(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

В этот раз до приюта Тома провожал не только Джарет и мрачный кучер Беллами, но и мадам Долохова с Антонином. И вновь, Реддл оставил их в начале улицы. Беллами снова понимающе кивнул и повёл компанию в сторону. Тому даже стало интересно: откуда эта солидарность мрачного кучера? Беда лишь в том, что Реддл всегда видит его в окружении других людей. Как расспросить? Том снова вошёл в мир, раскрашенный чёрно-белыми красками. Отметился у миссис Коул. Отнёс вещи в свою комнату. Взял один тыквенный кекс и, спрятав его в карман, вышел на улицу. Оттуда через ворота сразу к церкви. Надо навестить кое-кого. В этот раз Том не стал сидеть на лавочке, в ожидании, когда отец Кристиан сам придёт. Реддл знал, где его можно найти: за церковью, там где были небольшие грядки. Он не стал сразу подходить. Чуть поодаль наблюдал, как темноволосый мужчина вырывает мелкие сорняки. Созерцание этого умиротворяет, как и вязание Амелии, как игра Джарета на пианино, как задумчивое лицо Антонина над шахматной доской. Как только отец Кристиан выпрямился, чтобы размять спину, Том тут же пошёл к нему: — Добрый вечер, отец Кристиан. Священник, стоявший на коленях рядом с аккуратной грядкой, взглянул на него. — Том! Не ждал тебя так рано, — он произнёс это так, как будто их встреча была оговорена заранее. — Как прошёл учебный год? — спросил он, поднимаясь и отряхивая руки о пожелтевший фартук. — С отличием, сэр. Это вам, — Том тут же извлёк из кармана припасенный кекс. — Том, — улыбнулся отец Кристиан, — я не смею брать у тебя угощение. Это приятно, но тебе стоит съесть его. — Мой друг не верит, что в этом месте нет никого, кто бы что-то для меня значил, — быстро начал Том, наблюдая, как священник снимает фартук и оставляет его на небольшой скамейке. — Сказал, что мне стоит отдать кекс этому человеку. — Как интересно, — задумчиво протянул отец Кристиан, опуская руки в ведро с водой. — Твой друг большой молодец. Хотел бы я с ним встретиться, — священник тепло взглянул на Тома, пока вытирал руки полотенцем. — Если он согласится, — уклончиво ответил Том. — Последние недели августа мы хотим провести дома у нашего друга. — Ещё один друг, — отец Кристиан был явно рад этим известиям. — Это же прекрасно, Том! Уже двое друзей, — он подошел к Реддлу и легонько сжал его плечо в знак приветствия. — Трое, — с гордостью поправил Том и настойчиво протянул кекс священнику, шепотом добавил. — У меня есть ещё. Отец Кристиан улыбнулся, чуть опустив голову, а после все же принял кекс. — Какие планы на каникулы, Том? — вдвоем они пошли к воротом, скоро будет звонок к отбою. — Мне надо сделать домашнее задание, — спокойно ответил Том. — Миссис Коул говорила, что прошлым летом ты практически не покидал комнату. — Уроков было много, — не моргнув глазом ответил Том, про сов от Джарета стоит опустить. — Да и мой друг забрал меня на остаток каникул. Нам не хотелось отвлекаться на учебу. — Умно с твоей стороны подготовиться к такому заранее, — они вышли за ворота и направились по улице к приюту. — Этим летом стоит поступить так же. Пусть учеба и даётся мне легко, — солнце уже скрылось за горизонтом, оставив тонкую полоску света за собой и сумрак. Свет газовых фонарей. — Это не удивительно. Ты всегда показывал талант и невероятные способности. — Другие так не считают, — процедил Том. — Они не видят того, что вижу я. — А что видите вы? — Того, кого ждёт великое будущее. И только ты решаешь, каким оно будет. — Мне хочется вам верить. Чуть подумав, отец Кристиан продолжил: — Тебе все же стоит чаще выходить из комнаты, — вздохнул он и взглянул на Тома. — Ты можешь приходить и помогать мне с грядками. — Если будет время, сэр, — взглянул на него Том и напомнил. — Летнее домашнее задание, — чуть подумав, он вспомнил. — Но есть одно, в котором вы можете мне помочь. — И как же? — тут же оживился отец Кристиан. — Мне надо написать сочинение о временах инквизиции. — Ох, Том. Они остановились у ворот приюта. — Пожалуйста, сэр. Ваши