Кangaroo cry

Удивительно, но Сакуре не потребовалось много времени, чтобы догнать Саске. Она заметила его тёмный плащ всего в нескольких милях от Конохи. Женщина знала, что злится, знала, что была не в том состоянии, чтобы обсуждать этот вопрос с мужем. Поэтому, естественно, когда мужчина повернулся, почувствовав сигнатуру её чакры, она промчалась последние несколько сотен метров, дабы набрать достаточный импульс для удара в лицо. Саске согнулся пополам, тёмные глаза зажмурились от боли, в то время как одна рука держалась за переносицу, чтобы не истечь кровью. — Тебе повезло, что я не вложила в удар чакру. Мужчина кивнул, а затем немедленно стёр кровь с губы, когда несколько капель всё же вытекли из зажатого носа. — Да, я это заслужил. — Ты заслуживал гораздо большего, если делаешь то, что, как я думаю, ты делаешь. Он не пытался спорить, просто запрокинул голову, дабы кровь быстрее свернулась. — Так будет лучше, Сакура. — Ого, ты хочешь, чтобы тебя снова ударили? — Я серьёзно, — Саске не сказал этого громче, но его голос звучал более твёрдо, а глаза встретились с её, пока он говорил. Она на это не повелась. Не в этот раз. — Я тоже, — куноичи скрестила руки на груди, наблюдала за ним прищуренным взглядом, как бы пресекая попытки уклониться от разговора, который у них должен был состояться уже двенадцать лет назад. — Как долго ты собирался отсутствовать на этот раз? Его голос был ровным, когда мужчина ответил: — Понятия не имею. Но надеюсь, что на этот раз достаточно долго, чтобы ты смогла жить дальше. Саске даже не попытался заблокировать её удар, нацеленный ему в почку, что было довольно глупо, ибо в этот раз куноичи уже действительно использовала чакру. — Боже, ты такой… — ещё один удар. — Испорченный! Удар. Удар. Саске позволил ей продолжать в том же духе в течение нескольких секунд, пока она не прицелилась ему в глаз. Лёгким жестом он поднял руку, накрыв ладонью её кулак, чтобы удержать от повторного удара по своему лицу. К этому моменту женщина уже сидела на нём, с горящими глазами и стиснутыми зубами, сжимая бёдра, дабы не дать шиноби вывернуться. Когда мужчина нерешительно оттолкнул её руку, а затем отвернул голову так, чтобы подставить под кулак щёку, а не глаз, куноичи сдалась. С дракой она могла бы справиться, но от этой покорности, столь неестественно излучаемой её мужем, мурашки побежали по коже. Под глубокий, обречённый вздох, руки упали ему на грудь, — Покажи мне, — прохрипела она, заставив его повернуть голову так, чтобы его глаза встретились с её. — Если всё так плохо, если тебе действительно так тяжело, то самое меньшее, что ты можешь сделать, это показать мне, — она пристально посмотрела на него сверху вниз, отказываясь чувствовать себя плохо из-за небольшой струйки крови, вытекающей из его ноздри и стекающей по щеке. — Сакура, ты не… — Если ты действительно собираешься вот так меня оставить, думаю, я заслуживаю знать, почему? Он пристально смотрел ей в глаза, вероятно, оценивая решимость женщины, определяя, действительно ли это выражение лица соответствовало словам. Должно быть, он посчитал его честным, потому что в следующее мгновение тёмные глаза мужчины активировали красный вихрь Шарингана. Только что Сакура сидела верхом на своём тридцатидвухлетнем муже на лесной поляне, а в следующее мгновение она уже наблюдала за восемнадцатилетним Саске, торжественно сидящим на краю больничной койки. Её Саске был с ней, стоял рядом, и они оба наблюдали, как его прежнее «я» осматривает тело, покрытое дешёвыми больничными простынями. Лунный свет, проникающий