Mood: Volkor X — Gateway
Неоновые огни панклорского клуба.
Миловидная блондинка в вульгарном платье грубо тащит избитого мужчину к стеклянному столику. Единственным оплот порядка в уничтоженной вип-комнате был он и кейс с товаром. Тысячи маленьких колб с нелицеприятными личинками внутри.
Красавица не обращает внимания на кряхтения мужчины. Жертву бросают к столу. Тот противно скрепит о глянцевый пол, как и сам мужчина. Лицо на совесть разукрашено, но ничего, главное черты легко узнаются.
Голограмма дрогнула. Из платья, на котором не было карманов, чудом вытаскивают телефон.
— Улыбочку, урод.
Вспышка.
Девушка, не отрываясь от экрана смартфона, с разворота сбивает с жертвы остатки спеси. Теперь и стеклянный столик разбился вдребезги. Мужчина окончательно перестал сопротивляться, оставшись валяться среди тысячи разбросанных колб.
Она замирает на несколько секунд, и всё же решившись, делает ещё пару снимков. Чтобы наверняка.
Все фотки отправляют на закрепленный аккаунт.
От кого:
[Silver_Wulf]
*стикер одобрения*
Получив ответ, телефон убирают обратно под голограмму. Пустые, ненастоящие глаза смотрят на колбы и личинки в них. На ненастоящем лице не дрогнул и мускул.
Взмах рукой. Золотой свет замерцал чем-то совершенно инородным на фоне искусственного неона.
Личинки внутри колб от воздействия магии скукожились, дрогнули и застыли навсегда. Золотой свет усиливается, напряжение в изящной женской ладони вместе с ним. Решив перестраховаться, она полностью уничтожает товар, разрушая саму цепочку ДНК.
Дело сделано.
Туфли прошлись по кровавой луже, натекшей с одного из охранников. Мозги оставил свои, да только не помогли они избежать Смерти.
Басы резонировали с костями и напряженными мышцами.
Танцующая толпа мерцает в свете неоновых софитов. Проекции искажают и так едва ли человеческие образы. Блондинка в вульгарном платье сливается с танцующей толпой. За шумом динамиков и общей звукоизоляцией вип-зоны, никто не обратил внимания на переполох. Как и не обращают на кровавые следы, оставляемые её каблуками.
Мгновение мрака между движением софитов.
Блондинка исчезает. Появляется черная фигура.
Рейвен тенью проскальзывает по стеночке к служебному выходу, напоследок бросив черный взгляд выше. На вип-зону, откуда уже выбегают по её душу очухавшаяся охранники. Не всех добила. Дразнить своим следом Охотница не имела никакого желания, так что без сожалений сваливает к черту из этого блядушника.
Ботинки глухо стучат о заливному пол, уже едва ли оставляя кровавый след. Обслуживающий персонал бежит ей навстречу, а Рейвен проскальзывает дальше, сквозь поток, не задевая никого своей тонкой фигурой. Напряжение вырывается скалистой усмешкой.
Мотоциклетный шлем ловят с нижний полки стеллажа не прекращая движение, и так же на ходу натягивают на голову.
Тонированное стекло моргнуло, включая умную панель. На полу появилась видимая лишь ей стрелка, показывающая куда поворачивать. Рейвен и без неё знает где отсюда выход. Двери лифта уже раскрыты для неё. Вот, маячат светом дешевых ламп.
— И всё же за тобой хвост, — слышится в динамике равнодушный голос.
— Твою ж мать.
— Я детдомовская.
Звук взрыва жвачки сливается с выстрелом.
Пуля вонзается в алюминиевую стенку лифта. А могла в голову, если бы Рейвен вовремя не качнулась вбок. Разворот. Блеск квантов в руке. Натяг тетивы. Стрела пробивает голову насквозь. Электронная начинка заискрилась, чтобы затем куском металлолома упасть навзничь.
Сколько бы не придумывали новых огнестрелов, старый добрый лук со стрелами никогда не подводил. Потому что им получается с размаху удар куда хлеще. Следующий противник повалился на пол с пробитым виском. Начинка искрит.
Рейвен в последний момент успевает влететь в лифт. Двери закрылись. Кабина постепенно начинает движение вниз.