комментарии выделят моё сочинение из других. — Тогда посчитаем твой кекс оплатой за мою помощь. Только отдохни после дороги, прежде чем окунаться в учебу. — Ничего не могу обещать, сэр. — Я бы пригласил тебя на службу, — весело продолжил отец Кристиан, — но твоих комментариев после я не переживу. — Ничего не могу с собой поделать, — хитро улыбнулся Том. — Том Реддл! — по двору приюта прокатился грозный голос миссис Коул. — Все хорошо! — крикнул ей отец Кристиан. — Он пришел ко мне поздороваться! Миссис Коул быстро подошла к воротам. Том уловил легкие нотки джина. — Ну и что ты устроил, Том? — строго спросила она. — Навестил отца Кристиана, — непроницаемо ответил он. — Конечно, — фыркнула миссис Коул, — ты же всегда любил церковь. Том только открыл рот, но отец Кристиан уже встал на его сторону: — Джейн, — мягко обратился он, — Том может относится к религии так, как считает нужным. Но это не отменяет того, что все мы дети Божьи. — Этот явно не его, — поджала губы миссис Коул. Отец Кристиан провел рукой по черным вьющимся волосам Тома, а затем легонько прихлопнул с левой стороны, а затем с правой. После украдкой подмигнул Тому, обернулся к миссис Коул и сообщил: — Рогов нет. Я проверил. Том спрятал улыбку за ладонью, и всеми силами сдерживал смех. — Очень остроумно, Кристиан, — скрестила на груди руки миссис Коул. — Том, — обратился к нему отец Кристиан, — иди. Отдохни после дороги. И приходи, когда посчитаешь нужным. — Да, сэр. Доброй ночи, — кивнул Том и пошел к главным дверям. Он старался идти обычным шагом, чтобы не подумали, что он подслушивает. Но Том прислушивался. — Не хочу, чтобы ты детей запугивала, — тяжело выдохнул отец Кристиан за спиной Тома. — Ты их на уроках видишь, а я с ними весь день, поменяемся местами, тогда и поговорим. — Джейн, монахини из тебя не выйдет… Том ускорил шаг и поспешил скрыться в главных дверях. Весело знать, что дура-Коул далека от службы Богу, но подробностей знать не хотелось. *** Том начал приходить в церковь через день: так он получит всё, что ему нужно, а ещё отец Кристиан не будет зудеть, что Том из комнаты не входит. Сейчас очень выручил подарок Антонина: блокнот и перьевая ручка мало отличались от привычных магглам вещей. Пока отец Кристиан ковырялся в грядках, а Том сидел на небольшой скамейке, они говорили о истории. Правда разговор вышел не таким, каким ожидал Том. Отец Кристиан оказался противником инквизиции. Но он смотрел на это взглядом взрослого человека хорошо знакомого с историей церкви. Поэтому его указания на предшествующие инквизиции события, а также на попытки церкви укрепить власть оказались очень ценными дополнениями к взгляду волшебников на эти события. Ещё Тома очень повеселило замечание, что если колдуны и существуют, то магия может помочь им пережить костер, а также справится с пытками. Но из книг, которые были у Тома, он знает, что если магглы и ловили волшебников, то они сознавались сразу, чтобы избежать этих самых пыток, и да, костер не был для них проблемой. Больших ухищрений требовали другие виды казни, но эти выходы были. Так что вывод работы Тома был прост: инквизиция больше навредила магглам, пусть и внесла серьезные изменения в жизнь волшебников. Что грустно, кстати, но это Том в сочинение не внес. Волшебники не должны прятаться по углам. Тем более от тех, кто слабее. *** Когда Том сидел в комнате, то читал те книги, которые магглам видеть не стоит и делал те задания, которые в любом случае лучше делать одному. Через день прилетала сова с письмом от Джарета. Помимо обсуждения домашнего задания, приключенческих романов, и коротких воспоминаний о прошлом учебном году, Джарет отправлял небольшие посылки с угощением: шоколад и тыквенные кексы. Поэтому Том Реддл пропускал полдник. И даже набрался сил в одном письме попросить Джарета отправить немного фруктов. Это было рискованно, зная его, он мог корзину отправить. Но в этот раз Джарет оказался сдержан: пара яблок, а в другой посылке пара бананов. Том гулял до церкви через день. Сидел в комнате