Вознесение

Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его.

Псалтирь

Псалом XXXVI, Стих X

Время. Время было странной, неоднородной концепцией — особенно для Детей Света, бессмертных Ангелов — застывших в вечности, неизменных и неподвластных неминуемо двигающейся по циферблату стрелки часов. Люди менялись на протяжении всей своей жизни — рождаясь неразумными детьми, они быстро взрослели — лишь для того, чтобы в них вспыхнуло пламя амбиций юности, сменившись уверенностью зрелости, а затем — мудростью старости. Ангелы были не похожи на людей — ведь их, куда более длинная, нежели у обычного человека, жизнь, проходила не на Земле — но на Небесах. Там, где время было условно — и для некоторых ангелов погрузиться в размышления на долгие годы не было чем-то необычным. В конце-концов, зачем так рьяно следить за временем — когда впереди тебя ждёт лишь вечность, прервать которую может копья павших или когти демонов — но вовсе не неумолимый ход истории? Не существовало старых ангелов — ни телом, ни духом. Вечные Дети своего Небесного Отца — и Рахмиэль ничем не отличалась от сотен своих братьев и сестёр, оставшись почти такой же, какой появилась на этот свет — многие столетия назад. Она ценила свою неизменность — даже когда мир вокруг, казалось, рушился на части, а смертные грызли глотки своим собратьям на потеху кровожадному хохоту пирующих их душами демонов, что продолжалось долгие сотни лет. Не менялась она и когда больше десяти лет странствовала под видом почтенной проповедницы, внушая в ума людей мысли о благочестии и любви к ближним своим. Не изменила её и Война Фракций, унёсшая жизни многих тысяч ангелов, пусть именно тогда она и была ближе всего к тому, чтобы рухнуть — Пасть, потеряв белоснежное сияние своего нимба. И всё же — этого не случилось. Чудом, Волей Отца, помощью Метатрона — что впервые за тысячи лет остановил руку Небесной Сестры, прервав её праведную ярость… Рахмиэль была неизменна столетиями. Её пугало, как быстро тысячелетняя стабильность бессмертной светлой души дала трещину, впуская хрупкие ростки перемен. К худу? К добру ли? На этот вопрос у неё не было ответа — но сейчас, стоя на площадке из уже знакомого рокрита, мокрого от накрапывающего с неба дождя, ангел отчётливо понимала, сколь сильно поменялась за жалкие несколько месяцев. Мгновение для ангела… И вечность для смертного — и вот она уже не задумывается о том, сколь губительно для душ этих заблудших людей молитва Ложному Золотому Идолу, а тратит все свои ресурсы на размышления о спасении тел, а не душ. Значительную роль в этом играла неизвестность — ведь она так и не смогла выяснить, куда исчезают души обычных смертных после окончания их жизненного пути — у неё ни времени, ни сил на подробное изучение этого важнейшего вопроса. Нет, вместо этого Рахмиэль, идя наперекор всем заветам, стремилась спасать именно тела — в меньшей степени беспокоясь о бессмертии души. Да, смерть праведника вела его на Небеса — но его смерть всё равно будет трагедий для его семьи и близких, друзей и сторонников. И это даже в случае, если все они понимали, что ещё встретятся — на Небесах, после того, как отмерянный им срок будет окончен. Но… Рахмиэль боялась предположить, что возможно, здесь, в этом странном и далёком мире, Небеса были… Нет, не закрыты! И они точно существовали… Пусть она и не чувствовала ни единого малейшего знака или намёка на них. Но не могли же они просто исчезнуть? Семь Небес — неприступный бастион чистоты и порядка, света и добра — он не мог пасть. Ни даже перед лицом величайшего Врага — ни даже спустя тысячи лет. А потому — оставалось лишь надеяться, что вместе с возвращением своих сил, к ней вернётся и возможность вновь посетить место, где нет печалей и страстей, боли и удовольствия. Где есть лишь спокойствие — которого