(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

Уже традиционно, 2-го сентября за стол Слизерина рядом с Томом резво сел Джарет и начал перечислять совместные занятия в предстоящем учебном году. Начиная с Рождества первого курса, когда Джарет впервые позволил себе такую «наглость» сесть не за свой стол, но рядом с другом, Том заметил, что из раза в раз всё больше людей позволяла себе такую «наглость». Они не просто останавливались рядом для короткого разговора, они прямо садились. Ещё Тома не могло не радовать, что начиная со второго курса, столы Слизерина и Рейвенкло стоят рядом. То ли это чей-то расчет, то ли случайность. В любом случае «Спасибо», но цветы Том отправлять не будет. И вот 2-го сентября 1941 рядом с Томом весело сел Джарет и начал: — Так, уход за существами, трансфигурация, заклинания, история… и, для разнообразия, зелья! — На шестом курсе станет проще, — Том плеснул кофе в свою кружку. — В гостиной Малфой говорил, что трансфигурацию, руны, нумерологию и зелья посещают только те, кому это надо, а просто желающих не так много. — Значит, завтра утром встречаемся перед зельями, — кивнул Джарет, смотря в пергамент. — А сегодня после обеда у нас старина Дамблдор. Том закатил глаза и отпил из кружки. Да, Дамблдор очень помог и с легилименцией, и с окклюменцией, но и ему цветы Реддл слать не планировал. — Дамблдор прошлые пол года, помогал мне с одним предметом, — задумчиво протянул Том, взглянул на Джарета. — Благодарность нужна? — Предмет из программы? — спросил Джарет, беря чистую кружку. — Нет. — Сложный? Хотя, чего это я? — фыркнул он и плеснул кофе в кружку. — Тогда, стоит. Можно спросить Амелию, какие сладости ему нравятся. Это хороший подарок. — Амелия! — крикнул через плечо Том. — Если дело срочное, — прилетело ему, — сам булки отрывай! Я не доела. — А я кофе не допил, — проворчал в кружку Том. Через пять минут рядом опустилась Амелия. — Какие сладости нравятся Дамблдору? — сразу же спросил Том. Амелия задумалась. — Из особо любимых у него лимонная карамель с шипучкой. Но они только у магглов продаются. — Напишу-ка я Беллами, — вздохнул Том и полез в сумку за пергаментом и пером, зайдёт в совятне по пути на первый урок. — Джарет, там расписание походов в Хогсмид ещё не вывесили? — Пока нет. — Тогда напишу ему ещё раз. Это было странное чувство: писать кому-то. Да, он писал Джарету. И сейчас в этом письме была необходимость, но Реддл плохо пишет письма. Его единственные друзья с ним в школе, письма не нужны. Можно было бы писать отцу Кристиану, но что? Это было бы странно. Особенно, когда сова письмо принесёт. Но что ещё было странно для Тома: да, он начал письмо с просьбы, сказал про Хогсмид, а потом… поделился с Беллами своей перепалкой с Розье. Не конкретно последней, а в целом, всей этой вереницей. «Просто караван охуительных историй какой-то», — так закончил свое письмо Том, ну и подписался: «от Тома Реддла-Райнера». Зельеварение Тому нравилось. Магия, сколько он себя помнит, давалась ему легко, а вот зелья раскопали новый спектр его способностей. Особенно, когда пришлось править рецепты из книги «Зельеварение. (Подставьте актуальный) курс». Написаны они были ужасно. А иногда и опасно. Но написаны они были бывшим учеником Слизнорта. Видно ему профессор поверил на слово, а ученик неплохо заработал на посредственных книжках. Том смотрел в свое зелье и пытался понять: где рецепт его обманул. Уловил то, чего быть не должно: запах. В рецепте, даже с учетом исправлений, на этом этапе запаха быть не должно. Том чуть подался вперед и прошептал: — Запах какой-то странный… — Дай нюхну, — тут же вызвался Джарет, работающий на соседнем месте. Но он допустил ошибку и наклонился слишком низко. Кашлянул и резко выпрямился. Его