***
Лото Рогаре устало потирает глаза, прежде чем отложить в сторону исписанный пергамент. Он выработал привычку запоминать наизусть все необходимые расчёты и важные числа. Хранить подобные записи небезопасно, а посему в скором времени их следует скормить огню в камине. Бетани недовольно меряет шагами пол, покачивая на руках ребёнка. Она напрасно пытается воззвать к его отцовским чувствам и разделить с ним непростое бремя быть родителем. За свою жизнь Лото наверняка успел наплодить немало детей. Испытывать нежность к выродку Хайтауэров… Нет уж, в его случае это могло стать непростительной слабостью. — Своему племяннику ты уделяешь куда больше внимания, чем собственному сыну, — очередная жалкая попытка Бетани давить на совесть. — Или он тебе куда больше, чем племянник? Может, у тебя осталась женщина за Узким Морем? Может быть, даже жена, о которой я не знаю. Ему приходится приложить усилия, чтобы выдавить усталую улыбку. Как бы ни раздражала его эта бабёнка, она всё ещё была нужна. Смерть Бетани Хайтауэр привлечёт слишком много внимания к его персоне. А Леди Сэм и так будто с цепи сорвалась после новости о беременности своей падчерицы. Не столько от возмущения, что та возлегла с мужчиной до брака, сколько от личной обиды на Лото. «А ты шустрый малый! Успел не только запустить лапу в мой банк, но и под подол Бетани! Кого ещё из моей семьи ты успел наградить бастардом?». Он лишь любезно улыбался при виде разгневанной женщины. Будто она не догадывалась, что ожидать от него верности гиблое дело. Будто не была сама охоча до мужчин. Её покойный супруг Ормунд Хайтауэр, его сын Лионель, Лото… Наверняка были и другие. Саманта Тарли была женщиной красивой и чувственной, знающей, чего она хочет, и как это можно получить. «Моя милая леди Сэм, поверь, ни одна женщина не сравнится с тобой! Что же до Банка, разве не ты позволила мне иметь в нём долю? Разве не был я тебе другом и советчиком? Разве не помогал преумножать богатства твоего дома?». Саманта вскинула подбородок, гордая и величественная. Она и правда была диво как хороша. Но и Лото оказался не промах. Она использовала его, чтобы согревать свою постель и наживаться на вкладчиках, а он её для того, чтобы стать шурином короля. Но о последнем ей знать совсем не надобно. «Убирайся вон, паршивый лисниец, пока не приказала спустить на тебя собак!». «И оставить малышку Бетани с бастардом в утробе?! Я слышал, что лунный чай на таком сроке едва ли поможет. Если только вы не желаете смерти своей падчерице». «Я сказала: убирайся! И не попадайся мне на глаза до свадьбы. Я не допущу позора для Бетани и, так и быть, постараюсь не перегрызть тебе горло на твоей собственной свадьбе. Но до тех пор, чтобы духу твоего здесь не было!». Нет, леди Сэм точно не позволит Лото Рогаре стать богатым вдовцом. Как ни крути, она была опасной женщиной. До поры до времени. На любую силу найдётся большая сила А пока придётся потерпеть общество назойливой жёнушки. — Дорогая моя Бетани, ну о какой другой женщине может идти речь? Ты же у меня такая красивая и замечательная! Ну прости своего мужа, мне приходится много трудиться, чтобы семейный банк приносил прибыль. В том числе и нашему наследнику, — он тянется погладить мальчишку по рыжеватой макушке, унаследованной от Хайтауэров, и едва не содрогается от отвращения. Младенцы омерзительно пахнут. — Разве? Мне казалось, леди Сэм в твоих советах нуждается всё меньше. Но ты по-прежнему из кожи вон лезешь, стараясь угодить кому угодно, но не мне, — голос Бетани преисполнен жалости к самой себе. — О, не придавай значения словам! Лучше смотри на их значение. Бетани морщит лоб, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, но выходит у неё паршивенько. Да и нет тут никакого смысла, просто его жена настолько не хочет прослыть дурой, что ведётся на это, как рыба на червя. Ей можно сказать любую