(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

Мы просидели в классе с пианино до утра. Мне было интересно всё. Ришелье связали Шварцвальд с миром мертвых. А в XI веке Томас Ришелье, по прозвищу Бессмертный Некромант (за свою неприлично долгую жизнь), смог полностью перенести библиотеку в мир мертвых. Так сказать, в резиденцию Черного замка там. И да, чтобы войти в Чёрный лес, мне нужно быть мертвым или при смерти. А ещё нужна связь с Ришелье или Смертью. Поэтому Амелия так удивилась в то Рождество. Фёдор Долохов, которого как-то упомянул Антонин, был крестражем на ножках у Цепеша, а Ришелье его спасли. Избавив его от осколка чужой души, выбрав жизнь, Фёдор стал первым Ангелом Смерти: волшебником, способным использовать магию жизни, которая некромантам дана от рождения. Гринготтсы укрыли золото и сокровища Ришелье, когда в 1690 семью исключили из международного совета магов, и сразу же обвинили в тёмном колдовстве: за некромантию, методы целительства и охотников. Почему? Потому что Ришелье имели наглость выступить против Международного Статута о Секретности. И семья Мраксов была в числе тех, кто подписал преступный приказ о казни. Из хорошего: эти 48 килограмм колкостей, таланта и обаяния могли стать полностью разумными двумя тоннами звериной ярости. Но ещё один пункт в плохом: после полного обращения и возвращения обратно к человеку, её нужно успокаивать. Амелия никогда не обращалась полностью, так что не знает, что будет. Но по наблюдениям Ришелье нужно от 10 минут до двух суток, чтобы сознание пришло в норму. Факторов времени слишком много. И ещё о плохом: — Гриндевальд хочет в библиотеку. Но проблема его плана в том, — вздохнула Амелия, уперевшись лбом в закрытую крышку пианино, — что туда может войти только член семьи. Значит ему надо жениться на мне. Том не знал: эта шальная мысль его или же от усталости: — Ты хотела выйти за меня, чтобы уберечь Джарета от необдуманных поступков Элеоноры. Но сейчас я скажу, что мы поженимся, чтобы уберечь тебя и твои тайны от Гриндевальда. — А почему ты? — выпрямилась и взглянула на него ошарашенная Амелия. — Антонин не может из-за вашей семейной связи. Джарет тоже, потому что потом Элеонора с вас не слезет. Остаюсь я, — Том усмехнулся уголком губ, наблюдая за Дюма. — Не волнуйся Амелия, я хорош собой, а Беллами приложит ко мне наследство. И ты сказала, что тебе нравится моя фамилия. — Это мило, Том. Но я же… — она осеклась. — Кто? — нахмурился он. — Некромант… — тихо ответила Амелия. Реддл тяжело вздохнул, уперся локтями в колени, сцепил руки и подался вперед, смотря прямо в полные испуга голубые глаза: — Ты, это все еще ты. Меня не волнует твое происхождение. Твоя кровь. Твой родной язык, его я учу, кстати. Амелия, я никогда не откажусь от тебя. Даже если ты навсегда останешься драконом. Амелия залилась краской. Их зрительный контакт, под пристальным вниманием Джарета и Антонина, затянулся. — Давайте спать, — поднялся Том, осмотрел троицу и поджал губы. — Голова уже пухнет. Если у меня будут вопросы, вы ответите. — Да куда мы денемся, — проворчали Джарет и Антонин. Когда они окольными путями пробрались в гостиную Слизерина, Том устало повалился на кресло. Дойти осталось совсем немного, но сил не было. — Это благородно, если ты действительно хочешь жениться на Амелии, — осмотревшись, тихо заметил Антонин, опускаясь на подлокотник кресла. — Но ты же понимаешь, что Гриндевальд будет пытаться убить тебя, чтобы место освободилось. — Если крючковатый нос не может ничего толком сделать, то Гриндевальду