Трон Эраклиона

Король убит. Это почти ввело в хаос весь дворец. Очевидно, нападение было отражено, и стране сейчас - во всяком случае, в ближайшие часы - ничего не угрожало. Но что дальше?.. Министра, да ещё и брата королевы, конечно, без весомых доказательств виновности не возьмут под стражу и не бросят в темницу, и уж точно не казнят без суда и следствия. Но обвинение кронпринца легло на него тяжелой тенью, от которой так просто не отмахнёшься. Совет Министров должен был в ближайшее время решить, арестовывать ли Самуила. Над убитой горем королевой хлопотали медики. Служба безопасности дворца настоятельно не рекомендовала Самуилу покидать собственные покои под страхом увечий от искрящегося магией боевого оружия. Об этом кронпринцессе сгоряча рассказал возмущённый Эттерн: он считал, что запугивать не сопротивляющегося министра недопустимо, пока нет никаких результатов расследования. Справедливости ради, вопрос недопустимости таких мер весьма спорный, когда обвинения выдвигаются в таком тяжком преступлении, да ещё и принцем... то есть новым королём. Напряжение достигло апогея, и под утро кронпринцесса наконец решила действовать, оставив попытки достучаться до запершегося у себя в покоях мужа. В этой нестабильности, начавшейся после вестей о смерти короля, Диаспро чувствовала себя особенно уязвимой. Не зная, к кому ещё идти за рациональным объяснением случившегося и хоть какой-то информацией, она решила рискнуть. Благо стража — аж четверо грозных воинов в полном боевом облачении — её пропустила, не усмотрев угрозы. Может, они думали, что Скай разрешил ей посещать подозреваемого? Приемная-гостинная в покоях ближайшего политического союзника кронпринцессы мало чем отличалась от аналогичных гостевых комнат в другой части здания. На одной из стен в разнобой располагались дипломы, благодарности, даже небрежно прибитая фотография университетской группы. Этот сентиментальный хлам явно копился здесь долгое время: брат королевы множество раз уходил с Эраклиона и возвращался, но его комната оставалась за ним. Диаспро вспомнила, что родители оставили за ней её прежние покои. Замок на Эмбер остался ей домом несмотря ни на что — так и для Самуила домом был этот постылый дворец. Стал бы он убивать того, кто позволил ему обрести место, куда всегда можно вернуться? — Ваше Высочество! — удивлённо поклонился Самуил, выходя из соседней комнаты — спальни, надо полагать. Слуг не было, а стража вряд ли бы стала докладывать ему о визите по всем правилам. Министр не был похож на себя и не мог скрыть непривычную бледность и некоторую нервозность. При виде кронпринцессы он слегка улыбнулся, с благодарностью. В домашней одежде — простой рубашке и штанах почти плебейского вида — ему удавалось выглядеть гораздо моложе: на свой возраст. Диаспро вдруг вспомнила, что министру едва ли тридцать, он всего на несколько лет её старше. А потом он сам, не пользуясь помощью слуг, устроил ей чайную церемонию. Это показалось ей... достаточно странным. Но приемлемым. Не в плохом и неуместном смысле. — На Мелодии этот вид чая особо ценится и советуется для успокоения души в час трудностей, — говорил министр, выливая горячую воду на керамическую фигурку на особом подносе. Фигурка стремительно сменила цвет, указывая на нужную температуру воды. Красиво. Диаспро действительно на пару минут расслабилась, наблюдая за церемонией, совершенно ненужной и едва ли уместной в такой час, и всё же при виде этой дурацкой зеленой жабы, покрасневшей под струей кипятка… стало чуточку легче. — Успокоение нам сейчас пригодится, — вздохнула она, вдыхая приятный аромат. — Я благодарен, что Вы пришли проведать меня, кронпринцесса... но, осмелюсь сказать, было бы гораздо лучше потратить это время на здоровый сон и сытный завтрак. Вы заняты самым ответственным делом во всём дворце. Диаспро ненадолго замешкалась, но, поняв намёк, даже немного смутилась. Живот скрутило лёгким спазмом. К новости о её беременности лекари и королевская чета отнеслись