дурость, и она примет её за чистую монету, главное — говорить уверенно, будто непреложную истину. Глубокомысленно кивнув, Бетани наконец-то уносит свой раздобревший зад наверх, в спальню, предоставив Лото немного свободы. После свадьбы им выделили богатый дом. Но для Бетани Хайтауэр, привыкшей жить в роскоши, этого было недостаточно. Она в упор не понимала, почему они и дальше не могут оставаться в фамильном замке. Видимо, ни трепетное женское сердце, ни скудный ум так и не подсказали ей, что она была не единственной, с кем её избранник делил ложе в Староместе. А вот Лото их новый дом вполне устраивал. Он был достаточно просторным и не так плотно забитым вечно сующим в чужие дела слугами. Одна беда: он порой скучал по строптивой и надменной леди Сэм. Она была куда более ловкой любовницей, чем опостылевшая ему Бетани. Да и собеседником Саманта была весьма приятным. Но довольно, у него ещё много дел! Ещё раз пробежавшись глазами по записям и уверившись, что всё запомнил, Лото Рогаре отправляет свидетельства заговора в пламя. Им нужны деньги, это очевидно. Даже переманив флот на свою сторону, они всё ещё будут нуждаться в армии. Так как своей у них нет, придётся прибегнуть к помощи наёмников. Рассчитывать на Громобоев под командованием Оскара Талли точно нельзя, последний поддерживал зелёных во время Танца Драконов. Обращаться за помощью к тем же Воинам Девы тоже не стоит, от них беды не оберёшься. Нужно искать тех, кто обладает честью и не имеет личных счётов с Чёрными Таргариенами. Дружина Розы включает в себя людей чести, но она наверняка потребуют от Визериса признать независимость Севера. Терять большую часть государства — дурной шаг для правителя. Особенно в самом начале своего царствования. Самыми надёжными, как бы странно это ни звучало, остаются Младшие Сыновья. Возможно, ещё сгодятся Вольный Отряд и Сияющие Знамёна. Последние прослыли предателями один раз, но если почувствуют, что игра стоит свеч… Как бы то ни было, всем этим славным и не очень воинам надо платить! И если его братья наивно полагают, что можно просто так взять и забрать свою долю из Банка Староместа, то могут пойти поцеловать Визериса в его посиневший от Вечерней Тени зад! Золото, принадлежащее Лото, постоянно находится в обороте. Да, он получает прибыль, но этим точно не покрыть расходы, связанные с войной. Если бы король Эймонд согласился в своё время передать королевскую казну, или хотя бы её часть, на хранение в Банк Староместа… Но Одноглазого вовремя отговорили от этой затеи! Ладно, нужно подумать. У Лото и Бетани есть немного денег, у леди Рейны и её муженька они тоже есть. Сорок процентов банка в общей сумме. Они имеют огромное влияние и могут потребовать вывести часть средств из оборота. Вот только леди Сэм далеко не дура и сразу же заподозрит неладное. Согласно их плану, от строптивой женщины стоило в нужный момент избавиться. Недурная мысль, вот только Хайтауэры не идиоты, точнее, не полные идиоты, и сумеют сложить один и один. Смерть леди Сэм, вывод золота из оборота… да и нельзя его просто так вывести! Оно постоянно инвестируется, направляется, работает. Только золото может создавать новое золото. Стоит признаться, что Лото Рогаре нравится его работа. Он мог бы довольствоваться своим текущем положением. Если бы не родился в охуеть какой богатой семье и не понимал, что такое настоящее благосостояние. Нет, ему мало того, что есть сейчас. Пусть он женат на богатой девице, породнившись с одним из богатейших домов Вестероса, он остаётся иноземцем здесь, человеком пусть и обеспеченным, но далеко не уважаемым и знатным. Шурину короля будет доступно гораздо больше. У Лото появится столько золота, что он сможет открыть свой собственный банк и владеть им единолично. — Милорд Лото, — как же отвратительно звучит этот титул, — вам передали записку. Он лениво принимает её у слуги, благо неграмотного, и разворачивает. Так-так, а вот и хорошие новости! Видимо, не зря его сестрёнка Ларра молилась стольким богам. Кто-то из них взял да услышал. Кивнув головой, Лото велит своему слуге убираться. Не стоит привлекать внимания. Если всё именно так, как он думает, то Визерис пожизненно окажется перед ним в долгу. Нужно выждать немного времени, прежде чем пойти седлать коня. Его мысли прерывает хлопок дверью и внезапно ворвавшийся в дом Эйгон. Каких же трудов ему стоило наплести идиотскую легенду о любви своей сестры к традиционным валирийским именам! Одна радость — его племянника очень легко удалось убедить в том, что Визерис был лиснийцем, ни разу не ступавшим на земли Вестероса. Да и не особо-то мальчишка скучал по родителям. Он как будто сразу же освоился в новом доме, в новой стране, с новыми людьми вокруг. Эйгон пытается прошмыгнуть мимо, но Лото ловко хватает его за рукав. Обернувшись, племянник кидает на него недовольный взгляд. Строптивый ребёнок. На такого сложно найти управу. Лото уже подумывал начать его пороть, но Ларра за это ему самому глаза выцарапает. — И куда это ты бежишь? — В свои покои, — Эйгон предпочитает использовать либо лиснийский, либо волантийский диалект. — Замечательно. А откуда? — Я гулял. Оглядывал окрестности, — судя по грязи на одежде и наливающемуся синяку на лице, окрестности ему пришлись не по нраву. Эйгон постоянно искал драки. И находил. Кое в чём он точно был усерден. Жаль только, что не в учёбе. — А чем ты должен был заниматься, дорогой племянник? — мальчик дёргается в попытке вырваться, но Лото притягивает его крепче к себе. — Любишь веселиться с детьми свинопасов и пастухов? Ну так я могу тебе это устроить! Не будешь учиться — сам сделаешься одним из них. Я тебя на шею сажать не собираюсь и кормить всю жизнь тоже. Безграмотным ты не получишь достойной должности. Эйгон недовольно сопит и бросает злые взгляды. Именно злые. Не сердитые, не обиженные. И совсем не детские. Поразительно, Визерис никогда не отличался скверным духом. Да и Ларра была обладательницей пусть и взбалмошного, но вполне себе нормального характера. Могла, конечно, кинуть чем-нибудь легко бьющемся о голову в любимого мужа или наградить служанку, разлившую вино, оплеухой. Но врождённой жестокости в ней не было. Лишь вспыльчивость. А вот Эйгон был злым ребёнком. И это старший сын будущего короля, наследник! Нет, с ним непременно нужно проявлять жёсткость, пока не начал поджигать кошкам хвосты. Пусть поменьше болтается без дела, да побольше усердствует в учёбе. Эйгон неглупый мальчик. Просто не хочет тратить время на то, что не приносит сиюминутной радости. — Возьми книгу, которую тебе вчера принёс учитель, и прочитай столько, сколько было велено. А потом ещё столько же. И только попробуй вырывать страницы, — Лото хорошенько трясёт его.</i> — Клянусь, отправлю отрабатывать. Будешь косить траву наравне с крестьянскими детьми. Спины не разогнёшь, глядишь, ума прибавится. Всё понял? Эйгон судорожно кивает. Лото отпускает рукав с чувством выполненного долга. Ну кто ещё сумеет воспитать этого паршивца? Визерис, который сам-то не понял, как стал отцом в тринадцать лет? Или Ларра, подающая ему пример абсолютной вседозволенности и избалованности? — Псарём, — оборачивается через плечо Эйгон. — Что? — Я бы стал псарём, а не свинопасом или пастухом. Мне собаки нравятся. Ну, по крайней мере псам хвосты поджигать не будет. Проводит спину племянника взглядом, Лото с опозданием подмечает, что тот говорит на всеобщем вполне уже сносно. Новые знания он впитывает на удивление быстро, несмотря на свою лень. Может, при должном присмотре из Эйгона и выйдет толк. Главное — не терять хватку.
