Когда охотник становится добычей

Горящее древо Амброзии было Фу Сюань нестираемым напоминанием. Сквозь голограмму пламя дьявольских ветвей жгло совесть Провидицы наживую. Совесть прижигалась долгом, словно гниющая рана раскалённым клинком. Варварский способ остаться живым. Однако такое Фу Сюань не нравилось. — Вы можете повлиять на решение Комиссии десяти владык. Генералам остальных флагманов Сяньчжоу ещё не сообщали всё положение дел!.. — И именно поэтому Цзин Юаня всё ещё не казнили вместе со всеми мятежниками. Только благодаря постыдному замалчиванию Фейсяо не направила Яоцин на Лофу. Она бы подобно Небесной дуге, собственноручно разорвала восставшее древо. И всех замешенных в его восстановлении. Не хотелось ей говорить эти слова. Знала, горечью на языке ощущала их яд. Совесть сражалась с долгом. Внешне Фу Сюань оставалась непоколебимой и твердой. — Этот заговор вскрыл опаснейший раскол в обществе. Волнения по поводу предательства Верховного старейшины до сих пор не утихли среди всех Видьядхара Альянса. Наказание одной личности ещё можно было пережить, но казнь половины Комиссии не пройдет бесследно. Генерал Сюлин, мудрый и загадочный Юйву, легко читает Провидицу без нужды знать прошлое и будущее. — Чьими словами ты говоришь, Фу Сюань? Опасно. Фу Сюань ошиблась. Подобрала неправильно, хотя в любом случае бы было заметно. Слишком сильно разница новая точка зрения с вектором общего. Стрела Лани отклонилась от курса критически. Юйву по связи тяжело вздыхает. — Суд будет справедлив к каждому. Мы ведь не чудовища, чтобы рубить головы направо и налево. Однако, правило, связанное с Залом Кармы — неоспоримо даже для подсудимых. Но… Тебя ведь заботит лишь один человек. В первую очередь. — Вы одновременно правы и нет. Мне правда не всё равно на судьбу Учеников Санктус Медикус. Я искренне считаю, что этот вопрос должен выноситься на всеобщее обсуждение. Однако… Приказ о ликвидации Галактического Рейнджера по имени Рейвен… Он должен быть немедленно отменен! Голограмма, не обернувшись к ней, мазнула рукой. Теперь перед Фу Сюань появилась полная версия документа. В своём видении она видела лишь приговор. — Приступ Мары прямо посреди Комиссии божественного предвидения. Ранение 15 солдат, тяжелые раны Лейтенанта. Переход на путь Изобилия, становление Эманатором Творительницы Чумы. Предательство Альянса, переход на сторону Учеников Санктус Медикус, восстановление Амброзивной арки, из-за которой уже активность Мерзостей Изобилия возросла во всём космическом секторе. Мне продолжать? — Я не отрицаю её поступков, но пока нельзя! Пускай судья подождет хоть неделю. С Рейвен возможно договориться. Я работала с ней, я могу лично поручиться за нее! За нее поручится Цзин Юань. Не хотите слушать мои предсказания, сообщите ему. Но прошу вас. Последствия будут непоправимыми! Не один из исходов не будет на пользу Альянса. Небесная дуга наводит свой прицел прямиком меж глаз. — Осторожно, Провидица. Ему ведь подобной связи не простят. Но и сам Цзин Юань не простит Альянсу казнь своей невесты. — Милая Фу Сюань, — начинает издалека, сладким медом заливая горечь, — Ты ведь столько лет выказывала желание стать следующим Генералом Лофу Сяньчжоу. Так прояви себя. Отличный шанс. Не теряй время на бессмысленные беседы. Стань предателем друзей или же Охоты. Связь прерывается. Фу Сюань вновь оказывается одна, наедине с пылающим древом Амброзии. В её голове тысячи вероятностей и бесконечное повторение событий, которые невозможно изменить. Все они — сбудутся или нет. Её задача как Провидицы — из миллионов вытянуть нужную. Цзин Юань всегда просчитывал все возможные решения, не спешил, не поступал опрометчиво. Фу Сюань же делает ставку на своё чутьё и чертову судьбу.

