***
Следующие недели Джисон пропадал у себя в лаборатории вместе со своей командой медиков и таких же ученых, как и он. Вирус мутировал крайне опасно, и тот единственный мертвый живой, который содержался в специальной камере, очень сильно помогал Бану в изучении нового штамма. Все эти три недели Джисон в течении дня пропадал в лаборатории, а по вечерам он пропадал из самого замка. Куда? Ли Минхо так до сих пор и не выяснил, потому что полностью был занят Хван Хёнджином. Советник решил, что Бан уже большой мальчик, ничего плохого не натворит, поэтому оставил друга в покое до поры до времени. Светловолосый не любил, когда его беспокоили, особенно во время важной работы, поэтому он запретил вход в лабораторию под любым предлогом, ну только если не случится ЧП. Омега привык к запаху Феликса, к сливочному ликеру, который, если не прислушиваться досконально, был похож на запах Чжухона, который пах ванилью и миндалем. Все-таки прошло три года, и нельзя же вечность избегать друга, который ни в чем не виноват и пытается тебе помочь. Но при всем при этом, Бан почти подрался с Феликсом, который пытался позаботиться о нем, как мог, но упертый Джисон повторял "со мной все нормально" и уходил, не давая и шанса.***
Хенджин не ожидал, что Минхо и правда возьмется за его обучение ТАК серьезно. Младший наивно полагал, что обладает большей частью знаний. Будучи потомком благородного рода, его растили, как подобает. Он обучен грамоте, истории, языкам, этикету. Но мало Ли было прогнать старый материал, он пихал в него кучу новой информации, которая казалось бы и не относится к трону, на первый взгляд. Но Хван был учеником не тугим. Спустя три недели овладел в совершенстве способностью определять, кто с кем спит, кто плетет заговоры, кому можно доверить те или иные интересы. Понял, где проседает их королевство, изучил все проекты, которые Чан не успел закончить. И выучил целый словарь фраз из разряда «я конечно вам сейчас красиво отвечу, но ответа на свой вопрос в моих словах вы не найдете». Эти три недели для регента были трудными. Не потому что он много учился, нет. Это как раз было хорошо. Не было времени думать о своей скорби. Но также стало крайне мало времени на сына. Помимо этого, течка задерживалась уже на неделю. Это должна была быть всего третья течка за всю жизнь брюнета. И первая без своего альфы. Хван и думать про нее забыл, пока его не начало иногда мутить и бросать в холодный пот. Он испугался, но не спешил с кем-то делиться этой информацией, думая, что это лишь последствия стресса. Подавители он никогда не принимал. Не было нужды, да и здоровье не позволяло. Гормональные перебои омеги, хоть и не настораживали сильно врачей, но заставляли забыть о такой вещи, как подавители. Как бы регент не пытался себя успокоить, его состояние становилось хуже. И даже сейчас, слушая монотонный голос Ли, Хван почти засыпал, чувствуя себя так, будто из него выкачали все силы. Минхо, увлекшись своим же рассказом про форму правления Османской империи, даже и не заметил, что Хёнджин почти уснул. Заметил он это только по, резко изменившемуся, запаху омеги. Советник замолчал и обернулся к парню, который склонил голову над столом. Брюнет обеспокоенно подошел к регенту и осторожно коснулся его руки своими пальцами. -Хёнджин… Джини, тебе плохо? Тело Хвана полностью расслабилось, и одна из рук опала вниз, больно ударяясь о стул и приводя регента в чувство. Но, несмотря на колющее ощущение от столкновения кожи и костей со всей силы с деревом, Хенджин не подскочил, не закричал. Он еле разлепил глаза и чуть приподнял подбородок. Глаза сразу встретились с солнечным светом, и брюнет зажмурился со слезами от боли. -Я, видимо, немного устал,-с присущем Хенджину спокойствием, сказал он и приложил все силы, чтобы подняться и выйти из библиотеки, направляясь в собственные покои. Уходить так невежливо, конечно, было под грифом запрета для воспитанного человека, но тошнота накрывала с каждой секундой все сильней, и король расценил, что лучше потом извинится за такое прощание, чем за испорченный наряд и настроение мужчины. Минхо принюхивается к Хёнджину и понимает, что это точно не обычная усталость. Альфа обычно внимание на запахи не обращает, пока не увидит наглядно, что что-то не так, и только потом обращает внимание на "мелочи", складывая пазл. -Да подожди ты, -Минхо выходит следом за Хёнджином и подхватывает его аккуратно за талию и руку, чтобы помочь дойти до покоев. Ли осторожно укладывает Хвана на постель и повышает голос, чтобы позвать прислугу со стаканом воды. Брюнет кидает прислуге шипящее "следите за ним" и удаляется из покоев в сторону лаборатории. Хёнджина от воды начинает тошнить еще больше. Он просит врача уже бледными как мел губами. Чанбин, который был оставлен королем в покоях сына, услышав какой-то переполох, отправился к королю и не прогадал. -Не впускай сюда никого, кроме врача,-темные длинные волосы регента стали мокрыми, виски покрыты потом, вода выходила обратно, как только попадала в организм. Чанбин нарычал на прислугу, чего никогда не делал, отдал им распоряжения и вышел из комнаты, ожидая врачей. -А ну заткнулись все! -Джисон быстрым шагом пересекал коридор в сопровождении целой коалиции. Прислуга, врачи, Минхо и охрана. У Бана, от их переговоров и попыток друг друга переговорить, голова разболелась, - разошлись все по своим рабочим местам. Со мной остается только Хёнвон. Минхо, возвращайся к себе. Кай, перестань за мной ходить по пятам, -светловолосый остановился посередине