***
Потоки ветра зарываются в его растрёпанные волосы. После кошмара в голове всё ещё оставалась эта неприятная свинцовая тяжесть. Дискомфорт испытывает терпение льва, готовый и так броситься на врага в первый попавшийся удачный момент. — Генерал, вы точно уверены, что не стоило сообщать Рейвен?.. — предпринимает последнюю попытку вразумить обозленного мужчину. Жаль, что Хуа Сэ уже потерял остатки своего доверия перед Дремлющим Генералом. — Она действует в тайне от меня, значить и я буду так делать. — Я же говорил, нам обоим угрожал Охотник за Стеллароном. У неё не было выбора… — У меня тоже. Что окажется сильнее? Матрица предвидения Яогуана или тысячи сценариев Раба Судьбы? Юйву настаивал, чтобы Цзин Юань отправился на Лофу и поддержал план Рейвен и Яньцина. За ними наблюдает одна из Судей, вторая ждёт шага Блэйда. А на Цзин Юане настоящие исполнители хитрого плана Элио, нацеленный на манипуляции личными связями. Хорошо! «Божественное предвидение» возьмёт всё и сразу. Ему предстоит вновь лицом к лицу схлестнуться с главным виновником. Рейвен выманит. Она его Охотница, притворяющаяся жертвой. Цзин Юань резво спрыгивает со звёздного ялика, не дожидаясь его полной остановки. Верные рыцари ровной шеренгой выстраиваются по обе стороны, создавая коридор, по которому шла процессия с преступником. Напряженное выражение лица. Блестящий золотой глаз через длинную чёлку. Её колышет теплый закатный бриз. Вновь Цзин Юань убеждается в совершенстве этого устройства, способный менять внешний вид человека, а главное подстраивать проекцию под окружение. На золоте волос, нефритовых оковах, бегали саламандры пламенного заката. Черные тени оживают, скрывая в себе настоящее. Хуа Сэ с тревогой обращает взор на Судью Комиссии десяти владык, пытаясь в ней найти ответы. Потому что это безумие. Они все буквально действуют не сообща, а доверясь судьбе и внутреннему чутью. Безумие. Настоящая импровизация. Генерал Лофу чеканит шаг по пристани. Плащ красным всполохом взмыл за его спиной, лента в волосах туго перетягивала основную копну волос. Привычные доспехи, львиная голова на плече и ярость зреющий молний. Судья без колебаний продолжала шагать на встречу Генералу, не сбиваясь с общего ритма. Лишь голову чуть склонила в уважении. Призрачная стражница, которая сопровождала Ханью, блеснула черными глазами из-за узкой прорези львиного шлема. На ней форма старого образца, без масок и прочих ритуальных атрибутов, и всё же обеспечивающая ей достойное прикрытие. Лучше, чем этот чертов ошейник. Потому что кому как не ей знать, какого это быть Облачным рыцарем. Молча идя в общей процессии, она делает шаг к Цзин Юаню. А тот проходит мимо неё, даже не опустив взгляда. Золотые искры электричество блеснули от напряжения между ними и сразу же растворились в пламени заката. Генерал скрывается за спиной, как и мрачный Лейтенант Хуа Сэ. Перед ним она ещё извинится. Рейвен улыбается под львиным шлемом. Когда она придёт к нему с триумфом, Цзин Юань обязательно подарит ей взгляд с гордостью и радостью. Её выбор сделан. Остаётся лишь за него бороться.***
Звёздные ялики летят по воздуху к Нефритовым вратам Лофу, а на Юкэ уже выплывают. Рассекают килем черные воды, что уже начали полниться звёздами. Зимняя стужа опускается на землю, не сковывая льдом воды, но неприятно покалывая лёгкие. Сизый пар вырывается из шлема. Рейвен пора утихомирить пыл, Блэйд может почувствовать жажду крови раньше, чем надо. Она прибывает на Юкэ в числе первых яликов. Преступника ведут в середине. С ним Ханья, всё такая же невозмутимая. С её серой кожей ощущение, словно ей и на холод было всё равно. Лишь приказы вышестоящих. Хотя, может быть, Рейвен надумывает лишнего. Ей главное, чтобы та не вмешалась, не вонзила нож в спину и не объявила её предателем всего Альянса. Вновь. Рейвен не хотелось смотреть в синие глаза Генерала Юйву. Разумеется, Галактический рейнджер поняла, зачем Элио приказал ей сделать то, что сделано. Лишить Генерала возможности скрытно наблюдать за ними. Вроде бы дело хорошее, помочь человеку справиться с проклятьем Изобилия, но в то же время… Оправдаться в случае чего не получится. Раньше нужно было задумываться, Рейвен. Слишком поздно останавливаться, менять путь. Теперь ступай по Пути, который выбрала, и не смей сомневаться. — Да уж… И не отличить… — тихо буркнул Юйву себе под нос, не сводя синих глаз с лже-Лочи. Услышала это Рейвен лишь благодаря «случайности», встала достаточно близко подплыла на ялике. Генерал возвышался над ней с пристани в своих боевых доспехах. Стражники в черных доспехах Юкэ походили на тлеющие угли в догорающем пламени заката. Напряженные, тревожные. Генерала Яогуана поблизости не