***

Звездный Ялик рассекал воздух с тихим свистом. Дань Хен ничуть не поменялся в лице, когда узнал, что Рейвен ни до какого Экспресса его провожать не будет. И всё же для приличия он спросил. — Почему? Облаченная во всё чёрное Рейвен лишь мрачно стрельнула взглядом. Собранный в тугой хвост волосы колыхались за спиной от ветра, а серебряная шпилька отбрасывала золотые тени от горящего Древа Амброзии. Оно никуда не исчезло за сутки, прошедшие с битвы. На ялике они направляются к Возвышенному святилищу. Мерзость Изобилия по кличке Снежок послушным псом лежал в ногах у хозяйки. Однако хвост нервно подергивался именно у Дань Хена, чей взгляд то и дело останавливался на враге. — Перед выходом Келус написал мне, — начала нерадостно Рейвен. Она достает свой смартфон из кармана, быстро находя переписку и протягивая доказательство Дань Хену, — Если стикер с Пом-пом отправил точно он, но следом уже Охотница за Стеллароном. Я уже отписалась Вельту и Март, с ними Келуса нет. До Экспресса дозвониться не могу. Я могу положиться на тебя? — Если Келус там, то я сразу сообщаю Цзин Юаню и тебя вытаскивают с этой точки. Перекинь мне переписку. Ты пробовала позвонить? — Трубку не берет и в сеть не выходит. Либо Кафка держит этого балбеса в заложниках, либо она его соблазнила бочком мусора из Белобога. Иного не представляю. Однако шутить у видьядхары настроения совсем не было. Тот лишь тяжело вздохнул, возвращая телефон хозяйке, вновь обращая взор вперед. Там уже показалсь пристань для ялика. Плечи напряглись, а ладонь сжались на коленях. В образе старейшины Дань Хен выглядел слишком отстраненным от мирских забот. Однако внутри него буря. — Я знаю человека, о котором идет речь в переписке, — тяжело даются слова, сквозь нервное покалывание, — Он поражен Марой. Очень запущенный случай. Он очень опасен. Однако Рейвен, черными-черными глазами блестя, да улыбаясь остро, призналась: — Если думаешь, что я побежала туда из-за желания помочь незнакомцу, то ты ошибаешься. Хотя не отрицаю, что мне интересен этот человек. Друг Цзин Юаня, и видимо твой знакомый… — Наш. Был, — поправил с печалью. — Тем более. Но я иду туда из-за личных счётов с Кафкой. А ещё мне чертовски не нравится, что она узнала о свадьбе. Пусть только дунет в нашу сторону, я этой сучке шею сверну. Бедный Дань Хен лишь удивленно хлопает глазами: — Приглашать на свадьбу точно не будешь. Только будь любезна тогда и Блэйда не зови. И предлагаю Келуса за одно. В качестве урока, чтобы не водился с кем не попало. Шутки шутками, а дело реально принимает пугающие обороты. Свадьба Генерала Лофу Сяньчжоу будет самой закрытой во всей галактике. Хоть бы самих молодожен пустили бы. Пристань Возвышенного святилища показалась на горизонте. Ялик стал сбрасывать скорость, кренясь в вираже, чтобы пришвартоваться к наименее заметному месту. Рейвен потрепала Снежка по шерсти, тем самым будя зверя. Конечно, не совсем разумно расхаживать по штабу Комиссии по предсказаниям с порождением Изобилия, но Рейнджер научена опытом. Когда Цзин Юань не рядом, стоит быть особенно осторожными. Когда Рейвен обернулась к Дань Хену, чтобы попрощаться, то становится свидетельницей великого таинства. Проводя ладонью по волосам, юноша не натыкается на хрустальные рога. Те водой журчащей растворяются, как и всё облачение Старейшины. Исчезает хвост, волосы становятся вновь привычно выстриженными, и даже острые уши исчезают. Вот он — старый добрый Дань Хен. — Удивительно… Юноша лишь хмыкнул: — Не более чем твой статус Эманатора Изобилия. Нехорошо. Плохое предчувствие. Дань Хен одновременно чувствовал, что отпустить Рейвен к Кафке нужно, но при этом не мог понять, откуда