск. — Ну так что? — Мне стыдно, — признался Маркус и понурил голову. — Почему? — Я сломал елку и игрушки, а еще мама сказала, что я сделал больно тебе. — Когда она тебе такое сказала? — Утром, — пропищал мальчик. — Маркус, послушай меня. — Северус поднял лицо сына за подбородок. — Что бы с тобой ни происходило и в какие бы опасные ситуации ты ни попадал, я всегда приду на помощь. — Ты на меня не злишься? — Нет, и мама тоже. Тебе нечего стыдиться. — Но я же сломал игрушки, которые вы покупали. — Это всего лишь вещи, Маркус. Главное, что ты цел. — Северус взял ладони сына в свои. «С каких пор я разговариваю фразами Гермионы?!» — Когда ты вернешься, я обещаю научить тебя нескольким трюкам, чтобы больше ты случайно ничего не ломал. — Правда? — воодушевленно спросил Маркус. Его глаза тут же загорелись интересом. Снейп не сдержал улыбки. Этот взгляд он видел раньше у Гермионы, когда ей предлагали провести какой-нибудь эксперимент. — Я больше не буду взрывать вещи? — Если станешь усердно работать над собой и соблюдать мои рекомендации, то нет. Маркус переступил с ноги на ногу и поджал губы. Ему хотелось что-то сказать, но он сомневался. Снейп это заметил и мягко подтолкнул сына к действию. — Хочешь покажу, как я умею? Только маме не говори, ладно? Северус кивнул. Маркус протянул к нему руку и коснулся виска. Снейп непроизвольно отшатнулся, а потом замер. В его голове раздался четкий задорный смех сына, а по телу разлились его эмоции — радость и мурашки от предвкушения чего-то нового. Маркус осторожно убрал ладошку и хихикнул. Он почувствовал реакцию Северуса — удивление и восхищение. Точно так же реагировала мама, когда он побеждал на соревнованиях. — Маркус, нам пора, — поторопила сына Гермиона. Она подняла сумки и открыла дверь. — С Северусом не нужно прощаться, он будет здесь, когда мы вернемся. По крайней мере, я на это надеюсь. — Мама права, — тихо произнес Снейп. — Я буду тебя ждать и тоже покажу парочку своих умений. Тебе понравится. Маркус довольно улыбнулся и бросился на шею Северусу, обнимая. — Я привезу тебе ракушку, — весело проговорил мальчишка, отстраняясь. — Договорились, — Северус наклонился и, не удержавшись, поцеловал сына в лоб. Маркус поправил рюкзачок на плечах, помахал Северусу на прощание и ускакал за дверь вслед за в миг помрачневшим Рэем. Гермиона задержалась в дверях, когда Снейп ее окликнул. — Это тебе, — он протянул два флакона с зельями. — Что это? — Дашь Маркусу перед взлетом. На всякий случай. Магловская техника имеет свойство выходить из строя при влиянии магического фона. — Мы уже не раз летали, — резонно заметила Гермиона, со скепсисом смотря на коричневые бутыльки. — Не сомневаюсь, но раньше Маркус был стабилен. Просто дай ему зелья. Хуже не станет, а мне будет спокойнее. Гермиона тяжело вздохнула, но флаконы все же приняла. — Спасибо, Северус, — произнесла она и в её душе возник порыв коснуться Снейпа, увериться, что он действительно сейчас стоит перед ней весь такой открытый, переживающий об их с сыном благополучии. Момент помутнения рассудка под действием необузданной за годы одиночества любви был разрушен криком с улицы. Рэй призывал поторопиться и не задерживать такси. Гермиона на автомате бросила Северусу пожелания хороших выходных и, не оборачиваясь, направилась к машине. Уезжая с придомовой территории, она все же не выдержала и глянула в окно. Высокая фигура в темных брюках и рубашке провожала их такси вплоть до того, пока они не скрылись за воротами.***