в помещение из окна, освещал мягкие пряди светлых волос, безошибочно выдавая того, кто был госпитализирован, и давая понять, свидетелями чего они собирались стать. Сакура позволила себе понаблюдать, пытаясь приберечь своё восприятие на потом. Она смотрела, как её стойкий муж с детским лицом неподвижно сидел рядом с кроватью, его новообразованная культя покоилась на боку. Другая его рука, казалось, рассеянно дёргала нить, прикреплённую к простыням. Так прошло нескольких минут, как мальчик наматывал и разматывал нить вокруг пальца, затем Сакура решила повернуться и спросить, в чём смысл всего этого, когда… — С-саске? Саске порвал нить, отдёргивая руку от простыней. Его голова поднялась, глаза сканировали тело Наруто, будто искали признаки дискомфорта. Подросток Наруто повернулся, открыл слипшиеся веки, затем с улыбкой посмотрел на фигуру у своей кровати. — Саске, — на этот раз это прозвучало не столько вопросом, сколько вздохом облегчения. Саске неловко поёрзал, после чего машинально потянулся к стакану с водой, стоявшему на прикроватном столике Наруто. — Пей. Наруто попытался сесть, его голова склонилась набок, но он снова упал, когда попытался перенести свой вес на левую руку, которой больше не было. Сакура не упустила гримасу, промелькнувшую на лице Саске. — Ой. Да, — фыркнул Наруто, пытаясь вновь повернуться, но упал обратно на бок. Сакура полагала, что лекарство для анестезии всё ещё оказывает свой эффект. Его движения выглядели пьяными и вялыми, неряшливыми даже для такого, как Наруто. — Я… — Саске протянул руку и обхватил своей культёй основание шеи Наруто, чтобы тот мог пить из стакана, поднесённого к его губам. Он отплевался, откашлял часть жидкости и отвернул лицо, показывая, что с водой покончено. Саске вернулся на своё место и поставил стакан на пол рядом со своим стулом. Наруто закрыл глаза и откинулся на подушку. Его дыхание вновь выровнялось, грудь вздымалась и опускалась в глубоких, прерывистых вдохов. Через несколько минут Сакура была уверена, что он снова заснул. Так было до тех пор, пока из-под простыней не донёсся тихий голос. — Саске. — Я здесь, добе. Наруто вновь открыл глаза, неравномерно расширенные зрачки явно указывали на то, что он был не в себе. — Ты… как… Наруто облизал губы и попробовал ещё раз: — Они позволили тебе… — Я улизнул из-под охраны, если тебя это интересует. Наруто кивнул, будто это чрезвычайно логичное объяснение, и он абсолютно не должен был беспокоиться о том, что человек, который пытался убить его менее трёх дней назад, сидел у его постели. — Верно. Верно. Хорошо, хорошо, эм… Он повернулся, слишком быстро и упал лицом в подушку — наволочка забилась в рот. — Подожди, ты?.. — Я здесь не для того, чтобы убить тебя. Наруто показалось это достаточно хорошим ответом. Он повернулся лицом к Саске, лёжа и улыбаясь, будто парень только что пообещал ему любимого щенка, а не отказался от своей неистовой ярости. — Хорошо, — выдохнул Наруто в небольшое пространство между ними. — Это хорошо. Саске выглядел явно смущённым. Его руки соскользнули с кровати, обе крепко прижались к бокам, а глаза метались по комнате, останавливаясь на чём угодно, кроме ясного голубого взгляда Наруто. — Идиот, — фыркнул Саске, видимо, пытаясь перевести разговор в другое русло. — У тебя низкая планка для принятия правды. — Ты бы никогда не солгал мне, — вздохнул Наруто. Он смотрел на Саске так, словно тот был самым красивым букетом из всех его цветов: «Поправляйся скорее!». — Вот что делает тебя таким надежным засранцем. Саске горько усмехнулся. — О, то