было. Первые звёзды ярко горят над головой. — Сомневаюсь, преступник, что тебе есть, что мне сказать. Так что лучше не будем тянуть. Лже-Лоча держал язык за зубами. Наверное, стоило всё же ему выбрать иную тактику. Вместо хитрого, улыбчивого, обманчиво приветливого торговца с ялика спустился истинная Мерзость Изобилия. Взгляд кого-то иного. Кого настоящий Лоча тщательно пытался утаить от чужих любопытных глаз. Путь до главной, самой мощной Матрицы предвидения лежал через каналы основных артерий города. Поступили так же, как и на Лофу, перекрыли для простых жителей. Опустилась ночь, но на Юкэ она знаменовала начало новой работы. Фонарики испускали красно-оранжевый свет. Морозная хурма украшениями свисала с черных веток, кажущихся трещинами мироздания. Процессия медленно плыла по черным водам. Раскинутые арками мосты над каналами чудились Рейвен корнями Древа. Мощь запечатанной амброзивной арки отдавалась далёким эхом. Силы Залежных земель были как эта черная вода. Спокойная, лишь поверхностно колеблющаяся. Рейвен ощущает всполохи искр, проходящие сквозь её сущность Эманатора. Она закрывает глаза, пытаясь уловить колебания душой. Нащупать чутьём, откуда ждать проклятого Изобилием Блэйда. Он рядом. Силы — золотой нектар, как черная вода. Колебания на поверхности. Сталкивающиеся волны. Килем разрезает ялик черноту, золотом Рейвен силы перекраивает под себя. Колебания создаёт не рядом с собою, там где лже-Лоча. Они отплыли совсем недалеко от врат. Первые улицы даже не пересекли. Арка моста скрывает на мгновение звёздное небо. Лже-Лоча выплывает вместе с Ханьей на борту. Рейвен под львиным шлемом резко распахивает глаза, судорожно оборачиваясь за спину. Голограмма смотрела на неё уверенными холодными взглядом. А затем грохот. Вспышка алого обожгла роговицу, на мгновение лишая зрения. Звон скрещенных клинков. Лже-Лочу на самом деле никакие кандалы не сковывали. Серебряный клинок скрестился с фрагментальным. Лейтенант Яньцин уверенно принимает на себя первый удар. Лёд сковывает черные воды, не давая ялику перевернуться. Лёд покрывает серебряный клинок, учитывая все прошлые поражения. Яньцин ниже Блэйда, менее коренастый, но в очередной раз доказывает, что способен дать отпор. В этот раз достойный. Яньцин будет в числе победителей. — Мне нужен не ты, — рычит зверь, слишком поздно поняв свой промах. Ханье потребовались секунды, чтобы вернуть устойчивость после столкновения ялика с врагом. Цепи оплетают ноги безумного Блэйда, пытается сковать так, чтобы лишить возможности на манёвр. А всё для того, чтобы главное оружие Альянса в этой битве сумело подобраться. Запах сладких загнивших фруктов и крови. Короткий клинок пронзает грудь Блэйда насквозь с настолько отвратительным звуком, что Яньцин едва удержал приступ тошноты. С кончика короткого меча капала густая проклятая кровь. Колебания — в силе, в намерениях, в душе. Именно это не дало Рейвен достаточно хорошенько ухватиться за путы проклятья. Вырвать с корнем и лишить возможности регенерировать с такой чудовищной скоростью. Рейвен лишь успела увидеть. Эти золотые нити в кровавом море. Коснуться на миг его души, мира проклятья и Мары. И как в прошлый раз, дно её не выдерживает. Рейвен падает. Вода сомкнулась над головой. А затем полнейшая чернота. — Рейвен! — пронёсся крик Яньцина над проломленным льдом. Блэйд с разворота широким движением отбросил Рейвен прямо в чёрные воды. Лёд треснул под ней, осколками нанося попутно раны. Шлейф ало-золотой ауры заполнил пространство. Ханья же действовала хладнокровно. Да, её сбил с ног этот выпад Охотника, цепи удержать не смогла, но от падения в воду её спасла сестра. Сюэй цепями управляется лучше. Якоря вбивает в сваи улиц, каменную кладку, пробивает стены зданий, тем самым создавая подобие паутины. Из них Блэйду должно было куда тяжелее выбраться. Яньцин видит рукоять меча Рейвен, торчащий из спины, и вонзает свой рядом. Цепи Судей дают ему необходимое время. Клинки один за другим вонзаются в тело безумца, как иглы в игольницу. Лёд морозит кровавый нектар, клетки, мышцы и нарастающую плоть. — Ты мне не нужен, мальчишка, — повторяет рокотом безумец, проворачивая фрагментальный клинок лезвием от себя и пытаясь ранить им Яньцина у себя за спиной. Не получается. Рука заносится через сопротивление цепей, но и та неожиданно для Блэйда покрывается льдом. Не просто корочкой, которую легко разбить. Нет. Рука становится льдом. Яньцин не сдвинулся с места ни на дюйм. Хлад опустился на зимний Юкэ, и этот хлад — Яньцин. Ледяная стужа, которой была ужасная Цзинлю, заставила на мгновение инстинкты Блэйда переключиться на молодого Лейтенанта. — Вытащите Рейвен! — кричит Яньцин, а голос звенит бубенцами