***
Как забавно, что богатого и знатного лорда никто не сумеет отличить от межевого рыцаря или купца. Одежда без геральдики; добротный, но простой плащ с капюшоном, — и вот уже бывший Десница короля не отличается от десятка других мужчин, решивших скоротать время за кружкой эля в местной таверне. Анвин Пик приветствует Лото коротким кивком, прежде чем сделать глоток, даже не поморщившись. Видимо, он не настолько разбалованный, как говорят слухи, раз довольствуется простым пойлом, а не изысканным вином. Немолодой, с суровым неулыбчивым лицом, каштановыми волосами и седой бородой, Анвин тем не менее является обладателем идеально прямой осанки и волевого взгляда, говорящего о сильном духе его обладателя. Лото заказывает себе напиток, но не спешит притрагиваться к нему. Местный эль ему не по нраву. Да и не столь он привык потакать слабостям, в отличие от своих родственников. — Милорд, — Рогаре первым нарушает молчание. — Давайте без этого, не хватало привлечь к себе внимания, — отмахивается Пик. — Мне требовалось увидеться с вами, чтобы обсудить вопрос денег. Разумеется. Будто мог быть иной повод. Лото не спешит поддержать беседу, занимая выжидательную позицию. Как бы ни был ему нужен бывший Десница, тот нуждался в нём куда сильнее. Нельзя показывать слабину. Анвин, как матёрый хищник, почувствует запах крови и ринется на него. Пусть лучше считает, что Лото пришёл навстречу из одолжения. Выбранная тактика оказывается успешной, и лорд Звёздного Пика вынужден сам продолжить разговор: — Я вложил средства своего дома в Банк Староместа, потому что леди Рейна убедила меня, что проценты будут куда выше, чем у любого другого банка. Но вот прошёл год, и я не могу получить своего золота обратно! — Разве леди Сэм не объяснила вам при личной встрече три дня тому назад причину этого? — притворно удивляется Лото. — Вы сможете получить ваши проценты спустя три года после вложения средств. Поэтому доходность выше. Видите ли, главное отличие нового банка от старого заключается в том, что новому нужно больше привлечённых средств, чтобы выжить. Мы вкладываем ваше золото в разные предприятия. В рудники, торговлю драгоценностями, экспедиции в страны, что славятся различными диковинами. Мы даём ваши деньги на всё это, а спустя время получаем их обратно с процентами. Которые вернутся вам. — Спустя три года! — рявкает Анвин. — А деньги нужны сейчас! Как же Лото его понимает. Ему тоже нужны деньги. Желательно, сейчас. Вот только забрать их у банка куда сложнее, чем положить туда. И самое забавное, — сколько ни спорь, банк остаётся прав. Нужно внимательно читать договор, который подписываешь. А размякшие от праздной жизни лорды Вестероса едва ли на это способны. Ясно одно, Анвин Пик почти попался в выстроенный ими капкан. Осталось лишь заставить его самого захлопнуть ловушку. Но так, чтобы он ни о чём не догадался. Пусть Пики и были обижены короной, им нельзя доверять. Поэтому Лото продолжает валять дурака, усыпляя бдительность бывшего королевского советника: — У вас нет нужды волноваться. Я хорошо знаком с политикой инвестиций нашего банка. Поверьте мне, мы живём в таком мире, где лишь золото созидает золото. Но на это требуется время. Чем больше времени — тем больше золота. Как только придёт срок, мы вернём вам всё ваше богатство с процентами! Пик сжимает свою кружку так, что у него белеют костяшки пальцев. Зол, это хорошо. Главное — дать ему пережить этот миг. Не давить, но и не отступать. — Мне не нужно всё моё золото сейчас. Лишь проценты за год, — сквозь стиснутые зубы бурчит Анвин, — и можете и дальше инвестировать мои деньги в эти ваши рудники и диковинки. Лото заинтересованно подаётся вперёд: — Ах, вот оно что. Необычная ситуация, однако. И что же говорит по этому поводу леди Сэм? Он уже знает ответ. Саманта упёртый человек. Такая женщина пришлась бы его отцу по нраву. Ни один золотой дракон не пройдёт мимо её острого носика. В переговорах ей нет равных, она будет стоять на своём и ещё выставит оппонента полным идиотом. Хотя в случае с Пиком в этом