ей так не хватало все последние месяцы. Впрочем, это долгосрочные планы. В обозримом будущем у неё совсем иная задача — решение которой она и старалась придумать, стоя на площадке из сырого камня, вдыхая холодный мокрый воздух и гипнотизируя взглядом бесконечную зелёную равнину, простирающуюся перед её взором голубых глаз. Ничего не нарушало спокойствие Дитя Небес, кроме моросящего дождика и тихих завываний ветра, что пригибали к земле высокую траву, скрывающую землю своим изумрудным покровом. И так — куда ни посмотри, на бесконечность вокруг… — Мысли? — Словно опровергая её мысли о спокойствии, задала вопрос стоящая рядом девушка с серыми волосами и в военной форме, идеально сидящей на её теле, смотря на равнины зорко — и совсем не столь мирно и созерцательно, как её собеседница. — Красиво… — Задумчиво пробормотала ангел, а потом ойкнула — и возмущённо перевела взгляд на Нору, которая сильно ткнула бессмертного ангела, прожившего сотни лет, бесстрашного и блистательного Воина Небес, в бок. — Я серьёзно. — Я тоже… — Буркнула Рахмиэль, потирая нежную кожу под таким же тканным одеянием. В отличии от майора Мерели, её адъютант всё ещё привыкала к форме — и серо-голубой комбинезон Сил Самообороны Радан Септима сидел на ней, ну… Как мешок для корма раданкролей, если честно. — Ты неисправима. — Протянула Нора, уныло взирая на пустошь напротив них. За ними вёл свою почти повседневную, но уже встревоженную новостями, принесёнными вместе с гостями из столицы, жизнь Радан-Септима-Триа, самый новый из троицы городов на Радан Септима — но второй по оживлённости. Насчитывающий почти тридцать тысяч человек — и примерно вдвое меньше фермеров, живущих на разном удалении от этого скопления рокрита и стали. — Прояви немного серьёзности, будь добра. Ты — мой адъютант, и я могу требовать от… — Ладно-ладно. — Примирительно улыбнулась Рахмиэль, мягко перебив начавшую входить в раж командования майора вскинутыми в жесте поражения руками. — Прости. — Ты должна фокусироваться на задаче. — Наставительно нахмурилась Нора. — Хочешь ты этого или нет, но сейчас ты носишь форму СПО. Это накладывает на тебя определённые обязанности, будь ты хоть… — Девушка замерла, а ангел вскинула бровь, не возражая — но и не соглашаясь, предпочитая сначала выслушать собеседницу. — Будь ты хоть моей родственницей. — Выкрутилась Мерели, бросив короткий нервный взгляд вокруг — не услышал ли кто заминку? — Нора. — Всё столь же мягко, но уже чуть более решительно, подняла руку ангел. — Я благодарна тебе за то, что ты помогаешь мне… Но я прошу тебя не забывать. — Её взгляд стал на йоту серьёзнее. — Я не приносила клятв верности СПО. Форма на мне — лишь ткань, а не обет. Это не значит, что я собираюсь порочить, как вы говорите… — Рахмиэль на мгновение задумалась. — Гордость кирасы?.. — Честь мундира. — Автоматически поправила Мерели. — Точно. — С энтузиазмом кивнула ангел. — Я буду серьёзна… Но я прошу простить меня за то, что, пусть даже на мне эта одежда, я не превращусь от этого в кого-то ещё. — Тц. — Недовольно цокнула Нора. Помолчала, поджав губы… Затем вздохнула и покачала головой. — Прости. Меня немного заносит. — Всё в порядке. — Ободряюще кивнула ей Дитя Света, аккуратно положив руку на плечо смертной. — Новое назначение давит на тебя. Это вовсе не что-то дурное — пытаться воззвать подчинённых к порядку. — «Давит». — Фыркнула новоиспечённый майор СПО. — Какой из меня, к дьяволу, высокопоставленный офицер? Лютер сделал меня майором, да только видимо забыл, что я даже на уровне лейтенанта никогда не блистала… Не говоря уже про штабную работу. А эта чёртова эвакуация… — Уже поручена тем, кто всю жизнь отдал служению Адептус Администратум. — Раздался немолодой, чуть надтреснутый и суховатый голос позади них. Рахмиэль слышала шаги — но не