Трон Эраклиона

— Король покинул планету, — отчитался глава дворцовой стражи, темноволосый полковник Эдмунд Шедис, не поднимая взгляда от пола. Его начальник погиб ещё при атаке океанцев, и молодому полковнику пока что было непросто, что королеве было доподлинно известно от Гайе — это и многое другое, чем она сейчас попросту боялась забивать голову, боясь не смочь сосредоточиться на важном. Король покинул планету. Как явно нелюбимая жена, Диаспро была счастлива хоть немного не видеть мужа, с которым еще и поругалась непосредственно перед его отъездом, но как королева чувствовала сильное беспокойство. Главное не ударяться в панику и не делать глупостей. Хватит, глупостей она уже наговорила — больше, чем следовало бы, больше, чем ожидала, и больше, чем она себе обычно позволяла. Тревожно вздохнул главный лекарь Фредерик Маунбетт, которого взведенная и злая Диаспро вызвала сразу по приходу в покои, чувствуя, что ещё чуть-чуть и лишится чувств. Когда доктор констатировал у королевы повышенное давление и слишком частый пульс, та сразу решила, что действовать надо первой, пока муж не решил наказать её за слежку и дать двору свою версию их разногласий. Поэтому она сказала, что супруг накричал на неё и жалостливо попросила лекаря пригласить сюда Ская и как следует с ним поговорить “ради здоровья нашего будущего ребёнка”. И пусть король потом что угодно про слежку говорит — это будет выглядеть лишь жалкой попыткой перевести стрелки со своего угрожающего будущему династии поведения на надуманные и ничем не подтвержденные обвинения. Сам Маунбетт был только рад предостеречь молодого короля от громких ссор и причинения супруге нервных потрясений: будучи лекарем королевской семьи уже много лет, он мог себе позволить поучать даже короля, тем более совсем молодого и неопытного. Но предостерегать и поучать, как выяснилось, было уже некого. — Что значит “покинул”? — сварливо переспросила Диаспро, отставляя стакан с успокаивающей настойкой на столик у дивана, на котором сидела. — Когда, каким образом, какие распоряжения оставил? Неужели он и правда улетел? Сказанные в пылу ссоры слова — это одно, но бросать всё и покидать дворец… И куда же он направился? На Солярию? На Домино — к той, кто его поддерживает и понимает, в отличие от законной жены? Против воли королеву кольнула жгучая ревность. — Ваше Величество, Его Величество взял один из шаттлов около получаса назад и покинул планету через главный порт. Распоряжений страже не давал. — И не успел бы, раз так спешил, — тревожно пробормотал лекарь. — Но куда бы он мог… — Скорее всего, на Солярию, — ободрился глава стражи. — Его Величество спрашивал у техников, заправлен ли шаттл и хватит ли топлива до Солярии. Собрав волю в кулак и задвинув клокочущее внутри раздражение, Диаспро поблагодарила Эдмунда: лучше пусть у него не будет дополнительных причин её недолюбливать. Генерал Йозеф Пале, например, едва скрывал свою неприязнь: он и раньше участвовал в подавлении попытки Эмбер отделиться от Эраклиона и был там даже пленён, а уж сейчас, после плотного общения со Скаем и подавно. Она просто не могла позволить себе вызвериться на главу стражи! Тем более, повода не было — он никак не мог бы остановить Ская. — Будем надеяться, король скоро вернётся, — объявила Диаспро в ответ на обращённые к ней взгляды. — Если этого не произойдёт до завтра и мы не получим от него никаких вестей и распоряжений, в обед будет собрано экстренное совещание. Там и обсудим, что делать дальше. — Кто-то, возможно, будет настаивать на том, чтобы обсудить случившееся уже сейчас… Конечно. Добрая половина министров будет не прочь взять роль лидера на себя в отсутствие короля. Надо брать инициативу в свои руки, пока королевская чета в принципе не перестала быть им нужна! — Но я, ваша королева и в отсутствии короля первое лицо государства, приказываю созвать совет министров завтра в обед, — твердо настояла Диаспро и, передав распоряжение стоящему здесь же личному секретарю, отпустила всех, стараясь придать голосу хоть немного тепла: — Господа, можете быть свободны. Диаспро откинулась на подушки, расслабляя спину и уставше прикрывая глаза. Что же делать дальше? Чего ждать от Ская теперь, когда он взбешён, уязвлён и