Глава 1. Темноводье
ЧАСТЬ 1: «СБОЙ»
Иссей плохо помнил, что с ним происходило после падения в бездну. Он определённо достиг конца, однако не разбился насмерть. Всё случилось быстро, внезапно и сиюминутно, не позволяя парню ни проанализировать произошедшее, ни прикинуть в уме варианты возможного спасения. Сознание оставило его резко, а потому Хёдо отключился сразу же, как только почувствовал присутствие могильного холода. И вот Иссей один. В мир его раздумий врывается крылатый корабль чёрного цвета, донельзя контрастирующий на фоне белоснежной заснеженной мглы. Не то орки в доспехах, не то мертвецы свирепо посматривают на него издалека, отчего, однако, душа молодого спартанца не трепещет. Напротив — Иссей был бы даже рад, осмелься незваные гости напасть на него. В этом случае он просто оторвёт им головы, а их корабль сокрушит одним ударом Меча Олимпа. И ведь верно: Хёдо уже давно ничего не боится. Открытие не физического Ящика Пандоры превратило его во второго Кратоса — молодого, пылкого, решительного. Он не станет в чём-либо сомневаться. Просто сделает то, чему его обучал сам Призрак Спарты. Но иллюзия призрачного корабля вкупе со мглой продлилась недолго. Совсем скоро пропала и она, и Иссей окончательно погрузился во дрёму, ничего не слыша и не видя. «Я стал монстром. Ровно в тот час, когда вошёл в военный штаб Централа и устроил резню». Иссей никогда не забудет об этом. Равно как Кратос, однажды погубивший Лисандру и Каллиопу во Храме Оракула — так и он, убивший, прежде всего, самого себя. Хёдо это ощутил не сразу. Последствия содеянного им дали о себе знать лишь спустя N-ое количество дней, когда количество драмы начало зашкаливать, а шкала надежды опустела окончательно. Иссей так корпел, так старался спасти Риас, но в конце своего пути осознал главное: а стоит ли? Ведь Сона Ситри ясно давала понять: брак между Фенексом и Гремори необходим для продолжения рода чистокровных демонов. Исключительно политический и частично идеологический интерес, в состав которого не входят такие понятия, как чистая и искренняя любовь, основанная на взаимопонимании и уважении. Его можно порицать и хаять, сколь душе кому угодно будет, однако сие не является чем-то неправильным, вычурным. Не вся истовость измеряется моралью. Не всё правильное действительно является правильным. … Долго ли, коротко ли, — но вот до ушей Иссея донёсся вдруг грохот колёс. Не то, чтобы сильный, однако ощущение, что находился он где-то рядом, не покидало разум бывшего демона с тех пор, как его сознание пробудилось. Сюда же можно было добавить и тряску: по ней Хёдо, собственно, и понял, что на чём-то едет. А точнее, не едет, а его везут. Куда-то. Кто-то весьма живой, бредущий подле и насвистывающий себе под нос песню на замысловатом языке. «Что с нами стряслось, Учитель?», — первое, что Иссей сделал — это воззвал к Кратосу. Хотя сам Хёдо пребывал без сознания, Призрак Спарты бодрствовал и мог автономно отслеживать происходящее извне, ориентируясь на осязание да на слух своего ученика. Иссей прождал несколько секунд. Затем минуту. Ему никто так и не ответил. «Эй, Учитель! Ты там уснул, что ли? Ау, Кратос, сирена тебя дери — где ты?». Это была неплохая попытка — слегка раздразнить бледнокожего спартанца, дабы тот сгоряча откликнулся (на случай, если это действительно шутка, и Павшему Богу просто захотелось поглумиться над парнем). Неплохая, — да бессмысленная: голос Кратоса так и не прорезался сквозь грохот колёс. Сейчас было бы неплохо разок смотаться в подсознание и своими глазами изучить причину молчания Призрака Спарты, но у Иссея не было на то времени. С учётом некоего персонажа, что брёл рядом, везя юношу куда-то, желание переговорить с Кратосом следовало отложить на неопределённый срок. Этот момент был неподходящим для разговоров о произошедшем в Лимбе. «Что ж, сейчас и узнаем, что там происходит снаружи», — решил Иссей. Ударами ладоней он оттолкнулся от деревянной поверхности и метнулся ввысь, рассекая порывы ветра Крыльями Икара… …и тут же получил по голове чем-то тяжёлым, после чего рухнул плашмя на землю. Так и начиналось новое приключение героя, некогда сразившего непобедимого Райзера Фенекса. — ТЫ ЧЁ, МАТЬ ТВОЮ, ОХЕРЕЛ МЕНЯ ПУГАТЬ? ЕГО ТУТ, ПОНИМАЕШЬ ЛИ, СПАСАЕШЬ ОТ УТОПЦЕВ, ВЕЗЁШЬ В ДЕРЕВНЮ, ЧТОБ В СЕБЯ ПРИВЕСТИ — А ОН СКАЧЕТ, КАК НАКЕР С ПОДЖАРЕННЫМИ ЯЙЦАМИ, ЕЩЁ И КРЫЛАМИ СВОИМИ ХЕР-ПОБЕДИШЬ-ОТКУДА-ВЗЯТЫМИ МАХАЕТ! Это был довольно грубый, чуть хриплый, присущий старшему человеку голос. Кому он адресовал вышесказанные слова, догадаться было нетрудно. Хотя боль в затылке была неимоверной и пульсирующей, ничего не понимающий Иссей таки смог, наконец, открыть глаза. Открыть — и обалдеть. — Гном, — вымолвил он. Действительно, перед ним, держа в руках топор с двумя лезвиями, стоял невысокого роста, но дюже коренастого телосложения мужик с рыжей бородой. И смотрел он на Иссея не то раздражённо, не то в недоумении, до конца не понимая, что ему делать дальше: рубить пацана или разговаривать с ним. Неизвестный ещё пуще прежнего нахмурил свои рыжие тяжелые брови. И пробасил: — Не гном, а краснолюд. Это во-первых. Во-вторых, раз уж ты пришёл в себя — то, будь добр, объясни мне, старому Золтану Хиваю, откуда ты, Дагон тебя дери, появился? И что это за петушиные крылья из твоей спины… или из твоих подрук… короче, плевать! Что это было? Иссей и вовсе растерялся. Слишком много бессвязной и одновременно связующей друг с другом фактов информации свалилось на его больную (теперь) голову. С учётом молчавшего Кратоса, происходящее и вовсе начинало походить на неожиданное пробуждение на многолюдной площади без одежды. В смысле, голый, но не понимающий, почему и как. «Меч Олимпа… он не появился, когда я попробовал его призвать», — а ведь Иссей смог бы защититься от удара Золтана, возникни в его руках вовремя клинок, сразивший титанов Древней Греции. Этого не произошло. И оттого Хёдо ещё больше сокрушался, обнаруживая уже вторую проблему после своего пробуждения. — Эй! Ты язык проглотил или что? Или я перестарался? А некий Золтан тем временем продолжал напирать на юнца, делая это, правда, уже без прежней агрессии. Ему, видно, и самому было ужасно интересно, кто это перед ним стоит. Дальше отмалчиваться смысла не было. — Ты кто? — спросил Иссей. — Золтан Хивай я. Краснолюд. Нелюдь, если говорить на вашем, на человеческом языке, — гаркнул тот, после чего окончательно опустил топор. — А ты кем будешь, белый? Откуда в Темноводье пожаловал? Только не говори, что из Вызимы! — Я… эм-м… Хёдо почесал от раздумий затылок — и ойкнул. От боли в нём, покамест не исчезнувшей. — Я Иссей Хёдо, ученик Академии Куо… ай, ладно, это уже давно не имеет ко мне никакого отношения, — парень кашлянул в кулак и продолжил: — Я Иссей Хёдо, ученик Призрака Спарты. Сюда попал… честно, сам не понял, как. Просто свалился с моста — и оказался здесь. Золтан с нескрываемым недоверием покосился на Иссея, но последний этому не удивился. На месте краснолюда любой бы так поступил, услышь он подобный сказ о своём появлении где-то. Больше смахивало на вычурный вымысел или недописанный фанфик даже, нежели на истовый приквел, с которого начиналась эта история. А Иссей тем временем говорил: — Скажи, пожалуйста, Золтан — в какой стороне находится Централ? Мне необходимо в него попасть как можно быстрее. Буду тебе бесконечно признателен. — Я тоже тебе бесконечно буду признателен, — если ты прямо сейчас мне объяснишь, что такое Централ и с какого моста сюда свалился, — парировал краснолюд. Хёдо изогнул в недоумении бровь. — Централ — столица Аместриса. А мост… ну-у… — парень замялся. — Это что-то вроде перехода между одним миром в другой. — Между одним миром в другой, говоришь? — Хивай прищурился, поглаживая свою бороду в раздумьях. Конечно, Иссей не собирался прям целенаправленно просвещать Золтана в курс работоспособности Врат Истины, через которые, как выяснилось недавно, можно было переходить из одной реальности в другую. Сия информация была крайне ценной, и любой средневековый алхимик отдал бы что угодно, дабы ею владеть. Однако вид задумчивого Золтана не мог не натолкнуть парня на мысль, что краснолюд этот плюс-минус понимает, о чём шла сейчас речь. Во всяком случае, не имей он об оном представления — точно бы посмеялся с услышанного. Как минимум, переспросил из вежливости. — Знавал я одну девушку. Цириллой звали. Тоже могла