Игры богов

Медленно двигалась лодка по темным водам, и лишь время от времени какая-то душа подходила к борту и прыгала в темные глубины. Увидев это первый раз, девушка бросилась к борту, протянув руку, но скрипучий голос произнес: — Не поможет. Он сделал выбор, его позвал голос реки, он услышал то, что хотел. Но вот ты, похоже, теперь не слышишь этого. Оставив тебе эту метку, он обезопасил тебя от этого. Твои испытания будут ждать тебя на поворотах русла. Подняв голову, она в замешательстве посмотрела на мрачную фигуру, разрезающую веслом беспокойную воду. Сердце бешено застучало, когда она услышала о том, что магия бога хранила ее. Но, тем не менее, необходимо помнить о цели и быть начеку. Да и та странная фраза перевозчика о том, что ею была допущена ошибка. Что за ошибка? Наконец, впереди появился первый изгиб. Упёршись веслом в небольшой торчащий валун, перевозчик проскрипел: — Первый вопрос и первое испытание здесь. Пройди сквозь туман и дойди до растущей в центре плакучей ивы. Сорви один лист и принеси его мне. Покачиваясь, приподняв край одежды, девушка ступила на берег и поежилась. Окружающий небольшой островок туман был обжигающе ледяным, ноздри щекотал запах затхлого погреба, в котором отец хранил амфоры с вином и маслом. А ещё был запах, от которого стало не по себе. Остановившись, слыша лишь плеск воды и тихое стенание душ, потирая плечи, она прикрыла глаза. Так пахло от кожи бабушки, когда она уже не могла встать со своего ложа. Этот лёгкий запах угасающей жизни, который не могло прогнать никакое ароматное масло. Запах тлена. Вдалеке снова плеснула вода, заставляя ее встрепенуться и шагнуть вперёд. В этот же момент вокруг ее груди сжались холодные руки, а старческий шамкающий голос произнёс: — Готова ли ты принять меня? Позволить мне сделать так, чтобы кожа твоя стала тонкой и сморщенной. Забрать у тебя твое звонкое горлышко, что творит прекрасные звуки, и заменить на противный скрип и хрип? Взглянет ли тогда на тебя сын Океана? Девушка почувствовала, как с каждым словом начинает клониться и болеть спина. Как в горле что-то захрипело, и она попыталась закричать. Да только вместо пронзительного вопля с горла сорвалось хриплое карканье. Запахи усилились, душа и вызывая тошноту. А руки зашарили по ее телу, подстегиваемые бормотанием: — Посмотри на свое тело, видишь какой тонкой и сморщенной стала кожа. Чувствуешь, как хотят выпасть зубы? Готова ли ты отказаться от связи с ним, чтобы придти в объятия мои? После отчаянной борьбы ей все же удалось вырваться. Бросившись вперёд, сквозь туман, она выставила перед собой руки, чтобы хоть как-то ориентироваться в тумане. Шамкающий голос смеялся, приближался, хрипел. Но она бежала, пока не наткнулась на шероховатый ствол. Здесь тумана было меньше, хотя запах был удушающим и тяжёлым. Перед ней было сгорбленное старое дерево, склонившее редкие тощие ветви к земле. Кое-где виднелись сморщенные серебристо-белые листья, которые подрагивали, как руки старика. У его подножия сидело что-то, что тяжело дышало и силилось встать. Приглядевшись, девушка заметила очень старого мужчину с мутными белыми глазами, сидящим на троне, выдолбленном в стволе. Кожа была тонкая, испещренная пятнами и складками, тело было длинным и худым. Но шамканье исчезло из голоса, когда существо обратилось к ней: — Подойди же, ну же. Я знаю, зачем ты пришла. Ответь же мне на вопрос, только честно, от самой своей сути, что бьётся в такт испуганному сердечку. Дрожа, она подошла ближе, отчего создание задышало чаще, а в мутном взгляде блеснул алый огонек. Склонив голову, она заговорила, но голос был дребезжащим, старым. Как у бабушки за две ночи до ее ухода. — Что за вопрос хочет задать мне сам неминуемый Герас? Герас, а это был именно он, хрипло рассмеялся: — Неминуемый для всех, но подошедший близко для некоторых. Мой вопрос прост — готова ли ты принять неминуемость нашей встречи? Или ты думаешь о ней лишь потому, что этот страх привычнее страха перед связью, что своим росчерком оставил тот, чьи воды сегодня неспокойны? А на самом деле хочешь сохранить ее? Дай мне ответ от самой своей сути. Даю тебе на раздумье три листа. И не пытайся взять лист силой. Едва ты коснешься его, дерево превратиться в прах, а ты потеряешь самое дорогое. Девушка почувствовала холодок по спине, глядя в древние глаза, полные голодного огня. Дать ответ от самой своей сути? Она отвернулась и медленно шагнула в сторону, затем, кряхтя опустилась на землю. Разглядывая тонкие, морщинистые руки, покрывшиеся тёмно-коричневыми пятнами, она размышляла. Боится ли она того, что видела перед собой? Определенно, да. Ощущать постоянную усталость, скованность, видеть своего рода метку, которая приведет неминуемо Танатоса? Страшно, вне всяких сомнений. Потерять то, что ей дорого? А что именно это было? — У тебя остался один лист, девчушка. Скоро то, что дорого тебе, станет моим. Герас расхохотался, хрипло раскашлявшись. Она задрожала, видя упавшие на жилистые колени побуревшие листы. Неожиданно ее охватило странное спокойствие. Она вспомнила огромную голову, наполовину устроившуюся на ее коленях. Как горящие алым огнем глаза потускнели, став безбрежным ночным океаном. На миг она почувствовала, как ее суть метнулась куда-то, соприкоснувшись с чем-то колючим и темным, прогнав это. Уголок глаза ожгло привычной болью, но на этот раз она была короткой. Выдохнув и выпрямив спину, она сказала: — Я могу дать тебе ответ, Герас. Да, я боюсь встречи с тобой. Она означает то, что меня неминуемо найдет Танатос, который приведет меня к порогу этого мира. Но… Я испытываю и соблазн отвернуться. Он оставил мне росчерк, дав мне возможность увидеть его суть. Бурная река, поглотившая мрак, но одинокая внутри. Поэтому ответ мой таков: да, я боюсь встречи с тобой. Но я не скрываюсь за этим страхом. После этого повисла тишина. Белые глаза смотрели на нее, но алый огонь в них угас. Наконец один серебряный лист сорвался с ветки и завис перед ее лицом. Скрипучий голос пробормотал: — Ответ принят, бери свой лист и проваливай. Я принимаю твой ответ, да и стычки со старшим сыном Океана не хочу. Схватив лист, склонив голову, девушка поспешила прочь. Холод тумана был уже не так страшен ей. Ее грело то тепло, которое обволакивало, прогоняя следы прикосновений Гераса и его силы. На какой-то миг она вздохнула и начала издавать те самые звуки, что покорили бога. Приблизившись к лодке, она протянула лист перевозчику. Костлявая рука схватила его и спрятала в обрывках одежды. Глядя на успокоившуюся воду, девушка тихо произнесла: — Меня страшит связь, но мне хочется петь тебе. И ты хочешь слышать меня. Иначе бы у меня не было пера. Слышавший все перевозчик фыркнул и пробурчал: — Забирайся уже. Или хочешь застрять здесь? Река недовольно плеснула, окатив недовольного Харона водой. Она скрыла смех за кашлем, но снова встала на борт среди душ. С мягким толчком лодка поплыла дальше.