Автозамена

Шигуре часто вспоминала Коу. С ним было удобно работать. Даже немного жаль, что его убрали. И странно, ведь он сам тогда помог Ичики выбраться во время землетрясения. Но госпоже виднее, она считала его болтливым. Как-то раз, когда об этом зашла речь, Ичики сказала: — Поменьше времени проводи с гаджетами. Это за них поплатился жизнью Коу. Слишком подолгу сидел в интернете, не заботясь о секретности. Через игру его могли вычислить. А там и до допроса недалеко. И все узнали бы, что я снова имею зрение. Шигуре всё поняла с первого раза и с тех пор не играла ни в одну игру. По правде говоря, развлечений и без того было достаточно — чего стоило одно наблюдение за Райко. Впрочем, он регулярно разбивал все камеры, так что в конце концов осталось лишь три штуки: две в вестибюле и одна в комнате Михару. Издеваться над мальчишкой, посылая ему сообщения, тоже было приятно, но только что Ичики написала, что с сегодняшнего дня всё изменилось и пацана нужно оставить в покое. Шигуре стало любопытно, что же такого произошло, и она, пользуясь привилегией доверенного лица, постучалась в комнату госпожи. — Это я, Шигуре. — Знаю. Я узнала тебя по шагам. Входи, — ответила Ичики и с торжествующим видом предложила ей бокал вина. — Сегодня у нас знаменательный день! Всё прошло по плану, и Хаттори-хан наконец-то отомщён. — Неужели… — Шигуре в гляделась в экран. — Да. Йоите только что умер. Это было красиво — благодаря его лучшему другу Михару я всё видела своими глазами. Я получила двойное наслаждение: во-первых, увидела, как умирает мой злейший враг, а во-вторых, стала свидетелем редчайшего зрелища. Когда умирает мастер Киры, его тело превращается в золотую пыль, которая тут же поднимается вверх, рассеиваясь в небе. Я хочу написать хайку, но почему-то не складывается последняя строфа. Может быть, ты мне поможешь? Послушай: Пыль золотая уносит Душу врага в бесконечность. Шигуре отпила залпом половину бокала и склонилась над ноутбуком, запуская видео с начала. Камера, на которую снимали веранду Ханабусы, крепилась на фонарном столбе, и сверху прекрасно было видно, как Сарунобу встаёт и уходит в дом. Когда Йоите растаял в воздухе, Шигуре не сдержала крепкого словечка. Ичики неодобрительно покачала головой. — Извините, Ичики-сан. Сами видите, что я не гожусь для возвышенного. Но какая жуткая картина! Это не монтаж? Ичики тихо и зловеще рассмеялась. — Это лишь первое действие. Сейчас будет второе, — и она переключила на внутреннее видеонаблюдение. При виде Михару, скорчившегося на полу, Шигуре криво улыбнулась: — Что — малыш проводил друга в последний путь? — Я отключила звук — он проклинал Кайросю такими словами, что даже мне стало неловко. А сейчас у него просто истерика. Тихая, поэтому можно послушать, — и Ичики тронула клавишу. Донеслись всхлипы, потом быстрые шаги. Женщины увидели, как в комнату ворвался Райко. — Тебя можно понять, — продолжала Ичики, снисходительно улыбнувшись. — Будь я помоложе, я бы тоже на него запала. Райко бросился к мальчику, шепнул ему что-то на ухо, встал и резко глянул вверх, прямо в камеру. Схватив со стола тяжёлую книгу, запустил её прямо в экран — Шигуре инстинктивно отклонилась — и изображение погасло. — Будьте вы прокляты, — услышали они его голос, а потом из динамика раздался громкий щелчок, и звук тоже отключился. — Чёрт, на самом интересном месте, — прошипела Шигуре. — Имей терпение! У нас впереди вечность. Или почти вечность… Ты ещё насмотришься на своего Райко, поверь мне. Сейчас он злой, и его лучше не трогать. Лучше давай обсудим, как тебе его окрутить. Ты не пробовала древнее искусство ворожбы? *** — Они убили Йоите, — содрогаясь от рыданий, с трудом проговорил Михару. — Это я виноват! Я должен был догадаться, что это ловушка! — Ты не виноват. Тебе прислали сообщение? Опять видео? Мальчик кивнул. Райко просмотрел минутную запись, и при виде улетающей золотой пыли у него на миг закружилась голова — настолько чарующим и пугающим было это явление. А когда вновь глянул на Михару, то увидел, что тот лежит без сознания. Райко уложил его на кровать, кинулся к аптечке. Нашатырный спирт, марля — всё есть. Едва придя в чувство, Михару оттолкнул его со словами: — Уйди. Все уйдите. Не хочу никого видеть. — И отвернулся. И тогда Райко сказал первое, что пришло в голову: — Это не навсегда. Ты можешь вернуть Йоите. Ты же мастер Шинрабансё. — Но он мёртв. Это невозможно, — возразил Михару, но в его голосе послышалась надежда, и Райко решил ухватиться за эту мысль. — Ты — Владыка Набари! Для тебя нет ничего невозможного. Мальчик сел. В его глазах стояли слёзы, лицо было искажено злостью. — Ты нарочно так говоришь! Я не верю! Я потерял свою силу и не могу даже