Однажды ты окажешь мне услугу

– Познакомься, Ливия, это граф N., – Федерико Корнеро представил дочери улыбчивого, относительно привлекательного господина лет тридцати, и Ливия обменялась с тем пустыми любезностями. Нынче то ли бал был скучным, то ли гости все, как на подбор, неинтересными людьми – так или иначе, настроение у Ливии было не самое благостное. Мужчины как на подбор раздражали ее банальнейшими комплиментами и напыщенными речами, сверстницы казались глупыми и бессмысленно хихикающими девчонками. Иными словами, веселья не предвиделось. Или балы и приемы попросту приелись синьорине Корнеро, теперь предпочитавшей уединение с книжкой в руке, или же компанию темнолицего колдуна из Темного Замка?.. А тут еще и этот граф, который крутился вокруг нее, как собачонка вокруг кости. Когда он пригласил Ливию на танец в третий раз, она покорилась судьбе и позволила графу вывести себя на середину залы. – Разрешите спросить, какие стихи вы любите больше всего? – допытывался граф, едва не наступив молодой женщине на ногу. Ливия смутно помнила, когда в последний раз читала стихи – в последнее время ее целиком захватили заклинания. «Но не скажешь же этого на балу», – решила она про себя, подавив усмешку. – Красивые стихи, – после недолгого раздумья заявила Ливия, – а еще лучше, чтобы кавалер сам умел сочинять вдохновенные строки. – О! – произнес граф N. с тем выражением лица, которое, должно быть, считал задумчивым. Ливия нашла его просто глупым. К тому же граф все-таки умудрился наступить ей на ногу, несмотря на то, что очень старался не быть таким неуклюжим. – Простите, синьорина Корнеро, это ваша красота сбивает меня с ритма, – оправдался граф, кося блестящим глазом на довольно откровенное декольте своей партнерши. Ливия подавила зевок. Сейчас ей хотелось в прохладу Темного Замка, перебирать колбочки с зельями, выполнять задания Румпельштильцхена и радоваться своим успехам. Колдун постоянно хвалил ее и уверял, что лучшей ученицы у него еще не было. Кроме того, Ливия уже неоднократно отмечала, что в ее окружении Румпельштильцхен был единственным, с кем можно было говорить начистоту, по душам, и не бояться увидеть потрясенный или испуганный взгляд. – Что касается стихов, – продолжал тем временем граф N., – я бы предпочел спеть серенаду красивой даме. Мне говорили, что я недурно пою. «Надеюсь, не так же, как танцуешь», – пробормотала про себя Ливия. Ей едва удалось избежать третьего попадания графского каблука по своей ноге. После танца граф N. отвел синьорину Корнеро в сторону и начал болтать. Пока он говорил что-то о стихах, прозе и поминал античность, стараясь блеснуть своими глубокими познаниями в различных областях литературы, Ливия размышляла о том, как при помощи магии отомстит Ипполито Альбрицци. Она еще не решила, какую участь ему приготовит, но несомненно одно – та будет ужасной. – Вы улыбаетесь? – с энтузиазмом поинтересовался тем временем граф. – Должно быть, анекдот о гомеровских персонажах показался вам смешным? А я ведь сам его сочинил! Ливия смущенно пробормотала что-то о прекрасном чувстве юмора собеседника. А затем нашла благовидный предлог увильнуть в беседку в саду, где ее и обнаружил отец. У Федерико было серьезное выражение лица, и Ливия заранее насторожилась – в последнее время отец явно что-то начал подозревать. – Ливия, мне надо с тобой поговорить. – Что-то ты неразговорчива нынче, душа моя, – Румпельштильцхен высыпал в колбу горстку золота и пытливо посмотрел на свою ученицу. Ливия, сидевшая рядом за столом и готовившая очередное зелье по его рецепту, хмуро откликнулась: – Похоже, отец что-то подозревает. И решил не терять даром времени. Румпельштильцхен плавно повел над колбой правой рукой. Золото замерцало и спустя несколько мгновений превратилось в бледно-золотистую жидкость. Ливия знала, что это эликсир, продлевающий молодость, поскольку сама не так давно пробовала его. – С чего ты взяла, что это так? Ливия помешала свое зелье деревянной палочкой и ответила не сразу: – Я тебе не говорила, что в последнее время отец чуть ли не следит за мной? И подговорил на это служанок. Сегодня я еле смогла к тебе приехать. А недавно ему новая блажь в голову пришла… Он выдает меня замуж. Темный маг круто повернулся к ней, заинтересованно поднял брови: – Вот это новость! И за кого же, позволь узнать? – Граф N., – Ливия еще раз помешала зелье, хотя в этом не было никакой нужды. Очевидно, мысли ее витали где-то далеко и никак не желали возвращаться к обучению. – Он богат, сравнительно молод, явных пороков за ним не замечено… в общем, отличная партия. Она говорила все это таким скучающим тоном, что губы Румпельштильцхена расползлись в понимающей ухмылке. Разумеется, брак по расчету такой страстной натуре, как Ливия, никак не покажется заманчивым. – Но если ты против замужества, как твой отец может тебя заставить? – Темный маг запечатал колбу пробкой и изящным жестом отправил ее на полку шкафчика с готовыми зельями. – А что мне делать? – резко отозвалась Ливия. – Отец наверняка считает, что мне давно пора выйти замуж, а не плясать на балах и ходить с таинственным видом, который