исходит опасность. Было бы проще всего просто сообщить с самого начала Цзин Юаню. Если бы не упрямство Рейвен. Ялик прибыл на свою первую точку. Рейнджер уже видит лазейку, как пробежать до нужных ворот. — Если ситуация резко накалится, уезжайте с Лофу без меня. — Уверена? Рейвен выпрыгивает из ялика резво. Черный плащ вороньими крыльями взметнулся следом. Волк последовал за хозяйкой. — Если что сумеем пересечься с Экспрессом. На самом деле Рейвен отлично понимала всё. Причины ненависти к Изобилию. Свою опасность, возможную ненависть к ней. Она принимала косые взгляды Дань Хена и замалчивание проблем Цзин Юанем. Всё отлично понимала, но вновь идти по нежеланному пути Рейнджер не собиралась. Слишком много боли перенесла. От того лучше она пойдет одна. За судьбой. Ялик с Дань Хеном вновь уносится в даль, а Снежок, слушаясь беспрекословно команды «рядом», бежит вслед её шагам. Интерактивная точка на карте всё ближе и ближе. Её у арки в переулок встречает Келус. Вполне живой, тревожный, скованно машет ей рукой. Однако, Рейвен не видела никаких следов контроля. Юноша просто был чертовски напряжен. Как и все сейчас. Словно они всё ещё оставались на поле битвы. — Надеюсь, у тебя есть убедительное объяснение всего этого, — скрываясь за Первопроходцем в тени, пытается пошутить Рейвен. Она незаметно подмахивает пальцами Снежку, приказывая быть максимально близко, но чуть позади. Зверь Изобилию повинуется. — Не пойми меня неправильно. Я тоже ей не доверяю. Поэтому хочу выяснить как можно больше о них. Было бы совсем глупо упускать такую возможность. Рейвен на это усмехается одобрительно. Не так уж глуп мальчишка в делах, связанных с его происхождением. Ну или же они оба идиоты. Ведь Кафка знала, что они оба прибудут на зов. Что Келус, что Рейвен. Она сделала всё правильно, в точности по инструкции Элио. Оставалось лишь продолжать играть свою роль. От того Кафка улыбается приторно-сладко, невзирая на собственные придирки. Всё же тот случай с вонючей бомбой на станции Герта… Был слишком болезненным. — Благодарю, что откликнулась на зов помощи. — Я ещё ничего не сделала. Рано благодарить. Путь Охоты означает — разить всех врагов. Путь Изобилия — спасать без оглядки на врагов и друзей. Так для себя расставила приоритеты Рейвен. Таков её путь. — Я уверена, ты сможешь помочь. Однако, первоначальная причина заключается именно в этом. Почему Кафка «знает». И как сорваться с крючка предопределенности? — Слушай, я сам не в восторге от всего происходящего, но лучше пусть он будет под контролем… Чем вне. Трое встают напротив распахнутых окон. Внутри комнаты — свет, а посередине на стуле сидит мужчина. Недвижим, словно мертв. Даже грудь его не вздымается. — Мы зовем его Блейдом. Он поражен Марой. Очень запущенный случай. Моя способность — Шепот духа — работает как гипноз. При помощи этого мне удавалось контролировать приступы Мары. Однако недавно произошел… Срыв. Очень тяжелый. И теперь контролировать мне нечего. — Ты хочешь, чтобы я починила твоё оружие? В Рейвен не было раздражения. Это не упрек, лишь констатация фактов. Разумный вопрос с её стороны. Почему она должна помогать своему врагу? Вкладывать клинок в руки своего убийцы. — Хочу, чтобы ты попыталась помочь важному для Генерала Лофу человеку, — с улыбкой уже менее приторной, зловещей. Словно паучиха начинала плести свою паутину, — Шёпот духа позволяет мне заглянуть в его мысли. Те воспоминания, которые ещё не полностью уничтожены Марой. И Блейди не хотел никогда причинить вред ему. Больше скажу, он лично выковал и вложил в руки Генерала его же нынешнее оружие. Рейвен ничему не хочет верить, кроме слов Дань Хена, что тот был их общим другом. Однако Цзин Юань