— Глуши остальные. И связь им
— И без тебя знаю. Уже всё сделала. Внизу путь свободен, так что пересечемся на выезде.
Рейвен здесь угробила чертовых полгода. Шесть месяцев выслеживала свою добычу, которая на самом деле не стоила и её мизинца. Глупая насмешка со стороны Раба судьбы.
— На самом деле это такой идиотизм, — продолжила младшая Охотница без интереса, — Если бы научились делать новые уровни действительно новыми, а не тупыми рогаликами, не было бы нужды в этой биологической…
мерзости.
Этажи один за другим сменяются, стремятся к отрицательному значению.
Рейвен ответила с отступающим от неё напряжением:
— В конце концов от любой игры наступает пресыщение. Мы тоже остаемся биологическими мерзостями, какими бы не дополняли себя модификациями.
— Ты решила порефлексировать на тему, что делает человека человеком? Давай сначала свалим из этой дыры, а то такой духоты я точно не выдержу, — со стороны хакерши послышался звук заведенного мотора байка.
Рейвен наконец прибывает на нижний этаж парковки. В лифте так и осталась вмятина от пули.
— Я о том, что Панклорд начинает упираться в свой потолок. Ты молодец, что свалила отсюда.
— Разумеется молодец, я же чертов гений, забыла? Мне здесь делать давно нечего. Разве что иногда так, воспользоваться наработанной базой удобно.
Походка у Охотницы скрипучая из-за толстой кожи экипировки. Не пошлый глянцевый латекс, а толстая натуральная кожа, которая не проплавится если вдруг придется проехаться по асфальту на скорости свыше двести. Наколенники, щитки на голени, ботинки удобные. Даже ладони остававшиеся обнаженными, затягиваются перчатками.
— Чтобы не стать настоящей Мерзостью, человек не должен потерять вкус и желание жить. Эти люди его уже потеряли. Но лучше уж они химозой сколятся, чем глистов жрут.
Липучку на запястье утягивают до упора.
— Фу блин, напомнила. Гадость какая! Как хорошо, что у Блейда нет рвотного рефлекса.
— Даже знать не желаю, как ты это выяснила.
Рык заведенного черного мотоцикла напоминал ей мурчание большого хищника. Уносит это рычание её дальше, на скорости вылетая с подземной парковки, на поверхность дорожного полотна. Визг колёс. Резко Рейвен сворачивает на первом же перекрестке.
Теперь виртуальная карта была очень кстати.
Через сеть дорог, наземных и воздушных, проглядывались её иконка, иконка передвижения Сильвервулф, которая неслась параллельно на соседней улице, и неожиданное движение двух остальных.
— Кафка с Блейдом уже закончили? — всё так же сдерживая свои истинные эмоции. Усталость рвалась раздражением.
Блестят неоном небоскребы, звёзд на Панклорде ты не увидишь.
Летающие машины пролетают над головой чем-то знакомым, словно ялики, да только всё здесь совершенно ей не по душе. Сама она рвалась всё дальше и дальше, пролетая на предупреждающие сигналы регулировок дорог. Внизу всё ещё оставались аналоговые средства передвижения, типа скоростных байков, как у неё самой.
— Да, взорвали там всё к чертям. Огонька должно было хватить, чтобы точно от червей не оставить и следа.
Чтобы душа не старела, нужно не забывать вкус жизни. Не поддаваться страху, быть в покое, созерцать вечность и изменения бегущей действительности. Для Рейвен полгода — одно мгновение среди тысяч прожитых лет, а для таких маложивущих, как та же Сильвервулф, это бесценное время. За время общения по сети Рейвен успела заметить, как девочка перешла от безразличия к окружающей реальности к её раздраженному отрицанию, а скоро и к вопросам прибегнет, и окунется в собственные глубины, где и должна найти ответы на эти вопросы.
А что сама Рейвен? Как она изменилась за год работы на Охотников за Стеллароном?
Она устала как сволочь.
Сливается неоновая дорога в один хаотичный поток. Свистит воздух, огибает плавные линии глянцевого черного шлема. В голове шум, а под грудью свирепо рычит мотор. Звездолет уже ждет забрать их прочь от этого искусственного мира.