на форме, — Ей нужно помочь! Только она может его убить до конца! Ханья спрыгивает с натянутых сестрой цепей. Сюэй против, Сюэй ей в спину кричит, что это опасно. Ханья ступила на лёд. Достаточно крепкий, чтобы её удержать. Достаточно толстый, чтобы теперь с трудом иметь возможность его разбить. Судья пробегает несколько метров, в сторону падения Рейвен. Падает на колени, проскальзывая. Руками вытирает изморозь, пытаясь сквозь лёд заглянуть на глубину. Из мрака резко появляется ладонь. Рейвен не может пробиться. Бьёт отчаянно кулаками, пузыри воздуха бегут по льду с той стороны. Вибрации разносятся по замёрзшей поверхности. — Сейчас! Берегись! Я разобью его! — пытается докричаться. Ханья поднимается на ноги. Хлад от Яньцина морозит её кожу, покрывает одежду изморозью, но у неё находится силы нарисовать печать кистью. Вспышка. Энергия обрушивается сверху на лёд. Треск. Сквозь треснутые льдины пробивается рука. Царапается об острые грани, скребется ногтями по льду, пытаясь зацепиться. Ханья бросается на помощь. Под ней самой всё трещит, ломается, и тут же замерзая обратно. Чёрная вода льётся с фигуры Рейнджера. Ей получается вытянуть на поверхность. — Скорее! Пока они могут его удержать! А Рейвен выкашливает из лёгких воду. Дыхание истошное, она не может подняться. Она ничего не понимает. Львиный шлем потерялся в водах, черные волосы оплели тело. Вода форме замерзает от хлада. Яньцин не может ослабить пыл, иначе Блэйд освободится. — Рейвен! — кричит ей Лейтенант. А Рейвен не может. Рейвен в ужасе. Ей вновь напомнили, что кошмары могут быть не только в чужих душах, снах и собственной голове. Нет. Он бывает наяву. Когда теряется грань между верхом и низом. Когда нет возможности дышать, а бессмертия больше в теле нет. Это страх смерти. Своей, чужой. Что-то на уровне инстинктов её вытянуло на поверхность. Биться об лёд, отчаянно пытаясь докричаться. Цепи звенят. Сюэй держит из всех сил, упирается ногами в перила набережной, задействуя все резервы своего тела. Живые клинки продолжают раз за разом пронзать тело Блэйда точно так же, как это делала когда-то безумная Цзинлю. Снова и снова. Раз за разом. Правая рука разбилась. Левая нога треснула. Багровый нектар всё льётся на палубу ялика, на замёрзшую поверхность чёрной воды, на самого Яньцина, становясь, как и всё, льдом. — Давай! — из последних сил держался Яньцин. Рейвен рассыпается квантами, появляясь на носу ялика. Мороз кусает щёки, на ресницах иней, черные волосы обвисли сосульками. Но всё это не помешает ей наконец коснуться его правильно. Острие собственного короткого клинка проскальзывает между её указательным и средним пальцем. Золото. Дотянуться!.. До истины. До естества. Клубка золота и крови. Не замечая холода, Рейвен проникает сквозь плоть и кости в глубины. Хирургической точности быть не могло, варварски копалась в кровавом бульоне. Кончики пальцев нащупали узел. Причину бессмертия Блэйда. Рейвен уверенно хватается за него, сжимая в кулак. Мгновение, чтобы боль добежала по нервам в мозг. А затем истошный вопль. От ладони к плечу потянулись золотые лозы. Они шипами впиваются в кожу, сквозь железо брони и хлопок тканей. Золотые листья знакомым ощущением разрыва плоти пробираются на свободу. — Моё… Самое сильное… Дитя… Оглушённая болью и горестным всхлипом Яоши в ушах, Рейвен теряет связь с реальностью. Она не замечает, что мороз уже не так сильно жжёт лицо. Что под спиной появляется твёрдая земля. Как над ней появляется мужчина и начинает звать по имени. Она не ощущает даже свой истошный вопль, рвущий связки. Не чувствует руки. Потому что её просто нет. — Держись, возвращайся в реальность, — продолжал говорить Юйву без остановки, срывая попутной свой плащ. Рвёт на несколько частей, пытаясь наложить повязку. Хотя бы зажать рану, — Рейвен, оставайся в сознании. Всё будет хорошо, только не поддавайся Маре! Рейвен! Mood: Khan — Временно А Рейвен видит чужими глазами его. Такого молодого, юность в его лице читается нерешительностью. Тенями ужаса и надеждой на лучший исход. Вновь разрушенное Драконье ущелье, лишь с одним отличием — небо над головой пасмурное, без намёка на кровь. И вода солёная, прекрасного лазурного цвета. Волны мерно шумят, ветерок колышет её останки. Кровавый кусок плоти, скованный печатями. Прошедшая тысячи лет, сотворившая сотни чудес, таящая в себе мощь Эона. — Пожалуйста, — просит Цзин Юань, едва сдерживая слёзы, — Я прошу тебя, не надо. Оно того не стоит. — Не стоит? — звучит над ней глубокий голос. Глубже кровавых глубин с костями мёртвых рыб. Белые волосы попадают в предел её взора, — Как ты можешь говорить такое? — Потому что Байхен никогда бы в жизни вам не простила эту