направился к старым друзьям? Не вернётся ли он с “командой света”, выдумав очередную версию об узурпации трона и тёмных властелинах? И вернётся ли вообще? Какая-то часть её не возражала против такого расклада. Они вряд ли смогут добиться хоть какого-то мира и взаимоуважения в браке: супруг пугал её всё больше и больше. Да, она его спровоцировала своими необдуманными словами, но… Она не думала, что их ссора зайдет так далеко! Кричать друг на друга, как простолюдины, было недопустимо. Притихло и не пиналось даже дитя, и это пугало, пусть и лекари заключили, что отсутствие шевелений — всего лишь признак стресса матери, а с ребёнком всё в порядке. Диаспро была уверена: потеряй она ребёнка, на троне её никакие брачные обеты не удержат. Неуправляемый муженёк найдёт способ от неё избавиться, и даже своим моральным принципам найдёт какое-нибудь оправдание. Хотя… уже нашёл, считая, что его нежелание вступать в брак служит достаточным основанием винить её в своих несчастьях и звонить с жалобами своей бывшей невесте! Конечно, она всё ещё может вернуться на Эмбер, но провести всю оставшуюся жизнь с клеймом брошенной жены?.. Править крошечным астероидным поясом, не забывая о том, что была королевой Эраклиона и всех его вассальных владений? Выйти замуж за того, кто и слова ей поперёк не осмелится сказать, но снова терпеть политический брак и ждать тайных измен? Нет. Она так много сделала, так много вытерпела ради трона этой планеты! Почему же Скай при всех своих моральных достоинствах (которые у него были, во всяком случае раньше!) этого не замечает? Почему ведёт себя так, будто она не его законная жена, а узурпаторша трона и злая ведьма? Сердце быстро-быстро застучало от обиды. Кто-то вошёл в гостинную. Диаспро не нужно было поворачиваться или открывать глаза, чтобы узнать любого из двух человек, кто мог зайти к ней без доклада, кого бы пропустила охрана и не задержали бы слуги. Раз тихие шаги можно всё же можно услышать, значит, это не Гаймнис. Она-то всегда ходила бесшумно и предупреждала о прибытии, не смея пугать. — Я в порядке, — отрезала она в ответ на вопрос министра финансов. Судя по голосу, тот был встревожен. — Это уже никуда не годится, — точно не слыша ответа Диаспро, Самуил присел на табурет напротив неё, с которого несколькими минутами ранее встал лекарь. — На Эраклионе не такие распущенные нравы, чтобы король с королевой скандалили на весь сад, а король сбегал сразу после этого. И, судя по тому, сколько слуг это видели, к вечеру будет знать весь дворец. — Я не хочу, чтобы об этом говорили, — на глаза помимо воли навернулись злые слёзы, которым она усилием воли не дала пролиться. — Не хочу, чтобы меня жалели. Да и моё положение напрямую зависит от короля… Каким бы он ни был. — Говорить вслух никто и не осмелится, — успокоил её министр. — Но знать будут. Пусть и о том, что произошло на самом деле, очень… немногое. В воздухе повис незаданный вопрос. Самуил не сводил с неё пристального взгляда зелёных глаз, но не торопил. Он-то точно не станет давить и не посмеет заставить её говорить, тем более основное ему явно известно… но от кого? Диаспро вдруг захотелось рассказать о причинах ссоры, пусть это и выставит её далеко не с лучшей стороны. Поняв, что слуг в гостинной нет, она собралась с духом: — Мне стало известно, что он общается со своей… прошлой невестой. Общается регулярно, письмами и по видеосвязи. Жалуется на меня, на свои обязанности. Поздравил её с днём рождения огромным письмом. Я не собиралась ему говорить, что знаю, что недовольна этим, но мы стали пререкаться и я… не сдержалась. Это было глупо. Теперь его паранойе о слежке есть подтверждение. Как глупо… — Гаймнис в принципе не стоило говорить вам об этих глупых звонках и письмах. — Я королева. И она верна мне. Ещё не хватало, чтобы от неё утаивали информацию, боясь задеть! Самуил же решительно покачал головой, закатывая глаза: — А ещё эта информация ни на что не влияет, но принесла вам большое расстройство. Это неправильно. Вы — живой человек, у вас есть чувства и собственное достоинство. Вы так много работали без отдыха, что не удивительно… — Не начинайте говорить, как ваша сестра! — Сестра волнуется о здоровье будущего наследника престола. Я же