Новогоднюю ночь Северус собирался провести в лаборатории. Многолетний перерыв в работе с любимыми зельями весьма ярко сказался на буднях Снейпа, который вынуждено остался один в огромнейшем доме. Он успел заполнить стеллажи свежими ингредиентами, купил новый мелкий инвентарь, принес книги и пергамент и даже успел сварить несколько простеньких составов, которые могли бы пригодиться ему, Гермионе или Маркусу в обычные дни. Из праздничных атрибутов вечером тридцать первого декабря у Северуса на столе стояли только бутылка шампанского и тарелка с ужином под чарами Стазиса. Он планировал закончить последнюю партию бодроперцового зелья, в тишине поужинать за несколькими выпусками Ежедневного пророка, а после боя курантов пойти спать. Этому не суждено было сбыться. Все планы полетели к черту после нескольких настойчивых сообщений от Люциуса, показавшихся на часах. «Это неприлично, Снейп. Последний раз приглашаю тебя в мэнор. Не появишься сегодня — забудь вообще дорогу ко мне». Северус на эту детскую ревность закатил глаза, но кое-как отписался назойливому другу, что прибудет через пару часов, как закончит с зельем. Люциуса ответ вполне удовлетворил. К десяти вечера, прибравшись в лаборатории, Снейп активировал часы прямо в помещении и через пару минут неприятного магического путешествия оказался посреди холла в Малфой-мэноре. Люциус ждал его в гостиной с початой бутылкой огневиски. — Явился все-таки? — он отсалютовал ему бокалом. — Думал, опять проигнорируешь мое приглашение. — Пришлось отложить очень важные дела, — с ехидством произнес Северус, располагаясь в кресле напротив друга. Люциус потянулся за бутылкой с алкоголем и вторым стаканом. — Наконец устроил отношения со своей гриффиндоркой? — полюбопытствовал Малфой, наполняя янтарной жидкостью стакан для Снейпа. — Не совсем… немного сложнее, чем я думал. У нас с ней есть небольшие разногласия. — Северус потянулся к алкоголю и пригубил его. — Женская обида, Северус, может длиться годами. Снейп махнул рукой и залпом выпил огневиски. — Что, с переездом к ней ты счастливее не стал? — с издевкой полюбопытствовал Малфой. — Тяготит жизнь подкаблучника? — Заткнись, Люциус. Твои взаимоотношения с Нарциссой тоже далеки от идеала. — А я и не отрицаю, но у нас хотя бы нет внебрачных детей. Северус по звоном поставил стакан на журнальный столик и облокотился на колени. — Если бы не министерство, я бы уже семь лет был счастливо женат и воспитывал сына без необходимости скрывать это от окружающих. — Не заводись, — Малфой примирительно вскинул руки. — Просто мне не нравится смотреть, как ты пресмыкаешься перед грязнокровкой. Она этого не стоит. — Я сам решу, Люциус. И я уже предупреждал, на счет использования слова грязнокровка в моем присутствии. — Какие мы нежные, — съязвил Люциус. — Смотрю, ты не только Грейнджер проникся, но и сыном. Почувствовал силу семейных уз? Они затмевают твой рассудок, магия рода на то и рассчитана. Северус в непонимании нахмурился. — Ты полукровка, Снейп. Напоминаю, если ты запамятовал. У твоей семьи по матери был очень сильный род. Ты хоть его и подпортил своим происхождением, но на семейном гобелене все равно отражался. Наверное, Принцы слюной брызгали от негодования, что такой, как ты, опорочил их чистейшее родовое древо, но деться от тебя никуда не могли. Ты по крови принадлежишь им. И твоя магическая сила связна со всеми Принцами. Встреться ты с ними хоть раз, понял бы о чем я говорю. Родовая магия незаметна, но ощущается весьма сильно, когда ты видишь кровного родственника. — У меня такого даже с матерью не было. — Было, вспомни, как ты узнал о ее смерти. Тебе ведь не сова сообщила, ты это почувствовал. Северус глубоко вздохнул. Люциус впервые завел разговор о родах и Снейп не понимал к чему. — Расслабься, — будто почувствовал раздражение друга, сказал Малфой. — Просто пытаюсь открыть тебе глаза на привязанность к сыну. Ты не воспылал к нему неземной любовью, просто ваша родовая магия заботится о том, чтобы вы были рядом и наплодили еще потомков. Ты, Северус, принял сына и захотел быть с ним как раз поэтому. Не могу