нет особой сложности. Лото даже немного жаль, что он не застал их беседы. Анвин Пик славился тем, что презирал женщин. А Саманта Тарли тем, что презирала мужчин, презирающих женщин. Их спор явно представлял собой занятное зрелище. — Вашей леди Сэм следует научиться слушать, что говорят мужчины, — о, вот и оно! — Особенно тех, кто ей в отцы годится. Прискорбно, что потаскухе досталось наследие покойного мужа. Знал бы он, как быстро она возляжет с его собственным сыном, выставил бы её за порог замка. Босую и голую. Но увы, лишь Отец рассудит её грехи. А пока Саманта пользуется своим положением и наотрез отказывается вернуть мне мои же деньги. И ладно бы я просил все проценты! Лишь те, что положены за первый год! Видимо, Анвин Пик вообще не понимает, как работают банки. Отдай они ему проценты за первый год, и ни о какой высокой прибыли и речи идти не будет. Его проценты тоже сейчас работают на будущее. Но говорить этого всего Лото конечно же не будет. — Что же, будь я на месте леди Сэм, то, по крайней мере, прислушался бы к вашей просьбе. Ваши слова и правда звучат разумно. Но миледи бывает крайне упряма, — Лото коротко смеётся, стараясь выглядеть дружелюбным. — Вот именно, — Пик красноречиво дёргает бровями. — Стало быть, вам нужна моя помощь, чтобы получить проценты сейчас? В обход правил, установленных банком? Железный Банк Браавоса едва ли стал бы разговаривать с таким человеком как Анвин Пик. Правила были незыблемы. Любое исключение было подобно милости богов. И делалось на особых условиях, нарушать которые было чревато последствиями. Но Банк Староместа был создан самим Лото Рогаре. И точно не для того, чтобы пугать лордов своими правилами и зловещей репутацией. — Полагаю, я могу рассчитывать на вашу услугу, также как вы недавно рассчитывали на мою, — о, то маленькое дельце, которое они недавно провернули! — Я вложил деньги в ваш банк. Я помог пристроить вашего человека при дворе. Что ещё я должен сделать, чтобы получить хотя бы малую часть собственного золота? Наигранно нахмурившись, Лото погружается якобы в размышления. Ему прекрасно известен их следующий шаг. Но всё должно пройти гладко, без намёка на шероховатость. Нужно сделать так, чтобы все стороны урвали свой кусок пирога. Пик хочет свои жалкие гроши, но им требуется куда больше. А уж обыграть столь внимательного и хитрого человека, как Саманта Тарли, тем более непросто. Сделав глубокий вздох, Лото доверительно склоняется над столом и понижает голос: — Поймите меня правильно, милорд, я был бы рад помочь вам. И я даже… — сделав паузу, он вновь продолжает, — даже знаю один способ. Но, увы, я слишком маленькая фигура для такой партии. — Да твою мать, что ты мямлишь, как девка в первую брачную ночь?! — Пик срывается и бьёт ладонью по поверхности стола. Благо, в таверне всем плевать на них. У каждого здесь своя история, своя беда, своя радость. — Могу, не могу, знаю, не знаю. Думаешь, я ни разу не был на базаре и не торговался с такими же вот пройдохами, как ты?! Назови свою цену, и я решу, платить тебе её, или послать в задницу. Любой другой на месте Лото уже встал бы и ушёл. А его братец Моредо ещё бы и за меч схватился. Но Лото не один из своих братьев полудурков, — он умеет считать будущую прибыль. И готов терпеть чужие капризы до тех пор, пока это несёт в себе смысл. — Цену? Здесь я могу вас удивить. Я ничего не возьму с вас. Ни единого дракона. Анвин будто успокаивается. Надо же, не только глупец, но и жадина. Трясётся, что не хватит на приданое для его дочери? Или что не сумеет устроить очередной балаганный турнир? Лото смешно от того, что столь знатный лорд кипит из-за, по сути, грошей. — И чего же тогда вы хотите? — Помочь. Не только вам. Но и нашему банку. Видите ли, я могу согласиться с вами по поводу некоей… излишней упёртости леди Сэм. Она совершенно не видит выгоды там, где она прямо на