Мост поцелуев

Резкий толчок ладонями в плечи заставляет Ксавье поднять голову. – Что такое? – он не понимает. – Я… Ты передумала? Уэнс тяжело выдыхает. Злится. На него и на себя. – Пусти, – резко дергается. –Да, хорошо, – он отстраняется и садится. Расстояние между ними дает Аддамс немного прийти в себя. Но не окончательно. Тело изнывает, ему хочется продолжения. Но мозг той Уэнсдей Аддамс, которая не прощает обидчиков, кричит ей: «Проваливай, быстро». Торп аккуратно перебрасывает через себя ее ногу и укладывает обе ноги на своих коленях. Мягко гладит, пытаясь успокоить девушку. Ему нравится это. Он заворожен. Аддамс чувствует тепло его пальцев на месте, где чертовы туфли оплетают лодыжку, и ей безумно приятно. Хочется так полежать какое-то время. Насладиться нежностью прикосновения. Но мозг снова посылает сигналы «беги». Она дергается вверх, садится, пытаясь унять сильную дрожь в теле. – Уэнс, не хочешь — не будем, – он говорит без нажима, хотя сам тяжело выдыхает, пытаясь успокоить оглушающее возбуждение. Она сбрасывает с него свои ноги и опускает их на пол. Разворачивается, садится боком к нему. Злость все еще бьет по вискам. Она пытается сконцентрироваться. Подняться и просто уйти. – Поговорим? – он чуть подается вперед, всматриваясь в нее. – Не знаю о чем разговаривать, – она фыркает и не смотрит ему в глаза. Ксавье немного растерян. Или много. Совершенно неясно. Ясно одно — противоречия его сводят с ума. Он не хочет, чтобы она уходила вот так, не обсудив то, что случилось. Но с другой стороны, не случилось пока ничего. Порыв страсти в их возрасте, закончившийся вполне целомудренно, даже не стоит повода для разговора. Тем не менее, его отчего-то это все слегка беспокоит. Уэнс пытается разобраться в себе. Она совершенно не понимает, что делать. С одной стороны, надо бежать сломя голову прочь. Сдать дела, передать жертву кому-нибудь из безликих. Напиться с Синклер, выспаться после верстки. Просто забыть об этой странной истории, которая заведомо будет провальной. Отношения им не светят, учитывая то, что она журналистка, которая ищет компромат и не более. А с другой. Ох, черт, с другой — она влюбленная женщина. Иррационально влюбленная, признаемся честно. Неведомая сила ее здесь удерживает. Общество Торпа приносит ей удовольствие. Разговоры о всяких мелочах: типа кинематографа, кофе, привычках с утра. Он милый. Серьезно, Уэнс, милый? Да, правда, он как капитан школьной команды по бейсболу, по которому сохнут все старшеклассницы. Такой яркий и непринужденный. Одновременно с этим горячий и уверенный в себе просто до ужаса. И в плохом смысле. В таком, что эту уверенность в себе стремительно теряет Аддамс, хотя проблем с самооценкой никогда не испытывала. Но сейчас она боится показаться в его глазах полной дурой. Боится сказать что-то, чтоб это не выглядело, как истерика поехавшей барышни, настроившей себе воздушных замков. Он ее обманул, безусловно. Но давайте-ка вспомним, что она врет ему всю дорогу. Что вся эта история их знакомства началась с ее лжи. – Предлагаю очертить берега, – нарушает недолгую паузу Торп. – Ты привлекательная, мне нравится с тобой общаться. Я не против сближения и всего того, что за ним следует. Но могу сразу честно сказать, что я не специалист в отношениях и не хотел бы их начинать. – Я вообще не понимаю, зачем нужны отношения, – огрызается Аддамс. Она правда никогда не была поклонником всего этого. Прекрасно жилось и без них. А сейчас по необъяснимым причинам ей хочется проводить время с мужчиной. Смотреть вместе кино, обедать, гулять. Что там еще делают нормальные люди? – Свои преимущества в этом есть, – усмехается. – Давай просто подумаем, что бы устраивало нас обоих. Я полагаю, если ты пришла в таком виде, то тоже во мне заинтересована… – Тебе не тяжело жить с таким заоблачным мнением о себе? – она хмыкает и поднимается на ноги. – Это результат кропотливых трудов, – смеется. – Ну, так что? Попробуем? Да? Нет? Возможно? Аддамс думает. Хмурится. Изучает слегка взволнованное лицо мужчины, что смотрит на нее снизу вверх. На этих туфлях Синклер она чувствует себя высоковольтным столбом; как Торпу вообще живется на такой высоте? – Хорошо, заключим договор, – с вызовом начинает Уэнс. – Мы продолжим общение, но не будем лезть в жизни друг друга. Ты, – она хочет сказать «ты мне нравишься, я в тебя втрескалась». – Ты мне не противен. С тобой интересно, я готова попробовать, но только с условием, что никто из нас не свалится в глупые чувства. В те самые глупые чувства она уже свалилась сама, но пока не желает принимать очевидного. Однако и заканчивать то, что у них началось, ей не хочется. И тому есть два повода: во-первых, расследование, она все еще верит, что сможет на него что-то найти. А во-вторых, желание находиться рядом. Впервые ощущая