с сухой сдержанной радостью, лишённой настоящих эмоций, мужу она и вовсе ещё не нашла возможности сообщить… Радовался один на всей планете, казалось, только Самуил. По очевидным для них обоих причинам: ещё нерожденный ребёнок крепко держал Диаспро на Эраклионе, а ей, в свою очередь, нужна была поддержка министра. В одиночестве им обоим выжить будет сложно. И риск оказаться одной у неё сейчас был. — Я в порядке, благодарю. Что случилось у северного леса на самом деле? — Там находится летняя резиденция королевской семьи, — начал Самуил, разливая чай по причудливым мелодийским чашкам без ручек. — Видимо, по сведениям океанцев, двор должен был быть там: на Океании сейчас как раз лето. Не ошибись они, жертв было бы куда больше. Я отправился с Его Величеством как ближайший родич: король так пожелал, я в переговорах мог бы помочь... Мы застали океанцев за захватом пустой летней резиденции. Многие слуги, обеспечивающие её работу вне сезона, погибли, прекрасная коллекция минералов разрушена: король собирал её с самого восшествия на трон… Такие пространные рассуждения Самуилу были не свойственны. Диаспро резко поторопила его, гадая, к какой части истории он так боится подступать. — Да-да, простите… Мы с Францем — иностранные дела всё же больше его вотчина — вывели главаря океанцев на переговоры. Они же не совсем… не совсем образованные. У планеты богатые магические резервы, много полезных ископаемых, подводный благоприятный климат: словом, иметь особый ум не надо. Напали они из мести за проигранную войну на Андросе: Океания поддерживала бунт местного подводного народа, планировала, что те свергнут власть суши и заключат союз как две морские державы… — Самуил, я могу услышать это от Франца через пару часов на совете, — теряя терпение, напомнила ему кронпринцесса. — Да, вы правы, — министр опустил глаза. Прежде живая зелень в них потухла, больше напоминая гиблое болото. Неужели он горевал по королю? Или боялся за свою жизнь? — Мы почти договорились с вооружённой толпой океанцев, когда… когда на помощь прибыл кронцпринц. Он решил… верно, решил, что битва не окончена, и собрался одним махом сокрушить захватчиков. Конечно, с ним была большая часть гвардии, а мы до того были в меньшинстве… — Поэтому вы и вступили в переговоры? — Конечно. Король не питал тёплых чувств к захватчикам, но пойти на уступки в тот момент было оптимальным решением — в таких ситуациях король прекрасно понимает… понимал, как стоит себя вести. Океанцы владеют телепатией, поэтому о высадке кронпринца они узнали раньше, чем мы. Они поняли, что обречены, и атаковали, надеясь, верно, нанести нам удар, после которого страна не оправится. Мы расслабились, не успели ничего сделать. И король — их главная цель — погиб. Между ними повисло молчание. Диаспро, кажется, понимала, от чего министр так опечален: ей была известна биография младшего брата короля мелкой планетки Тосс, что почти потеряла независимость и вяло воевала с таким же еле живым соседом. Гонимого, совсем юного мальчишку, приютила сестра и её муж, они дали ему и образование, и должность при дворе. Конечно, Самуил был благодарен Эрендору: при всей своей изворотливости и расчётливости он ценил доброе отношение к себе. Да и без Эрендора его положение стало более шатким, буквально висело на волоске… — Почему он вообще отправился на переговоры лично? — Его Величество Эрендор всегда считал, что от врага нельзя прятаться за стенами дворцов. Он всей душой презирал “кабинетных монархов”. Именно поэтому он и позволял Скаю его… авантюры. “И поэтому позволял иноземной принцессе участвовать в большой политике королевства.” Диаспро на мгновение прикрыла глаза. Ей было действительно жаль старого короля: в отличие от жены, он не перекладывал на невестку недовольство сыном, он не отмахивался от неё, дозволял присутствовать на советах, давал наставления и относился уважительно. Не будь Эрендор таким, Диаспро бы так и не получила нужные знакомства при дворе: её совершенно точно