путешествовать по мирам. По крайней мере, так мне говорил мой старый дружище Геральт, которого уже пять лет как нет в живых, — с этими словами Золтан тяжело вздохнул, и его грузная фигура опустилась на деревянное колесо телеги. Она полнилась дровами. Ввиду отсутствия лошади и наличия одного лишь краснолюда, Иссей сразу же догадался: тащил тачку сам Хивай. Догадался — и удивился тотчас. «А силы ему не занимать. Хотя… о чём это я? Помню, аниме одно смотрел, так в нём о дворфах следующее говорилось: их сила сравнима с медвежьей мощью и дурью быка», — рассуждал Хёдо. — Кстати, в нашей деревне живёт одна травница (или ведьма, хер её разберёт). Так она тоже утверждала, что пришла в наш мир из другого, — тем временем рассказывал Золтан. — Я ей, конечно же, не поверил, пока она не показала нам свою магию. Это было что-то невообразимое. Я, во всяком случае, подобного отродясь не видывал. Опосля Хивай посмотрел на Иссея. — А ты можешь что-нибудь мне показать, чего нет в нашем мире, но есть в твоём? — Ну… попробую, — пожал плечами парень. Меч Олимпа по-прежнему не отзывался на мысленные команды Иссея, но последнему оно уже и не нужно было. «Руно на месте, Сандалии с Крыльями тоже. Только это не магия. По крайней мере, не та, которую хотел бы видеть этот гном. Хм-м…», — Хёдо задумался. На чашу весов возложились две способности, которые могли сойти за иноземную магию и коими обладал ученик Кратоса: «Гнев Титанов» и «Эволюция Хаоса». Одна светлая, другая тёмная — но обе так или иначе выручившие юношу в недавнем прошлом. Поскольку «Эволюция Хаоса» контролировалась с трудом и при её использовании Иссей впадал в состояние берсеркера, выбор остановился на «Гневе Титанов». … …ничего не произошло. «Что?», — обомлел Иссей. Он сконцентрировался, сосредоточился на тепле в теле, представил, как золотистое пламя охватывает его с головы до пят и преображает в огненный силуэт, — но желанный огонь не только не показался снаружи, но и не отреагировал на команды хозяина слабым импульсом в груди. Тогда Хёдо решил наплевать на условности и призвать «Эволюцию Хаоса» — и его ждал очередной провал, ввиду чего юнец ещё больше насторожился. Это была уже третья по счёту осечка, если сие так вообще можно было охарактеризовать. Прежде с подобным Иссей не сталкивался. Что уж там, все его способности моментально откликались, когда ему это было нужно, и моментально включались в происходящее. А тут как будто бы и не было у него никогда этих способностей. Или некто их просто выключил. — И? — Золтан, скрестивший руки на груди, всё ждал и ждал. Интерес в его лице потихоньку сменялся разочарованием. «Да что, чёрт подери, происходит? Почему я не могу их призвать?», — продолжал сокрушаться Иссей. А ведь его скорость, его сила — они тоже как будто бы понизились. Не то, чтобы Хёдо разом откатился до доспартанского физического состояния, однако прежнюю прыть как будто ветром сдуло. То-то Золтан подловил его точным ударом по затылку, — от которого прежний Иссей точно бы увернулся. Все эти события не могли не быть взаимосвязанными друг с другом, и потому Иссей, сглотнув, спросил ещё раз: — В какой стороне находится Централ, Золтан? Просто скажи, куда мне нужно идти, чтобы я достиг Аместриса? — Ха-х, понятия не имею, о чём ты, — развёл руками Хивай. — В каком смысле? Только не говори мне, что ты не слышал об… — Именно, малец: нихрена ни разу не слышал и не знаю о таком. Брокилон, Зеррикания, Редания, Каэдвен — про это ведаю, да. А Аместрис — что это? Где? Как там к нелюдям относятся: так же, как и здесь, в Темерии, или как в Нильфгаарде? Иссей и вовсе подвис, как старый пентиум, полностью обескураженный услышанным. С учётом «выключенных» способностей и странных вещей, о которых говорил Золтан, некоторые детали стали вырисовываться самостоятельно. Додумывать их не нужно было. Главное — озвучить то, что, в принципе, само лежало на поверхности. — Да быть того не может! — выпалил обескураженный Иссей. — Я же шёл… по мосту… в мир Эда… из своего…! — Хер знает, куда ты шёл, но привела тебя дорога прямо в райских изысканий страну, где нелюдей режут, как свиней, и в принципе за дерьмо их держат — в Темерию, — презрительно фыркнул Золтан.