обратила на них внимание. решив, что это кто-то из бесчисленных работников пришёл посмотреть на далёких гостей, принёсших дурные вести. Но… Рахмиэль уже успела напрячься — и, лишь переведя взгляд на Нору, с удивлением обнаружила, что на лице той внезапно вспыхнула слабая улыбка. Девушки синхронно развернулись, и… Рахмиэль замерла, а затем медленно, словно стараясь удостовериться, что у неё нет галлюцинаций, и на неё не наслал иллюзию коварный колдун, моргнула. Ничего не поменялось. Моргнув ещё раз (и даже протерев глаза рукой для верности), ангел со всё возрастающим недоумением вперила взгляд в стоящего напротив… Человека душой, точно. Но телом… — Есть конкретная причина, по которой твоя спутница смотрит на меня таким взглядом, молодая Мерели? — Не без какого-то ехидства задало вопрос странное существо, мельком оценив изумление ангела, и вновь переведя взгляд на явно знакомую ему Нору. — Рахмиэль, не пялься. — Прошипела ей Нора, а затем быстро развернулась к говорящему и неловко поклонилась… человеку (?) напротив. — Я не ожидала увидеть вас тут, учитель. Мне казалось, что вы давно отбыли с Радан Септима на Ичар IV, как и собирались, после… — Она осеклась, но смогла продолжить. — После пожара. — Планировал. — Кивнул мужчина. Его голос был чуть искажён, и Рахмиэль могла поклясться, что знает причину этой деформации. — Но задержался, решил узнать, как справляется новый фон Кройц. И… — Он скосил глаза на Рахмиэль. — Что такое? — Резко задал вопрос старик. — Вы в порядке? — Тихонько задала вопрос ангел, нервно оглянувшись на Нору. Та вела себя, будто ничего необычного не происходило, но… Человек напротив неё не был человеком. Не в полном смылсе этого слова. Нет, с душой всё было в порядке (насколько могла судить Рахмиэль без полного изучения арсеналом молебнов), но вот храм души был… Чудовищно искорёжен инородными, механическими вкраплениями. Невысокий, худой и седой — учителю Норы, как она сказала, было по всей видимости очень немало лет — никак не меньше шестидесяти или даже семидесяти… Но старец вовсе не выглядел дряхлым. Его сухая и морщинистая кожа предплечий переходила в серую, двигающуюся и грубую сталь, которая заменяла его руки. Шаги были тяжёлыми и чуть с металлическим звоном — так, словно и ботинки незнакомца были выполнены из металла. Костюм — неброский, но качественно сшитый и залатанный в паре мест, перчатки, скрывающие пальцы из всё того же железа… И голова. Глаза — один живой, человеческий, почти поблёкший от времени, и второй — горящий красным огоньком в нём, насквозь механический, неестественный… Он был человеком. Но лишь частично. — Мне очень жаль, мастер Теренс. — Вмешалась Нора, бросив испепеляющий взгляд на Рахмиэль, что всё никак не могла оторвать потрясённого взгляда от тела человека напротив. — Она росла на ферме, так что никогда… — Хватит лепетать. — Решительно отмахнулся от её бормотания мужчина, сделав небольшой шаг вперёд, отчего подошвы его башмаков лязгнули. Он чуть наклонился к Рахмиэль, которая чуть качнула головой, с неизменным любопытством осматривая незнакомца. — Имя? — Рахмиэль Мерели. — У тебя есть ещё одна сестра? — Старик перевёл цепкий взгляд на Нору. — Младшая и не родная. — Быстро выдала та заготовленную заранее фразу. — Она росла на ферме, так что простите её… — Было бы что прощать. — Скривился тот, сделав шаг назад, со всё тем же металлическим лязгом, даже не поморщившись (хотя Рахмиэль могла поклясться, что это было неприятно — ходить вот так, с половиной металлического тела). — Никогда не видела аугментированных людей, девочка? — Никогда. — Покачала головой ангел, сделав маленький шажочек вперёд. — Можно? Нора за её спиной подавилась воздухом, но Теренс лишь чуть сдвинул губы в подобии усмешки, отчего его покрытое морщинами лицо словно скривилось, и