палки в колеса вставлю я, — невесело улыбнулся Том, а его глаза полыхнули красным. Антонин кивнул, а после, тяжело вздохнув, признался: — Я волнуюсь. — Он старше и опытнее, да; но не сильнее меня, — Том откинулся на спинку кресла и махнул рукой. — Значит, в любом случае, выстою. — А я, в любом случае, буду с тобой. — Другого я от тебя не ждал. Но проблемы будем решать по мере их поступления. Я бы не очень хотел делать предложение, потому что «надо». — А как бы хотел? — Антонин потянул его за руки и повел к спальням. — Потому что мы хотим быть вместе… — тихо ответил Том, а потом грустно добавил, — но ей это не надо. — Да с чего ты это решил? — закатил глаза Долохов. Том резко дернул его и прижал к стене. — Что ты знаешь? — прошипел Реддл. — Что такая, как она, — шепчет Антонин, — не отдаст кусочек жизни просто так. Ей нужна была монета и Монсеньор. Ей не нужен был твой дедушка, она могла просто передать послание и Рёко бы там встретили. — Тогда зачем она это сделала? — Том отступил на шаг. — Покрасоваться? — Это тупо, — фыркнул Долохов. — Но тебе было приятно. Было же? — Было. — Том, не делай на её счет поспешных выводов. Может тебе самому нужна эта дружба? Поэтому ты ищешь поводы не быть с ней. Амелия мне ничего не говорит на твой счет, в этом смысле, но сам подумай, холодна ли она к тебе? Такого я сказать не мог. Несмотря на ворох событий и информации в тот вечер, уснул я, вспоминая, как в Рождество она искала мою кровать, а значит и меня, не важно в каком статусе. Мне снилось именно это. Но я не сказал ей про второе желание. Я сказал: «Иди ко мне». Хороший был сон. До СОВ осталась неделя. И видно, чтобы слезы лились не только в стенах Хогвартса, погода решила помочь. В начале июня разразился дождь. Казалось, что на замок льется второе озеро, да ещё и с утроенной силой. Все, кто были на улице, спешили в Хогвартс, даже не пытаясь прикрыться от воды. Это было бессмысленно. Том и Джарет стояли у главной лестницы, когда увидели забежавшую Амелию, мокрую настолько, что хоть выжимай. Но долго она не простояла. Бежавшая за ней группа людей так спешила, что снесла её с ног. И вот Амелия уже катилась по мокрому и грязному полу до самой лестницы. Она лежала, раскинув руки, и смотрела огромными глазами на Тома и Джарета. Группа людей замерла в полном шоке, смотря на лежавшую Дюма. — Ну и кто это сделал? — грозный голос Тома прокатился по холлу, собравшиеся у главных дверей потупили взгляд. Том обернулся, Джарет опустился рядом с Амелией, расспрашивал о самочувствии. Реддл снова взглянул на группу людей у дверей: — Надейтесь, что у мадемуазель Дюма не больше, чем ушиб. Иначе вы все будете рассказывать мне, как нужно смотреть под ноги. Хотя, вы в любом случае об этом подумайте. Том подошел к Амелии и осторожно взял её на руки. Какая же она миниатюрная. Джарет, прихватив под локоть Антонина, пошел по лестнице за Томом. — Учитывая мои размеры, — фыркает Дюма на руках Реддла, — то у нас ушиб всей Амелии. — Не смеши, — пеняет ей Том, — а то уроню. — Не смеши, — передразнила его Амелия. — Во мне всего 48 килограмм, а ты вон какой высокий. Том лишь хмыкнул в ответ. Дальнейший путь до Больничного крыла протекал в молчании. — Что случилось? — округлил глаза целитель Сеймур, смотря на Амелию. — Её снесли с ног в холле, и она прокатилась на спине от главного входа до лестницы, — быстро ответил Джарет. — Ох, Мерлин, — шумно выдохнул целитель. — Мистер Реддл, положите мисс… — Дюма, — подсказал Джарет. — Да-да. Положите мисс Дюма на эту кровать. Том сделал шаг, шумно выдохнул