никогда не рассказывал ей о подобном. И сами Лейтенанты предпочитали умалчивать неблаговидную страницу их истории. А Рейвен хочется узнать. Не только из-за простого любопытства. Не нравилось ей, когда за её спиной что-то происходит необъяснимое. — Я могу попытаться запечатать Мару в его теле, но это не поможет восстановить. Лишь замаскирует и отсрочит неотвратимое, — признается Кафка. Почему такой тяжелый путь привел Рейвен именно сюда? — Я попробую, — решение было давно принято, — Но прежде хочу услышать честный ответ на мой вопрос. В Кафке нет никакого видимого напряжения, но сейчас она вполне настоящее раздражение показывает, закатывая глаза. — Ох, какие же вы скучные! Что ему ответы подавай, что тебе… Никакой оригинальности. — Разумеется, — с усмешкой, — А как ты хочешь иначе, когда сделки только на доверии? Ничего сверх особенного, не волнуйся, — Рейвен подманивает Снежка ближе, проходя в помещение. Обернувшись к распахнутой двери, глядя через проём, она задает единственный вопрос, — Как ты узнала, что он сделал мне предложение? — Хах. Элио сказал. Получается, прими мои поздравления. Надеюсь, когда-нибудь у вас будет тихая семейная жизнь. Один единственный вопрос. Кафка намеренно составила ответ таким образом, чтобы глубже Рейвен натянуть на крючок. Знает ли он больше? Соврала или нет. Одни лишь вопросы плодил единственный ответ. К черту. Вздохнув протяжно, Рейвен заходит за спину мужчины. Его черные волосы колыхал сквозняк. Запах сладкого сиропа, знакомая мерзость Изобилия. Действительно крайне запущенный случай Мары. — Снежок, защищай вход, — Рейнджер обратилась через распахнутые окна к Первопроходцу, — А ты с Кафкой следите снаружи. — Да, тут всё ещё появляются мер… — хотел было ответить юноша, да только взгляд наткнулся на послушного волка, который спокойно уселся за порогом. — Изобилие не причинит мне вреда, пока здесь Снежок. Следите, чтобы Облачные рыцари нас не заметили. Кафка лишь улыбнулась своим мыслям: — Пока ты занимаешься Блейдиком, можешь не беспокоиться о безопасности. — Ладно. Тогда закрываю ставни. Ей нужно ощущение одиночества. Видимой безопасности. Внутреннее чутье сейчас никаким образом не реагировало на сидящего мужчину. Словно тот был трупом, и пах даже так же. Это помещение — одно из многочисленных зданий комиссии Предвидения. После переполоха всё ещё людей не вернули, эвакуация была проведена спешно, от того все вещи были в изрядном беспорядке. Вазы, чернильницы, графины, нефритовые счёты, металл расчетных приспособлений. Не только по матрице трактуются предсказания. Рейвен находит небольшое зеркало. Ставит его на подоконник, прямо напротив Блейда и её самой. Включает настольную лампу, выключает верхний свет, погружая кабинет в полумрак. Все зеркальные, стальные, глянцевые поверхности тут же блеснули. В них отражается тусклый свет. Подойдет. Самое то для погружения в чужую голову. — Яоши, дашь совет? В зеркале отражается Блейд, она и позади ветвистые рога Эона. Тысячи глаз распахнулись, вновь устремляя взор на неё одну. Ощущение одиночества пропало. Рейвен знает, что за её спиной никого нет, но ощущает присутствие Богини. А та молчит в ответ. — Я знаю, что исцелить Мару не смогу, но я должна помочь. Хотя бы попытаться. Как мне это сделать? — Он хочет умереть. Человеческая воля настолько сильна, что человек, просто «захоти» достаточно сильно, может умереть. Однако Яоши произнесла эту фразу с великим сожалением и ужасом. Возможно ли спасти не желавшего жить человека? — Ничего, потерпит ещё немного. Не всегда жизнь складывается так, как мы хотим. Прикасаться к живому трупу ничем не отличается от прикосновения к обычному человеку. Комфортная температура, волосы натуральные, слегка