кивнул. — Спасибо. — Прошептала Дитя Небес, аккуратно положив руку на металлическую ладонь нового знакомого, аккуратно проведя по ней подушечками пальцев. Металл был холодным и абсолютно гладким — как и полагалось чему-то такому неестественному… Но было просто неправильно видеть на месте нормальной человеческой руки из крови и плоти — нечто столь выбивающееся из нормы. Нет, Дитя Света знала про протезирование и деревянные костыли вместо ног, но это было чем-то совершенно иным. Конечно, человеческое тело было лишь храмом для его бессмертной души, и добавление металла в этот храм, созданный по образу и подобию её отца, казалось чем-то… Почти кощунственным. И, вместе с этим, загадочно привлекательным для самой Рахмиэль. Ведь… Даже так — с половиной тела, выполненной из металла, душа старика напротив сияла подобно маяку в ночной тьме. — Так… — Вмешалась Нора, сделав шаг вперёд и почти силой оторвав руку ангела от стальной ладони своего учителя. — Что… Что вы тут делаете? — Всё также склонна к глупым вопросам, Мерели. — Склочно возмутился тот, прикрыв глаза. Затем, спустя пару мгновений тишины, произнёс уже спокойнее. — Я действительно хотел возвращаться в Академию Адептус Администратум на Ичар IV, когда разразился этот шторм. А теперь — думаю, мои навыки будут важнее здесь и сейчас. А не среди этих бездарных идиотов, которые с каждым годом становятся всё тупее и тупее, которые не могут правильно заполнить даже формуляр «Об обеспечении снабжения отдельных частей Астра Милитарум»… Нора отчётливо вздрогнула, а затем, покачав головой, улыбнулась. Краем глаза заметив задумчивую Рахмиэль, она вздрогнула, и лишь затем сделала то, что, по идее, должна была сделать с самого начала. Кивнув старику, который прошагал по рокритовой плите до начала густых зарослей травы, которая начиналась как раз там, где заканчивалась цивилизация, отмеченная границами камня, Мерели официально представила их друг другу. — Это Рахмиэль Мерели. Моя младшая троюродная сестра, и нынешний адъютант. А это… — Я сам способен себя представить. Не такой уж я и дряхлый. — Ворчливо отмахнулся металлической рукой старик. — Матиас Теренс. Приведённый на сей пост Его Волей, Префектус Администратум Официо Агрикалте. Рахмиэль моргнула, затем глубокомысленно кивнула. — Очень приятно. Наступила короткая тишина, за время которой Нора успела чуть-чуть побледнеть, и бросить на ангела очередной, очень недовольный взгляд. — Ха. — Буркнул Матиас, по новому взглянув на Рахмиэль. — А ты смелее, чем я думал. Или глупее. — Прошу простить, что ваш высокий чин не произвёл на меня впечатления. — Почти искренне извинилась Рахмиэль. — Но я очень невежественна в официальной иерархии. Всё это было сказано с ослепительной улыбкой на лице, не оставляющей собеседнику и шанса возмутиться. Ангел прекрасно отработала этот приём за бесчисленные годы жизни — улыбайся и извиняйся, если не знаешь чего-то. Лучше пусть тебя сочтут дурочкой и идиоткой, чем опасной ведьмой и шпионом. Судя по всему, это сработало и сейчас — ведь старик напротив лишь закатил глаза и буркнул что-то неразборчивое, повернувшись к высокому полю травы. — Они придут сегодня вечером. — Спустя пару секунд молчания произнёс он так неожиданно, что Рахмиэль даже не успела понять, о чём идёт речь. Только спустя пару секунд до неё дошло — и настроение, с заинтересованного и почти весёлого мгновенно сменилось напряжением. — Мы потеряли связь с дальними фермами в стороне Радан-Септима-Прайм. — Уже? — Мгновенно отреагировала Нора, резко обернувшись к Теренсу. — Как это возможно?! И почему ты… вы… не сказали раньше? — Полагал, что справимся и так. — Мрачно буркнул старик, переведя взгляд на Мерели. — Нашего ополчения должно было хватить на то, чтобы отбиться от сквигов. Эвакуация бы не требовалась, чтобы там этот мальчишка