заперли бы в покоях вынашивать наследника и усмирять мужа, как того хотелось королеве Самаре. — И Скай винит в его смерти вас? — Ему нужно кого-то винить, — Самуил тяжело вздохнул. — Ко мне Его Высочество не испытывает абсолютно никакой симпатии, и меня он застал с телом короля у ног. Я пытался отвести роковой удар, но не успел, я никогда не был бойцом… Скай опоздал всего на пару минут. М-да. Я уже второй раз встречаюсь с ним не в том месте и в самое неподходящее время! Таких случайностей полно что в истории, что в современных криминальных хрониках. Отрицать совпадения глупо... но ещё глупее не признавать, что это весьма удобная версия для реального убийцы: списать всё на случай и злой рок. Диаспро нерационально стремилась доверять этому человеку, но не могла позволить себе это без достаточных оснований. — Есть свидетели того, что вы пытались помочь, а не убить? — Франц был со мной, да, — Самуил с пониманием кивнул. — И солдаты гвардии. Но они будут молчать: кронпринц уже озвучил свою версию, против него не пойдут в открытую. Шутка ли — ставить под сомнение слова будущего короля? Да и ради кого, ради меня? Он порывисто вздохнул и тут же кривовато улыбнулся: — Простите, кронпринцесса, но с реформой юстиции я вам вряд ли помогу. — Зачем вы рассказываете мне это, раз нет плана по решению проблемы? — раздраженно спросила она, поджимая губы. — Пожаловаться на судьбу? — Честно? — министр тяжело вздохнул, с силой потирая виски. Он будто специально избегал смотреть ей в глаза. — Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-то верил в мою невиновность. И, возможно, Вы замолвите за меня словечко... Если получится, я знаю, что моя сестра бывает резка, но король... вы скорее всего нашли что-то общее и преодолели свою неприязнь, раз у вас... — Скажете хоть слово про беременность — и я лично попрошу вас повесить, — возмутилась Диаспро, краснея. Этот вид совместной деятельности вряд ли поможет ей хоть что-то сделать... Хотя, если предложить принцу сделку "ты не казнишь изменника — я не заставляю тебя делать вещи, от которых появляются дети", то он, пожалуй, и не казнит... — Если вы заступитесь, то хотя бы смерти я избегу. Ссылка позорна, но мне, как вы знаете, не впервой. Ссылка? За убийство короля? Диаспро скептически нахмурилась. Да ещё и чтобы беглый министр, досконально знающий Эраклион изнутри, затаил обиду и однажды вернулся отомстить? Такого бы действительно казнить или приговорить к вечному заточению: но если первое может сгоряча устроить Скай, то от второго брата рано или поздно спасёт королева. Ни один из этих вариантов не играл Диаспро на руку. — Посмотрю, что можно сделать, — решила она, вставая. Если у министра не было ни плана, ни возможностей помочь себе, то она не будет сидеть, сложа руки в ожидании ещё больших проблем! — Ваше Высочество, — остановил её прямо у выхода тихий голос Самуила. — Хотя бы Вы мне верите? Она кивнула — и министр склонился в самом низком поклоне из всех. Так вот он какой перед лицом неминуемой опасности? Спокойный, даже подавленный и смиренный… Диаспро ещё не определилась, верит ли Самуилу на самом деле, но твёрдо решила, что он заслуживает как минимум справедливого разбирательства. В груди зрел гнев: Скай снова поспешил, снова обвинил первого попавшегося человека, и теперь тот ожидает чуть ли не казни! Для Ская всегда было всё слишком просто, его чёрно-белый мир не допускал того, что “злодей” может оказаться не при чём… Диаспро кольнула весьма неприятная мысль: если и она сама злодейка в его глазах, то рано или поздно её ждёт такое же обвинение без суда и следствия. Отец больше ему не указ — и что мешает в будущем обвинить жену хоть в измене, хоть в чёрной магии или предательстве, развестись и со спокойной душой жениться на той, на ком хотел изначально? Значит, ей ничего не остается кроме как надо создать прецедент и показать хотя бы немногим имеющим власть, что слова кронцпринца — то есть, уже короля — можно иногда ставить под сомнение.

