« Возьми в привычку две вещи: помогать; или, по крайней мере, не причинять вреда. » — Гиппократ
Фуллбастер объявил десятиминутный перерыв, а брюнет спрыгнул со сцены, перед этим заботливо отставив гитару в стойку. Джувия сломя голову кинулась в объятья друга, которого не видела уже больше двух лет. А Бастия с Греем недоверчиво подошли к ним. — Я так скучал, — сказал длинноволосый молодой человек, обвив руками талию девушки. — Не ври, ты ни разу не приехал ко мне, — с обидой молвила Джу, отлипая от парня. — Ты правда пришел, чтобы играть, или просто позлить меня решил своим присутствием? — Правда, я перевелся на твой факультет, — ответил он и только сейчас заметил две пары глаз позади Локсар, которые пристально на него смотрели. — А вы организаторы? — Они не только организаторы, — встрепенулась девушка. — Они мои парни, Гажил, — смущенно добавила она. Сначала Леон, а затем и Грей, пожали руку гитаристу. — Грей и Леон, — улыбчиво сказал Рэдфокс. — Джу рассказывала. — Приятно познакомится, — сардонически улыбнулся Фуллбастер, сузив глаза. — Мы друзья с детства, — обняла она Гажила за плечо. — Он мне как брат. Рэдфокс был самым настоящим героем для Локсар в юном возрасте. Всегда неугомонный и шебутной мальчишка, который попадал в перепалки, отхватывая от взрослых. Казалось, что он был самым энергичным и бестолковым ребенком на земле. Но добрым, до невозможности добрым. Что совсем не вязалось с его внешним видом. Дома у них был старый проигрыватель пластинок, который вовсе не пылился в кладовке, а стоял в гостиной на самом видном месте, показывая людям, которые приходили в гости, что эта вещь занимает отдельное место в сердцах членов семьи. Вместе с отцом мальчик любил по вечерам рассматривать и слушать раритетные пластинки, погружаясь с головой то в джаз, то в легендарные рок группы. К слову, проигрыватель так и стоит в доме родителей Рэдфокса, и каждый раз, когда он приезжает навестить семью, всегда возвращается в воспоминания детства. Гажил был яростным противником несправедливости. Маленький возраст не мешал ему спорить со взрослыми, подключаясь к их разговорам. Не мешал лезть в драки, особенно, когда дело касалось защиты кого-либо. Ему не нравились сами драки, но нравилось носить побои, считая их своими трофеями. С Локсар они познакомились в первом классе. Еще тогда он отметил смелость синеглазой особы в красивом платье, которая из всего класса единственная не побоялась подойти к нему. В первый в жизни учебный день Рэдфокс сел за парту с огромным фингалом под глазом и, как казалось лишь со стороны, с вызывающей ухмылкой. «Мама с папой сказали мне, что нужно найти надежного друга в школе, — подошла тогда девочка к нему, размером с Дюймовочку. — Ты крепкий, как бугай, и мне нравится твой фингал. Будешь дружить со мной?» Хоть возраст у них был и одинаковый, с годами Гажил начал задаваться серьезными вопросами. Ему не было интересно в школе, с одноклассниками не мог найти общие интересы, и в какой-то момент он даже стал слегка высокомерным, презирая свое вынужденное окружение. Отношения с родителями были натянутые, а к одиннадцатому классу появился риск, что он и вовсе не закончит школу из-за своих прогулов. Пока Джувия жила в идеальном мире, не сталкиваясь с проблемами, имея поддержку близких и внушительное количество надежных друзей, у Рэдфокса была только Локсар. Она не была столь глупа, как девушки ее возраста, но ее наивность изрядно доставала парня. Не сталкиваясь с плохими людьми, все для нее были «лапочками», всех она любила, а некоторые личности, одурманенные ее добротой, просто пользовались ей. Гажил всеми силами пытался огородить ее от таких людей, но со временем понял, что это бесполезно. Он лишь хотел сберечь ее, хотел, чтобы она так и