Повествование от лица Даниэлы.
Холод улицы и прохладный мороз заставляет мурашки вылазить по всей коже, ёжиться и стараться еще сильнее закутаться в куртку, хоть бы стало немного теплее. Я беру сигарету в зубы, поджигаю и делаю вдох дыма, что блаженно окутывает легкие, заставляет тело расслабленно чуть обмякнуть и спокойно вздохнуть. — Чего стоишь мерзнешь? — над ухом слышится голос, заставляющий резко вздрогнуть от испуга. Я оборачиваюсь, стараясь как можно быстрей понять кто сзади меня, — Привет. — И тебе не хворать, — Я тяжело вздыхаю увидев Олега, что, как всегда, улыбался своей самоуверенной полуулыбкой, — Глупое испытание, если честно. Такое уже было в моем сезоне. — О, я прекрасно помню, как ты смогла выдержать козу Игнатенко. Трудно наверное было, — Олег улыбается так же доставая пачку сигарет. Берет одну в пальцы и закуривает, выдыхая смолистый дым в прохладный воздух. Я поворачиваю голову на парня, заостряя внимания на его тонких, музыкальных пальцах. Ему бы идеально подошла игра на фортепиано. — На самом деле этот прием легко буквально разбить. Если, конечно, знать как, — Я улыбаюсь и перед глазами всплывают воспоминания о том самом дне, когда и проходило это испытание, — С кем хочешь попасть в пару? Мужчина задумывается чуть крутя сигарету в руках. Я не отворачиваюсь, смотрю снизу вверх на Олега. Снова начинаю ненавидеть свой рост из-за которого даже на каблуках я была ниже него. — С братом или тобой, — он приподнимает уголки губ и морщинки лица проявляются сильнее под натиском эмоций. Я же приподнимаю одну бровь и вопросительно смотрю на Олега, — Не удивляйся. Я думаю, что ты стала чертовски сильна, если судить по первому испытанию. Но, наверное, ты еще покажешь на что способна в этом и следующих испытаниях. Мне интересно было бы с тобой поработать именно в таком формате. Да и вообще, вне проекта тоже просто пообщаться. Я смотрю на Олега чуть наклонив голову, стараясь распознать хоть небольшой натиск ненавистной мне лжи. Я понимала, что на проекте все соперники, а выбить из колеи кого-нибудь или подлизаться никогда не будет лишним. Мне интересна правда, что распознать обычно довольно трудно. Но её ото лжи отличало лишь одно — энергия. Ложь было гнусавой, темной и мрачной. Энергия её пробивала насквозь словно маленькие кинжалы. Приносила холод, болезненные ощущения, дымку перед глазами и сладкий привкус на языке. Правда же отличалась в корне. Светлая, дарующая тепло и чувство легкости. Жар в сердце, но боль в голове и отвратно-горький привкус. Такова была иллюзия, что ложь — зло, а правда — добро. Ложь дарила плохие ощущения, но такой дурманящий привкус чего-то сладкого и нежного. Правда же дарила хорошие ощущения, но горький, противный вкус на кончике языка. Именно поэтому существуют словосочетания «сладкая ложь» и «горькая правда». У любой вещи есть две стороны. — Подлизываешься, — я хитро прищуриваюсь. Снова отворачиваюсь к дождю лицом и удивляюсь, что даже в такую погоду недалеко от готического замка стояла кучка подростков, яро кричащих и снимающих всё на телефон, — Смотри, уже завтра весь интернет будет гудеть новостями, что мы встречаемся, хотя просто покурили вместе. — Уверен, что их будет еще больше после того, как мы сходим куда-нибудь вместе. — Приглашаешь на свидание? — я вскидываю брови в удивлении от столь резких слов. — Приглашаю, — он снова приподнимает уголок губ, делает затяжку и выбрасывает сигарету под капли воды, — Пошли, наверняка уже время подошло. Я смотрю на скрывающегося за дверьми Олега, параллельно крутя сверток с табаком в пальцах. Качаю головой, выбрасывая сигареты туда же, куда и мужчина. Всё же машу фанатам, удаляюсь вслед за Шепсом.***
Я сижу на стуле и жду свой черёд вытягивания сферы, что и определяют кто пойдет на испытание. Сейчас по экрану, за которым мы и смотрим за работой экстрасенсов, показывали Олега, стоящего по одну сторону ширмы. Я беру шар, открывая и показывая в камеру. Сейчас шла я. Я не чувствовала чего-либо. На душе было абсолютно спокойно, будто перед этим я наглоталась целой пачкой таблеток, запивая пилюли ромашковым чаем и валерьянкой. Тело расслабленно, в голове мыслей совершенно нет. — Сейчас заходим и ни слова, чтобы Олег не услышал ничего, хорошо? — Говорит оператор останавливаясь прямо у двери. Ждёт мой кивок и отворяет её, пропуская меня внутрь. Я встаю у черной ткани, плотно