Вперед, за пределы атмосферы, к звездам.
— Предлагаю всем нам сходить развеется! Пойдемте напоследок в клуб? — слышится голос Кафки в общем голосовом чате. Плохо скрытое равнодушие ко всему происходящему.
Всё это становится для Рейвен каким-то далеким, а концентрация вся на скорости и дороге, что плавными линиями вела её на эстакаду.
— Я только что оттуда. И желания возвращаться нет, — всё же решила ответить Охотница. Лучше ответить сразу, чем слушать донимающую до кишок Кафку.
— Это всё потому, что у тебя не было хорошей компании. Тебе надо расслабиться. Всё! Задание выполнено. Элио официально подтвердил, что можно возвращаться домой. Но никто же не сказал, когда именно.
Через связь слышна лисья улыбочка Кафки.
— Что-то у меня нет на почте разрешения Элио к себе домой вернуться.
Кафка натужно вздыхает. Сама порядком уставшая от яркости Панклорда, она стягивает с ног каблуки. Переднее пассажирское сиденье отодвигают назад до такой степени, чтобы можно было удобно закинуть длинные ноги на бардачок. Блейд никак не отреагировал, продолжая безэмоционально вести машину к точке. Только прядь волос продолжала дымиться, испуская противную вонь.
Огибают проносящиеся мимо тени и огни лицо Охотницы. Хотелось как можно скорее окунуться в ванную, запустить граммофон, поставить любимую пластинку и наконец отдохнуть.
— Точно… Милочка, сколько ты к своему муженьку не возвращалась? Год, да? Какой кошмар. И всё это время правда остаешься ему верной женушкой? Удивительная сила воли. Я бы так не смогла.
— Тебе лишние оковы и не нужны, — отвечает Рейвен в попытке не нарваться на конфликт. Обе они уставшие, чертовски неудовлетворенные миссией и трение между ними всё ещё искрится старыми недопониманиями.
— И то верно, — пожала плечами Кафка в ответ, — Но я тебе сочувствую. Как женщина.
Рейвен не находит в себе ни сил, ни желания отвечать. Однако нет напряжённой недосказанности. На этом их короткая беседа окончена. Закрывается вкладка группового чата, взглядом девушка переходит на личные сообщения и замирает на открытой переписке.
Последнее сообщение было полторы недели назад.
Нехорошие мысли сами собой начинают заполнять голову. Однако на то они и плохие, отражение её не самой лучшей самооценки. Старые шрамы ноют, однако её вера в человека, которого выбрала, сильнее любых демонов в голове. Потому Рейвен всё же выбирает вкладку вызова.
Она словно подкидывает монетку. Либо ответит, либо нет.
И всё равно ощущает вселенскую пустоту, вновь вспоминая, что она без него. Когда занят работой, ты не так сильно обращаешь внимания на то, что ты ещё не скоро встретишься. Твой любимый есть, он жив и здоров, он занять своими делами, и такая жизнь. Это нормально. Ненормально постоянно думать.
И всё равно заглушаются все посторонние звуки кроме телефонных гудков.
Пожалуйста, ты так нужен. По тебе так скучают. Тебя так сильно любят и так сильно ненавидят себя за то, что даже сопротивляться судьбе не стала, чтобы не было этого разрыва. Тебя так любят, что готовы перенести эти муки, лишь бы с тобой было всё хорошо.
К сожалению, а может и к счастью, любовь Рейвен не настолько слепа, чтобы ослушаться приказа и бросить всё в огонь, лишь бы быть физически вместе.
— Привет.
Мурашки горячей волной проходятся под плотными одеждами. И шум мотора затихает, отходит на самый далекий план в сравнении с родным голосом.
— Привет, — с улыбкой отвечает ему Рейвен, а сердце взволнованно забилось. Ладони похолодели, как жаль, что он их не согреет своим дыханием, — Есть минутка свободная поболтать?
— Хах… — дрожь пробегаются по хребту от смешка-выдоха, — Это я должен тебя спрашивать. Ты загруженнее меня.
Оледеневшие сквозь перчатки ладони крепче сжимаются на руле байка.
