(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

Со дня как Том очнулся, а его правой руке и плечу требовался покой, он отметил, что никогда так много и долго не целовался с Амелией. Поцелуй всегда был проявлением короткого мига нежности, прелюдией и симптомом страсти. Но сейчас он стал основным блюдом. Затяжные поцелуи происходили перед сном. Том сидел в кровати, согнув ноги в коленях и широко расставив их. Между сидела Амелия. В одной крохотной сорочке, которая ничего не скрывала. Амелия подбирала под себя ноги и прижималась к груди Тома, закинув руки на его шею. Он сжимал ее талию здоровой рукой или, медленно проведя по спине, забирался в волосы. В один из вечером оторвавшись друг от друга и тяжело дыша, Том признался: — Когда мы окажемся дома, я обязательно возьму тебя в конюшне. — Это еще почему? — фыркнула Амелия. — Потому что я сын конюха, мадемуазель, — усмехнулся Том под задорный смех Амелии. Пока мы были в Хогсмиде. Пока отирались в ее спальне, мы не могли позволить себе много. Я рассуждал здраво: успеется. Хотя это слово я часто повторял Амелии в начале августа того года. И ведь успелось, когда мы поженились. А еще я проверил, какие чары наложили на спальню Амелии. Я никогда не обсуждал это с Дамблдором, решил оставить на его совесть. Но такая предосторожность не была связана с Гриндевальдом. Она была связана со мной. Дамблдор в ту пору мне не доверял. Я могу его понять. Если бы моя дочь притащила в дом парня, хоть отдаленно похожего на меня… Так ведь она притащила! Я планировал отправить этого чистокровного рокера за Золотым Руном. Но не вышло, любимого племянника спас Альфард Блэк. Так что мне и остается вызывать неконтролируемое сжатие сфинктера Сириуса Блэка взглядом и выражением лица. Он меня опасается. И не зря, я вам скажу. Утром следующего дня Том оставил Амелии записку, где его найти. Заглянул на кухню. Щедро плеснул себе кофе из кофейника, добавил молоко и отправился на задний двор. Там в одном кресле Том нашел Беллами, который с чашкой кофе в ногах расслабленно курил, откинувшись на спинку кресла. Реддл сел рядом, сделав глоток, опустил кружку рядом и полез в карман за сигаретами. — Сынок, — тихо позвал Райнер, они переглянулись, — как попрешься с малышкой в конюшню, предупреди. — Подслушивать нехорошо, отец, — фыркнул Том, доставая зубами сигарету из пачки. — Это мера предосторожности, — затянулся Беллами. — Мы спим по ночам, — закурил Том. — Хотя, не буду скрывать, осаживать мне себя приходится. В мыслях. А Амелию — словами. — Вот и молодец. Скоро это закончится. Том надеялся, что так и будет. И вновь умиротворяющие звуки лета. Шелест травы и листвы из-за слабого ветра. Стук вдалеке, словно дрова колят. Где-то мяукнула кошка. Солнце пригревает, но еще не жарит. Том расслабился. Курил и пил свой кофе. Том поднес кружку к губам, когда с треском распахнулась дверь дома. Это было настолько резко, что Беллами подскочил, но сразу же вернулся на место, а Том пролил глоток кофе на халат. — Письма! — прокатился по поляне радостный голос Джарета. Бодрые шаги, и Тому под нос сунули его конверт. В одной руке у него была кружку, в другой — сигарета. Том поднял взгляд на Джарета, намекая, чтобы тот подождал, но он аж подпрыгивал. Реддл зажал сигарету зубами, а кружку опустил. Забрал конверт. — Ты чего такой активный? — невнятно из-за сигареты спросил Том, открывая конверт. — Мне интересно, будет ли у тебя что-то, — забрал из его рта сигарету Джарет и затянулся. — «Что-то» это