Подписывайтесь на ТГ канал, где можно увидеть эксклюзивные сцены, новости, спойлеры и тд.
https://t.me/gggmlspppbxi
У ширмы были странные ощущения чего-то тревожного, но родного. То, что позабыто так давно головой, но не забыто сердцем. Как трепетная встреча двух старых знакомых, что давно позабыли о существовании друг друга и лишь их сердце показывало своим легким покалыванием, что это не так. Моим таким «знакомым» тут было испытание с ширмой. Провожу рукой над свечкой и ладонь от жара начинает припекать. Сжимаю кулак и оставляю следы от ногтей на белой коже. Тянусь к сумке, поддевая молнию и достаю дряхлую от времени книгу в кожаном переплёте. Открывая, листаю старые листы бумаги. Они уже выцвели, стали желтыми, а многие из них и вовсе порвались. Нахожу нужную страницу, читаю совсем тихо заговор. Пальцем слежу за строчками соприкасаясь с шершавой бумагой. Протыкаю безымянный палец иглой. Кожа лопается, на подушечку пальца выступает алая кровь. Рисую ей скандинавскую руну на другой ладони и чувствую, как горячая кровь соприкасается с холодной рукой. Веки резко распахиваются. В груди невыносимый жар и голова ходит ходуном. Убираю пряди челки со лба, что лезут в глаза и мешают видеть. Делаю медленный вдох. Перед глазами вспышка. Встаю не спеша и всматриваюсь в непроглядную ткань ширмы. Где-то сзади голос Сотниковой, но он сливается в единое мычание. Чувства на пределе. Энергия человека за ширмой буквально пронизывает насквозь и затуманивает сознание только ей. Я жмурюсь в невыносимой боли в голове, но снова вздыхаю и перевожу всё свое внимание на задание. Напрягаю каждую клетку тела, делая руки с ногами настолько напряженными, что их начинает покалывать в легкой судороге. Стараюсь понять как можно больше о человеке за ширмой. — Мужчина передо мной, — чуть хриплю, но стараюсь как можно четче представить неизвестного мне человека, — Молодой. Одиночка, домосед. Стоит и смеется, — поднимаю край губ в усмешке и поворачиваюсь к удивленной Вере. — Кто? Экстрасенс? — Не-е-ет, покровитель его. Моему бы он понравился, — отхожу чуть в сторону, беру в руки свечу и чувствую горячий воск, что капает прямо на пальцы, — Работает с силами темными как с братьями, но в узде держит. Чувства его наполняют словно сосуд пустой до этого. Прям бурлят, норовя вылиться за стенки стекла. Детей нет, не женат. Картинки будто… сознание не то уже. Как под психотропными препаратами. А сам то стоит гордый, вида не подает. Но чувствую, что ладони у него потеют от волнения. В голове сейчас цифра 2020 прямо всплывает. Маячит и будто просит заметить её. Я разминаю шею. Стараюсь дышать как можно ровнее чтобы не сбиться с потока информации. Вижу черное пятно слева и понимаю, что он снова пришел. Тебе помочь, малышка? Нет. Я позову тебя когда нужно будет. Он усмехается, но уходить не собирается. Давит силой на сознание чтобы я воспользовалась его «помощью». Но я знаю, насколько тот кровожаден. За любую помощь возьмёт плату больше, нежели другие. Но и поможет тоже по максимуму. Я снова смотрю на него и хмурюсь. Его это забавляет и он смеется заливисто. Перевожу взгляд обратно на ширму и стараюсь снова зацепиться за невидимый поток энергии. Теперь понимаю почему так весел. Сбил поток и радуется, ждёт пока я призову его к помощи, чтобы полакомиться моей энергией. Но нет, этому сегодня не бывать. Вздыхаю и стараюсь как можно больше обострить все свои чувства. — Будто переродится в другую версию себя из-за боли душевной. Та была так сильна и страшна, что убивала днями напролет. Закрылся от всех, возможно уехал далеко, — я перехожу почти на шепот. Голос сел будто кричала весь день напролет, — Я думаю, что это Дима, — киваю Вере и отхожу на пару шагов назад. Тушу свечку и жду появления соперника по ту сторону ограды. Я смотрю почти черными глазами. Знаю, что они именно такие, когда покровитель появляется рядом. И знаю насколько они становятся черными, когда взываю к его помощи. Занавес медленно отодвигается и вижу того, кого назвала пару секунд назад. Он стоит не шевелится, лишь безэмоционально смотрит в глаза, будто стараясь залезть по самую душу. Знает, что я не позволю, но всё равно пытается. Я еле киваю головой подмечая свою небольшую победу. Не подхожу к нему, лишь отхожу назад собирая вещи. — И что же, Даниэла, Вы даже не порадуетесь своей победе? — удивляется Сотникова разводя руками. — Я радуюсь, — снова ухмыляюсь смотря исподлобья и все еще собирая вещи в сумку. Вновь протыкаю палец, нанося другую руну и закрываю печать вместе с потоком информации, — Не видно? — Честно говоря — нет, — она вскидывает брови, но понимает — ответа не дождётся от меня никогда. И правильно, нечего маячить. Я все равно последняя и ничего не остаётся, нежели постоять в зале и послушать оценки от экстрасенсов.***
Повествование от лица автора.
