Великая сила искусства

      Поспать Тэхёну не удалось — лежал рядом, не касаясь, и вслушивался в дыхание Чимина. Он оставил за другом право потянуться за объятиями, если тот захочет, только произнёс тихонько, когда погасил свет и лёг, не раздеваясь, поверх одеяла: — Я бесконечно тебя люблю. Он поднялся очень рано, нужно было принять душ, разобрать брошенные вчера вещи, погладить оба костюма к выходу, заказать кофе и завтрак. И разбудить напарника. Тэхён вернулся в спальню, опустился перед кроватью на колено и тихонько позвал: — Чиминни? — Сколько времени? — прошептал тот, потому что вчера натурально сорвал голос — и ему тоже нужно было время, чтобы восстановиться. — Мы ещё не опаздываем? Стивен Барнс был предупреждён об их визите ещё вчера, потому что был постоянно в разъездах, и совсем не хотелось торчать у него под домом, не застав его там. Он безропотно согласился их принять и даже сам назначил время. Барнс их ждал, в конце концов, а Чимин вдруг испугался, что они всё проспали. Он проспал. — Едва семь пробило, — Тэхён бережно распутал пальцами его чёлку. — Я уже заказал завтрак. Вставай. Он любил поваляться в постели лишние пять, а то и тридцать минут, когда Чимин уставал будить его и выдёргивал из-под одеяла за пятку. Чимин всегда так активно брался за организацию любого процесса, что Тэхён просто отходил в сторону и не мешал. Но сейчас он сам должен был обо всём позаботиться. Позаботиться о Чимине. Дать ему хоть какое-то чувство привычной упорядоченности и стабильности. — Спасибо, — Чимин медленно поднялся, откинув одеяло, он больше не стеснялся себя при Тэхёне, даже не потому что они столько ночей провели в одной постели. Вчера ночью из него ушла вся боль вместе с чувственностью. — Ты прибрался? — заметил он и снова повторил. — Спасибо. В душ пока больше не хотелось, Чимин просто намочил волосы под краном, вытер их полотенцем и подсушил, оделся и вышел к завтраку. Выпил кофе и потом уже приступил к еде. — Когда мы вернёмся в Сан-Франциско, я назначу встречу с продавцом дома, того, что недалеко от тебя. Чимину не нравился тот дом, ни его расположение, ни цена — ничего в нём не нравилось. Но сколько ж можно жить между отелем и крылом Тэхёна? Намджун и тот раньше обзаведётся новым собственным жильём, чем Чимин. — Мы же хотели съездить в тот, что тебе понравился? — удивился Тэхён. — Помнишь? Потом всё так закрутилось, что не успели. Давай съездим? — Он далеко от твоего дома, а я всё равно буду часто пропадать у вас. Замучаюсь ездить, а пока смогу купить новую машину, разорюсь на такси. Не надо предлагать меня туда постоянно возить на своей, пожалуйста. Я лучше сразу куплю тот дом, в который не нужно будет меня возить. Чимин положил ложку на край тарелки. — Тэхён, мне теперь всё равно, понимаешь? — и поднял взгляд. — Я не знаю, когда это изменится и почему, но мне теперь не важно, что это будет за дом. Каким он будет. Возможно, я к нему привыкну позже. Или потом найду что-то другое, когда буду готов искать. Сейчас я выберу по единственному важному мне критерию и на этом пока успокоюсь. Перевезу часть вещей из Вашингтона, а может, оставлю всё как есть… Не знаю. — Ладно, я понял, — кивнул напарник. — Если тебе понадобится помощь с перевозкой вещей, только скажи. — Спасибо, ты всегда так хорошо меня понимаешь… По крайней мере, Чимин был готов жить рядом, а не забиться куда-то, откуда его вообще не вытащить. — Ты поел? Тогда поедем? Я плохо ориентируюсь в Нью-Йорке. Возьмём такси или на метро? — На такси, конечно. Бюро всё равно всё оплачивает, — пожал плечами Чимин. Стивен Барнс встретил их у себя. Ему