ɪ sᴇᴇ ʏᴏᴜ

Оминис не успел опомниться, как Себастьян оторвал новенькую от земли, взял в крепкий захват сзади и магическими веревками туго связал по рукам и ногам.       — Нож! — жестко приказал другу, требовательно вытянув ладонь. — Оминис, дай мне нож! Пошарил в складках ее одежды, вытащил волшебную палочку и намерился разломать пополам.       — Погоди, — Гонт его панике не поддался. — Волшебную палочку не трогай, если для исполнения нескольких Убивающих заклятий не собираешься одолжить свою, — добавил многозначительно, этим и поумерил пыл друга. Сам прислонил лезвие к шее девчонки и всмотрелся в нее. Стало немного спокойнее. Совсем немного. На всякий случай Оминис вытащил и свою волшебную палочку, наставил девчонке на грудь. Она все еще не оказывала никакого сопротивления и не шевелилась. Прямо смотрела в ответ и облизнулась, продолжая улыбаться. Сэллоу опасался ее не без причины: жертвы под Империусом не улыбались. Для проверки позволил шальной мысли проскользнуть в сознание, и девчонка послушно прошлась шеей по острию, выполняя приказ с кровавой полоской поперек горла.       — Спасибо, Себастьян, — Оминис успокоил друга и отнял нож. — Но все в порядке.       — В порядке?! — чуть ли не орал Сэллоу. — Ты уверен, что Империус сработал?       — В своих чарах я не сомневаюсь.       — В курсе, что мракоборцев тренируют ему противостоять? Слышал же, что она сказала про твою сыворотку?       — Сыворотка действует. Я попросил ее сказать правду, это она и сделала, — невозмутимо оповестил Гонт. — Как бы ты назвал Веритасерум, залитый тебе в рот вместе с членом за щекой?       — Хочешь сказать, это просто шутка? Тогда какого хера она так лыбится?       — Я хотел, чтобы она была такой, тебе ясно? — рявкнул Оминис. — Мне неинтересно развлекаться с безэмоциональным овощем. Девчонка полностью подконтрольна и сделает все, что я попрошу. Предстанет такой, как мне захочется. Думаешь, стала бы она тебя так вылизывать по своей воле вместо того, чтобы отгрызть мошонку? Аргументы подействовали, и Себастьян немного успокоился. Отпустил девчонку, но отходить не стал.       — Давай к делу, — попросил Сэллоу. — Меня все это уже конкретно напрягает.       — Говори правду, — приказал новенькой Оминис.       — Тебе девушки без Империуса не дают, — это прозвучало слишком похоже на вопрос. Гонт в порыве злости замахнулся, не увидел ни капли желаемого страха в ее глазах и сжал за нижнюю челюсть.       — Ты убила Руквуда? Отвечай! Они пытались найти Виктора и разузнать что-то через него, но выяснилось, что он пропал бесследно и так и не объявился до сих пор.       — Не знаю, — бросила новенькая, уже не улыбаясь. Себастьян прав, улыбка слишком сильно порождала ощущение, что Империус не подействовал. — Они не представляются, когда я их убиваю.       — И много человек уже прикончила? — Оминис вглядывался в ее непонятное выражение, действительно недостаточно отсутствующее для марионетки, но привычно-расслабленное для нее, будто девчонка была самой собой, а не под чарами. Словно он заставил ее сказать правду без применения магии. Будто она сама доверилась ему по своему желанию.       — Много, — она кивнула.       — И зачем ты это делаешь? — ощущение абсолютной власти и вседозволенности подстегнуло любопытство. — Почему убиваешь?       — Меня… просят.       — Ты типа… наемница? — поинтересовался Оминис.       — Наемники берут деньги. Я же не продаюсь.       — Работаешь за интерес?       — Просто иногда не против помочь бескорыстно. В отдельных случаях предъявляю специфические условия сотрудничества, приемлемые не для всех. Гонт посмеялся. Ее ответы были еще более странными, чем действия. Выходит, она убивает просто потому, что не против? Да, он определенно нашел самого подходящего человека для решения своей проблемы, на которого можно скинуть вину и повесить массовое убийство. И никакие условия она уже не предъявит.       — Кто заказал тебе Руквуда?       — Министерство, — улыбнулась девчонка.       — А, значит, ты — министерская шавка? — ухмыльнулся Оминис в ответ. — Мракоборец? Невыразимец? — не мог не спросить прямо на всякий случай. Пусть семнадцатилетняя девка никак не могла быть мракоборцем, но уточнить стоило.       — Нет, — рассмеялась новенькая. — Я — своя собственная. Оминис многозначительно глянул на Себастьяна, словно говоря: «Вот видишь?» Сэллоу наблюдал за ними с неприкрытой смесью настороженности, недовольства и нервозности. Но Оминис не беспокоился. План работал.       — И что это за магия, которой ты убиваешь? — Гонт начал получать удовольствие от одного только разговора, зная, что она ответит правду на любой вопрос.       — Древняя магия, — размыто произнесла новенькая.       — Что это значит?       — Что я не знаю всей ее специфики, — как идиоту пояснила девчонка.       — Она служит исключительно для убийств?       — Не только. Могу колонну красивую сделать, — новенькая усмехнулась. — Или вызвать дождик. Могу попробовать вытащить из тебя боль, но не уверена, что получится.       — Что? — встрепенулся Себастьян. — Что ты сказала?       — Могу вытащить боль, но…       — Оминис! Вот оно! Заставь ее!       — Подожди, — Гонт торопиться не намеревался. — Спешка ни к чему.       — Теперь ты осторожен? — возмутился Себастьян. — Сказал же, сегодня вечером покончим со всем.       — Подожди, — настоял Оминис. — Вечер еще не закончился. Мне нужно подумать. Он оставил девчонку на друга и отошел, положив руки на пояс. Если бы что-то и правда пошло не так, они бы уже валялись трупами или унеслись молекулами по ветру. Заклятие сработало, Сыворотка правды вытянула из нее откровенно компрометирующие сведения, и по собственной инициативе девчонка не стала бы им все это так просто говорить. Себастьяна настораживала ее жесткость и несдержанность, а Оминиса сбивала с толку непредсказуемость. Они оба резонно опасаются девчонку, увидев воочию пределы ее возможностей. А еще она только что отменно поработала ртом. Сделала бы это, не сработай Империус как следует? Ха.       — Хорошо, — решил в итоге Оминис после недолгих размышлений. — Бери Анну и встретимся внизу. А ты, — он кивнул новенькой, — пойдешь со мной. Прятать ее под Дезиллюминационными чарами было обязательно в целях безопасности, а вот держать за руку — нет. Оминис разрывался между желанием продолжать быть осторожным, чтобы их не видели вместе, и зажать девчонку посреди дороги и залезть ей под одежду. Так и не понял, что в ней заставляло эрекцию топорщить брюки, а руки — чесаться в желании. Возможно, покорность и чувство превосходства. Понимание, что наконец он эту неведомую тварь обуздал. Магия на всех действует одинаково. А может, чувство приближающегося триумфа. Все, чего он хотел последние шесть лет, скоро будет явью. Еще немного — и Оминис станет свободным. Обретет окончательную и неоспоримую победу. Как же повезло, что девчонка оказалась здесь. Невероятное совпадение, что удалось наткнуться на убийцу и приручить ее. Оминис задумывался о том, чтобы заплатить кому-то за то же самое, но обыкновенные головорезы не вызывали доверия. Гонт нуждался в ком-то уровнем выше. И сегодня получил. У своих ног.       — Вот так выглядят люди под Империусом, — Себастьян привел в коридор подземелий Анну. Деревянные движения, будто кукла на веревочках, неживое лицо без какого-либо намека на эмоции, пустой взгляд запавших глаз — как и полагается.       — Да-да, ты молодец. Идем, — Оминис повел процессию вперед, к заветной двери. На этот раз крипта не подходила для того, чем они собираются заняться. Практиковаться на Анне в неизвестной магии — для этого требовалось помещение больше и укромнее. Остановившись напротив нужной раковины, Гонт приказал Тайной комнате открыться и вошел первым по праву. Если бы не стойкий запах сырости, Оминис наведывался бы сюда чаще. Нечто чарующее было в этом огромном зале, где до него ступала лишь нога Салазара Слизерина. Тайная комната привлекала не только размерами и антуражем, но и секретностью. О крипте было известно семейству, о скриптории — тетке и отцу, а об этом месте — никому. Даже отчасти жаль приводить сюда такую толпу, но Оминис предпочел безопасность уединению. Себастьян сотворил из воздуха стул и посадил Анну.       — Готов? — спросил у друга Оминис.       — Погоди, — теперь уже он попросил повременить. — Дай мне поговорить с ней.       — Да пожалуйста, — Гонт широким жестом щедрости пригласил к новенькой. Чувствуя себя странно и неловко, Себастьян приблизился к марионетке, заглянул в ее глаза и заговорил:       — Моя сестра больна. Гоблины наложили на нее неизвестное проклятие. Она страдает от постоянных приступов нестерпимой боли. Ты можешь помочь ей своей древней магией? Способна забрать боль у моей сестры?       — Отвечай правду, — приказал Оминис.       — Возможно, — уклончиво ответила новенькая.       — Никогда прежде не делала это с кем-либо другим? — догадался Себастьян, теряя надежду на глазах. Девчонка кивнула.       — Можешь хотя бы попробовать? — попросил Сэллоу.       — Могу. С облегчением выдохнув, Себастьян отошел.       — Избавь Анну от боли, — распорядился Гонт и вернул новенькой ее волшебную палочку. Оба парня замерли. Каждый допускал худший из вариантов, но секунды шли — а они все еще были в живых. Себастьян сжимал волшебную палочку, готовый среагировать при необходимости. Не сводил напряженного взгляда с девчонки, вверив ей самое дорогое. Новенькая присела перед Анной на корточки, прислонила к ее груди волшебную палочку, и в результате неведомых манипуляций некая субстанция, исходящая приглушенным светом, высвободилась изнутри.       — Сработало? — неверующе прошептал Себастьян. — Получилось? — спросил громче у новенькой.       — Не знаю. Сэллоу ринулся вперед, взял Анну за лицо и повернул к себе. Под действием Империуса она оставалась такой же безэмоциональной и опустошенной, отчего не понять, возымела ли магия новенькой какой-либо эффект. С замиранием сердца Себастьян снял с сестры Империус.       — Анна… как ты себя чувствуешь? Ты в порядке? Ответь мне! Анна молчала. Продолжала сидеть без движения с отсутствующим выражением на лице.       — Что-то пошло не так? — Сэллоу крайне встревоженно обернулся к новенькой. — Она должна такой быть после твоих манипуляций?       — Да, — кивнула девчонка. — Все так и должно быть.       — Дай ей время оправиться, — вступился Оминис. — Не все и сразу.       — Я должен убедиться, что Анна в порядке, — настоял Себастьян.       — Она же сказала, — Гонт недовольно выдохнул, — так и должно быть. Или ты уже даже Веритасеруму не веришь?       — Ладно, — смягчился Сэллоу. — Тогда отправляй девчонку дальше.       — А-а, куда, — оборвал Оминис. — Мы еще не закончили. Иди сюда. Подойди, — настойчиво попросил друга. Положил руку на его плечо и вопросительно посмотрел в глаза. — Ничего не хочешь сказать? Например, «спасибо, Оминис»?       — Спасибо, Оминис. Извини, я просто очень беспокоюсь за Анну. Правда, спасибо.       — Все будет хорошо, — заверил Гонт, погладив его щеку. — У нас все получится.       — Угу, — кивнул Себастьян. — Теперь-то мы можем продолжить?       — Конечно. Сразу после того, как ты вернешь должок. Сэллоу глянул на друга так, будто усомнился в его адекватности.       — Серьезно, Оминис? Прямо сейчас? Прямо здесь? На глазах у моей сестры? По взмаху волшебной палочки Анна впала в глубокий принудительный сон, уронив голову на спинку стула. Гонт довольно улыбался замешательству друга.       — Я исполнил твое желание, Себастьян. Сейчас твоя очередь. Может быть, девчонка работает за бесплатно, я же считаю, что следует отдавать взамен на полученное. Так будет как минимум честно. Он практически слышал мысли друга, представляющие собой поток нецензурной брани, но Сэллоу молчал. Пытался высмотреть сквозь туманную радужку глаз, что преобладало внутри: разум или безумие. И не нашел ответа.       — Ну и что ты так на меня смотришь? — недовольно спросил Оминис.       — Да вот, пытаюсь узнать, ты всегда таким был и я не углядел этого в тебе раньше или слетел с катушек, когда появилась она? — Сэллоу кивнул на новенькую.       — Если ты чего-то во мне не заметил, значит, смотрел куда-то не туда, — решил Гонт. — Может, и правда всегда был таким, просто предстал только сейчас. Впрочем, в одном она оказалась права: гораздо проще и быстрее говорить о своих желаниях прямо. Я хочу, чтобы ты исполнил мое. Здесь. Сейчас. Оминис взмахнул волшебной палочкой, создав стул и для себя. Устроился, закинув ногу на ногу, и выжидающе засмотрелся на друга.       — Ну что же ты, — снова недовольно обратился Гонт, когда увидел, что Себастьян безмолвно стоит и не собирается слушаться. — Не заставляй принуждать тебя и забирать назад свой подарок, — он многозначительно облокотился о плечо спящей на соседнем стуле близняшки. — Все ради Анны, Себастьян. Все ради Анны. Брови Сэллоу удивленно полезли на лоб.       — Оминис… ты в своем уме? — потерянно спросил он. — Ты серьезно мне сейчас угрожаешь? Мне, своему лучшему другу?       — Тебе это кажется угрозой? — удивился Гонт. — Я же не ставлю ультиматум и не говорю: «сделай как я прошу, иначе я убью твою сестру». Нет. Я этого не сказал. Точно так же не буду говорить, что либо ты сделаешь все на глазах у меня, либо — у него. Дальше Оминис заговорил уже на Парселтанге. Послышался какой-то отдаленный шорох, нарастающий и все более отчетливый по мере приближения гигантского змея, чудища Тайной комнаты. Василиск появился словно из неоткуда, выполз на середину, замер, ожидая указаний, и свернулся исполинским кольцом вокруг стульев. Себастьян смотрел ошарашенно не потому, что увидел змея впервые. Не мог поверить, что Оминис так низко пал, призвав его. Гонт сидел с прежним довольным лицом, по которому сейчас захотелось пнуть, как он сам ранее поступил с девчонкой. Но Сэллоу оставался неподвижным. Брови его хмуро свелись, и затем лицо выровнялось.       — Хорошо, — ровным тоном бросил он. — Как скажешь Оминис. Все ради Анны. Лишь бы снова увидеть, как она беззаботно смеется.       — И сними с нее это грязное тряпье, — бросил Гонт вдогонку. — Хочу видеть ее в одежде чемпионки. Себастьян подхватил сверток и подошел к новенькой.       — Ради Анны, — шептал сам себе. — Все ради Анны… Девчонка явно не была против. Оминис специально или намеренно не стал отбирать ее волшебную палочку. Неужели потерял бдительность?       — Я должен тебя раздеть, — вполголоса сообщил Себастьян. — Иначе, боюсь, он прикончит нас обоих. Не тебя. Меня и Анну. Тебя не тронет. Ты, в отличие от меня, представляешь реальный интерес и служишь чем-то большим, чем игрушка для удовлетворения больных фантазий. На тебя планы пограндиознее. Но, едва ты выполнишь его желание, он… вообще, планировалось, что он прикончит и тебя, подчистив за собой, но теперь сомневаюсь, сможет ли отказать в удовольствии запереть тебя здесь и возвращаться каждый раз, как зачешется в паху… Раньше ему хватало меня, теперь аппетиты резко выросли. Я уже не такой вкусный в сравнении с тобой. Сэллоу нервно усмехнулся новенькой в плечо. Зашел ей за спину, вдохнул и принялся раздевать. Как куклу, представшую перед взором Оминиса, сидящим внутри колец дремлющего Царя змей рядом со спящей Анной. Снимал один предмет одежды за другим, стоя позади. Себастьян чувствовал себя просто омерзительно. Нечто похожее на горечь предательства и ощущение собственной никчемности смешалось с отвращением от собственных действий с девушкой перед собой. Пусть она триста раз разобьет ему лицо, такой участи не заслужила. А новенькая оставалась покорной. Заклинание все еще действовало, лишая ее воли и возможности воспротивиться или хоть намеком дать понять, что на самом деле чувствует.       — Прости меня, — Себастьян не выдержал, прикоснулся губами к теплой коже ее плеча и оголил полностью, сняв последнее. В ступоре замер, заметив бордовые линии шрамов на ее спине. Длинные, выпуклые и явно глубокие. Вспомнил об Оминисе. Если бы заклятие Круциатус оставляло следы, на нем бы тоже отпечатались шрамы. Но пытки прошли бесследно. Что же делали с этой девушкой? Явно нечто ужасное, судя по тому, в кого она превратилась. Что должно произойти с человеком, чтобы превратить его в убийцу? Оминис мог давно стать таким же, но держался столько лет. А она… Себастьян даже предположить не брался, как долго она этим занимается. Но явно имеет свои причины на это. То, что оставило такие шрамы на коже, не могло не остаться тьмой в душе. И сейчас он в шаге от того, чтобы самому пасть туда.       — Блядь… Прости… — ахнул Себастьян, сраженный зрелищем и собственными мыслями. Утонул в ее волосах, лишь бы не видеть, с какой жадностью смотрит Оминис. Не веря, что делает это на самом деле, коснулся новенькой волшебной палочкой и прошептал: — Не желаю причинять тебе еще больше боли. Финита. И если в следующую секунду ему суждено умереть… что ж, он не станет таким, как Оминис. Послышался глухой стук — это волшебная палочка упала на пол. Себастьян снял с себя мантию и накинул на плечи девчонки. Новенькая развернулась спиной к Оминису, вложила свою волшебную палочку в опустевшие руки Сэллоу и тихо произнесла:       — А я не хочу, чтобы ты боялся меня. Тебе не идет. Похоже, твой дружок намеревается повеселиться. Покажем ему класс?       — Шутишь? — удивился Себастьян. — И ты туда же?       — Может, заклятие ты и снял, но Веритасерум еще действует, — напомнила она, обвивая руками за шею. — Веди себя естественно, если хочешь увидеть, сработала ли магия на Анне.       — Я не стану… — выдохнул Сэллоу и несмело провел по линиям шрамов. — Тебе и так досталось. Уходи.       — Не беспокойся, — ободрила девчонка. — Они все уже мертвы. От этого стало легче, и одновременно нутро сжалось от осознания, что он легко мог стать следующим, если бы не остановился.       — Мерлин… Что мешает тебе просто взять и…       — Ничего, — ответила девчонка. Встала на цыпочки и заговорила шепотом в дюймах от его губ. — Хочешь — грохну Гонта прямо сейчас. Слово «хочу» вертелось на языке, но Себастьян не спешил его высказать. Обвил новенькую за талию под своей мантией, дрогнул от того, какая она оказалась теплая, и повлек к себе.       — Кажется, я не в том положении, чтобы просить, — проговорил еле слышно. — И в долгу еще и перед тобой. Раз уж ты под Веритасерумом, скажи правду: чего ты хочешь? Я могу помочь.       — Тебя, — она улыбнулась теперь по-настоящему. — Здесь и сейчас. Под его наглым взглядом. Сможем устроить? Ее глаза блестели, но взгляд не имел ничего общего с безумием Оминиса. Их желания совпали, но на новенькую Сэллоу отреагировал совершенно иначе. Так, как сам от себя не ожидал. Захотел ее в ответ. При спящей сестре, на глазах у лучшего друга и в присутствии чертова Василиска. В Тайной комнате, где было некуда сесть, лечь, прислониться… Существуют ли менее подходящие для возбуждения место и обстоятельства? Но всего один факт нивелировал все это. Все-таки девчонка выбрала его. Оминис взял ее силой, она же обратилась к Себастьяну по своему желанию. Могла поднять волшебную палочку и испепелить их обоих, но вместо этого тянулась за поцелуем. К нему… Себастьян чувствовал безумцем и себя, отвечая на него. Ощутил себя Оминисом, который потерял самообладание и разум где-то по дороге сюда. Сорвался, едва впервые коснулся ее. И как же это было приятно… Все вдруг стало каким-то неважным. Оминис и его чертов Василиск, планы, намерения свалить куда подальше, чтобы больше не скрываться… И даже Анна. Теперь, когда она в порядке, можно наконец выдохнуть.       — Что копаешься? — напомнил о себе Оминис. — Так и не встал? Пусть девчонка поможет.       — Сообрази нам стул, — попросила новенькая прежним шепотом. — И расслабься. Я о тебе позабочусь. Себастьян растаял от этих слов. Кажется, они значили больше, чем могло показаться. Ее уверенность, невозмутимость даже в такой вопиющей ситуации сразили окончательно. Как она может оставаться такой спокойной, когда сам Себастьян успел испытать целую бурю самых разных эмоций за время пребывания здесь? Интересно, может, когда все закончится, она согласится сходить вместе в Хогсмид? Позволит искупить вину? Хотя бы попытаться… Хотя нет, это едва ли возможно после всего… да и чем все закончится? Едва ли чем-то хорошим. И сейчас впору думать о том, как оправдываться за таинственное исчезновение друга, а не о ее теплой коже и манящей талии… Но, может… Глупые, сумасшедшие мысли атаковали голову, пока новенькая продолжала глубоко и расслабляюще целовать, исполняя приказ Оминиса. И Себастьян, похоже, теперь такой же поехавший, как и они, потому что ему все это нравится не меньше. Третий стул появился слишком близко к предыдущим двум. Оминис хотел смотреть — пусть наблюдает с первого ряда. Новенькая послушно следовала за Себастьяном, ведомая за руку. Усадила его и села сверху. В его мантии. Настоящее облачение чемпиона. Ей даже не пришлось ничего делать, чтобы завести; вида ее, в одной мантии на голое тело, хватило для стойкой эрекции. Себастьян злорадно вспомнил рассказы Оминиса о жесткой хватке, которой новенькая его наградила, чувствуя сейчас на себе ее нежные пальцы, поглаживающие мошонку. Оминис отчасти желал, чтобы новенькая ударила Себастьяна. Сжала руку на его яйцах, заставив взвизгнуть. Но друга Гонт решил пощадить и… Чего хотел теперь? Вот они, вовсю милуются перед глазами, готовые слиться воедино. Весьма натуралистично. Оминис подтащил стул к ним вплотную, сел позади Себастьяна лицом к новенькой, схватил ее за затылок и впился поцелуем в губы.       — Бери, — приказал Себастьяну. Хотел слышать, как она застонет. Выжать хотя бы один чертов звук. И она застонала. Оминис почувствовал через нее на себе, когда Себастьян вошел. Девчонка отозвалась протяжным возгласом удовольствия, не отрываясь от его губ. Принялась прыгать на Сэллоу, сбив поцелуй, и беспорядочно задевала губами, носом, волосами и дыханием лицо Оминиса. Вцепилась в спинку стула до побелевших костяшек и застонала так сладко, что на месте Себастьяна Гонт бы уже давно кончил. Но Сэллоу держался. Неужели и правда в достаточной степени ее не хотел? Какое расточительство. Стул уже некоторое время больно врезался Оминису в колено с каждым новым прыжком, но боль оказалась не только приятной, но и отвлекала от сладостного напряжения в паху. А раньше времени позорно заливать белье, не снимая штанов, он вовсе не желал. Пытался понять, почему так сильно хочет девчонку, а может, был готов наброситься и на Себастьяна. Уже мало что разбирал в собственных желаниях и позволял марионетке скакать в своем темпе. Сунул пальцы в ее рот и запоздало понял, что все зубы на месте. Новенькая принялась полизывать, обсасывать, и внезапная и едва ли реализуемая затея засунуть в нее на место рукояти кинжала между ног целую ладонь или хотя бы четыре пальца, взорвала мозг. Оминис выдернул руку, размазал слюну девчонки по ее же лицу, шлепнул впридачу и встретил довольную улыбку наслаждения. До чего же прелестная игрушка! Капризное нежелание расставаться с ней пыталось подбить закрыть в Тайной комнате навечно, возвращаться сюда снова и снова и вытрахать из нее все жизненные силы. Посчастливилось и одновременно не повезло обрести в ее лице все, чего так не хватало. Оминис не подозревал, что так сильно нуждался в ком-то вроде нее. В ней. Девчонка обожгла взглядом, приподнялась и позволила Себастьяну вдалбливаться в себя. Жалась к нему, смотря на Оминиса неотрывно. Разомкнула губы и ласкала слух стонами. Трогать себя не хотелось. Достаточно просто сидеть рядом, слышать ее и видеть. Себастьян начал ускоряться, заставив ее зажмуриться и шире открыть рот, заполняя Тайную комнату смесью стонов и частого дыхания. Оминис поднялся, обошел их стул и стянул девчонку за талию с Себастьяна. Он заметил это не сразу. Будто позабыл, где они находятся и кто сидит рядом. Гонт за это время уже расстегнулся и насадил девчонку на себя, нагнув к Себастьяну лицом. Теперь настала его очередь наблюдать. После Сэллоу девчонка оказалась мокрая и разгоряченная. Разогретая и подготовленная как следует. Оминис вошел беспощадно, но не жестко. Все еще желал ей удовольствия, а не боли. Смотрел теперь на Себастьяна свысока и с насмешкой. Надменно и ухмыляясь, упиваясь его растерянностью. Видел, как другу некомфортно от этого взгляда, но девчонка продолжала держаться за спинку стула лицом к нему, руками опираясь на его плечи. Не позволяла уйти и наверняка так же насмешливо смотрела на него. Оминис еле удерживался, чтобы не засмеяться. Рванул новенькую на себя, снова увлекая от Себастьяна прочь, и приказал Сэллоу встать, взять ее на руки и придержать. Как настоящую игрушку. Сэллоу не возражал лишь потому, что новенькая украдкой стиснула его ладонь в одобрении. Вверив большую часть веса девчонки на руки Себастьяну, Оминис подхватил ее под коленки, разводя ноги, и продолжил. И теперь два лица предстали перед взором. Девчонке нравилось, Себастьян был потерян. Практически опустошен. Стоял опорой с отсутствующим выражением лица и держал добычу под руки на весу. Просто ждал, пока все это закончится. Но и Оминису много времени не требовалось. Насладившись вдоволь их лицами, он все приближался к Сэллоу, пока практически не сложил девчонку пополам, зажав между ними. Закинул бы ее ноги себе на плечи и взялся за Себастьяна, но не смог. Чуть не сбивая друга с ног решительными толчками в девчонку, Оминис внезапно сбросил ее с себя, отчего она, безошибочно разгадав намерения, скользнула вниз с рук Сэллоу. Подставила довольное лице брызгам спермы и безмятежно улыбалась. Оминис подтащил Себастьяна к себе за шею и чуть не вгрызся поцелуем в него, протяжно выдохнув. Второй рукой растирал себя по новенькой, запуская пальцы ей в послушный рот. Задержался на губах Сэллоу, пока последние волны оргазма расходились по телу, и все-таки захохотал, уткнувшись другу в грудь.       — Теперь доволен? — безжизненно произнес Себастьян.       — Рот закрой, — грубо сказал Оминис, превратив улыбку в оскал, и вытер руку о его мантию на девчонке. — Не доебывай. Хочешь — тоже на лицо спусти, пока она еще здесь. Насладись напоследок, больше такой возможности не представится. Себастьян не ответил. Взмахом волшебной палочки очистил лицо новенькой. А она продолжала сидеть у ног и ждать. Гонт поднял девчонку и повернул к себе.       — Прежде чем я дам тебе последнее задание… сперва оденься. Девчонка принялась натягивать на себя чемпионское облачение из свертка. Оминис самодовольно улыбался, наблюдая за ее движениями. Стащил слизеринскую мантию и бросил другу.       — А теперь, — взял девчонку за плечи, — хочу, чтобы ты… сделала со мной все, что захочешь.       — Оминис!       — Себастьян, — раздраженно шикнул Гонт. — Не будь таким эгоистичным. Пусть и девочка развлечется. Считаю, она это заслужила. Да и мне… до жути любопытно узнать ее желания.       — Хочу… смотреть, — оповестила она, улыбаясь.       — И что же тебе показать, милая? — заинтересовался Оминис.       — Отплати другу тем же, что он делал для тебя все эти годы. Вылижи его зад. Гонт холодно рассмеялся.       — Считаешь, Себастьян лизал мне зад? Себастьян? — окликнул друга. — Тут о тебе плохо отзываются. Сэллоу никак не отреагировал. Взглянул на девчонку и понял, что она не шутит.       — Что ж, придется нам… Оминис не договорил, завидев, что она пошла к Сэллоу. Потянулась губами за поцелуем, а пальцами — к ширинке.       — Ты не получил свое удовольствие, — шепнула Себастьяну с улыбкой.       — Не… хочу… — Сэллоу судорожно вздохнул, ощутив ее теплый язык на шее и пальцы — в брюках. Возбуждаться снова не было никакого настроения. Обезумевший Оминис со своими выкрутасами, усталость и боль в руках не настраивали на эрекцию. Но новенькая с легкостью это поправила, змеей извиваясь и прижимаясь проклятым чемпионским костюмом. Себастьян не стал сопротивляться, просто отдался ей в руки и позволил целовать себя и облизывать в надежде, что скоро все подойдет к концу. Неслышно подошел Оминис. Добавилась вторая пара рук, расстегивающих, снимающих, гладящих, сжимающих… Сэллоу закрыл глаза и замер, отдавшись на растерзание этим двоим ненормальным. Губы сменились на другие, новенькая опустилась на колени и снова принялась за ласки языком. Холодные пальцы Оминиса легли в ложбинку между ягодиц, заставив выгнуться назад, а девчонку — подползти ближе и зажать между своим ртом и рукой друга. В своеобразной ловушке Себастьяна поймали две пары рук, все более настойчиво ублажая спереди и сзади. Сэллоу чувствовал себя отвратительно и так же невероятно блаженно, распаленный синхронными слаженными ласками. Стал третьим безумцем, пропитался заразой, насаживаясь все глубже на пальцы Оминиса и проникая в глотку девчонке. Даже не заметил, как пальцы между ягодиц сменились языком и губами Гонта. А новенькая определенно знала, что просить. Со стороны это наверняка выглядело до истерики смешно. Подумать только, прямой потомок Салазара Слизерина вторгся во владения предка и вместо свершения прямого завета занимается вылизыванием задницы Себастьяна… Сам Салазар наверняка катался бы по полу от смеха, завидев Гонта таким. Но стенам Тайной комнаты суждено запечатать