авантюру! — воскликнул раздражённо Цзин Юань. В нём столько энергии, боли, ярости. И всё же хранящий всю эту силу в пределах своего тела. — Она мертва. Мужчина с белыми волосами оборачивается прочь от молодого Цзин Юаня, открывая ей обзор на венценосного Видьядхару. Нефритовые рога, идеально ровная спина и знакомое копье в руке. Знакомое!.. Копьё Дань Хена. Он тоже в венце из рогов так стоял напротив морской глади, на руинах, а ствол Древа Амброзии исполинским масштабом давил на Пожирателя луны. — Нас всех ожидает смерть, — продолжал попытки достучаться, — Да, мне тоже больно! Почему вы считаете, что мне Байхен была не дорога?! — Рейвен знает эту дрожь в голосе. Она рада, что не видит его слёз. — Тогда зачем ты останавливаешь нас? — хладнокровно спрашивает Видьядхара. Обманчиво равнодушно. — Потому что она отдала жизнь за правое дело! Она герой! Она тебя спасла Дань Фен! Инсинь, ты жив лишь благодаря ей! Так как вы можете так осквернить её жертву?! Это не истинная причина, понимает Рейвен. Этим их не переубедить. Более взрослая версия Дань Хена оборачивается к ней, смотря за спину держащего её мужчины. Жестокие холодные черты лица, потухший взгляд, алая подводка. Сила сотни перерождений и Эона Лун, недостаточная для задуманного. — Я понимаю тебя, Цзин Юань, — и почему-то Рейвен верит славам Старейшины, — Не надо тебе в этом участвовать, — на холодном лице внезапно появляется тёплая улыбка, — Пора нам пойти каждому своей дорогой. Я благодарю вас. Эта моя жизнь была лучше всех предыдущих. Благодаря вам всем. Цзин Юань ловит воздух ртом, шумно дышит, задыхается: — Не надо… Не надо свою жизнь… Пожалуйста… Хватит! Вы не должны свою жизнь губить ради мёртвых! Если бы у Рейвен была способность плакать, она бы заплакала вместе с ним. Она бы разделила эту боль на двоих. Но всё, что она может, так это наблюдать развивающиеся одежды от порыва ветра. Воды забурлили, магия Пожирателя лун наполнила пространство разрушенного храма. Он идёт к ней и мужчине, державший её. — Прости, что оставляем всё на тебя одного. Уверен, Цзинлю тоже не долго продержится. Но ты обязательно справишься. Кому, как не тебе? — грустно усмехнулся Дань Фен. — Ты прав, — вновь зазвучал глубокий голос сереброволосого мужчины, — Не губи свою жизнь ради мёртвых. Мы возьмём всю вину на себя. Мы выдержим. Не выдержат. Дань Фен долги этой жизни переложит на невиновную следующую. Смертный выдержит проклятье бессмертия, но заразится чужим безумием. Цзинлю станет призраком смерти, в итоге встретив свой конец в Комиссии десяти владык. Дань Фен подходит совсем близко. Наручь, на котором Рейвен лежала, внезапно стал теплее. Видьядхара подносит свою руку в точно таком же наруче к ней. — Если всё получится, позаботься о ней, ладно? Позаботится. — Увидимся в следующей жизни, — усмехнулся Инсинь, словно совершенно не боялся. — Обязательно, — отвечает ему Дань Фен, собственноручно вплетая плоть Эманатора Изобилия в смертную оболочку. Когда вновь Рейвен распахивает глаза, на этот раз она видит буйство звёзд в чёрном небе. Угли заката догорели. Щёки покрылись корочкой льда от слёз. Она отходит от шока, наконец перестав кричать. — Эй, Рейвен, — зовут её испуганно. Синие глаза Юйву заслоняют звёзды, — Ты жива? Давай, приходи в себя. Бой ещё не окончен. Рейвен правда пытается, да только оказалась такой самоуверенной. Потому что она ожидала, что стала достаточно сильной, чтобы легко справиться. Что с друзьями рядом, с Цзин Юанем, она сможет победить Судьбу. Что каким-то чудом Блэйд ей поможет, сам захочет умереть. Кровавая аура стелется туманом по льду. Яньцин отступил. Блэйд как в своих жутких кошмарах движется неотвратимостью на Лейтенанта. — Они использовали останки моего любимого дитя… Яоши. — нет…. — Они её убили. Растерзали как звери. Заперли в таких глубинах, которые хуже смерти. И тоже сделают с тобой. Юйву не понимает, почему Рейвен начала себя так вести. Говорить с пустотой, бледнее ещё сильнее, не обращая внимания на отрубленную руку по самое плечо. Головой ещё не осознала, тянется, а тянуться нечем. — Не надо. Я всё улажу! Пожалуйста! Юкэ Сяньчжоу дрогнул.***