осталась той беззаботной маленькой девочкой, которая не знает душевной боли и проблем с окружающими. Еще в шестом классе он начал усиленно заниматься музыкой. Ему нравилось играть на гитаре, писать песни и петь. Рэдфокс вообще был достаточно музыкальным молодым человеком. Не только гитара привлекала его, а также барабаны и фортепиано. Локсар, когда приходила к нему в гости, всегда с восхищением слушала его игру, а затем влечение Гажила передалось и ей. Он учил ее играть на гитаре; она звонко и очень мелодично пела. В этом была вся красота их дружеской пары. После окончания школы их пути разделились. Гажил остался в родном городе — Лейден — поступив на преподавателя музыкального учреждения, а Локсар уехала в Алкмар, так как с детства мечтала жить и учиться именно там. За два года они так и не увиделись, но друзья продолжали общаться в социальных сетях и созваниваться. Им очень не хватало друг друга, а Гажил с самого начала учебы в университете думал о том, чтобы все-таки переехать ближе к подруге или вообще перевестись на ее факультет искусства и культуры. И вот, стоя рядом с ней в актовом зале с полной решимостью во взгляде, он, наконец, почувствовал себя на своем месте. Прослушивание закончилось, и Грей с Джувией утвердили двух парней. Рэдфокс, естественно, теперь был официально в группе синеволосой, а другого пара взяла в концертную программу. Около часа ночи все разошлись по домам.***
— Ты как всегда наплевательски относишься к будущему, — Локсар захлопнула дверцу своего шкафчика и уставилась на Рэдфокса. — Не понимаю, какой смысл в том, чтобы учиться на профессию, заранее зная, что ты не будешь этим заниматься по жизни. Коридор был полон студентов. Стоял гул: кто-то обсуждать свою успеваемость, личную жизнь, интрижки, кто-то пытался протиснуться к своему шкафчику, кто-то усердно повторял материал, написанный в своей тетради. Облокотившись на колонну, Гажил смирно ждал, когда его подруга закончит копошиться в своих вещах, и они, наконец, пойдут на обед. — Джувия, в этой жизни интерес у меня вызывают только две вещи: ты и музыка, — устало сказал он, вызвав у девушки укоризненный взгляд. — Встретимся вечером? — Конечно, — улыбнулась она, приобняв парня. — Нам столько нужно рассказать друг другу. — Двоих мало? — издевательский голос Люси так и разил высокомерием и желчью. — Я очень любвеобильная, — всегда готовая к ее нападкам, ответила Локсар, отстраняясь от парня, и с вызовом посмотрела на проблему, мешавшую ей спокойно жить. — Я думаю, что этим не стоит гордиться. — Я думаю, что тебя давно не пиздили, — сузила глаза Джу. Хартфилия стояла с ошарашенным лицом, негодуя и перебирая колкости в своей голове. — Ого, — позабавился парень. — Девочки, у вас какие-то проблемы? Его вопрос остался без ответа. Люси развернулась на своих каблуках и поспешила удалиться, явно огорченная проигрышем в этом раунде. — Вечером расскажу, — зло бросила Локсар и повела парня подальше от университетского коридора. В столовой их уже ждала Скарлет. Она снова пошла с Джу в ее университет, предварительно взяв справку от врача, чтоб еще неделю точно не появляться в своем. Она знала, что отец может искать ее, но не знала, что делать в случае того, если он пойдет к декану. Эрза спокойно читала книги в библиотеке, пока у Локсар шли пары, наслаждаясь тишиной. На второй день, к удивлению ее самой и друзей, она уже более спокойно проходила по коридорам и не так часто прятала свою разбитую губу. Пока синеволосая пошла покупать еду, Рэдфокс присел за стол к Скарлет. — Я так рада, что мы можем снова часто видеться, — сказала девушка, протягивая руки к Гажилу. — Я тоже, — улыбнулся он. Джувия рассказала ему про происшествие, которое случилось с аловолосой, но напрямую говорить об этом с ней