виду. Мне бы хотелось это исправить. — Причём здесь я? — Знаете, согласно правилам нашего банка, прописанным в документах, которые вы подписали, — и вновь на лице Анвина это смешное выражение гнева и уязвлённости, — я при всём желании не смогу выдать вам ваши проценты. Ни за год, ни за месяц. Но! Я знаю, как эти правила можно обойти. Вот теперь лорд Пик кажется довольным. Такие дела явно ему не в новинку. Не зря же столько лет был вторым человеком государств, после одноглазого короля. Наверняка постоянно загребал деньги из казны своими крепкими, мозолистыми ручищами. Во имя благих целей, разумеется. — Знаете, как можно незаметно взять немного денег у банка? Нужно взять много денег у банка! — Украсть, что ли? — судя по тону, Анвина это не остановит. Вот она, насквозь продажная порода! — Боги милостивые, разумеется нет. Это было бы слишком рискованно. Как для меня, так и для вас. Всё гораздо проще. Нужен кредит. — Кредит? Ну, это, пожалуй, и правда… недурно звучит. Анвин Пик упорно делает вид, что разбирается в финансах. Но Лото прекрасно слышит, насколько растерянным его собеседник делается от их беседы. И как он просидел столько лет в Малом Совете! Всё же Визерис куда мудрее выбирал себе помощников, чем его кузен. — Кредит, — подбадривающим тоном вещает Лото. — Если Банк даст большой кредит под определённые нужды… которые сложно подсчитать с высокой степенью точности, то сумма выданных средств может превышать реальные расходы. Вы меня понимаете? Вот теперь точно понимает. Старый мерзавец. И как настолько глупым людям удаётся удерживать власть и богатство?! Он же не понимает элементарных вещей, но без зазрения совести согласен воровать и грабить. И ради чего? Он же богатый человек, ему что, мало земель, родового замка, вкусной еды и вина? Чего ещё не хватает в этой сытой и праздной жизни? — То есть вы дадите кому-то большой кредит. Часть этих денег попадёт мне. Но вы же не станете делать этого бесплатно? — у Анвина просыпается тень разума. — Стану. Просто я не смогу в ближайшее время провернуть это дело без вашей помощи. — Так, я совсем уже ничего не понимаю! То вы толкуете, что поможете мне с помощью кредита. То говорите, что без меня здесь не обойдётся. Я, что ли, кредит у вашего банка должен брать?! Чтобы ещё остаться должным этой тощей суке? Лото обидно слышать такие слова о бывшей любовнице. Саманта была стройна, но не тоща. С высокой грудью и упругими бёдрами, она была необычайно выносливой и здоровой. Материнство не портило её красоты. Такие женщины на вес золота. А Анвин Пик позволяет себе поливать её дерьмом из-за обиды. Лото уверен, что в своих мечтах Пик успел разложить леди Сэм во всех позах. Но боится признаться в этом даже самому себе. Предпочитая сношать женщину при полной темноте с закрытыми глазами. — Конечно же нет, милорд, — улыбается Лото, — конечно же нет. Кредит должна взять корона. Ваш дядя ведь Мастер над Кораблями? До меня дошли слухи, что сейчас милостивый король Эймонд отстраивает флот. Уж не знаю зачем, но точно знаю, что дело это крайне затратное и убыточное. Вот если бы его величество обратились в Банк Староместа за кредитом, то у него появились бы средства на весьма выгодных условиях. Вы же знаете, насколько для нас важен союз с королём. А вы бы в свою очередь получили небольшой подарок от меня. В знак благодарности. — А леди Сэм? — недоверчиво интересуется Анвин. — О, все мы знаем о беде леди Сэм. Её брак с Лионелем Хайтауэром не признан законным. Говорят, она даже обращалась к юной королеве Эйре за помощью, — при упоминании этого имени Анвин Пик морщится, будто ему сунули под нос нечто зловонное. — Уверен, Саманта предоставит деньги на самых выгодных условиях, ежели и ей пойдут навстречу. А король Эймонд, насколько я могу судить, весьма умён, и не упустит такой возможности. — Вы правы. Король умён. Хотя он скорее пригрозит