Трон Эраклиона

На Совете Министров Диаспро сидела по левую руку от короля: он сам указал на это место, когда она попросилась на Совет ещё в первую неделю замужества, упирая на то, что знает о порядке управления Эраклионом лишь в теории, а на Эмбер всё происходит совершенно по-другому. Эрендор не отказал: он, пусть и обладал крутым нравом, к невестке относился неплохо и, в отличии от женушки, всецело одобрял её желание участвовать в государственных делах. Временами король, пребывая в хорошем настроении, мог даже ответить на вопросы Диаспро и дать пару наставлений, неизменно перетекавших в воспоминания о его собственной молодости. Потеряв отца, убитого по приказу одного из родичей, претендовавших на престол, он поставил себе цель разобраться с предателями раз и навсегда, и, в целом, добился своей цели: львиная доля врагов короны была казнена, часть сбежала в другие миры, и лишь немногие спрятались на Эраклионе и вассальных планетах. На Эмбер, кстати говоря, тоже, но король не заострял на этом внимание, считая, что уж оттуда проблем теперь ждать не придется. “Мне важно оставить Эраклион в надежных руках,” — как-то заявил он, и Диаспро нравился такой подход, пусть слова короля и отдавали тревогой за собственное здоровье. Бурная военная молодость оставила ему неприятное наследие в виде старых ран и остаточного влияния каких-то проклятий, полученных в междоусобицах от тех предателей, что обладали магией или связывались с колдунами и ведьмами для решения своих проблем. Поэтому Диаспро каждый вечер мысленно желала Его Величеству долгих лет жизни, светлой памяти и сил. Особенно моральных, ведь одному небу известно, как он сосуществовал с такой придирчивой женой и ветреным сыном! — Говоришь, Скай придёт на Совет? — недоверчиво переспросил король. — Во всяком случае, высказывал такое намерение, — Диаспро решила, что лучше подготовить тестя к возможным идеям его сына. Кронпринц явился четко к началу Совета, нарядившись в мундир — и не фонтеросский, в котором он частенько появлялся на публике, гневя отца, а эраклионский. Его поведение удивило всех присутствующих: скрываясь от общения с женой, он весь месяц игнорировал подобные мероприятия. Вопросы переоснащения армии Его Высочество предпочитал решать лично с королём и генералом Пале, для этого присутствие на Советах министров не требовалось. Нервозность кронпринца обращала на себя внимание: шагал он более пружинисто, чем раньше, здоровался торопливо, словно ему не терпелось вырваться в бой. Скорее всего, так оно и было: где-то на Андросе ждал помощи его старый товарищ, и Скаю явно претило увязнуть во дворце, теряя драгоценные часы, а то и дни. Каково это - иметь друзей, которых тебе от чистого сердца хочется защищать, рискуя собой? Заняв своё по обыкновению пустующее место по правую руку от отца, Скай произнёс пламенную речь о необходимости защиты просящих о помощи соседей. Диаспро не могла не слушать докладчика, но от этой риторики Команды Света о безопасности всего Магикса, тёмных силах и необходимости сплотиться в трудный час было тошно. В прямом смысле. А, может, и не от самой риторики. Сегодня ей без видимой причины нездоровилось. В душе короля слова сына, на первый взгляд, отклика не нашли. — Андрос не является нашим союзником, чтобы прилетать по первому зову, — отрезал он, но всё же смягчился: — Франц, поручаю исследовать целесообразность предоставления военной помощи и заключения союза. И проверь, не противоречит ли наша помощь иным договоренностям. Самуил — предоставьте отчет об экономической стороне потенциального союза. Церрей, включите в отчёт Самуила анализ потенциальных торговых выгод. Сухощавый и внешне болезненный министр иностранных дел вытянулся по струнке. Франц де Оммаре, чьи светлые волосы казались уже седыми, не разменял ещё и шестого десятка, но всегда выглядел смертельно уставшим. Однако дело своё, насколько могла судить кронпринцесса, он знал прекрасно. Министр финансов сосредоточенно кивнул, что-то помечая в своих бумагах. Самуил, обладая превосходной памятью, был вынужден записывать задачи, дабы не навлекать гнев вышестоящих своей “беспечностью”. Он сказал это Диаспро, по всей