волосы растопырились в разные стороны, а взгляд… Его только взглядом ошалелого суслика опишешь. — За нашатырем? — вздернул бровь Том. — Можно, да, — слабо ответил Джарет. — Профессор Слизнорт! Прозвенел колокол к окончанию урока. Джарет вздрогнул и его повело спиной назад. Том успел его грациозно подхватить и медленно опустился на колени с этим телом. Профессор суетливо принес пропитанную ватку, которую Том тут же подсунул под нос Джарета. Вокруг их стола, чтобы поглазеть, начали собираться одноклассники. И для полноты картины, открылась дверь из-за которой показались третьекурсники. — Ой, да поцелуйтесь уже, — раздался за спиной задорный голос Амелии. — Знаешь… — в один голос начали Том и Джарет, но, переглянувшись, тут же смолкли. — Я знаю, что не в твоем вкусе, — игриво заметил Джарет и скосил взгляд на Амелию. — Я не хочу поддерживать этот разговор, — и Том бросил его на пол. — А кто же в твоем вкусе? — игриво спросил Розье. — Да, мсье Том, — внезапно поддакивает ему Амелия, — кто в твоем вкусе? — Так, — обратился к ней Том, собирая вещи, — тебе я ничего не сделаю. А вот ты… — он взглянул на Розье, — ты получишь в глаз. — Только после ответа. — Прибереги свои вопросы до начала пятого курса, — скривился Том. — А то вдруг нечем будет мне мозг первого сентября клевать. Наверно с такими детьми как я и Джарет — скучно. Мы слишком осторожны. Поэтому наши приключения безопасны для репутации и нас, но в рассказах не захватывающие. Но это в детстве. Потом мы поближе познакомились с алкоголем; узнали, что такое секс… А я и вовсе, пока кто-то щелкал своим крючковатым клювом, при поддержке друзей устроил… впрочем, об этом я расскажу позже. Том получил пакет с лимонной шипучкой, две пачки сигарет и коробок спичек, также письмо. Реддл получал письма, но только летом от Джарета, а тут… что-то новенькое, с примесью странного чувства. «Мерлин, я как-будто передачку в тюрьму собирал! А этот ваш Розье, тот ещё хуй с горы, — писал Беллами. — Знавал я, то ли его однофамильцев, то ли родственников в Европе. Мерлин, правая рука Гриндевальда, если память меня не подводит, тоже Розье. Так что с твоим одноклассником — ничего удивительного. Но если будешь ему пакостить, следи, чтобы на тебя не вышли. У меня всё хорошо. Кончатся сигареты, пиши. Не попадайся. Жду сообщения о Хогсмиде. С пожеланием всего лучшего, Беллами Райнер.» Ухмыляясь, Том снова свернул письмо и убрал в сумку. Он понес конфеты не сразу, пошел после окончания уроков. Их индивидуальных занятий больше не предвидится. Дамблдор ещё в конце учебного года сказал, что Том очень быстро освоил все нужные материалы. Обычно у людей уходит на это от двух до трех лет. Конечно, кроме Дамблдора. Тома дико раздражало, какой он талантливый и искусный волшебник. По логике Реддла, таким может быть только он! Ну ещё Джарет, хотя он не совсем волшебник. Дамблдор сильно удивился пакету, да и ещё с любимыми лакомствами. Поджал губы, оценивающе посмотрел на Тома. — Я их не проклял, — скрестил на груди руки Реддл. — Том, я даже думать об этом не смел! Просто не ожидал от тебя такого широкого жеста. — Правило вежливости. Да и я благосклонен к тем, кто мне помогает. — Даже ко мне? — хмыкнул в бороду Дамблдор. Том чуть наклонил голову и взглянул исподлобья: — Даже к вам. Хорошего вечера, сэр, — и быстро покинул его кабинет. Там в классе с пианино люди поинтереснее. Четвертый курс идёт своим чередом. Они проводили время в классе с пианино. Вчетвером делали уроки в библиотеки. Два раза в неделю по ночам Том гулял с Джаретом. И да, они искали Тайную Комнату… Ребята пришли к выводу, что она под замком. Будь выше, её бы давно нашли. Но вот где вход? Из облагороженных частей подземелья: две гостиных, кухня, коридор, который вел к кабинету