и опустил Амелию, куда было сказано. Целитель Сеймур закрыл кровать ширмой и вытолкал трех мальчишек за неё. Молчали. Через 15 минут показался целитель, улыбнулся трем напряженным лицам и спокойно произнёс: — Отделалась легким испугом. Ночку тут отлежится и дальше учиться. Можете пока с ней посидеть, — он убрал ширму. Джарет и Антонин быстро переглянулись. — Том, мы в туалет отойдем, — Долохов подхватил Джарета под руку и они направились к выходу. — Хорошо, — закатил глаза Реддл, прекрасно понимая, зачем они это делают. — Как самочувствие? — он опустился на стул рядом с кроватью. — Униженное, — надулась Амелия. — Тебя-то точно никто не снесет. — Хорошо, что ты такая крепкая. — Да-да… а толку? Все равно гном. — Самый милый, между прочим, — Том осторожно взял её за руку и сжал. — Глупости говоришь, — залилась краской Амелия. — Хочешь, я узнаю, кто виноват, а потом прокляну? — Мило, конечно, но не надо, — шепчет она. — Вон в углу результат твоей щедрости лежит. Но он хотя бы за дело, а не по случайности. — Отдыхай, — Том отпустил её руку и поднялся. — Завтра увидимся уже не здесь. — Прежде, чем уйдёшь, подай мою сумку. Там у неё были втиснуты журналы по шитью и вязание. Не пропадёт тут. — До завтра, Том. — До завтра, Амелия. Реддл нашел Антонина и Джарета сразу за поворотом в коридоре к лестнице. — Том, нам надо в Каморку Старост, — напомнил Джарет. — Угу, — кивнул Том, совсем из головы выпало, что сегодня будут перераспределять нагрузку, потому что восьмерых из них ждал СОВ, другую восьмерку — ЖАБА. — Я подожду в гостиной, — помахал Долохов. А Том и Джарет неспешно направились в кабинет старост. — Антонин мне пересказал ваш разговор в гостиной, — тихо замети Джарет. — Вы так долго сикали? — хмыкнул Том. — Ха-ха, — скучающе протянул Гринготтс и добавил. — Амелия со мной в гостиной тоже кое-чем поделилась. Атмосфера резко изменилась, Том прижал Джарета к стенке и прошипел: — Чем? — Тем, что ты её смущаешь, — обольстительно улыбнулся Джарет, словно не сплетничал, а пытался закадрить Реддла. — Блять, — выругался Том и отступил на два шага. — Но ей нравятся эти разговоры, — пожал плечами Джарет. — Сказала, что в такие моменты чувствует себя особенной. Она же в курсе, что ты подтираешься любовными письмами. А с ней… обходительный. Как сейчас, допустим, — Джарет через плечо бросил взгляд в сторону больничного крыла. — Но она боится, что ты заберешь свои слова назад. — Я ими не разбрасываюсь. — Я ей тоже самое сказал, — Джарет повел рукой, намекая, что пора продолжить путь. — Ты правда готов на скрытую конфронтацию с ним? — на ходу спросил он. — Я и на открытую готов. — Я буду рядом. — Другого я и не ждал, — а потом, вздохнув, произнёс. — Но я думаю, ты переоцениваешь благосклонность Амелии ко мне. — Это ещё почему? — быстро взглянул на него Джарет. — На Рождественский вечер она со мной не пошла. — Ну ты сравнил конечно: Хэллоуин в Каморке Старост и вечер у Слизнорта! — фыркнул Джарет, а потом пояснил. — Там людей много. Она просто испугалась. А ещё она не обязана ждать, когда ты созреешь. — К чему ты клонишь? — Пригласи её на прогулку. Статусы «лучшей подруги» и «девушки», это разные статусы. — Джарет, я сам с этим разберусь. Может летом моё наваждение пройдет и я просто разобью ей сердце, да ещё и лучшую подругу потеряю. — Ты уже пол года себе мозг жрешь. «Если не дольше», — подумал про себя Том, но произнёс другое: — Не тебе же жру. Дружище, если я захочу это обсудить, ты первый на очереди. — Всё-всё, понял, — Джарет вскинул руки в жесте сдаюсь. Ещё один