подобное, она не хочет терять эту возможность. – О, чувства и я — это как две параллельные опоры моста, – смеется Торп и поднимается на ноги. – Предлагаю встречаться по мере желания. Без дальнейшего плана, просто хорошо проводить время вместе. – По рукам, – Аддамс вскидывает подбородок и разворачивается, чтобы уйти. Конечно же, она хочет, чтоб он ее остановил. Чтобы поуговаривал, чтобы еще немного почувствовать на себе его внимание. Торп оправдывает ее ожидания и ловит ее за запястье, пользуясь медленной скоростью ее движения. – Поцелуй на прощание выходит за рамки нашего договора? – он ухмыляется, кажется, будет весело. – Да, это лишнее, – отвечает Уэнс, собрав всю волю в кулак. Само собой, она была бы не против, но надо знать меру в том, каких размеров лужей растекаться от взаимодействия с ним. Поэтому она строит ехидную мину и демонстративно освобождается от его хватки. Торп в удивлении от того, что вытворяет девчонка. Да и себе он слегка поражен. Согласиться на какой-то вид отношений. Неужели он снова готов? Пусть это больше походит на друзей с привилегиями, но тем не менее. Главное, что они заранее все обговорили, и с Уэнс не случится повторения ситуации, что была с Мэнди. Уэнс, насколько может, быстро покидает квартиру. В лифте снимает туфли и ловит такси босиком. Водитель поглядывает на нее с ухмылкой в зеркало заднего вида, но Аддамс плевать. Она добирается до своего убежища, смывает весь этот позор ледяным душем и засыпает без задних ног. *** Торп вертится в кровати всю ночь. Моментами удается заснуть, но крошечная разница часовых поясов и измотанность разрушили его режим сна. Дважды он борется с желанием отправиться на работу прямо посреди ночи. Как только лучи солнца показываются сквозь плотные шторы, он встает с кровати и едет в бюро. Дел не много, но они не терпят своего промедления. Во-первых, отправить в комиссию департамента градостроительства проект моста. Официально со всеми необходимыми документами. Подведение итогов тендера уже в конце грядущей недели. Обычно подобным занимается Гаррет. Он, как самый терпеливый из всей команды, педантично заполняет все необходимые документы проекта. До него вопрос курировала Валери и была безумно рада избавиться от этого груза. Торп пробует заполнить все сам, но через какое-то время понимает, что в глазах уже рябит от обилия цифр и синих галочек. Тендерную площадку придумали будто в начале века и с тех пор не модернизировали. Кривой интерфейс заставляет Ксавье поморщится. В конце концов, он не выдерживает и звонит Гейтсу. Тот не отвечает. Помучившись еще немного, он звонит Валери. Ксавье понимает, что давать сотруднику задачу утром в субботу не очень правильно, но заявка на тендер не хочет оставлять его в покое. Он намеренно оттягивал ее подачу, надеясь, что создаст проект лучше. Но времени больше нет. Кинботт сонным голосом обещает закрыть вопрос к обеду. Торп ей верит, косяков за ней ни разу не было. Он разбирает гору визиток, которые привез с конференции. Много предложений о выступлениях, которые надо оценить на предмет адекватности и что-то написать ожидающим его решения. Просит Юджина сбросить ему претендентов на проекты мелких мостов, Оттингер в сообщении шлет его куда подальше и говорит, что займется этим в рабочий день, потому что мост никому из заказчиков сейчас не горит. Торп раздражается, пытаясь понять, чего вообще его принесло на работу, но списывает это на всплеск гормонов радости после объективно успешной поездки. Напоследок звонит отцу и Бьянке. Первому сообщает, что приедет в Коннектикут после обеда, второй — что заберёт кота вечером в воскресенье. Барклай на том конце провода раздражена, и Торп невольно за нее беспокоится. Ее новый парень вроде какой-то известный коллекционер, он видел его пару раз на тусовках. Но, видимо, в его прошлом есть темные пятна, раз за него взялась желтая пресса. Ксавье борется с желанием предложить свою помощь и по-быстрому завершает разговор. Уже в машине ему перезванивает Гаррет. – Тебя что там, убили? – босс смеется, понимая, что парень, возможно, полночи кутил. – Нет, я умер сам, – вяло отзывается Гейтс. – Извини, проспал твой звонок. Вчера познакомился с девушкой, и мы гуляли всю ночь. Что-то случилось? – Осторожнее там, – предупредительным тоном. – Мне хватило в прошлый раз наблюдать твои страдания по той стерве, эффективность была на нуле. Будет снова — я тебя просто уволю. – Нет-нет, – пугается Гарретт. – С этой девушкой так не будет, уверен. Не скажешь, зачем звонил? – Уже не актуально, Вэл забрала задачу по оформлению тендера моста поцелуев, – откашливается и делает голос строже. – В понедельник жду тебя вовремя, появились еще заказы. Гаррет обещает, что не уйдёт в разнос со своей новой знакомой и прощается с боссом. Торп не очень верит, вспоминая, как сам