— Прости. Такое обязательное условие. Я не могу ничего рассказывать во время задания. Едва ли мне позволено хоть как-то с тобою связываться…
— Я знаю. Это не было тебе в укор. Маленькая Охотница за Стеллароном занятая пташка. М-м-м… Получается, я могу сделать смело вывод, что ты…
— Я закончила задание, — довольно заканчивает за него, — Да. Представляешь, полгода на Панклорде. Отвратительные полгода! По факту меня отправили сюда с той Охотницей, которая взломала систему Лофу, когда Экспресс прибыл. Но на деле она едва ли не сильнее меня не любит это место, поэтому бросила меня здесь одну разбираться.
Цзин Юань хохотнул, выслушивая жалобы своей возлюбленной. У себя, на Лофу, он глядит на бесконечные звёзды на ночном небе. Засиделся в Обители до самого позднего часа.
Рейвен же звёзд и подавно не видать.
— Тяжелое задание? — спокойно, даже как-то отстранённо, словно по заученной схеме.
А внутри пустота черных дыр. Вот бы прыгнуть в кротовую нору и оказаться чудесным образом рядом с ней. Пройти вместе с ней эти полгода в самом ужасном месте галактики. Для Цзин Юаня бы это оказались лучшими полгода.
Шесть месяцев покоя.
— Не сказала бы. Просто нудное. Меня направили сюда, чтобы разобраться с очередным порождением Изобилия. Кратко говоря, глисты, проникающие в мозг, полностью захватывающие контроль над телом, а носителю обеспечивали уникальный приход. Моя была основная цель отследить людей, распространявших их, уничтожить инфицированных и предотвратить размножение. Остальные Охотники уже помогали с более грубыми делами. А сейчас вот вместе с напарницей сорвали сделку купли-продажи партии этих самых паразитов на Стелларон. Самого Стелларона здесь нет, его уже давно мы конфисковали. Этим я и занималась столько времени.
С улыбкой Цзин Юань слушал её голос. Улавливал хорошо знакомые нотки живого интереса. Желания поделиться, разделить этот путь на двоих.
— Яоши не стала против твоих действий?
Тема неприятная, но необходимая. От того всё же Рейвен находит силы разомкнуть губы.
— Она готова помогать мне до тех пор, пока я иду по тому пути, по которому искренне хочу. Так что, пока не вмешивалась.
Садовник прореживает клумбы от сорняков и срезает цветы, но это не значит, что он не любит свой сад.
— Ясно.
И тишина.
Она не может сказать ему слов, которые действительно желает озвучить, потому что они лишь больше боли принесут сейчас. У нее нет прав, Судьба её сковала по рукам и ногам, зажала рот и позволяла лишь позволенное исторгать из своего тела. Ей нет прощения, она настоящая рабыня.
Он не может сказать ей слов, которые действительно хочет. Задать вопросы, крутящиеся на языке словно яд, вызывающий онемение. В языке, голове, руках, по всему телу. Потому что Цзин Юань бессилен, он самый слабый человек перед силой Судьбы. Под его командованием флот, но не имел даже возможности высказать своих чувств.
Тишина эта — их друг другу слова, которые оба понимают.
Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать. Но делай всё возможное, чтобы их воплотить в реальность.
Я освобожу тебя.
— Подожди ещё немного.
— Это я должна говорить тебе, милый, — усмехается Рейвен ему в ответ, — Я постараюсь выпросить отпуск. Но если опять пропаду, значит не получилось. Пашут на мне, не щадят совсем.
Как же Рейвен хочется хоть как-то подсластить эту горькую пилюлю.
— Цзин Юань, ты ведь помнишь, как сильно я тебя люблю, правда?
— Я просыпаюсь с мыслями об этом, и засыпаю, продолжая думать о тебе, — вот ведь… Не сдержался. Знает же, какой болью отзовется это, — А ты?.. Помнишь ведь?
— Шпилька всегда со мной.
Цзин Юань не говорит, где он. Рейвен может легко отследить передвижение Лофу. Генерал не скажет, какие у него планы, чтобы не спугнуть Судьбу. Он лишь глядит на виртуальную карту галактики, наблюдая медленное приближение Лофу к Сяньчжоу Юкэ.
