Великая сила искусства

      На охоту они отправились ранним утром, когда над озером стелился туман. Охотничьи карабины имелись там же в коттедже, было из чего выбрать. Юнги снова скрутил волосы Чонгука в низкий узел, подобрав так, чтобы они не цеплялись за ветки. Кажется, ему это просто понравилось — приручать эту длинную гриву. Чонгук даже не думал сопротивляться — он считал волосы своим достоинством, но не носился с их неприкосновенностью, особенно для тех, кто был ему дорог. А Юнги сумел стать таким человеком, учитывая, сколько лет они были знакомы, как доверяли друг другу, а теперь ещё и подружились наконец. Когда-то Чонгук и не догадывался, что с красивым парнем можно просто дружить, просто общаться, быть близко, не делив с ним постель, из которой приходилось выпинывать, потому что у него были и другие дела (для которых часто никто не требовался). Можно было вместе гулять, пить, рыбачить и охотиться — и получать от этого удовольствие. Такое простое открытие, но такое удивительное для Чонгука. Словно его жизнь действительно началась совсем недавно. — Вся надежда на вас, из меня охотник ещё более худший, чем певец, — улыбнулся Намджун, когда они собрались выдвигаться. В том, что Сокджин отлично стреляет, он не сомневался. Готовился полюбоваться и этим зрелищем. — Надеюсь, в этом лесу больше никого из людей нет, а то я со своим зрением могу перепутать и промахнуться, потом чей-нибудь чужой труп будем закапывать, — подхватил Чонгук, смеясь. — И лучше нам не расходиться далеко, потому что закапывать кого-то из вас мне придётся только вместе с собой. — Ничего, у меня все ещё есть заготовленное мясо, — утешил Юнги. — Если нам не понравится тот, кого ты подстрелишь. Сокджин засмеялся. — Какие-то ужасные речи вы говорите, господа мои. Как можно промахнуться по таким крупным целям? Но едва попал в лес, сразу притих. Замирал временами, как крупная охотничья собака, словно принюхивался, и сердито косился на Юнги, который по лесу шёл как турист из какого-нибудь Огайо по Нью-Йорку — неспешно, нога за ногу и озираясь вокруг. — Я живу только немного севернее, а лес совсем другой, — пробурчал тот в своё оправдание. — Интересно же… — Пока что-то никого не видно, — негромко произнёс Чонгук, когда они зашли уже довольно далеко. — Может, заляжем где-нибудь в кустах с видом на поляну, на которой разложим приманку? Да, охота в чём-то напоминала рыбалку, только ещё сложнее. Чтобы она удалась, нужно найти подходящее место, а ещё — не расстраиваться, если удача не будет благосклонна. Так они и сделали, устроились рядочком, плечом к плечу, в раскидистых кустах. Сокджин покрошил булочку из тех, что они взяли с собой перекусить. Почему-то лежать тихо не получалось, так и хотелось зафырчать над этой засадой. — Да тише же вы, — Юнги, едва сдерживая смех, нежно закурлыкал. Не иначе, как кряканье Чимина оказалось семейной традицией. — Ох ты ж, — вырвалось у Чонгука как-то неосознанно, но после этого он затих. Намджун как-то даже не старался никуда прицеливаться — во-первых, пока было некуда, во-вторых, Сокджин с ружьём в руках вызывал у него какие-то интересные эмоции. Он забыл о своём возрасте, положении и прочих делах. Смотрел на него глазами влюблённого мальчишки, как будто ему впервые показали мужчину с оружием, а до этого он видел только соседских шалопаев с рогатками — и ничего больше. Пара пухлых, отъевшихся к осени индюшек появилась внезапно. Только что не было их на лужайке, а вот они уже были там, отщипывая кусочки булки. Юнги издал особо нежный звук, Сокджин вытянулся в струнку и переглянулся с Чонгуком. Два выстрела раздались одновременно. Намджун успел только ахнуть, не увидел даже как обе птицы упали в траву. Чонгук издал короткий, победный клич и тут же засиял, снова глядя на Сокджина. — У меня получилось! Я попал! — радовался он, как дитё, получившее награду в тире — огромную конфету. Только индюшки-то были вкуснее конфет. Будет, что Тэхёну рассказать. Они хлопнули друг друга по рукам, поздравляя. Юнги выбрался из кустов, чтобы принести птиц. — Фунтов по тринадцать, не