На улице этим вечером не тепло и не холодно. Воздух прогрелся под солнцем, однако ливень, шедший всё утро и до двух часов дня сделал его влажным. Даниэла хвалит себя за то, что взяла сменный комплект одежды в виде черных кожаных брюк и водолазки. Хотя и понимает, что могла этого не делать. До машины идти не более двух ста метров. Идет не спеша по лужам и утыкается в телефон, где видит то, о чем говорила днем. Фанаты, стоявшие у особняка, и вправду вывернули всё задом наперед и понаписали чуши о них с Олегом. Даниэль усмехается, когда доходит до поста, где фанат пишет уже совсем бредятину. Её это забавляло. Они не понимали, что думая и перетирая косточки экстрасенсам — лишь свою же энергию им отдают. А ей и хорошо, восстанавливается после заданий намного быстрее. Сейчас это было нужно как никогда, ведь сегодняшнее задание было, так сказать, чертой между первым и вторым этапом других. Теперь они снова в команде по трое будут ездить во все концы страны. — Даниэла, подожди, — слышит и резко останавливается уже почти докоснувшись до ручки машины. Замирает, поворачивая голову на источник звука, — Как хорошо, что ты еще не уехала. — Что-то случилось? — она вскидывает одну бровь и выжидающе смотрит на Олега, что, запыхавшись, старается отдышаться. — Нет, но мы здесь сидели со всеми и решили съездить развеется в клуб. Я хотел тебе лично сказать, а ты уже пропала из гримерки, — Шепс улыбается в своей манере и облизывает пересохшие губы. Даниэла задумывается, сколько же девушек повелись на его смазливую внешность. Хотя тот и дураком не был. Но, конечно, судить лишь об этом только о после общении на испытаниях, нельзя. — И когда будет сие действо? — Даниэла чуть клонит голову бок и продолжает смотреть парню в глаза. — Сегодня в девять, то есть через два часа. Всем переодеться надо, поэтому решили чуть позже. Знаю, что не любишь скопление людей, но там только наши будут. Мы заказали зал отдельно, — она видит, насколько его глаза блестят и ждут положительного ответа. Понимает, что тот хочет подружиться, но и себя она тоже понимает и знает. Друг из неё плохой. — Ладно, — наконец задумчиво отвечает и сама удивляется ответу. В голове было «нет, прости, не смогу», но никак не это. — Отлично, — он улыбается во все зубы. Теперь ему отказать будет сложно. Взгляд резко падает в бок. Видит того, кого видеть точно не хотелось бы. Матвеев, находящийся в порядке пятнадцати метров, прислонился к стенке и сложа руки на груди ехидно улыбался глядя на Даниэлу. В её голову приходит абсурдная мысль его позлить. Может и опрометчиво, но ей порядком надоело, что тот так упорно не отстаёт. — А знаешь, поехали со мной, поможешь выбрать одежду. Я в этом несильна, — выдаёт довольно резко, но спокойным голосом, — Если, конечно, сам не собирался домой переодеваться. — Поехали, мне и в этом нормально. В машину они садятся в тишине. Даниэла лишь бросает взгляд на Матвеева, все еще так же стоящего у стены, но уже не улыбающегося. Его лицо осунулось и приняло обычное, безэмоциональное выражение. И лишь выступившие скулы и желваки выдавали то, что его настроение было совсем не таким, каким он хочет показать. Ей это приносило удовлетворение и её горделивость лакомо питалась этим чувством. В машине она делает то, что делала бы в любом случае: вставляет ключ в замок зажигания и пристегивается, начиная свой путь. Шепс рядом утыкается в телефон, зачем-то объясняя Даниэле, что нужно написать Саше, ведь тот ждал его у другой машины. Девушка лишь кивает и продолжает двигаться. — Не против музыки? — не поворачивая головы говорит Даниэла. Получая удовлетворительный ответ включает тихую мелодию и движется по дорогам Москвы к своему дому.***