есть оторвать тебе руку — простительно, но ложь — это уже слишком, да? Наруто пожал плечами или попытался это сделать, что выглядело скорее как небрежное напряжение мышц на одном плече. — По крайней мере, ты никогда не притворялся, что не ненавидишь меня, в отличие от остальных жителей деревни. Что-то скользнуло по лицу Саске, и вместе с этим опустился изгиб его рта. Впервые за этот вечер он выражал искренние эмоции. — Я не ненавижу тебя. Наруто рассмеялся. Это был искажённый смех, неестественно сорвавшийся с его губ. — А я только похвалил тебя за честность. Возможно, ты хочешь убить меня. Это задело Саске, его лицо исказилось в очередной гримасе. — Я честен. Я не испытываю к тебе ненависти. Наруто успокоился, позволил своему сердцу сделать несколько спокойных ударов, прежде чем ответить. — Но ты это сделал. Саске покачал головой, нервно проведя пальцами по волосам. Это движение убрало чёлку с его глаз, риннеган показался маленьким маяком фиолетового света в тёмной больничной палате. — Боже, — раздался голос Наруто. Он явно потерял нить их разговора. — Ты прекрасен. Саске застыл, рука замерла в волосах. Его фиолетовый глаз пустым взглядом уставился на простыни. Затем неожиданно он начал смеяться. Звук был глухим и сдавленным, словно Саске так долго избегал смеха, что его тело с трудом вспоминало, как издавать этот звук. — Заткнись, Наруто. — Что? Это правда! Саске покачал головой, волосы откинулись назад, скрывая лишённое юмора выражение лица. — Ты такой красивый, — повторил Наруто, стеклянными глазами наблюдая за Саске так, словно тот держал в руках луну. — Если ты когда-нибудь вернёшься домой, я обязательно буду говорить тебе об этом каждый день. Саске заёрзал, явно нервничая. — Я думал, ты всегда ненавидел внимание, которое я привлекал своей внешностью. Наруто нахмурился, морща лоб в попытке обдумать то, что только что сказал Саске. Прежде чем он успел слишком погрузиться в собственные мысли, тот снова заговорил: — И что ты имеешь в виду под: «если я когда-нибудь вернусь домой…»? — почти прошептал он у простыни. — Я здесь. Наруто подозрительно свёл брови и уставился на Саске, словно пропустил важный сюжетный момент в ходе их обрывочного разговора. — Ты… да, ты здесь. Но тебя здесь нет. — Что ты… — Завтра я проснусь, а тебя уже не будет, и мне придётся провести ещё год или около того, пытаясь затащить твою тупую задницу обратно домой. Саске сверкнул глазами. — Ты не спишь, идиот. Наруто снова попытался сесть, но у него ничего не вышло, и он с досадой плюхнулся обратно на простыню, поднеся культю к лицу и нахмурившись. — Почему это должно было прийти ко мне во сне… — рассеянно пробормотал он. — Оно пришло с тобой, потому что ты не спишь. — Ах, да? — Наруто повернулся к Саске с надменным взглядом. — Если я не сплю, то почему ты не пытаешься меня убить? Хм? Кажется, это всё, чего когда-либо хотел настоящий Саске! Наруто поднял взгляд к потолку, после чего его лицо превратилось в насмешливую, ничего не выражающую маску. — «Сразись со мной, Наруто», — передразнил он мёртвым тоном. — «Я собираюсь убить тебя Наруто. Ты мне не друг, Наруто». — Я действительно пытался тебя убить. Но это не сработало. — Ну, да — Наруто скрестил одну руку на груди, культя осталась у него под боком. — Либо это сон, либо ты здесь, чтобы закончить работу. — Неужели ты настолько низкого мнения обо мне, что воображаешь, будто я убью тебя на больничной койке? Наруто фыркнул, но ничего не ответил. Саске подался вперёд, дабы положить руку рядом с бедром Наруто. — Скажи… это сон, — он