коридор и они оказались у заветной двери. — Ну ты чего, мой хороший? Я же рядом, — звучал басистый голос из кладовой. — Уже отбой, — нахмурился Том, он бы прошел мимо, если бы не было ТАК хорошо слышно. — Значит надо сказать им, чтобы обжимались завтра, не в нашу смену, — усмехнулся Джарет. Но, проникнув в кладовую, они опешили от увиденного. Мальчишку они узнали сразу, его тяжело не узнать. — Хагрид, что это? — сипло спросил Джарет, осторожно подходя ближе. — Правда милый? — расплылся в радостной улыбке он, демонстрируя им огромного сопротивляющегося паука. — Вопрос был не в этом, — нахмурился Джарет. — Это Арагог, он — акромантул, — восторженно сообщил Хагрид и опустил паука в большой сундук рядом. По рукам было видно, что он не первый раз его так держит. И… «Он понимает, что перед ним два старосты стоят?», — думал Том, смотря на попытки явно полу-великана закрыть сундук. — «А тварь-то сильная». — Да я вижу, что это не пакет с орешками… — Джарет сжал двумя пальцами переносицу, — переформулирую: ты где его взял? — Купил в последний поход в Хогсмид! — Хагрид боролся пауком. — В Кабаньей Голове. Такая удача! Кажется, от него хотели избавиться, а я его спас! Пауза. Он не понимал с кем говорит и о чем. — Ещё вопрос, — подошел ближе Том, — а что ты будешь делать, когда он вырастет? — Заботиться. — Охуенно, — Том устало провел руками по лицу. — Если об этом прознают, то тебя исключат. И уже прознали, тут два старосты, — напомнил он. — Держать такое существо в школе опасно. — Я отвезу его домой, — забеспокоился Хагрид. — Он сейчас уже размером со стол, — раздраженно прошептал Джарет, — к концу учебного года, тут немного осталось, дорастает до кровати. Ты как его везти собрался? — В сундуке… — Хагрид указал на сундук, где сейчас «заботливо» был заперт питомец. — Да он в купе еле влезет! — налетел на него Джарет. Хагрид что-то лепетал, а Том смотрел на сундук. Можно сейчас позвать Аббота и Дамблдора, он же декан этого увальня. Но! Нужно ли Тому расположение Хагрида? Кто знает? Лучше перестраховаться. — Запретный лес, — резко произнёс Том. — Что? — в один голос спросили Джарет и Хагрид. — Лес, — вздохнул Том, — естественная для него среда обитания. — Точно, — просиял Джарет, кажется, он тоже искал, как выжать выгоду из этой тайны. — Там он спокойно будет жить. А ты сможешь его навещать. — А ему там будет безопасно? — Хагрид спросил так, как-будто они говорили о котенке, а не о акромантуле. — Издеваешься? — зло спросил Том. — Там всем небезопасно, кроме него. Проверь замок сундука. Вынесем его на выходных. Вечером в субботу. Там Патрис и Офелия дежурят. Ты, — он взглянул на Джарета, — если что, их отвлечешь. — Почему я? — обернулся к нему полностью пораженный Джарет. — Патрис по тебе сохнет, — пожал плечами Реддл. — А с Офелией ты уже обжимался. Сооруди тройничок. — А это как? — удивился Хагрид. — Мистер Джонс, будь другом, объясни ему. А то я уже немного отупел от этого разговора, — фыркнул Том. Но в обед следующего дня, все пошло не по плану. Когда перед Абботом и Реддлом по коридору второго этажа пронесся огромный паук. — Это что? — опешил Джонатан, а вот Том, бросив сумку на пол, побежал за существом, на ходу доставая палочку. — Остолбеней! — крикнул Том, направляя палочку на паука, но он увернулся. Так было до главных дверей. Красные вспышки из палочки Тома, а этот паук и по потолку убегал! В холле будет проще, там до потолка не допрыгнет, ну или просто через главные двери погонит его до Запретного леса. Но вот чего Том не учел, так это обед. Там был