секутся. А кожа ледяная. Словно фарфоровое покрытие. А бьется ли всё ещё сердце под его ребрами? Рейвен заметила в тонкой полоске не сходящихся одежд на груди бинты — словно перевязка раны. Ему вырвали сердце? — Умерь свой пыл. Ты слишком чувствительна сейчас к его влиянию. Если хочешь совет, то обруби всю свою способность ощущать боль. Тебе не пережить того, чего он испытал. У Блейда закрыты глаза, но Рейнджер всё равно собирает чёлку пальцами. Прижимает ладони к вискам, не ощущая сопротивления. Шёпот духа Кафки хорошо справляется со своей задачей. Однако, из-за этого Рейвен не могла прощупать почву. Что там за завесой творится? Вероятно, полный ад. — Ясно. Ещё указания есть? Яоши нехотя поддается: — Его безумие рукотворное. И регенерация не совсем от меня. Но ты можешь попробовать заново его «сшить». Хотя бы часть. Сколько выдержишь. Будет так же больно, как с Амброзивной аркой. — Ясно, — короткий ответ Рейнджер перед погружением. Это как попадание в тотальную иллюзию. Телом она понимает, что находится на Лофу Сяньчжоу в относительной безопасности, однако стоило ей вновь распахнуть глаза… Как оказывается по пояс в воде. Рейнджер вздрагивает, по воде пошла рябь, привлекая к себе ещё больше внимания. Небо черное, мрак, и только затем Рейвен с ужасом понимает. Это не вода. Это кровь. — Черт! Кровь прибывает. Нужно выбираться. С каждым шагом прочь, в сторону любого возможного плота или островка, она рыхлит дно. Брызги летят во все стороны, удушающая вонь не дает вдохнуть полной грудью. А кровь-вода всё прибывает. Словно неотвратимый прилив. Словно оказывается посреди океана. Есть необъяснимый человеческий инстинкт — страх километровой глубины. Сколь хорошо бы ты не умел плавать, ты утонешь. Рейвен впервые ощущает этот страх. А затем дно исчезает. С головой падает в воду, тонет, пытается выкарабкаться, да не получается. Гребет руками, пытается найти дно и оттолкнуться от него ногами. Но кровь давит на нее неотвратимостью. Вспышка золота. Используя вслепую силы Яоши, Рейвен попадает метко в цель. Кровавая иллюзия взрывается пузырем. Бах и фальшивые глубины расступились в стороны, вынуждая Рейвен рухнуть на дно. Падение неприятное, тяжело туша грохнулась на камни. Катится, закрывая голову руками. Живая. Уже хорошо. А дно все в костях мертвых рыб. Хребты длинные поломаны, словно рыбу перед смертью либо перекусили на пополам, либо же в двое сложили. Жуткое зрелище. Черепа пустыми глазницами уставились на нее, словно мертвецы. Дно — ущелье. Острые скалы, относительно узкий раскол. Нужно идти дальше. Всё это — иллюзия. Рейвен в мраке холодном вновь использует силы Изобилия. Свет в её ладонях золотыми цветами загорается. Лозы льются на камни, оплетают мертвых рыб, но воскрешать скелеты бессмысленно. От того с каждым шагом лозы света отпускают жертв кровавого моря. Рейвен уверенным шагом идет дальше. Ей не страшно, всё это иллюзия. И всё равно инстинкты охотника, выточенные в ней за годы бессмертия, кричат ей о том, что здесь не она хищник. Рейвен могла в любой момент оказаться очередной добычей. Точно такой же дохлой рыбой. И скелетом ей покоиться на дне кровавого моря без возможности воскреснуть. Где его душа? Есть ли её остатки? Что Рейвен должна перешить? Теперь кажутся понятными слова Кафки о том, что ей нечем уже управлять. Здесь действительно ничего живого не осталось. Шаг, затем второй. Драконий рев. Жуткий вопль. Отчаянный крик. Кому он принадлежит определить невозможно. Его боль ощущается нутром. Она заглушает на мгновение все инстинкты. А затем со спины её пронзает треснутый клинок. Больно, но недостаточно, чтобы Рейвен обезумела с первого раза. Ладонь с золотыми цветами протягивают