завешивающей мне вид на Шепса младшего, а ему на меня. Киваю выглянувшей Вере Сотниковой, что решила узнать кто стоит за ширмой. — Олег, за этой непроницаемой ширмой сейчас стоит один из экстрасенсов, Вам нужно понять кто это, — объясняет ведущая. Сначала я не слышу ничего кроме шарканья ботинок по полу и трения одежды. Я уже нахмуриваю брови в непонимании, ведь обычно Олег начинает говорить сразу. — Женщина стоит, — наконец слышу я, — хмурится, не нравится здесь находиться. Но на душе спокойствие, словно под успокоительными, — чуть медля произносит он, пока я одобрительно киваю. — Вижу, что судьба у неё сложная очень. Смерть по пятам ходила, всех близких потеряла. Протяни, пожалуйста, руку сюда, солнце, — я вижу еле заметное колебание ткани и без тени сомнения прикладываю к этому месту ладонь, соприкасаясь с Шепсом, — Четыре имени сейчас пришло. Лиам, Ева, Сара и Ингрид. Не русские все кроме Евы, Она натерпелась очень многого. Разбитое сердце, смерти родных, друзей, сама три раза чуть на машине не разбилась, но адреналин любит, отказаться уже не может. И сейчас в жизни кавардак, сердце болит из-за кого-то. Прям вот сам сейчас чувствую и ужасно на душе становится. Любит кого-то, а сама же отвергает. Здесь уже становится плохо душевно. Олег затрагивает тему, что затрагивать не надо, но сам того, конечно, не понимает. Еще больше пугало то, что это всё слышал он. Я резко выпрямляюсь, показывая крест руками. — Не хочет чтобы я об этом говорил, закрыла сейчас всю информацию. — Так кто за ширмой, Олег? — спрашивает Веря, подходя чуть ближе. — Боюсь ошибиться, но, — Шепс замолкает, наверное обдумывая свой вердикт в голове, — Даниэла. Я улыбаюсь его ответу, он молодец. Ткань медленно ползет в сторону, открывая мне вид на парня. Он улыбается и радуется то ли своему выигрышу, то ли тому, что его желание оказаться со мной в паре сбылось. — Ты молодец, — шепчу я в грудь парня, когда мы обнимаемся. Чувствую его легкий запах чего-то лесного, мятного и свежего. — Ты тоже. После того, что было.., — бормочет он, но получает строгий взгляд от меня и резко замолкает, уходя вместе со мной за кулисы.***
За двадцать минут до.
Повествование от лица Дмитрия.
Кожаный стул был дико неудобным и заставлял все время искать более удачный угол, чтобы кожа не стягивалась и не приносила такого дискомфорта. Я оглядываюсь по сторонам осматривая каждого экстрасенса. Влад что-то увлеченно доказывал Лине, а та так же увлеченно вслушивалась и кивала в ответ. Марьяна говорила с Костей, Саша следил за братом по телевизору. Даниэла отстраненно сидела в дальнем углу этой небольшой комнатки, что-то печатая в телефоне. Мой взгляд задерживается на последней, что своих глаз на меня не поднимает с того самого разговора. Каждое наше пересечение в зале оставляло неприятный осадок. Как пыль и копоть, поселившиеся в легких, что мешали дышать и забирали драгоценные глотки воздуха. Она избегала меня — я избегал её. Не было смелости снова начать разговор, что так был нужен мне. Но Даниэле же он не сдался. Было больно от осознания того, что четыре года назад мы совершили ту самую ошибку, что теперь мешала нам даже посмотреть в глаза друг друга. Я замечаю движение слева от меня и вижу, что начали проводить жеребьевку. У меня пусто. Метка выпала Даниэле. Мне было интересно, что же скажет Олег про неё. Что сможет выведать в закоулках её сознания и подсознания. Даст ли она добро на это, если в обычное время в её голову залезть невозможно. — Вижу, что судьба у неё сложная очень. Смерть по пятам ходила, всех близких потеряла. Протяни, пожалуйста, руку сюда, солнце, — я вижу как Шепс протягивает руку, после чего это делает Даниэла и их ладони соприкасаются сквозь плотную ткань, — Четыре имени сейчас пришло. Лиам, Ева, Сара и Ингрид. Не русские все кроме Евы, Она натерпелась очень многого. Разбитое сердце, смерти родных, друзей, сама три раза чуть на машине не разбилась, но адреналин любит, отказаться уже не может. И сейчас в жизни кавардак, сердце болит из-за кого-то. Прям вот сам сейчас чувствую и ужасно на душе становится. Любит кого-то, а сама же отвергает. Кажется, что руки в миг заледенели, а мысли стали эхом отдаваться в голове, давя на черепную коробку. В висках болит, а сердце стучит все сбивчивее и сильнее. Теперь же в моей голове слышаться только одни слова: «Спасибо, Шепс, ты сказал то, что мне нужно»