развлекался в его возрасте до утра. Иногда он ругает себя за такое панибратство в отношении подчиненных. Ребята порой расслабляются больше дозволенного, например когда левачат, а начальник делает вид, что не знает. Но рабство отменили еще в 1865 году, и фактически запретить им таких вольностей он не может. Торп вздыхает. В очередной раз злится на свою привычку гиперконтроля и едет домой, чтобы немного поспать перед дорогой в Коннектикут. *** Около полудня Аддамс будит телефонный звонок. Она в полусне хватает трубку и отвечает, не открывая глаз. Голос на том конце провода оказывается почти забытым. – Уэнс, прости, – растерянно щебечет Тайлер, – Я тебя разбудил? – Уже не важно, – мычит в трубку, понимая, что просто обрывать разговор глупо. – Зачем ты звонишь? – Был вчера у отца, он рассказал, что верстал номер с тобой, – улыбается в голос. – Тебя можно поздравить? – С чем? – Уэнс не понимает о чем речь, потому что ее мозг еще спит. – Тебе дали место зама? – голос Тайлера звучит растерянно. – Или… – Нет, заменяла Энид на время болезни, –нехотя открывает глаза. – Ты звонишь только за этим? Тогда до свидания. – Нет, подожди, – несмело. – На самом деле, я хотел согласиться на твое предложение быть просто друзьями. Я понял, что мне немного тебя не хватает и… – Ладно, – без особого энтузиазма отвечает Уэнс. – Ничего не имею против. А сейчас извини, я хочу еще немного поспать. Она кладет трубку, не дожидаясь ответа, и снова закрывает глаза, но сон как рукой сняло. Тело выспалось, но мозг чувствует себя разбито. Она перекручивает в голове вчерашний вечер от начала и до конца. Понимает, что ничем хорошим это не кончится, и решает просто скрыться из поля зрения жертвы. Разговоры — совсем не ее. Объяснять, с чего вдруг она передумала продолжить общение, Аддамс абсолютно не хочет. Врать ее уже удручает. Легче просто молчать. Она звонит Синклер, предлагает вместе позавтракать. Берет кофе, круассаны с сыром и помидорами в кафе у дома и планирует начать новую жизнь. Энид не в курсе плана, поэтому умоляет рассказать подробности предполагаемой мести. Аддамс злится, поглядывая на платье и туфли, в которых она вчера чуть не простилась со своими принципами окончательно. Те лежат на диване рядом с ней и делают вид, что не причем. После долгих уговоров она, наконец, рассказывает, как все прошло, наблюдая, как челюсть Синклер все больше и больше приближается к полу. – Уэнс, ты что натворила! Ты же все к черту испортила! – Я и без тебя знаю! – рявкает. – Не стоило вообще ехать к нему, зачем я тебя только послушала? Проговорить вслух весь этот успешно состоявшийся фестиваль абсурда оказалось весьма раздражающе. Когда она просто вспоминала, то вроде было терпимо. Но теперь она чувствует стыд и безумно на себя злится. – Я же не думала, что ты запорешь весь план! – округляет глаза подруга. – Тебе надо было просто дождаться, пока он захочет тебя поцеловать, и уйти, не позволив ему даже этого! – Как своевременно, Энид! – поднимает вверх руки. – Сообщить мне эти самые правила ты не могла в тот момент, когда вручала свои каблуки? – Я… всё время забываю, что ты не разбираешься в отношениях, – вздыхает Синклер. – Ладно, что ты планируешь теперь делать? – Ничего, – злится. – Скажу Йоко, что не буду заниматься этим расследованием и удалю к чертям его номер. – Но он же тебе нравится…. – Ну и что? – отворачивается. – Он — моя жертва. А вместо того, чтобы искать на него компромат, я, как заговоренная, смотрю на его ямочки. Мне не нравится терять контроль над собой. – О боже… неужели ты правда влюбилась? – вздыхает Энид – Вероятнее всего, и это просто кошмар, – громко тяжело выдыхает. – Я бы уселась к нему на колени, уткнулась в шею и сидела бы так до конца своих дней. Это просто ужасно, серьезно. Никогда со мной такого не было. – Но он же повел себя как гавнюк, когда не приехал. - восклицает. – Спасибо, я в курсе. Напомню тебе, что я ему вру с первого дня. Он даже не знает моей фамилии. – Так может это и повод ему отомстить? – Одной попытки уже выше крыши, Энид, – прикрывает глаза. – Я должна просто выбросить его из головы. Ничем хорошим это не обернется. Уэнс берет телефон в руки, надеясь увидеть сообщение от ассистентки с ответом о вчерашнем подлоге для Гейтса. – Почему Дивина не отвечает, где ее черти носят?! Едва она нажимает кнопку блокировки экрана, как видит сообщение от Ксавье: «Поехали со мной в Коннектикут на выходные». Она округляет глаза, находясь в полном ужасе. Синклер не понимает в чем дело и смотрит в экран телефона подруги. Тут же раздается звонок от Дивины. Уэнс рассчитывает, что ассистентке удалось расположить к себе Гейтса, и они вместе придумают, как дальше действовать. Но печальная дева теряет свое звание по мере того, с какой нескрываемой радостью делится подробностями своего ночного