Цзин Юань не обещает, он клянется, что обязательно освободит Рейвен от оков повинности перед судьбой.
Но даже не мог предположить, что сам закуёт свою жену в оковы.
***
От кого:
[Silver_Wulf]
Почему я должна продолжать прослушивать эти сладкие сопли? Элио там совсем не собирается кончать этот цирк?
От кого:
Кафка
Разве тебе не интересно? Концовка этого сценария обещает быть легендарной. Шпионаж, пытки, предательства, убийства!
От кого:
[Silver_Wulf]
Я больше люблю другие жанры.
От кого:
Кафка
Не могу уже дождаться. Хочу видеть её лицо, когда эта дурочка наконец поймет. В любом случае, она получит то, чего так страстно желала. Так что, мы имеем право развлечься под конец.
От кого:
[Silver_Wulf]
*стикер скучающей Сильвервулф*
*Блэйд пишет…*
***
Mood: Jing Long, Jing Di — Xiao
Встреча флагманов Сяньчжоу — большое событие.
Обычно бороздящие космические просторы исполинские корабли пересекались крайне редко. Связи между ними обеспечивали суда меньших масштабов, куда более проворные, нежели флагманы Альянса. Лофу Сяньчжоу потребовался год для того, чтобы нагнать Юкэ Сяньчжоу. Крюк выдался внушительным. Конечно, относительно долгожителей, это был ещё резвый манёвр.
Стыковку проводили с пышными торжествами. Жители двух флагманов старались не упустить такую приятную возможность без долгим полетов посетить другой корабль. Разумеется, не в празднике было дело. Основная задача подобных событий во взаимопомощи флагманов. То, что есть у одного, но нет у другого, и наоборот.
В этот раз принимающей стороной был Юкэ Сяньчжоу.
Снег медленно сыпался с пасмурного неба.
Почетный караул Облачных рыцарей, что были облачены в форму цвета нефрита. Эта зелень ярко контрастировала с общей белизной пейзажей Юкэ. Снегом припорошило даже наплечники со шлемами доблестных воинов. На общем фоне ярко контрастировала фигура в черных легких доспехах.
Было прохладно, но не настолько, как пугал Яньцин. Можно было обойтись без меховой накидки.
Сапоги Цзин Юаня со скрипом оставляют белоснежные следы на свежем снегу.
Черная фигура склонилась в поклоне. Стройные ряды нефритовых воинов с лязгом доспехов встали смирно. Идеальная строевая подготовка. Цзин Юань даже догадывается, от чего солдаты Юкэ так выходят из кожи вон.
Солнечный взгляд как раз находит наблюдающего за происходящим сокола. Птица сидела на самом пике черепичной крыши.
Чернота скрылась под слоем снега.
— Юкэ приветствует Лофу.
Цзин Юань так же склоняется перед мужчиной в чёрном. За ним опустили головы его верные Лейтенанты, Яньцин и Хуа Сэ.
— Лофу благородит Юкэ за помощь.
Генералы выпрямляют спины.
На лице Цзин Юаня замерла блаженная улыбка. Прищур солнечных глаз выделяет счастливую родинку под глазом, а белый мех плаща делал прославленного полководца обманчиво приветливым. Скрывал внутреннее напряжение даже от глаз самых близки.
Только самый зоркий, тот, кто видел вещи незримые простому глазу…
Монокль на правом глазу отбросил нефритовый блик.
— Рад тебя видеть в добром здравии, Цзин Юань.
— А ты выглядишь усталым, Яогуан. Отбросим формальности, у нас так много дел впереди.
Уставшие глаза прикрылись. Будь он не столь вымотанным, Генерал Юкэ бы не позволил пренебречь всеми правилами Альянса, но сейчас…
— Тогда пойдем. Введем тебя в курс дела.
Сокол на крыше встрепенулся, смахивая со своих перьев снег и взмыл в небо, скрываясь между крыш невысоких зданий.
Каждый флагман Сяньчжоу отличался друг от друга, пускай и сохранял общие, узнаваемые черты. Например, Звездные Ялики. Если на Лофу они плывут по воздуху, то на Юкэ они плывут по воде. Гроты данного флагмана Сяньчжоу отличаются своей приземлённостью. Буквально. Улицы стоят на земле, дороги заменяли черные реки, по которым и плавают Ялики. Понижение скорости передвижения позволяет снизить процент опасных столкновений до минимума, однако на Юкэ и нет необходимости спешить, в отличие от торгового Лофу.