его беспокоит. Может быть, он считает, что я опять завела роман с каким-нибудь легкомысленным типом, потому и люблю конные прогулки? Думаю, что в доме у графа N. все еще больше усложнится. Она отодвинула колбу с зельем, в то время как Румпельштильцхен, выслушав все это и не сказав ни слова, снова принялся колдовать над другой горсткой золота, превращая ее в порошок приятного желтого цвета. Ливия облокотилась на стол и рассеянно разглядывала пышную манжету на рукаве фиолетовой рубашки колдуна, когда его голос снова зазвучал. На сей раз очень мягко и задумчиво. – Иногда люди не видят, каким образом им выйти из создавшегося положения. А это легко – достаточно лишь еще раз напомнить себе о своей цели. Ведь ты говорила, что тебя ничто не остановит, дорогуша. И чем больше ты учишься, тем больше мечтаешь о мести. Неужели кто-то сможет тебе помешать? Человечишка, которому тебя хотят отдать только потому, что он является хорошей партией? Милая моя, тебе надо хорошенько поразмыслить над своей судьбой, – Румпельштильцхен снова растянул губы в улыбке, на сей раз такой зловещей, что Ливию невольно бросило в дрожь. Но она тут же взяла себя в руки. И как ни в чем ни бывало осведомилась: – Продолжим работу? Я сделала, как ты сказал – все перемешала и добавила голубого порошка. – Продолжим, – после краткой паузы согласился колдун. Когда Ливия потянулась за каким-то необходимым ингредиентом, он внезапно схватил ее за руку и цепко сжал запястье сухими жесткими пальцами: – Подожди-ка, душа моя. Я научу тебя готовить другое зелье, с этим пока не будем торопиться. Его голос звучал как-то странно, и Ливия поспешно выдернула руку, стараясь не смотреть своему учителю в глаза. Ей стало не по себе. – Хорошо. Научи меня. Черное платье, строгое, с высоким воротником. Такое она носила два года тому назад, когда готовилась похоронить все свои надежды и мечты. Что ж, с тех пор многое изменилось к лучшему. Ливия стояла перед зеркалом и прижимала к груди книгу с рубиновым сердечком на обложке. Отражение молодой женщины сохраняло строгое, мрачное выражение лица, приличествующее траурному платью, но она прекрасно знала, что это маска. Не более. – Как я гляжу, книга сослужила свою службу? Румпельштильцхен появился в кресле позади Ливии – как всегда, неуместно радостный. Он сел удобнее и вытянул ноги в высоких черных сапогах из драконьей кожи. Ливия вздрогнула и тревожно оглянулась: – Потише, слуги могут услышать! – Правда? – Колдун побарабанил пальцами по подлокотникам и насмешливо захихикал. – Ты так давно со мной знакома, а еще не знаешь всех моих возможностей! Я наложил заклинание на эту комнату, оно требует немало магической энергии, но зато нас никто не услышит. Даже если мы будем кричать. – И долго продлится заклинание? – мгновенно заинтересовалась Ливия, повернувшись к нему лицом. Румпельштильцхен скорчил гримасу и развел руками: – Столько времени, сколько я здесь пробуду. Ничего не сказав в ответ, она подошла к соседнему креслу и, подобрав юбку, опустилась в него. – Это было так мило – позаимствовать у меня немного зелья, которое мы вместе приготовили, – разглагольствовал Румпельштильцхен, откинувшись на спинку кресла. – И книга сразу дала тебе ответ, в каких случаях это надлежит применять, и какой должна быть доза. По счастливой – или несчастливой, это смотря с какой стороны посмотреть – случайности, того, что ты унесла из моего замка, хватило. Ливия бросила на него быстрый, мгновенно озарившийся пониманием взгляд: – Ты знал, что я это сделаю. – Конечно, знал, – на его темной физиономии появилась знакомая ухмылочка. – Зато теперь ты стала графиней N., почтенной вдовой, ты богата, потому что покойный супруг оставил тебе наследство, и ты свободна делать то, что тебе заблагорассудится. Хотя полагаю, что твой отец всего этого не одобрил бы. Он снова захихикал, в то время как Ливия, стараясь казаться невозмутимой, пожала плечами: – Никто ничего не узнает. Все было так естественно – сердечный приступ, лекарь не смог ничего поделать… Ты же сам мне сказал – нельзя позволять чему-то лишнему стоять на пути. Румпельштильцхен закивал и добавил: – Или кому-то. Какое-то время оба сидели молча, думая каждый о своем, затем колдун встал с кресла и с непринужденным видом заявил: – Мне пора домой, дорогуша. Дела, видишь ли. Ко мне часто приходят… за помощью. Не могу же я отказать, – теперь на его переменчивом лице появилась маска комичной отзывчивости. Ливия смотрела на него, поглаживая корешок своей книги. Ей подумалось, что от таких сделок выиграть может только тот, кто стоит перед ней. – В таком случае увидимся, – просто ответила она. Румпельштильцхен игриво улыбнулся молодой женщине и уже собирался исчезнуть, когда она вдруг поинтересовалась, вспомнив начало их разговора: – А каковы твои возможности, Румпельштильцхен? – О! – Темный маг поднял указательный палец, и его улыбка расползлась еще шире. – Практически безграничны, милая моя. После этой реплики он испарился в клубах темного дыма, а Ливия в задумчивости отложила книгу. – Практически безграничны, – шепотом повторила она. – Неужели и я смогу такое когда-нибудь сказать?..