было чуть за сорок, но его волосы уже тронула седина, а время — не пощадило, возможно, когда-то весьма красивого мужчину. — Если сказать честно, я удивлён тому, что ко мне прибыли агенты федерального бюро, — сказал он, пригласив их присесть в своей гостиной. Обычный бизнесмен, обычная Нью-Йоркская квартира, не слишком богато обставленная, ничто не бросалось в глаза. Ничто не заставляло подозревать этого человека с порога в связях с похищением алмаза. Как он вообще затесался в эту историю? — Чему же вы удивились, мистер Барнс? — уточнил Чимин, сосредоточившись на нём и его словах. — Я же подал заявление в полицию, когда меня обокрали, — непонимающе заметил тот. — Далеко не сразу, конечно… — Какое заявление? В каком смысле «обокрали»? — Чимин мельком взглянул на Тэхёна, который по своему обыкновению не встревал в разговор чаще нужного. Мистер Барнс со вздохом отошёл к двери и прикрыл её. — Я должен быть честен с вами, господа. Моя жена ничего не знает об этом колье и о том, кому я планировал подарить его. Буду бесконечно признателен, если она и дальше останется в неведении. — То есть вы признаёте, что заказали у мастера из Сан-Франциско копию колье вовсе не для своей… жены, — Чимину очень не хотелось произносить слово «супруги», — а теперь, как я понимаю, у вас его нет, потому что его украли? — Именно так, мистер Пак, — Барнс снова вздохнул. — Я долго не решался заявлять о его пропаже, потому что моя жена могла об этом узнать. И с другой стороны, это всего лишь стекло. Пусть очень красивое, но стекло. Да, не десять долларов я отдал за него, но настоящие бриллианты я не мог себе позволить. Тогда бы это точно не скрылось от моей супруги. Чимина внутренне скрутило, но лицо осталось непроницаемым. — Когда вы обнаружили пропажу? — В тот день, когда собирался его подарить. В Вашингтоне оно пропало из моего номера. Точно не могу сказать когда… Получив заказ, я положил его в тумбочку у кровати, решил, что за пару дней ничего не случится, да, сэкономил на сейфе. Но потом не нашёл его там, когда пришло время преподнести подарок. И сразу поднять шум я не мог. Пришлось ограничиться ужином и цветами. — Почему вы всё-таки решились подать заявление? — прищурился Чимин. — Потому что услышал новости! — Барнс всплеснул руками. — Я же понимал, что мои данные попадут в полицию, поэтому пришёл туда раньше и изложил всё, как есть. Я не имею никакого отношения к похищению, я всего лишь заказал копию, мистер Пак! И… Прошу вас, не ставьте под удар мой брак! Это разрушит мою жизнь! Чимин практически оскалился. — Вы сами поставили под удар свой брак, мистер Барнс. Но я услышал вас, будьте спокойны, если вы сказали нам правду, вам не о чем волноваться. Ещё несколько вопросов — и мы не будем вас больше беспокоить. Кто-то знал о ваших планах? Что-то ещё пропало из вашего номера? Стивен упал на своё место и глубоко задумался. — Наверное, никто. Коробку привезли в плотной упаковке, с опломбировкой. Не думаю, что посыльный мог бы вскрыть её, а потом вернуться за колье. Я никому об этом не рассказывал. Разве что горничные? Они могли наводить уборку и решить, что это очень ценная вещь. Больше у меня в номере не было ничего ценного, мои портфель и портмоне всегда были со мной. — Вы подали заявление здесь или в Вашингтоне? — уточнил Чимин, делая пометки в своём блокноте. — Когда это было? Вам что-то ответили из полиции? — Пока нет, это было… На прошлой неделе, в субботу. В Вашингтоне, конечно. Чимина вновь внутренне скрутило. — И мне ничего пока не ответили, — продолжал Барнс. — Поэтому я удивился, когда поступил ваш звонок и предложение