Лютер себе не придумал. Но, и это то, почему я задержался, и не встретил вас двоих лично… У Рахмиэль не было дара предсказания, но её интуиция подсказала ангелу, что ей очень не понравится то, что она услышит. Интуиция не обманула. — Но? — Уточнила Нора, сильно нахмурившись — от того ли, что Лютера назвали «мальчишкой», или от невысказанной, но повисшей в воздухе недосказанности — неясно. Матиас Теренс помедлил, бросив на Рахмиэль долгий взгляд. — При ней разговаривать будет неразумно. — Ну уж нет. — Резко возразила Нора. — Я бесконечно уважаю вас, учитель, но Рахмиэль была, есть и является моим адъютантом. Более того, согласно положению Лекс Империалис об иерархии в силах самообороны, вы, как пусть и высший, но гражданский чин, временно находитесь в подчинении всех высших представителей СПО. А она таковой и является. Старик поморщился, но затем выдавил кривую усмешку. — Что же, рад знать, что ты хоть что-то запомнила из моих лекций. Да, я обязан… — Он подчеркнул это интонацией. — Сказать вам, что случилось. Но я официально снимаю с себя любые последствия разглашение этой информации. Сейчас на этой планете про произошедшее знают три человека — а, наш Губернатор и Господин Инквизитор Криптман. — Так что случилось? — Нервно вздрогнула Нора при звуках титула. — Кто-то уничтожил наши арсеналы. — Негромко, выждав паузу, произнёс Матиас, неприязненно дёрнувшись всем телом. — Не только центральный. Резервные тоже были уничтожены. Нора мгновение непонимающе смотрела на него — а затем, мгновением позже, смертельно побледнела. Её дыхание сбилось, когда Мерели резко втянула носом воздух, чуть покачнувшись на месте — Рахмиэль аккуратно положила ладонь ей на плечо, постаравшись вложить в этот простейший жест максимум поддержки. Это помогло, пусть и несильно — Нора всё же смогла выдавить из себя короткое и прерывистое… — Как? — Неизвестно. — Скривился Матиас, стиснув металлические руки так, что раздался скрежет металла о металл. — Это случилось неделю назад. Я узнал об этом только сейчас, потому что взял на себя командование гражданской администрацией Радан-Септима-Триа несколько часов назад. Никто из наблюдателей ничего подозрительного не видел, звуков тоже не было слышно. Но все хранилища лазвинтовок, фраг-гранат и обмундирования… Уничтожены, словно изрублены каким-то огненным лезвием, судя по тому, что я видел. Оружие будто проплавили насквозь. — Это невозможно. — Заторможенно протянула Нора. — Нет… Подожди, если Лютер знал про это, то почему… — Он сказал нам организовать эвакуацию, а не организовать защиту. — Вмешалась в диалог Рахмиэль, прикрыв глаза. — И я понимаю, почему он не сказал про это ничего. Но… Зачем кому-то уничтожать оружие? Не красть, а именно уничтожать? С какой целью? Вы говорите, что оркоиды… Сквиги… Пока что недостаточно развиты для этой… диверсии. — Неправильный вопрос. — Тихо пробормотала Нора. — Точнее, правильный, но… Не об этом надо сейчас думать. У нас тут сколько, сорок пять тысяч человек? Как нам организовать эвакуацию такого количества человек? — До вечера? — Мрачно улыбнулся старик одними уголками губ — но его единственный живой глаз не показал ничего, кроме горечи и злобы. — Никак. Дайте мне тысячу лазганов на километр фронта, и я перебью любое количество сквигов. Но у нас нет тысячи лазганов. У нас их семнадцать. На сорок пять тысяч человек. — Блядь. — Прорычала Нора, стиснув зубы. — Тогда нам надо начинать эвакуацию сейчас. Погрузим женщин и детей на грузовики и отправим в сторону Радан-Септима-Прайм. Ехать они будут сколько, семнадцать часов в одну сторону? И скольких мы можем вывезти за такой срок? — Четыре сотни человек. Последний грузовик уехал полчаса назад. — Отмахнулся Теренс. — Вопрос в оставшихся. Такими темпами мы будем эвакуироваться пару месяцев, а это непозволительная