Volens nolens

— Нет. Уверенно ответил Казуха на просьбу господина приподнять подбородок. Тот настолько опешил, что даже не разозлился, а просто удивлённо замер. В это время Казуха привстал с постели и мягко надавил на плечи господина, чтобы тот лёг на спину. Тот с замиранием сердца наблюдал за действиями блондина. — Почему вы не сказали мне, что наслаждайтесь этим… в таком положении? — одновременно и строгим и смущённым голосом спросил Казуха, заставив Хаку рассмеяться. — А если бы и сказал? Ты не твердеешь, пока я напрямую не начну дрочить тебе. Чтобы ты возбудился, мне нужно очень долго ласкать тебя, целовать везде, поглаживать, не беря во внимание уже саму дрочку, — чем дальше говорил господин, тем чётче было видно, как его ухмылка исчезает, — у тебя бы просто не встал. В комнате воцарилось напряжённое молчание. — Погоди, а откуда ты знаешь, что мне нравится быть снизу? Тут Казуха вздрогнул и смущённо отвёл взгляд. — И почему ты притащил меня в эту комнату? Тебе не нравится в моей спальне? Казуха молча выслушивал эти вопросы, краснее всё сильнее и сильнее. — Тот раз… Когда вы были здесь с каким-то незнакомцем. Я слышал, когда проходил мимо. Вы… не издавали таких звуков, когда были со мной, — под конец Казуха всё-таки набрался смелости посмотреть в глаза господину из-за любопытства касательно его реакции. Хаку был удивлён, причем приятно. — Ты подслушивал? — Нет, я просто мельком услышал, когда шёл мимо, — взгляд Казухи пробежался по комнате, лишь бы не пересекаться со взглядом господина. «Как интересно» — подумал господин — «не думал, что первая ложь, на которой я тебя поймаю, окажется такой…забавной» — Неужели? И как же ты тогда узнал, что я был снизу? Тут Казуха не выдержал и просто поцеловал господина, лишь бы тот перестал задавать эти смущающие вопросы. Хаку удивлённо распахнул глаза, а когда Казуха отстранился, то рассмеялся. Унять до конца свой смех он смог только тогда, когда заметил, насколько сильно покраснел Казуха. Казалось, что ещё чуть-чуть, и тот заплачет от стыда. Брюнет немедленно притих и привстал с постели, чтобы приобнять Казуху. Он прижал его голову к свему плечу, чтобы тот смог скрыть своё алое лицо и справится со смущением. — Всё хорошо, прости что рассмеялся. Я не хотел задеть твои чувства, просто меня позабавило, что ты готов был даже поцеловать меня, лишь бы я перестал тебя расспрашивать, — в этот момент Хаку не смог сдержать мягкого смешка. Он поглаживал Казуху по голове, пока другая его рука успокаивающе поглаживала его по спине. Вдруг Хаку ощутил, как руки блондина скользнули по его спине и сомкнулись, сильнее прижимая его. Сердце брюнета пропустило удар. Это было впервые, когда Казуха обнял его в ответ. Они молча сидели в объятиях друг друга, пока Казуха не решился прервать молчание, тихо сказав что-то, утыкаясь в плечо Хаку. — Ваш голос, когда вы это делаете… очень красивый. Трудно оторваться, — пальцы Казухи чуть подрагивали от волнения. Хаку не знал, как реагировать на такой комплимент. С одной стороны ему было приятно, но с другой он боялся сказать или сделать что-то лишнее, что спугнуло бы или ещё сильнее смутило бы Казуху. Блондин, в свою очередь, ждал, пока его сердце не перестанет так башенно колотиться, чтобы наконец приступить к делу. Почувствовав относительное спокойствие, он выпустил господина из своих объятий и снова уложил его на спину. Тот с любопытством смотрел на Казуху. — Как вы обычно предпочитаете, чтобы к вам прикасались? Хаку вздохнул. — Мне нравится ощущать, что меня хотят. Если ты будешь целовать и гладить меня с лицом, будто тебя сейчас стошнит, меня это не возбудит, — господин был уже на грани того, чтобы сказать, что это плохая затея, и что лучше им заняться этим так, как они делали это раньше, как вдруг Казуха куснул его за шею, что пустило мурашки по спине Хаку, а затем поцеловал место укуса, слегка лизнув его. — Ваша кожа гораздо тоньше и нежнее моей, — удивился Казуха, — Думаю, моя немного огрубела от тренировок и ранений. Блондин удивился, увидев смущённое выражение лица