свидания с парнем. Аддамс понимает — шпион погорел. Надеяться на малолетнюю ассистентку, которой, чтобы влюбиться, достаточно одного глубокомысленного изречения, совершенно не стоит. Гейтс и правда красавчик, чем-то в некотором роде даже похож на Торпа, поэтому неудивительно, что Дивина поплыла на лодке влюбленности, бросив весла на берегу. Итогом беседы становится то, что горе-шпионка отказывается от того, чтобы помогать Аддамс. Моральные принципы не позволяют ей врать новому знакомому, потому что она искренне верит, что ей удастся построить с ним нормальные отношения. Уэнс всеми силами пытается разозлиться на ассистентку, но в глубине души она за нее рада. Наконец-то девчонка перестанет перманентно страдать по своему женатому преподавателю. Завершает разговор. Узнает у Торпа цель поездки, получая в ответ предложение покататься на яхте и посетить новый дом отца. Думает. – Ты должна ехать, Уэнс, – говорит Синклер, забрасывая в рот оставшийся от круассана кончик. – Не знаю, какой в этом смысл, – вздыхает Аддамс. – Я опять потеряю здравомыслие в его присутствии. Он на меня действует, как удав на кролика. – Встряхнись! – возмущается Энид. – Это дом его отца, наверняка там куча зацепок, ты не можешь упустить такой шанс! Ну и еще одна попытка отомстить ему не будет лишней, – загадочно улыбается. – Каким еще способом ты предложишь мне отомстить ему? – смотрит устало. –Расстояние двух шагов лишает меня возможности сделать хоть что-то адекватное. – Увеличь расстояние! – раскидывает руки в стороны. – Устрой ему стриптиз, но не разрешай к себе прикасаться. Ты знаешь, как подобное сводит мужчин с ума? Аддамс откидывается на спинку дивана и громко смеется. Просмотр бесконечного количества слезливых мелодрам точно пошатнули ментальное здоровье Синклер. – Энид, я даже не могу придумать стоящее оскорбление для этой идеи, – пытаясь унять приступ смеха, говорит Уэнс. – Потому что эта идея хорошая! – подруга улыбается хищной улыбкой. – Я тебе покажу, чему меня научили на тренировках. Там все легко, главное ощущение своего превосходства, а движения родятся по ходу. – Ты как вообще себе это видишь? – утирая слезы смеха, интересуется Аддамс. – Мы приедем в дом его отца, и я с порога начну раздеваться? Или, может, сделаю это на яхте, чтобы, не рассчитав амплитуду, свалиться в воду и окончательно пасть в его глазах? – У тебя будет два дня, – сводит брови Энид. – Подходящий случай представится. Просто посмотри и запомни. Потом скажешь спасибо. Синклер игнорирует надменный взгляд своей гостьи и принимается показывать связки, которым обучилась на занятиях по пилону. Без опоры на железный шест это выглядит не так впечатляюще, но идеальная память Аддамс записывает все на подкорку, надеясь никогда этого не применить в реальности. Уэнс не очень хочет снова попадать в сети объекта своей влюбленности, но страсть к загадкам играет с ней злую шутку. Она прекрасно знает, что если оставит расследование, то будет мучиться от незавершенности. Может, нелепые чувства к Торпу пройдут, но осознание его светлого образа будет бесить ее до конца дней. Не может ни один человек быть идеальным. У него точно есть пара скелетов в шкафу, и кто знает, может, он наконец их покажет. Встряхивая сжатыми от раздражения кулаками, она тяжело выдыхает и все-таки соглашается на поездку. Торп сообщает, что заберёт ее через полтора часа, и Аддамс на всех парах несется домой, чтобы собраться. *** Торп не знает, откуда взялся порыв пригласить с собой девушку, но не видит в нем ничего предрассудительного. Ему удалось поспать всего пару часов, и во сне он увидел озеро в Лемон-Коув. Отец держит на его причале свою небольшую яхту, и Ксавье хочет показать Уэнс красоты родных широт. Почему — сам не знает. Просто непреодолимое желание полюбоваться холмами в компании красивой девушки. Ну и, конечно, кого мы обманываем, он прекрасно понимает то, что романтическая остановка благотворно подействует на то, чтобы они совершили тот самый следующий шаг в их сомнительных отношениях. Он усмехается определению и думает, что, пожалуй, впервые начинает подобное. Что из этого эксперимента получится — неизвестно. Но по неясным причинам вчерашнее поведение девушки включило в нем режим охотника. Он окончательно запутался в том, какая она на самом деле, и запоздало осознает, что практически ничего о ней не знает, даже фамилии. Они много общались, он говорил свою, когда рассказал о бюро. А она? Торп роется в памяти и не находит ответа. Все две недели она, похоже, больше слушала его, чем говорила сама. Ксавье было не так важно, чем Уэнс еще занимается, кроме того, что пишет романы. А теперь, пригласив ее в дом отца, он понимает, что надо бы выяснить. Уэнс выходит из дома с большой дорожной сумкой. На ней черные шорты и топ, сверху коричневая ковбойская