Горячие сердца

— Антоша… Карина прижала сына к себе и запустила холодные тонкие пальцы прямо в его белоснежные волосы. — Тоша. Ты же знаешь, да? Знаешь, что я люблю тебя. Сильно. Так сильно люблю тебя, сынок. — Ее голос был переполнен нежностью и теплом настолько, что эти слова накатывали на Антона бушующими волнами и полностью сбивали с толку. Он не мог ответить. Хотел было, но почему-то не мог. Карина продолжала гладить его по голове, теперь уже прислонив губы ко лбу. Вдруг Антон подумал об ее имени… Карина. Приятное, звучное, красивое. Ему сложно было сдерживаться, что-то внутри колотило, било, резало и кололо, не давало сопротивляться. Жарко. Когда губы мужчины и женщины соприкасаются, бывает очень жарко. Ее огонек обжог губы Антона, она коснулась их. Целовать родную мать вот так было неправильно, наверное даже грешно. Но что он мог? В руках этой женщины уставшее тело Антона теряло связь с разумом, волю и, что хуже всего, было уже не восприимчиво к какой бы то ни было морали. Внутри Карины чувства не бушевали, а текли размеренно и спокойно. Ее сознание было абсолютно чистым, она понимала что делает и уже даже не ненавидела себя за это. Она устала ненавидеть, устала просто наблюдать и бесконечно думать. Поцелуй длился вечность, был таким сладким и приятным — дурманом бил в голову. Ее рука резко спала с головы, скользнула вниз. Он почувствовал то, чего больше всего боялся. Легкие и нежные поглаживания волнами растекались по всему телу, заставляли его напрягаться. В момент он не выдержал и дал себе волю, слегка ослабил поводок, наивно думая, что все это скоро кончится. Его руки легки прямо на ее бедра, мягкие, упругие, идеальные. — Тоша… — медленно протянула Карина. Ее пальцы крепко, но при этом очень нежно сомкнулись. Антон почти не среагировал, только чуть-чуть дернулся. Еще один медленный жаркий поцелуй. Сколько их еще будет? Много. Заскрипел замок, ширинка расстегнулась и в следующий момент одним ловким движением штаны Антона были спущены. Она поцеловала его в губы последний раз, перед тем как спустится на колени. Чаша терпения Антона была переполнена и он чувствовал, что вот вот взорвется, стоит ему только немного ослабить контроль. Тело напряжено до предела, но скоро все успокоится. Он был гораздо больше, чем она себе представляла. Длинный, пульсирующий член родного сына был сейчас прямо перед ее лицом и это зрелище разыгрывало ее аппетит. Карина аккуратно поцеловала головку, а в следующий момент уже загнала его в рот до половины. Антон крепко сжал зубы и медленно опустил руку на голову матери. Все его тело обволакивала теплое и безумно приятное чувство. Казалось, что грани стираются, теперь ему уже было все равно, кто доставляет ему это райское блаженство, осталось только одно желание — чувствовать это как можно больше. Карина умело играла языком, точно и со знанием дела нажимала на самые чувствительные точки. Причмокивая и смотря сыну прямо в глаза, в один момент она резко вскинула руки и крепко охватила ими поясницу, зажав Антона в свои крепкие объятия. Таким образом она не дала сыну произвести даже попытку отстранения. Карина начала действовать еще решительнее и в скором времени полностью заглотила член Антона, уткнувшись носом ему прямо в пах. Он закинул голову и закрыл глаза. По лбу начали пробегать маленькие струйки пота. Зубы заскрипели. Карина вылизывала член Антона, обсасывала его с самых разных сторон, без труда заглатывала его на всю длину. В один момент Антон вдруг резко вернул голову в прежнее положение, глянул в ненасытные глаза родной матери, которые беспомощно смотрели на него. Беспомощно… как же! Стоит только присмотреться и в этих зеленых блестящих глазах без труда можно разглядеть похоть, алчущую и безграничную. Карина вынула член сына изо рта, встала с колен, прислонилась к Антону и очень крепко его обняла, плотно уперевшись ногой прямо в пах. — Сыночек… — тихий шепот медом лился в его уши. — Ты меня любишь? Антон не хотел отвечать на этот вопрос. Он знал, что тратить попусту слова не стоит. Вместо этого Карина была заключена в крепкие объятия. А затем руки Антона опустились на ее бедра. Женщина охнула и прижалась горячими губами к шее сына. Они простояли так около минуты, пока Карина все же не отстранилась от шее Антона и не выскользнула ловко из его объятий. — Антоша. — Ее руки медленно легли на плечи сына. — Прости, время уже. В школу опаздываешь. Сейчас его как будто вернули в реальность, одним ловким и громким щелчком. Школа. Уже ведь пора идти! Антон быстро натянул штаны, кое-как прилизал взлохмаченные волосы, поправил очки, поцеловал Карину на прощание и, ловко схватив с пола рюкзак, вылетел из дома.