***

Рано, очень рано использовать контакт, полученный буквально вчера, но другого варианта пока что не предвиделось. Не так уж много у пришлой кронпринцессы из вассального княжества было по-настоящему полезных знакомств. — Гаймнис, — Диаспро говорила тихо, будто в кабинете заместителя мастера тайных дел их кто-то мог послушать. От того, насколько успешно она убедит ту, о которой почти ничего не знала, зависело многое. — Мне нужна твоя услуга. Гайе обратилась в слух, едва заметно кивнув и осторожно молвив: — Мой долг — служить королевской семье. — Вот и хорошо, — кронпринцесса не собиралась присаживаться в предложенное кресло. Вместо этого она подошла непозволительно по меркам этикета близко к замершей по стойке “смирно” чиновнице и заговорила вполголоса, стараясь не звучать волнительно или заговорщески. — Я бы хотела, чтобы ты собрала подробные показания всех, кто присутствовал при гибели короля. Особое внимание удели тому, как он погиб. От чьей руки. Магическим эманациям в том месте. Следам работы артефактов. — Я занимаюсь этим, Ваше Высочество, — серые глаза нетерпепливо сверкнули: заместитель мастера тайных дел явно терпеть не могла долгие разговоры с влиятельными персонами абсолютно ни о чём. Что ж, в этом они были похожи. — Я здесь не для того, чтобы рассказывать тебе, как делать твою работу. Уверена, ты смыслишь в это несоизмеримо больше, чем я. Однако я хочу попросить об услуге. Девушка явно заинтересовалась, рука её на мгновение сжала подол платья — такого же непримечательного, как остальные. Кем же она была до получения этой должности? Сколь многим рисковала самим фактом этого разговора — ведь Тайная Канцелярия подчиняется непосредственно королю, и держит отчёт только перед ним? То, что она уже шла на этот риск, вселяло надежду. — Когда ты соберёшь показания солдат гвардии, передай их мне. И прочую информацию, способную пролить свет на истинного виновника трагедии. — Вы не хотите, чтобы документы кто-то увидел до вас? — недоверчиво спросила Гаймнис, заметно бледнея от такой опасной просьбы. — Нет, я не прошу тебя идти против твоего начальника и нового короля, — едва заметный вздох облегчения. — Но эти показания я хочу увидеть сама, а не с их позволения... которого может и не быть. И увидеть до совета министров. Мне важно сделать выводы заранее. Казалось, Гайе изначально понимала, за с именно к ней обратится кронпринцесса. Точно ждала, что та придёт, раздумывая, как поступить. Оттого и согласилась сразу же, пообещав сохранить просьбу в тайне и передать ей показания до совета. — И ещё, — вдруг пришло в голову кронпринцессе. — Не знаю, что произошло между тобой и министром, но эту услугу ты окажешь не ему, а лично мне. Даю слово, что не забуду этого. Глаза Гаймнис недобро сверкнули. Вряд ли Самуил просто отдавил ей ногу на приёме или лишил премии: вражда крылась глубже. Но, немного подумав, она мгновенно усмирила свой гнев и едва заметно кивнула: — Сделаю всё, что в моих силах, Ваше Высочество. Оставалось надеяться, что слово она сдержит. И что её расследование подтвердит слова Самуила, и их давняя вражда не станет препятствием объективности. Стоит узнать Гаймнис лучше, ведь сейчас Диаспро надеялась лишь на удачу. Свой человек в тайной канцелярии ей был очень нужен. Особенно ясно это стало сейчас: при всех её стараниях, кронпринцесса пока не нашла союзников среди министров, и для общения с ними ей всё ещё была необходима помощь Самуила. Но Гаймнис должна быть именно её доверенным лицом. Смелые надежды себя оправдали. Уже к утру, всего через шесть часов после гибели короля, у кронпринцессы была искомая информация. Поспешно изучив её у себя в покоях, та пришла к выводу: всё — и показания свидетелей, и следы магии океанцев, и отсутствие следов артефактов говорило в пользу невиновности Министра финансов. Оставалось донести информацию до Совета. — Граф Эттерн, мне прекрасно известно о том, что вы очень