сжечь Банк Староместа дотла, чем будет торговаться с этой пиздой. Лото мягко улыбается, внутренне закипая от гнева. Он мог бы убить леди Сэм, если того потребует их дело. Мог бы позволить кому-то другому убить её. Мог бы даже дозволить пытать её! Но никогда бы не опустился до оскорблений. — Что же, говорят, новая королева молода и прекрасна. Наверняка, она сумеет смягчить нрав его милости. Пик раздражённо отвечает на эти слова: — Вы просто не знаете её. — А что же, она совсем не так красива, как говорят? — Она красивая, что правда — то правда. Но холодная. И лживая. Я помню её ещё ребёнком. Вы когда-нибудь видели дитя, у которого ни один мускул на лице не дрогнет? Который не выразит ни недовольства, ни слёз, ни смеха лишний раз? Лото отрицательно качает головой. Нет, подобных детей встречать ему не удавалось. Оба его племянника была абсолютно одинаковыми внешне, но разными по характеру. Вечно раздражённый, колючий и ленивый Эйгон, умеющий в нужный момент обаять всех и вся; и печальный, послушный, прилежный Эймон, готовый делать всё, что ему велят. Оба они были живыми, настоящими, яркими. А лорд Пик описывал скорее лягушку, нежели живого ребёнка. — Вот и я таких не встречал. Ладно, в их семье порой рождались… не будем об этом. Но чем старше она становилась, тем яснее я видел эту насквозь чёрную душу. За напускной сдержанностью скрываются хитрость, злость и надменность. Последнее она явно унаследовала от матери. Считает себя выше всех окружающих. Я помню то довольство в её взгляде каждый раз, когда мне, человеку куда старше неё, приходилось склоняться в поклоне. Нет, такая точно не смягчит ничьего нрава. Скорее, усугубит ситуацию. Что же за сестра такая у Визериса? Леди Бейла тоже не отличалась мягким характером, она была самоуверенной и достаточно жёсткой. Но была в ней какая-то доброта и честность, подкупающая людей вокруг. А вот Рейна, напротив, вся была соткана из светской любезности и очарования, но таила в себе хитрость, себялюбие и какую-то бесконечную подозрительность. Видимо, Эйра была более похожа на свою среднюю сестру, чем на старшую. Хотя если судить по словам Анвина Пика, была ещё хуже. — И всё же, мой друг, я не думаю, что сжигать банк выгоднее, чем пойти на небольшую уступку. По крайней мере, попытаться стоит. Других способов, как вы могли бы получить ваши проценты, я, увы, не вижу. Пик поднимает на него взгляд, будто резко проснувшись. Пожевав губы, он всё же кивает, соглашаясь на предприятие. Лото протягивает ему руку, и тому не остаётся ничего другого, как коротко пожать в ответ. То, что Рогаре являются для него людьми второго сорта, совершенно очевидно. Тем приятнее будет использовать Анвива Пика в своих целях.****
Леди Сэм доводилось слышать фразу «Бойся своих желаний, они могут сбыться». Вот только она никогда не воспринимала её всерьёз. Она вообще полагала, что бояться ничего нельзя. Всё дурное и так тебя найдёт, а вот за блага нужно ещё побороться. На протяжении последних лет у неё было всего два желания. Первое: сделать своих детей законными наследниками. Увы, их брак с Лионелем не признавался септонами. Стало быть, дети считались бастардами и не могли наследовать. А значит, как только тело Саманты Тарли предадут огню, то братья и сестра Лионеля начнут радостно делить богатства Хайтауэров. Точнее, радостно транжирить эти богатства, потому что мозгов у них у всех вместе взятых вполовину меньше, чем у леди Сэм. А учитывая, что Гармунд Хайтауэр женат на Рейне Таргариен, дела становятся и вовсе плохи. И её собственных детей ждёт не самое завидное будущее. Вторым желанием Саманты Тарли было заполучить короля в качестве клиента своего банка. Это не только позволит сделаться богаче, но и повысит репутацию Банка Староместа. Ежели корона доверяет леди Сэм, значит, она заслуживает уважения. Что уж скрывать, она всегда была амбициозна. И хотела