что? — потянулся за свой сигаретой Том. Это было неудобно из-за того, что пришлось тянуться левой рукой, так еще Джарет отпрыгнул. Том прошелся по нему строгим взглядом и заглянул в конверт. Причина возбуждения друга была найдена. Тому Реддлу пожаловали новый значок. Он ничем не отличался от его прошлого: глянцевый зеленый фон в серебристой оправе, но изменилась надпись. Вместо «Perfect» (перевод РОСМЭН: Староста) она стала «Head Boy» (перевод РОСМЭН: Староста Школы). — И вот уровень ответственности вырос, — констатировал Том, убрав значок обратно в конверт. — «Серьезная шишка»! — Джарет словно заранее приготовил эту шутку. — Староста школы, — объяснил Том непонимающему взгляду Беллами. — Альбус там поди позеленел, — рассмеялся Райнер и полез за сигаретой, но его пачка оказалась пустой. — Не моя печаль, — усмехнулся Том и протянул свою пачку. — Кстати, Беллами, я понимаю, что вопрос не в кассу, но почему мы оказались в этом доме, а не в особняке Долоховых? — Альбус решил, что тут будет безопаснее, — взяв сигарету, он протянул пачку сыну, но ее успел перехватить Джарет, устроившийся рядом на траве. — Ты отъехал, я тоже контужен. Не до споров было. — Дверь дома снова открылась. — Малышка, — оглянувшись, крикнул Беллами, — ходь сюды. — Только после того, как Амелия остановилась рядом, он строго начал. — Все свои отверстия при себе держи пока мы в этом доме. Амелия растерялась, затем фыркнула и перехватила пачку сигарет Тома, которую протянул ему Джарет. Достав сигарету и закурив, она ткнула Тома в грудь и озорно заметила: — Ябеда. — И вновь у меня ощущение, что тебе только секс от меня нужен, — весело заметил Том и вырвал свою пачку из ее рук. — Еще и балда, — засмеялась она. После обеда Том отправился на прогулку по саду с Джаретом и Антонином. Амелия сказала, что присоединится позже. Поэтому Том решил обсудить с друзьями вчерашнюю сцену в исполнении Амелии. — Она меня с ума сводит, — проворчал Том. — Что выдала? — с интересом спросил Джарет, пока они несли третье садовое кресло, которого в месте для курения очень не хватало. — Очень недвусмысленно жалась ко мне в полумраке. При этом на ней была сорочка… кажется даже для нее маловата. Мне медаль вручить должны, что я себя сдерживаю! — Трагедия, — фыркнул Антонин, опускаясь в кресло, — тебя хочет твоя девушка. — Дамблдор подстраховался, — коротко ответил Том и опустился в кресло. — Ну так скажи ей об этом, — открыл пачку сигарет Джарет и протянул Тому. — Боюсь, ее это не остановит, — поджал губы Антонин. — Амелия боится, что Том найдет себе кого-то привлекательнее и сговорчивее. — Ерунда, — припечатал Том и закурил. Предположение друга он запомнил, но приветственный возглас Амелии оповестил о том, что тему пора меня. — Джарет, родители хоть навещали? — Отец, — ответил он, устраиваясь в кресле. — Матушке мы решили не говорить. Скажем как-нибудь потом, чтобы она не кипятилась. Лет через 10 я думаю, может 20. — Нарин не заберет тебя из школы? — обеспокоенно спросил Антонин и поднес сигарету к губам. — Неа, — откинулся на спинку кресла Джарет. — Он пришел в восторг от того, что я не струсил. — Без тебя и правда было бы сложно, — согласился Том, уступая колени Амелии. — Я всегда с тобой, дружище, — обольстительно улыбнулся Джарет. — Что обсуждаете? — живо поинтересовался Амелия. — Что я за два дня пропустил, — ответил Том и, затянувшись, отдал Дюма свою сигарету. Когда в соседних комнатах все готовились ко сну, Амелия скинула