ɪ sᴇᴇ ʏᴏᴜ

Переход от возмущенного «Оминис, что это, на хрен, было?!» до «она что, реально схватила тебя за яйца?» и безудержного хохота занял у Себастьяна минуту. Он имел полное право злиться. Более того, Оминис предвидел и ожидал гнев друга. Но откровенное ржание Сэллоу после рассказа, как именно Оминису досталась новенькая, снова дало повод усомниться в победе. Глядя, как Себастьян сгибается пополам на кровати от истерического хохота, Оминис думал, лучше бы он все-таки разозлился. Впрочем, что мешало это поправить?       — Ты веселишься потому, что новенькую по итогу трахнул именно я или потому, что сделал это с ней вместо тебя?       — Я не веселюсь, — серьезно ответил Сэллоу, убрав с лица всякие признаки смеха. — Я сочувствую… ей. Похоже, девушки — это не твое, Оминис. И, кажется, она тебя использовала.       — Что?       — Ниже… выше… да-а… — Себастьян принялся насмешливо стонать, совершая недвусмысленные движения с подушкой, даже не замечая на себе взгляда тихого негодования. — Надеюсь, ты не оставишь меня… — он не договорил, громогласно захрапев лицом в подушку. Оминису все это не понравилось. Теперь непредсказуемость перешла еще и на Себастьяна, а его он привык читать безошибочно. Не стал прямо говорить: «мне не нравится твое веселье», вместо этого сказал:       — Принеси мне костюм для чемпионки.       — Все-таки решил поиграться с нарядами? — заинтересовался Себастьян.       — Полагаю, твой титул перешел к девчонке. Сэллоу в подозрении прищурился на друга с кровати.       — Это ты так пытаешься подбить меня с ней подраться? — догадался он. — Не выйдет. Она конченная. Это уже слишком. Так в Дуэльный клуб и не пришла и не собирается. Пусть тебе нравится железная хватка в яйца, мне же разбитое лицо не идет.       — Что ж, это правда, — согласился Оминис. Но не с первой и не последней частью фразы, как подумалось. — Мне понравилось… очень. А еще, Себастьян, теперь ты точно проиграл.       — Что?! — он не успел отойти от первого удара по самолюбию и тут же следом получил второй. — Нет! Ты… она… не считается!       — Я считаю это победой, — безапелляционно констатировал Гонт. — Есть что противопоставить? Факт остается фактом: из всех участвовавших в споре…       — Ладно! — вынужденно сдался Сэллоу. — И каково будет твое желание?       — Хм-м, — Оминис задумался с недоброй улыбкой на губах. — Покажи, на что способен.       — Что?! — оторопел Себастьян.       — Покажи… в прямом смысле, — добил Гонт и сверкнул глазами.       — Ты хочешь…       — …смотреть…       — …как я…       — …доказываешь на практике свой жалкий треп, — кивнул Оминис. — Пока что только ошибаешься в новенькой по всем параметрам: она не повелась на тебя и твое приглашение в Дуэльный клуб, оказалась очень даже неплоской, вполне выдающейся и… Себастьян, пожалуйста, я хочу, чтобы ты оказался прав хотя бы в одном из всего сказанного на ее счет. Себастьян поморгал, захлопнул рот и хмуро поинтересовался:       — Оминис, тебе не кажется, что ты занимаешься какой-то херней? Вместо разработки плана тупо… веселишься. Я понимаю, что тебе слишком скучно в замке, но… что за странные желания? На тебя это совсем не похоже. Ты говорил, она — лишь инструмент. Ну так и используй ее ради нашей цели. Как этому должен поспособствовать мой трах с этой ненормальной?       — Веселишься пока только ты, Себастьян. Я же думаю о деле.       — Да что ты? Вопрос остается прежним, — его же словами воспользовался Сэллоу.       — Требуешь объяснений?       — Просто не понимаю целесообразность трахать ее вместо тебя.       — Ради Анны, Себастьян, — улыбнулся Оминис. — Все ради Анны. Сэллоу закатил глаза.       — Вот только меня за идиота не держи, — серьезно попросил он. — И Анну тем более не приплетай. Сам ебись как хочешь, меня же в это не втягивай. У меня на эту бестию не то что не встанет, наоборот, сожмется. Оминис удивленно поднял брови. Это новенькая так пагубно влияет на его послушание?       — Ебись как хочешь… — Гонт издал смешок, поднялся на ноги и обнаженным подошел к кровати друга. — О, я… непременно послушаюсь и сделаю это с ней снова. Спасибо за разрешение. А вот ты… уверен, что не встанет? Ночью был совершенно другого мнения. Оминис обнажил клыки в широкой улыбке, завидев друга в смущении. Не мог не заметить, как Себастьян удовлетворял себя, думая, что они с новенькой оба уснули. И снова мысли о ком-то из них отозвались возбуждением, во всей красе представшим перед лицом Сэллоу. Он смутился. Оминис наложил запрет на их общую спальню и в таком виде перед другом здесь появился впервые.       — Это не на нее, — оправдался Сэллоу. — А на тебя.       — А чего же не присоединился? — не растерялся Гонт. — Поскромничал, побоялся или…       — На хер надо, — фыркнул Себастьян. — Тебя я ни с кем делить не намерен.       — Какой же ты жадина, — Оминис повлек друга за подбородок к себе. — И откуда только в тебе это взялось? Я всегда был к тебе щедр. Позволю даже слизать с себя ее остатки. Сэллоу по воле хватки приблизился к неприкрытым гениталиям друга, заметил подсохшие следы девчонки и брезгливо поморщился.       — Помойся, Оминис. Выскользнул, исчез за дверью в ванную комнату и не застал протяжный вздох разочарования. Похоже, Оминис недооценил новенькую. Или переоценил Себастьяна. Наблюдал у двери, как он умывается, небрежно заливая брызгами все вокруг, скидывает белье в намерениях отправиться в утренний душ, ловит взгляд Оминиса в зеркало и замирает. Кажется, все гораздо проще: Себастьян просто злится. Примитивно ревнует и упорно делает вид, что теперь новенькая ему неинтересна.       — Не гневайся, мой Василиск, — Оминис подошел, обнял Себастьяна со спины и положил руки в низ его живота, продолжая смотреть в зеркало. — У меня есть план.       — И когда ты собирался мне о нем сообщить? — с недовольством отозвался Сэллоу.       — Сейчас, — улыбнулся Гонт. — А подробности — когда перестанешь выпендриваться и… отрицать мою правоту. Признаешься, что хотел… меня, ее, нас обоих… вместе или попеременно? Себастьян застыл, чувствуя руки друга на своем теле. Проследил за движениями и нервно облизнул губы. Оминис довольно улыбнулся из-за его плеча, когда тело податливо отозвалось на легкие и невинные ласки. Баловал его, и это сработало.       — Вместе, — выдохнул Себастьян, едва ощутил хватку друга вокруг своего ствола. — И попеременно… по-всякому.       — Как? — поинтересовался Гонт. — Поведай мне свой план.       — Да как угодно, — Сэллоу хотел толкнуться в кулак друга, но рука разжалась.       — Скажи, — промурлыкал Оминис, видя на его напряженном лице отчетливое желание. — Как ты ее хочешь?       — На… коленях, — обронил Себастьян, когда хватка возобновилась и мерными движениями раскачивала возбуждение. — Хочу, чтобы она стояла передо мной на коленях и сосала так, будто от этого зависит ее жизнь.       — И все? — насмешливо спросил Оминис, хотя сам уже прижимался к другу собственной эрекцией. — Из всех возможных вариантов смог придумать только это? Напряги фантазию!       — На лицо, — простонал Сэллоу от ощущения плотного кольца пальцев на своем члене. — Хочу, чтобы все ее лицо… Дальше слушать не хотелось. Какой же он скучный! Даже в паху все смягчилось. Оминис представил новенькую здесь, в их ванной, голой, сидящей с широко разведенными ногами и ласкающей себя, наблюдая за ними. Прикрыл глаза, но образ никуда не исчез и только отчетливее проявился в воображении. В ее руках сверкнул серебряный кинжал, и рукоять снова нашла применение не по назначению. Сперва во рту, а затем между ног, обильно покрытая слюной. Новенькая водила по розовым половым губам, оставляя влажный след, развела пальцами, показывая абсолютно все, и погрузила рукоять в себя. Оминис вдохнул тепло с кожи Себастьяна и обжег в ответ своей щекой. Жался к его спине лицом, к ягодицам — бедрами, а рукой — к члену. Синхронизировал свои фрикции с мерными движениями воображаемой рукояти, плавился под несуществующим взглядом темных глаз и только быстрее толкался навстречу другу. Себастьян бы уже вовсю стонал, не находись они в собственной ванной комнате, на запретной для таких забав территории. Сейчас же ограничился шипением сквозь зубы. Оминис нарушил свое же правило, но хотел только одного: чтобы новенькая не ушла этой ночью, а осталась, лежала сейчас на кровати и видела их здесь через приоткрытую дверь. Неслышно подошла, ухмыляясь, и замерла, наблюдая с порога. Вряд ли стала бы третьей — это уже слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже по меркам фантазии. Да и в воображении достаточно ее, ублажающей себя собственным кинжалом, покрытым солоноватыми выделениями. Оминис еще помнил ее вкус… Лизнул Себастьяна и ощутил соль на кончике языка. Новенькая сжала острие сильнее, и это отозвалось крепкой хваткой на члене Сэллоу. Он запрокинул голову, уткнувшись затылком Оминису в лицо, но тот уже не разбирал ни звуков, ни движений. Девчонка тоже перестала убийственно и неотрывно пялиться, закрыла глаза и отбросила нож. Продолжила ласки пальцами, другой рукой взявшись за грудь. На коже проступили следы крови из пораненной ладони… Гонт дернулся в оргазме, заливая Себастьяну поясницу. Он уже сам инициативно жался в плотно сомкнутый кулак, скалясь стиснутыми зубами. Оминис провел свободной рукой по спине друга, собрал вязкую сперму и опустился ниже, между его ягодиц. Наблюдал в зеркало, как Себастьян, раскрасневшийся и повлажневший, извивается между руки спереди и влажных пальцев — сзади. Переместил руку со ствола на мошонку, но грубо сжимать не намеревался. Сэллоу дрогнул, ожидая боли, но поддался на мягкие поглаживания и сам насадился на пальцы Оминиса. В зеркале отражался его напряженный живот, плотно стиснутые губы, нахмуренные брови и пряди, прилипшие ко влажному лбу. Долго мучить друга Оминис не стал и несколькими точными движениями обеих рук довел до оргазма и его. Себастьян некоторое время тяжело дышал, опершись о раковину, затем глянул в зеркало позади себя и встретил удовлетворенный взор Оминиса.       — Доволен? Надеюсь, теперь ты будешь думать головой, а не головкой.       — Доволен, — кивнул Оминис. — Но план остался тем же. Да и прежние желания никуда не делись, как и долг Сэллоу за проигрыш. О плане Оминис не соврал, он действительно был.       — Ты уверен, что нам стоит это делать? — сомневался Себастьян по дороге куда-то за пределы территории школы. — Уже позабыл, что она обещала сделать со мной за попытку слежки?       — Это не слежка, — бросил Оминис. — Оставайся, если так боишься. Сверток только отдай. Сэллоу потоптался пару мгновений в раздумьях, затем ринулся за другом.       — Чтоб тебя… Постой! Они трансгрессировали куда-то далеко по наводке доверенного человека. Настолько доверенного, что по разноцветным вспышкам и шуму борьбы стало понятно: не соврал. Накинув на себя чары маскировки, тихо и медленно приближались к месту действия. Оминису не терпелось увидеть новенькую в действии и убедиться, что слухи верны. Кто-то уже некоторое время медленно, но верно вырезал лагеря браконьеров один за другим, зачищал бандитские привалы и скопления гоблинов. И этот «кто-то» занимался сейчас тем же самым. Двигалась девчонка потрясающе, черным вихрем убивая все живое в радиусе действия. Явно делала это не первый и не сто первый раз. Каждое заклинание находило цель, каждая вспышка попадала точно куда и планировалось, каждый гоблин один за другим пал от ее твердой руки. С хрустом костей врагов швыряло оземь, а кому особенно не повезло — распыляло в воздух. Все так, как говорил Себастьян. Был гоблин — и нет гоблина. Поразительно. Что это за магия? Глаза Оминиса алчно заблестели в темноте, отражая вспышки неизвестных заклинаний. И затем все закончилось, и воцарилась тьма. Девчонка тенью принялась шариться по лагерю. Огляделась и завидела Оминиса.       — Здарова, Гонт, — она сняла маску Пепламбы с лица и поприветствовала тем же будничным тоном, словно не стояла посреди разбросанных по лагерю свежеумерщвленных гоблинов. С первых же секунд Оминис понял, что план снова покатился к чертям. Девчонке полагалось удивиться, спросить, как они ее нашли, много ли видели… Почувствовать себя некомфортно оттого, что ее зажали и явно просто так не отпустят. Оминис должен был подловить ее. Но она не дала себя поймать. Вела себя все так же, как всегда. Что бы он ни делал, в каком бы виде ни застал, она постоянно была невозмутимой. Открыла сундук, покопалась, перешла к следующему. Выпрямилась, ничего не взяв, обернулась и лишь слегка удивилась, будто не ожидала, что он простоит здесь столько времени. Дала возможность уйти?       — Что надо на этот раз?       — Хотел… — Оминис осекся, завидев в ее руках кинжал. И снова она не угрожала. Не пыталась выглядеть так, словно намеревается перерезать ему глотку. Просто собиралась полакомиться. Девчонка взяла яблоко из гоблинских припасов и отрезала дольку. С какой стати ей беспокоиться? Она только что отправила дюжину гоблинов к праотцам. Явно не видела в Оминисе угрозы. Да и… ей ничего не стоило сделать с ним то же самое. И что он может противопоставить?       — Хотел сделать тебе подарок, — Оминис следовал плану с ощущением, что в чем-то конкретно просчитался.       — Хотел да передумал? — новенькая усмехнулась и отправила кусочек яблока в рот.       — Да, нет… до сих пор хочу. Гонт сглотнул, когда она облизала кинжал от яблочного сока.       — Хочешь? — она отрезала еще одну дольку и протянула ему на острие ножа. — Так сделай. В чем проблема? Ты явно не привык отказывать себе в желаниях. В чем проблема? Наверное, в том, что Оминис застал ее врасплох на месте преступления, массовой резни, а она вела себя так, будто они пересеклись в коридоре замка. Словно это не она сделала что-то плохое, а он, сунувшись сюда. На ее территорию. Какой там был план? Подловить ее, взять бразды правления за счет преимущества, возможно, пошантажировать, если будет брыкаться. Что-то еще? Какие еще глупости он надумал вместо плана? Сейчас, казалось, Оминиса вовсю приманивают яблочком, чтобы накинуть поводья и посадить на поводок. Новенькая заметила его промедление, и сочный ломтик исчез в ее рту.       — Себастьян, — позвал Гонт, и она слегка удивленно проследила за Сэллоу, выходящим из-за кустов со свертком в руках.       — Ты хочешь подарить мне своего друга? — взгляд новенькой загорелся, и это не понравилось никому из парней. Сэллоу насторожился под ее внимательным взором, но все-таки подошел и протянул подарок.       — Нет? Жаль. Что там у вас? — девчонка разорвала обертку и озадаченно осмотрела ткань. — О! Да это же…       — Он самый, — удовлетворенно кивнул Оминис, завидев, как посветлело ее лицо. — Примеришь? Она поймала его ухмылку и помедлила, отрезав еще ломтик.       — Непременно. Угощайся. Смотрела теперь прямо на Себастьяна. И снова ничуть не зловеще. Сэллоу колебался между опасениями оказаться зарезанным этим же кинжалом и ослушаться Оминиса, порушив весь план.       — Ну же.       — Иди, — настойчиво прошептал Оминис и толкнул друга в спину. Сэллоу не догадывался, что план уже рухнул, едва новенькая предстала совсем не такой, как предполагалось. Простая встреча трех однокурсников. И мертвые гоблины вокруг. Себастьян подошел к новенькой и взял кусочек яблока с ножа, не сводя с нее глаз.       — Чего ты такой напряженный? — она нахмурилась. — Что не так? Подержи. В одну руку лег нагретый ее теплом кинжал, а в другую — яблоко. Освобожденные ладони новенькая положила Себастьяну на плечи, чуть не заставив вздрогнуть.       — Да ты сплошной комок нервов! — она принялась массировать и одновременно удерживать возле себя. Себастьяну ничего не стоило всадить нож в ее живот, но он просто размяк от таких движений.       — Так-то лучше, — успокаивающе проговорила девчонка. — И что тебя так обеспокоило? Дохлые гоблины, то, как я с ними расправилась, или факт, что тебя здесь быть не должно и ты увидел что не следовало? Сэллоу натянулся струной от этих слов. Новенькая продолжала разминать вместе с поглаживаниями и приблизилась к его лицу.       — Он же передал тебе мои слова? Сказал, что я обещала с тобой сделать, если попытаешься следить?       — Да… — покорно ответил Себастьян. И плевать, что выслеживал Харлоу, он же и сдал ее точное местонахождение. Сэллоу знал, что попал, и оправдаться нечем. Наказания не избежать.       — И Гонт все равно взял тебя с собой? — новенькая говорила тихо и сочувствующе, практически ласкающе.       — Да…       — И зачем вы здесь? — она шептала в дюймах от его губ, касалась яблочным дыханием. Себастьян упустил момент, когда позволил ей встать так близко к себе. И либо она убьет его за вранье или отказ отвечать, либо Оминис — за срыв плана. Только вот она была гораздо ближе и смотрела в упор, а не в затылок.       — Ради чего он рискует твоей жизнью? Запах яблока пробрался в легкие, а темные глаза вглядывались так вкрадчиво, будто новенькая пыталась залезть в голову и вытащить оттуда ответ. Она подалась ближе, вплотную, и прикоснулась теплыми, мягкими губами к его губам. Себастьян закрыл глаза, не в силах выдерживать этот взгляд. От нее не исходила ни угроза, ни чувство опасности. Рядом с ней не было страшно, а паталогически тепло и непозволительно уютно. Как в объятиях любимого человека. Себастьян еле удержался, чтобы не обнять ее. Вцепился в нож и чертово яблоко и запретил себе отвечать на поцелуй и шевелиться. Новенькая ничуть не смутилась его отстраненностью, сама обхватила губами его губы и облизнула яблочную сладость. Он не должен, не должен… Это план Оминиса, и любое необдуманное слово и движение все испортит.       — Эй! — крикнул Гонт. — Что вы там шепчетесь?       — Никуда не уходи, — бросила новенькая и вернулась к Оминису, пока Себастьян очухивался и приходил в себя. — Я хотела узнать, — она встала на носочки и заговорила Гонту на ухо, — зачем вы пришли.       — Подарок, — уверенно ответил Оминис. — Я же сказал.       — Подарок, — повторила девчонка. Обдала мочку теплым дыханием, разомкнула губы и провела языком. — Очень… — обвела раковину кончиком, — мило. Обсосала, причмокнув, и в следующий момент вгрызлась зубами, заставив заорать от боли.       — Скажи, Гонт, ты хорошо меня слышишь? Так ничего и не понял, — она сплюнула кровь и вытерла губы, пока Оминис скрючившись держался за ухо. — Я же просила говорить о своих желаниях прямо. А я, в отличие от твоего дорогого друга, держу слово. К слову, насколько дорогого? Ты его не ценишь или меня всерьез не воспринял и решил, что я шучу? Пришел бы один, разговор был бы другим. Но ты меня не послушал, и за твою тупость поплатится Себастьян. Она развернулась и направилась к цели.       — Нет! — закричал Сэллоу и попятился. — Не приближайся! Остановись, мать твою! Он запустил в девчонку яблоком, словно пытался отогнать бешеную собаку, и только потом догадался вытащить волшебную палочку.       — Клянусь, еще один шаг, и я…       — Империо, блядь! Девчонка остановилась, застигнутая в спину заклинанием Оминиса. Он в несколько шагов преодолел расстояние, наставил на нее волшебную палочку и зарычал:       — Хочешь поговорить о моих желаниях? На колени! Она послушно подалась вниз, и Оминис нетерпеливо толкнул ее в плечо на землю. Горел от гнева.       — Открой рот. Шире! Покажи мне свои блядские зубы! Ударом ноги он пнул ее прямо в лицо, отчего девчонка упала назад.       — Что ты творишь? — ошалело спросил Себастьян, подбегая к ним. — Оминис, ты что делаешь?!       — А на что похоже? — рыкнул он, подняв девчонку за волосы. От удара весь ее рот был в крови, так что не понять, на месте ли зубы.       — С хера ты ее бьешь? — Сэллоу таращился, так и не выпустив из рук ее нож.       — А почему нет? — оскалился Гонт. — Вот ты только не выебывайся, ладно? Хочешь занять ее место?       — Этого в плане не было! Не прикидывайся психом!       — Я не прикидываюсь, — Оминис размазал кровавую слюну девчонке по подбородку, шлепнул по щеке и с ухмылкой повлек к себе. — Это психи прикидываются мной. Он полез к ширинке, расстегиваясь под молчаливым изумлением друга.       — А теперь, — обратился к новенькой, — соси. Она подползла ближе, волоча коленки по земле, и принялась исполнять приказ.       — Ты следующий, — окликнул Себастьяна. — И дай мне нож.       — Что, и меня на колени поставишь? — он сунул кинжал в руку друга с видом, будто не прочь его вонзить.       — Не на ее место, — посмеялся Гонт. — А на мое. Хочешь — бери сзади.       — Не хочу, — отрезал Сэллоу. — Я же говорил, меня это дерьмо не заводит.       — Уж придется, — Оминис покачал головой, — за тобой должок.       — Знаешь, Оминис, — подумав, начал Себастьян, — а ведь девка права. Ты знал, что она выпотрошит мне кишки, и все равно потащил за собой.       — Я же предлагал остаться, — невозмутимо ответил Гонт. — Ты пошел сам. Да и ничего она тебе уже не сделает.       — Дело не в этом! — воскликнул Сэллоу. — А в твоем пренебрежительном отношении!       — Я тебе жизнь спас! — рявкнул Оминис. — Думаешь, позволил бы тронуть тебя еще раз?       — Считаешь, я сам бы ее не прикончил? На секунду опередил.       — Себастьян, — Гонт послал взгляд недовольства. — Никаких убийств раньше времени. Она мне нужна. Правда, не выебывайся. В чем дело? Посмотри вниз и расслабься. Все путем, девчонка на коленях, план в силе. Что ты нагнетаешь?       — Ты ведешь себя… странно, — рассудил Себастьян. — Как будто голову потерял. Где твоя пресловутая осторожность?       — Да она меня за ухо укусила! Могу я выпустить пар? Иди сюда, — позвал Оминис. — Давай, иди. Остынь. Этим вечером мы со всем покончим. Как и хотели. Себастьян вздохнул и кивнул.       — Болит? — Сэллоу глянул на укушенную мочку, с которой уже натекло до воротника рубашки.       — Заживет, — Гонт усмехнулся. — Ей больнее. Поцелуй, может, перестанет. Себастьян снова издал тяжелый вздох и все же поцеловал Оминиса.       — М-м, а она хороша, — довольно простонал Гонт. — Тебе стоит попробовать.       — Я не…       — Не заводит — не смотри. Просто расстегнись и продолжай целовать. Остальное предоставь ей. Давай. Заметив, что друг медлит, Оминис сам потянулся к его ширинке, запустил ладонь под брюки, касаясь плоти. Целовал Себастьяна, отвлекал на себя его взволнованное внимание, и все-таки добился эрекции. Взял девчонку за волосы, оторвал от себя и подтолкнул к Сэллоу. К руке друга примешался горячий влажный язык, оставляющий кровавые следы. Себастьян тут же застонал, без сил сдерживаться. Оминис улыбался, целуя его, впитывал эти стоны и сам подался вперед, ближе к Себастьяну и к девчонке. Она изловчилась и попеременно принимала то один член, то второй, вызывая в теле настоящую бурю. Хотелось взяться за ее волосы, насадить на себя и заткнуть глотку, но Оминис желаниям не поддался, а достал маленький пузырек Веритасерума и вытащил пробку, как того требовал план.       — С лицом повремени, — попросил Себастьяна, заметив, как он ускорился. — Еще успеешь. Рот открой, — приказал девчонке. — Шире. Шире! — шлепнул по щеке. Она покорно сидела, раззявив рот, вовсю покрытый смесью крови и слюны, и исступленно моргала, похожая на питомца в ожидании лакомства. И Оминис как раз собирался его дать. Помог себе рукой, неотрывно глядя на новенькую сверху вниз. Ее вид у его ног, внизу, на коленях, с послушно открытым ртом и окровавленным языком, вовсю ласкающим его головку… Ее взгляд, такой дразнящий, соблазнительный, глубокий, где плещется тьма… Да уж, теперь желание Себастьяна видеть ее на этом месте стало более чем понятным. Разве нужно что-то еще? Этого оказалось достаточно, чтобы утонуть в мощном оргазме, чуть не подкосившем колени. Едва Гонт начал изливаться в ее распахнутый рот на пару с Себастьяном, вылил на собственную головку содержимое пузырька и отправил Сыворотку правды следом ей в горло, добавляя к смеси их спермы.       — Глотай! — следил, чтобы весь этот коктейль не пролился мимо. — Глотай, гадина! Облизывай! Новенькая прошлась языком по головке, слизывая сперму и Веритасерум. Потрясающе послушная. Оргазм расслабил, поправил настроение и успокоил гнев. Гонт даже порадовался, что все пошло не по плану и закончилось Империусом сучке в спину и членом и спермой — в рот. Удовлетворившись исходом, Оминис застегнулся и послал взгляд свысока. Был не прочь оставить ее такой и поразвлечься еще немного, но настало время обратиться к плану.       — Молодец. А теперь ты расскажешь мне всю правду.       — Хорошо, — она послала улыбку снизу. — Раз ты просишь, конечно, расскажу. Правда в том, что… Сыворотка правды у тебя какая-то… хуевая, Гонт. Оминис обомлел. Тело похолодело. Что-то было не так. Все было не так.