Mood: Hiroyuki Sawano – 「scaPEGoat」 “Suite” [vocal: mpi] Цзин Юань полнится гневом и обидами. Его шагом впору крошить черепа. Молнии клокочут. Они просятся наружу. И даже надёжный тыл, всегда защищённый Повелителем молний, показался в этот момент слабее. По тёмным коридорам Дома кандалов шла вторая процессия. В этот раз с настоящим Лочей. Генерал доволен работой своего Лейтенанта, Яньцин очень хорошо постарался с Судьёй предотвратить любые исходы. В этот раз преступник точно ничего не сможет сделать. Чтобы снять кандалы и печати необходима Судья. Обе сейчас на Юкэ. Яогуан давно предсказал, что в этой битве Альянс победит. Цзин Юань не сомневался, план работает и пока-что хорошо. Разве что не в его возможностях сейчас было заглянуть на сам Юкэ, убедиться в сохранности Рейвен. Обида горечью скребется в горле. Ему обидно, что Рейвен в его собственные силы будто бы не верит. Неужели правда считает, что Цзин Юань планам Элио не противник? Цзин Юань ведь верил, полностью, до единой частички души, что Рейвен будет на его стороне. Он верил Рейвен, но опасался Яоши, Охотников за Стеллароном — они могли обмануть его Рейвен вновь. Как тогда, воспользоваться её слабостями. Чем ярче молния, тем чернее становится окружающий мир. Этот мрак просыпается в Цзин Юане желанием обрушить всю свою мощь на врагов. Звёзды в конце туннеля. Мириады разбросанных камней, искусственных галактик. Из врат Дома кандалов первым вышел Хуа Сэ. Последний — Цзин Юань. И тот остановился на самой границе. Сапоги едва коснулись звездного света на полу. — Послушайте меня… — за пределами Дома кандалов. Уши Генерала накрывают узкие ладони с острыми когтями. Они скальпелем, бритвой проходятся рядом с глазами, вороша длинную чёлку. — Я думала ты другой. Несмотря на то, что ты Генерал Охоты, я так надеялась, что ты с ней хоть что-то изменишь. Но видимо этот цикл ненависти оставить уже не получится. У Цзин Юаня мурашки побежали по спине. Тело напрягается в одну струну. Он сможет слышать лишь голос Творительницы чумы, злой и опасной. — Она выбрала тебя… А я не хочу, чтобы ещё одно моё дитя страдало из-за вас! Она свернёт мне шею — единственная мысль в голове. Фигура Повелителя молнии озарила мрак. Цзин Юань резко делает шаг, судорожно расправляя лёгкие. Путы порвались. Он эти мгновения боялся сделать вдох. Головная боль ударила куда-то слишком глубоко, на вылет. Генерал сдавленно простонал, хватаясь за волосы у висков. Там, где касалась его Творительница чумы было нестерпимо больно, словно раскаленным металлом приложила. Но боль отступает, проясняя взгляд. Золотые молнии оплетают его, становясь щитом от внешнего воздействия. Эти мгновения стали для него роковыми. Если бы не Яоши, закрывшая так удачно ему уши в нужный момент, он бы сейчас лежал на земле, как и вся стража Облачных рыцарей. — Послушай меня, — продолжала гипнотизировать последнего стойко державшегося Хуа Сэ. Сквозь тонкие блестящие губы проскальзывает жаркий выдох. Кафка шагает медленно, выписывая восьмерки бёдрами. В руке появляется светлый пистолет. Охотница коротко проверяет магазин, пересчитывая патроны, а затем возвращает всё на место. Взвод затвора. — Не люблю, когда меня не слушают. Застрелить Хуа Сэ в упор ей не позволит вспышка молнии и глефа, которая рассекла место, на котором была мгновение назад. Кафка отступает, весело улыбаясь. Очередь выстрелов выпустили в Генерала Охоты. Ожидаемо золотая фигура закрыла его собою, испепеляя электричеством пули. Цзин Юань больше не позволит Рейвен страдать за него. Он докажет Яоши, что та неправа. Всегда неправа, в единственном случае — позволить Рейвен жить. Пули проносятся мимо. Повелитель молнии отвлекается на хакершу, которая пыталась незаметно вывести скованного Лочу с поля боя. Им он нужен был живым. — Мы ведь могли быть союзниками, — льётся сладкая речь Кафки. Она даже не запыхалась, уворачивалась в неком танце от широких взмахов глефы, — Нам всё равно придётся в будущем работать вместе, сражаться ради сохранения нашего мира… — Ты просто маньячка, любящая убивать, — грохочет голос Генерала. — Ах, как грубо. Когда ты был холост, ты с женщинами куда приятнее себя вёл, — пляшет на лезвие ножа Кафка. — Тебе не понять. И объяснять я ничего не буду! Сильвервулф пришлось отпрянуть от мало сопротивляющегося, но и не помогающего Лочи. Глефа рассекла пространство слишком близко, хакерше пришлось спешно растворяться в кванте. Она надеялась, что с новым появлением расстояние будет достаточно, чтобы уйти из-под удара, но Повелитель молнии тут же настигает её. — Кафка! — верещит девчонка, — Мы так не договаривались! Займись наконец-то делом! В ответ Охотница только цыкнула недовольно. Пистолет исчезает, давай её рукам полную свободу. — Слушайте меня, — командует она шёпотом духа. Паутина оплела лежащих Облачных рыцарей. Те безвольными марионетками поднимаются, и до Цзин Юаня доходит, насколько это грязный бой, — Убейте его. Это всё слишком жестоко по отношению к нему. Это больнее покопавшейся в голове Яоши. Это в сердце — вырванный кусок. Он столько раз видел, как Мара поглощала товарищей, друзей. Он был вынужден убивать их собственными руками, чтобы обеспечить безопасность других. Он наблюдал, как его дорогие товарищи перешагивали мораль ради отчаянной попытки