встретиться. Но я сказал вам всё, что мог. И сейчас меня волнует не кража, а то, что моя супруга может узнать все её подробности. — В крайнем случае — разведётесь, — произнёс Чимин замогильным тоном. — Но жить будете. От этого редко кто умирал. Он понимал, что они снова оказались в тупике. Этот мужчина не был замешан ни в одном деле с драгоценностями, он находился с бриллиантами в разных, не пересекающихся мирах. Не производил впечатление патологического лжеца или мошенника, его история казалась весьма правдоподобной. Но Чимину не было его жаль, не было бы и раньше, а сейчас — особенно. Возможно, если бы он не выплеснул из себя вчера всё, что мог, то сейчас бы предложил пригласить сюда жену Барнса и спросил бы у неё, готова ли она узнать не самые приятные вещи о своём муже. Но сейчас Чимин был пуст, и желание разрушить чужую жизнь было лишь очень слабым, поверхностным и мимолётным. Он снова переглянулся с Тэхёном, возможно, у него появились какие-то вопросы. Но самому Чимину было понятно: теперь им нужно в Вашингтон, выяснить, что там с заявлением о краже. Удалось ли их коллегам из полиции продвинуться в его расследовании. Но он уже чувствовал, что дело вряд ли будет раскрыто. Отель был дешёвый, камер там точно не было, а горничные могли меняться со скоростью света, потому что часто в таких отелях работали нелегальные мигранты. И ищи их потом, свищи, особенно после удачного ограбления. Возможно, к этому делу снова стоило привлечь Хаттори или курьера, которого он отправил в Вашингтон… Чимин пока не знал, за что ещё они могли бы зацепиться. А ещё в Вашингтоне следовало бы навестить своё бывшее отделение бюро. Может, коллеги, занимающиеся составом взрывчатки, что-нибудь подкинут? — В Вашингтоне есть магазин Хаттори Хандзо? — поинтересовался Тэхён. — Или вы заказывали украшение в Сан-Франциско? Неужели не было ювелиров ближе? От взгляда Чимина не ушло незамеченным то, как мистер Барнс вздрогнул. Да и Тэхён это тоже заметил. — Такое украшение в таком безупречном исполнении смог бы повторить не каждый ювелир, — ответил наконец Стивен. — Я не в первый раз обращаюсь к господину Хаттори. Он никогда не подводил. И женщины радовались его бриллиантам, как настоящим. — У вас сохранилась переписка о заказе? — Тэхён смотрел дружелюбно, закинув ногу на ногу. — Как вы ему объяснили, что именно хотите получить? — Я общался с господином Хаттори по телефону. А все необходимые документы на подпись мне привезли вместе с заказом, и я отправил их обратно, когда получил заказ. Я объяснил ему то, что хочу получить, едва назвав, что хочу получить. Этот бриллиант… Он же очень известен. Но если бы потребовалось, я бы отправил ему фото. — А ваши… женщины, они понимали, что вы дарите им бижутерию? Или принимали камни за настоящие? — продолжал спрашивать агент. — Я сейчас даже не об этом колье, а вообще. — Конечно, понимали. Но всё равно радовались. Не все женщины ждут настоящих бриллиантов. Главное, чтобы красиво блестело. Ну или те, кто их ждёт, мне вовсе недоступны. Чимин прикусил язык, сдерживая вопросы, не относящиеся к делу никаким боком, а Тэхён рывком поднялся. — Спасибо, мистер Барнс. У нас больше нет вопросов. Но не исключено, что мы с вами ещё свяжемся. — Я всегда к вашим услугам, господа, — Стивен проводил их до дверей. Только там Чимин увидел в коридоре их семейный портрет: мистер Барнс был гораздо моложе и привлекательней. И его жена была невероятной красавицей на том чёрно-белом снимке. Разглядев её, Чимин поджал губы. Он не знал, как с годами изменилась эта женщина, раз её супруг предпочитал дарить копии бриллиантов другим, но