тебя судить или останавливать. У меня с отцом и с Драко было ровно также. Собственно, теперь я хочу поглядеть на пацаненка. Приведи его в гости. Может, единорога ему подарю. Снейп фыркнул и натужно рассмеялся. — Гермиона не будет в восторге от таких подарков. Единорога от маглов не спрячешь. — Хорошо, тогда пони. Дети обожают животных. Люциус вновь наполнил стаканы и откинулся на кресло. — Я серьезно, Северус. Приходи в гости с сыном. Считай, что я совсем со скуки помираю и готов понянчиться с ребенком друга. Только не говори, что твоя ненаглядная будет против и этого. Снейп ничего не ответил, лишь постучал пальцами по подлокотнику. — Все настолько непросто? — с усмешкой спросил Малфой. — Маркус Снейп растет в материнской тотальной заботе? Мерлин, какое имя, — он скривился. — Надеюсь, второе имя Грейнджер выбрала получше. — Он Маркус Уайт, Люциус, — поправил друга Северус. — И, насколько мне известно, второго имени у него нет. — И после этого ты говоришь, что не подкаблучник? — Как этот вывод вяжется с моими словами? — вопросом на вопрос ответил Снейп. — Легко, — Малфой махнул рукой со стаканом и выплеснул часть огневиски себе на чистейшие свежевыглаженные брюки. — Черт, — он брезгливо отряхнулся. Мокрое пятно никуда не делось. Люциус взял со стола салфетку и принялся вытирать пятно. — Ненавижу заниматься такими делами без палочки. Как маглы живут без волшебства? — пробубнил Малфой и отбросил салфетку, свыкаясь с испачканной одеждой. — Вернемся к нашим фестралам. Знаешь, что мне в тебе не нравится, Северус? — Удиви. — Небрежно произнес Снейп. — Кажется, у нас уже был подобный диалог. — А я повторю. Ты совершенно не уважаешь себя, когда дело касается женщин. Грейнджер пользуется тобой, а ты рад стараться. Твой сын носит фамилию какого-то магла, а ты закрываешь на это глаза. Ты работаешь на бывшую невесту, живешь в ее доме и надеешься однажды вернуть ее расположение? Ты сам-то себя уважаешь? Тебя с трудом можно было заставить склониться перед Повелителем, особенно в последние месяцы перед битвой, а тут какая-то грязнокровка. — Малфой, — опасно тихо сказал Снейп. — Еще одно слово о Гермионе в подобном ключе, и общаться будешь только с домовиком. — А разве я не угадал? — Люциус развел руками и опять чуть было не пролил алкоголь на себя. — Ты хотя бы официальные права на сына получил? Северус оперся подбородком на руку и заметно напрягся. — Мерлин, твой сын даже не знает, кем ты ему приходишься? — Это было условием Гермионы, — нейтральным тоном ответил Снейп. — Маркус унаследовал огромную компанию, если общественности станет известно, что по крови он Уайту никто, возникнут проблемы. Люциус нахмурился. Грейнджер оказалась не настолько глупой и благодетельной, чтобы пустит на самотек компанию мужа. Малфой был о ней худшего мнения. — А тебе, на самом деле, не обязательно нужно ее разрешение. Если ты забыл, то в книге рождаемости при появлении на свет ребенка записываются имена обоих родителей. По закону ты имеешь право воспитывать сына и находиться с ним даже без ведома матери. — Зачем мне устраивать разборки, Люциус? Гермиона с легкостью увезет Маркуса и наймет целый штат для его охраны. При таком условии предложишь мне перебить маглов и силой отобрать ребенка? — Предпочтешь жить во лжи? — Предпочту более гуманные способы. Главное, что я сейчас каждый день рядом с Маркусом, и Гермиона почти не препятствует нашему общению. — Какое рвение быть отцом, — ехидно поддел друга Малфой. — Мое желание познакомиться с маленькой версией тебя только возрастает. Люциус хотел еще что-то сказать, но его отвлек стук в дверь. — Ждешь кого-то? — удивлено спросил Северус и оглянулся назад, когда друг не удостоил его ответом. Малфой вернулся в гостиную, ведя за талию двух молоденьких ведьм. Девушки были одеты в