(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

На третий год можно уже было сказать, что Рождество традиционно все встречали в Хогсмиде. Том снова купил в подарок друзьям угощения. Это был простой подарок, особенно, когда знаешь, что Амелия любит клубничную тянучку, Антонин — засахаренные апельсины, а Джарету обязательно надо положить две коробочки Берти Боттс. Мадам Кэрри и мадам Долоховой надо купить шоколадные конфеты: первой с ореховой начинкой, второй — с коньяком. Хотя в том году, Реддл немного сэкономил на Джарете: да, подарок был меньше, но когда Том знает, что подарить, ухищряться со сладостями не нужно. А ещё просто было потому, что Том впервые не переживал о деньгах. Нет, он заказал, угощений как и в прошлом году, но ему не пришлось считать бюджет на печатную корреспонденцию на год вперед, также отложенные деньги. Только на глаз прикинул. Дома у Амелии произошли изменения, на чердак сделали лестницу, а там большую комнату. Так что спать будут в своих кроватях… значит Амелия больше к ним не влезет. Ну и ладно. НЕ «ну и ладно». Её нарушение моего спокойствия было приятным событием Рождества, пусть и лезла в нашу кровать она не от радужных видений. В первую ночь я видел сон. Она влезла в мою кровать, жалась ко мне, а я её обнял. Никакого второго одеяла. И да, мы целовались. Но уже так, как советовал Джарет. Мы шептались о том, что я после пробуждения вспомнить не смог. Я проводил рукой по её щеке, касался пальцами её губ. Мы смотрели в глаза друг другу. Какие же они у неё красивые! Словно смотришь на морское дно через рябь воды. А потом коснулись друг друга губами. Я не мог понять, это я такой, это мы такие, или все дело во сне, но были мы очень жадными. Жадными настолько, что я повалился на неё и вжал в кровать. На утро Том проснулся с болезненной эрекцией. На соседних кроватях сопели Джарет и Антонин. А он пытался успокоиться, но видение никак его не отпускало. — Амелия, — на второй день обратился к ней Том, когда они, готовясь ко сну, встретились у ванной комнаты, — не влезай ко мне в кровать, — он был уверен, что все будет, как в его сне. — А если мне будет страшно? — шепчет она, подходя ближе и поднимая голову. — А если мне будет очень-очень страшно? Они были только вдвоем. Он может использовать своё второе желание. Но смотря в её глаза, Том понимал, что не хочет. Желание может пригодится для чего-то более важного. А он хочет проснуться и увидеть рядом Амелию, даже если это опасно. Даже если это кончится, по его мнению, плохо. — Хорошо, — сдался Реддл. — Ты самый настоящий друг, — она обхватила его талию руками и крепко обняла. Вот и всё. Друзья друзей так не целуют. Ну если вы не Джарет, конечно. Но если хорошо подумать, то всё это желание, просто наваждение. Он слишком часто видится с Амелией в кругу самых близких. Он не знает ни одну девушку так хорошо, как её. Это наваждение скоро пройдёт. Надо только не целовать её во снах. Но он все равно целовал. Не мог устоять. Днем я старался избегать Амелию, но вечно на неё налетал, то тут, то там. Она впечатывается носиком в мою грудь. А я боролся с желанием прижать её к себе. Спасибо, что в наших снежных баталиях всё было не так неловко. Амелия начала сводить меня с ума. Так хотелось проклясть Беллами и Джарета, но я этого не делал. Они говорили то, что видели. Плевать, как я сам воспринимал свои чувства. Когда Амелия играла на пианино, я не мог отвести от неё взгляд. И да, старательно игнорировал заинтересованный взгляд Беллами на мне. Конечно, став старше, я понял его. Но тогда мне исполнилось всего 15, ни грамма мудрости к этому возрасту не прилагается. *** — Антонин! — утром второго дня раздался из прихожей голос мадам Долоховой. Том напрягся. С ней приехал Беллами, он предупредил об этом в коротком письме. Том сжал и разжал руки. В дверях гостиной появился его крепкая фигура, и Том сразу же поднялся, выпрямился, сцепив руки за