Чимину как никогда раньше было от этого противно. Они молча вышли из дома, Тэхён повлек напарника в сторону, через квартал. Там был цветочный магазин, мимо которого они проезжали. Агент выбрал красивый букет роз тёплого тёмно-персикового цвета и оплатил его, продиктовал адрес квартиры, которую они покинули. — Для миссис Барнс, — велел он. — Доставьте после обеда. — Зачем? — уточнил Чимин, когда они вышли на улицу. Он чуть не решил, что Тэхён хочет купить цветы ему, и уже собрался вовсю от них отказываться прямо там в магазине. — Знаешь, такие люди, как этот Барнс, иногда способны увидеть сокровище под носом только тогда, когда на это сокровище обращает внимание кто-то ещё, — меланхолично ответил Тэхён. — Не знаю, как ещё объяснить. Никто не заслуживает, чтобы ему лгали в браке. — Ты хороший человек, — вздохнул Чимин. — Но я не думаю, что им что-то поможет. Если и будет эффект, то очень временный. Хотел бы я думать, что не прав, но… Брак — это то, во что сейчас я меньше всего хочу верить. И не надо уверять меня в том, что мой шуточный брак был не настоящим. Я знаю, что он таким был. И только моя вина в том, что я в него поверил. — Важно лишь то, что он был настоящим для тебя, — Тэхён смотрел в сторону, — то, что этот Мин Юнги позволил тебе в это верить. Он дал тебе надежду, а потом всё разбил. — Я сам себе её дал, — Чимин снова поджал губы, но шагнул к Тэхёну ближе. — Я почему-то подумал, что это моя идеальная история. Он просто весело болтал со мной, а потом… Посмотрел на меня ещё раз и решил, что… не хочет меня. Я не могу его в этом обвинить. У всех разные предпочтения и вкусы. Я сам себе дал эту надежду, принял желаемое за действительное, Тэхён. Я сам отдал ему это кольцо и номер телефона. Сам флиртовал с ним и едва ли не пригласил к себе домой, хотя видел его всего лишь дважды. Я не могу злиться на него, просто он умнее меня и серьёзнее. И просто он вовремя это всё отрезал. Он правильно поступил. — Ты слишком великодушен, — Тэхён мрачно шагал, не поднимая взгляда от тротуара. — Ты не можешь на него злиться, а я могу. Ты неопытен в таких делах, Чимин, а я могу сказать, отношения — это всегда двое. Он принял у тебя кольцо, он сам звонил тебе. Он выслушивал тебя и позволял тебе с ним флиртовать. Он не остановил тебя сразу, он позволил тебе увлечься. И я ужасно злюсь на него, потому что ты заслуживаешь лучшего. — Я всё это заслужил, — Чимин поймал его за руку, останавливая. — Это не то, что я всегда делал, не то, что я должен был делать. Я не должен был открывать в себе эту сторону и вообще начинать флиртовать с парнями. Это моё наказание за то, что я себе это начал позволять. Жизнь меня здорово проучила в лице Мин Юнги. Может, я когда-то смогу быть за это благодарен… Тэхён даже закашлялся от таких заявлений на выдохе. — Это несусветная глупость, Чимин! Не-су-свет-ная! Просто тебе встретился человек, недостойный тебя! Это бывает, к сожалению. Так же, как моему Соджуну встретилась его жена. Так же, как у Намджуна… Бывает так, что нам встречаются люди, которым мы готовы отдать сердце, а они не способны это оценить — или оно им просто не нужно. Но это не значит, что с тобой что-то не так и ты не должен был пытаться! — Но сколько пройдёт времени, прежде чем я перестану о нём волноваться? Он ведь был такой… Убитый, когда мы встретились вчера! Если бы мы встретились сейчас, я бы снова отдал ему кольцо, я бы снова отдал ему сердце, я бы отдал ему себя, Тэхён! Разве это не наказание? Когда мой разум понимает всё, что он мне сказал, а сердце всё равно ждёт — вдруг ему просто было плохо? Он сорвался и передумает, когда