видимости, красуясь. А она запомнила, потому что информация могла быть полезной. Граф Церрей, способный хоть своими руками грузить ящики с камнем широкоплечий министр торговли, сидящий рядом с Самуилом, подал ему какой-то знак: шептаться при короле на Совете было недопустимо, но эти двое явно хорошо друг друга знали и понимали без слов. — Отец! — чуть поразмыслив, Скай предпринял новую попытку. — Мой друг именно поэтому обратился ко мне лично, чтобы избежать пустых бюрократических проволочек… Не лучшее, что можно было сказать среди государственных служащих! Взгляды всех собравшихся снова обратились на кронпринца. И в этот раз не с интересом, а с лёгким недовольством. Король нахмурился: — Мы уже обсудили эту проблему. Головой в огонь я тебе бросаться не позволю. — Я считаю это важным… — Анализ Франца и Самуила будет готов через… — Три дня, — протянул Самуил, хотя явно мог справиться и быстрее. — Двое суток, — поразмыслив, отчитался Франц. — Вот тогда и поговорим. — Но... Министры чинно опустили глаза, как всегда делают подданные при спорах своих государей, не желая попасться под горячую руку или проявить неуважение. Диаспро же с живым интересом наблюдала за дискуссией. В состоянии, близком к гневу, муж её поразительно напоминал тестя. Возможно, в молодости Эрендор был больше похож на своего сына, чем ему хотелось бы признавать. — На Андросе находится портал в Измерение Омега, — наконец бросил Скай свой последний козырь, и брови короля взметнулись вверх: — Разве этот портал не закрыла одна из… тех фей? Текна. В отличие от короля, Диаспро помнила её имя. История о необычном способе получения энчантикса в своё время взволновала многих фей, особенно обитательниц немногочисленных, а то и почти вымерших государств, которым найти земляка и спасти его было практически нереально. Впрочем, и угроз всему Магиксу, которые можно было бы устранить самопожертвованием, больше не осталось. Сама Диаспро давно смирилась с тем, что энчантикса ей не достигнуть: не тот склад характера, чтобы бездумно рисковать за кого-то жизнью — пусть даже за близких, от которых она сейчас была далеко. — Если сепаратисты, поддержанные врагами Андроса, захватят его, открыть портал не составит им труда. Я не силён в магических науках… — А в каких науках, кроме военных, ты силён, сын? — король вдруг мучительно вздохнул, но Скай пропустил его язвительный комментарий мимо ушей: — …но даже самый минимальный шанс повторения прошлой истории может больно ударить по всему Волшебному Измерению! Тогда черная магия Валтора коснулась и Эраклиона. И все мы помним, кто ему помогал. Диаспро сохраняла невозмутимость, но шпилька супруга больно её уколола. Скажи он такое в более широком кругу лиц, попытка очернить жену ударила бы по всему королевскому дому Эраклиона, но сейчас, пожалуй, заботиться было не о чем. Кое-кто до сих пор не вырос из юношеских обид. И всё же обидно, что он считает себя вправе выступать против неё без малейшего на то повода! — Эраклион под надежной защитой, — Эрендор пропустил намёк на помощь Диаспро Валтору мимо ушей. — Незачем нам её ослаблять. Король начинал уставать от дискуссии. Он не привык к тому, чтобы его решения кто-то оспаривал, и Диаспро не понимала, почему Скаю всё ещё позволено говорить. Возможно, отец опасается надолго отбить в сыне желание участвовать в государственных делах? — Но можно устранить проблему в зародыше, — распалялся кронпринц. — Ваше Величество, принц и принцесса Андроса не забудут нашу помощь, обещаю, они… — Почему ты не можешь дождаться экспертизы моих министров? Судя по всему, многодневное напряжение дало свои плоды, и кронпринц язвительно сорвался, явно потеряв голову и всяческое чувство такта: — Не думаю, что для того, чтобы повести небольшую часть войска в помощь друзьям, мне нужно мнение кабинетных кры… служащих. А вот здесь тонкая шпилька превратилась в тяжелый обух, прошедший по головам семерых министров вместо того, чтобы изящно кольнуть одного. Недовольны были все, но проявляли это по-разному. И, если грузный Министр внутренних дел граф Тибуллет яростно дышал носом, а Министр торговых граф Церрей сообщений побелел от гнева, то сидящий между ними