спиной. — Вольно, — рассмеялся Беллами, подходя к нему, тихо спросил. — Ты как? — Странное чувство, — тихо ответил ему Том. — Не знаю, что с ним делать. Но я рад, что ты здесь. — Допустим, — поджал губы Райнер. — Я конечно, больше про настроение за последние пару месяцев спрашивал. Но и так тоже не плохо. Реддл тихо рассмеялся. После обеда они ушли строить снежную крепость. Благо в этой части Британии снега предостаточно. В этом году им помогал Беллами. С его руками работа шла быстрее, так что к ужину все было готово, значит завтра можно будет начинать их баталии. Утром, в Рождество, их комнату поднял радостный Джарет. Конечно, подарки же. Его это всегда приводило в восторг. Но ему больше нравилось их распаковывать и праздничная атмосфера. Том завидовал такой искренней радости друга. Реддл не знал, чему бы мог радоваться так же?.. хотя нет, знал. Но Амелия подарит что-то вязанное и/или вышитое, сшитое, но не свой поцелуй. Ах да, ещё нож подарил ему массу радости… и то, что он волшебник. Нет, радоваться Том определено умел. Шурша упаковками в гостиной под ёлкой, Том рассматривал, что же подарили ему. Книги по рунам и нумерологии, ещё продвинутый уровень трансфигурации и чар. Интересная энциклопедия по зельеварению. Новая одежда, тыквенные кексы и сладости. Всё весьма стандартно, и уже не так интересно, пусть и приятно. — Дружище… — вертя в руках старенькую книгу «20 тысяч лье под водой», протянул Джарет и привалился к плечу Тома, пока тот листал книгу по зельеварению. — Не стоило на меня тратиться. — А я не тратился, — небрежно ответил Том. — На прощанье спиздил из библиотеки приюта. Джарет подленько хихикал, пока Том разворачивал свои подарки дальше. Тихое шуршание рядом. Том чуть обернулся и усмехнулся Беллами, который сел рядом по-турецки и уперся локтем в одно колено. Реддл сразу выхватил маленький сверток из-под елки и протянул его Беллами. — Я, если честно, не знал, что тебе подарить, — быстро начал Том. — Это как-то странно: я взял твои деньги, чтобы сделать подарок тебе… — Не переживай, — Беллами начал осторожно разворачивать свёрток. — Но я придумал, — наблюдая за ним, гордо выпятил грудь Том. — Это не бог весть что… но, в этот кошелек сможешь влезть только ты. — Сам зачаровал? — спросил Беллами, рассматривая черный мешочек с золотой нитью. — Да. — Прекрасное колдовство, Том, — усмехнулся ему он. — Но надо, чтобы он и тебя пускал. — Почему? — Ну а вдруг, я буду лежать чуть живой, и мне надо будет отправить тебя за элем? Как ты деньги достанешь? — Если ты будешь лежать чуть живой, я не куплю тебе эль, — строго ответил Том, а потом вспомнил, чего не писал в письме. — Мои сокурсники видели тебя в Трёх Метлах. Сказали, что ты крутой. — Какая честь, — наигранно приложил руку к груди и склонил голову Беллами. — Я тоже так думаю, — тут же продолжил Том. — И я, — влез Джарет. — Подслушивать нехорошо, — со смехом легко толкнул его Том. — Не тебе говорить, — показал ему язык Джарет. Беллами громко и хрипло рассмеялся. Уткнулся в Тома и прошептал: — Спасибо, — но потом громче сказал. — У меня для тебя тоже кое-что есть, — он потянул маленький сверток. Том осторожно развернул его. Там нашелся кулон: меч, который обвила змея. — Мне сказали, что символ твоего факультета — змей, значит и кровной семьи, — тепло и глубоко сказал ему Беллами. — Решил, что тебе пойдёт. Змей полз по мечу, делая из своего хвоста гарду. Кажется, это было серебро, как кулон, так и цепочка. — Спасибо, — уткнулся в его плечо Том. Чтобы этот момент нежности малонежных людей не затянулся, его прервал Беллами: — Какие планы на каникулы? — Снежки! — ответили ему три восторженных голоса, а Том просто кивнул. — Я хочу поучаствовать, — тут же сообщил Беллами. — Но тогда нас будет пять… — первой заметила Амелия. — Аберфорт! — крикнул через плечо Райнер. — Да? — откликнулся он, сидя в кресле гостиной с газетой. Поскольку в Кабаньей Голове не было