с трудом проглотил слова. — Скажи, что я здесь ненадолго. Наконец, контекст момента встал на свои места для Сакуры. Эта сцена должна была происходить где-то за несколько дней до вынесения приговора Саске. Совет был занят определением того, будет ли Саске восстановлен в качестве шиноби Конохи или же будет навсегда заключён в тюрьму. Смертный приговор был предложен на ранних этапах судебного разбирательства, но Сакура прекрасно помнила, как Какаши отверг этот вариант быстрее, чем тот достиг обсуждений. Она также помнила, что была одной из многих жителей Конохи, которые совершенно не верили в то, что Саске действительно удастся пройти испытание невредимым. Наруто, как и следовало ожидать, провёл неустанные дни и ночи в кампаниях за освобождение Саске. Он искренне верил в невиновность друга и был уверен, что тот выйдет после суда свободным человеком. Саске, очевидно, не верил. Он был здесь не для того, чтобы загладить свою вину, а пришёл снова попрощаться. Только на этот раз это было по другой причине. В этот раз он готовился вернуться в клетку, а не вылететь из неё. — Допустим, мы не увидимся ещё долгое время. Что бы ты попросил у меня, Наруто? Наруто вновь повернулся; остекленевшие, расфокусированные глаза вдруг заблестели новым блеском. — Так скоро уходишь, теме? — Наруто… — Скажи мне, что останешься, — прошептал Наруто, будто это был какой-то большой секрет, что он преследовал Саске целых три года. Сам поступок, конечно, не мог быть секретом, но то, как Узумаки это произнёс, звучало так, как нечто, чего следовало бы стыдиться, о чём стоит жалеть. — Моя любовь к тебе принадлежит только мне, даже в моих снах, — его тон выдавил это. — Так вот что я делаю в твоих снах, Наруто?.. — возразил Саске, редкая мягкость окутала его голосовые связки. — Я остаюсь? По какой-то причине это заставило Наруто расплакаться. Он кивнул, выдыхая: — Только потому, что ты этого хочешь. Саске оставался на удивление спокойным, учитывая характер их разговора. Сакура задалась вопросом, помогает ли ему справиться с его обычными бурными эмоциями приближающееся пожизненное заключение. — Только потому, что я этого хочу, — повторил Саске. Сакура видела, как его кончики пальцев касаются правого колена Наруто. — Почему я хочу остаться? Почему я остаюсь в твоих снах? — Не знаю, — Наруто отвернулся, спрятав лицо в воротник больничного халата, чтобы вытереть предательские слёзы. — Я не знаю, Саске. Это сон. Это мой сон, и в моих снах ты хочешь меня. Ты хочешь меня, и поэтому ты остаёшься. Вот и всё. Это всё, что я знаю. Наруто, лицо которого всё ещё было отвёрнуто, не видел, как боль омыла выражение лица Саске, словно сердце было облито ледяной водой. — Наруто, — выдохнул тот тихо в отчаянии, — думаешь, я хочу тебя только в твоих снах? Наруто заплакал. Слёзы всё текли и текли, а Саске потянулся к нему, помедлил и потянулся дальше. — Пожалуйста, — икнул Наруто, поворачиваясь к Саске с заплаканными щеками. — Пожалуйста. Это было всем, что требовалось. Отказавшись от своих хрупких границ, Саске забрался на кровать и нырнул под простыни вместе с Наруто. Узумаки, всё ещё неуклюжий и пускающий слёзы, сумел протиснуться в объятия Учихи. Сакура наблюдала, как её муж напрягся, явно не привыкший к такому большому количеству физических контактов за один раз, а затем медленно выдохнул, позволяя напряжению в его теле уйти. Его рука потянулась, дабы прижать голову Наруто к своей груди, в то время как культя упиралась в бедро парня. Наруто поднял свою руку, обхватив ту, которую Саске держал у его лица, будто