со своими книгами. Несмотря на то, что в прошлом году Джарет подарил комплект учебников на грядущий год, Том все равно планировал продать те, которые будут не нужны. Поэтому сейчас усердно конспектировал нужную информацию. В этому году Джарет написал, что приедет за Томом 3-го августа. Не все уроки успеет сделать. Но… Месяц без магглов. Как же хорошо, что Джарет влез в его купе. *** В окно небольшого холла третьего этажа Том увидел подъезжающую карету. Влетел в свою комнату, забрал собранный ещё вчера чемодан, и, несмотря на тяжесть, резво убежал в холл первого этажа, а оттуда на крыльцо. Карета только-только остановилась у ворот, а дверь уже распахнулась. Выскочил Джарет, помахал Тому, но с места не сорвался. Он протянул руку. Подобрав подол длинного синего платья, по лесенке спустилась Амелия. И как только её ножки коснулись земли, Джарет бросился к Тому. Это Том видел боковым зрением, всё его внимание было на Амелии. Она раскрыла белый кружевной зонтик, когда Джарет впечатался в Тома и сжал в объятьях. Из кареты вышел Антонин и помахал. Том, кое-как высвободив одну руку из хватки Джарета, махнул в ответ. Реддл видел, как приютские девчонки морщат нос, смотря как Амелия гордо выпрямившись идёт к крыльцу, наплевав на осуждающие взгляды. А вот на Антонина они поглядывали с любопытством и каким-то обожанием. По Амелии и Антонину видно откуда они, хоть рогожу на них надень. Возможно, обитатели приюта сочли Амелию высокомерной. А вот Антонин мог стать их сказочной фантазией: прекрасный принц, который заберёт их из этого злачного места и увезет в свой прекрасный замок. Забавно, что на Джарета они так не смотрели. Наверно это от того, для них он второй Реддл, только блондин и одет дорого. — Удивлен, что вы тоже приехали, — чуть наклонил голову Том, когда Амелия и Антонин подошли к крыльцу. — А чего дома киснуть? — подобрав подол, поднимается Амелия. — Надеюсь, когда мы станем старше, меня отпустят с вами погулять по Лондону. А пока… хоть из окна кареты посмотрела. Видно чтобы рассмотреть делегацию поближе, к ним подошла группа из пяти девчонок. Том не мог и не хотел вспоминать их имена. — Реддл, — громко крикнула одна из них, — эта девочка тебе не пара, — она беспардонно ткнула в сторону Амелии пальцем. И Том впервые увидел то, что счел очаровательной способностью: при своем крошечном росте, Амелия смотрела на оппонента свысока. Видно от этого пронзительного взгляда, от того, как недобро блестят голубые глаза, приютские девчонки предпочли поскорее скрыться в дверях. Мимо прошел мрачный кучер с конвертом в руках и кивнул Тому. — Постойте, — быстро начал Том. — Вы можете забрать нас у церкви в начале улицы? Кучер задумался. — Чемодан закрепите, — несмотря на его мрачность и закрытость, его голос оказался удивительно глубоким и теплым. Беллами ушел. — Ты что-то хочешь нам показать? — оживился Джарет, не выпуская Тома из рук. — Кого-то, — поправил Том, а затем тяжело выдохнул. — Если ты меня отпустишь. Так как мы сейчас стоим, идти неудобно. Джарет нехотя разжал руки, хотел уже схватить чемодан, но Том его опередил. Джарет вскинул руки в жесте сдаюсь и вчетвером они пошли к карете. Закрепив чемодан, Том повёл друзей по улице к церкви. Правда они затормозили не сделав двух шагов до ворот. — А нам можно туда заходить? — удивленно спросил Джарет, посмотрев на Тома. — Я с восьми лет тут сидел, — он пошел дальше тем же уверенным шагом. — И ничего. Я цел. Но Том не повёл ребят в церковь, он повёл их сразу на задний двор. — Отец Кристиан, — позвал Том, подходя к грядкам. Священник поднял взгляд и тепло улыбнулся. А Реддл, остановившись рядом, развел руками и представил: — Это мои друзья и я их не придумал. — Том, я никогда не сомневался в твоих словах, — легко рассмеялся отец Кристиан. — Но вашим словам миссис Коул верит, а моим нет, — скривился Том. — Приятно с вами познакомиться, — улыбнулся троице отец Кристиан и поднялся. Пока он снимал фартук и вытирал руки, Антонин тихо заметил: — Я думал ты зовешь её «дурой». — Ну