халат, в очередной раз показав Реддлу-Райнеру свою крохотную черную сорочку. — Моя дорогая, — выдохнул Том и похлопал по постели рядом. — Ты обворожительна, но! Успеется. Скоро мы отправимся домой и ты поедешь с нами. — Если попадемся, скажу дяде, что это моя идея. — Амелия опустилась рядом. — Не думаю, что он поверит, — покачал головой Том и сразу же спросил. — Чего ты боишься? — Что найдешь другую без гиперопекающего родственника, — надулась она. — Нет, — сразу же ответил он. — Мы это уже обсуждали. Если бы меня интересовали другие, я бы прошлым летом переспал с Вишенкой. Но я ей исповедался, — напомнил Том, — и почерпнул полезные знания. — А что мне остается, Том? — с жаром поинтересовался Амелия. — Чего? — поразился Реддл. — Я не умею готовить! — в сердцах произнесла Дюма. — Чего? — казалось границ удивления Реддла нет. — У меня только яичница с беконом получается… — Мне нравится яичница с беконом. — И могу бутерброд сделать… — Звучит вкусно. — И кофе сварить. — Обожаю кофе. — Но я не могу сделать обед и ужин! Я пыталась, но все угольки получаются! — Моя дорогая, остынь. — Ты сказал, что после школы мы будем жить вместе. Но если я ужасная хозяйка, то мне только секс остается. — Выдохни. — Том прижал Амелию к себе. — Я не жду, что ты будешь домохозяйкой. И шлюхой в спальне тоже. Ты сейчас слишком забегаешь вперед. Давай решать проблемы по мере их поступления. На моей памяти Амелия приготовила один обед и один ужин. После мы начали ходить в кафе или рестораны, брать на вынос. Если дома кто-то готовит, то это я. Хотите верьте, хотите нет, но это лучшее решения для здоровья и безопасности всех в нашем доме. Как только повязка была снята, запас зелья выдан, Том спешно искал свою одежду по спальне Амелии. — Где моя рубашка и брюки? — сразу спросил он вошедшую девушку. — На худой конец и килт сгодится. — Тебе так не нравится в моей комнате? — удивилась Амелия и присела на кровать. — Нравится. Но тут я остро ощущаю взгляд через очки половинки твоего дядюшки. — Да? — Амелия, он не доверяет мне, и я не могу его винить. Так что ты тоже собирай вещи… — А я уже. — Может и одежда моя там? — Да. Правда килта там нет, а то, что было на тебе в церкви я чинить не стала, просто завернула. Сам реши, что с этим дел… — Выбрось, — перебил Том. — Уверен? — Мне воспоминаний достаточно. Том наконец-то совершил то, что пообещал Амелии после своего признания: обнял ее двумя руками и прижал к себе. *** Том никогда не думал, что скажет в поместье Долоховых: «Наконец-то я дома». По сути, все, кроме одного, должны были быть в Хогсмиде. Том, Беллами и Джарет плясали от целителя. Амелия там живет. Но вот Антонин… он ведь мог уехать домой. Но он оставался в Хогсмиде с ними. Том мог бы сказать, что это чарующая преданность, но внутренний голос говорил, и Реддл с ним не спорил, что это дружба. Пообедав, Том поспешил вместе с Амелией в ее спальню, чтобы забрать немногочисленные вещи. Но прежде чем взять аккуратно сложенную стопку, Том прижал Амелию к себе. Оказывается он скучал по этому: крепко прижать ее к себе за талию одной рукой, а другую запустить в ее волосы. Поцелуй на удивление Тома оказался жарким. Удивительно для людей которую неделю могли занимать только этим. — Жду сегодня ночью в моей спальне, — прошептал Том в губы Амелии. — А почему не ко мне? — Потому что я в это проход уже еле протискиваюсь, — скривился Том. Амелию звонко рассмеялась, прижав ладонь к его груди. Ночь прошла изумительно. Том и Амелия