стал. Он наблюдал эту картину еще когда она училась в параллели, правда, тогда дело обстояло без побоев. Разговоров было много — толку мало. Вообще, неизвестно, почему Рэдфокс общался с Эрзой. Может, просто из-за того, что она была близкой подругой Локсар. Но такие девушки, как Скарлет, были для него непонятны. Завидев всю соль проблемы в ее семье, он сделал вывод о не столь далеком уме девушки. Не понимал таких. Не понимал как можно добровольно жить с человеком, который прибегает к насилию, и неважно, физическому или эмоциональному. Но она была не такая картонная, как казалась ему в первые годы общения. Она не могла постоять за себя, не могла дать отпор, когда это было нужно, но она была очень начитанная и рассудительная. Предпочитала сначала разобраться в ситуации, а не делать поспешные выводы и решения, чего очень не хватало синеглазой. Единственное, сколько бы она не рассуждала о своей жизни с отцом, все равно молчала и плакала, как зашуганная мышь. Это было загадкой для него, но лезть к ее тараканам в голову желания у парня не было. Он видел искреннюю девушку без злых умыслов, без фальши. И ему было спокойно и достаточно того, что такой человек рядом с Локсар. Джу вернулась не одна. Рядом шел парень с широкой улыбкой и розовыми волосами. И чем ближе они подходили к столу, за которым сидели Рэдфокс и Эрза, тем лучше слышно было, о чем они говорят: — Сходи тогда ты, пожалуйста, к девочкам. Я сегодня уже сцепилась с Хартфилией, с меня пока хватит, — попросила Локсар, на что парень понимающе кивнул. Они дошли до стола; Джувия передала поднос с едой друзьям и представила парня: — Гажил, это Нацу Драгнил. В нашей группе он барабанщик, — сказала она. Парни пожали друг другу руки. — Ты виртуозно играешь, — улыбнулся парень с розовой макушкой. — Не терпится порепетировать сегодня. — Спасибо, мне тоже, — Рэдфокс только сейчас обратил внимание на то, что на подносе не было порции Локсар. — Ты не будешь есть? — Мне неотложно нужно решить один вопрос. Скажешь на следующей паре, что я приду на отработку во вторник? — попросила она. — Эрза, ты в библиотеку сейчас? — обратился Нацу к Скарлет. Та одобрительно кивнула. — Если не занята, нам с Фернандесом нужна помощь с декорациями. Надо много осенних венков наплести. Поможешь? Локсар заметила, как глаза аловолосой в панике забегали, и она начала тараторить: — Да, помогу, а это, ну, — запиналась она. — Он тоже будет? — Кто? — Джерар. — Да. — Хорошо, — с досадой в голосе сказала она. Джувия слегка отвернула голову так, чтобы Драгнил не заметил, как она судорожно пытается не засмеяться в голос. Что за детский сад. Локсар могла бы вечно наслаждаться этим выражением лица подруги.***
Бленди снова сидела за своим электронным пианино на сцене. У нее был подавленный вид и Джувия отметила, как девушка неохотно перебирала клавиши. Совсем не сосредоточена. Локсар направилась к ней, надеясь, что этот разговор, наконец у них получится. Синеглазка поднималась на сцену, а пианистка, увидев это, стала еще более мрачной. — Наконец мы можем все обсудить, — сказала Локсар. — Сыграй, пожалуйста, с самого начала. Шерри неуверенно начала. Не прошло и десяти секунд, как девушка сбилась в первый раз, потом еще и еще. Раздражение Джу росло, а пианистка угасала на глазах. Требовательным жестом Локсар остановила Бленди, выставив руку вперед. — У нас осталось четыре дня, — монотонно начала Джувия. — Что нам делать? В чем твоя проблема? — Не могу расслабиться. Я только и делаю, что думаю о выступлении, — начала отчитываться Шерри. — Я никогда не играла на публику. — Все когда-то бывает в первый раз, — начала закипать Локсар. — Ты не единственная, кто волнуется. — Я не машина, и не могу заставить свою голову думать по-другому, — огрызнулась