полный холл людей! Колдовать в пустом коридоре это одно, а вот в толпе — другое, не беря в расчет школьные правила. Этот увалень Хагрид все испортил! Да ещё и главные двери закрыты! Кто их в июне закрыл! Зазвучали крики и визги. Том зло выдохнул, сбежав с лестницы. Паука надо остановить. Он уже снес парочку с первой ступеньки лестницы. На свой страх и риск. Красная вспышка устремилась к пауку. Но он прыгнул. Щупленький первокурсник упал. Ладно, разберется с этим после. Правила дуэлей не отличаются от того, что творится сейчас. Паук забрался на дверь. Куда он рванет? Том замер и следил за ним. Где все профессора?! Паук дернулся и Том успел. Сработал на опережение. Прижав к себе лапки, черным мохнатым шариком паук упал на пол. Том выдохнул и взглянул на того щуплого парнишку. Рядом с ним была Амелия. Она водила рукой по его волосам, шептала успокаивающие фразы. На его руках и лице были ожоги. Паук успел его коснуться. Это не проблема Тома. А вот то, что он был оглушен — его. Но мальчишка смотрел на Амелию большими круглыми глазами и что-то шептал в ответ… Она взглянула на Тома без какого-либо осуждения. — Спасибо, — одними губами прошептал ей Том, она слабо улыбнулась и взглянула на мальчика рядом с собой. За его спиной собирались зеваки и с интересом поглядывали то на Тома, то на паука. — Мы в бумажках зароемся… — раздался рядом обреченный голос Аббота. — Откуда он здесь взялся?! Том почувствовал, как его плечо сжали, и оторвал взгляд от паука. Заглянул в такие дорогие и близкие глаза: голубой и зеленый. — Джарет, — Том уперся своим лбом в его, — если этот увалень откроет рот, не спасай. Громкие шаги, крепкие руки схватили Реддла, развернули, оторвали от земли и тряхнули. — Ты! — кричал Хагрид, наверно, он был единственным на фоне кого Том чувствовал себя крошечным. Его снова тряхнули. — Ты его убил! — Оглушил, — рявкнул в ответ Реддл, добавил. — И контролируй слюни. — Что здесь произошло?! — раздался рядом обеспокоенный голос Диппета. — Действительно, Хагрид, что здесь произошло? — прошипел Том и украдкой повел палочкой. Есть то, что Хагрид не должен говорить. — Мистер Хагрид, — мягко попросил подоспевший Дамблдор, — поставьте мистера Реддла на землю, будьте так добры. — Вы долго будете сиськи мять?! — крикнула Амелия. — Тут целитель нужен! — Мисс Дюма… — теперь Дамблдор обеспокоенно взглянул на Амелию. — Говорю, как есть, профессор Дамблдор! — рявкнула она в ответ. — Вы ещё долго можете говорить, а человеку больно. Не знаю, каким частями этот членистоногий его коснулся, но приятного мало. Я рядом стояла, вот и выручаю. Но мой запас добрых фраз уже иссяк! Она стояла рядом… она… рядом… Тома обдал ужас. Пока целитель крутился вокруг ребенка, а профессора осматривали оглушенного паука, Том Реддл вместе с Абботом, Хагридом, Диппетом и Дамблдором отправился в кабинет директора. Перед уходом, Джарет шепнул ему, что они будут ждать его в классе с пианино. В кабинете директора, после пары наводящих вопросов, растерянный Хагрид сказал, что на выходных собирался отнести паука в лес, но ни слова о Томе и Джарете, которые и предложили этот план. Пауку стало тесно в сундуке, в обед Хагрид зашел его проверить и Арагог сбежал. Аббот сказал, что Том сорвался, как только паук пробежал мимо них. А он, схватив его брошенную сумку, побежал за ним. С его ракурса паук прыгнул на первокурсника, а потом сразу же уполз на дверь. Том тоже сказал правду, как все было с момента, как увидел паука. Но опустил одно неосторожно брошенное заклятие. Диппет сказал, что Реддл и Аббот