зельеварения и двум пустующим классам. Всё. Но и там потайные двери не находились. Только потайные ходы на этажи выше. Амелия выдвинула предположение, что может потомки Слизерина знали, где вход. И кто-то из них в неустановленный момент времени его замаскировал или просто переделал. Но вопросы «когда», «как» и «где» решены всё равно не были. Помню, в момент, когда Амелия явила нам свою суть и на что действительно способна, мне так хотелось спросить: «Какого хрена ты не сделала этого раньше? Мы бы не ходили по Хогвартсу, как дурки, заглядывающие под каждый камень до весны 1943!». Но я не спросил. Ведь причина проста — страх. И если Джарет и Антонин всё приняли бы спокойно, то мою реакцию она предугадать не могла. Том был рад, что в этом году Историю магии вновь читают Слизерину совместно с Рейвенкло. Потому что к началу октября Джарет был готов лезть на стенку или же откусить голову Бинса. Плевать, что призрак, Джарет бы смог. Они проходили восстание гоблинов. Поэтому уже после первой лекции, Джарет сидел, обхватив себя руками и приговаривал: «Не так их звали. Не так! Как он ударения расставляет?!». Слова Амелии о том, что ей не комфортно с историей, заиграли новыми красками. Конечно, поведение Джарета выглядело забавно, но Том не издевался, наоборот, просил не принимать близко к сердцу. Бинс давно выжил из ума, а держат его потому, что зарплату платить не надо. Но Том заранее готовил список дежурных фраз, на тот случай, когда Джарет сорвется. В том, что он сорвется, сомнений не было. Вопрос лишь: когда? Да, на третьем курсе Джарет и Том ходили в Хогсмид, но больше гуляли в окрестностях. Ещё Джарет покупал немного угощений Антонину и Амелии. Иногда докупали пергамент и перья, но это скорее исключение. На четвертом курсе всё изменилось, теперь с ними ходили Антонин и Амелия. Поэтому они начали гулять по магазинам. А ещё в их первый поход в октябре 1941 навестили Три Метлы. Там у них была встреча. Забравшись за большой круглый стол в углу, они пили сливочное пиво. Казалось, от пива там только слово. Но на вкус всё равно было приятно. Они говорили о Тайной Комнате, и о том, кто там живёт. В этом разговоре, между Томом и Джаретом всунули стул, на него опустился мужчина с пинтой темного пива. — Привет, Беллами, — хором поздоровались все. — И вам привет, — усмехнулся он. — Мне не в гордость, но я слышал часть вашего разговора. Почему это детки обсуждают василисков? — Мы думаем, — гордо выпятил грудь Джарет, — это монстр из Тайной Комнаты. — Откуда? — поперхнулся пивом Беллами. — Что у вас там за школа? — По легенде, когда Салазар Слизерин покинул Хогвартс, — начал объяснять Том, — то он оставил Тайную Комнату, в которой спрятал какого-то монстра. Всё по той же легенде, это месть магглорожденным волшебникам. На последних словах, разноцветные глаза Джарета пристально следили за Томом. Хотел убедиться, что Том выкинул из своего лексикона одно слово. — Ну, легенды, особенно такие древние, не самый надежный источник информации, — заглянул в его глаза Беллами. — Я хочу убедиться, что мы нашли верного Марволо, — пожал плечами Том. — Резонно, — кивнул Беллами и приложился к кружке. — Вы главное в уме держите, что василиски, так-то, опасные существа. — Да, — кивнул Антонин, — но Том может с ним говорить. Змея поменьше, побольше, всё равно — змея. — Ну если всё так, — продолжал Беллами, — его же можно позвать. — Позвать? — в один голос переспросили Том, Джарет и Антонин. — Да, — кивнул Беллами, — как мы кошку подзываем. — Можно попробовать, — поджал губы Джарет. — Успех будет, только если это змея, — покачал головой Том. — Схлопнулись, — вмешался Антонин. — К нам плывет Слизнорт. — И дядя, — взглянула через плечо Амелия. Слизнорт шел к одной конкретной цели, легко