Самуил лишь улыбнулся. Диаспро не знала, но ему приходилось слышать и не такое в свой адрес. Коллеги же его были знатными вельможами, которых слова кронпринца оскорбили до глубины души. — Ты хочешь отправиться сам? — король тоже обратил внимание на грубость, недовольно нахмурившись, но предпочёл не вмешиваться. — Да. Как и подобает кронпринцу сильной державы, я хочу выступить от лица своей страны, а не собирать команду специалистов и сражаться как... как простой человек. отвечающий только за себя. Слова эти растопили сердце короля и, пусть тот для вида поспорил с сыном ещё минуту, всё было решено одной фразой. Эрендор был скор на принятие эмоциональных решений, и в сыне-повесе он увидел молодого себя, также бесстрашно бороздящего космические просторы (и просторы родной планеты, искореняя сепаратизм). И всё же он — совершенно неожиданно для всех — решил поинтересоваться мнением невестки. — Ваше Величество, — Диаспро вежливо кивнула королю, понимая, что он оказал ей огромное уважение одним своим вопросом. — Благородный поступок кронпринца, думается мне, укрепит положение Эраклиона и создаст долг, который Андрос в будущем должен будет вернуть. Долг не денежный. Долг чести. И её слова королю пришлись по душе. Скай было возразил, что в долги своего друга вгонять не собирается, но отец перебил его решением выделить войска. Вот этого уже никто не ожидал.

***

Уже к вечеру Скай должен был отбыть с тремя лучшими отрядами гвардии. Четвертый — оставалось надеяться самый лучший — охранял дворец. Диаспро, как и положено, провожала супруга у трапа. Ей было не в новинку стоять на аэродроме (и выбирать для этого подходящие юбки и платья, которые не поднимет ветер, создав курьёзную ситуацию!), дома у неё был свой боевой вертолёт, которым княжна прекрасно управляла. Весенний ветер, подгоняемый турбинами, холодил оголенные алым платьем плечи, закат золотил светлые волосы в сложной причёске — для того, чтобы проводить супруга перед разлукой, можно было и принарядиться. И Диаспро вдруг с грустью отметила, что любой другой мужчина сейчас смотрел бы на неё с большим восхищением, чем собственный муж. Впрочем, какая разница? Чего ещё ей было ждать от политического брака? — До встречи, — вежливо улыбнулся Скай, но невооруженным взглядом было видно, как ему не терпится запрыгнуть на корабль и умчаться подальше. Кто знает, кого он встретит в доме старых друзей? Может, даже… Впрочем, плевать. Жениться дважды монаршим особам сложно. — Не глупи там, — Диаспро качнула головой. — Ты нужен стране. Как она надеялась увидеть в его глазах хоть каплю восхищения или желания, так и он, верно, хотел бы услышать более тёплое прощание. Вероятно, привык, что кто-то другой искренне и неподдельно волновался за него, вываливая свои чувства напоказ. Но Диаспро не собиралась делать шаг вперёд, ведь почти все её прошлые попытки натыкались на глухую стену обиды и неприязни. Сейчас с него хватит и простой вежливости. За взлётом корабля кронпринцесса наблюдала с безопасного расстояния, под навесом подле королевы Самары, остающейся всё так же — как и обычно — чем-то раздраженной. Она даже не подошла к кораблю: они со Скаем долго спорили по дороге на аэродром и в итоге остались друг другом крайне недовольны. Диаспро и сама бы ушла подальше, как только корабль оторвался от земли, но королева вдруг решила заговорить: — Я надеялась, мой сын будет заниматься делами родного государства, а он снова пустился спасать всех подряд! Слуги у дверей опасливо вжали головы в плечи: тон королевы не предвещал ничего хорошего. — Таков его нрав, — Диаспро устало повела плечами, не в силах спорить. — Ты должна была удержать его! — Самара нахмурилась. — Я так на это надеялась! Зачем же ещё ваш брак, если он продолжает убегать, когда ему вздумается? Королеве можно было сказать многое. Но сейчас — не лучшее время. Если и она решит, что этот брак ничего хорошего не приносит, то они с сынком могут и выгнать невестку, притянув любое законное основание, было бы желание. Ничего, однажды… однажды эта рыжая стерва заплатит за каждую колкость! Диаспро уважительно поклонилась свекрови и, сославшись на дурноту, удалилась в свои покои.