хотите сохранить своё место Министра Юстиции по окончании реформы, — не размениваясь на светские беседы, начала Диаспро, внезапно появившись в кабинете продажного чиновника. — В этой папке — один из способов показать свою верность закону, который вы обязаны охранять. При прочих обстоятельствах она бы ни за что не дала ему сохранить место: этот человек взрастил на своей должности такие коррупционные сети, что в правовом развитии Эраклион отставал от многих своих союзников на долгие десятилетия. Проблем добавляло и то, что действующий Минист Юстиции всячески мешал реформам, пусть и на словах всецело их одобрял. Граф Эттерн был не самым желательным союзником — его бы лучше в камеры. Однако обнародовать полученное от тайной службы от своего имени равносильно объявлению войны собственному супругу. Такое может стоить Диаспро полного разрушения их хрупкого мира… и других непредвиденных последствий. В конце-концов, вряд ли кто-то вообще ожидает, что она знакома с Тайной канцелярией! Пухлощёкий граф взвесил в руках полученную папку. Полистал документы — показания солдат, проверку магических следов в том месте и прочее из того, что должно было быть в материалах официального расследования. Конечно, оно уже велось, но многое было невозможно сделать без официальных разрешений и прямого указания короля — а будущий король нужды в расследовании не видел и прошения пока не одобрил. Рискованно, очень рискованно… — Я по долгу службы был обязан провести расследование, — наконец вымолвил граф, промакивая лоб кружевным платком. — Никто не осудит и не накажет, коль оно будет более… успешным и скорым, чем планировалось к этому часу. — Хорошо, — Диаспро на мгновение позволила себе прикрыть глаза, скрывая огромное облегчение. — Мне нет нужды присутствовать на Совете. — Да, — Эттерн кивнул, смотря на неё абсолютно по-новому. — Будет тяжело. Долгое заседание, много вопросов на повестке. Но Вашему Высочеству наверняка будет интересно, что будет обсуждаться. — Возможно, — протянула она, внимательно глядя министру в глаза. — Для меня будет честью поделиться этим сразу после совета. Пришлю весточку, можем встретиться прямо здесь, — граф поклонился. — И, между нами… другие министры поддержат снятие с Самуила этих возмутительных обвинений. Мы не всегда ладим, он выскочка и часто лезет не в своё дело… Но создание такого прецедента — обвинение министра и возможная казнь — столь неразумными обвинениями… — Довольно, — она и так достаточно рисковала, чтобы ещё нелестные слова о короле сейчас слушать и молчать! — Некоторые мысли стоит оставлять при себе. — Прошу прощения, Ваше Высочество… Ваше Величество. Льстец. Её ведь ещё не короновали. Покинув кабинет Министра Юстиции, Диаспро позволила себе наконец-то поесть. То был завтрак? Или уже обед? Или ещё ужин — тот, что она пропустила после встречи с Гаймнис, казалось, сто лет назад? Трапезу накрыли в покоях, а вот поспать не удалось. Напряжение буквально ощущалось в воздухе. Дворец гудел от обсуждений случившейся трагедии: шептались по кабинетам, на улице, в коридорах… А в покоях Диаспро внезапно объявилась Гаймнис. Самым неожиданным способом, появившись из-за отъехавшей настенной панели. Диаспро вскочила, готовясь атаковать. — Ваше Высочество, я пришла с миром, — Гаймнис низко поклонилась. В роскошной спальне она казалась особенно неуместной в своём простейшем сером платье, даже со стеной слиться не могла. — Но неподобающе… Что это? — Не хотела привлекать лишнее внимание: сейчас в коридорах слишком людно. Да и показать вам этот ход было бы сейчас уместно. Кронпринцессу мгновенно перестало интересовать нарушение своего личного пространства. Она подошла к панели, заглянула за неё. Небольшая площадка с каменным уступом, а дальше — узкая лестница, уходящая в тьму, из которой тянуло сырым сквозняком. — Для подслушивания? — глупый вопрос. Конечно же для этого. — Пока её не использовали. Практической