беспокоюсь о вас. Диаспро удивлённо подняла взгляд. Она давным-давно не позволяла никому о себе беспокоиться. И не то что бы было много желающих. Родители всегда были уверены в том, что старшая дочь — самостоятельный и цельный человек, которому не требуется лишняя помощь. Королеве-матери было всё равно. Подруг не было. Муж терпеть её не мог. У неё снова задрожали руки и губы. Усталость и правда давала о себе знать. Диаспро не собиралась, не собиралась терять лицо сейчас, не перед главным своим союзником в дворцовых делах! Не собиралась выглядеть как расчувствовавшаяся идиотка, не собиралась плакать, не хотела… Нарушив с полдюжины правил этикета, Самуил пересел к ней на диван. Близко, но не занимая слишком много места. Неужели в этом проклятом дворце остался хоть кто-то, кто не держит с ней дистанцию? Стоило бы прогнать, отчитать, напомнить о границах… Вместо этого королева окончательно потеряла лицо и, уткнувшись ему в плечо, разрыдалась, как самая последняя простолюдинка. — То, что ваш муж слепой человек, не видящий, что женат на умнейшей красавице с сильным характером, только его вина и проблема, — тихо сказал Самуил, когда она немного пришла в себя. Диаспро вдруг обнаружила, что плачет ему в грудь, сжимая в руках края камзола, а он обнимает её, осторожно поглаживая по волосам и трясущейся спине. Очень недостойно. Очень… компрометирующе. Но ей не было дело до этого. В конце-концов, было бы в сто раз хуже, если бы он остался сидеть на дозволенном этикетом расстоянии, молча наблюдая, как она теряет достоинство и жалуется на свою жизнь, в одиночку справляясь с захлестнувшими эмоциями. Нет. Ей впервые в жизни было просто необходимо, чтобы рядом был кто-то, кто её поддержит. — Я думала… — хрипло продолжила она, не размыкая объятий. — Я думала о том, что, если потеряю ребёнка, мне точно придётся бежать на родину. Он не потерпит моего присутствия во дворце. — Всегда можно представить всё так, что ребёнок родился раньше срока, — поразмыслив, Самуил пожал плечами. — Найти похожего, подменить, выдав за вашего, а потом… тринадцать лет, чтобы разобраться с проверкой наследника. Но это крайний случай. Я надеюсь, что всё будет в порядке. Он… сразу предложил ей выход? Не осудил за такие расчётливые мысли, не задался вопросом о том, почему её интересует в первую очередь своё положение, а не жизнь её будущего дитя? Хотя это и звучало-то цинично, стоило признать. Так цинично, что все обвинения Ская стали казаться до боли обоснованными, и сразу захотелось оправдаться: — Мне небезразлично, что будет с ребёнком. Но мне… я рада, что вы на моей стороне. Хотя регентство над малолетним сиротой вам было бы значительно удобнее, чем договариваться со мной. Я на вашем месте прорабатывала бы этот план. — Я тоже об этом думал, — вдруг признался Самуил. Она немного отстранилась, чтобы видеть его лицо, опустила руки на колени, но правую ладонь оставила в его руках, боясь снова увеличить дистанцию и потерять почву под ногами. Точно не заметив этого, министр спокойно продолжил: — Не знаю, как подобрать слова, чтобы вы мне поверили, но я бы не хотел становиться регентом при наследнике-сироте, даже если бы представился случай. Мне больше хотелось бы поддерживать вас. — Потому что я много делаю для страны? Потому что провожу реформы? — поддела она его, прекрасно зная, что и сама поддержала бы своего союзника не потому что он был хорошим специалистом. Точнее, она уже поддержала его раньше. Потому что иначе в этом проклятом месте было не выжить — В том числе. Диаспро кивнула. Буря гнева и обиды, которую она испытывала ещё недавно, улеглась, но ей не хотелось переходить к делам, не хотелось снова становиться королевой, что всегда знает, что делает, отдавать приказы и вырабатывать стратегию относительно возможного кризиса. Её голова коснулась плеча Самуила. Тот не отстранился, а, казалось, неуловимым движением подвинулся ближе. — Когда я собиралась принять княжение на Эмбер, то планировала найти мужа, который будет меня поддерживать и уважать, — тяжело вздохнула Диаспро, будто бы ни к кому не обращаясь. — Жаль, тогда я не знала тебя. Было бы гораздо лучше. Я бы ни за что тогда не приняла предложение… его предложение. Лучше править маленьким вассальным