думал, что сможет удержать Учиху. Сакура смотрела, лицезрела, как они лежат вот так неизмеримое количество времени. Она видела, как их ноги двигаются под простынями, сплетаясь в большой горячий узел. Наблюдала, как поднималась и опускалась грудь Наруто, как он успокаивается, а его дыхание выравнивается. Сакура видела, как её муж, её собственный муж, прикасается к кому-то с такой интимностью, о которой она могла только мечтать. Видела, как он повернул свою ладонь так, что его пальцы переплелись с пальцами Наруто, а тыльная сторона ладони легла на щеку другого парня. Куноичи смотрела, как Узумаки глубже зарывается в его ключицу, а затем поворачивается, чтобы прижаться губами к горлу её мужа. Сакура бросила взгляд на мужчину, находящегося рядом с ней, и была удивлена, увидев, что он выглядит таким стойким. Она предположила, что он прожил с этими воспоминаниями достаточно долго, чтобы смотреть на них с фальшивым бесстрастием. Голос Наруто вывел её из минутной задумчивости, и она обернулась, дабы посмотреть, как разворачивается сцена на больничной койке. — Всё в порядке, Саске. Учиха хмыкнул, низкий звук вырвался из его горла, когда он повернулся, чтобы уткнуться лицом в светлые волосы. — Что «в порядке»? — Теперь я могу проснуться, — последовало лёгкое сопение. Наруто, казалось, активно засыпал. Лекарства, наконец, сделали своё дело и снова погрузили его в сон. — Всё хорошо. Саске ничего не сказал, просто убрал волосы Наруто с его лица и за ухо небольшими циклическими движениями. После нескольких минут, когда Сакура уже была уверена, что Наруто наконец задремал: — Я найду тебя. Вырвалось у него с полу-зевком. — Обещаю. Я найду тебя. Сакура наблюдала, как глаза Саске зажмуриваются, а его рот искривляется в выражении горькой боли. Его рука замерла в волосах Наруто, а пальцы запутались в светлых локонах, он прижал блондинистую голову к своей груди невероятно близко, будто пытался удержать Узумаки рядом, сделать другого парня частью себя, чтобы, возможно, он смог стать тем человеком, на котором тот продолжал настаивать. Сакура даже представить себе не могла то грубое чувство вины, которое начало просачиваться в кости Саске, приковывая его к больничной койке и привязывая к человеку, которого он любил больше всего. К человеку, которому причинил больше всего боли. — Идиот, — тихо выдохнул Саске в волосы спящего парня. — Ты уже нашёл меня. Этот момент умиротворения длился ещё несколько минут. Затем, неожиданно для Сакуры, через открытое окно в комнату проник Какаши. Саске даже не дёрнулся, его взгляд всё ещё был прикован к лицу Наруто. Шаринган теперь лениво вращался, пока он наблюдал за спящим парнем. Сакура вообразила, что это был его странный, шинобский способ получить свой последний глоток солнечного света в последний раз, без сомнения, готовясь к жизни, проведённой в тюрьме после этой ночи. — Ну, что ж, смертный приговор отменяется. — Хн, — был единственный ответ Саске. Будто ему с самого начала было всё равно, умрёт он или нет. — И, э-э, скоро состоится суд. Так что, возможно, ты захочешь… — Саске, — выдохнул Наруто во сне, дыхание коснулось кончиков пальцев, которыми Саске обводил контуры его лица. Саске никак не отреагировал, но его пальцы замерли на нижней губе Наруто, словно безмолвно умоляя его произнести это имя снова. — …прекрати заигрывать с важным свидетелем. И вновь Саске ничего не ответил; просто убрал руки с тела Наруто и встал с кровати. Он безмолвно посмотрел на Какаши, изогнув одну бровь, будто бросая вызов сказать что-нибудь ещё относительно того, чему