роскошь. Надо уходить. Собирать человек — всех, и завтра на рассвете уходить всеми в сторону Радан-Септима-Прайм. Дойдут не все, переход будет тяжёлый, почти без воды и еды. Вечернюю атаку мы сможем отбить даже нашими небольшими ресурсами, сквигов в том отряде пара десятков. — Согласна. — Закусила губу Нора. — Тогда подготовь распоряжения для администрации собирать людей. Попробуем соорудить временные баррикады, и… — Подождите. — Прервала их Рахмиэль, сильно нахмурившись. Оба взгляда скрестились на ней, когда ангел легко прошла к краю рокритовой плиты и опустилась на корточки, аккуратно проведя рукой по поверхности моря из трав, аккуратно бьющихся о чёрный камень. И лишь затем подняла взгляд и продолжила. — Давайте сделаем паузу и посмотрим на всё ещё раз. На всю картину, а не на конкретные её детали. — Рахмиэль. — Вздохнула Нора. — Сейчас не время… — Молчи. — Прервал её Матиас, всё столь же неподвижный, как и раньше — на этот раз всё его внимание было привлечено юным ангелом. — Продолжай, девочка. — Спасибо. — Лучезарно улыбнулась ему Дитя Света, мгновенно посерьёзнев. — Итак. Я не могу претендовать на полное понимание всего произошедшего, но между Радан-Септима-Триа и Радан-Септима-Прайм около пятнадцати часов езды на этих… машинах. Верно? — Дождавшись кивков, ангел продолжила. — В человеческом эквиваленте движения это сколько? За какой срок эту дорогу пройдёт самый медленный из оставшихся жителей Радан-Септима-Триа? — Отряд движется со скоростью самого медленного его бойца. — Тихо пробормотала Нора, задумавшись. Затем, парой секунд позже, бессильно пожала плечами. — Может четыре или пять дней. — И это мы не учитываем травмы… — Рахмиэль начала загибать пальцы. — Особенности природного рельефа, вроде рек и озёр, заболоченной местности и даже простых холмов, замедляющих даже тренированного воина. И главное — мы полностью игнорируем присутствие противника. Колонна в сорок тысяч человек растянется на десятки километров, так, что мы просто не успеем среагировать на произошедшее. — Это будет непросто. — Мрачно кивнул Матиас. — Но я не эксперт в логистике. — Это не будет непросто. — Мягко поправила Рахмиэль. — Это будет невозможно. Никто без божественных сил не сможет организовать подобное. …Вспышка молнии высветила длинный, растянувшийся на десятки километров, хвост бесконечной колонны беженцев. Сияющий купол в небесах прикрывал беглецов от огненных всполохов, норовящих добраться до человеческих душ, а ослепительно-белоснежное сияние клинков и копий Небесного Воинства освещали холмы вокруг, по которым мчалась волна демонического отребья. Низшие из бесов Ада пришли поживиться человеческими душами — но их встретила лишь сталь и небесное пламя… Воспоминание отступило столь же молниеносно, сколько и появилось. Ангел, прикрыв глаза, продолжила незаконченную мысль, подавив в себе желание уйти с головой в своё прошлое. Далёкое, но притягательное. — Это будет невозможно. Мы потеряем в переходе тысячи — в случае, если до нас не доберутся сквиги. А если доберутся… Мы не сможем дать им бой. — Тогда что ты предлагаешь? — Не без искреннего интереса задал вопрос Теренс. Его полыхающий алым огнём механический глаз на мгновение потускнел, затем — вспыхнул ярче. — Мы не можем бежать и не можем позволить себе эвакуацию группами. — Спокойно резюмировала ангел. — Но можем позволить себе спасти всех за один раз. Нора. Вы с Лютером обсуждали что-то, имеющее название… — Ангел прикрыла глаза, вспоминая совсем недавний диалог. — Толстый Принц. О чём был этот разговор? — Музейная рухлядь. — Задумчиво пробормотала Мерели. Увидев непонимающий взгляд ангела, та быстро добавила. — Это старый десантный корабль Астра Милитарум середины тридцать девятого миллениума. С него сняли вооружение, нет генератора Поля Геллера и маршевых