куртка с бахромой. Волосы легкими волнами небрежно разбросаны по плечам. Торп покидает водительское, чтобы бросить сумку в багажник, думая, что Уэнс все-таки очень красивая. Не излишне, без преувеличения, а именно так, как нужно. Будто все в ней сложилось так гармонично: огромные глаза, тонкий нос и острый подбородок, который она так горделиво вчера подняла. Аддамс ежится от неприятного материала куртки, которую в добрый путь выдала ей Синклер. Она утверждала, что будет безумно красиво смотреться ее полет вдаль при стриптизе. Уэнс все еще отрицает адекватность данной идеи, но спорить и отказываться от одежды не было времени. Она и так еле успела собраться. Растирала по бедрам скраб, стоя под душем почти в истерике. Кудри не удались, пришлось залить лаком вялые волны, потому что сил их переделывать не осталось. – Прекрасно выглядишь, – он улыбается и тянет руку, чтобы забрать сумку. – Ты тоже ничего, – слегка улыбается его виду. Торп одет как подросток. Джинсы, белая футболка, толстовка на молнии нараспашку, сверху черная тонкая куртка. Он выглядит таким довольным, что она не понимает в чем дело. Уэнс подходит к машине, Ксавье нагоняет ее у пассажирского, ловит за талию и смазано целует с громким чмокающим звуком. – Нам стоит обсудить детали нашего договора, – с издевкой говорит он и отходит к водительскому, попутно открыв для нее боковую дверь. Для него это все словно игра. Торп всеми силами отгораживается от мысли, что сближается с кем-то, и просто убеждает себя, что это соревнование с самим собой и не более. Как выиграть тендер или чемпионат по гребле. Просто в очередной раз доказать себе, что он лучший. Ксавье понимает, что девушка обладает далеко не самым простым из характеров, но от этого еще интереснее узнать, когда она окончательно ему сдастся. Пока глубокой ее заинтересованности он не ощущает. Уэнс борется с желанием вернуть на себя его руки и поцеловать по-человечески. Каждое его прикосновение — это как чесать место укуса комара: нельзя, но стоит слегка проехаться пальцами по коже, как хочется повторить его, потому что оказывается слишком приятно. Она тяжело выдыхает, пользуясь тем, что он садится на свое место, и понимает, что поездка будет совсем не из легких. Но ей нужно договориться с собой не подпускать его слишком близко и постараться выведать запретную информацию. Они едут какое-то время молча, слушая классику. Уэнс в таком напряжении, что даже не может определить , что конкретно звучит из динамиков. – Я слышу, как ты пыхтишь, Уэнс, – ухмыляясь, нарушает тишину Торп. – Расслабься, я не планирую знакомить тебя с родителями. – Очень остроумно, – она пытается хмыкнуть, но волнение почти не скрыть. Внезапно телефон в ее руках выдает пулеметную очередь громких уведомлений о сообщении. Она смотрит на экран — картинки от Тайлера. Вероятно, снова делится своими фотографиями, надеясь получить от нее похвалу. Но Аддамс не очень понимает, что красивого можно найти в зданиях, которые он снимает. – Мы поедем сначала на озеро, а потом … – реплику Торпа прерывает еще одна очередь громких звуков. – Да кто там такой настойчивый? – хмурится. – Это с работы, – без задней мысли отзывается Уэнс и, переводя телефон на беззвучный, убирает его в карман куртки. Торп ловит себя на небольшом раздражении и не очень понимает природу его появления. Аддамс удивляется, наблюдая насупленные брови мужчины рядом. – Так вот, – продолжает Торп, дергая бровями в попытке расслабиться. – Мы сначала едем на озеро, а после в дом Билла. Сразу предупреждаю, что у него там ремонт полным ходом и есть ряд неудобств. – Каких, например? – Аддамс надеется узнать о доме побольше, чтобы понять, где можно поискать компромат. – Например, отсутствие душевых, – кривится. – Работает только ванная на первом этаже, на втором только холодная вода… Он рассказывает еще ряд ненужных Уэнс фактов, пока снова не отвлекается на истошную вибрацию из ее кармана. Снова ловит укол раздражения и вспоминает, что хотел уточнить. – А что у тебя за работа, кстати? – ненавязчиво уточняет: – я думал, ты в основном пишешь свои романы. – Я ассистентка, – выпаливает первое, что приходит в голову. – Помогаю одной известной даме вести дела. Кому конкретно сказать не могу, у меня договор о неразглашении. – Интересно, – улыбается. – А фамилия у тебя тоже под строжайшим секретом? – делает наигранно опасливое лицо. – Ты не тайный агент, Уэнс? Аддамс ерзает на сиденье от прямого вопроса, но бежать некуда. Разве что выпрыгивать прямо на ходу на оживленную трассу. Она пытается потянуть время, надеясь что-то придумать. – С чего ты вдруг озаботился этим вопросом, Ксавье? – она знает, что если говорить имя, человек проникается большим доверием к реплике. – Не пойми меня неправильно, все-таки у нас отношения, – выделяет последнее слово