обплывая все препятствия. — Могу догадаться, что вы мистер Райнер, — он сразу же протянул руку к Беллами. — Все верно, — протянул руку Беллами, которую Слизнорт тут же сжал и энергично затряс. — А вы? — Гораций Слизнорт. Наверно, Том рассказывал вам обо мне! Не нужно быть легилиментом, что бы прочитать в глазах Беллами вопрос: «А схуяли ему говорить о тебе?». Но секунда озадаченности прошла, и Беллами, обольстительно улыбнувшись, ответил: — Только хорошее, профессор. — Гораций… — Дамблдор хотел увести его, и не мешать, но Слизнорт уже подставил стул, потеснив Джарета. Оживленно начал: — Я расспрашивал Тома о вас, он сказал, что вы работаете у мадам Долоховой. — Да, — кивнул Беллами, приложился к кружке, и только потом продолжил. — Я кучер и конюх, но иногда помогаю гувернантке по дому. Еще и разнорабочий, — со смешком добавил он. — А кем вы работали в родной стране? — Слизнорт и не заметил тяжелый взгляд Дамблдора, который устроился на стуле рядом с Амелией. — В отделе обеспечения магического правоправорядка. Я был в подразделение… не знаю, как это называется у вас. Но можно перевести как… хм… Отдел борцов с темными силами, — хрипло рассмеялся Беллами. — А должность? — жадно спросил Слизнорт. — И вновь, не знаю, как у вас это называется, но некоторые сотрудники нашего отдела, коим был я, называются Der dunkle Ritter. Повисла пауза. По глазам Джарета было понятно, что он понял значение этих слов. А Антонин решил уточнить для менее просвещенных: — А как это переводится? — Тёмный Рыцарь, — быстро ответил Джарет и взглянул на Беллами. — Но вы же с темными силами боритесь. — В этом и ирония, — фыркнул Беллами и снова приложился к кружке. — Чтобы понять темного колдуна, тебе нужно самому им стать. — Но почему вы оставили эту работу? — округлил глаза Слизнорт. — Это же статус, деньги, возможности! — И лишился бы такого замечательного сына, — усмехнулся Беллами, сжав запястье Тома. — Деньги можно заработать. Возможности можно найти своим умом и навыкам, не за красивые глаза же меня взяли. А статус… сегодня есть, завтра нет, — вздохнул. — Я устал. Никакой изобретательности в этих ребятах. Перестали удивлять. Побоялся, что в попытке найти достойного соперника — погибну. Друг предложил мне работу в Британии. Я был телохранителем, да и сейчас он… в какой-то степени. Но лошадей я люблю больше. С ними, что не день, то что-то новенькое выкинут. Плюс я очень хорош в заклятиях и способах быстрого перемещения, удобно, когда ездишь между особняком и Лондоном, — Том так и не заметил, как Баллами извлек палочку; взмахнул ей и растаял черной дымкой. Все принялись оглядываться. На плечи Тома опустились две тяжелые руки. Резко вскинув голову, он только и смог потребовать: — Научи! — Трансгрессировать научишься, тогда и поговорим, — Беллами хлопнул Тома по плечам, и снова, уже без палочки, исчез в пурпурной дымке и оказался на своем стуле. Том уверен, Беллами провернул этот трюк, чтобы прекратить поток расспросов, но не вышло. Похлопав глазами Слизнорт с жаром выпалил: — Но вы бы могли и дальше передавать ваши знания! — Вы не хотите, чтобы у Тома был отец? — резко спросил Беллами, холодно взглянув на него. А потом с насмешкой добавил. — Или вы не хотите, чтобы им был немец? — Нет! Что вы! Я имел ввиду отдел мракоборцев нашего министерства. — Если бы я хотел учить и дальше пугать до усрачки темных колдунов, то я бы это уже делал, — сквозь зубы ответил Райнер. За столом все, кроме Слизнорта, понимали, что Беллами все ещё к черту его не послал каким-то чудом. Поэтому вмешался Джарет: — Блин, Тёмный Рыцарь — это так круто звучит! Будем теперь звать тебя не мрачный кучер, а Мрачный Рыцарь! — Мрачный кучер мне нравится больше, — усмехнулся Беллами. Следующим, не давшим