не при взрослых же, — тихо фыркнул Том. — Тем более священнике. — Да ладно тебе, Антонин, — тихо обратился к нему Джарет. — Я же директора при нем «директором» не зову. — А как ты его зовешь? — с интересом спросил Антонин. — Мистер Гринготтс, — просто ответил Джарет. — «Отец» — если он и правда повёл себя, как отец. Но я его уже года два так не называл. — А что?.. — уже хотел спросить Антонин, но у Тома был ответ: — А нехер было у ребенка учителя музыки забирать. — В точку, дружище, — усмехнулся Джарет. Но мальчики тут же замолчали, когда к ним подошел отец Кристиан. Он тепло улыбнулся, внимательно заглянув в лица Джарета, Антонина и Амелии. — Том яростно делал уроки весь месяц, — он свел руки за спиной, — а что насчёт вас? — Мне надо дописать сочинение по истории… — Том успел испепеляюще взглянуть на Джарета, — инквизиции, — тут же закончил он. — Думаю, Том может предложить тебе мои комментарии, которые не вошли в его сочинении, — отец Кристиан взглянул на Реддла. Том был готов его проклясть, но сдержался. Если Джарет полезет к этой ценной информации, Реддл придумает, как переписать его сочинение. С другой стороны, а надо ли? Бинс явно читать не будет. После смерти у этого призрака мозг атрофировался. — Кажется за вами была слежка, — медленно произнёс отец Кристиан, смотря за спины детей. Как по команде вчетвером они обернулись. За их спинами оказались Билли Стаббс с его вечными дружками Кевином и Джейкобом. — Завидуют тебе, — громко фыркнула Амелия, скрестив руки на груди. Том даже не подумал, что стоит провести друзьям короткий инструктаж, как общаться конкретно с этими магглами. Но поздно, Амелия уже привлекла внимание этой троицы. — Ты как и он, — Билли обращался к Амелии, но ткнул пальцем в Тома, — сумасшедшая… или ведьма? — С чего ты взял, что Том сумасшедший? — удивилась Амелия. — Ребята, зачем вы оскорбляете нашу гостью? — вмешался в перепалку отец Кристиан. — А чего им тут делать? Пришли показать нам, что мы второго сорта? — Джейкоб был так возмущён, что аж ногой топнул. — Джейкоб, ничего такого они не пришли показывать, — теперь уже отец Кристиан вышел вперед, чтобы четверо детей оказались за его спиной, особенно девочка. Но для пущей надёжности, Том схватил Амелию за руку и увел за свою спину. Увидя разъярённый взгляд Тома, Билли рассмеялся и звонко заметил: — Здесь ты мне ничего не сделаешь. Иначе миссис Коул тебя никуда не отпустит. — Эм… — раздалось за спиной Реддла, он чуть обернулся. — Том, я помню твою пламенную речь прошлым летом. Но смею заметить, что и они мне тут ничего не сделают. Тем более при взрослом, да ещё и священнике. — Тут как в зоопарке, — тихо-тихо шепчет ей Том, — близко к зверям не подходи. — Кто тут еще зверь, — коварно усмехнулась Амелия и, сделав четыре шага, встала прямо перед священником. — Отец Кристиан, а тут можно петь? — невинно спросила она. — А почему нельзя? — удивился он. — Кто-то может счесть песню неприличной, — жеманно скривилась Амелия. — Да? — вскинул брови отец Кристиан. — Откуда такой девочке знать неприличную песню? — Она о ведьме. Кто-то считает это слово неприличным. Но по мне так, ведьма неприлична, только если нагая на площади танцует перед служителем церкви. — Ты главное не раздевайся, — рассмеялся отец Кристиан, — только пой. — Я и не собиралась, — Амелия обернулась к трем магглам. — Эй! Как тебя зовут? — А с чего это я представляться должен? — Билли скрестил руки на груди. — Ну раз так, — пожала плечами Амелия. — Я не ведьма, — Том остро это почувствовал: непоколебимая уверенность внутри, что она не лжет. Но это странно. Может у него внутри что-то сломалось? Амелия сцепила руки перед собой и громко протянула. — Даже не знаю с чего ты это решил. — Рыжая и странная, — тут же ответил Билли, — такую на костер надо. — Ладно, пусть так, — вскинула руки Амелия. А затем она принялась хлопать в ладоши и топать ножками, после и петь. Голос у неё оказался мелодичный и приятный: Ведьма я, эх, ведьма я, Такая вот нелёгкая судьба моя, Силой я наделена, Но на беду