надменным тоном. – Хотелось бы знать, кого я везу в дом отца. Торп упражняется в кривом остроумии от нечего делать. Уэнс кажется ему напряженной и он пытается ее как-то расслабить. Но и, по правде говоря, действительно думает, что раз они делают следующий шаг, то стоит знать побольше о девушке. – Аддамс. Две Д, – сосредоточено произносит Уэнс, скрывая волнение в голосе. В конце концов, ее фамилия ни о чем ему не скажет, а скрывать ее равно навести на себя подозрения. Уэнс понимает, что рассказать ему немного о себе необходимо, чтобы он расслабился и тоже поведал что-то, кроме уже имеющейся у нее информации. Выбора нет. Она рассказывает, что окончила журфак, потому что для поступления на литературный факультет нужны были рукописи, а у нее их не было. Почти не врет. На литфак действительно принимали только тех, кто пробовал себя в сочинительстве. Но она даже не стала пробовать, потому что не представляла себе, как можно на этом зарабатывать. Ну и потому, что показать комиссии было нечего. Потом выдумывает историю о том, что была влюблена в преподавателя, и это отбило охоту к работе по профилю. Канва истории, разумеется, заимствована из жизни Дивины. Итожит тем, что работа ассистенткой ее вполне устраивает, потому что дарит много свободного времени для написания детективов. В реальности это, конечно, не так. Поиск информации для статей отнимает у нее большую часть жизни, и романы свои она пишет левой холодной ногой между делом. Торп слушает с интересом. Ему кажется, что девушка себя недооценивает, ограничиваясь не высокоинтеллектуальной профессиональной деятельностью. Она все еще кажется ему очень вдумчивой и сообразительной. Он даже краем сознания ловит мысль предложить ей место помощника в своем бюро. Юджин давно говорит, что им нужен человек, который возьмет на себя часть задач по организации жизни команды. Кто-то типа секретаря или вроде того. Организация встреч, заказ билетов и подобная ерунда, как теннисный мячик, летает между всеми сотрудниками. Мысль кажется не очень разумной, потому что планы на эту девушку лежат в иной плоскости, и совмещать работу и личное будет неправильно. Телефон Уэнс в кармане надрывается вибрацией звонка, и Ксавье в очередной раз хмурится, когда девушка достает аппарат. Это Тайлер. Судя по всему хочет знать, оценила ли она его творчество. Было, кажется, глупо согласиться с ним снова общаться. – Что-то срочное? – уточняет Торп. – Может, нужно ответить? – Не обращай внимания, без меня справятся, – Аддамс сбрасывает звонок и переводит телефон в режим полета. Ксавье начинает немного нервничать, не понимая причины. Он вспоминает, как в первый день их знакомства видел сообщение от некоего Галпина, который умолял не молчать. Неожиданно Торп ловит себя на легком приступе ревности и вспоминает, почему все это время старательно избегал отношений. Он собственник. Гребанный собственник, не желающий делить внимание девушки с кем бы то ни было. Ксавье в курсе, что это не очень нормально и честно старался работать с вопросом, пока был с Барклай. Временами у него получалось, временами не очень. Он прогоняет мысль, кивком головы отбрасывая назад волосы, и сворачивает с шоссе в направлении озера. Да, они договорились на какую-то форму обоюдно удобных взаимоотношений, но условием Уэнс было не лезть в жизни друг друга, и ему этот пункт очень нравился. Чего это он вдруг переобулся в полете? Уэнс наблюдает за окном склоны холмов с редкорастущими на них деревьями, гладь воды, легкую дымку тумана. Красиво. Уже вечереет, людей почти нет. Удивительно, что она здесь никогда не была, хотя озеро всего в трех часах езды от Нью-Йорка. Да она вообще давно нигде не бывала. Работа занимает все время, чередуясь редкими посиделками в баре с коллегами из той же редакции. Хочется насладиться общением, яхтой, вниманием Торпа, но личность Аддамс-желтушницы напоминает об основной цели поездки. Она не хочет слушать ее — общество мужчины слишком приятно. Обида на его выходку почти ушла, в конце концов, он поступил правильно, что не стал усложнять их отношения, не разобравшись в деталях. Торп забирает ключи у смотрителя. Он предупредил отца о своем намерении выйти на воду. Билл несмело предположил, что сын будет с девушкой. Как чувствовал старый, но Ксавье лишь отмахнулся. Ни к чему ему эти подробности. Они проходят на борт. Доморощенный капитан предлагает Уэнс присесть на сиденье, а сам встает у руля. Надевает капюшон толстовки и заправляет под него волосы, заводит мотор. Аддамс наблюдает сосредоточенное лицо своего вдохновителя, и в солнечном сплетении плещется что-то похожее на восторг. Он остро всматривается вдаль, губы поджаты, длинные пальцы неспешно ворочают руль. Яхта совсем небольшая. Внизу Аддамс видит каюту с маленьким спальным местом. Импровизированная кухня с