постояльцев и бронирований, он решил провести день с Амелией и мадам Кэрри. — В снежки хочешь? — Хочу. — Вот нас и шестеро, — улыбнулся Беллами четверке друзей. Упаковочная бумага вновь зашуршала, а Том тихо спросил: — Когда вы успели подружится? — Когда я был тут в октябре. Мужики с тяжелой жизнью — это мой контингент. — Поэтому ты меня усыновил? — Не только поэтому, но это одна из причин, — хрипло и тепло рассмеялся Беллами. — Как ваши поиски… этой… Тайной Комнаты? — спросил Беллами, пока они лепили снежки и ждали Аберфорта. — Ну… — тянет Джарет, — знаешь, какого это — ходить по школе с человеком, который шипит? — Нет. — А вот мы знаем, — хором ответили Антонин, Джарет и Амелия. Том лишь закатил глаза. Снежные баталии вшестером были всего один день. Аберфорту надо было вернуться в трактир. Но было весело. В оставшиеся дни Беллами сидел с ними во дворе, курил, пил и уклонялся от шальных снежков. Каникулы, по мнению Тома, прошли отлично, если игнорировать его сны. *** Остаток учебного года пролетел незаметно. Вот под ногами хрустит снег, когда они гуляют вдоль озера. А вот уже под ягодицами стучат колеса Хогвартс-Экспресс. Тайную Комнату так и не нашли. А экзамены, предсказуемо, сдали превосходно. Ну Том уж точно. На платформе 9¾ не было суеты, как прошлым летом, поэтому они прошли через барьер вместе с Беллами и мадам Долоховой. Когда они быстро шли по вокзалу, который восстанавливали, хотя следы разрушений всё ещё были видны, Беллами спросил Тома: — Что нового в школе? — У меня получилось колдануть невербально, — с гордостью ответил ему Том, но недовольно добавил. — Правда простое заклинание. — Недурно, — усмехнулся Беллами. — Начать с малого, закончить великим. — Флитвик, наш профессор заклинаний, — продолжил Том, — сказал, что это программа шестого курса. — То есть… — Райнер что-то прикинул у себя в голове, — тебе один учебный год подождать? — Ага. — И как профессор отреагировал? — Мягко говоря, он знатно прихуел. Хотя у Джарета тоже получилось. Но с него профессор не так сильно удивился, как с меня. Но это не удивительно. Я — волшебник, а Джарет — гоблин. — А откуда он знает? — напрягся Беллами, у Тома всегда из головы вылетает, что он не только кучер, но и телохранитель друга. — Он тоже полугоблин. А ещё декан его факультета. Рейнер кивнул, ответ его полностью устроил, потом сказал через плечо: — Дженни, мне надо будет отвезти тебя домой. — Ну нет, — страдальчески протянул Джарет. — С её высочеством сам разбирайся, — фыркнул Беллами и начал укладывать чемоданы на багажник кареты. На следующий день после прибытия Том вместе с Беллами отправился в Лондон, чтобы навестить отца Кристиана. Вновь взяв с собой коробку тыквенных кексов и простые конфеты. Отец Кристиан похвалил Тома за хорошую учебу, а ещё рассказал, что город стали бомбить заметно реже, так что их район занялся восстановлением церкви. Никакой страсти к религии и тяги к Богу, просто подвал был самым надежным и вместительным бомбоубежищем. Помню, как тогда подумал, что дело в наших чарах. А ещё мне кажется, что именно из-за слов отца Кристиана 1-го августа 1944, когда мы оказались, как говорит Джарет, в глубокой лондонской жопе, я вспомнил именно об этом месте. Лето 1942 в поместье Долоховых протекало как и всегда. Но Амелия и мадам Кэрри приедут только в августе, как и Джарет. Том вместе с Антонином делали уроки в гостиной. Играли в карты с Беллами и мадам Долоховой. Он, кстати, к вопящей радости последней, переехал на второй этаж особняка, стал с ними принимать пищу и проводить вечера в гостиной, и в целом больше бывал в доме. Ей приятно, потому что не чувствует себя одиноко. Ну а для Беллами и Тома это прекрасная возможность провести время вместе. Том и Антонин тренировались с ножами, правда с фальшивыми. Много гуляли. Крутились в конюшне с Беллами. Джарет писал через день. Обсуждали уроки, книги, и Том игнорировал его короткие вопросы