любовь моя обречена. — Да, что ты?.. — начал Билли, но Амелия и не думала останавливаться, опустив руки, продолжая петь, подходя всё ближе: В детстве цыганка мне одна Предсказала будто я, Если сильно полюблю, То любимого сгублю, Что измены не прощу И жестоко отомщу: Не специально, но со зла Превращу его в осла. Амелия заглянула за спину Билли и прервала свою песню, только чтобы спросить: — У тебя там что, хвост? — она подленько смеется, пока Билли крутится на месте пытаясь посмотреть, есть ли у него что-то. Олух. Амелия, подхватив подол платья, весело танцует обратно к своим друзьям, но Том внимательно следит за этой троицей. Да, они только оскорблять могут, но осторожность лишней не будет. Амелия продолжила петь: Он очень милым парнем был, Но зачем он изменил? И тогда всё началось, Предсказание сбылось, И внезапно над собой Потеряла я контроль И несчастный стал стонать, Серой шерстью обрастать. — Смотри! — кричит Амелия Билли. — И уши на голове! Он принялся ощупывать голову, а Амелия продолжала танцевать свой танец, похожий на причудливый, неправильный ритуал, и петь: Лишь понял он, что обречён До заката своих дней Быть страдающим ослом Под опекою моей, И в итоге, наконец, Он приблизил свой конец: Что-то выпил, что-то съел, И бедняга околел. Антонин быстро спросил Тома: — Припев запомнил? Том кивнул, и Долохов тут же схватил его и Джарета за руки, втроём они подбежали к Амелии. Антонин завёл их в хоровод вокруг неё. Долохов подхватил припев первым, а вот его голос хорошим назвать было сложно. А ещё, когда Амелия пела: «Ведьма я», Антонин пел по-другому: «Ведьма ты». Том и Джарет тоже подхватили. Реддл даже поддался этому веселью. Ведьма я, эх, ведьма я, Такая вот нелёгкая судьба моя, Силой я наделена, Но на беду любовь моя обречена. Ведьма я! (Ведьма ты!) Эх! Ведьма я! (Ведьма ты!) Такая вот нелёгкая судьба моя, Силой я наделена, Но на беду любовь моя обречена. Если эти трое попытаются припомнить ему этот перфоманс, то он тоже начнёт хлопать в ладоши и петь эту песню. Или Амелия научит его ещё одной. Как оказалось по припеву петь Тому нравилось. Амелия остановилась, мальчишки тоже замерли. Она осмотрела их своими искрящимися глазами. Лишь шелест листвы и щебетание птиц. Первым эту идиллию нарушил Кевин, спросив: — Отец Кристиан, а разве можно такое в церкви петь? — А я спела что-то плохое? — округлила свои голубые глаза Амелия. — Ты сказала, что ведьма, — тут же ответил Билли. — Ты меня первый так назвал. Не выношу беспричинную грубость. А тебе я подыграла, чтобы показать, какой ты осел на святой земле. — Отец Кристиан! — вскрикнул Билли. — Грех такую милую и юную особу ведьмой звать, — спокойно ответил ему священник. Амелия ничего не сказала, лишь хитро улыбалась. Да, одна она ничего тем магглам, как и этим, не сделает. Но вот в окружение мальчишек, даже словом, она может много. И правда, Амелия Дюма ценный союзник. Билли, Кевин и Джейкоб уже не знали, что сказать, словарный запас закончился, а силу применить не могли. Поэтому насупились и ушли. А нашим друзьям нужно было уезжать. Не такое знакомство Том планировал, но всё равно вышло показательно… для магглов. Том повел рукой в сторону тропинки к воротам. Рядом шли Антонин и Джарет. А вот Амелия шла сразу за ними вместе с отцом Кристианом. — Вы верите в Бога, мисс? — раздался его голос за спиной. — Да, — ответила Амелия. — Я верю в Смерть. Том прислушался. И не только он. — Как интересно, — задумчиво протянул отец Кристиан. — Я думаю, сила, равноценная богу, есть в каждом из нас. Наша душа говорит об этом. — Вы очень умны для своих лет. — Скажите об этом в школе, — ворчит Амелия, — учителя явно иного мнения. — Ум, не в оценках, мисс. — А вот в это я не верю. Том остановился и резко обернулся. — Верить в Смерть, но не верить в себя? — удивился он. — И это при том, что Смерть никто не видел, а ты тут с нами стоишь. — С последним выдохом ты его увидишь, — пожала плечами Амелия. — Да и тебе легко говорить, твой табель успеваемости в пору на стенку, как