только что стал свидетелем. Должно быть, за время своих странствий он забыл, как трудно было удивить своего старого сенсея. — Знаешь, фальсификация улик — это преступление. — Хм, просто добавьте это в список. Какаши прищурился. Саске глубоко вздохнул, закатив глаза, и, наконец, отошёл от кровати, чтобы подойти к старшему мужчине. Он вытянул запястья, чтобы показать, что готов к тому, что его уведут в цепях. — Расслабься, Какаши. Мы оба знаем, что он слишком взвинчен, чтобы вспомнить что-либо из этого. Я просто хотел сказать… — Останься, — раздался ещё один мечтательный крик с кровати. Сакура получила ещё одно редкое свидетельство эмоциональной растерянности своего мужа, видимую гримасу, исказившую выражение его лица. — Пока. Саске сглотнул, глядя на свои метафорически скованные руки. — Я просто попрощался. Больше Сакура ничего не успела увидеть. Память Саске начала искажаться, и её тело выскользнуло из комнаты, вернувшись на своё место, на коленях мужа. Она почувствовала, что её дыхание значительно участилось, пока разум был пойман в гендзюцу, руки дрожали, упираясь в землю. Под ней неподвижно лежал Саске, его глаза ничем не выдавали его чувств по поводу того, чему он только что стал свидетелем. — Саске, я не… Начала она, сделала паузу, затем попыталась снова: — Я не понимаю. Ты не попал в тюрьму. Это не имеет никакого смысла. Почему ты просто не сказал ему после суда и… Она оборвала себя, увидев, как его маска на долю секунды соскользнула. Это было небольшое нарушение в его протоколе безэмоциональности. Сакура даже не думала, что уловила бы это, если бы ей не дали двенадцать лет, чтобы ознакомиться с выражением этого лица. — Дело не в этом, — ответила она на свой вопрос, и его глаза снова вернулись к её. — Это не то воспоминание, которое ты от меня скрывал. Саске тяжело сглотнул, дискомфорт был очевиден по тому, как его тело напряглось под ней. — Сакура… — Не смей, — прошипела она, приблизив своё лицо к его так, что ему не на что было смотреть, кроме как на её ярость. — Не смей. Я заслуживаю знать. Саске уставился на неё, моргнул, но не включил свой Шаринган, когда снова открыл глаза. — Ты не хочешь этого знать, — вот и всё, что он ответил. Это не было «нет». — С каких это пор тебя волнует, чего я хочу, Саске? Она увидела, как он снова моргнул. Затем, к её удивлению, муж слегка кивнул и закрыл глаза, глубоко вздохнул, огладив её лицо, после прошептал короткое «прости», прежде чем открыть глаза, и ввести в другое гендзюцу. У неё не было времени осмыслить тот факт, что её муж только что принёс ей редкие извинения. Она была слишком занята тем, что Саске привел её в… — В его квартиру?.. Она повернулась к мужу, заметив, как дёрнулись его глаза при восклицании. — Что мы делаем в квартире Наруто? Громкий стук в дверь прервал её расспросы. Из спальни Наруто топал Саске юных лет, одетый в свой дорожный плащ, рюкзак и походные ботинки. Когда он открыл дверь, то увидел очень красного и очень пьяного Наруто. — Идиот, — монотонно произнёс юный Саске. — Почему ты стучишься в собственную дверь? Сакура ощутила, что правильно уловила связь примерно в то же время, что и воспоминания Наруто: рюкзак плащ, походные ботинки, манера Саске стоять так, чтобы скрыть свою катану, готовую к бою. Это было в ночь перед тем, как Саске решил, что он… — Уходишь? — пробормотал Наруто невнятно, его глаза остановились на рюкзаке, будто он лично намеревался уничтожить его. Огненные, прищуренные глаза снова скользнули по закутанному в плащ телу Саске, сверля кинжалами его лицо. — Ты уходишь?!