Автозамена

— Не так! — крикнула Шигуре и сама вышла на татами. — Становитесь, болваны, я вам сейчас объясню, как надо. Тюфяки! Ичики из-под прикрытых век наблюдала за тренировкой новых Татегами. Её помощница не давала им спуску, гоняя по шесть часов в день. Отчёты Таро стали редкими и стандартными: сколько денег потрачено, да что отправлено в бункер по запросу пленников. Те вели себя смирно, попыток к бегству не предпринимали, на слуг не нападали, и Ичики лишь изредка заглядывала в монитор. Всё шло по её плану, а малыш Михару в ближайшие четыре года в этот план не входил. Гораздо больше её интересовал тот, другой. В обязанности Таро входило следить, чтобы оба Михару выглядели примерно одинаково, и если настоящего Рокудзё было трудно хоть немножко раскормить, то второго приходилось сдерживать. К счастью, Таро не стеснялся в методах. *** Ханабуса убирала со стола, Раймэй с отсутствующим видом помогала ей. Только что закончился званый ужин, на который были приглашены все друзья. Кумохира и Айзава играли в настольную игру, а Михару и Гау громко подбадривали их. — Как успехи в школе, Раймэй-тян? — Спасибо, Ханабуса-сан, хорошо. Хана сложила посуду в мойку, потом взглянула на Раймэй и подмигнула ей. — Слышишь, как Гау болеет за Айзаву? Сколько азарта! Я прямо радуюсь, что он повеселел. — Да, у них там шумно, как на гонках. — Гау хороший парень. Вы бы сходили вместе куда-нибудь, кроме спортзала — в кино или в кафе. Вы так красиво смотритесь рядом. — Ханабуса-сан, прошу, не надо мне никого сватать. И в особенности Гау. — Ну не обижайся, Раймэй-тян, — улыбнулась Хана. — Просто ты всё время одна и одна. А он так отчаянно смотрит на тебя. — Ну и пусть, — пожала плечами Раймэй и перевела взгляд на фотографию, висящую на стене. Хана тоже посмотрела туда, и её взгляд стал печальным. — Кажется, это произошло только вчера, — вздохнула она. — Как летит время! Ещё недавно Михару был застенчивым худеньким пареньком, а теперь возмужал, поправился, стал смелее. Даже девушку завёл. Раймэй вздрогнула. — Спасибо за угощение, Ханабуса-сан, — поклонилась она. — Я побегу домой, мне пора. — Девочка стремительно вышла, и Хана покачала головой, проводив её взглядом. — Переходный возраст, — проговорила она. — Все мы когда-то были импульсивными и непредсказуемыми… *** — Прекрати жрать, — раздался в трубке зловещий голос Таро. — Иначе я тебе обеспечу курс похудения. Бесплатно. — Сарунобу чуть не подавился гамбургером. — Мало тебе вчерашнего сабантуя у Кумохиры? — продолжал Таро. — Ты там сожрал ровно столько, сколько все остальные, вместе взятые. Хочешь превратиться в шар? Сарунобу спрятал телефон в карман, положил недоеденный кусок на стол и быстро глянул по сторонам. Подозрительных людей в кафе не было. — Кто звонил? — спросила Сузу, лениво потягивая сок через трубочку. — Да дурак один из нашего класса. Списать просил. Фигу ему! — и он нервно захохотал. — Что не ешь-то? — Да ну его к чёрту, аппетит испортил. Пойдём лучше прогуляемся. — Они вышли из кафе. — У тебя какая манга самая любимая? — Сузу шепнула ему на ухо, и он хихикнул. — А моя знаешь какая? — он нагнулся к ней и зашептал, и девушка прыснула со смеху. Они шли и хохотали, она висла у него на руке, он обнимал её. А в двадцати шагах за ними брела светловолосая девочка в спортивной одежде и неотрывно наблюдала за счастливой парой. В светло-голубых глазах застыла боль. *** — Ты испортишь зрение. Пора сделать перерыв, — голос молодого самурая прозвучал мягко, но строго. Михару нехотя отъехал на стуле от компьютера и потянулся. — Ты не понимаешь, как это затягивает, — ответил он. — Будто заново познаёшь мир. Сейчас отдохну и покажу тебе страницу, которую написал сегодня с утра. Представляешь, она открывается в браузере! — Эка невидаль, — хмыкнул Райко. — Тебе «эка невидаль», а для меня — достижение. Я же только начал осваивать html, делаю первые шаги. Если бы ты меня не гонял, я бы не отходил от компьютера целыми днями. — Гоняю и буду гонять. Я обязан приглядывать за тобой, чтобы ты не превратился в иероглиф. Михару