про Амелию. Точнее про то, что Реддл чувствует к Дюма. Том пребывал в состоянии покоя. Пока не приехал Джарет. Не то чтобы он разрушил все спокойствие, но некое волнение в первый день он внес. Пока Антонин помогал бабушке, Джарет, закинув свой чемодан в комнату, подхватил Тома под локоть и заговорчески прошептал: — Давай пока её нет, поговори о ней. — О ком? — Амелии. — Нет, — отрезал Том, выдернул руку и, быстро выскочив на улицу, пошел в сторону конюшни. Джарет не отставая шел за ним. Пока молчал. Но Том был уверен, это продлится недолго. Влетев в конюшню, он осмотрелся, в надежде увидеть Беллами, при нем Джарет говорить не будет… ну он на это надеялся. Но мрачного кучера не было. Том шумно вдохнул и выдохнул. — Том, — налетел на него Джарет, — я не понимаю тебя. Она тебе явно нравится. Ты заботишься о… Чтобы прекратить эти разговоры, резко развернувшись, Том признался: — Шварцвальд. Дракон в моём сне с её глазами. У неё есть тайна. И я хочу её узнать. Поэтому я такой распрекрасный перед ней. Чтобы она мне открылась. Джарет задумался, поджал губы. Том извлёк пачку сигарет и закурил. Джарет вытащил у него сигарету, и, медленно выдохнув дым, спросил: — А со мной ты почему дружишь? — Просто дружу, — пожал плечами Том и выдохнул. — А ещё… тебе я могу довериться. Вот как сейчас. И не о нас с тобой сейчас разговор. Просто с ней… это все напускное. — То есть, тогда в саду, когда ты спас её от магглов, а потом в деревне через год, ты разыгрывал героя? — вздернул левую бровь Джарет, облокотившись на стенку стойла. — Ну это мне было плюсом, но… — Но? — Я не хочу чтобы ей причинили боль. Я заживо освежую любого, кто навредит ей. Джарет осторожно взял его за запястье и сжал его. Выдохнул и с помощью магии отправил бычок в мусорку у входа. — План у тебя мерзотный, дружище, но… то, что я скажу прозвучит странно, — заглянул он в глаза Тома. — Ты все делаешь верно. Не для раскрытия секрета, а для вашей дружбы. Вот только скажи мне, тайну ты узнаешь, а что дальше? Закроешь двери и уйдешь? — Нет, — покачал головой Том. — Давай присядем, — Джарет забрал бычок из его рук и повел к стульям у стены напротив входа. Том медленно опустился и обхватил себя руками, наклонился к коленям и уткнулся в них. Он никогда не чувствовал себя таким… уязвленным. О чем Джарет думал весь этот месяц? Неужели так с уроками быстро справился? — Беллами советовал мне для начала в себе разобраться, — выпрямился Том. — Располагая её, ты сам к ней расположился, — кивнул своей растрепанной головой Джарет. — Я явно перестарался в этом, — Том закинул голову назад и уставился в потолок. Там была паутина, по которой неспешно полз паук. — Джарет, — вот зачем он это расковырял? — Я не понимаю, что со мной происходит. В моем последнем сне не было старика, но были вы трое и я… я её поцеловал. — Ты её… что?! — подскочил Джарет с самым счастливым лицом, которое мог состроить. — Что слышал, — резко ответил Том. — А она дала мне пощечину. — Ах вот чего ты хотел, чтобы я опытом поделился. — Но на этом проблема не закончилась. Она снилась мне почти каждую ночь в Рождество. — И вы снова целовались?! — подпрыгнул Джарет. — Да! — поднялся Том. — Так может тебе стоит?.. — начал Джарет, сделав шаг к нему, но Реддл вскинул ладонь и резко прервал его: — Нет. Не стоит. Она всё мне расскажет и останется наша дружба. — Которая началась с корысти. — Этого ей знать не обязательно. Давай поупражняемся. К барьеру, — приказал Том и пошел к столу, где лежали «ножи». — Пусть и на тренировочных ножах, но со взвинченным майором Томом? — фыркнул Джарет. — Я не дурак. Пойдем лучше к озеру. Антонина возьмем. — Майор Том? — обернулся к нему удивленный Реддл. — Прочитал это в одной маггловской книге о путешествиях в космосе, — медленно шел к нему Джарет. — На Рождество подарили. Подумалось, что с твоим приказным тоном, тебе к лицу. — Мне не нравится, — скривился Том. — Буду так тебя