обидчику. А тот растворяется призраком, как и клинок. Всего лишь иллюзия. Однако её заметили. Это уже хорошо. — Выйди из тени! Я хочу помочь тебе. — Поможешь умереть? — Попытаюсь сделать так, чтобы существование было менее невыносимым. Разве кто-то может не желать облегчения своей доли? Рейвен считала, что желание «умереть» у этого Блейда может быть по причине невыносимости своего существования. Или же быть может, умер кто-то ему дорогой, и теперь призраком скитается по земле в его поисках. Однако ответ её ставит в замешательство. — Трое… Из пяти. Должны заплатить. Ты не одна из них. Но из-за твоего проклятья я не могу наконец сдохнуть. Без раздумий Рейвен сносят голову. Боль вспышкой ослепила, чтобы сразу вернуть её в эту иллюзию. Голова на месте. Бежать. И Рейнджер бросается в бегство от призрака этого мертвого моря. Ей не сбежать, путь только один. Он стрелой, не сворачиваемой тропой, проложен во мрак. И этот крик, похожи не то на рык чудовища, ни то на истошный вопль отчаявшегося человека, разрывал на части пространство. Пугающий призрак бежит за ней. Гонит словно зверь. Рейвен бежит по рыбьим костям, расколотой чешуе, мертвым кораллам. Мокрые лужи крови разбрасывают брызги. В её ладонях всё ещё свет. Он должен был показать ей путь наружу. Однако Рейвен поскальзывается на одном из мокрых камней. Свет гаснет. Рейнджер больно прикладывается головой. Пытается уже побежать дальше, прочь от преследователя, да только во мраке загораются кровавые глаза. Тусклое свечение. И в этот момент Рейвен встречает само воплощение смерти. Тусклые кровавые глаза, словно тлеющие угли. И клинок в руке, отливавший холодом полной луны. В этой обманчиво-женственной фигуре ничего нет человеческого. И с каждым её шагом льдом покрывается кровавые лужи. Заморозила бы море, будь оно сейчас над ними. — Я должна была убить тебя раньше. Её. Рейвен. Должны были убить. Раньше. Сейчас это исправят. Бессмертия ведь у неё больше нет. В этот момент всем своим естеством Рейвен ощутила приближение смерти. Как в тот день, на безлюдной планете, среди цветов, утопающих в крови. Среди мертвых товарищей, на смену которым пришли скелеты рыб и разбитые скорлупки. — НЕТ! Ледяной клинок заносят над ней, собираясь прорубить тьму подобно звезде на небе. Только вот Рейвен ждать вновь своей смерти послушно не будет. Ледяной клинок блокируют коротким. Но сила, с которой оружие обрушивали на нее, была мало сравнима с человеческой. Потому почти сразу Рейвен дергает клинком, и тот разваливается острыми кусками, сцепленные тонкой цепью. Словно хлыстом, ей удается оружие противника оплести, обрести больший контроль. Держаться! Не поддаваться жажде крови. Не поддаваться вновь страху. Не быть чудовищем. Не становиться мерзостью. Но Рейвен всё равно вступает в бой. Крошится кровавый лёд. Сверкают во мраке белоснежные снежинки. Ледяные лезвия кусают своим холодом, не прикасаясь к коже. Черные одеяния Рейвен сливаются со мраком чужого сознания. Кванты вспыхнули, когда обманчиво-элегантный призрак с уверенностью в победе выставляет лезвие перед собой. Рейвен исчезает. Появляется квантами позади. Но вместо губительной стали в противника утыкается распахнутая ладонь. Золото. Силы Яоши растворяют иллюзию. От воплощения смерти остались лишь снежинки и уничтоженное ущелье. Разбитые скорлупки яиц видьядхара. Разломанные кораллы. И этот рёв, сотрясающий всю её душу. Склеенные осколки. Почему от него так сильно хотелось плакать? Почему так больно? — Хватит! — в по-человечески жалкой попытке перекричать шум. Выбора не было. Нужно было бежать дальше. К источнику этого нестерпимого сожаления и горя. Разбитые яйца видьядхара. Камни преображаются лазурными тенями в свежие