встал и принялся разминаться. Больших тренировок у них было две: утренняя и вечерняя, такой порядок установил Райко, но в течение дня Михару несколько раз делал гимнастику-пятиминутку для разгона крови. В эти короткие комплексы входили и упражнения для глаз. — Может, чаю выпьем? — предложил Михару. — Идёт, — согласился Райко, и они отправились на кухню. Оттуда им навстречу выпорхнула Рэй. Поклонившись с улыбкой, она спросила, не нужно ли чего, но Райко холодно ответил: — Нет, — и жестом дал понять, что она свободна. Рэй убежала. — Куда они все уходят? — спросил Михару. — Ведь как-то они открывают эти двери без ручек. — Сами — нет, — ответил Райко и поставил чайник на плиту. — Я проследил за обоими выходами. За каждым как минимум два кессона, и все шлюзы управляются снаружи. Изнутри их не откроешь. — Как сказать, — загадочно сказал Михару. — Вся здешняя электроника управляется через компьютер. А программы имеют свойство ломаться… С минуту Райко смотрел на него не то жалостливо, не то недоуменно. Неужели наивный мальчишка надеется действительно стать прогером и грохнуть программу, которой управляется бункер? Долго же ему придётся изучать материал, не говоря уже о том, что внутренняя сеть не пересекается с внешней. Но, с другой стороны, отнимать у Михару последнюю надежду было бы жестоко. Особенно сейчас, когда он немного успокоился и начал потихоньку забывать Йоите. И Райко решил его поддержать: — Ты молодец. Если тебе удастся, мы выйдем на свободу раньше, чем я расчитывал. — И я наконец-то смогу вернуть Йоите, — с затаённым торжеством в голосе сказал Михару. Райко промолчал. *** Здесь не было ничего, кроме низкого серо-жёлтого неба, каменной пустыни и клочковатого тумана, а может быть — дыма. Иногда за свинцовыми облаками вспыхивали жёлтые молнии, и издалека прилетали глухие раскаты грома. Время исчезло — точнее, здесь оно не делилось на дни и ночи. Горизонт тоже исчез — казалось, в сотне шагов высокая стена соединяет землю с небом, но стоило немного пройти, и она словно отодвигалась. На самом деле не было никакой стены, это всего лишь особенность местного пейзажа играла злую шутку с восприятием, он понял это ещё в первые часы пребывания здесь, но всё равно упрямо шёл и шёл. Устал ли он? Наверное, да. Но эта усталость копилась не в теле, которое стало на удивление лёгким и послушным, а где-то за его пределами. Она обволакивала душным коконом и больше походила на тоску, чем на утомление. Какое-то седьмое чувство говорило ему, что это путешествие будет вечным. Эта минута ничем не отличается от той, что наступит через тысячу лет. Пройдут века, а он всё так же будет шагать по камням к несуществующей стене, думать о прошлом и тосковать. Йоите помнил всё: друзей, врагов, убийственную ношу, но тяжелее всего была память о собственных ошибках. Теперь, когда сознание стало необычайно ясным, он осознал, сколько раз поступал неправильно. Работа у Хаттори виделась ему уже не преданностью, а чередой бессмысленных убийств. На фоне этих преступлений детская обида на Михару, приведшая к трагическому концу, казалась закономерным итогом короткой и глупой жизни. Резкий порыв ветра ударил ему в грудь, но Йоите даже не покачнулся. Он взглянул на свои руки, медленно вытянув их перед собой: они больше не были чёрными и костлявыми, это были обычные сильные руки семнадцатилетнего парня, но по ним, так же как и по всему телу, пробегали редкие искры. Густое облако окутало его. Йоите остановился, вдохнул едкий дым и дышал им, пока ветром не развеяло тёмные клубы, а после возобновил свой бессмысленный путь. Поначалу он пугался этих облаков, бегал от них, но однажды, случайно надышавшись, понял, что они дают энергию. Не как пища — в еде он больше не нуждался — а прибавляют мудрости, что ли. И сам стал их искать. В отдыхе он тоже, судя по всему, не нуждался, хотя поспать иногда хотелось — просто лечь на камни, свернуться калачиком и заснуть, как в старые добрые времена. Но спать он боялся, сам не зная почему. Пожалуй, это единственное, чего он боялся в этой пустыне.