Квартира пару экстрасенсов встречает прохладой, тишиной и темнотой. Даниэла быстро разувается, ступая ногами по холодному полу и закрывает балкон, с которого холодный воздух и набежал в помещение. Сразу включает чайник на случай, если те захотят чай или кофе. — Проходи и располагайся. Могу предложить чего-нибудь выпить, есть различные снеки по типу чипсов, шоколадок, батончиков, печений и так далее, — рассматривая полку, где обычно хранится её нескончаемый запас чего-то вкусного на случай необходимости, проговаривает она и поворачивает голову к Олегу. — Не отказался бы от чего-нибудь холодного, — Шепс проходит на кухню и от глаз Даниэлы не скрывается то, как тот смотрит на её вытянувшиеся к высокой полке телу. «Вот чертяга» — промелькает в её мыслях, когда она замечает его взгляд на себе и быстренько принимает обычную позу, закрывая дверцу и выключая чайник. — Ну тогда иди выбирай, — уже стоя у открытого холодильника проговаривает она, осматривая всю свою коллекцию баночек с холодными газировками, соками и энергетическими напитками. — У тебя что, целый склад вкусной еды и напитков? И, видимо, вместо нормальной еды, — Олег вскидывает брови, когда заглядывает в холодильник. И вправду, увидеть там огромное количество жестяных банок и почти отсутствие продуктов было удивительно. — Обычно заказываю доставки, на готовку времени нет. Ну а напитки…Кому не хочется время от времени выпить холодненького? — улыбается Даниэла, — Так что бери что хочешь. И я не только про холодильник. Ешь и пей, что увидишь. Только мой хеннесси не бери! Голову оторву и даже не почувствую вины за это. Ну а пока пойду посмотрю, что вообще есть у меня в гардеробе. Телек и планшет, что лежит на столе, тоже в твоем расположении. И не пытайся чего-либо найти во втором, там всё равно ничего нет. Он только для видяшек, — смеется Дани.***
Старые добрые лица окружали её, когда ножка в туфле ступает на пол у входной двери. Она осматривается. Смотрит, кто пришел. Здесь были почти все: Марьяна сидела с Надеждой на диване, туго обтянутым черной кожей. Саша с Викторией были рядом и о чём-то разговаривали. Влад уже успел заказать себе выпить и довольный просиживал попу на барном стуле вместе с Линой. Диму видно не было. Даниэла озирается на Олега, что так по-доброму ждал, пока та осмотрит помещение. Знает, что не любит скопление людей. И знает, что пришла сюда несмотря на свои некомфортные ощущения. — Даниэла, Олег, наконец-то вы пришли! Идите сюда, — так же по-доброму отзывается Шепс старший завидев брата с чернокнижницей. Обнажает белые клыки в улыбке и машет рукой. Даниэла бы хотела сбежать и сделала бы это, если б все не обернулись ко входу, где она и стояла. Начали здороваться, отмечать такой прекрасный образ. Олег самодовольно усмехался каждый раз, когда слышал комплименты в её сторону. Платье то он помогал выбирать. Та надевать не хотела, даже не объясняла почему. Но позже, после многочисленных его попыток её уговорить, и скорчив лицо в жалобном выражении с глазами аля кот из «Шрека», Даниэла с громким выдохом, так и не выдержав его нападок, согласилась. Лишь бы от неё отстали. И сейчас она стояла посреди зала небольшого бара в красивом, бордовом мини-платье с вшитым корсетом. Открытые руки показывали почти все тату на них. Самой Даниэле нравились больше всего туфли на шпильке, что красиво огибали ногу веревочками и будто продолжали её татуировки на ногах. Удивительно: её обычно распущенные волосы она красиво уложила в небрежный пучок с падающими передними прядями. Особенно красиво это смотрелось с её массивными серьгами. — Не стесняйся, садись, — похлопывая по дивану приглашает старший Шепс, — Раз на то пошло, то брата мне не обижай. — С чего же я должна его обидеть? — она непонимающе хмуриться, но все же садиться рядом с Сашей, оказываясь практически зажатой между двумя Шепсами. — Ну что же я должен подумать, когда брат пишет мне, что уезжает с тобой и по итогу приехал тоже? — Саша улыбается совсем по-доброму. Даниэла понимает, каково это — быть старшим ребенком и печься о младшем. Знает, как трепетно относишься к младшим, когда ты практически выращивал его с пеленок. Менял памперсы, кормил, одевал и купал. — Ничего такого, — отвечает такой же доброй улыбкой. Ей так приятно видеть такое отношение. Словно окунается с головой в теплые воспоминания детства, будто в реку. И это чувство было такое прекрасное, светлое, родное. Разговор продолжен не был. Оба