меньше, — заявил он, вручая охотникам их трофеи. Сокджин довольно присвистнул, выдрал из хвоста птицы перо подлиннее и поярче, очистил его охотничьим ножом и с улыбкой вплёл куда-то за ухо Намджуну. А потом легонько полоснул себя этим же ножом по пальцу, глядя, как кровь падает на перья и впитывается в землю. За любую пролитую кровь надо заплатить. Однажды он этого не сделал — и к чему это привело? — Этого нам с лихвой хватит, — Чонгук почувствовал, как рот уже наполняется слюной от предвкушения великолепного ужина. А Намджун стремительно поцеловал Сокджина в губы и заявил: — Вот так же метко ты попал мне однажды в сердце. — Вот дольше шли, — расстроился Юнги. Но если охота для того, чтобы съесть добычу на ужин, была ему понятна и приятна, то охоту чисто для азарта он не понимал. К чему бессмысленное убийство, если даже за вычетом перьев им хватит мяса на ужин? — Может, сходим ещё на оленей посмотрим? Стрелять смысла нет, но они красивые. Не возвращаться же так рано? — Пойдём, конечно, — согласился Чонгук. Кровь ещё бурлила в нём, азарт никуда не делся. Может, Юнги и не понимал, но Чонгук внезапно проникся этим занятием, так что никто, наверное, не удивился, когда заприметив за пнём кроличьи уши, Чонгук резко заставил всех замолчать. А потом гонялся за тем кроликом по всей округе, пока наконец не подстрелил и не принёс его тушку друзьям за те же самые уши. — Сам разделаю, — пообещал. Место водопоя оленей Юнги определил безошибочно. Он потянул всю компанию к ближайшим кустам, но Сокджин покачал головой. — Надо с подветренной стороны, — он замер, будто опять принюхиваясь или кожей чувствуя движение воздуха, и потянул всех в другую сторону, где они снова залегли, наблюдая. — Я сейчас украду тебя от всех, и никаких оленей мы не увидим, — проурчал Намджун ему в ухо еле-еле слышно. Ну уж очень ему нравился такой Сокджин — уверенный в себе и знающий, что делает. Им хотелось любоваться и не дышать при этом, одновременно с тем, чтобы жадно целовать и ощущать его реальность. Тот, не отводя взгляда от лесного озерца, протянул руку и погладил Намджуна по бедру — непривычно собственническим жестом. Юнги снова закурлыкал, на грани слышимости. Они своим появлением спугнули птиц, а тишина, в свою очередь, могла насторожить прочих животных. Антилопы вышли к воде первыми: тонконогие, изящные, с длинными рогами. Юнги даже дышать перестал, запоминая, как перекатываются мышцы под лоснящимися шкурами, как осторожна поступь, как внимателен взгляд самца, что сначала оценил место водопоя на опасность, а только потом позволил подойти к воде своей подруге. — Красивый, как Тэхён, — прошептал поражённый Чонгук. И Намджун даже от Сокджина ненадолго отвлёкся, прыснув себе в кулак. — Я ему передам, что ты сравнил его с антилопой! — Ну, ты посмотри, ноги такие же длинные… Тройной мужской хохот спугнул животных, они стремительно сорвались с места и исчезли в два прыжка. — Прости, Чонгук, — Юнги вытер слёзы, выступившие от смеха. — Ты прав, ноги длинные… Он не стал уточнять, у кого — у Тэхёна или антилопы. — А вот и Чимина принесло, — совсем развеселился Чонгук, глядя на маленькую, но очень важную птичку с жёлтой грудкой. А уж когда этот западный луговой трупиал мелодично зазвучал, Намджун снова разразился громким смехом, правда, пытался его приглушить в плече Сокджина. — Похож, — Юнги уже запястье себе кусал, чтобы не хохотать. — Поразительно похож. Когда к воде вышла лисица с семейством, они уже отсмеялись и притихли. Сокджин почти беззвучно застонал, глядя на резвящихся детёнышей. — Какие хорошие, — одними губами выдохнул он. — Я молчу, я молчу, — почти неслышно проговорил Чонгук и уткнулся ртом в свою же руку, но трясся, кажется, от смеха, а не от умиления. Намджун дотянулся и треснул его по спине, а то ведь невозможно не смеяться, когда кто-то один из них это делает. Лисята играли на берегу довольно долго, а потом Юнги с Сокджином вместе набросились на Чонгука: — Это же лисицы! — Это же милые детёныши! — О-о-чень милые! — тот перекатился на спину и вообще в голос расхохотался. — Прям как вы! Уже