Так же флагманы отличаются своим климатом. Если на Лофу Комиссия по балансу создает преимущественно теплую солнечную погоду, в отдельных местах сохраняя звездные ночи — священные воды Видьядхара у корней Древа это отдельная тема — то на Юкэ вечная мягкая зима. Воды не замерзают, внизу достаточно тепло, пускай руки и подмораживает. В вышине гор настоящий, невыносимый мороз. Вот и влага, поднимающаяся наверх, осыпается обратно вниз.
Всё для того, чтобы небо ночью было кристально чистым. Самым чистым, настоящим, среди всех кораблей Альянса.
Днем же белое молоко облаков нависают над головами жителей.
— Недавно вытащили из залежи отличный кусок литогенной руды. Если быть точным, то месяца три назад. Мы уже его подготавливаем для усиления печати на Проклятом Древе. Сегодня резчики направятся на Лофу, проведут первичный осмотр. Будем верить, что получится. Хотя, наверняка этот хитрец вновь нам службу не сослужит.
Плывя на ялике под раскинутыми мостами, Яогуан даже не дергается. Это Хуа Сэ не мог удержаться, каждый раз втягивая шею. Яньцин сидел неподвижно, словно ледяная статуя. И только его пшеничные локоны мерно покачивались от холодного ветра. Всё же хорошо, что не позволил Генералу снять с себя плащ. Чуть меньше тревог на сердце Лейтенанта.
А вот сам Генерал выглядел расслабленным. Он уже бывал на Юке, и его общая неспешность, в сравнении с Лофу, Цзин Юаня сейчас очень привлекала.
Он тоже безумно устал. Но права на настоящий отдых не имел, как и Яогуан.
Смотря поверх монокля, Генерал Юкэ продолжал проматывать отчет на виртуальной панели нефритовых счёт.
Дремлющий Генерал не выдержал и широко зевнул.
В момент, когда пасть его была наиболее открыта, Яогуан пихает того ногой, да так сильно, под коленку, что Цзин Юань звонко клацнул зубами, едва язык себе не откусив.
— Имей ты хотя бы совесть! Я несколько дней не спал, а вы… Да-да, про тебя говорю!
На крышу ялика опустился знакомый сокол. Птица состроила невинный вид, голову набок уронив. Цзин Юань неловко потирает ушибленное колено.
Генерал Яогуан, пускай и выглядел спокойным, сдержанным, самим проявлением элегантности, будучи уставшим или поглощенным новым исследованием, становился вот таким. Раздраженным, несдержанным, любящим побить людей. Ох, в Альянсе Сяньчжоу слагают жуткие легенды о том, как тяжело работать в подчинении мастера Главной Матрицы.
— Прошу меня извинить, я не хотел тебя обидеть. Если не я один утомлен таким долгим путем, быть может устроим небольшой отдых? — и улыбается хитро, по лисьи.
Яогуан хмурит тонкие брови, глаза его черные сверкнули через стекло монокля.
— Не в этой жизни отдыхать буду.
Цзин Юань лишь тактично замалчивает своё мнение.
Mood: Nameless Song - "Mo Dao Zu Shi" Theme Song - Cover 南一先生
Генеральская резиденция знакомо находилась в отдельном гроте. Посреди черного озера, в котором не отражалось белое небо. Изрубленные горы вдалеке очерчивали границы. Зеленые лотосы, подобно каплям жидкого нефрита, брызгами светлели на черном фоне. Здесь снег остановил своё нескончаемое падение на землю. Вода спокойного озера колыхалась лишь от движения ялика. Лотосы покачивались вслед за волнами.
Сокол слетел с крыши. Пролетел красиво над самой кромкой черной воды и вновь скрылся среди стен резиденции.
На причале гостей встречает скромная прислуга. Лейтенантов передают ей, давая Облачным рыцарям время на отдых и обед. Цзин Юаня же Яогуан повел вглубь.