это свидетельство навечно. Веселья не получится. Сэллоу не слышал собственных стонов, рвано глотая влажный воздух. Новенькая шумно чавкала, Оминис занимался тем же самым, и вдруг Себастьян почувствовал, как девчонка пытается развернуть его к Гонту лицом. На удивление, Оминис оказался не против, хотя Сэллоу ожидал если не удара за такую наглость, то как минимум недовольства. Но, похоже, Гонту в какой-то момент окончательно снесло крышу и он едва ли сам понимал, что делал. Новенькая перебралась вперед, оказалась рядом с ним — и в следующий момент они оба принялись вылизывать Себастьяна, попеременно целуя друг друга. Повысовывали языки, готовые бросить его и заняться друг другом прямо на каменном полу. Сэллоу смотрел сверху на эту возню и ощутил, будто они высосали из него мозг. В опустошении застыл, наблюдая, как Оминис и новенькая предаются ласкам. Ее руки блуждали по его телу, стаскивая пиджак. Ненасытный Гонт сам избавился от одеяния, отбросив куда-то назад. Себастьяну так надоело все это дерьмо, что он развернул его к себе, ткнулся членом в ничего не подозревающий рот Оминиса, насадил друга на себя, сжал руками за голову и излился в его рот. Высвобождающий оргазм расслабил тело, Сэллоу зажмурился, и колени слегка подогнулись. И вдруг к оргазму добавилась внезапная острейшая боль. Оминис сдавленно заорал, одновременно сжав зубы. Себастьян не понял, что произошло, кричал сам, пытался высвободиться, но что-то не пускало и жалило болью в головку, ствол и мошонку. Новенькая мертвой хваткой вцепилась в рукоять кинжала, торчащего из мягкой части нижней челюсти Оминиса, а заодно проткнувшего насквозь и Себастьяна за пенис в его рту. Тайная комната наполнилась криками боли и агонии, но Анна по-прежнему спала и Василиск даже не поднял голову, никак не реагируя на страдания Хозяина. Оминис и Себастьян пытались отцепиться друг от друга, добраться до новенькой, но она уже выбралась наружу и наблюдала со стороны за их копошением.       — Вытащи его! Оминис, ебаный рот, вытащи чертов нож!       — Я бы на твоем месте повременила с этим и нож оставила, — раздался ровный голос девчонки. — Ты же не хочешь, чтобы он разбудил Василиска? Все, чего хотел Себастьян, — высвободиться из ловушки и поскорее унять боль. Шарил по карманам в попытке найти помощь, а Оминис тянулся в сторону, куда откинул свой пиджак.       — Это ищете? — новенькая помахала их волшебными палочками, заставив обоих перестать извиваться. Оминис дернул рукоять, но кинжал не поддался на ни дюйм, зачарованный не только на самоочищение. Себастьян стонал, не зная, куда себя деть от боли, пока новенькая медленным шагом приближалась к ним двоим.       — Что тебе нужно? — выкрикнул Сэллоу, будучи теперь голосом за двоих. — Скажи, чего ты хочешь, и мы все сделаем! Клянусь! Отпусти нас!       — Я вас не держу… Себастьян зарычал от боли и беспомощности. Да, конечно, она их не держит. И, конечно же, они могут покинуть Тайную комнату.       — У нас есть деньги! Много! Пожалуйста… Девчонка подобрала с пола пиджак Оминиса, отряхнула его с характерным звоном монет во внутреннем кармане, и накинула себе на плечи.       — У вас есть деньги, — новенькая хмыкнула. — Деньги — это хорошо. У меня тоже есть деньги. За сколько галлеонов отрежешь себе член и скормишь другу? — спросила с усмешкой. — Ладно, расслабься. Это, как и деньги, мне не нужно.       — Тогда что? Пожалуйста, скажи! — взмолился бледный и взмокший Себастьян.       — Я так и не получила ответ на свой главный вопрос, — напомнила девчонка. — Ради чего это все? Что нужно Гонту от меня?       — Он хотел… — Сэллоу издал стон боли, пока Оминис что-то протестующе мычал и хватался за его ноги, — чтобы ты убила своей магией всю его семью. Новенькая глянула удивленно, и на мгновение Себастьяну показалось, что она рассмеется. Вместо этого девчонка вздохнула, как-то печально глянув на Оминиса сверху.       — И зачем все так усложнять, Гонт? Я же просила тебя. Неоднократно. Сказал бы сразу… Видимо, тебя не учили вести деловые переговоры. Оминис снова замычал.       — Поздно! — воскликнула новенькая. — У тебя была возможность, но ты ее… про-е-бал, Гонт. Волшебная палочка, Империус, Сыворотка правды… Ты мог приказать, и я бы повиновалась. Глупый-глупый Оминис… Она разочарованно покачала головой, держа его волшебную палочку между ладоней. Себастьян мог бы выхватить ее, но у девчонки была вторая, его собственная, да и организм, ослабленный болью и кровопотерей, едва ли был способен опередить ее по реакции.       — В чем семья-то провинилась? — из чистого любопытства поинтересовалась новенькая и глянула на Себастьяна. — Какова его мотивация?       — Они… пытали его.       — В самом деле? — от этой новости ее лицо посветлело. — И из-за этого Гонт решился на убийство?       — Он был ребенком, когда это случилось, — пояснил Себастьян. — Не смог простить. Оминис считает, что с того дня лишился семьи.       — Ха, — усмехнулась девчонка. — Мне было семь, когда меня продали за бесценок собственные родители, — она говорила это так обыденно, словно рассказывала, как прошел урок Истории магии. — И они… все еще живы, — добавила с легкой улыбкой. — Да, я убиваю других, расправилась с остальными обидчиками, но их не тронула. Делай выводы, слюнтяй, — она толкнула Оминиса ногой. — Ты либо сразу мстишь, не отходя от места действия, либо прощаешь. Очевидно, ей не было никакого дела до их страданий, ни моральных, ни физических. Ни толики сочувствия, проникновенности, сожаления. На понимание можно даже не рассчитывать, и высокопарными речами девчонку не умаслить. Себастьян схватился за голову от осознания, что они с Оминисом натворили. Оба потеряли контроль, позволили усыпить бдительность и безнадежно попались на собственных слабостях и глупости. В иных обстоятельствах он хотя бы попытался поговорить с девчонкой, поразмышлять на тему мести, убийств и справедливости, но сейчас атмосфера к переговорам абсолютно не располагала.       — Тебе стоило расспросить о мотивах и причинах Оминиса, а не меня, — посоветовал Сэллоу.       — Ты его лучший друг или кто? — недовольно отозвалась девчонка. — Тем более у Гонта была куча времени поделиться своей историей. Вместо этого он использовал язык не по назначению. Я пришла к выводу, что он ему и вовсе не нужен. Думалось с трудом. Сэллоу подозревал, что надежды нет. Или все-таки есть? По какой-то причине она не только не убила их обоих, но и дала нечто вроде возможности объясниться. Странная девушка. Действие Веритасерума наверняка уже закончилось, и больше правды из нее не вытащить. Неизвестно, сколько времени она лгала. Возможно, все произошедшее здесь было частью ее плана. Полным притворством. Ради чего?       — Пожалуйста, освободи меня, — умолял Сэллоу. — Давай поговорим и все решим.       — Тебе не нужен член, чтобы разговаривать, — парировала новенькая. — Мне придется отрезать Гонту язык, чтобы исполнить твою просьбу.       — Давай, — вдруг решил Себастьян, и Оминис с новой силой закопошился и замычал, беспорядочными ударами выражая протест. — Ты собираешься здесь подохнуть в таком виде? — спросил у друга. — Я пытаюсь хоть как-то поправить положение, в которое ты нас поставил!       — А мне кажется, ты просто пытаешься вытащить себя из него, — усмехнулась девчонка. — И что-то мне подсказывает, что это если и возможно, то наверняка не так просто и уж точно не безболезненно. Вы кажетесь очень близкими друзьями, слишком сильно привязанными друг к другу. Себастьян вытер непрошенные слезы с мокрого лица. Эти слова дали понять, что, связь с Гонтом лишает любой надежды на шанс выбраться. Сэллоу такой же, как и он. Не потому, что поддерживал его, не остановил и не вразумил. А просто потому, что оставался рядом. Этого достаточно.       — Прости, — чуть ли не хныкал. — Прости меня… мы не должны были…       — Ну что ты, — на щеку легла прохладная рука, а во взгляде девчонки блеснуло сочувствие. — Тебе не за что извиняться. Ты ничего плохого не сделал.       — Нет, я… — Себастьян до боли сжал челюсти от ощущения зубов Оминиса на себе.       — Я приготовила подарок и для тебя, — вдруг припомнила новенькая. — Вы пришли слишком неожиданно, и, если бы знала заранее, обязательно захватила с собой.       — Что за подарок? — с проблеском надежды спросил Сэллоу.       — Знаю, ты любишь галстуки, — девчонка улыбнулась, и он сокрушенно выдохнул. — Мантии, шарфы, нашивки… У Себастьяна в чемодане хранилась целая коллекция трофейных шмоток, снятых с девушек и отнятых украдкой, выменянных у однокурсников с других факультетов и просто полученных в подарок. Первое время он грезил получить что-то, принадлежащее и новенькой, и она наверняка об этом прекрасно знала.       — У меня заготовлены для тебя два гриффиндорских галстука…       — Леандер и Гаррет? — напряженно выкрикнул Себастьян в опаске. — Что ты с ними сделала?       — Я с ними? Ничего. Они делали друг с другом то, что намеревались сделать со мной. Думала позвать и тебя разделить веселье со мной, но ты где-то пропадал со своим дорогим другом. Впрочем, ничего важного не упустил и весело не было никому. Вышло не так интересно, как тебе кажется. Вас спаривать и вовсе оказалось бессмысленно, учитывая, что вы с этим охотно справляетесь и без меня. Себастьяна одолевала слабость. Он не смотрел вниз, на Оминиса, но терялся, кто из них в выигрышном положении. Все-таки получить ножом в челюсть было едва ли приятнее. А если кинжал пронзил нёбо, то удивительно, что друг держался в сознании.       — Давай освобожу тебя, — произнесла девчонка слишком легко.       — Спасибо, — лепетал Сэллоу, пуская ее вниз, где вяло возился Оминис. — Спасибо…       — Будет больно, — предупредила новенькая их обоих и взялась за рукоять. Себастьян злился на Оминиса, на себя, на девчонку, на Леандера с Гарретом и на тупых Гонтов. Снова до боли в мышцах сжал зубы и слышал, как Оминис стонами боли вторил собственным ощущениям. Надеялся, что осталось потерпеть — и все пройдет. И тогда девчонка дернула кинжал вниз, высвобождая из плоти. Конечно, было больно. Так, как и должно быть. Себастьян кричал, свернувшись на полу, где-то поблизости в таком же положении придерживался за челюсть Оминис. И над ними возвышалась новенькая с кинжалом в руке.       — Покажи, — приблизилась к Гонту и склонилась к нему. — Открой рот. Шире! — потребовала, схватив за щеки и принудительно размыкая челюсти. — Не ной, у меня и для тебя кое-что припасено. Лекарство от всех болезней. Держи таблетку. Девчонка покопалась в кармане его пиджака и положила на израненный язык Оминиса золотой галлеон.       — Что? — удивленно ответила на его немой вопрос во взгляде. — А разве золото не решает все проблемы? Нет? Значит, недостаточно золота. Внезапно он замахал ладонью, снял со среднего пальца перстень и настойчиво затряс им перед лицом новенькой.       — Что это? — она приняла украшение только чтобы прекратить назойливую тряску.       — Фамильная… драгоценность, — не без труда ответил Себастьян. — Он принадлежал одному из Певереллов. Камень на перстне — Дар Смерти.       — А? — девчонка скептически вгляделась в украшение, не замечая умоляющего взгляда надежды от Гонта. — Серьезно? Она примерила кольцо, оказавшееся великоватым и не подошедшим по размеру ни на один из пальцев.       — Знаешь, — сказала Оминису, — будь я Смертью, меня бы глубоко оскорбил твой жест. Жалкая подачка ради спасения собственной задницы… готов продать что угодно, лишь бы выскользнуть… Новенькая взяла еще горсть галлеонов из его кармана и затолкала ослабшему и бледному Гонту в рот. Перстень исчез из ее руки.       — Жри свое золото, — беззлобно приговаривала девчонка. — Глотай, вдруг поможет? Оминис закашлялся, пускал кровавые слюни, но рука новенькой плотно зажимала рот, набитый галлеонами, не давая сплюнуть.       — Жри, Гонт! — прикрикнула на него для воодушевления. — Не хочешь? Тогда пей! Она взмахнула одной из отобранных волшебных палочек, отчего золото начало стремительно нагреваться и плавиться, обжигая рот, внутреннюю сторону щек, язык и глотку. Себастьян в ужасе наблюдал, как друг отплевывается жидким золотом вперемешку с кровью и кусочками плоти, скребет по горлу, хрипит и падает на пол. Без сил подняться на ноги, не мог даже подумать о том, чтобы противостоять девчонке, попытаться отобрать волшебную палочку или кинжал. Она издевательски похлопала Оминиса по спине, по промокшей насквозь от пота рубашке и накрыла его пиджаком.       — Крайне опрометчиво давать человеку под Империусом полную свободу действий, не находишь? — продолжала новенькая. — Желания могут быть слишком непредсказуемыми и совершенно не совпадать с твоими. К твоему везению, сейчас я делаю именно то, чего хочу. Заколдовывать и опаивать было вовсе необязательно, чтобы добраться до моих истинных желаний. В отличие от тебя, я действую просто. И сейчас сделаю как ты попросил. Сделаю с тобой все, чего все это время хотела. Вот только ты этого уже не увидишь. Зато почувствуешь. Оминис поднял голову, застигнутый врасплох этими словами.       — Ты не только глупый, но слепой и глухой. Не увидел ни единой причины держаться от меня подальше и не слышал ничего из того, что я тебе говорила. Значит, уши и глаза тебе тоже не нужны. Он запоздало всполошился, но новенькая уже добралась до его ушей и резким движением руки отрезала сперва правое, затем и левое. Не дала склониться от боли, вцепившись в его волосы, взяла кинжал удобнее и двумя точными ударами вогнала острие по очереди в одну и другую глазницы по самую рукоять. Сэллоу в панике попятился, отпихивая собственное тело непослушными ногами, как жук, перевернутый на спину. Истошный нечеловеческий крик боли пронзил Тайную комнату, но не пробудил ни Анну, ни Василиска. Себастьян не чувствовал, как крики раздирают собственное горло, не разбирал, куда ползет, и видел перед собой только две размытые фигуры.       — Далеко не уходи, — попросила новенькая. — А ты, — повернулась к истекающему кровью Оминису на полу, — считаю, волшебная палочка тебе тоже больше не понадобится. Она обошла его, подцепила кинжалом ткань брюк и разорвала на ягодицах.       — Держи крепко, не потеряй, — сказала напоследок, после чего одним резким движением затолкала волшебную палочку Гонта ему в задницу. Оминис взвизгнул из последних сил, пытался нашарить руками древко, полностью объятое собственным сфинктером. Оставив его копошиться в одиночестве, новенькая повернулась к Себастьяну, и по очертаниям Сэллоу понял, что вторая волшебная палочка наставлена на него. Какая участь ему заготовлена? Она ведь даже не выглядела как мститель, упивающийся расплатой. И все происходящее определенно не дарило ей ни удовольствия, ни веселья. Девчонка… просто делала все это без эмоций.       — Прикончи меня! — Себастьян запыхтел и остановился. — Убей! Только быстро, умоляю!       — Убить? — искренне удивилась новенькая. — Но я… вовсе не собираюсь тебя убивать. Да и Убивающее заклятие не изучала и не использую. Оно ведь Непростительное…       — Разорви меня на куски своей магией! — заорал Сэллоу. — Прошу, пожалуйста! Предчувствие собственной смерти скреблось в грудной клетке, разогревало воздух Тайной комнаты и колотилось сердцебиением в ушах.       — Я использую древнюю магию только на плохих волшебниках, — новенькая явно не намеревалась облегчать страдания. — А ты… ты не плохой.       — Тогда отпусти! — не помня себя от паники молил Себастьян.       — Да я тебя не держу! — снова как идиоту напомнила она. — Вон дверь, как наружу выбраться, знаешь. Вали куда хочешь. Только после того, как я выполню свое обещание. Не могу уйти, не сдержав слово. Больше ничего не объясняя, не дав Себастьяну даже секунду обдумать услышанное и среагировать, она взмахнула волшебной палочкой. С оглушающим треском коленные чашечки выскочили из пазов, а ноги выгнулись в обратную сторону и выкрутились из тазобедренных суставов. Пальцы поскрючивались в разные стороны, принимая патологическое положение. Себастьян уже не кричал, а издавал дикий рев, извиваясь личинкой на полу. От болевого шока почти не чувствовал, как собственная волшебная палочка выколола глаза и осталась торчать из глазницы. Руки ничего не разбирали, поломанные пальцы не смогли бы даже сомкнуться вокруг древка. В рот скользнула рука, вытянула язык наружу и отсекла кинжалом. В последний раз новенькая пробралась к Сэллоу в штаны, отрезала окровавленный пенис и устало выпрямилась. Сдержала каждое свое слово, сказанное Гонту в качестве предупреждения на случай настойчивой слежки. Оминис уже не шевелился, давно потеряв сознание. Оставив Себастьяна вяло трепыхаться, новенькая вернулась туда, где вокруг Анны кольцами свился Василиск. Чары Гонта рассеялись с его смертью, и близняшка очнулась от сна. Пустыми исступленными глазами смотрела в никуда и не реагировала ни на что, продолжая сидеть в прежней позе без движения. Из ниоткуда появилась еще одна фигура. Длинный плащ, темные волосы, кожаные перчатки, сжимающие трость, аристократическая осанка и абсолютный восторг на лице. Впечатленный взгляд метался по Тайной комнате, а сам гость походил на ребенка, которого впервые привели в «Сладкое королевство».       — Невъебенно! — исчерпывающе подытожил он.       — Слишком много возни. Не мой стиль. Предпочитаю быстро и тихо.       — Ты хотела сказать «быстро и скучно»? — он ухмыльнулся.       — А это уже больше похоже на твой секс, — не поленилась подстебнуть девчонка. — Как обычно, много шума и грандиозные фантазии, а на деле только кулачками и справляешься втихаря. Ну вот и скажи мне теперь: это того стоило?       — Черт, да! — выпалил парень, пропустив предшествующую реплику мимо ушей. — Еще как! Я бы, бля, еще раз на все это посмотрел, было бы чем кончать.       — Дрочись воспоминаниями.       — Слушай, а давай ты его ножкой от стула…       — Нет, — наотрез отказалась девчонка, каким бы ни было предложение. — Хочешь — развлекайся. Забирай и ее, — она кивнула на крайне апатичную и пассивную Анну, — делай что в голову стукнет. А я хочу есть. Сам голодный? — вопросительно кивнула гостю, с интересом осматривающему изувеченный труп Сэллоу.       — Можно и перекусить.       Новенькая перевернула Гонта на спину, расстегнула ему штаны и принялась оттяпывать кинжалом и его гениталии. Вытянулась, разминая спину, и задумалась над чем-то.       — Можешь меня Круциатусом угостить пару раз? — поинтересовалась у гостя, вызывав у того искреннее удивление.       — Тебе зачем?       — Хочу понять, каково было Гонту, когда его пытали. Тебе сложно, что ли? — спросила недовольно.       — Да нет, просто просьба странная, — он пожал плечами.       — Мне любопытно. Кто еще сделает это со мной по договоренности?       — А, ну… — гость немного замялся, затем вытащил волшебную палочку и приказал: — Круцио! Девчонка упала на пол, подогнула колени к животу и закричала. Покорчилась некоторое время в муках, пока гость неловко топтался, затем поднялась на ноги, тяжело дыша.       — Давай еще раз.       — Чокнулась? — отозвался гость. — На хера?       — Это, по-твоему, пытки? — новенькая скривилась в пренебрежении. — Пчелы и то больнее жалят.       — Хочешь, чтобы я тебя до мокрых штанов допытал? Могу, конечно, но стоит ли? У нас вообще-то ужин запланирован.       — А-а, — она понимающе кивнула, отряхнулась и убрала с одежды грязь. — Ну, раз так… Покончив с делом, новенькая осмотрелась, прихватила мантию Сэллоу и сунула мясную добычу в карман.       — Пойдем, — скомандовала гостю.       — Да погоди, дай кое-что скажу на прощание, — он свысока осмотрел мертвого Оминиса, затем в сердцах пнул того ногой. — Ну что, засранец, довыебывался? Ха! Выкуси, мудила!       — Пойдем! — настойчивее повторила новенькая. — У меня нет времени на твое дерьмо, я жрать хочу. Возвращайся и делай что хочешь.       — О, непременно, — улыбнулся гость, смачно плюнул на труп напоследок и последовал за девчонкой. — Пойдешь со мной?       — Еще чего. Я заебалась. Анна осталась сидеть в том же положении, покинутая всеми, кроме спящего Василиска. По приходе на кухню девчонка сунула отрезанную плоть домовикам, пока гость расправлялся с плащом, и устроилась за столом в ожидании.       — Будешь? — парень достал флягу и намерился отлить ей немного. Новенькая помотала головой и огляделась в ожидании еды.       — Это было круто. Слушай, а ты… — собеседник не отводил от нее горящего взгляда, — можешь так еще раз?       — Не хочешь сперва за первый рассчитаться? — предложила девчонка.       — Да, — он растерял часть задора, — конечно. Достал из-под плаща сверток и положил на стол возле себя. Вопросительно глянул, ожидая чего-то от собеседницы.       — Да ладно, не жмись ты так, — она с легкостью заметила его напряженность. — Ты же хорошо знаешь, как со мной обращаться и вести дела. Пока сам не выебываешься, все будет хорошо. Сверток придвинулся к ней, и девчонка подхватила плату. Расправила ткань и накинула на себя мантию-невидимку. Гость напрягся еще больше в опаске, что она может слинять, но полностью новенькая исчезать не стала, оставив голову плавающей в воздухе.       — Класс, — сложила одеяние и довольной вернулась за стол.       — Я могу его увидеть? — выжидающе спросил гость.       — Увидеть? Да. Конечно. Она улыбнулась и повела перед его лицом ладошкой в засохшей крови, где на одном из пальцев покоился перстень не по размеру.       — Вот же блядь, — презрительно выплюнул парень. — Шваль продажная.       — Вот сам бы его и…       — Руки пачкать не охота, — перебил гость. — Зачем, если есть такие, как ты? Девчонка ухмыльнулась, осматривая свои ладони.       — Такие, как я… Это ты меня так оскорбил или сделал комплимент?       — Не каждому за убийство платят Даром Смерти, — прозрачно намекнул гость.       — Что ж, твоя правда. Но не слишком ли дорого обошлось удовольствие?       — Нет. Плата соразмерна и заказчику, и заказанному, и исполнителю. Я остался крайне доволен сделкой. Мне правда очень понравилось. Не припомню, чтобы когда-либо получал столько удовольствия за вечер.       — Мало, что ли, в мире наемников, которые за мешок золота будут счастливы сделать то же, что и я, еще и зад тебе полижут в придачу?       — Вот именно, что их интересует только золото. Ты же человек слова, работающий на интерес. Доверие нынче дорого стоит. Да и тем более ты действуешь исключительно… изящно, тонко и зрелищно. Кто же еще так сможет? А зад полизать я найду кому поручить. Девчонка засмеялась.       — Как знаешь. Смотри штанишки не запачкай от удовольствия.       — Да уже нечем. Так ты отдашь его мне? Девчонка положила перстень на стол. Гость протянул к нему руку, но в дерево внутри кольца вонзилось острие кинжала, заключив украшение в западню. Парень некоторое время неотрывно следил за трофеем, прибитым ножом к столу, и прекрасно знал: едва он дернется, будет им же и разделан прямо здесь, на глазах у домовиков. Эльфы поставили перед ними по тарелке.       — Прежде чем мы продолжим, отужинай со мной, — девчонка кончиком пальца поглаживала серебряную рукоять. — Не мне учить тебя манерам, но, кажется, будет как минимум невежливо отказываться. Тем более у нас необычная трапеза. Некоторые африканские племена верят, что поедание гениталий врагов наделяет силой, и я… Содержимое фляги, послужившее нервным глотком, расплескалось щедрым фонтаном изо рта гостя. Он вытаращился, не замечая, как огненный виски стекает с губ.       — Приятного аппетита, — промурлыкала девчонка. — Налетай.       — Это что, член?! — парень с опаской заглянул в свою тарелку с таким же набором еды, как у нее: сосиска и два яйца. — Ты серьезно будешь это жрать?       — И ты, — новенькая сунула в рот вилку с куском мяса в яичном желтке. — Ешь. Гость вовсю таращился, пока она невозмутимо поедала гениталии кого-то из убитых слизеринцев.       — Ешь, — настояла девчонка. — Если хочешь, чтобы я приняла твою плату и отдала кольцо. Когда же поймешь, что все ваше золото, цацки, артефакты не имеют для меня никакой ценности? Дары, херы, можешь всем этим подавиться и подтереться мантией-невидимкой. Тебе недостаточно просто выложить передо мной очередное дерьмо, ожидая, что я буду счастлива принять его из твоих рук. Я не возьму мантию и не закончу сделку, пока ты не готов сотрудничать на моих условиях. Несколько секунд гость недоуменно смотрел, не моргая. Кольцо Певерелла покоилось совсем рядом, перед глазами, и одного движения достаточно, чтобы взять. Проблема в том, что этот жест станет последним.       — Блядь! Да что б тебя соплохвосты драли! — он ударил рукой по столу. Девчонка захихикала, запихивая в рот яичницу.       — Ты что, не хочешь стать сильнее? — она насмешливо улыбнулась, чуть ли не причмокнув губами. — Тебе бы не помешало немного храбрости. На одном пафосе и самомнении далеко не уедешь, знаешь ли.       — Я не буду это есть! — наотрез оказался парень, отодвинув от себя тарелку. — Зная, чем эти двое занимались… — он презрительно сплюнул на пол. — Думали, никто не догадывается…       — Кусочек, — с улыбкой попросила девчонка. — Или боишься стать таким же, как они, только и делать, что заглатывать и нагибаться? Больше одного раза предлагать не буду, а еще один отказ приму как оскорбление и скормлю тебе твою трость через задницу до самой глотки. На языке парня вовсю крутились матерные эпитеты.       — Погоди! — панически заголосил гость и выставил вперед себя ладони. — Я хотел предложить еще одну сделку! У меня есть то, что может тебя по-настоящему заинтересовать.       — Да что ты? — девчонка откинулась на стуле и продолжила поедать поджаристый до корочки пенис. — Так смело утверждаешь, что в курсе моих интересов? Не боишься ошибиться?       — Бузинная палочка! — вместо ответа выпалил гость. — Надежные сведения, у кого она сейчас. Взамен на еще одну услугу!       — М-м, — девчонка задумчиво взмахнула вилкой. — Еще один Дар Смерти? А точнее, сведения. Понимаешь ведь, что это не одно и то же?       — Тебе ничего не стоит отобрать ее в бою! Я тебе доверяю! — заверил гость. — Выдам сведения авансом, и, когда Дар будет у тебя, исполнишь свою часть. Новенькая недоверчиво склонила голову.       — Ты собираешься вести со мной дела или заговорить мне зубы? Давай разбираться по порядку. Еды на ее тарелке становилось все меньше. Пару кусочков — и трапеза закончится, а вместе с этим и сговорчивость собеседницы. Выхода не оставалось. Чуть ли не матерясь одним только взглядом, гость отрезал небольшой кусочек пениса, положил в рот, обильно залил виски и махом нехотя проглотил, сдерживая рвотные позывы.       — Смотри не сблюй, а то не засчитается, — усмехнулась новенькая. — Молодец, забирай свое дерьмо. Рука в перчатке присвоила кольцо и спрятала в складках одежды. Парень вытирал выступившие на глазах слезы, наверняка мечтая промыть себе желудок.       — Бузинная палочка, говоришь? — принялась за размышления девчонка. — И тебе не страшно предлагать мне такую плату? Не боишься, что я в конце концов вернусь за тобой?       — Я не пытаюсь тебя наебать, — заверил гость, откашлявшись. — Ты была крайне убедительна, предупреждая, что последует в таком случае. Собственная жизнь для меня ценнее Даров.       — Не верю, — новенькая скривила губы. — Жизнь может значительно продлиться, завладей ты всеми тремя.       — Ты серьезно думаешь, что я попру против тебя? — поинтересовался гость. — Видя, что ты можешь? Да ты — последний человек, которого я бы хотел заиметь во врагах.       — Просто хочу знать, что ты осознаешь все риски, — она невинно улыбнулась. — С вами, уродами, только так беседы и вести. Что же собираешься попросить взамен?       — То же, что и Оминис, — ответил гость. — Убей всех Гонтов. Девчонка засмеялась.       — Убить всех Гонтов? Он решительно кивнул.       — Всех Гонтов… Хорошо, — согласилась слишком быстро, повергнув собеседника в замешательство.       — Да? Так просто?       — Если твои сведения окажутся верными и приведут меня к Бузинной палочке, я выполню твою просьбу, — подтвердила девчонка. — Не знаю, когда это случится. Возможно, не раньше выпуска. Прежде хочу разобраться с хранилищем и понять, что в нем таится. Может, к тому времени твое предложение станет невыгодным. Или ты подумаешь хорошенько над своей просьбой и передумаешь. Ну или хотя бы выберешь другую формулировку…       — Хорошо, — гость снял перчатку и протянул руку для рукопожатия. — Свяжусь с тобой позже для заключения нового контракта, тогда же и передам сведения. Согласна? Девчонка крепко пожала его руку окровавленной ладонью, без спроса схватила флягу и принюхалась, пока гость надевал плащ.       — Хотел бы сказать, что с тобой приятно иметь дело, — он замялся, — но как минимум незабываемо. Спасибо, Джейд.       — Давай, вали уже, говнюк, — она лениво махнула ладонью. Гость попрощался учтивым кивком и проследовал на выход. Новенькая отпила из фляги и тут же поморщилась, сплевывая.       — Самая дорогая выпивка в моей жизни? Больше похоже на ссанье со спиртом.       — Увидимся, — у двери бросил гость.       — Ага. Пакеда, Марволо, — отозвалась девчонка и устало вздохнула. — Убить всех Гонтов… — повторила и насмешливо хмыкнула. — Ну и придурок.