хоть что-то изменить. Он видел, как его мучает тонула в своём горе. Он видел, как его возлюбленная покрывалась золотой листвой, а глаза уже не видели ничего и никого. Цзин Юань призывает силы Лани, таящиеся в глефе. Оружие — которое выковал его старый друг, будет до самого конца ему служить хорошую службу. Так и сейчас, золото разрубает нити. Генерал вынужден сражаться осторожно, почти что в рукопашную, чтобы не навредить своим же солдатам. Это его люди. Он знает каждого по имени и даже семьи. — Нет! — издал истошный вопль Хуа Сэ. Кафка обнимала его лицо ладонями. Губы шептали проклятые речи. — Слушай меня внимательно. Повелитель молнии вонзает меч совсем рядом, но Кафке не ведом страх. Она знает — не посмеет. Живой щит — самый надежный. И самый страшный враг — близкий. Кафка накрывает своими проклятыми устами губы Лейтенанта. Этот бой самая грязная и подлая схватка, в которой Цзин Юаню посчастливилось побывать. Сильвервулф хватают за капюшон и приставляют к глотке лезвие глефы. Кафка отстраняется от затихшего Лейтенанта, поднимая взгляд убийцы на Генерала Охоты с пойманной Сильвервулф. Девочка испуганно бегает глазами. — Не думаю, что Элио обрадуется, когда получит её голову, — произносит совсем несвойственные себе речи Цзин Юань. Кафка улыбается. — Дам тебе совет. Она делает шаг ему навстречу, прочь от Лейтенанта. — Не блефуй перед человеком, который не знает чувства страха. Хуа Сэ за её спиной взвыл. Необрубленные марионетки обрушились на землю, ползая на коленях и начиная кричать. Они становятся ему аккомпанементом. Стонами и кряхтениями, болью от нестерпимого ужаса. Цзин Юань замер. Он помнит бесчисленные сражения с борисинцами. Сколько крови долгоживущих видов было пролито в этой ужасной войне. Беспросветным казалось их будущее в первые битвы, Альянс Сяньчжоу бы не выстоял, если бы не отринул само чувство страха. Испускавшие особый ферамон Мерзости Изобилия, они замучивали до смерти просто своим присутствием. Один вдох этого проклятья — и страх уже не победить. Алхимики Альянса придумали специальные пилюли, подавляющие восприятие страха. С ним они могли идти в бой. Цзин Юань слишком много знает о страхе. Глефа возобновила движение. — Кафка! — завопила девчонка. Пытается телепортироваться, но все её хакерские штучки заискрились. Коротнули из-за напряжения Генерала, — Это всё не по плану! — Ты не убьешь её, — спокойно констатирует факт Кафка. Ей не ведом страх, жалость и прочие слабости. Она шагаем неотвратимостью в сторону Генерала Охоты, а люди всё истошно кричат. Их страх побеждает, — А я твоих людей могу легко. Убейте се-агх. Острие копья прошло по касательной, задев бок Охотницы. Кровь плеснулась на землю. Хуа Сэ улыбается и глаза его были такими же ясными, как небо над головой. — Я не любитель настолько властных женщин. И всё же Цзин Юань не зря Хуа Сэ выбрал своим Лейтенантом.***
Юкэ Сяньчжоу уже удавалось пережить пришествие Эманатора Изобилия. Осада со стороны Шуху осталась шрамом на флагмане Альянса. Но раны припорошило белым снегом, они давно затянулись. Звёзды горят ярко, долгий мир пришёл на родину провидцев. Больше такой оплошности они не допускали. Даже в самом ужасном предсказании можно найти выход. Бесчисленно количество вариаций событий, просчёты, матрицы. Яогуан очень долго работал, пытаясь рассмотреть самый лучший исход. Ухватиться за шанс, правильную последовательность! — Я редко нахожу исходы, приводящие к их разрыву, — произнёс на инеевом рассвете Яогуан. Слепой Юйву блаженно улыбнулся, находя голос Провидца столь же приятным, как прохлада по коже, — Они в действительности переплели свои… судьбы? Нет, не хочу потакать этой выскочке. Варьируется лишь то, сколько они боли и потерь перенесут. Какая именно это боль. И становится ли их связь от этого крепче, или же истончается, как паутинка на ветру. Мне не хочется заглядывать в их личное, никто этого не заслуживает, но от них слишком многое зависит. Юкэ вновь может подвергнуться опасности! И я бы мог пресечь, вырвать росток этого будущего на самом его зародыше… Но в ином варианте может случиться ещё более жуткие события! — Если ты видишь это — направь нас. Создай условия для создания лучшего будущего. А дальше доверься им, — со спокойствием уходящей ночи тогда отозвался слепой Генерал. — Простят ли они меня? — Если в итоге смогут остаться вместе, то да. — Тогда… — Яогуан поднимает свои черные глаза в очках из литогенных стёкол на звёзды в окне, — Да, это будет лучшее для всех будущее. С того разговора прошло две недели. Теперь Юйву своими глазами наблюдает за безумием проклятого преступника. Он сам отрубил Рейвен руку в попытке не дать маре добраться до головы. Вроде бы успел. Только