расстегнутые черные плотные мантии с ярко-красной подкладкой, на ногах у них были черные чулки на подвязках, переходящие в шелковые черно-красные трусики. Грудь у них была облачена в плотный, будто защитный панцирь, корсет. Волосы у обеих были светлые, с легким карамельным оттенком. — Располагайтесь, девушки, — проворковал Люциус и жестом пригласил дам пройти к столику. — Северус, знакомься — это Реджина и Эвелина. — Он по-джентельменски поцеловал руку каждой. — Дамы скрасят нам новогоднюю ночь. Снейп от подобной идеи был не в восторге, но высказывать свое мнение не стал. Он пристально поглядел на девушек. Ни одна из них не вызвала у него желания предаться даже искусственной страсти. — Выпьем? — не замечая настроения друга, предложил Люциус. — Какое вино предпочитают наши красавицы? Малфой суетился вокруг девушек с грацией тигра, обхаживающего добычу. Когда Северус поднялся, чтобы уйти, Люциус догнал его у дверей и затащил в соседнюю комнату, чтобы их разговор не слышали. — Далеко ты собрался? — нетвердым голосом поинтересовался Малфой, перекрывая собой выход. — Домой, — холодно ответил Снейп. — Тебе без меня точно скучно не станет. — Не ревнуй. Вообще-то я их пригласил для нас двоих. Выбирай любую. Северус презрительно фыркнул. — Да ладно, не ври, что тебе не хочется снять напряжение. Пока ты бегаешь за Грейнджер, в мире есть другие девушки, готовые тебе отдаться. Тем более, эти другие стоят немало. — Люциус, развлекайся сам. Дай пройти. — Почему ты такой упертый? Я бы тоже предпочел жену вместо этих… — он неопределенно махнул рукой. — Но выбор у нас с тобой ограничен. Пойдем обратно, — Малфой настойчиво потянул друга за руку. Северус не нашел в себе силы сопротивляться. В глубине души Северус чувствовал, что ему все же нужно расслабиться, пускай возможный вариант на одну ночь ему и не сильно нравился. — Твоя комната наверху. Дамы оплачены до часа ночи. Забудься наконец в объятиях девушки, готовой для тебя на все, — шепнул Малфой Снейпу и подтолкнул к гостьям. — Эвелина, вы когда-нибудь видели картины семнадцатого века? Ваш спутник проведет вам небольшую экскурсию. Под назидательным взглядом Люциуса Северус поднялся с девушкой в комнату, которую еще при жизни Темного Лорда занимал в дни служения Пожирателем. Он распахнул дверь, пропуская Эвелину внутрь. Девушка вильнула бедрами и первым делом скинула с плеч мантию. Северус не успел толком рассмотреть слегка изменившуюся обстановку, как спутница игриво приблизилась к нему и провела пальчиками по шее. — Как вы любите, профессор, быстро или помедленнее? — томным полушепотом спросила она и провела языком по мочке уха Снейпа. Северус вздрогнул, но не от возбуждения. Он ненавидел, когда во время секса его звали профессором. Гермиону от этой странной формы заигрывания он отучал весьма долго и в итоге его труды окупились — она называла его так только в редкие моменты игриво-нахального настроения. Ей он готов был это простить, но уж точно не проститутке. Снейп поймал девушку за кисти, прерывая ее попытки зарыться пальцами ему в волосы, и резко развернул спиной к себе. — Даже если мы знакомы, не зови меня профессором. На кровать и сними корсет. Девушка подчинилась. Походкой от бедра она дошла до бортика широкого ложа, скинула туфли и нарочито медленно принялась растягивать корсет. Северус не следил за ее попытками соблазнить его. Он молча отвернулся и стянул с плеч неизменный атрибут своего гардероба — сюртук. Оставшись в рубашке и брюках, Снейп закатал рукава и вынул полы из-под ремня. — Ты не разденешься? — нежным голосом спросила девушка, уже распластавшаяся на кровати, призывно раздвинув ноги. — Развернись, — бросил Северус и, как только та исполнила просьбу, притянул её к себе за ноги. Секс вышел скомканным. Снейп не старался доставить