попробовали что-то новое, а черная сорочка разорванная валялась на полу. Они перебрали все позы и практики, и по итогу Дюма оказалась под Реддлом. Тому нравилось вдавливать Амелию в кровать, крепко держа её руки над головой. Она сладко стонала и пыталась выгибаться под ним. Он чувствовал свое превосходство. Спросите, откуда? Разве надо так много сил, чтобы овладеть хрупкой девушкой по взаимному согласию? Но! Амелия Дюма — некромант Ришелье. Она, такому как Том, должна кинжал в грудь вогнать, а не стонать сквозь грубый поцелуй. Том, и правда, благодаря своему обаянию, а потом и должности старосты, провел не один час в запретной секции и близко познакомился с темными заклинаниями и ритуалами. А сколько раз прозвучало «Круцио» за сражение с Гриндевальдом? Том не считал. Реддл-Райнер у многих мертвых в печенках сидит. Он позарился на дочку Ришелье. И ведь украл! Черт возьми! В средневековье он бы проникал Черный замок? А может он был бы у них под стражей? Не важно. Они сбежали бы. Том бы украл Амелию в любом случае. Эти мысли заводили еще сильнее. Отчего его движения становились грубее и глубже, а стоны Амелии громче. Обессиленные, даже не прикрыв себя одеялом, Том и Амелия лежали на кровати. — Ты как? — тихо спросил он, осматривая порез на правой руке. Вот не так давно он сделал его сам, когда кружево сорочки не поддавалось. Том разрезал его ножом, но случайно уколол Амелия кончиком гоблинской стали. Рана быстро затянулась, но пару капель он слизать успел. Тому понравилось. Амелии тоже. Она захотела слизать его кровь, он не смог отказать. — В экстазе, — ответила довольная Амелия. — Иди сюда. — Том перевернулся на бок. — Ой, лучше не надо. — Она так же перевернулась. — Я такая потная и липкая. Бе, — и, скуксившись, показала язык. — Я не лучше, — скривился Том и перевернулся спину. — Я бы сходила в душ, но сил нет. Не глядя Том взял наручные часы и взглянул на них. — Три ночи. Все спят. Можем сходить вдвоем. — Давай, — протянула довольная Амелия. — Только душ, сил на секс уже нет. — Только душ. — Обещаешь? — Ну разве что потискаю. Не более. «С самого первого дня, с самой первой ночи, я тону в его страсти. Этот стальной взгляд, эта хищная ухмылка, эта сила. Я тону. Но он не дает мне захлебнуться. Даже если он — неистовый демон, он всегда нежен и заботлив. Его голос: то шепот, то властный — он всегда до одури сексуальный. Эта грубость, эта дикая страсть, эта власть — только намек и с ним я согласна на все. Я не спала с другими, мне не с чем сравнивать. Но я не хочу. Несмотря на свою черную душу, мой муж идеален. Не для его эго это написано, но Том Райнер ебется как боженька.» Вот что бывает, когда не закрываешь кабинет. Амелия… моя дорогая… что ты тут написала? Спали они крепко. Оттого громко открывшаяся дверь пробудила все самые страшные воспоминания Тома. Реддл резко подскочил и и наставил выхваченную из-под подушки палочку на вошедшего, пряча Амелию за своей спиной. — Прошу прощения, — Том опустил палочку. — Ну и что вы тут делаете? — хмыкнула мадам Кэрри, закрывая дверь. — Том пожаловался на боль в плече ночью, — тут же затараторила Амелия быстро сложенную ложь. Как же хорошо, что после ночного душа она надела сорочку скромнее. — Я помогла. Долго болтали, вот я тут и уснула. — Ага, — скептически заметила мадам Кэрри, осматривая склянки с зельями на тумбочке Реддла. — Сказала бы Любе, что надо заделать эту дырку или в другую комнату тебя, Тыковка, переселить. А толку? Вы же в окна к другу