свободны, и если будет надо, он их вызовет. Диппет, Дамблдор и Хагрид остались втроем. Вернувшись в коридор, Реддл сказал Абботу, что пойдет к друзьям. Он не нашел это подозрительным. Лишь, сжав его плечи, сказал: — Ты — герой, дружок. Том кивнул и не стал говорить, что был в шаге от отчисления, и если подумать, все могло быть ещё хуже. Войдя в класс с пианино, я увидел за закрытым инструментом Джарета, рядом на табуретке сидел Антонин, а вот Амелия была в единственном наколдованном кресле. Закрыв дверь, я позволил себе то, что сочли бы наглостью, поведением безродного, дворового мальчишки… коим я и являюсь. Том опустился на колени перед Амелией. Обвил руками её колени, положил голову на них и прикрыл глаза. — Ты спасла меня, — прошептал он, таить от друзей подробности своего «геройства», он не планировал. — Только твою репутацию, — промурлыкала Амелия, запуская свои пальчики в его волосы. — Это равноценно. — Дружище, ты как? — тихо спросил Антонин, судя по шуршанию мантии, он опустился рядом. Но Том не хотел говорить. — Я тебя понимаю, — лениво звучал Джарет, он тоже опустился рядом, — иди все по плану, Хагрид был бы нам должен. А теперь его отчислят из-за «питомца» и первокурсника. — Да я его ещё довеском оглушил, — прошептал Том. — Может это не плохо? — Амелия все перебирала его волосы и почесывала голову. Приятно. — Помог ему пережить болевой шок. Он мог умереть, и я бы его не спасла, не раскрыв, кто я. — Мертвого вернуть нельзя, — заметил Том, желая перевести тему. — Ну так я же некромант, — самодовольно ответила Амелия. — Я могу вернуть достойных членов общества и налогоплательщиков. Конечно, условий много. Но пока тело не остыло, все не так сложно, и каких-то 7 лет отдать. Том сжал ее ножки. От неожиданности, Амелия резко выпрямила спину и взвизгнула. Он поднял голову и заглянул ей в глаза: — Никогда, — его глаза полыхнули багрянцем. — Слышишь? Никогда не смей отдавать свою жизнь за хер пойми кого. Поняла? Даже секунду. Амелия округлила глаза и кивнула. Тому так и хотелось сказать, что её жизнь отныне принадлежит ему и он не позволит ей платить за щуплого первокурсника и этого увальня Хагрида. Но он сдержался. В дверь класса постучали. Джарет повел рукой, и она открылась. На пороге был Дамблдор и, внезапно, Беллами. С другой стороны, он приемный отец Тома, не удивительно, что его вызвали. Дамблдор вскинул бровь, рассматривая Тома. Чему-то в своей голове улыбнулся в бороду и кивнул, позвал: — Амелия, можно тебя на пару слов? Том отодвинулся, чтобы она могла подняться. Когда она ушла с Дамблдором, Беллами закрыл дверь и наложил чары. Том догадывается какие. Райнер сам его им научил. Чтобы никто не почувствовал табачный дым. Коротким взмахом открыл окно пошире и поставил табурет рядом с креслом, в которое забрался Том. — Ты как? — спросил Беллами, опускаясь на табурет. Молчит. — Он не хочет говорить, — поджал губы Антонин. — Амелии тут нет, — Джарет уже догадался, что могло выбить Реддла из колеи. — Амелия была рядом с тем пацаном, — Том уперся локтем в подлокотник кресла и уронил голову на ладонь, — я мог попасть в неё… Молчание нарушил Джарет: — Спрошу как есть: ты переживаешь, что попав в неё, она бы не вытащила из беды твою жопу, или потому что не хотел причинять ей боль? — Последнее! — Том, словно ужаленный, подскочил с кресла. — Свою жопу я бы вытащил в любом случае. Но… дружбу с Амелией я бы так изящно не смог. — Она уже рассказала тебе, всё что ты хотел, — сел в освободившееся кресло Джарет. — Тогда невелика потеря. — Велика, — быстро