развалины. Кровавые потоки льются с рассеченного напополам моря. Не осевшая пыль резала легкие. Но Рейвен бежит, клинком на манер хлыста отбивается от новых ледяных осколков. Вновь это воплощение смерти преследует её. Иллюзию не убить. От иллюзий в чужой голове не сбежать. В черном небе, среди теней и мрака, ей чудятся формы жуткого чудовища. Пытается вырваться из оков собственного тела, оболочки. Зуд охватывает всю кожу Рейвен, словно под ней завелись тысячи насекомых. Хотелось самой разорвать оболочку свою, освободиться… Эта иллюзия — неоднородное скопление старых воспоминаний и мироощущения. А Рейвен сейчас слишком подвластная его влиянию. От того Рейнджер не замечает закончившуюся землю под ногами. Рейвен падает плашмя на выстеленный мозаикой пол. Все внутренности мигом свело, кости переломало, и девушка ощутила себя самым обычным человеком. Ничтожным, не имевшим ни сил Яоши, ни Охоты. Ни тем более бессмертия. С трудом приподнимаясь на локтях, она расфокусированным взором глядит на фигуру впереди. Красный плащ. Лента в непослушных светлых волосах, грязные от крови и пыли. В его руках знакомая тяжелая Глефа, на острие которой сейчас лежали судьбы. Слишком много. Слишком больно. Цзин Юань оборачивается назад — а в глазах отчаяние. Бессилие. Смиренная просьба простить. Он не хотел принимать сторону, но и стоять в стороне ему было невыносимо. От того теперь он глядел в её черные глаза. Цзин Юань понимал поступок, принимал, ведь у самого храбрости пойти против всех… Не нашлось. Как и не нашлось смелости не стоять в стороне. Рейвен тянет к нему свою руку, не узнавая ту. — Юань!.. Ледяной клинок пронзает ту насквозь. — За эту непростительную мерзость, я буду убивать тебя до тех пор, пока ты не познаешь… Треснутый меч уничтожает эту страшную женщину. И образ Цзин Юаня впереди исчезает, словно того и не было никогда. Где он? Он ей так нужен… — Прочь, — хрип, пробирающий до дрожи в хребте. Вот теперь перед ней появляется тот самый Блейд, ради помощи которого и прибыла сюда. Черные секущиеся волосы, серые брюки без намека на кровавые брызги. Ботинки и этот плащ. А ещё горящие пламенем глаза. Словно ровный огонек свечи. — Тебе здесь не место. Прочь! — Нет! — наперекор судьбе, — Я делаю то, что должна! Потому что иначе не выйдет. Не будет Кафка у нее в долгу и не получится обналичить долг так, как того желает сама Рейвен. А значит, на желания Блейда ей совершенно плевать. А значит, ей нужно сражаться до конца. А значит, она разорвет эту иллюзию на мелкие куски, чтобы собрать их воедино по новой. Только вот бежать бессмысленно. В иллюзии ты всегда будешь следовать заложенному сценарию. Рейвен сомневается, что всё из этого Блейд пережил на своей шкуре, но вот появившийся образ Цзин Юаня был вполне реален. Рейвен уверенна в его подлинности. Она почувствовала это своим сердцем. Бежать бессмысленно. Рейвен лишь упирается в разбитую мозаику коленями. Ладони на цветных осколках. Больно впиваются крошечные кусочки уничтоженных яиц. Умерить свой пыл. Закрыться от чужих переживаний. Яоши права, Рейвен не выдерживает. Она знает, что такое становиться безумной от собственных иллюзий. Ради Цзин Юаня она должна постараться. Не причинить вред вновь. Золотые цветы рассыпаются лепестками на руины. На кровавые лужи. На мертвые рыбьи кости. А в реальности тени дрогнули. В зеркальном отражение блеснули золотые когти Яоши, повторяющие прикосновение Рейвен к голове Блейда. Золото льется ему на голову новым проклятьем. Снежок взволнованно поскуливает у двери, подмахивая хвостом своей истинной Госпоже. Творительнице всего живого и мертвого. Однако сдерживающие оковы Шёпота духа наконец рвутся. Блейд дергается со звериным рычанием, ревом