***

Дурнота всё никак не проходила. На следующее утро дворцовый врач подтвердил, что кронпринцесса ждёт ребёнка, и посоветовал отложить на время дела, а ещё выписал ей умиротворяющую настойку, предполагая, что отлёт супруга может быть причиной сильного беспокойства. Диаспро не стала развеивать сомнения врача, не упустив возможности посетовать на то, как ею недовольна королева (тот обещал при случае намекнуть Её Величеству быть мягче с беременной невесткой), с радостью воспользовалась возможностью отлежаться, не без удовольствия пропуская ненавистные семейные трапезы. Она достаточно насмотрелась на королеву за этот месяц и даже не надеялась на то, что та скажет ей хоть что-то приятное в ответ на радостные новости. Однако королева все же пришла “поздравить” её лично и прочитала длинную отповедь о том, что ей теперь можно, а чего теперь нельзя. Кажется, у неё самой раньше были какие-то проблемы с деторождением, что косвенно подтверждалось наличием одного-единственного ребёнка, рожденного к закату молодости. Поэтому Самара свято верила, что беременной лучше на весь срок запереться в покоях, желательно не двигаться, и лишь время от времени выходить в парк. Кронпринцесса решила, что, пока её не запрут здесь силой, такой монаршей воле она повиноваться не станет, но для вида покивала и спорить не стала. Мать же спокойно, как и всегда, поздравила Диаспро по видеосвязи и тоже наказала не напрягаться и заботиться исключительно о своём здоровье. А вот отец нотаций не читал, вместо этого выразил надежду, что внук или внучка унаследует их магию драгоценных камней, и передал дочери через слуг любимые ею сладости. Без Ская и необходимости ежедневно видеть королевскую чету проводить время было гораздо приятнее. Кронпринцесса действительно отсыпалась в своих покоях, изредка выходя на прогулки в дворцовый парк в то время, когда там не должно было никого оказаться, и наблюдая за набухающими на деревьях почками. Ей наконец начинала по-настоящему нравиться это планета. Но любой праздности должен приходить конец, за отдыхом всегда должна следовать работа. Когда камеристка разбудила кронпринцессу одним ранним утром и, извиняясь, доложила о визите Министра Финансов, Диаспро даже обрадовалась. Она достаточно быстро собралась, выбрав неброское домашнее платье, в котором обычно занималась государственными делами. Пора бы снова к ним вернуться, она не собиралась показывать всем, что проведёт в покоях почти год! Тем более о её беременности пока что никто кроме врачей и королевской четы не знал. — Простите за столь раннее беспокойство, Ваше Высочество, — Самуил поклонился ей без тени язвительности, так свойственной его сестре. — Я дерзну напомнить вам о нашем разговоре и моём обещании упрочить ваше положение при дворе. Действительно, такое обещание произносилось. Диаспро обрадовалась, что то были не пустые слова. — Я вас слушаю. — Позвольте пригласить вас на неформальное заседание кабинета Министров. “Неформальное” значит без короля. Значит, там будет обсуждаться что-то по-настоящему интересное. Диаспро мигом позабыла о сонливости, и сборы заняли меньше десяти минут. Простой деловой наряд в фасоне, популярном на Эмбер, но при этом богатый, демонстрирующий её положение, простая прическа, скромный макияж, минимум украшений: Министров, оскорбленных на прошлой неделе муженьком, надо было покорять не красотой, и нарядная не к месту кронпринцесса их бы лишь разозлила. Впрочем, не стоило и приходить в слишком простом платье, точно она сама министр, а не будущая мать наследника трона. Собирались господа министры в неприметном кабинете на третьем этаже северного крыла, достаточно далеко от большого зала совещаний. Впрочем, ничего противоправного