теперь, кажется, у них появился непредвиденный враг. — Нет! ЯОШИ! Не смей! Остановись… — выдавливает из порванных голосовых связок. Во рту вкус железа, наспех натянутая повязка пропиталась кровью, та пачкает одежду, снег, создавая её собственно маленькое кровавое море, — Не трогай корабль! Яоши! Чёрт… Нужно его остановить. Блэйда… Только вот проблема. Рейвен подняться не может. Силится, ногами скребет по брусчатке набережной. Она в подобии сидячего положения могла быть только благодаря поддержке Юйву. — Чёрт, — хрипит стремительно бледнеющая Рейвен. На её губах давно нет красной помады, стали белые как мел. Лёд корочкой покрыл кожу, — Пожалуйста… защитить Яньцина… Я справлюсь. Мне просто… Нужно время. Она чувствует, как её обратно опускают на снег. Макушка больно упирается в камни. Но это лучше, перестала ощущать такое сильное головокружение. — Не смей умирать. — Я не умру. Она не даст мне. Близка ли любовь Яоши к ней — к тому же проклятью, что заставило Блэйда бесконечно воскресать? Рейвен кажется, что да. Её проклятье материнскими объятиями обнимает израненное тело, залечивает раны и даёт нужные советы. Она неодобрительно смотрит на неё, когда в акте подросткового бунта рвётся к своей свободе, но вновь натыкается на неприятную реальность. Яоши — альтруист, сама Богиня Жизни, но став наблюдать за своей дочерью, сама переняла человеческие черты. Нефритовый цвет Залежных земель красиво сочетается с золотом сил Изобилия. Рейвен взывает ко всегда спокойным, твёрдым породам, пытаясь успокоить начинающееся землетрясение. Гнев Богини куда губительнее, чем той наверняка казался. Волны золота проходят сквозь неё. Золото не отзывается сломанной марой, как раковые опухоли у обычных людей. Рейвен обращается к Яоши, зная, что та обязательно услышит. — Я приняла своё решение. Я выбрала свой Путь. Ты можешь считать, что он неправильный. Можешь желать меня огородить от всех трудностей, опасностей, но они всегда будут. Ни одна мать не способна защитить своего ребенка от всего на свете. Оно и не нужно. Просто будь рядом, если я попрошу помощи. За это я буду и дальше благодарна тебе. Спасибо. Энергия Изобилия как круги на воде. Постепенно утихают. Mood: KOKIA - Satellites (Autoluna Theme Song) — Мне кажется это очень тяжело, воспитывать детей. Метаться между желанием во всем помочь, до злого отбрасывания прочь. Но прошу. Я умоляю тебя, не надо вредить тем, кого я хочу защитить. — Они запрут тебя в кандалы. Они разорвут твоё тело на куски и будут над ним глумиться, лицемерно используя в своих интересах! Они будут тебя презирать, потому что ты отмеченная мною. Эта ненависть… Ко мне… Её вообще возможно изменить? — То, что твои дети, твои одарённые, несут смерть вместо процветания… Это их выбор, не твой. Я хочу помогать. Я хочу и дальше, как когда-то со своими братьями и сёстрами, сражаться против зла. Только на этот раз, я буду брать ответственность за содеянное мною. Рейвен в реальности удаётся приподняться. Опираясь о локоть левой руки, она наблюдает за яростным сражением Яньцина и Генерала Юйву. Как цепи рвутся под натиском фрагментального меча, и снова появляются. Раз за разом. Как конечности у Блэйда отрастают прямо на глазах. Одежда рвётся, превращаясь в лохмотья. Зверь рычит, кровавую пену пускает. У того, кто перед ней сейчас — иссиня-черные волосы. У человек в воспоминаниях останков Эманатора — белые. И это был когда-то один человек. — Помоги мне избавить его от этих мучений, — просит Рейвен Богиню, ощущая её руки, поддерживающие спину, — Хватит с него. Он достаточно настрадался в наказание. Они оба знали, на что идут, и приняли кару за это. Дань Хену отпустили чужие грехи. Цзинлю наконец приняла свой конец. Пора и ему на покой. Яоши вздохнула, совсем как человеческая мать, и коротко поцеловала свою неугомонную дочь в макушку. К Рейвен возвращаются силы. Они наполняют золотыми искрами жилы. Постепенно, не срываясь с места, девушка поднимается с окровавленного снега. Под её стопами грустит лёд. Грохочет яростный бой впереди. Рассекает Блэйд своим клинком дома, арки. Ещё немного и до звёзд доберется. Яньцин истощён. Ему ещё учиться и учиться, набираться опыта в бою, но он справился. Продержался достаточно долго, чтобы Рейвен наконец смогла призвать силы Богини. Рейвен не создаёт жизнь. Рейвен обрывает опасные и поломанные. Чтобы сад цвел, нужно пропалывать цветы от сорняков, срезать больные корни. — Она была сильнее всех. Я наделила её мощью не уступающую мне самой. Она сотворила сотню чудес и сотню раз была объявлена преступницей. Моя Шуху. — Помоги мне, — продолжала шептать Рейвен онемевшими губами. — Рейвен, осторожно! — воскликнул Яньцин, когда Блэйд на уровни инстинктов