Volens nolens

— Слышал, ты в последнее время завёл новую игрушку. Познакомишь? Хаку неодобрительно зыркнул на вопрошающего. — Она не для всеобщего обозрения. — Что такое? Неужели внешность настолько специфическая, что даже среди нас опасаешься прослыть за такого любовника извращенцем? — продолжал поддразнивать Хаку юноша, с необычными родинкам под глазами. Хаку усмехнулся и отпил немного сакэ. — Напротив. — Хейзо, кончай уже его донимать! Подумаешь, завёл приватную игрушку, не все же предпочитают заниматься этим толпой, как ты! В комнате раздались смешки. — …К сожалению, — ответил Хейзо, хмыкнув. Эта группа молодых и до безобразия богатых людей частенько навещала публичные дома, устраивая там жуткие оргии, платя заведующей дома за молчание. Девушки, которым впервые случалось побывать на этих оргиях, ужасались тому, что эти господа пользуются не только девушками заведения, но и не брезгуют ложиться друг с другом. Говорят, что огромную часть прибыли публичный дом получает не столько от пребывания этих господ в нём, сколько за деньги, которые они платят хозяйке за молчание. Казуха наконец смог подыскать себе наставника по боевым искусствам. Землевладелец преклонного возраста, когда-то превосходно владевший мечом, как раз подыскивал себе учеников, ведь одних только выплат за его годы службы не то, чтобы не хватает, но ему хотелось большего, чтобы побаловать свою семью. — Здравствуйте, Тэппэй-сан, — Казуха поклонился мужчине, — как вы поживаете? Я пришёл к назначенному времени, надеюсь, мы сможем начать тренировку как можно скорее. — Эх, молодежь, всё куда-то спешит! — мужчина рассмеялся, — пойдём дальше во двор. Тут у меня просторно, есть, где развернуться. Казуха последовал за мужчиной. Тот уже подготовил для них деревянные катаны. Дойдя до нужного места, он протянул один из мечей ему. — Я знаю, что ты уже хорошо владеешь мечом, однако, ограничимся пока этим. Казуха кивнул и взял в руки деревянную катану. Сделав пару взмахов и выпадов, чтобы привыкнуть к весу данного меча, он посмотрел на Тэппэя, ожидая дальнейших указаний. — Ну что же, давай сразимся. Только не щади старика, мне нужно знать, какой у тебя уровень, и учесть твои слабые места. — Хорошо. Так пролетели пару часов. Поблагодарив учителя, Казуха отправился к морю, чтобы потренироваться там. Старик Такэру его предупредил, что сегодня «один из тех дней, когда господин отправляется в публичный дом». По словам старика, в такие дни господин не возвращается даже переночевать. Казуха мог со спокойной душой потренироваться до самого вечера. Только умываясь Казуха почувствовал, как же сильно он натёр мозоли на руках. В некоторых местах виднелась кровь. Скривившись от вида крови, Казуха смыл её в теплой воде. С горем-пополам он умылся, стараясь игнорировать боль. Он не хотел ложится в постель без должного омовения. Господин вернулся этой ночью, однако Казуха увидел его только под вечер следующего дня. Тот выглядел уставшим. Возможно так сказывалось похмелье, а возможно что-то ещё. Он сидел в комнате, которая выходила в сад. В той самой, проходя мимо который Казуха услышал стоны. Господин сидел сдвинув сёдзи, чтобы свежий воздух и свет проникали в комнату. Кажется, он что-то писал. Казуха заглянул к нему, чтобы поздороваться. Поклонившись, он сел рядом с ним, чтобы понаблюдать, как изящные пальцы аккуратно выводят иероглифы на бумаге. Завораживающее зрелище. Когда же господин закончил писать, он отложил кисть в сторону и потянулся к Казухе. Мимо его глаз не прошло то, как Казуха сморщился. Господин нахмурился, недоумевая. — Запах… Вы пахнете другими