ему полегчает? И почему я не могу помочь ему, чтобы стало легче?! Это натуральное наказание, я ненавижу себя за эти чувства! — Чимин наконец вновь заплакал, прямо на улице, перед Тэхёном. — Если он и был убитый, то не из-за тебя, — буркнул тот, увлекая друга в тень ближайшего дома. Спрятал его слёзы на своем плече. — Это не наказание, это глупое человеческое сердце… — За… чем его вообще пр… идумали? — почти бессвязно бормотал Чимин, цепляясь за его спину руками. — Таким г… лупым?.. — Надо было купить тебе кольцо после первого же поцелуя, — грустно сказал Тэхён. — Может быть, так я смог бы защитить тебя… Я знаю, что это пройдёт. Рано или поздно это проходит почти у всех, но мне так больно видеть, как тебе плохо. — Прости, пожалуйста, — зашептал Чимин и повторил это несколько раз, прежде чем смог остановить слёзы, ну или хотя бы немного совладать с ними. — Тэхён-а, — он поднял к нему своё печальное мокрое лицо и вдруг спросил. — Можно я перееду к тебе? Это был его самый странный способ благодарности за то, что Тэхён рядом с ним. — Милый, за что тебе просить прощения? — Тэхён стирал слёзы с нежных щёк. Ему хотелось это сделать губами, но они всё ещё были средь бела дня на улице Нью-Йорка. — Конечно, ты можешь. Ты можешь не спрашивать об этом. Мой дом — это твой дом, пока ты этого хочешь. И сердце вновь сжалось от боли, потому что Чимин, отказывающийся от своих принципов и желания жить самостоятельно, вызывал невероятное сострадание и печаль. — Спасибо, — Чимин дотянулся до его щеки мокрыми от слёз губами, даже они сейчас были мокрыми. — Пойдём в отель, я хочу немного поспать. Сил никаких нет. А завтра в Вашингтон, разберёмся с делом, и я соберу что-нибудь с собой из дома… Тэхён обнимал Чимина, пока тот не уснул. Позвонил в Сан-Франциско. Заказал билеты в Вашингтон. Заказал обед в номер. Спустился в видеосалон в отеле и нашел кассету «Принц и танцовщица». И задремал сам, сидя на полу возле кровати, устроив свою взлохмаченную голову на одеяле. Проснувшись уже только к ужину, Чимин потянул Тэхёна к себе, как только осознал его положение. — Неудобно же, — сонно заворчал на него, но затягивал, как обычно, упрямо и сильно. — Да, поясница затекла, — тот сонно хлопал глазами. — Я обед нам заказал к четырем. Который час вообще? — Почти восемь, — Чимин дотянулся до своих часов, проверив. — Нам нужно купить билеты на самолёт до Вашингтона… — Я уже заказал, — успокоил Тэхён. — Завтра в десять с четвертью вылетаем. Придётся вместо обеда сразу ужинать, сейчас позвоню… Поедим в номере? Я кассету с фильмом тебе принёс. — Хорошо, — со всем и сразу согласился Чимин, даже не уточняя, что за фильм. — Поедим и посмотрим вместе, просто полежим, может, ещё получится поспать. — Как в Лос-Анджелесе, когда я болел, — Тэхён слабо улыбнулся воспоминаниям. — Да, как тогда, — негромко ответил Чимин. Он бы мог сказать, что теперь болеет он, болеет чем-то гораздо более серьёзным, чем простуда, потому что каждый поцелуй на экране вызывал желание от него отвернуться, вовсе не от смущения. Каждый комплимент, который получала невероятно красивая блондинка Элси в исполнении Мэрилин, эхом звучал в голове Чимина голосом Юнги. Кокетливость и флирт вызывали не тихий смех, а подступающие к горлу слёзы, но Чимин старался их сдерживать. Он жался к Тэхёну и вообще ничего не комментировал. А потом долго не мог заснуть, потому что каждый раз, как только проваливался в дрёму, подскакивал, словно в номере зазвонил телефон. Ему слышалось, что он звонил, но никакого звонка, конечно, не было и в помине. Да и откуда Юнги знать его номер в отеле Нью-Йорка...