миром рука об руку с надежным человеком, чем быть королевой большого государства с тем, что у меня есть сейчас. — А я, если бы события приняли бы совсем фантастический оборот, и мы с вами бы работали вместе… — С тобой. Не хочу этого… расстояния. Самуил, казалось, удивился, но спорить не стал: — Если бы у меня был такой союзник, то я вернулся бы на Тосс и сверг бы брата. Тот мир сейчас и фейской пыльцы не стоит, но мы с тобой бы его быстро подняли, — Диаспро против воли улыбнулась. О да, они бы смогли! Всё магическое измерение услышало бы о Тоссе! — Однако наши амбиции ни Эмбер, ни Тоссом бы не ограничились. А Эраклион гораздо проще подчинять изнутри. — И то верно. Мы говорим сейчас именно о том, что ждёт от нас мой муженёк — о захвате власти над его драгоценной планетой! — Было бы очень неловко, если бы Его Величество зашёл бы сейчас в эту комнату. Оба нервно усмехнулись. Да уж, сидят в обнимку, как любовники — готовый повод обвинить в измене, государственной измене и всех грехах уже более основательно! Хорошо, что его нет во дворце. Не сговариваясь, они встали. — Я был бы счастлив, сложись наша судьба так, — уже у дверей тихо произнёс Самуил, улыбаясь краем губ и не смотря ей в глаза. — Но история не знает сослагательного наклонения. Придётся работать с тем, что имеем. Давайте обсудим дальнейшие действия по поводу отлёта короля позже? До экстренного собрания, часов этак в десять? Графики это позволяют. Вот и оно — разговор о делах. Они союзники в том, чтобы удержаться на Эраклионе, и не было смысла даже в памяти держать их объятия, глупые разговоры и её ещё более глупые слёзы. Меняя тему, министр ясно давал ей понять, что не вспомнит об этом разговоре. Может даже о том, что они стали называть друг друга на “ты”. Диаспро кивнула своим мыслям: это было бы безопасно. Это было правильным и рациональным вариантом. Но, стоя перед ещё не открывшейся дверью в коридор, она вдруг почувствовала, что хочет перестать ходить вокруг да около и подавлять в себе всё человеческое. Возникшее спонтанно чувство было крайне нерациональным и глупым, но Диаспро вдруг решила не слушать голос разума. В конце-концов, подобные порывы у неё возникали крайне редко. Притянув Самуила ближе, она поцеловала его. Пусть такое безрассудство и опасно, держать дистанцию с единственным человеком в этом дворце, кто давал ей почувствовать себя лучше, ей больше не хотелось. Да и слуги в её покоях — всё ещё её слуги, с родины. Не короля, который сначала общался с прошлой невестой чаще, чем с женой, а потом и вовсе куда-то улетел. Двигала ею страсть или злость, Диаспро не знала. И разбираться не хотела. Главное что на её поцелуй впервые отвечают, обнимают нежно, а не с отвращением, не вынужденно и не показывая всем своим видом, что представляют другую. *** Времени подумать над собственным безрассудством у королевы не было, к делам пришлось вернуться очень скоро. Диаспро с удивлением обнаружила, что хоть какие-то свои обязанности Скай исполнял. Она так привыкла мысленно ругать его за инфантильность и пренебрежение участием в тех же советах министров, что, оказавшись вдруг один на один с королевским долгом, едва удержала эту ношу. И дело было даже не в огромной ответственности, а в делах, которые теперь отнимали слишком много времени. — Смотр войск — перенести, помилования и амнистии — тоже, у нас нет королевской печати, приём посла Терсонии проведу, запланируйте на завтра, пусть подождёт, — быстро диктовала Диаспро по пути из своего кабинета на совет министров, — вопрос с увеличением содержания королевы матери… нет, откладывать не буду, а то ещё почтит дворец своим присутствием… содержание — увеличить, хотя куда ей столько тратить… что у нас там ещё? — Еженедельный звонок княгине и князю Эмбер, — запыхавшийся секретарь, едва успевавший записывать указания, украдкой вздохнул. — Отложить, — с некоторым сожалением приняла решение королева. — Напишите, что всё в порядке, но появились срочные дела… И пусть секретарь короля вам поможет, устроил себе незапланированный отпуск, якобы короля ищет, с ног сбившись! Искать никого и не пришлось. Ещё в день отлёта супруга Диаспро неофициально связалась с Солярией с вопросом о его местоположении, и не ожидая