обернувшись к нему, рявкнул Том, вот он специально это говорит. Беллами закурил и протянул пачку Тому: — Покури-ка, сынок. Реддл достал сигарету и взял коробок спичек из кармана. Заглянул в его глаза. Беллами не удивился услышанному. — Чтобы узнать тайны, ты стал ей другом, — выдохнул дым он. — Рискованный ход. Но он окупился. — Окупился? — удивился Том. — Она стала больше, чем тайна, — мягко ответил Беллами. — Получается, что так, — хмыкнул Том. Повисло молчание, в котором они курили. Впервые за весь день Том расслабился и, выдыхая дым, его волновала только одна мысль: кто бы пришел, если бы в его жизни не было Беллами? — Ты ей нравишься, — заметил он. — Чего? — опешил, вырвавшийся из своей мысли, Том. — И правда, — взглянул на Беллами Джарет, — с чего ты это решил? — Иногда забываю, как вы юны, — рассмеялся Беллами. — Мальчики, запомните, девушка не будет чесать вас за ушком, если вы просто друзья. Она может заплести косички Дженни и Тохе по дружбе, но не с таким взглядом. — Глупости говоришь, — фыркнул Реддл и достал из кармана пустую пачку, разочарованно выдохнул. — Ты можешь не верить в это, Том, — Беллами протянул ему свою. — Но помолись, чтобы к моменту, как поверишь, она все ещё ждала. Сжимая сигарету, Том обхватил себя одной рукой и провел большим пальцем другой по лбу, невесело рассмеялся. — И вот уже паук не самая большая твоя проблема, — он забрал свою пачку у подошедшего Тома. — Ты для этого приехал? — спросил он, облокотившись на его плечо — Я приехал, чтобы поддержать, — просто ответил Беллами. — Не каждый взрослый готов выступить против акромантула. Но поддержка, она по обстановке решается. — Спасибо, — кивнул Реддл и закурил. Снова тишина. Джарет наводил порядок, Беллами перебрался в кресло и расслабленно развалился. Антонин так и сидела на полу, а Том подошел к открытому окну. Над озером горел закат. Судьба Хагрида Тома не волновала, он стал бесполезным. А вот что Дамблдор хочет от Амелии? И куда важнее, будет ли ей и ему выговор за их нежности, пусть и за плотно закрытыми дверями? В дверь постучали. Как только Амелия закрыла за собой, Том резко спросил: — Что хотел Дамблдор? — Он и Диппет хотели узнать, что видела я, — она подплыла к креслу и взяла сигарету из пачки Беллами, которую он всё ещё держал в руках. Закурила. Том сразу же наложил чары, чтобы дым никто не почувствовал, а она продолжила. — Ну я сказала как есть: паук пролетел надо мной, но выше, чем над тем мальчиком. А мальчик упал на меня. Привела его в чувства и утешала… пока вы там лясы точили. — Знаешь, малышка, ты мне напоминаешь один анекдот, — хохотнул Беллами. — Это какой? — Амелия опустилась на подлокотник кресла. — Лежит пьяный мужчина на земле, — начал Беллами. — И видит: скачет через скакалку в его сторону маленькая девочка в платьице, с косичками. И нежно щебечет: «Прыг, скок. Прыг, скок». Но как допрыгала до его ног, грозно говорит: «Оглобли убери». Он ноги прижал, а она дальше: «Прыг, скок. Прыг, скок». Комната сотрясалась от хохота. Амелия и правда всегда была этой девочкой из старой шутки. Смотришь на неё, такая милая, начитанная, утонченная. Но как скажет, а ты хоть стой, хоть падай. Беллами был прав насчет моих чувств, я это уже тогда понимал. Он был старше. Он многое видел, и я не про магию, убийства и сражения. Я про людей, их отношения, и саму его жизнь. Он желал мне добра. Но я все откладывал этот шаг. Цеплялся за её это слово «друг». Словно это был приговор. Я был не прав. Я здорово запутался. В свою защиту скажу, что чувства — не сильная моя сторона.