удовольствие или получить его, он механически выполнял то, что нужно было организму. Через пятнадцать минут Северус вышел из комнаты растрепанным, с единственным желанием — напиться. Люциуса пришлось ждать около часа. Этот павлин, как про себя иногда называл друга Снейп, явно наслаждался купленным счастьем. К тому моменту, когда Малфой проводил девушек из дома, снабдив щедрым мешочком золотых с чаевыми, Северус был прилично пьян и предавался тяжелым думам. — Выглядишь отвратительно, — заметил Люциус со смешком. — Неужели Эвелина не растопила твою зачерствелую душу? — он плюхнулся в кресло и довольно развалился в нем. — Все было прекрасно, — ответил Снейп и залпом допил остатки вина в бокале. — Охотно верю. Северус поднял мутные глаза на друга. — Ну раз ты у нас такой однолюб и грезишь гриффиндоркой, расскажи ей правду. Где ты шатался семь лет, почему не пришел на рождение сына, чего явился в этом году. Вкупе с огромным букетом и сентиментальными фразочками она кинется к тебе на шею в тот же день. — Ты мастер дельных советов, Люциус, — съязвил Снейп, но друг этого не понял. — Конечно, мы с Нарциссой и не такое переживали. Опыта в отношениях у меня побольше твоего будет, — Малфой самодовольно осклабился. — Так и поступлю. Расскажу правду, а потом благополучно умру всему миру на радость! — чуть ли не прорычал Северус и швырнул пустой бокал в сторону. Стекло с громким хлопком разбилось. Люциус от неожиданности подпрыгнул на месте и непонимающе воззрился на друга. — Что…? Стой, — он выставил вперед палец, — ты дал Непреложный обет. — Браво, высший уровень проницательности. — Запамятовал, — осторожно признал свою ошибку Малфой. — Я, кажется, тоже что-то такое министерству обещал, только у меня нет соблазна кому бы то ни было рассказывать о делах Отдела тайн. — Он поднялся с кресла и открыл шкафчик с посудой. — Гермиона из меня тоже оправданий не выпытывает. Я бы и сам с удовольствием объяснился. Надоело жить в гребаном капкане. Люциус взял два новых фужера и просветил стекло на свету. Чистейшие. По пути он захватил из ящика еще одну бутылку вина и поставил это добро на столик. — Попроси поблажек. Думаю, для героини войны и подружки Поттера они сделают исключение. Подкрепишь просьбу об исключении обета наличием сына и будешь наслаждаться семейной рутиной в полном объеме. — За такую наглость мне выдадут новое задание и придется мне ехать на другой конец света. Гермиона и так мне не доверяет в полной мере, я не могу сорваться с места по первому зову чертова Отдела, мать его, тайн. — А ты разве не подписал расторжение договора? Люциус пододвинул вино другу и задумчиво посмотрел на мрачного Снейпа. — Нет, мне не позволили. Числюсь у них, даже зарплату получаю и по факту нахожусь в долгосрочном отпуске. Северус обхватил ножку бокала и покрутил ее между пальцев. — Слушай, тогда добейся ее доверия как-то иначе. При таком раскладе, даже твое потакание ее хотелкам не выглядит слишком ужасным. — Тогда к чему были твои лекции про мой статус подкаблучника? — Потому что я твой единственный друг и кроме меня никто тебе не скажет, как ты выглядишь со стороны. Снейп на эту фразу закатил глаза, а Малфой усмехнулся. — А если серьезно, Грейнджер твою я недолюбливаю еще со времен ее учебы в Хогвартсе. С годами она стала только назойливее и надменнее. Твоих чувств мне не понять. — Тебе и не нужно. — Верно, но ты когда проваливаешься в новую жизнь с головой, про меня не забывай. Мне в четырех стенах не очень весело. — Это я заметил. Тебя перестали выгуливать даже до Отдела тайн? — Иногда зовут, слава Мерлину. Хоть какое-то развлечение на свободе. — Зажрался ты, Люциус. — Ну хотя бы голову от любви не потерял. — Вот за это и выпьем. Они отсалютовали друг другу бокалами и в таком дружеском настроении встретили Новый год.