господина. «Он может быть и таким?» — Казуха изумлённо наблюдал за тем, как румянец покрывает щёки брюнета. Это зажгло в нём азарт. Теперь ему было интересно увидеть реакцию господина на разные прикосновения. Он прильнул губами к его ключице, опустился чуть ниже, к груди, куснул и нежно обвёл языком сосок. Ощутив, как тело господина немного дрожит под ним, он поднял взгляд на его лицо и увидел как тот смущённо прикрывает рукой лицо. — Не знал, что вы такой чувствительный, — улыбнулся Казуха. — Не знал, что ты любишь поддразнивать, — съязвил господин. Издав смешок, он снова прильнул губами к шее Хаку. Брюнет положил ладони на лицо юноши, нежно поглаживая подушечками больших пальцев его щёки. Приподняв его лицо, он посмотрел на его губы. Хаку не хотел принуждать Казуху, только не сегодня. Ему была так приятна эта инициатива, что растворяясь в чувствах, он почти поверил, что этот юноша может проявлять к нему ответное желание. Заметив же, что Казуха не спешит его целовать, он хотел отодвинуться, но тот неожиданно приблизился к его лицу. Проверив реакцию господина, Казуха неуверенно поцеловал его, боясь сделать что-то не так. Хаку расценил робость Казухи как нежелание, поэтому прервал поцелуй и немного отодвинулся. — Не надо, — строго прозвучал голос господина. Казуха вздрогнул и прижав ладонь господина к своей щеке, спросил: — Я сделал что-то не так? — Всё не так! Я знаю, что тебе не нравятся мужчины, и мне противно смотреть, как ты переступаешь через себя, чтобы мне угодить! Лучше я сделаю всё сам, но буду видеть твои настоящие чувства, — Хаку убрал руку с лица Казухи и повалил его на спину, усаживаясь на нём сверху. Казуха был шокирован резкой переменой настроения господина. Сначала он испугался его гнева, но, вглядевшись в его глаза, он увидел только печаль. — Нет, — спокойно возразил Казуха, схватив того за запястье. Прежде, чем Хаку успел как-то среагировать, блондин притянул его к себе и обнял. — Отпусти сейчас же! Брюнет пытался оттолкнуть его, однако Казуха не планировал его так просто отпускать. Поняв, что господин не успокоится, он завернул его в одеяло, как младенца, чтобы тот больше не смог отбиваться. — Простите, господин, вы меня слишком избаловали, — улыбаясь произнёс Казуха, прежде чем поцеловать брюнета в лоб, — но я знаю, что вам это нравится. В противном случае, вы бы уже давно пригрозили наказать меня. Хаку не нашёлся, что ответить. Блондин был прав, он не хотел, чтобы он прекращал быть... таким. Немного своевольным, но главное настоящим, не зажатым и запуганным. Убедившись, что господин не собирается дальше как-то противостоять ему, Казуха начал распутывать его из одеяла. Хаку уже не мог злиться на него. В конце концов, ему и правда не хватало кого-то, кто вёл бы себя с ним не в соответствии с его статусом, а просто как… с другом? Вздохнув, он посмотрел на блондина, как вдруг тот резко отскочил от него, придерживая рот и живот руками. Лицо его выражало смесь тревоги и боли. Хаку испугался не на шутку, и уже когда хотел спросить у Казухи, что происходит, того вырвало на пол. — Какого чёрта здесь происходит!? Услышав крик господина в комнату ворвался Такэру. — Господин, что произошло? Хаку злобно зыркнул на старика. — Ты! Чем его сегодня кормили? — Господин, мы подаём ему то же, что и вам, однако… Он упоминал, что любит морепродукты, да и вы велели следить, чтобы он хорошо питался, так что мы учли его пожелание. Сегодня, помимо того, что так же подавали и вам, он ел суп из моллюсков. — Кто проверял еду на наличие яда? Как это дошло до его стола!? — Господин, мы проверяли только то, что подаётся на ваш стол. Приказа о том, чтобы дополнительно дегустировать и его еду, не было. Хаку стало дурно. — Пошли за лекарем. Сейчас же. Заприте все ворота и никого не выпускайте. Проверь всех, кто готовил ему еду! Сознание Казухи было словно в тумане. Он не мог расслышать, о чём говорят люди вокруг него, и чувствовал, как тело будто бы погружается в сон, пока его сознание всё ещё в смятении. Когда Казуха потерял сознание Хаку был вне себя от ярости.