другу лазить начнете. — Я не ждала, что вы сегодня приедете, — тихо призналась Амелия. — Пришлось оставить Кристиана сегодня, — вздохнула мадам Кэрри и опустилась в кресло. — Там теперь будут один мракоборец работать, чтобы этот ошалелый снова его не побеспокоил. — Вы кажется не очень рады этой компании для отца Кристиана, — заметил Том, продолжая сжимать плечо Амелии. — Это женщина. Так что в вашей церкви, Том, теперь есть монахиня-ведьма. Реддл усмехнулся и не стал напоминать, что чуть больше недели ведьма в церкви жила. Либо отец Кристиан обратил мадам Кэрри в свою веру, либо там случилось что-то другое. — Как вы меня нашли? — смотря на няню, спросила Амелия. — Хотела предложить тебе прогуляться перед завтраком. Постучалась, тишина. Особо умной быть не надо, чтобы догадаться где ты. — Я с радостью с вами прогуляюсь! — с жаром ответила Дюма. — Только переодеться надо. Пять минут и я буду готова. — А чего только с тобой? — цепкий взгляд мадам Кэрри обратился к Реддлу. — Дон Жуан, ты тоже одевайся. Переодетые для прогулки Том и Амелия крепко взявшись за руки брели рядом с мадам Кэрри к озеру. — Альбус приедет вечером, — в тени деревьев начала мадам. — Если останется на ночь, будьте осторожнее. — Хорошо, — хором ответили Том и Амелия. — Плечо действительно все еще болит? — скептически спросила мадам Кэрри. — Ну так мы же не в рукопашную бились. — Плечо у Тома и правда иногда побаливало, но не прошлой ночью. Перед приходом Амелии Реддл выпил все назначенные зелья, чтобы Дюма и не помышляла о своей магии. — Может какое-то его проклятье, — продолжал рассуждать Том, — все еще мешает полностью восстановится. Да и я ему ещё много чего наговорил. Вот он и взбесился. — Зачем ты так? — воскликнула мадам и покачала головой. — Себя не бережешь. — Я тянул время, — безэмоционально ответил Том. — Не так страшно биться, когда за твою душу сражается некромант, — пропела рядом Амелия. — Я предпочел бы обойтись без этого, — нахмурился Том. — А ты, я смотрю, достаточно знаешь. — Нельзя было сказать, что мадам Кэрри слишком удивилась этой новости, она скорее получила подтверждение для себя. — Единственное, чего не могу понять, — усмехнулся Том, — нанять укротительницу драконов няней это тонкий ход или шутка? — Думаю и то, и другое, — рассмеялась мадам Кэрри. — Альбуса больше волновало, что я француженка, которая прекрасно владеет английским. Они остановились на каменистой косе вдоль кромки озера. Глубоко вдохнули и Том начал: — Есть еще один вопрос, мадам Кэрри. Вы можете не отвечать, но правду знать охота. — Задавай, Том, — смотря перед собой, ответила она. — Гриндевальд назвал вас «несгораемая Кэрри» и добавил, что вы убьете завидев его на пороге, — Реддл взглянул на нее и мадам посмотрела в ответ. Мадам Кэрри задумалась, но после ответила: — Прозвище «несгораемая» я получила на работе в Румынии. Ловкая и умелая. Была во всяком случае. Так что с меня огонь, как с Они (японское волшебное существо, демон.). — Надо почерпнуть ваш опыт, — вновь усмехнулся Том, крепче сжав руку Амелии. — А то у меня на плече карликовый дракон висит. — Ну а что я его прибью… Я нянечка Амелии, что мне с ним еще делать? Том знал, что последнее утверждение — ложь. Но он сам дал мадам Кэрри право не отвечать. Дамблдор приехал поздно, поэтому остался в комнате для гостей. — Приглашаю тебя на самый медленный танец, — мягко произнесла Амелия. — Будем лежать, обнявшись? — тем же тоном уточнил Том. — Будем лежать, обнявшись, — кивнула