пользы этот маленький секрет пока что не несёт, — обнадёжила её Гаймнис. — Я лишь хотела, чтобы вы знали об этом… в знак моего к вам глубочайшего уважения. Вот как. Пока Диаспро ломала голову, как ей укрепить контакт с заместительницей мастера тайных дел, та сама пришла к ней с той же целью! — Ты будешь вознаграждена, — Диаспро улыбнулась, и Гаймнис вернула улыбку: — Не откажусь. Но для меня честь быть вам полезной, — и тут же перевела тему: — Вам, верно, интересно, какие ходят слухи? Теперь Диаспро знала: чернь ненавидит Океанию, мелкие придворные сошки сетуют на оборону столицы, а высшие чины… винят во всём будущего короля. Ведь напали на них лишь потому, что на Андросе было слишком много эраклионской гвардии: во-первых, не вмешайся Эраклион, Андрос мог бы не устоять; во-вторых, если гвардия в чужом мире, значит, свой защищен хуже. Поделившись тревожными вестями, Гаймнис ушла тем же путём. А кронпринцесса осталась в комнате, ожидая результатов Совета и раздумывая о том, что же Скай натворил своей помощью Андросу. Не поставил ли он под угрозу всю семью? Диаспро надеялась, что беременность защитит её: даже если новый король чем-то не устроит министров, Самуил быстро объявит, что династию на престоле можно сохранить… королева-регент будет для всех удобной ширмой, её вряд ли тронут. Но ни в чём нельзя быть уверенной наверняка. Королева-мать явно будет против. Монархов свергали и за меньшее. С другой стороны, их власть устойчива… хоть бы Скай, получив такой удар на Совете, не будет настаивать на своей слепой ненависти! Выйти из этой ситуации очень хотелось вместе, а не порознь.

***

Совет закончился лишь к вечеру. Документы, добытые Гаймнис, подоспевший как раз вовремя. Её сведения, отчёт консилиума лекарей и позиция министров сделали своё дело. Вина была полностью возложена на главу океанской захватнической группы, вопрос о том, как ответить морским владыкам за это преступления, отложили на следующий день. Самуил был освобождён от всяческих обвинений. Король мог бы наложить вето на это решение, но не стал. Даже для него идти против единогласия Совета Министров было бы чересчур дерзким и глупым фарсом — граф Эттерн отметил это с особым удовольствием уже в приватной обстановке, пусть Диаспро и пришлось снова его одёргивать. Вечер королевская семья встретила за перевариванием новостей в угрюмом молчании. Обеда и ужина не было, а послеобеденный чай с безвкусным ужином были поданы в Зеленую Залу уже почти ночью. Диаспро, более всего ненавидевшая собственное бездействие, утвердила три формы письма о случившемся, распорядилась разослать их союзникам, дружественным и нейтральным планетам, утвердила дату погребальной церемонии, разослала приглашения, подписала множество указов по траурному протоколу… и, напрочь забыв облачиться в траур сама, сидела в одном лишь черном платке на плечах поверх обычной одежды. — Отца убил Самуил! — точно навязчивую идею повторял Скай матери уже более получаса. — Я знаю это! Самара сидела в кресле с идеально ровной спиной, ни один мускул не дрогнул на её лице. Она вообще ничего не говорила и даже не прикоснулась к еде. — Не смей обвинять своего дядю в тяжком преступлении, — наконец тяжело произнесла она, — не обладая конкретными фактами. Совет высказался в его пользу. Я склонна верить своим Министрам. — Вот только слишком много у Министров данных, за такой короткий срок… Он демонстративно не смотрел на жену. От ожидания чего-то плохого искрился воздух. — Ты винишь Эттерна в том, что он в кои-то веки быстро сделал свою работу? — Нет, матушка. Я считаю, что Эттерну… кто-то помог. Сам бы он такого не сделал. Холодный тяжелый взгляд супруга Диаспро вынесла с достоинством. Но внутри неё точно что-то оборвалось: обмануть его не получилось. Отрицай-не отрицай — он догадался. И теперь снова её ненавидит, точно мало им было проблем — убийства короля и возможной грядущей войны! Оставшуюся часть