та. — Почему другие могут, а ты нет? — слегка повысила голос синеглазка. — Это не ясельная группа. Когда ты соглашаешься выступать на сцене, это, черт возьми, значит выступать на сцене. Перед людьми. — Да почему ты так со мной разговариваешь? — подскочила Бленди. Ее глаза округлились, и, казалось, что она вот-вот выплеснет все, что у нее накопилось. — Я не со злым умыслом говорю тебе все это, — спокойно отреагировала та. У нее не было в мыслях как-то обидеть девушку, но, возможно, Локсар даже не заметила тон, с которым она начала разговор. — У нас есть коллективная цель. Все выкладываются на сто процентов. Стараясь переключить эмоции Шерри, Джу подошла к ней ближе и взяла за руку. Та неохотно ответила на прикосновение, но злость потихоньку отступала. Она внимательно подняла свой взгляд на синеглазку. — Мне тоже очень волнительно, — продолжила Джу. — Но мы такая крутая команда. Видела, какой у нас гитарист теперь? — улыбнулась она. — В этом и дело, что он, ты и Нацу очень хороши, — начала раскрываться она. — Я поняла, в какое русло идут твои мысли, — хмыкнула подруга. Сомневаясь, сжала крепче длинные пальцы Шерри. — Мы все должны соответствовать тебе. Я не просто так целый год пыталась затащить тебя в группу. Каждый из нас — отдельный механизм большой системы. Если тебя не будет, то не будет и нас. Наконец на лице Бленди засияла искренняя улыбка. Джу ощутила на себе, как руки девушки обмякли, и стояла она теперь с большей уверенностью. — Давай еще раз? — предложила с улыбкой Локсар.***
В кабинете Грея веяло легкой прохладой от открытого окна. Брюнет уже около двадцати минут раздраженно ходил по помещению, держа в руке телефон. Собравшись, кажется, с последними силами, он сел в кресло и все же набрал номер человека, с которым общался реже всех в своей жизни. Последовали долгие гудки, и в какой-то момент человек на другом конце провода соизволил взять трубку. — Слушаю, — холодный бас пробивал до дрожи любого, кто разговаривал с ним. Этот голос вселял ужас. Он был властным и нетерпеливым. Хотелось спрятаться от него. Было дискомфортно и немного боязно. Даже если ты — Грей Фуллбастер.***
Шерри играла. Ее брови хмурились, а взгляд бегал по клавишам, поспевая за руками. Джувия, уже давно успокоившись, сидела на деревянном покрытии сцены и смотрела на грациозную игру пальцев молодой девушки. Спустя какое-то время Бленди закончила и выжидающе посмотрела на Локсар. — Очень хорошо, но отключай эмоции, иногда помогает, — дала оценку она. Задумавшись, добавила. — А сыграй, пожалуйста, ту, которую вчера играла. Розововолосая кивнула и начала. Мелодия была очень грустная, страшно красивая. Она цепляла с первых нот, погружая слушателей в пьянящую меланхолию. Джу позволила ей завладеть собой, окутывая с ног до головы и заставляя сердце биться чаще, а руки подрагивать. Стараясь немного успокоиться от нахлынувших чувств, Локсар больно ущипнула себя за бедро. Слезы не текли по ее щекам, но собрались в уголках глаз. Отец любил эту песню. Он слушал ее так, как никто не слушал. Джувия всегда думала, что только он один во вселенной истинно понимает, что заложено автором в этой композиции. Спустя год боль утраты изредка напоминала о себе. Сейчас Локсар не сдержалась и позволила душе окунуться в воспоминания и эмоции. Она слушала мелодию; в голове возникали образы отца. Его улыбка, добрый взгляд, с которым он всегда смотрел на нее и маму. Его трудолюбие, верность и дипломатичность восхищали девушку, заставляя равняться. Самый главный авторитет в жизни Джу. Но мелодия закончилась, и Шерри улыбнулась подруге. — Спасибо, — тихо поблагодарила Локсар. Девушки попрощались друг с другом. Бленди поспешила на пары, а Джу направилась в кабинет Грея. Увидев его, она сразу подумала, что