вновь почувствовал прикосновение чужака к себе. Этим чужаком была Яоши. Блэйд замер. Всё замерло и морозе опустившейся ночи. И лишь Рейвен устало шагала по льду реки. Бешеный огонёк в глазах мужчины потух, уступая место чему-то настоящему. Возможно, именно так выглядели его глаза перед роковым решением. Рейвен их разглядеть тогда не смогла. — Вы договаривались встретиться в следующей жизни. Но то, чем ты стал, жизнью назвать нельзя. А Дань Хен уже совсем иная душа. Я могу избавить тебя от этой ноши. — Трое… из пяти… должны за платить. Блейд хватается за грудь в конвульсивном приступе. Одежда вся пропиталась кровью, изрезана, открывая вид на тысячу шрамов. Её собственный клинок продолжает торчать между наростами плоти, переломанными костями. Шаг за шагом она подбирается к нему. Разбитый клинок выпадает из ослабевших рук на лёд, разваливаясь на осколки. Когда девушка подходит к нему, она внезапно приваливается своей фигурой к его. Рейвен устало опускает голову на плечо, опущенное из-за сутулой спины. У неё нет возможности его обнять правильно, второй руки нет, но левая заходит ему за спину. — Спасибо тебе, что был терпелив ко мне. Короткий клинок медленно вынимают из тела, чтобы затем отбросить прочь. — Ты уже не Инсинь. Блэйд достаточно намучился. Я отпускаю твои грехи и грехи тебя прошлого. Левая рука опускается на место, где только торчал её клинок. — Не ждите Цзин Юаня. Позвольте мне побыть с ним подольше. В ответ ей внезапно… улыбнулись. Золото озаряет тьму. Оно затмевает звёзды, потухшие от бушующей битвы фонари. Это золото льётся вместе с кровью, опадает мёртвыми лозами. Фигура мужчины покачнулась, приваливаясь на этот раз уже на неё. Низенькую, хрупкую, израненную. Рейвен вместе с ним оседает на лёд, тут же начиная слышать крики. Яньцин подбежит первым, тут же тушу оттягивая от Рейвен. Бездыханное тело Блэйда могло легко придавить девушку. А та сидит на льду, в форме Призрачной стражницы. Грудь и плечо перемотано обрывками плаща Юйву. В левой руке, на сжатых коленях, она держала пульсирующее нечто. Уродливое, мерзкое… умирающее. — И тебе тоже спокойных снов. Пульсация сердца последний раз ударила по нервам и затихла навсегда. Её победа обращается тишиной. Безмолвием наконец по-настоящему умершего Блэйда. Шорохом собственного дыхания и хрипом сорванной глотки. Мёртвым куском Эманатора Изобилия, коим сама являлась. Собственное сердце тяжело стучит в груди, словно пытаясь доломать все трещины. Ещё немного. Рейвен развалится осколками как фрагментальный меч. Такая была её победа. Яогуан вглядывался в пропасть Матрицы предвидения. Звёзды падали в неё, растворяясь, озаряя ему образ будущего. Он устало снимает очки. Пальцами трёт веки, проминая глазные яблоки. — Готовьте отчёт Адмиралу, — командует Яогуан, оставляя свой пост и стремясь скорее вернуться к остальным Генералам. Судьи Комиссии десяти владык смотрят на неё бесстрастным взглядом. Рейвен не поднимается, лишь смотрит снизу-вверх и улыбается скромно. Яньцин растерян. Юйву чуть хмурится. Он знал, что так должно всё и быть, но не ожидал собственного смятения. Тоска и боль затронула и его живое сердце. — Я приму ответственность, — соглашается Рейвен с беззвучным приговору. Она знает, к чему всё идёт, — Вы все свидетели моего выбора. Я прошу справедливого суда. — Рейвен! Девушка дрогнула. Во влажных черных глазах появились мириады звёзд. Победительница сжалась в клубок, боясь привлечь к себе его внимание. Навлечь этот его гнев на себя. Вновь она наворотила дел. Вновь пошла, не посоветовавшись с ним. Вновь подвергла себя опасности. Вновь пострадали люди. Она собственноручно убила его бывшего друга! Она обманывала его. Она оставила его сразу после свадьбы, хотя он так отчаянно просил не уходить! Он будет её самым суровым судьёй. И сердце доламывает рёбра. — Прости меня, — только и может что шептать себе под нос. — Рейвен! — зло грохочет голос Генерала за спиной. Яньцин бросился на защиту, закрывая девушку собою: — Это я всё придумал! Накажите меня, а не Рейвен. Юйву тоже почувствовал недоброе: — Цзин Юань, умерь свой гнев. Он останавливает своего товарища, не дав дойти до сжавшейся девушки. Цзин Юань весь в следах тяжёлой битвы, кровь на его форме. Весь он пышет жаром, того гляди прожжет лёд под ногами. Пар из его рта клубится в морозе Юкэ. Но самое главное, Цзин Юань сам не вырывается. Не пытается пробиться через стену из Юйву и Яньцина. — Ты дура! Просто беспросветная дура! Что вы все встали?! Где целители? Она кровью истекает! А Рейвен незаметно для него улыбается, не сдержав несколько слезинок. Как бы Цзин Юань на неё не злился, он всё равно о ней заботится. Даже если это означает защитить от самого себя.