звать, когда палку перегибаешь. — Перегнул? — Да. — А что? — пожал плечами Том и обернулся к столу, чтобы положить «ножи» на место. — Удобно. — Пойдем за Антонином, и гулять. Проветришь голову, — Джарет прижался к его спине и обвил руками талию. — Это из-за тебя мне надо голову проветрить, — скривился Том и тут же продолжил. — Но спасибо, что не бросаешь меня с этим один на один, — выдохнул он и прикинул сколько сейчас времени. — Лучше отпусти меня. А то Беллами скоро придёт коней кормить. — Он нас не сдаст, — прошептал Джарет. — Твою мать, Гринготтс! Убери руки! — Тебе не нравится? — Это странно. Джарет всё же прислушался и разжал руки. Они забрали из дома Антонина и пошли к озеру. Устроились на каменистом берегу у причала. Искали правильные камушки, чтобы пускать блинчики по воде. Но Том всё же не выдержал. Присел на камни и взглянул на Джарета. — Расскажи мне, откуда это вылезло? — резко спросил Том, вертя в руках первый попавшийся камушек. — Твои чувства? — уточнил Джарет, опускаясь рядом с правой стороны. — Да! — прорычал Том. — Из тебя, — улыбнулся он. — Чуточку серьезности. — Маггловская книга, которую я читал, майор Том, — напомнил Джарет. — Майор Том? — удивился Антонин, опускаясь слева. — Я потом объясню, когда мы это применяем, — весело ответил ему Джарет и продолжил, смотря вдаль. — Так вот, книга которую я читал! Там главный герой, твой тезка, и ему надо отправится бороздить космос. Он так погружен в себя и приключения, что перед экспедицией, которая продлится всю жизнь, не сказал любимой девушке о своих чувствах. Он так страдал. И я начал за тебя переживать. — Меня? — съязвил Том. — А за Амелию? Смолкли, перебирая камушки перед собой. Первым молчание нарушил Антонин: — Том, давай на чистоту, если ей будет надо, её рука очень быстро откажется в твоих трусах, — Том и Джарет с неподдельным удивлением взглянули на него. — Чего так смотрите? — усмехнулся он. — Вы не очень-то шифровались. Том кое-что вспомнил: Антонин общается с Амелией больше, чем он; поэтому и спросил: — Она говорила что-нибудь обо мне? — На самом деле, мы вас не обсуждаем… — пожал плечами Антонин, но тут же добавил, — в таком смысле. Но она говорила, что ей с тобой спокойно. Что мы, как большая семья. Мне такой расклад тоже нравится. — Она видит во мне защитника и брата, — разочарованно протянул Том. — Она проплакала всю ночь, когда Патронус Беллами сказал, что вы под бомбами, но к утру будете, — напомнил Джарет. — Надо бы спросить его заклинание, — Реддл опустил взгляд на камушек в руке, тихо добавил. — Она бы и из-за вас плакала. — Кто знает? — покачал головой Долохов. — Но на шее у нас она висеть точно не будет. — Может спросим её? — бесцветным тоном предложил Том. — Она завтра приедет. — Вопрос только в одном: ты хочешь знать ответ? — обернулся к нему Джарет. — Не знаю… Ненавижу чего-то не знать! — Том с силой швырнул камешек в воду. — Беллами прав, — не подъемно вздохнул Джарет. — Со мной тебе легко и просто. Как и с Антонином. Мы друзья. А вот с Амелией… у тебя с ней дружба, ты хочешь знать её тайны, хочешь её поцеловать… это не отрицай, твое подсознание говорит об этом. Вот отношения с ней тебе надо разложить по полочкам. Знаешь, если она мне как сестра, то тебе она сводная сестра, к которой ты испытываешь смешанные чувства. — Скажешь ещё… — фыркнул Том, с силой швырнув ещё один камень в воду. Амелия приехала на следующий день к обеду. У главных дверей она обняла всех по очереди. И когда сжала руки на талии Тома и крепко прижалась, он поймал лукавый взгляд Джарета. Реддл выдохнул, крепко сжал талию Дюма и, оторвав её от земли, крутанулся один раз вокруг своей оси под её задорный смех. И снова футбол, тренировки в конюшне, долгие прогулки, карты и живая музыка в исполнении Джарета и Амелии. Том старался отринуть преследующее его наваждение в лице одной рыжей мадемуазель. Даже получалось. Он старался говорить с ней только по