Коридоры, двери незнакомых комнат. В крошечных садах, на ветвях черных деревьев с ярко-оранжевыми плодами, белел снег. Воздух был достаточно сух, несмотря на окружающие их воды.
В груди неприятно колит.
Цзин Юань никогда не видел Рейвен в снегу. Пускай Мими и называли более почетным Бураном, но вот так, смахивая налипший на плечи белый снег…
Яогуан был высоким, но очень худым мужчиной. Звание Генерала он завоевал не в пылу сражений, а здесь, рядом с Главной матрицей и среди тысяч звёзд. Его зоркие глаза могли разглядеть в мириадах звездных святил, скоплений, дыр и туманностей — нужное и самое важное. Ему не нужны для этого стальные мускулы или тяжелый меч. Даже парадные доспехи Яогуана были легкими, пускай и внушали своей чернотой ужас.
Генерал Юкэ изящен, аристократично бледен, а черные длинные волосы струились на зависть многим красавицам Сяньчжоу. Глаза его тёмные, всегда спрятанные за особенными стёклами.
«Не хочу, чтобы упавшая звезда попала в глаз»
Звездочет больше всего оберегает свои драгоценные глаза, нося даже вне работы хотя бы монокль с литогенным стеклом. Иначе гениальный стратег не сможет видеть будущее.
— Мы пришли, — произносит устало Яогуан. Двери в большую комнату были нараспашку, так что Генерал прошел без стука. У себя дома же, как никак.
— Я знаю! Твой топот был слышен ещё с причала, — отвечают ему язвительно, — Цзин Юань, можешь не красться, я тебя вижу.
Сокол встрепенулся на жерди.
Генерал Юйву среди всех Колесничих был едва ли не самой уважаемой фигурой, пускай среди Генералов и было братское равенство. Лучший полководец, основатель Облачных рыцарей, едва ли не старейший долгожитель в Альянсе, после Адмирала Хуа… Выглядел как тот ещё шалопай.
Дух его был молод, отражаясь светлостью добродушного лица. Тело крепкое, как и положено талантливому мечнику. Был он одет в расслабленное темно-синее ханьфу. Более расслабленной была лишь его поза на скопище подушек и растрепанные волосы, небрежно затянутые в высокую прическу.
— Здравствуй, Юйву. Как твоё здоровье? — произносит наконец Цзин Юань, начиная стягивать с себя теплый меховой плащ.
— Ну, как видишь, всё просто отлично!
В никуда глядел мутный белый глаз. Второй же, левый, был спрятан под повязкой. Из-под нее тянулся уродливый шрам. След старого проклятья, полученный от поверженного давным-давно его мечом Аманатора Изобилия. Тот проклял его, оставив всю оставшуюся вечность мучиться с незаживающей раной. Точнее бороться. И в большей части своей вечности Юйву побеждал болезнь, как и на поле боя.
Сейчас у него было поражение. Короткое.
— Как хорошо, что ты наконец приехал. Не один я буду его развлекать, — проходя к рабочему столу, бросил Яогуан.
Цзин Юань смеется мягко, тепло, как умеет. Как от него ожидали.
В страдание брови Юйву изломились.
— А тебе так трудно составить компанию своему товарищу, так ещё в такое трудное время!
— Хватит делать вид, словно ты умираешь! Достал меня! Хочешь, чтобы тебя пожалели, вот, Цзин Юаню поплачься! Зачем играться с моими нервами?
Юйву лишь улыбается, неутешительно качая головой.
— Он совсем замучил себя? — тихонько шепнул Цзин Юань, присаживаясь на подушку напротив слепого Генерала.
— Не то слово.
— Вообще-то я всё слышу, — мрачнее туч над Юкэ проворчал третий Генерал, поправляя монокль над правым глазом, — Я тебе сейчас на нефритовые счеты отправлю разрешение. Хочу, чтобы твои Судьи на Залежную землю взглянули. На днях мы зафиксировали всплеск сил Изобилия. Короткая вспышка, никто не пострадал, но это пока. Скоро будет более сильный всплеск. Нужно успеть провести эксперимент до него. Вызовет помехи в Матрице, а ждать больше я не намерен.
— Безумный гений, наконец, добрался до своей новой подопытной мышки? — саркастично отметил Юйву.