людьми, — объяснился Казуха. Господин моментально отодвинулся. Он уже умылся после возвращения, но раз Казуха чувствует запах чужого тела, значит, ему следует сделать это ещё раз. — Я велю нагреть воду, — сказал господин. — Казуха, подойди. Блондин приблизился к господину и удивлённо посмотрел на него. — Скажи, от меня всё ещё пахнет кем-то другим? Казуха смутился, но всё-таки ради ответа наклонился к нему, чтобы лучше уловить запах. Пахло…чем-то сладким. Будто бы молоко смешали с…мёдом или сиропом из листьев юмэмиру. Казухе определённо нравилось. — Нет, теперь всё хорошо, — сказал Казуха, смотря куда-то в сторону. Его всё ещё смущала эта ситуация. Господин облегчённо вздохнул. — Отлично, значит, теперь я могу прикасаться к тебе. Хорошо, что ты сразу сказал мне об этом. Не хочу, чтобы на тебя ложился запах другого человека. После недолгого молчания голос Казухи прозвучал в комнате: — Господин, я слышал, что вы посещаете публичные дома. Хаку замер. Ему не нравилось то, куда вёл этот диалог. Он уже слышал это от своего лицемерного окружения сотни тысяч раз. — Хочешь отчитать меня? — Нет, просто… Я не понимаю, зачем вы это делаете. С вашей внешностью и богатством вы могли бы добиться расположения практически любого человека, и не платить за любовь. Господин удивлённо посмотрел на Казуху, а затем рассмеялся. — Ты же знаешь мою ситуацию. Не так-то много вокруг мужчин, разделяющих мои предпочтения. А те, что разделяют, как раз и водятся в публичных домах. Кажется, теперь Казуха понемногу начинал понимать господина. — Тогда почему бы вам не попробовать добиться расположения кого-то, кто по настоящему вам дорог? — Кого же, например? — теперь господину начинала даже немного нравится их беседа. Ему симпатизировало, как этот юнец хочет поиграть в его спасателя. — Кто-то, кого вы любите или хотя бы тот, кто вам действительно нравится, а не просто вызывает влечение, — Казуха чувствовал, что говорит правильные вещи, однако почему-то не мог справится с чувством стыда. Возможно дело было в молчаливой насмешке, читавшейся во взгляде господина? «Кто-то, кого я люблю?» — всего на секунду в голове господина промелькнула мысль о человеке, с которого всё началось. Именно влюбившись в него он понял, что ему по нраву мужчины. Однако, как это часто и бывает с первой любовью, эта история закончилась неблагополучно. Хаку положил голову на плечо Казухи. Такое чувство, будто ему становилось легче переносить эти эмоции, когда он держал блондина в своих объятиях. — Скажи, Казуха, ты сам когда-нибудь влюблялся? — Ну… На самом деле нет, — взгляд Казухи упал на необычную метку на шее господина в виде мицудомоэ. На секунду его восхитило, как изящно выглядела бледная полоска кожи между шелковистым волосами и воротником хаори. Он тут же отвёл взгляд, смутившись. — Тогда понятно, почему ты так легко рассуждаешь о любви, — усмехнулся господин, отстраняясь от Казухи. Его взгляд упал на ладони юноши — это от тренировок? — Да. — Не переусердствуй и береги своё тело. Я велю служанке нанести лечебную мазь, — голос господина звучал немного холодно, — можешь идти. Сегодня я тебя не побеспокою. Казуха был верен в своих догадках: он заставил господина вспомнить о чём-то болезненном. Теперь уже ничего не поделаешь, Казухе оставалось только провести ещё один вечер в одиночестве. Снимая с себя хаори он подметил, что приятный аромат, исходивший от господина, остался на нём. Всё-таки Казуха был рад увидеться с ним. Неудивительно: с тех пор, как его родители умерли, он был очень одиноким человеком. Кажется, господин был первым, кто с тех пор обнял его.