ответа. А королева Стелла вдруг любезно ответила, что Скай на Солярии, и король-консорт показывает ему экспериментальный курорт без связи с внешним миром. Новая разработка в век информационных технологий. И на том спасибо. Думать о том, что лучшая подружка Блум будет её выгораживать, не хотелось. В самом деле, пусть Скай катится, куда ему вздумается! Но и не ждёт, что Диаспро будет любить его всю жизнь несмотря ни на что! Приняв из рук благодарного секретаря документы, она вошла в зал, где уже собрались министры. Заседание обещало быть спокойным: на экстренном совещании неделю назад министры восприняли новость об отлёте короля с удивительным смирением. То ли дело было в том, что к жаждущей приключений натуре бывшего принца уже все привыкли, то ли в том, что большинство министров доверяло Диаспро как королеве… Не все, конечно, но было приятно видеть, что в панику никто не ударился. Как назло, внезапно обострилась ситуация в Родонне: там уже больше месяца бушевала лихорадка, и ситуация за неделю отсутствия короля начала выходить из-под контроля. Когда проблему ещё можно было решить закрытием границ и высылкой в город дополнительных врачебных бригад, ничего не предпринималось. С отлётом Ская Диаспро всё же распорядилась закрыть границы региона, но теперь эти меры, судя по всему, делали только хуже: эпидемия шла на спад, но запертые люди были недовольны… — …есть основания полагать, что ситуацией воспользовались враги короны, — закончил свой доклад граф Тибуллет. — Мои догадки подтверждаются сведениями госпожи Гайе. — Да, но я работаю над тем, чтобы получить больше информации, — впервые пришедшая на совет Гаймнис держалась спокойно, но ещё более бледное чем обычно лицо и поджатые губы выдавали её нервозность. Она явно не привыкла к такому обществу. Министры не обращали внимания на главу тайной канцелярии, а тревожно переглядывались друг с другом: сепаратисты уже несколько лет не поднимали головы, но многие не понаслышке знали, с отголоском насколько серьёзной проблемы они столкнулись. Служащие дольше всех Франц, Пале и Церрей застали ещё два полноценных восстания, подавленных королём Эрендором. Диаспро и сама была не в восторге: несколько лет — по ощущениям вечность — назад она чудом не пострадала от одного из таких врагов короны. — Я дал приказ стянуть дополнительные войска к Родонне, — заявил генерал Пале, хотя доклад министра внутренних дел ещё не закончился, и слова ему не давали. Диаспро уязвлённо обернулась к нему: такого приказа она не отдавала. Но разводить полемику сейчас не было совершенно никакого смысла. — Хорошо, я считаю, это оправданная мера, — сделав вид, что действия своевольного генерала под её контролем, кивнула она — Но только если не пострадает охрана дворца. — Естественно, что она не пострадает, Ваше Величество, — неприятным тоном на грани оскорбления проворчал генерал и с досадой добавил себе под нос: — И ведь сейчас, когда король в отъезде! — Точнее сказать “в неожиданном отпуске”, — весело ответил ему министр финансов. — Мало кто устоит перед курортами Солярии, и, согласись Её Величество предоставить мне отгул на денёк-другой, я бы уже лежал в соседнем шезлонге с нашим королём! На Самуила, и раньше позволявшего себе чуть больше дерзости из-за родства с королевой, обернулись, гадая, почему Диаспро его не осадила. Стоило бы, но она сама еле сдерживала улыбку. Пожалуй, действительно стоит дать ему отпуск. К сожалению, отпуск для самой себя пока не предвидится: работы было очень много. Она просто не может позволить себе не справиться с ситуацией и опозориться перед министрами, какой бы сложной не была возникшая проблема! Вот она — настоящая проверка на прочность для неё как для правительницы! — Проследите, чтобы в прессе не воображали, что у нас тут восстание, — немного подумав, бросила Диаспро. — Я буду крайне недовольна, если о наших проблемах станет известно за пределами планеты. “И если король опомнится, вернётся и получит повод думать, что под моим началом всё может развалиться за один день,” — мысленно добавила она, смыкая пальцы в замок. В идеале было бы решить проблему самостоятельно, и получить новый рычаг давления на ветреного мужа. Пусть знает в следующий раз, как ссориться и сбегать!