они не делали, и даже король не смог бы упрекнуть их в заговоре на “обычном хозяйственном совещании”. В теории. По факту о времени и месте сборов они старались не распространяться. Министр иностранных дел Франц де Оммаре нервничал лишь из-за своего предстоящего доклада королю: подготовка отчета заняла у него куда больше времени, и, кажется, там было не всё гладко. Министр внутренних дел граф Тибуллет и заведующие Военным делом и Юстицией генерал Йозеф Пале и граф Эттерн явно не были рады видеть монаршую особу, пусть и скрывали недовольство, остальные четверо, включая Самуила, надели ледяные маски учтивости. Министр торговых путей и сообщений граф Церрей не явился, сказавшись больным. — Я только привыкаю к делам Эраклиона, сегодня я лишь ваша гостья, — мягко произнесла Диаспро, опускаясь в предупредительно отодвинутое Самуилом кресло у круглого стола. — Её Высочество кронпринцесса Диаспро принимает деятельное участие в подготовке моей налоговой реформы, — дополнил он. — Поэтому я решил, что Её Высочество стоит пригласить на нашу скромную встречу. — Многое ты решаешь сам, Самуил, — буркнул Йозеф Пале. Кажется, неприязнь к Самуилу передалась ему от кронпринца, с которым они вместе работали над модернизацией армии. Министры вежливо кивнули и выразили согласие на присутствие кронпринцессы, игнорируя выпад генерала, и лишь министр юстиции нервно заёрзал в своём кресле. Подозрительно. Собрание было недолгим, и Диаспро подозревала, что это из-за её присутствия министры обсудили так мало, прошлись, считай, по верхам проблем. Лишь генерал Пале без умолку твердил, что отправлять с принцем треть гвардии было неразумно, что что-то не так с этим криком о помощи, этим обязательно воспользуются… Почему же он не сообщил об этом принцу до его отлёта? Явно не хотел портить с ним отношения. Но, если кто и разделял обеспокоенность военного, то виду не подавали: всё равно ни у кого из них не было сил что-то с этим сделать. Молчание Франца напрягало всех, но он отказался давать какие-либо комментарии до доклада королю. Возможно, из-за присутствия Диаспро. Возмущаться скрытности министров было бы неразумно. Её целью на данный момент было изучить чиновников Эраклиона: кто в узком кругу сдержан, точно на широкой публике, кто поспешен, кто сверх меры честолюбив, кто может представлять угрозу. К сожалению, именно это собрание мало способствовало поиску ответов на эти вопросы, но не всё же сразу. Когда темы для обсуждения иссякли, вернее, иссякли темы для обсуждения в компании монаршей особы, Диаспро решила покинуть их общество. Больше она сегодня не узнает, лучше дать им подготовиться к совету с королем. Кстати об этом… — Перед тем, как мы расстанемся, я хотела бы извиниться — пусть не в моих правилах отвечать за поступки других — за поведение Его Высочества кронпринца, — министры удивленно оторвались от бумаг. — Странствия по Волшебному измерению и общение с низами изменили его характер, отношение к чиновникам. Он привык получать сопротивление от правительств планет, будучи членом новой команды света, и ему непросто перестроить ход своих мыслей сообразно своему статусу и положению. Надеюсь, вскоре он сам поймёт свою неправоту. Сейчас я вижу, что он в своих суждениях был несправедлив к группе столь талантливых лиц, держащих на своих плечах бремя государственных забот. Её слова, казалось, нашли живой отклик в душе графа Эттерна, громогласно заявившего, что лично общаться с кронпринцессой для него честь. Франц де Оммаре поражённо ответил, что извиняться ей не за что, и что кронпринц не сказал ничего непоправимого, их немногословно поддержал Самуил. Остальные сдержанно кивнули, явно не спеша реагировать на столь неожиданный жест, но