***
— Опаздываешь, Харитон, опаздываешь. Сдаешь позиции, раньше ты такого не допускал. — Сеченов стоял около огромного окна спиной к бывшему ИИ и вел диалог. Сейчас академик снова держал сигарету в руках, так же, как и ранее утром. Сделав ещё пару затяжек в полной тишине, академик потушил сигарету об хрустальную пепельницу, подходя к столу и жестом подзывая близняшек к себе. — А ты, Дима, все куришь. Ещё и Серёжу подсадил на эту дрянь, тоже мне, врач. — Харитон был в ужасном расположении духа, и все из-за Сеченова. Умеет же академик настроение испортить. — Это целиком и полностью его выбор, я не собираюсь его в чем-либо ограничивать, пока это не несёт какого-то серьезного вреда для здоровья. — Дмитрий Сергеевич отодвинул стул из красного дерева и мягко, почти бесшумно, опустился на него. — М, значит рак лёгких или ишемия для тебя уже не страшные болезни, так? — ХРАЗ был заведен не на шутку. Казалось, что ещё пара неаккуратных слов от академика, и Харитон вспыхнет ярким пламенем, сжигая все на своем пути. Сеченов усмехнулся. — По сравнению с тем, что п-3 уже пережил — это лишь мелочи. Спокойнее, Харитон. Не нервничай ты так, — Дмитрий Сергеевич достал ещё одну сигарету и щёлкнул зажигалкой — нервные клетки очень медленно восстанавливаются. — ХРАЗ сидел, как на иголках. Его натурально бесит академик, который так беспечно себя ведет. — Давай к делу. Зачем ты меня звал? — бывший ИИ закинул ногу на ногу и сложил руки на груди в защитном жесте. — Ты уже развиваешь эту тему, Тоша. Я звал тебя, чтобы поговорить о майоре. Начну с малого, что у него с рукой? — академик делал глубокие, но редкие затяжки, чем ещё больше выводил Харитона из себя. — Порезался он. — ХРАЗ был четок и лаконичен. Ничего лишнего в своих высказываниях. — Это я уже слышал. Меня интересуют подробности, я не поверю, что он мог так сильно разрезать себе руку кухонным ножом, особенно учитывая нелюбовь майора к готовке. — Дмитрий Сергеевич внешне был абсолютно спокоен, как и всегда, но внутри. внутри у Сеченова была настоящая война. В эмоциях академика смешалась ревность, злость и желание защитить себя и своего Серёжу, только не понятно от чего. Этот взрывной коктейль чувств кипел в душе Дмитрия Сергеевича с самого начала разговора с ХРАЗом. — Я не обязан тебе ничего рассказывать. — Харитон сделал голос твёрже, это придавало уверенности мужчине. — Хм, хорошо. тогда будем говорить по-другому, Тоша. Левая, Правая, спящий режим.***
Нечаев был встревожен. Вроде причин для переживаний не было, но внутри майора что-то беспокоило. По дороге домой Сергей решил купить чего-нибудь на поздний завтрак: всё-таки одним чаем не наешься. Готовить Сергей не любил и не умел, поэтому он обошёлся готовым замороженным борщом и свежей выпечкой, причем сладкой. Больше всего на свете Сергей любил какие нибудь пирожные, печенье или тортики. Кто бы мог подумать, что такой грозный и угрюмый человек может любить сладости. Да и ко всем своим вкусовым качествам, сладкое отлично помогает справиться со стрессом, что было очень актуально для нашего майора в данный момент. Закончив трапезу, майор решил вздремнуть. Сергей растянулся во весь диван и уже успел закрыть глаза, как вдруг на всю квартиру раздался телефонный звонок. Нечаев недовольно встал и подошёл к устройству, беря трубку в руку. — Слушаю. — коротко, но со вкусом ответил Сергей. — Товарищ майор, это ХРАЗ. Хочу сообщить Вам не самую приятную новость. Дмитрий Сергеевич в больнице. — Майор остолбенел. Для Сергея в момент перестало существовать время и в голове буквально пульсировали слова Харитона. Сеченов в больнице. — Что случилось? — Майор задал этот вопрос охрипшим от стресса голосом. Сейчас он был готов сорваться хоть на край света, лишь бы Дмитрий Сергеевич выжил. — Серёж, только не переживай. У него сердечный приступ. — ХРАЗ хоть и говорил все максимально серьезным тоном, нотки злорадства иногда проскальзывали в голосе Харитона, ведь причиной произошедшего был сам Захаров. Во время разговора Сеченов предложил Харитону выпить, а бывший ИИ был только рад. Пока Сеченов в очередной раз повернулся к окну, Захаров подсыпал белый порошок в алкоголь академика, который являлся противопоказанным к применению всем, кто не хочет себе проблем с сердцем. Раньше это вещество являлось пищевой добавкой, пока не были выявлены такие неприятные подробности про него, поэтому порошок полностью растворился в янтарной жидкости стакана и не добавлял никаких дополнительных вкусов и запахов. — Где он? В какой больнице? — Нечаев говорил и паралельно натягивал на себя обувь. Все таки тревожность была не просто так. — В филиале комплекса Павлов. Серёжа, тебе нет смысла сейчас сюда ехать. К нему никого не пускают и. — Нечаев перебил Захарова — Заткнись. У тебя спросить забыл, что мне делать. — Майор выскочил из дома, кладя трубку и садясь в машину. Что ни день — то пиздец.