делу, реже касаться и смотреть. Если Джарет наедине пытался открыть рот по её поводу, то Реддл его обрывал, а после звучало уже привычное «Майор Том». Но результат на лицо. Она стала реже сниться. А если и снилась, то они в полной тишине катались на лодке по идеально круглому озеру. В середине августа за завтраком Конни раздала четыре конверта с печатью Хогвартса. Том, Джарет, Антонин и Амелия сразу же их вскрыли. Два поочередных тихи звона метала о дерево. — В Косой Переулок возвращается жизнь, — заглянул через плечо Тома Беллами, и, увидя озадаченного подопечного, спросил. — Что-то случилось? — Я стал старостой факультета, — не отрывая взгляда от блестящего значка, ответил Том. — Мои поздравления! — вскрикнула мадам Долохова, сложив ладошки вместе. — Я тоже! — подскочил Джарет, обежал стол, чтобы сравнить значки. Отличались они только цветом. У Тома — зеленый. У Джарета — синий. — Мы это сделали! — радовался Джарет. — Вы умные, — напомнил Антонин. — Но ведь нужно не только это, — улыбнулся ему Джарет. — А что ещё? — Чтобы сокурсники тебя слушались, — уголком губ усмехнулся Том. Пауза. — Не знаю, что там в башне Рейвенкло, — нарушил молчание Антонин, — но в подземелье Тому все в рот заглядывают. — Некоторые не только в рот у нас Джарету заглядывают, — нахмурилась Амелия. — Кстати, — перебил её Антонин, — прозвище «Майор Том» красиво сочетается с этим значком. Том только открыл рот, чтобы вставить пару кнатов, но его опередил Беллам, удивленно спросив: — Майор? — Это Дженни придумал, — взглянул на Беллами Том, но от тычка в плечо от Джарета увернуться не успел. — Пусть он и объясняет. — Так вот… — Обожди, — вскинул руку Райнер и взглянул на Джарета. — А ты знал, что я уволился в звании майора? — У вас есть звания? — Джарет уже напрочь забыл, как его назвал Том. — Круто! А были какие-то бонусы или просто приставка к фамилии? — Ну… — усмехнулся Беллами, — у меня был стажёр, который вместо меня писал отчеты. Но в остальном, чем выше звание, тем больше твоя ответственность. — Конни! — крикнула в проход столовой мадам Долохова. И когда в дверях появилась гувернантка, радостно сообщила. — Сегодня праздничный ужин. *** Во Флориш и Блоттс Тома ноги сами повели в отдел подержанной литературы, но крепкая рука Беллами остановила его, схватив за плечо, и развернула в противоположную сторону. После книжного, они отправились за новыми мантиями, потому что Том вырос на треть фута. — Когда я уже перестану расти? — тихо и недовольно протянул он, пока они ждали новые мантии. — Уверен? — фыркнула Амелия. — Мне новые мантии покупают, только чтобы они посвежее были. Так и останусь гномом. Том ни секунды не думал, опустил руку на её макушку и весело заметил: — Очень милым гномом. — Дурилка ты картонная, — заглянув в его глаза, надулась Амелия. — Это что-то на французском? — съязвил Том. — Беллами! — он всегда был рядом с ней, как только они вышли из кареты. — Твой сын меня обижает! — Завтра в спарринге отомстишь, — пожал плечами он. Том взглянул на Беллами и скорчил рожицу. — В такие моменты вспоминаю, — усмехнулся Беллами, — что ты всё ещё ребёнок. Зашли в аптеку, посмотрели на метлы, купили перья и пергамент. Ещё зашли в магазин оборудования для зельеварения. Беллами хотел купить Тому новые весы и котёл. Реддл был не против: его котёл из третьих рук вот-вот начнёт подтекать, а весы его раздражали, просто не нравились. Удивительно только то, что всем этим Реддл с Райнером не делился. Свой поход по косому переулку они окончили в кафе-мороженом. И вновь мрачный кучер с самым красиво украшенным мороженным парфе в вазочке. Потом я узнал, что Беллами любит сладости. А ещё он любит красивые сладости. Но выдержка позволяла ему держать себя в руках. Хотя, на старости лет я даже начал ругать его за это пристрастие. Но Беллами до последнего был живеньким, атлетичным дедом, у которого в кармане пиджака всегда были конфеты для внуков.