войти в историю как женщина, создавшая богатейший банк Вестероса. И пусть эти выскочки Хайтауэры сколько угодно задирают носы, именно она, Тарли, сумела не дать их дому бесславно загнуться после войны. Ни первое, ни второе желание леди Сэм не имели никакого подвоха. Цель была ясна, и она шла к ней. Порой быстрее, порой медленнее. И вот, наступил день, когда обе её мечты должны были осуществиться! И Саманта готова рвать на себе волосы от гнева, потому что треклятый указ короля был зачитан в присутствии большей части её семейства! Что она теперь может сделать? Что же, королю Эймонду и правда понадобились её услуги, о чём её оповестили пару седмиц назад. Саманта была вне себя от радости, полагая, что государь решил хранить часть казны в Банке Староместа. И какого же было её разочарование, когда ей сообщили, что ему требовалось не хранить свои деньги, а получить её деньги! Корона попросила кредит на ремонт кораблей, причём немалый. А вот условия, которые затребовал государь, оказались просто-напросто грабительскими! По сути, Эймонд Одноглазый хотел получить от неё не кредит, а деньги в рассрочку! Без каких-либо процентов. Возмутительно! Конечно же, Саманта тут же составила витиеватый ответ, что их банк не располагает такой возможностью. Однако, обещала подумать, поскольку безмерно уважает своего короля и надеется на сотрудничество. В общем, между строк её послания читалось: «Узаконь мой брак и права моих детей, и, так и быть, можешь подавиться моими деньгами». Играть в такие игры с государем было опасно, и её слабый муженёк едва не скулил от резкости её слов. Но был послан куда подальше, поскольку именно Саманта унаследовала замок и земли Ормунда Хайтауэра. Именно она правила балом. И не собиралась бояться королевского гнева. Что ж, Эймонд Таргариен пошёл ей навстречу. И издал указ, согласно которому их с Лионелем дети считались законными. Пора бы и радоваться, вот только Саманта Тарли не учла, насколько мстительным и изворотливым умел быть этот самовлюблённый одноглазый выродок. Вот и указ, который был столь ей желанным, оказался скорее приговором, чем милостью. Мастер над Законами, Орвил Рейн, слыл человеком довольно глупым, но талантливым. Странное сочетание. Он мог извратить любой закон, перевернуть любой указ с ног на голову, найти противоречие в двух совершенно одинаковых с виду правилах. Вот и сейчас он умудрился найти способ узаконить брак Саманты Тарли и Лионеля Хайтауэра, не задев чувства Верховного Септона. Да, их брак признавался законным. Поскольку предыдущий брак Саманты с отцом Лионеля, был признан фиктивным! Раз уж они прожили всего год и не нажили детей, то у короны и Верховного, мать его, Септона, были все основания утверждать, что первый брак Саманты Тарли не был консумирован. Лионель эту версию, конечно же, подтвердил с идиотской улыбкой на лице. Разумеется! Ведь согласно такому положению дел, именно Лионель становился главным наследником и лордом Староместа. А она просто его леди-женой, а не главной наследницей лорда Ормунда Хайтауэра. Сколь бы ни была леди Сэм уверена в своих способностях вертеть своим мужем, как хочет, она никогда не заблуждалась. Там, где есть деньги и власть, остальное теряет всякий смысл. Лионель был глупым человеком, и честолюбивым. Как бы он ни любил её, мысль, что отныне он всё решает, стала ядом, отравившим всё обаяние и хитрость его супруги. Ни один мужчина не хочет терпеть власть женщины над собой. Вот и Лионель расплылся в самодовольной улыбке и радостно заявил, что Банк Староместа предоставит короне столько золота, сколько потребуется. Её мнения, конечно же, спрашивать не стали. Леди Сэм доводилось слышать фразу «Бойся своих желаний, они могут сбыться». Но ей не доводилось слышать, что свои желания нужно уметь точно формулировать. Чтобы печать, поставленная рукой короля, не перечеркнула жизнь на до и после.