— Если моя теория подтвердится, то это открытие перевернет весь наш мир! Неужели тебе бы самому не хотелось взглянуть на альтернативную реальность? Узнать, кем бы ты был там…
— Это бы был уже не я. Зачем мне знать судьбу чуждого мне мира, когда о своем-то позаботиться не можем, — философски ответил Юйву. Вид у мужчины был обманчиво скучающий.
— В любом случае, необходимо узнать, что на самом деле замышляет этот Преступник. Он не получит встречу с Адмиралом.
Юйву улыбается на промелькнувшую решимость в общей мягкости речи Цзин Юаня. Лев, как бы не делал вид домашнего кота, остается опасным хищником.
— Я считаю, что ты хорошо справился с тем переполохом, учитывая твои обстоятельства. Ты поймал истинную угрозу Альянсу, избавился от безумной Цзинлю раз и на всегда, но при этом отпустил мятежного Пожирателя луны с Амонатором Изобилия. Откуда у тебя уверенность, что они вновь не принесут проблем Альянсу?
Сокол глядел на Цзин Юаня человечным взглядом.
Яогуна глядел поверх зеленоватого стекла монокля.
— Потому что они слишком далеко.
Один в грезах Пенаконии, вторая где-то потерялась в искусственной атмосфере Панклорда.
Со вздохом Юйву расслабляется. Окончательно растекается на подушках, подпирая голову кулаком, а белый глаз распахивается, смотря прямо на Цзин Юаня. С улыбкой такой понимающей, но не давящей фактом того, что давно его прочитали.
— У тебя доблестное сердце, Дремлющий Генерал, но не позволь кому-то его обманывать.
***
От кого:
Генерал красавчик
Яогуан может видеть будущее и собирается замахнуться на другие реальности. Каким бы Элио не был гением, это безумие!
От кого:
Генерал красавчик
Просто скажи, что это была не ты
От кого:
Генерал красавчик
Не предавай моей веры в тебя.
От кого:
Сорока
Это не я.
***
На экран телефона опускается красивая снежинка, сразу же тая, оставляя каплю.
Рейвен с непроницаемым лицом продолжает неподвижно стоять на месте, глядя на собственную точку. Пропадают теплые следы собственных отпечатков пальцев с экрана, снег всё падает и падает. Капли бегут по экрану непролитыми слезами.
— Всё?
Он был холоднее всего этого выпавшего снега, пускай взгляд и горел гнем.
В черных глазах Рейвен пропасть для света. Бархатный мрак. Зло она поднимает этот взгляд на такой же черный ствол мертвого корявого дерева. Красный зонтик на плече съехал без должной пооджержки, снежинки падают на нос и ресницы. Смаргивая это наваждение, Охотница протягивает телефон Блэйду.
Скрещенные на груди руки приходится разжать. Фрагментальный меч прижат к его груди, а с плеч сыпется нападавший снег. Молчаливое напоминание Рейвен не сходить с намеченного пути.
— Не дай его сомнениям перекинуться на себя.
Рейвен криво усмехается кровавыми губами. Такими же алыми, как зонтик над головой.
— Если ты веришь, что следуя сценарию Элио мы получим желанное… То рискнуть стоит.
Только сердце в груди болезненно стучит о клетку ребер. Пускай оно хотя бы борется, Рейвен даже в решетку побиться свою не имела права.
Ладонь изящная опускается на черный мертвый ствол. Золотое сияние. На ветвях вырастают нежно-розовые цветы.
— Доволен? — не оборачиваясь к Блэйду.
Ответом ей будет:
— Тогда отправляемся на точку.
Телефон ей не отдадут. Да и нефритовые счеты забрали.
Холодная резиденция одного из богатых служащих Юкэ Сяньчэжоу, который по глупости задолжал Охотникам за Стеллароном, оказывается её тихой и спокойно гробницей. Рейвен не знает, поступает ли правильно, или же совершает роковую ошибку. Сердце болит. Меньше всего ей хотелось ему врать.
Но, видимо, ей предстоит в этом спектакле совершиться ещё много мерзких поступков, и это будет её личный путь в ад.
На розовые цветы дерева падают снежинки.