ужина они втроём провели в подавляющем молчании. Скай ушёл первым, даже не попрощавшись. Диаспро удалилась почти сразу же после него, надеясь не столкнуться в коридоре. Её едва держали ноги, от нервов крутило живот, а веки налились свинцом. Довольно с неё дел государственных на сегодня — включая семью, о, венценосную монаршую семью! Погибший король был самым разумным человеком среди них! Снова жить в молчаливой неприязни, натягивать улыбки за общим столом, заниматься государственными делами с ощущением чужого взгляда на затылке… Только бы сейчас поспать — это всё, чего она хотела от этих бесконечно длинных суток. Отпустив ждущих её в гостинной служанок, Диаспро решила раздеться сама, не желая видеть никого, даже горничных и камеристку. Полузакрытые портьеры пропускали в комнату совсем мало света с улицы: видно было лишь узкую полосу, остальная часть спальни была погружена во мрак. Поэтому Диаспро не могла винить себя за парализующий испуг, когда из темноты раздалось резкое: — Спелись, да? А потом её схватили за шею и с силой припечатали к стене. Тревожно задрожал хрусталь на абажуре. От удара в глазах потемнело: неужели на неё решили устроить покушение? Убить в собственных покоях, расправиться… Нет, что за глупости? Сильно надо было головой удариться, чтобы не узнать пришедшего поговорить крайне разозлённого супруга. — Отвечай! И не смей врать, что Эттерн получил информацию не от тебя! Новый удар неприятно отдался в затылок, ладонь на горле давала слишком мало воздуха. Диаспро из последних сил обхватила её обеими руками в паническом страхе умереть вот так, глупо и бесславно, потому что какой-то идиот не рассчитал силу! — Я лишь помогла добиться справедливого разбирательства, — пытаясь сохранить достоинство, прохрипела она. — Ты бы потерял поддержку министров, осудив его без следствия. Попытавшись освободиться из цепкой хватки, она добилась лишь того, что оказалась вжатой всем телом в комод у стены. Рука на шее не переставала её душить. Жаль, что тот тайный проход в стене не используется… Хотя ей бы всё равно сейчас не стали помогать. — Откуда мне знать, что ты, мерзкая змея, не решилась защитить другую мерзкую змею?! Что не подделала документы… — Я… Он снова тряхнул её. Рот наполнился неприятным металлическим привкусом от прикушенного языка. — А я думал, у нас получится хотя бы терпеть друг друга! Что ты хоть немного изменилась за эти годы! А ты решила плести интриги за моей спиной, связалась с пособником чёрных магов, пошла против меня… Его пальцы всё ещё сжимали её горло, так крепко, что не хватало кислорода. Испытывая страшную душевную боль, он точно желал причинить как можно больше боли ненавистной супруге — физической боли, разумеется, ведь он уже не верил, что её можно задеть хоть какими-то словами. Мгновение мучительной черноты в цветных мушках от нехватки кислорода — и она уже в своей постели. Шея горит, воздуха всё ещё не хватает. Но она хотя бы жива. Хорошо. Муженёк всё ещё в комнате: склонился над ней, посерев от испуга. Извиняется. — Да хватит уже, — едва слышно прошептала Диаспро, не открывая глаза. Прикушенный язык начал неприятно распухать. — Я хочу спать. — Может, тебе нужна помощь? Мне так жаль, я не знаю, что на меня нашло, я был зол… я всё еще злюсь, но… это неправильно… — Дай мне отдохнуть одной, — она оборвала его, с трудом перевернувшись к нему спиной, не позволив оправдаться и навсегда закрыв эту тему. Спать действительно хотелось больше всего на свете. Гораздо больше, чем сохранить между ними хоть какое-то подобие нормальных партнёрских отношений. После всех слов ненависти и причинённой боли это было решительно невозможно. Всё же в огромном замке Диаспро была абсолютно одна и беспомощна в случае опасности. Значит, надо сделать всё от неё зависящее, чтобы это исправить. Даже если придётся подставить или очернить собственного мужа. Он всё равно ей не союзник — и никогда им не был.