картину, вешать. Так прекрасен, словно Клод Моне писал. Том открыл рот и тут же закрыл. Вот так она тему перевела. А вот кто такой этот Моне он не знал. И признавать, что он чего-то не знает, Реддл не хотел. С другой стороны Амелия не стала бы сравнивать его с чем-то или кем-то плохим. — Пора, — позвал мрачный кучер. Четверо детей обернулись. — Смерть наверно выглядит так, — сдавленно прошептал Джарет. — Может на заре времен, — внезапно ответила Амелия, трое мальчишек и один священник уставились на неё, — а сейчас уже совсем седой стал. Хотя, Смерть ведь не может поседеть. Он же не человек. Было приятно познакомиться, — тут же продолжила Амелия, и чуть поклонилась отцу Кристиану. — Я тоже рад знакомству, мисс, — нервно улыбнулся он и поклонился в ответ. Амелия пошла к карете. Но Том не сдвинулся, он продолжал буровить Амелию взглядом. Старик из его сна. Но это не может быть он. Как бы расспросить, откуда у неё такие познания? *** Мадам Кэрри встретила детей в дверях дома Долоховых и, обняв каждого из них, сообщила, что живут они в тех же комнатах и они уже готовы. Том быстро затащил чемодан в свою комнату. И оставив его у стола, упал звездой на кровать. Минуту пролежал в тишине, а потом чуть повернул голову и взглянул на фальшивую панель. Как это может ему пригодится? Да, в прошлом году он использовал его для первой дощечки к мостику… но сейчас. Как? Хорошенько подумать об этом Том не успел, потому что в его дверь уже скрёбся Джарет. Так начался август в доме Долоховых. Прежде чем приступить к желанной развлекательной программе, ребята решили доделать своё задание, чтобы оно их не тяготило остаток каникул. Том быстро закончил задание по уменьшающим зельям, Джарет дописал своё сочинение о временах инквизиции. Комментарии отца Кристиана ему не понадобились. Работы после первого курса были исключительно теоретическими, поэтому Антонин и Амелия прекрасно справлялись самостоятельно. Да к тому же Амелия ещё дома всё закончила, поэтому в их обществе просто читала или вязала. Тому уже кажется, что к конце седьмого курса у них и трусы вязанные будут, если она не сбавит обороты. У них ушло три дня, чтобы закончить все задания, а после наступили каникулы. Они играли в футбол, в этом году мадам Долохова наколдовала им ворота. Они гуляли в окрестностях, сидели под яблонями в саду. Том искал змеек, чтобы повеселить друзей. Они купались в озере, правда под присмотром. Мадам Долохова заверила мадам Кэрри, что прошлогодний инцидент в саду не повторится. Чары по всем границам поместья. Но когда они сидели в саду, Том все равно осматривался. У него был год, он стал старше, и кажется начал догадываться о намерениях тех магглов-подростков. Это объясняло реакцию мадам Кэрри. А у Тома подобное вызывает отвращение, как и слезы незнакомцев. А мысль, что подобное кто-то может сделать с Амелией… это уже мысли об убийстве. Как кстати нож, подаренный Джаретом. А то, что случилось в середине августа, лишь усилило опасения Тома, пусть они и гипотетические. Если мужчина причинит вред Амелии, она перестанет всем доверять, в том числе и Тому. Впервые за лето к завтраку Амелия не спустилась. Том и Джарет тяжело переглянулись. Джарет наклонился к Тому и тихо прошептал: — Давай поможем мадам Кэрри, а то она с её заскоками сколько уже мается. — Отнесём завтрак, — предложил Том. Они собрали поднос, прихватили с собой Антонина, и пошли на второй этаж. Антонин постучал в дверь и позвал: — Ami, открывай. Мы тебе поесть принесли. Но за дверью тишина. Мальчишки переглянулись. А затем слабый стон. — Ami, — обеспокоенно позвал Антонин. Снова тихий скулёж. Антонин дернул ручку двери, но та оказалась закрытой изнутри. — Амелия, — теперь к двери громко обратился Том, — мы войдем через потайной проход? — Oui, — прозвучал слабый голос Амелии. — Это «да», — тут же сообщил Джарет и первым бросился к двери в комнату Тома. Реддл быстро просочился вперед, отставил фальшивую панель, успел махнуть Джарету рукой, чтобы он поставил поднос на кровати и быстро прошёл в комнату