электричеством и маленький холодильник. Рев мотора довольно сильный, говорить не получится. Поэтому Уэнс, пользуясь случаем, просто созерцает вокруг. Солнце клонится к горизонту, последним ярким светом озаряя лицо мужчины. Он бросает на нее короткий взгляд и улыбается, поджав губы. Подростковые милые ямочки показываются на щеках, и Аддамс не может не улыбнуться в ответ. Она подбирает под себя ноги, потому что сентябрьский вечер слегка прохладный, но дискомфорт с лихвой компенсирован видом. Холмы озаряет закат, вода под винтами плещется так успокаивающе. А доморощенный капитан... Ох, она будто оказалась в одном из ромкомов, которые любит Синклер. Та бы точно уже умерла от восторга, окажись она здесь. Торп довольно наблюдает за девушкой краем глаза. Она кажется ему красивой в закатном свете. Ветер перебирает ее распущенные волосы, темные глаза с интересом изучают природу вокруг, и он убеждается, что не зря пригласил ее сюда. Он останавливает судно на большой воде и глушит мотор. Поднимает глаза и присматривается, ориентируясь, в правильном ли направлении по отношению к ветру выставил нос. Он не практиковался уже приличное количество времени, хотя по юности они с отцом часто ходили под парусом, Билл и научил сына управлять яхтой. Он замечает, что Уэнс замерзла, и приносит из каюты плед. Накрывает ноги девушки и идет к парусу. Можно немного поболтаться на воде и насладиться закатным видом. Перебрасывает веревки, разворачивает полотно паруса, перетягивает канат очень внимательно, чтобы не упустить момент, когда надо остановиться. Уэнс как завороженная наблюдает, как огромные руки орудуют веревками, и восхищенно вздыхает. Желтушница внутри нее закатывает глаза от ее идиотизма, а влюбленная Аддамс не может оторвать глаз. Его массивное тело с широким торсом так красиво двигается, что она себе ясно представляет, как перекатываются мышцы спины, даже несмотря на то, что они скрыты под несколькими слоями одежды. Торп заканчивает с парусом и идет к девушке. – У отца всегда есть вино, хочешь? – довольно спрашивает он. Лицо освещает широкая улыбка, и Уэнс тает. – Нет, пожалуй, откажусь, –она понимает, что он пить не будет, потому что за рулем, а одной ей делать этого нельзя категорически. Они уже проходили это. – Зря, – хмыкает Торп. – Его коллекция покруче моей. Ладно, давай просто любоваться. Он усаживается рядом и пытается сообразить, как себя вести. Вроде хочется обнять девушку, но уместно ли? В конце концов, он плюет на свои сомнения и прижимает Уэнс к себе одной рукой. – Бывала тут раньше? – спустя короткую паузу спрашивает. – Нет, никогда, – отвечает, наслаждаясь моментом. – Ты отсюда родом? – Да, – кивает. – Мы с отцом исходили это озеро вдоль и поперек. Но я все равно каждый раз удивляюсь красоте природы здесь. – Да, действительно красиво, – она выдыхает и кладет голову на плечо мужчины. Не хочется ничего у него выяснять. Аддамс просто хорошо в моменте. Тишина, редкий шум воды, солнце почти скрывшееся за горизонтом и ровное дыхание рядом. Ей так спокойно, что становится даже слегка страшно. Почему они не познакомились при других обстоятельствах? Может, не надо было бы врать. Торп любуется видом, медленно поглаживая Уэнс по спине. Приятно. Давно он так не заморачивался ради какой-то девушки. Солнце почти пропало, и стоит возвращаться обратно, отец не рекомендует находиться на воде в темноте, и Ксавье с этим согласен. – Нам пора возвращаться, – спустя небольшую паузу говорит он. – Морти там, скорее всего, не дает покоя соседям своим воем. – А что за порода у собаки? – Аддамс пытается отстраниться и унять излишнюю нежность внутри. – Французский бульдог, – отвечает, поднимаясь. – Отец фанат всего французского, знаешь, – смеется. – По моему имени должно быть понятно. Аддамс думает, что правильно сделала, когда согласилась поехать. Все-таки чутье не подвело, и, видимо, у отца с сыном довольно близкие отношения, а значит в доме действительно может быть пара зацепок. – Вы в хороших отношениях, да? – решает проверить догадку. – Ну, достаточно, – отстраненно говорит, собирая парус. – Он поддерживает мои начинания со школы. Даже когда они объективно глупые. – Например? – становится интересно. – Например, верил, что я смогу стать режиссером, – смеется. – Там забавная история, расскажу позже. Он заводит мотор и отправляет судно обратно к берегу. История совсем не забавная, а скорее обидная. Но Ксавье уже достаточно взрослый и обесценивает те события с большим успехом. Аддамс задумывается, что его бескрайние знания о кинематографе теперь становятся ей понятны. Но почему-то она и подумать не могла, что архитектор мог мечтать снимать кино. Интересно, что случилось, что он выбрал совершенно иную профессию? До дома отца они добираются довольно быстро. На улице еще не стемнело окончательно, и