что-то не так. Он не выглядел рассерженным, но отторжение в его, казалось на тот момент, пустых глазах, заставило насторожиться девушку. Как по щелчку пальцев парень, завидев свою возлюбленную, изменился в лице и горячо улыбнулся. Синеглазка подошла к его столу и мягко поздоровалась, на что Фуллбастер поймал ее руку и поцеловал тыльную сторону кисти. — Как твой день? — спросила та, наслаждаясь ласками любимого. — Сумбурно, много бумажек накидали, но в целом, все хорошо, — ответил парень. Пара перекинулась мыслями о предстоящем выступлении. Джувия поведала Грею о переживаниях Шерри и о стычке с Люси. Присев на край стола Фуллбастера, Локсар немного с грустью посмотрела на парня. — Мне показалось, что у тебя глаза на мокром месте были, когда ты зашла в кабинет, — осторожно сказал Грей. Последовало короткое молчание, прежде чем девушка ответила. — Я подумала о папе, — неохотно ответила она. Грей всматривался в ее лицо, в любую минуту готовый подскочить к ней и обнять. — Что подумала? — тихо спросил он. — Что он был для меня целой вселенной, — по щеке Локсар всё же побежала слезинка. Фуллбастер, глядя на нее снизу, взял любимую за вторую руку, осторожно массируя обе большими пальцами и позволяя девушке помолчать. Столько, сколько ей нужно. — Так всегда бывает, что ты жалеешь о чем-то, когда дорогой тебе человек уходит из жизни, — спустя минуту сказала она, стирая нахлынувшие слезы дрожащей рукой. — Я думала об этом и когда он был еще жив, но уверяла себя, что делаю достаточно для того, чтобы после ухода отца я не чувствовала вины или стыда, — она заплакала уже более горячо, а Грей поднялся с кресла и сжал девушку в объятьях. — Он был для меня таким важным и авторитетным человеком. — Что бы мы ни делали, чувство вины будет всегда, — сказал он тихим голосом. — Я помню, когда мой дедушка умер, с какой ненавистью я относился к себе. У него были проблемы со здоровьем, и в одну ночь я проснулся от его завываний. Мне было пятнадцать. Бабушка подскочила с кровати и начала вызывать скорую, а мне было так страшно и неприятно, что я оделся посреди ночи и ушел из дома, — Грей на минуту притих, стараясь собраться с силами. — Неделю он пролежал в реанимации. Никого не пускали к нему, а потом позвонили и сказали, что он умер. В ночь, когда я ушел из дома, я видел его последний раз в жизни. Ничего ему тогда не сказал, не был с ним в тот момент, а просто сбежал. Джувия перестала плакать, сильнее прижалась к возлюбленному. Они немного помолчали; каждый погрузился в свои мысли. Затем Грей взял лицо любимой в свои руки и посмотрел ей в глаза, стирая пальцами ее слезы. — Вспоминай об отце только с улыбкой, — сказал он. — Я буду тем авторитетом для тебя, каким был он. Джувия наконец улыбнулась, прижимаясь ближе к парню.***
Скарлет смущенно улыбалась на шутки Джерара. Они стояли под палящим солнцем рядом с главным входом в университет. Пары закончились, и ребята ждали Локсар, Грея и Леона. Руки девушки и парня немного болели из-за их работы над венками и другими декорациями, но чувствовали они себя отлично. Эрза отметила, какая огромная работа была проделана командой, как много сил и времени ребята вложили в подготовку. И она была воодушевлена, чувствуя себя частью всего этого. Они с Джераром не на шутку разговорились о мероприятии и своих интересах. Пара увлеченно беседовала в тот момент, когда до их ушей донеслось злобное обращение: — Скарлет, иди сюда, блять! — пьяный мужчина еле стоял на ногах, выговаривая оскорбления в адрес девушки. Он пошатывался и с ненавистью смотрел на пару. Эрза с замиранием сердца и дрожью в коленях уставилась на источник криков, а руки Фернандеса напряглись, обнажая вздутые вены. — ...ты же не билась об турникет, да? — решительно спросил Джерар.