вернувшись в коттедж, охотники вместе ощипывали и потрошили свою добычу, а потом долго томили птицу в котелке с ароматными кореньями. Сокджин хотел ещё пострелять, раз уж была такая возможность, и Юнги воодушевлённо подхватил идею. Парни установили мишень и устроили целое соревнование. Намджуна пригласили выступить в качестве судьи и арбитра. Сокджин брал точностью, зато Юнги был способен уложить три пули подряд в одну точку. — Ты закончил со своим ушастым? — звали они Чонгука, третий раз уже. — Присоединишься? — О, я скоро! — отозвался тот, не желая оставлять свой охотничий трофей. Когда ещё в жизни выдастся такая возможность — разделывать кролика на тушку и шкурку? Не прошло и получаса, наконец Чонгук присоединился к друзьям, тщательно вымыл руки и взялся за ружьё. — Я всё ещё очень плохо стреляю, — предупредил он, сделал несколько выстрелов и даже не увидел, куда попал по мишени. — Так же, как и поёшь, — резюмировал Намджун со смешком, оценив попадания. — Практически идеально! — Откуда в тебе это самоуничижение? — удивлённо пробормотал Сокджин. — Ты хорош во всем, за что бы ни взялся, но иногда так сомневаешься… Он перевёл взгляд на Намджуна и спросил: — Покажешь нам класс от профессионала? — С детства, — отозвался Чонгук негромко и уступил место Намджуну. — Последний раз стрелять мне приходилось много лет назад в академии, — заметил тот. — Моя работа этого вообще не предполагала, да и таких тяжёлых ружей в арсенале академии не было. Но, конечно, Намджун понимал, как с ним обращаться. И когда мишень была статичной, попасть в неё было не так уж и сложно. Даже отойдя ещё на несколько метров, он угодил точно в центр всеми тремя выстрелами. — О-о, — протянул Чонгук. — Не только я тут прибедняюсь! — Может, нам стоит иногда наведываться в тир? — Сокджин рассматривал мишень. — Такое весёлое развлечение, если стрелять по мишеням… — Отличная мысль. Давай, твоя очередь, — Намджун уступил ему место и ружьё. — Да нам вообще стоит почаще собираться вместе! — заулыбался Чонгук, легко устроив руку на плече Юнги. Он ещё долго будет чувствовать эту бескрайнюю благодарность за то, что тот их сюда пригласил. — В Сан-Франциско часто будет такая возможность, — Юнги посмотрел с теплотой. — Но на природе, конечно, интереснее. Ему вдруг подумалось, что Чимину бы это тоже могло понравиться — побывать у него в Вайоминге. Выпить кофе на крыльце, глядя как заходит солнце. Пройтись по лесу. Послушать пение птиц, а не гудки машин. Пусть у него и нет нормальной ванны, и кровать довольно аскетичная. — Я никогда этого не делал с таким ружьём, но мне просто интересно, — бормотал тем временем Сокджин. Его три выстрела были из разного положения: стоя, опустившись на одно колено и лёжа на траве. Намджун снова любовался им, открыто, никого не стесняясь. — Ну ты даёшь! — восхитился Чонгук. — Если я начну что-нибудь такое проворачивать, то точно кого-нибудь подстрелю. Давайте проверим, как там наша индюшка? Есть хочется. Запустил руку под футболку и погладил себя по животу. — Проверьте-проверьте, — велел Намджун, практически прогоняя их к котелку. — А мы тут пока ещё посоревнуемся. — Лёжа, — хохотнул Чонгук, отводя Юнги всё так же — за плечо. — Пусть, — зафырчал тот. — Проверь индюшку, а я тебе сейчас твоего кролика замариную, отвезёшь Тэхёну добычу. Есть у меня подходящая идея… — А шкурку кошке отдам, будет на ней возлежать, как царица, — заулыбался Чонгук, помешивая птицу в котелке. Отщипнул кусочек мяса и попробовал, блаженно жмурясь. — Почти готова! И картошка уже наверное запеклась. Было всё-таки что-то превосходное в первобытном. Мясо, добытое собственными руками, для почти всякого мужчины было самым вкусным. Сладким, в определённом смысле. — Вы уже и кошку завели? — Юнги снова заулыбался. — Настоящая семья. Мальчишник явно можно было считать удавшимся. Обнимая друзей вечером на аэродроме, Юнги благодарил каждого. После почти двух недель с Чимином эти выходные были следующими в его личном рейтинге счастливых дней. — Ждите, скоро и я приеду, — пообещал он. — Пара дней — и буду в Сан-Франциско.