заживить маленькую ранку. Райко посмотрел ему прямо в глаза и, стараясь говорить как можно более убедительно, произнёс: — Я самурай. Я бы не стал обманывать тебя. Спасти друга действительно в твоей власти. И пусть сейчас, под землёй, ты не можешь использовать свою силу, но она всё равно с тобой. Когда мы отсюда выберемся, ты восстановишь справедливость и вернёшь Йоите к жизни. — А когда мы выберемся? Вдруг пройдёт слишком много времени, и я ничего уже не сумею изменить? — Над Шинрабансё не властно время. Ты должен верить в себя! Сколько бы дней, месяцев, лет ни прошло — однажды мы всё равно отсюда выйдем, и ради этого дня ты не должен сдаваться. И ради Йоите. — Райко, я не выдержу. Я или сойду с ума, или покончу с собой. Это же ад! Никто не знает, что мы в плену — тебя считают погибшим, а за меня принимают этого клоуна. Как представлю, что он был рядом с Йоите, когда… когда… — он не договорил. — Нужно держаться. — Райко встал на одно колено и склонил голову. — У меня отобрали катану. Мой бывший господин умер. Но я — самурай! И я никогда не сдаюсь. И я обязуюсь тебя поддерживать все эти годы и сделать всё для твоего освобождения. Я, Симидзу Райко, присягаю тебе, Владыке Скрытого мира, на верность и обещаю служить тебе до последней капли крови. — Райко, ты что… — Михару умолк, поняв, что Райко серьёзен — с такими вещами не шутят. — Встань, пожалуйста. Я принимаю твою присягу. Райко встал, прошёлся по комнате. Задержавшись возле ноутбука, удалил злосчастное видео, а потом, глядя в бесконечную горную даль классического пейзажа на стене, усталым и будничным голосом сказал: — Да выберемся мы. Можешь не сомневаться. И вы ещё увидитесь с Йоите, вот посмотришь. Райко не жалел о словах, вырвавшихся у него в случайном порыве. Теперь у него снова был господин, а у Михару была цель. Противник им достался опасный и сильный, но они не собирались сдаваться. *** — Рокудзё продолжает меня удивлять, — сказала фея, глядя с высоты на группу подростков, гуляющих вдоль берега и шумно болтающих о школьных делах. — Когда я на прошлой неделе явилась ему, он перекрестил меня в воздухе и велел сгинуть. — Это в его духе, — расхохотался Фума Котаро. Они расположились на ветвях дерева, с которого любили наблюдать за жителями Бантена, а заодно и за своими друзьями. — У него, не забывай, переходный возраст, да вдобавок он увлёкся католицизмом. Я уже раз пять видел его в том соборе. — Но он был такой злой, что я даже испугалась. Представляешь? Я! Испугалась! Надо с этим что-то делать. Может, поговоришь с ним? — Сомневаюсь, что это хорошая идея. Думаю, что он напугает и меня тоже! — Котаро, дурачась, сделал вид, что падает с дерева, дважды облетел вокруг ствола, почти не касаясь его, и снова сел на ветку. — Лучше пока оставить его в покое и подождать, пока он не вырастет. Как ты считаешь? — Может быть, ты и прав, — задумчиво ответила фея, плавно опустилась на землю и превратилась в белую кошку. — И мне пора по делам, — сказал Котаро, посерьёзнев, и завертелся в вихре листьев. Мгновение — и на ветвях не осталось никого. *** В соборе было мало посетителей. Под сводами раздавались печальные звуки хорала. Полуденное солнце играло в витражах, завораживая взгляд. Сарунобу поставил свечку святой Деве Марии и попросил её, как мог, своими словами: — Святая Дева, помоги, пожалуйста, моим маме и папе. Пусть они будут здоровы и обо мне не скучают. И прости мне обман. А я обещаю почаще заходить в церковь. А ещё не буду воровать, угонять чужие мотоциклы и задирать малолеток. — Он подумал немного и добавил: — Аминь. Хорал перешёл в глубокий минор. Алану вдруг стало так тошно, что он опять ссутулился, как в самые худшие времена, и вышел на улицу. Это мама приучила его ходить в церковь. Она даже пыталась вбить в его глупую голову хоть одну молитву, но он был плохим сыном и не хотел молиться. В бога он не верил, и в Деву Марию тоже. Только пил пиво, курил всякую дрянь да водился со шпаной. После похищения он возомнил себя счастливчиком, и думать забыл о своей семье. А недавно ему приснилась мама — она ругала его и плакала. Человека-скелета тогда уже не было, и Сарунобу начал тайком попивать пиво, которое ему продавал втридорога местный водитель уборочной машины. Тут, в Японии, всё было строго, и чтобы достать алкоголь, приходилось изворачиваться. «Скорее бы вырасти», — мрачно думал Сарунобу, когда выкладывал свои кровные карманные денежки этому типу в подворотне. В кармане завибрировал телефон. Сарунобу вынул его, глянул на экран и чертыхнулся. «Выпрями спину, обезьяна, — писал Таро. — А то лично накидаю». Сарунобу выпрямился, изобразил на лице благодушие и зашагал в магазин. Бабушка велела купить к ужину сушёного тунца.