Амелия. — Отличный план, — согласился Том. — У меня или у тебя? Реддл задумался. В комнату Амелии Дамблдор может войти без стука, сославшись на любое переживание. К Тому он так не войдет. Но из-за этого могут возникнуть уже вполне здравые переживания. — У тебя, — взвесив все за и против, ответил Реддл-Райнер. — И только здоровый сон. Амелия чинно кивнула и перед сном оставила дверь приоткрытой. Так Том быстро оказался в ее комнате. Вновь долгие поцелуи и отсутствие хоть какого-либо намека на секс. Спали они в обнимку и крепко. А вот шумовое заклятие на двери, оставленное Томом, ночью не сработало. Утром Реддл рассудил, что это ничего не значит. Возможно Дамблдор не захотел тревожить самого себя. Сидя в гостиной после завтрака с книгой, Том, да и не только он, услышал громкий хлопок. Четверо переглянулись. Вновь резкий хлопок. Что-то происходило на заднем дворе. Они встали и осторожно подошли к большому окну. Ближе к деревьям стояло три мишени, а рядом с ними ходили Беллами и незнакомый мужчина. Он замер, обернулся и Реддл-Райнер его узнал. — Это Михаэль, бывший сослуживец Беллами, — пояснил Том Антонину и Амелии. — А что они делают? — почесал затылок Джарет. — Стреляют, — просто ответил Том и открыл дверь на задний двор. — Отец! — Чего, сынок? — крикнул в ответ Беллами. — Стреляете тут из револьверов и нас не позвали, — пеняет ему Том, спеша к отцу. — Откуда знаешь? — спросил Райнер, вскинув вверх руку с револьвером. — Видел у сотрудников Скотленд-Ярда, — отмахнулся Том, остановившись рядом с ним. — Михаэль, — пожал руку Вагнеру Реддл. — Это когда? — не дав бывшему сослуживцу и слова сказать, спросил Беллами. — Когда я в 9 лет сбежал из приюта и они меня туда возвращали, — скучающе ответил Том. — Хочешь попробовать? — спросил Михаэль, бросив короткий взгляд на Беллами. — Хочу, — кивнул Том и протянул руку. — А вы? — спросил Михаэль троицу за спиной Реддла, они активно закивали и поспешили к Темным рыцарям. — Стрельба холостыми, — опустил револьвер в руку Тома Беллами. — Но все равно будь осторожен. Том встал на изготовку, протянул руку с оружием и задумался о том, как попасть в цель. — Сынок, держи двумя руками! — каркнул Беллами и подошел к Тому. Встал за его спиной и обхватил руки. — Так, ты правша. Вот, правой обхвати рукоять, а палец на курок. А вот левую руку подставь сюда, под рукоять, чтобы отдача не метала его из стороны в сторону. — Тебя этому на службе научили? — спросил Том, пока Михаэль проводил инструктаж Антонину. — Ага, — медленно отпустил руки Реддла Райнер. — Долго можно рассказывать зачем нам столько видов оружия в обращении. Но поэтому я в Британское министерство никогда не хотел. Там скучно. — Такому не учат? — Да. Но куда важнее: не пользуются. Хотя после случая в Лондоне и одного допроса, они писали. Но я отказался. — А почему меня не допрашивали? — Я запретил. Пусть ты совершеннолетний, но ты ученик школы, значит без моего разрешения они с места не сдвинутся. — Готовы? — прокатился по поляне голос Михаэля. — И… пли! Прогремело два громких хлопка. Вшестером они провозились на поляне до обеда. Научились перезаряжать револьвер, им провели инструктаж как его чистить, как правильно стрелять… но в десятку никто из четверых молодых людей так и не попал. Беллами пообещал, что может заниматься раз или два в неделю. Раз точно, а вот второй зависит от его занятости. Я попаду в цель, в десятку, только в конце лета 1944. И, что прекрасно и немного жутко, Амелия тоже.