коридора и развернулся к толпе, которая шла за ним, - я что сказал?! Быстро разошлись, - все вышеупомянутые личности разлетелись по сторонам, словно никого рядом с омегой и не было. Джисон останавливается прям напротив Чанбина, который собой преграждает путь. -Ваше величество,-склонился он перед принцем,-король велел никого не пускать, кроме врачей,-он даже не смотрит на Бана, и так прекрасно знает, как тот может испепелять взглядом,-поэтому,-альфа открыл дверь,-когда мой король меня уволит, обещайте, что пристроите меня куда-нибудь. А если казнят,то развейте прах по саду. Там красиво. Хёнвон прошел первый и сразу же подошел к постели короля, чтобы начать осмотр. Джисон же затормозил ненадолго в дверях рядом с Чанбином. Он наклонился к охраннику и тихо прошептал: -Я скажу, что нагло вынудил вас открыть передо мной дверь, - он улыбнулся мягко, - не волнуйтесь, Чанбин, я вас не отдам, да и он тоже, -Бан кивает в сторону покоев, показывая, что он говорит о короле и прежде чем войти, кладет ладонь на плечо охранника, говоря таким образом "спасибо". Чанбин выдохнул облегченно, когда закрыл дверь, но не потому что боялся, что Хёнджин его накажет за неповиновение, он за эти три года хорошо узнал короля-омегу, и прекрасно понимал, что ему ничего не будет. Он просто сильно переживал за его высочество. И теперь, когда в комнате целый консилиум омег, которые куда лучше понимают состояние брюнета, ему стало чуть спокойней. Хвана била дрожь. Он не открывал глаза, лишь мычал немного от боли. Прислужник обтирал его горячее лицо полотенцем с чуть теплой водой, но когда в комнату зашли, он поднялся со своего места, поклонился и отошел в сторону, ожидая указаний. -Говори, -Джисон сейчас выглядел, как никогда устрашающе. На лице принца можно было прочитать лишь строгость и серьезность. Он поднял и вытянул руку к прислуге-омеге, разрешая ему таким образом начать монолог. -Его величество привел господин Ли. Они занимались в библиотеке, когда ему стало плохо. В последнее время господин чувствовал недомогание, но просил об этом молчать, ссылаясь на простую усталость, - прислуга говорила все это не поднимая головы. Джисон слушал молча, слегка прищурившись и скрестив руки на груди. Он повернулся к Хёнвону, который поправлял рубашку, после осмотра регента. -Хёнвон.. -Я не уверен, его надо перенести в больницу, надо сделать узи, но..-Чё разворачивается к Джисону, - на первый взгляд, его величество беременный. У Джисона даже мускул не дрогнул, он лишь слегка приподнял бровь. - Говоришь, недавно началось недомогание, -повторил он слова прислуги, - недавно, спустя, примерно три-четыре недели после смерти Бан Чана, -Бан взгляд с врача не сводил. -Три четыре недели, вполне похоже на правду. Хёнджин аж глаза раскрыл от этого предположения. Сердце, которое и так быстро билось, казалось сейчас из груди вырвется. Он бы многое отдал, чтобы родить Чану еще ребенка, но Хван единственный в этой комнате понимал, что это невозможно. -Течки… не было,-тихо выговорил он,-я бы не смог, забеременеть. -Ваше высочество, у вас болит что-нибудь? -Хёнвон взял регента за руку и попытался успокоить, поглаживая пальцами ладонь. -На отравление конечно похоже, но слабое. Последние пару дней стало хуже. Тебя травят? Медленно, но верно? -Джисон обсуждает вслух свои догадки и подходит к кровати, - надо его срочно переносить в больницу для обследования. Честное слово, лучше бы ты был в положении. -Режет низ живота,-скривившись от боли, признался Хван,-у меня должна была начаться течка неделю назад, но так и не настала. -У него сильная температура и красные пятна по всему телу,-Хёнвон считал пульс, рассуждая,-нужно сделать анализы и осмотреть детальней. Возможно это гормональный сбой. Ваше величество, вы принимали подавители?-Че не так давно перешел на должность главного врача, заняв место после смерти предыдущего. -Нет,-еле слышно отозвался регент. -Переносим его, -Джисон вышел за дверь, чтобы распорядиться о перевозке Хёнджина в больницу для дальнейшего обследования. Чанбин, вместе с Каем оцепили целый этаж и восточное крыло, чтобы регента могли спокойно доставить в больницу. Хёнвон раздавал команды помощникам, которые устраивали Хёнджина удобнее на постели, брали кровь на анализы и готовили его к узи. Спустя долгие часы, которые по большей степени брюнет проспал, подтвердились сильные гормональные скачки. У Хвана и так были патологии, в виде поздней течки и большим перерывам между ними, а сейчас он испытал огромный стресс, так еще и гормональный фон изменился из-за того, что рядом больше нет феромонов его альфы. Хёнвон, хоть и был достаточно молодым, но очень талантливым и грамотным врачом, который смог достаточно быстро поставить диагноз и назначить лечение. Хвану сняли симптомы и начали гормонотерапию, но регент настоял на том, чтобы спать в своей постели. Стены больничного крыла наводили дикую тоску и непрошенные слезы. Джисон рычал весь день на всех и вся, кого только видел или слышал. Он заставил слуг вычистить всю комнату до блеска перед тем, как Хёнджина вернули из больничного крыла обратно в его покои. Принц приказал дежурить врачей и прислуг у покоев регента целую ночь. Не обошлось без наезда на Минхо, за то что тот не уследил за изменением состояния омеги, хотя большую часть времени Хван проводит именно с советником. Ли, на протяжении всего дня волновался и переживал за здоровье Хёнджина, и осознал он этот факт только тогда, когда молча выслушивал от Джисона претензии, ни разу даже не сказав что-то против.