Амелии. Она скрючилась на кровати, прижимая к себе своего огромного плюшевого дракона, и плакала. Джарет тут же подлетел к неё, быстро осмотрел. Амелия чуть повернулась, и он сдавленно спросил: — Откуда тут кровь? — Вот черт, — выругался Том, быстро открыл замок и побежал на первый этаж за мадам Кэрри. Коротко пересказал всё случившееся, только немного рассказывать. Но мадам Кэрри и мадам Долохова поняли, что происходит. Они побежали на второй этаж и вытолкали Антонина и Джарета за дверь, закрыв её за собой. — Что это было? — спросил Джарет, смотря на дверь. — Не знаю, — растерянно произнёс Антонин. Том не нашёл, что сказать. Расписываться в незнании он не хотел. Но было одно предположение, которое Том слышал краем уха, когда старшие девчонки приюта краснели и часто бегали в прачечную: — Может это месячные? — предположил Том, двое друзей с удивлением уставились на него. — Я знаю не больше вашего, — тут же добавил он. — Ну, Амелия девочка, — начал рассуждать Джарет, — значит это должно было случиться. И судя по её виду, это дело болезненное. Любопытно, мы можем ей как-нибудь помочь? — Можешь набрать кипяток в грелку, — раздался елейный голос за спиной. Мальчишки обернулись. Это была Конни, гувернантка в доме Долоховых. — А как это поможет? — спросил Джарет, но Конни уже впихнула ему в руки небольшую грелку в вязанном чехле, прошла мимо и постучала в дверь. Джарет пожал плечами и пошёл на первый этаж. Том и Антонин переглянулись. Реддл пытается понять, как такое изменение в ней может повлиять на их общение. Она должна доверять ему. Может если изучить вопрос и не шарахаться от неё, как от прокаженной, то с доверием проблем не будет? — Думаю, — первым заговорил Антонин, — нам надо составить ей компанию. — Что? — вырвался из своих мыслей Том. — Нам же надо показать, что для нас ничего не изменилось. Я хочу, чтобы она и дальше оставалась mon amie. Боюсь, что она может отдалиться. — Я тоже этого боюсь, — прошептал Том, смотря на дверь. — Мы можем поиграть в шахматы, пока она отдыхает, — предложил он. — А Джарет пусть сам придумает, как себя развлечь. — Схожу за доской, — слабо улыбнулся Антонин и пошёл в свою комнату. А Реддл снова вернулся к своим размышлениям. Почему он об этом сразу не подумал? А какие изменения могут произойти в нем? А самое главное, как они скажутся на его плане? Но Том не успел развить эти мысли, потому что рядом появился Джарет. Он покрутил в руках пузатую грелку и постучал в дверь. Она открылась. На пороге была гувернантка. — Конни, пусть заходят! — раздался голос мадам Долоховой. — Хочу чтобы эти трое нормальными выросли. Гувернантка кивнула и отступила. — Джарет, отдай ей грелку, — тут же распорядилась мадам Долохова. — Том, а где внучка моего потеряли? — Он пошел за шахматами, — тут же отчитался Том. — Подумали, что сегодня лучше играть дома. Заодно Амелии одиноко не будет. — Да вы уже нормальными выросли, — довольно протянула мадам Долохова, поднимаясь с кровати Амелии, а Том не стал уточнять, что это была не его идея. — Шахматы? — переспросил Джарет передавая грелку Амелии. — Положи на живот, — тут же ей подсказала мадам Кэрри. — Ты можешь почитать, — тихо подсказал ему Том, на это Джарет закатил глаза. Мадам Кэрри осмотрела Амелию, а после поднялась и подошла к мальчишкам. — Вы могли сбегать сразу за мной, без потайного хода, — усмехнулась она. — Решение надо было принимать быстро, — тут же отчитался Том. — Всё хорошо, Том, — продолжала улыбаться мадам Кэрри. — И меня берёт гордость за вас. Вы нашли изящное решение без магии. — Думаю открытие двери, — скованно начал Джарет, — потому что наша подруга, возможно, в опасности, за аргумент министерство не примет. — Так они не узнают, что это вы, — фыркнула мадам Долохова, подходя к мальчикам. — Не понял, — прозвучало хором три мальчишеских голоса. — Министерство фиксирует только факт волшебства, но не волшебника, — сухо начала мадам Долохова. — Конечно, если ты, Том, будешь колдовать в приюте, то министерство узнает, что это ты. Ты в том