чудовища из собственных иллюзий. Зеркало падает на пол и разбивается. Осколки топчут ногами зло. Снежок скалит зубы. Рейвен выбрасывает из чужой головы. Фигура ей пошатнулась, тело плохо поддается мозгу, и в итоге девушка просто падает на пол. Грохочут сбитые со стола предметы. В ушах страшный звон. — Блядство. Ей прийти в себя не дают. Озлобленный и обезумевший Блейд впадает в буйство. Разламывает откинутый в стену стул, на котором некогда сидел. Рейвен за воротник заставляют подняться, попутно тушкой сбивая остальные ненужные предметы интерьера. Душат. Он пытается сломать ей шею. Черт! Убьет такими темпами. Снежок на месте не стоит. Вгрызается в ногу обидчику, попутно рогами золотыми протыкая подколенные сухожилия. Не помогает. Ему боль ничего не приносит. Он ей не ощущает. Неужели Шепот духа Кафки дал лишь трещину, слабину? Ещё раз! Вновь руки тянет. Без насилия. Без желания причинить вред. Она ладонями накрывает его пылающие глаза. Пускай перестанет в ней видеть врага. Перестанет пытаться уничтожить всех своих заклятых врагов. Вновь золото. Остатки кислорода выжигаются колотящимся в груди сердцем. Справиться. Заглушить шум бесконечных призраков в его воображении. На грани сознания, когда связь с реальности у самой Рейвен начала перебивать, её отпускают. Вновь падает на пол поломанной куклой, судорожно начиная глотать воздух. Закрывается от возможных новых ударов. Слишком беззащитное положение. Забивается в угол, едва под плинтус не забираясь. Да, жизнь не всегда складывается тем образом, каким мы хотим. И все хорошие «выходы» из непростых ситуаций — счастливые подарки судьбы. Не люби её удача — никогда бы не выжила в этом страшном мире. И эта настоящая, первозданная Рейвен в страхе боли отшатывается от появившегося перед глазами меча. Весь в трещинах. Кровавя аура исходила от него, как и от Блейда. — Ты… Это ты, да? О тебе говорил Элио? Да откуда она вообще знает?! Пережатое горло, связки не давали и писка издать. Лишь сиплое дыхание через боль. Вой. Волчий. Рейвен только сейчас заметила, что Снежка уже нет за Блейдом. Новая волна страха, словно то кровавое море, прибывает неотвратимо. Похоже Рейвен сама до сих пор не пришла в порядок после погружения. Так и оставаясь выброшенной рыбой на берег, хлопает ртом в попытке продолжать дышать. — Вставай, — приказывает ей Блейд, выглядевший куда лучше несчастной Рейнджер. Звуки борьбы. Звон копья и волчье рычание. Похоже Снежок призвал тень. Похоже там борьба. Враг! Враг. Как же она устала… — Поднимайся быстрее. Вставай. Её насильно тянут вперед. Клинок в одной, во второй руке тушка Рейвен. Её за шкирку тянут на выход, где борьба и новое отчаяние. Потому что Рейвен заставляет смотреть. Встряхивают, не дают уйти. Незнакомка с пустым взглядом, без эмоций, пронзает сначала тень, а затем и самого Снежка. Мерзость Изобилия взвыла перед тем, как рассыпаться золотой листвой. — Что?.. Блейд ждет. В нем тоже нет эмоций, только четкое выполнение приказа. Рейвен словно поймали. Держат перед плахой. А палач перед ней. Зачитывает приговор. — Рейвен — Галактический рейнджер — приказано доставить в Комиссию десяти владык для суда за предательства Альянса Сяньчжоу. — Снежок… А Снежка больше нет. Сюэй шагает к опустевшей изнутри Рейвен. — А вот теперь бежим, — коротко приказал Блейд, сам таща девушку за собой. И вновь бег. Вновь погоня. Вновь Рейвен в чем-то обвиняют. И вновь дорогое ей умирает. Черт, кажется её саму обхитрили. Потому что Кафка с Келусом на страже не оказалось. Потому что Блейд знал, как будут развиваться события. Потому что ему было нужно, чтобы Рейвен услышала. Приговор. Казнь. То, что ждет всех Мерзостей Изобилия. Нескончаемая месть Охоты.