Игры богов

Стикс, тем временем, действительно метался между колоннами своего роскошного дворца, не находя себе места. Изредка из горла вырывались стрекочущие звуки, выражающие всю степень недовольства. Зачем он добавил воду своей реки, когда возвращал девушку? Ведь он впустил ещё больше ее света и тепла в себя, сильнее привязал к себе. И сейчас поглощённый им дар Палланты вступал в конфликт с этим светом, обжигал, причинял дискомфорт. Заставлял вспомнить о том, что он был ребенком именно текучей воды, а не ненависти и страха. Но он не хотел быть одним из тысячи других, похожих как две капли. И огонь Тартара вспыхнул ярче, временно заглушив это тепло. Глаза Стикса загорелись им: ему в голову пришла одна мысль. Выпрямившись, он остановился у центральной колонны и вытянул руки, сложив их лодочкой. Черные, вязкие капли начали собираться в них, перекатываясь между пальцами, словно стремясь вытечь из ограниченного пространства. Собрав необходимое количество, он отвернулся и направился вперёд, удаляясь вглубь дворца. Очутившись на балконе, глядя на чёрное небо, усеянное звёздами. Найдя нужное ему созвездие, Кита, он усмехнулся. Ещё одно чудовище поможет ему в замысле. В центре каменного стола стояла золотая чаша, в которой он создавал различные фармаки и филитры. Разжав над ней ладони, он отпустил собранную воду. Та заметалась по бортикам, стремясь убежать, но одного его движения руки хватило, чтобы та утихла и собралась в центре. Подняв голову к небу, он произнес, глядя на центральную звезду созвездия, горевшую тусклым алым светом: — Дай мне свой голод и гнев, Кит. Добавь его, чтобы не было во мне сомнений. Заклинаю водами и именем моим. Звезда сверкнула, а потом от нее отделился маленькая искра, которая покатилась по небу и упала в центр чаши. Вода зашипела, выступила пена. Взяв лежавший рядом серебряный нож, Стикс надрезал запястье, зашипев. Наблюдая за тонкой серебристой струйкой ихора, он зажмурился. Его вновь захватили сомнения. Ему нравился этот теплый огонек, он любил слушать те звуки, которые издавала она. И в тот момент, когда она оказалась у него на руках, он ощутил себя… Целым, нашедшим нечто, чего не хватало. Глаза распахнулись, когда он почувствовал, как что-то скользнуло по его щеке, сорвавшись с подбородка и добавившись к филитре. Отдернув руку, прижав к той самой щеке, Стикс смотрел на свинцового цвета настой, по поверхности которого плясали, сталкиваясь багровые и светлые искры. Он чувствовал, что та влажная, и помрачнел. Ещё одно изменение, которое в нем пробудила она. Слеза, которая впервые упала из глаза создания, впустившего в себя мрак. Отняв руку от щеки, он покачал головой. Нет, все должно закончиться. Как только она узнает, из-за чего у нее исчезли крыло бабочки и флакон с амброзией, ненависть к нему пробудится в ее сердце. «Она не хочет бессмертия. Твоя боль и сила пугает ее, — прошипел внутренний голос, — Пусть и взяла амарант в том сне. Выпей то, что приготовил». Взмахом руки Стикс призвал темный глиняный флакон. Зачерпнув им содержимое чаши, он прижал крышку и накрыл ладонью. Запечатав флакон магией, он отставил его в сторону. Возможно принятое решение было эгоистично, но ещё немного он хочет побыть с ней. Отказаться так сразу он не может.