начало было положено. Хорошо было одно: кронпринцесса выходила из залы под гораздо более приветливыми взглядами, чем заходила. — Эттерн боится за свою кормушку, — процедил Самуил, когда они с Диаспро встретились после окончания совещания и переместились в его кабинет, где их никто не мог подслушать. — Он видит в вас, кронпринцессе, разбирающейся в механизмах государственных дел, угрозу своему благополучию и искренне верит, что вы пришли лишь извиниться за кронпринца, а больше вам делать было нечего. Отсюда и его радость. — Вы же говорили, что выгнали взашей всех казнокрадов! — Своей деятельностью Министр Юстиции приносит больше пользы, чем вреда. Что ж, было бы интересно посмотреть на то, что министр финансов, следящий за состоянием казны, счёл достойным оправданием её разорения! — Что ж, пусть так, — Диаспро вздохнула, не желая сейчас заострять внимание на одном Эттерне. — Остальные? — Насколько я могу судить, их озадачило сегодняшнее заседание… Точнее, Ваше присутствие. Мне это, безусловно, припомнят, — министр усмехнулся, явно не придавая недовольству того же генерала большого значения, — но сейчас на повестке дня кронпринц, его дерзость и необдуманный поступок. Несомненно. Диаспро тяжело вздохнула, как часто делают матери, чьи дети на приёмах ведут себя неподобающе, но при посторонних отчитать отпрысков не могут. — Франц и вы заявили лишь о том, что преимуществ от союза с Андросам нам будет немного: нам не нужен их импорт, им — наш экспорт, а гвардия их почти полностью амфибии, что не могут долго жить вне моря, в наших военных компаниях они вряд ли поможет. Но Франц сказал не всё. — Не из-за вас, — успокоил её Самуил. — Он опытный политик, и видит здесь подвох, но какой точно, пока сказать не может. Однако… Йозеф заразил нас всех своей паранойей. Будет ли он прав, покажет время. — Мне тоже не нравится идея Скай очертя голову рваться на Андрос… — протянула Диаспро, с досадой припоминая, что сама поддержала этот порыв. — У принцессы Лейлы не осталось старых связей с Командой Света, кроме нашей планеты? — Самое странное, что по официальным каналам Андрос твердит, что всё в порядке. — Даже так… Диаспро нахмурилась. В кабинете было душно, и у неё закружилась голова. Впрочем, королевский врач сказал, что такое может происходить в её положении. Нужно лишь чаще бывать на свежем воздухе. — Я не явлюсь на совет с королём, — решила кронпринцесса, здраво рассудив, что её присутствие не требуется и даже не ожидается. Не хватало ещё, чтобы Эрендор вспомнил, что она поддержала идею Ская, и ополчится на неё за последствия собственного решения. — Мне нездоровится, и я проведу день в покое. Её спокойный тон министра не обманул. Он встревоженно поднял взгляд, прикидывая в уме, что с ней могло бы случиться. Отравление, покушение, обострение хронических заболеваний… — Ваше здоровье… — В полном порядке, — она вдруг странно улыбнулась, смягчая грозные черты лица. — Останься кронпринц на день дольше и будь он мужем получше, я бы могла его кое-чем порадовать. Лицо Самуила просветлело. Казалось, он был рад этой новости больше чем сестра. Ещё бы — ему было выгодно, чтобы его новообретённую союзницу не выгнали из дворца, вынудив развестись под предлогом “бесплодие” или найдя ещё какую-нибудь причину. — Это… это чудесно, Ваше Высочество! Поздравляю. И храню тайну. Пусть у них было общее дело, Диаспро была рада рада иметь дело с учтивым человеком. Им обоим выгодна её беременность. Это, безусловно, хорошая новость. Но никогда до брака Диаспро не думала, что будет испытывать подобное одиночество. Особенно в такой момент: ей было решительно не с кем разделить радость от того, что она ждёт ребёнка. Да и самой радости будто бы и не было.