понимали, что смысла и нет. Даниэла решает выпить чего-либо в баре. Атмосфера то располагающая. Все общаются, музыка будто подстраивается под лад эмоций экстрасенсов. Подходит к бармену, делает заказ и ждёт. — Дани, ну ты красотка, конечно, — восхищенно проговаривает Лина, когда видит, что рядом с ней останавливается девушка, — Я завидую твоей фигуре самой белой завистью. — Нечего завидовать, — грустно усмехается Даниэла. Не любит, когда тема заходит о её теле. Слишком уж будоражит неприятные воспоминания, — Ты выглядишь лучше. — Хватит тут языками чесаться. Лучше б со мной выпили! — высовывает голову Влад всё еще держа в руках стакан с бурой жидкостью, — Даниэла, это мы с тобой проходили. Давай садись, будем пить. А она и не против. И вправду в прошлый раз довольно хорошо посидели с Череватым. Усаживается на высокий стул и принимает свой заказ у бармена. Чокается с Линой и Владом, разом выпивая всё виски. — Вот у неё поучиться некоторым и надо, — явно намекая смотрит Влад на стакан Лины, где расположилась самый обычный сок, — Если я нашел себе собутыльника — то это конец моему и его здоровью! — Это дело я люблю, — будто мурлыкая проговаривает Даниэла, довольно облокачиваясь на спинку стула. Тепло алкоголя разливается по груди и приятное наслаждение настигает почти сразу, — А где Матвеев? И опять удивляется своим же словам. Уже второй раз за день выдает не то, что думает. — Где-то в недрах здания. Ушел как только вы с Олегом подъехали, — отвечает Лина. Даниэла кивает и подхватывает еще один стакан с виски, благополучно заказанным для неё Владом еще тогда, когда той только отдали первую порцию. — Извиняюсь, отойду в дамскую комнату, — встает Даниэла, всё еще держа в руках бокал. Осталось теперь найти его и не наткнуться на неприятности, что так любит её пятая точка. Туалета, как назло, найти она не могла. Зато нашла лестницу, так и манящую подняться по ней и посмотреть, что она припрятала. Носок туфли соприкасается с железной лестницей издавая характерный звук. Ноги сами шагают так и поднимая Даниэлу вверх. В конце лестницы оказалось совсем не то, что она могла себе представить. Перед глазами была живописная картина: огромная открытая крыша на высоте пятнадцати этажей. Легкий ветерок дует в лицо так и подначивая локоны волос ближе к глазам. Даниэла проходит по площадке подходя к краю и облокачивается на перила. Ей бы не хватило слов, чтобы описать этот вид на кишащий жизнью город. Машины куда-то ехали, здания мелькали в свете. Да и весь город был сплошной гирляндой, что вешали все на ёлку в честь нового года. Дыхание становится сбивчивым, судорожным будто. В груди что-то щемит и отдаёт болью по ребрам. Оборачивается назад понимая, что послужило такому самочувствию. Руки трясутся бешено. Поднимает одну и видит как ходит ходуном. Ухмыляется насколько же всё заходит далеко. За спиной тень покровителя. Он стоит, нависает над Даниэлой и смеётся заливисто — злобным смехом. Нравится ему энергию выкачивать. Ой как нравится. Слышит шепот над ухом его. Голос хриплый и глубокий. Не похожий ни на мужской ни женский. Он сгибается в три погибели и кладет длинные не то пальцы, не то что-то непонятное ей на плечи и надавливает. Цепкие руки его на ней свой след оставляют. Обходит слева вставая пред девушкой. Даже не думай забывать про меня. Мы одно целое. Он улыбается коварно и пристально смотрит в глаза. Даниэла отворачивается, снова устремляет взгляд в ночной город. Ему не нравится, кормит мало. Подходит сзади снова руки кладя на плечи. Не смей пытаться что-то сделать. У тебя не выйдет. Тогда и воздух спирает в груди. Дышать нечем, будто перекрыли кислород вовсе. Хватается за горло, как рыба на суше открывая рот в попытках хоть одним глотком насладиться. Нет, тот не отпускает. Давит, гад. Волю ломает, лишь бы под себя переделать. Даниэла оседает на пол. Холодный кафель табун мурашек по коже запускают, но внимание уже на том, как бы тот часом не убил её вовсе. Видит лишь размыто человека, что бежит к ней и подхватывает уже перед тем, как сознание в темноту проваливается.