Слизнорту открыть рот, был Дамблдор: — Беллами, я никогда не общался с тобой так много, — восторженно произнес он, взмахнув руками. — Ебать ты тактичный, Альбус, — рассмеялся Беллами. — Правильно будет, что никогда не знал обо мне так много, — он пожал плечами и тяжело вздохнул. — Прозвучит как трусость, но я рад, что повесил меч на стену, до того, как Геллерт начал всю эту заварушку. Он всё такой же, да и изобретательностью не блещет. — Ты знал его? — напрягся Дамблдор. — В школе или после? Беллами сейчас был куда большим мрачным кучером, чем когда был просто с расслабленным лицом. — Имел неудовольствие его знать, — он откинулся на спинку стула, — когда учился. Он был на курс старше меня. А после того, как из-за него погибла Катя… мы все догадывались, что это говно, так или иначе, всплывет. Дамблдор хотел что-то спросить, но его перебил оживленный Джарет: — Ты сказал, что повесил меч на стену. У тебя был меч? — До сих пор есть, — слабо усмехнулся Беллами, крутя кружку в руках. — Это часть нашей униформы. — А как же магия? — спросил Том, не давая кому-либо за столом открыть рот и раздражать Беллами. — Бывают случаи, когда она ненадежна, — он многозначительно взглянул на него, явно намекая на нож в кармане. — Гораций, нам уже пора, — подорвался со стула Дамблдор. — Ох! Что это я? — Слизнорт поднялся, снова энергично затряс руку Беллами. — Было приятно познакомиться, мистер Райнер! В ответ он лишь чинно кивнул. Первым заговорил Том, когда профессора вышли из трактира: — Я подслушал один разговор Дамблдора и мадам Кэрри. — Допустим, — серьёзно взглянул на него Беллами. — Он сказал мадам, что я напоминаю ему одного темного колдуна. Несложно догадаться какого. — Том, — вздохнул Беллами и сжал его запястье, — темная магия не знает, что она темная. Не наши ярлыки делают магию таковой, а то, для чего её применяют. Но. Если он сравнивает тебя с ним, значит знал его лично и раньше. Интересно. Надо бы познакомиться с младшим Дамблдором. — Он в Кабаньей Голове, — с жаром ответил Джарет, уже записавший этот поход в Хогсмид, как самый интересный. — Мы можем… — Нет, — строго отрезал Беллами, но продолжил уже с улыбкой. — Школу закончите для начала. И, сынок, — он взглянул на Тома с удивительной теплотой, — не думай о словах Альбуса. — Мадам Кэрри сказала мне, что он ошибается. — Кэрри тебя подловила? — Я был небрежен. — Больше так не подставляйся. И Кэрри права. Альбус ошибается. — Амелия сказала, что у меня черная душа. — Да? — вот этому Беллами был очень удивлен, он взглянул на неё. — И как же ты это поняла, малышка? Она замялась, уставилась в стол. Выдохнула. Заглянула в глаза Беллами и ответила: — Глазами. — Ну-ну, — усмехнулся Беллами, не сводя с неё взгляда. Разговор сместился в сторону учебы. Реддл был рад. Нет, не смене темы, а тому, что разговор идёт сам по себе. Он не имел ни малейшего представления, о чем говорить с Беллами, если ему ничего не надо. А оказалось, что есть. *** — Профессор Бинс, — во время урока вскинул руку Джарет, но призрак так и продолжал бубнить. — Профессор Бинс! — уже требовательнее позвал он. Бинс оторвался от своих записей, растерянно осмотрел всех собравшихся, и когда нашел единственную поднятую голову в поникшей аудитории, отстраненно произнес: — Джерри, вопросы задаются после окончания лекции. — Это не вопрос, — тут же оживленно начал Джарет. — Ошибка. Вы сказали, что Дракс-непобежденный погиб от меча, но нет! Он умер от старости. Поэтому его после смерти и прозвали «непобежденным». — Откуда такая уверенность, юноша? — чуть склонил голову набок Бинс. Впервые на памяти Реддла аудитория была заинтересована в происходящем на истории магии. Повисла неловкая пауза, в которую быстро вмешался Том: — Он очень любит историю гоблинов. В