двигателей. Теоретически, его маневровых двигателей хватит, чтобы преодолеть первую космическую скорость. Но только в теории! И ремонтировать его — даже до такого состояния, надо несколько месяцев. Но без техножреца, что смог бы умилостивить дух машины… — А если бы мы его нашли. — Внезапно, слишком задумчиво для исключительно гипотетической ситуации, задал вопрос Теренс. — Если бы у вас был техножрец? Аколит, но всё же полноценный, настоящий техножрец, способный найти путь к сердцу машинного духа? — Тогда… — Нора закусила губу. — Тогда нам бы надо было продержаться тут несколько месяцев, отражая атаки орков семнадцатью лазвинтовками и болтером. Но откуда… — Это неважно. — Прервал её старик, энергично кивнув и скрестив металлические руки перед собой. — Я смогу найти техножреца. Но мне нужен ответ, майор Мерели. Вы действительно думаете, что сможете отстоять город в течении всего срока ремонта? Семнадцатью лазганами и болтером, как ты сказала? Нора замолчала, закусив губу. А затем, стиснув кулаки, кинула короткий взгляд на Рахмиэль — в котором ангел прочитала всё, что должна была. И нежелание спутницы раскрывать их с Рахмиэль тайну. И её неверие в свои собственные силы. И даже сомнения в том, что и вовсе будет возможно отремонтировать огромный летающий корабль из металла, воззвав к таинственному машинному духу (по поводу чего сомнения были и у самой Рахмиэль, если быть честным). Но всё это значило так мало — на фоне того, что тут, здесь и сейчас, человек сомневалась в том, сможет ли её защитить ангел. И, как и тысячи раз до этого, у Рахмиэль, истинной Дочери Небес, прошедшей Войну Фракций, мог быть на это только один ответ. И на этот ответ не влияло ни то, что она оказалось на другой планете. Ни то, что у неё не было своих сил и поддержки Отца. Ни даже то, что сражаться ей придётся против неизвестного, но крайне могущественного противника, обладающего почти потусторонней способностью к мгновенной эволюции. Всё это были мелочи, несущественные в общей картине вещей. Ведь сейчас, здесь, под пасмурным небом и промозглым ветром чужого мира, смертная девушка просила помощи. И ни один ангел никогда не откажет в помощи человеку. Рахмиэль ослепительно улыбнулась, занесла ногу — и резко, со всей силы обрушила её на рокритовую площадку, в одном сокрушительном ударе. Треск! Плита из искусственного камня содрогнулась и застонала, дёрнувшись и затрещав. Сноп осколков взвился вокруг неподвижного ангела, чуть смущённо оглядывающего дело рук (ну или ног) своих. Там, где её босая нога коснулась камня, находился центр паутины из трещин, расходящихся во все стороны. — Мне будет нужно оружие. — Беззаботно заявила Рахмиэль, бросив короткий взгляд на Нору, что отвела взгляд, в котором и без молебна распознания эмоций можно было легко увидеть смесь облегчения — и ненависти к себе от этого облегчения. — И не стоит бояться… Ангел на мгновение замерла и бросила долгий взгляд на узкие улочки и каменные блоки зданий, между которыми сновали десятки и сотни человек, ещё до конца не осознающих, какая опасность нависла над их головой. Но… Когда было иначе? Когда смертные в полной мере осознавали всю ту угрозу, что ежесекундно давила на бессмертных, обременённых грузом знания? Никогда. Но это не мешало ангелам раз за разом вступать в обречённые сражения — на стороне человечества, ведя свою вечную и обречённую на поражение борьбу. Но всё же — борьбу. И Рахмиэль, как сотни и тысячи ангелов до неё, невинно улыбнулась человеку и сказала то, что не могла не сказать Дочь Небес и Света. — Отныне и впредь, этот город, земля, на которой он стоит, воды, что его питают, ветра, что вдыхают в него жизнь, и его жители, и дети его жителей, и дети их детей — есмь протекторат Света и Небес. Мой Протекторат. Отныне — и во веки веков.

Конец «Книги I»