здании единственный волшебник. Кто же ещё? А тут слишком много взрослых. — Но вы магией всё равно не пользуйтесь, — засуетилась мадам Кэрри. — Конечно, мадам, — рьяно ответили три голоса и один голос ответил слабо. — Амелия, — обернулась она, — зелье поможет, но если всё же снова начнёт болеть, отправь гонца. — Угу, — протянула она, переворачиваясь на бок и зажимая грелку между ног. — Мы за ней присмотрим, — гордо сообщил Антонин. Взрослые ушли, а Том и Антонин пошли в его комнату. Забрали поднос с завтраком и единственный стул. Они расположились за столом Амелии. А вот Джарет побежал в домашнюю библиотеку, вернулся оттуда с книгой, завалился за спину Амелии и принялся читать. Амелия же задремала. Том и Антонин играли вторую партию, когда с кровати раздался тяжелый вздох Джарета: — Столько страданий только потому, что ты можешь родить ребенка, — он захлопнул книгу. — Ты что там читаешь? — спросил Том. — О здоровье женщин, — Джарет взмахнул книгой и поднялся. — Говорят, младенцы классные, — не отрываясь от доски, задумчиво протянул Антонин. — Взрослые всегда радуются. Говорят, что это подарок. А беременные женщины прекрасны. — Моя мама умерла в родах, — Том оторвался от фигур. — Я не говорил, что взрослые правы, — поднял взгляд Антонин. — Но ведь это твоя мама приняла решение, — раздался голос Амелии. — Когда мадам Кэрри рассказывала мне про период и что-зачем, то сказала, что решение всегда остаётся за мамой. Конечно у маггловских женщин все сложнее, но в нашем мире есть способы безопасно прервать беременность. Про твою маму грустно, но благодаря её решению у нас есть ты. — Спорить с тобой сложно, — вздохнул Том и взглянул на неё. Амелия медленно поднялась, поморщилась, оглянулась, усмехнулась: — Вы трое могли бы играть во дворе, но кисните тут со мной. — Глупо быть мудаками, только из-за отличия, которое мы не выбирали, — пожал плечами Джарет. — Кстати, почему ты сразу её не позвала? — Не верила, а потом из-за боли отрубилась, — слабо ответила Амелия. — Пару лет назад мадам Кэрри меня предупредила, но я надеялась, что меня это не коснётся. — Почему? — удивился он. — Драконья оспа. Эта болезнь сжигала меня изнутри. — Не говори так, — отрезал Том. — Ведьмы на кострах не горели. — Я бы сказал, что всё волшебное в огне не горит, если это не пламя дракона, конечно, — усмехнулся Джарет. — Амелия, там что-то должно было выжить из твоего завтрака. Или за обедом сходить? — Давай поднос. Есть охота, но не сильно, — слабо улыбнулась она. Том и Антонин продолжили партию, потом по очереди сбегали на обед и просидели в комнате Амелии до самого вечера. Когда боль Амелии утихла, крепко держась за Антонина, она ушла в столовую к ужину. А потом вместе с мальчишками ушла в гостиную. Джарет играл на пианино, пока Амелия лежала на софе. Вместе с Томом и Антонином она обсуждала роман «Три мушкетера», написанный Александром Дюма. Этот Дюма не был дальним родственником Амелии. С её слов он родился на севере Франции, а её семья старше и с начала XVIII века живёт на юге. То ли от боли, то ли от обезболивающего зелья, Амелия озвучила то, что говорить явно не хотела. Она плохо помнит Тулузу, город, в котором родилась. Но очень хочет туда вернуться. Она хочет вернуться во Францию. Она призналась друзьям, что не чувствует себя «как дома» в Британии. И только они трое помогают ей не чувствовать себя незваным гостем. Но что хорошо понимала Амелия — это море. Она так красочного его описывала, но потом честно призналась, что не помнит: видела ли она его лично, или же это были рисунки отца. — Я хотел бы это увидеть, — уверено произнёс Том, компания располагала к таким откровениям. — Увидишь, — улыбнулась ему Амелия. — Мы вместе поедем. — Да? — Дракончик выпорхнет из пещеры, это неизбежно. Моё признание вызвало жаркие обсуждения, что мы четверо могли бы делать во Франции. Мы все очень удивимся, когда поймем, как дела обстоят на самом деле. Но в чем я тогда не признался, так это в том, что мои познания о географии начинаются и кончаются на Париже.