нашей библиотеке всё прочитал. — Хорошо, — кивнул профессор Бинс и продолжил лекцию, как будто лирического отступления не было. — Драк-непобежденный, погиб от удара мечом в битве… Джарет уткнулся лбом в стол и тихо постукивал по нему кулаком. Все остальные просто уткнулись лбами в столы. — Как правильно целоваться? — уже после уроков в классе с пианино спросил Том. — Что? — поднял голову последние пол часа совершенно неподвижный Джарет. — Ты словно в озеро опущенный, даже приставания кальмара тебя не взбодрят. Решил, что этот вопрос тебя отвлечёт. — А почему ты спрашиваешь меня? — в его голосе наконец-то начали появляться веселые нотки. — У тебя опыта побольше. — А у тебя он есть? — игриво спросил, поднявшийся с кресла, Джарет. — Был бы, не спрашивал, — раздраженно ответил Том и тоже поднялся. — Как это происходит? — Ну… — Джарет, словно танцуя, подходит все ближе и ближе к Тому. — Ваши лица оказываются очень близко, — он остановился рядом. — Вы смотрите друг другу в глаза, — голубой и зеленый глаза заглянули в карие. — Говорите. Потом отпускаете взгляд на губы, — Том не знает, Джарет издевается сейчас, смотря на его губы, или просто не думает. — Можете обняться, — теперь он стоит к нему вплотную. — Вы так близко… И вот секунда, когда в голове что-то перещелкивает и есть только одно решение: поцеловать. — Дружище, — начал отодвигать Джарета Том, — ты слишком близко. — Ну а кто тебя ещё научит? — он провел большим пальцем по его нижней губе. Том схватил запястье. Ледяным взглядом прошелся по Джарету. — Ох, ты меня сейчас в ледяную статую одним взглядом обратишь, — развеселился он. — А потом разобью. — Не разобьешь. И под солнцем не оставишь. Том шумно выдохнул. — Блять, ты прав. Но может тебе стоит отойти? А то сейчас влетит Амелия, мы её долго будем от стен отдирать, потому что её порвет. Джарет вскинул руки в жесте «сдаюсь» и отступил на пару шагов. — Слушай, — решил продолжить утолять своё любопытство Том, — а вот просто подойти и поцеловать нельзя? — Ну я бы не стал, — Джарет развёл руки и пожал плечами. — Ты как-будто врываешься в личное пространство. Это может создать неудобную ситуацию, или, ещё хуже, ты разозлишь человека. — Хм… — Ну смотри! Окончательно развеселившись Джарет быстро сократил расстояние между ними и, схватив Тома за лицо, притянул к себе и впился в его губы. Пара секунд замешательства и Том оттолкнул Джарета. — Да… ты прав. Я сейчас очень хочу дать тебе по лицу, — Том резко провел ладонью по губам. И во сне по лицу она ему дала. — Зато ты все понял, — усмехнулся Джарет и несерьёзно спросил. — Тебе понравилось? — Я предпочту думать, что ты запнулся и упал на меня. — Да, так лучше, — поджал губы он, кажется, только сейчас понял, что сделал. — И давай никому не будем об этом говорить. — Даже в мыслях такого не было. Зачем ты языком полез? — Привычка. — Знаешь, я сейчас… — Том, сжав ладони в кулаки, уже пошел на него, но дверь за его спиной резко открылась. — Ребята, привет! — задорно поздоровалась с ними Амелия. — Привет! — хором и поспешно поздоровались Джарет и Том, отпрыгнув друг от друга. — У вас все хорошо? — она сморщила носик. — Вы какие-то странные. — Все хорошо. Говорили о… — Джарет в растерянности уставился на Том. — О восстании гоблинов, — невозмутимо продолжил Реддл. — Джарет прекрасно знаком с историей своего народа, и говорит об этом куда интереснее, чем Бинс. — Да кто угодно говорит интереснее, чем Бинс, — фыркнула Амелия и опустилась за пианино. Том и Джарет синхронно выдохнули. Я рассказал об этом лишь одному человеку и многим позже. Амелии. Мы дурачились, и она сказала, что украла мой первый поцелуй. Пришлось рассказать, что украла она моё сердце… Я был горд тем, что не соврал ей, но… Как же она смеялась.