Уэнс удается рассмотреть фасад. Что-то напоминающее сериалы ее юности про богатые знаменитые семьи. Белые стены с имитацией балюстрад, черепичная крыша. Двор довольно большой. Торп ставит в коридоре их сумки, предлагает ей самой осмотреться, пока ищет собаку, и она пользуется этой возможностью. Проходит в гостиную. Камин, огромный диван, три картины. Комната выглядит пока не очень уютно, но взгляд цепляется за фотографии на каминной полке. На одной из них радостный мальчик с длинными волосами держит над головой черную дворнягу на фоне холмов Голливуда. Уэнс без труда узнает на снимке Ксавье. Предполагает, что ему там около шести лет. Смотрит на следующее фото. Там два парня. Один из них, тот что ближе к фотографу, в светлых солнцезащитных очках и жуткой панаме. Волосы выбелены, слегка вьются. Вид у обоих парней весьма небрежный, в руках бутылки с доктором Пеппером. Уэнс в очередной раз заостряет внимание на длинных пальцах Ксавье. Во имя здравого смысла, да сколько же можно? Рядом с двумя рамками стоит еще одна. В ней компакт-диск, на котором маркером что-то написано небрежным почерком. Аддамс пытается присмотреться, но разобрать буквы не удается. Торп возвращается к ней. Поднимает брови, видя девушку у камина и идет ближе. - Ты хочешь есть? – уточняет. – Думаю, в холодильнике отца ничего нет, я закажу. – Да, можно позже, – Уэнс отрывает взгляд. – Тебя не узнать, – кивает на фото. – Была бурная молодость, – улыбается Торп. – Мы с другом со школы, Дилланом, снимали кино. Ну как кино, результат абортария кинематографа. – Это оно, – указывает на диск. – Ага, – смеется. – Отец сохранил диск. Надеется, что я когда-то вернусь к идее. – А почему ты забросил? – становится еще интереснее. – Ну, – он слегка мрачнеет. – Мы привезли диск на студию, естественно, нас послали. Я умел уговаривать уже тогда, поэтому какой-то там хрен с холма посмотрел наше творчество и разнес в пух и прах. – И что было дальше? – ей кажется, тут что-то не чисто. – Подростковая классика, – хмыкает. – Мы с другом поймали хмыря за углом студии и навешали ему. Неплохо избили. Идиоты, что тут сказать. Отец приехал, помог замять историю без полиции. В Аддамс начинается борьба двух противоречий. С одной стороны, она наконец нашла явное доказательство его неидеальности и можно смело писать разгромную статью о том, что мужчина страдает страстью к насилию. С другой, она понимает его до глубины души. Ей тоже однажды отказали, разнеся ее творчество в клочья. Она теряется, абсолютно не зная, что отвечать. – Пойдем покажу тебе бассейн, – Торп мягко толкает ее за талию, не желая продолжать тему. – А как ты стал архитектором? – контрольный вопрос. – Сдуру, – смеется. – Рисовал раскадровки, понравилось. Тут недалеко строили мост, когда я заканчивал школу. С кино не сложилось, и я решил овладеть престижной профессией. Они выходят из широких дверей гостиной на задний двор, оказываясь у большого бассейна с подсветкой. Уэнс останавливается, наблюдая, как цвет огоньков по кромке воды меняется от синего к желтому. Рядом с Торпом даже такая мелочь выглядит для нее красиво. Тут сами собой вспоминаются сообщения Галпина о прекрасном мире вокруг, и она улыбается. Теперь она его поняла. Ксавье встает позади, обвивает руками талию девушки и опускает голову к ее шее. Она пахнет приятно. Смесь горького кофе и сладкого миндаля. Он не сдерживается и целует ее чуть ниже уха. Уэнс нежится, как ей кажется, а для Торпа это выглядит будто ей дискомфортно. Он отходит на шаг и решает, что пора уже атаковать. – Окунемся? – с вызовом предлагает и решительно снимает куртку. – У меня нет купальника, – не оборачиваясь. –Тебе только это мешает? – смеется Торп, а Аддамс злится. Она слышит за спиной шорох одежды, а потом чувствует резкий поток воздуха, после которого мимо нее уже летят огромные ступни. Торп ныряет вниз головой, поднимая сильные волны. Он всплывает, встряхивает головой, убирая с лица волосы. – Ну же, Уэнс, –улыбается, сгребая ладонью воду с лица. Аддамс думает. А чем это не повод проявить навыки, полученные ею с легкой руки Синклер. Хочешь вызова? Будет тебе. Прогоняя последнюю каплю сомнения, она достает телефон из кармана и открывает вкладку с музыкой. Без понятия, под что там танцуют стриптиз, поэтому она просто жмет на самую популярную композицию. Телефон отправляется на маленький садовый столик рядом с бассейном, и она оборачивается, наблюдая огромные глаза мужчины в воде. Он удивлённо вздыхает и ждёт, что она будет делать. Что делать, Уэнс плохо себе представляет, но назад пути нет. Поэтому вспоминает слова Энид о том, что главное — это чувство собственного превосходства и гордо вскидывает подбородок, делая шаг в сторону от стола. Торп в шоке от происходящего. Он предполагает, что сейчас его ждёт и в очередной раз удивляется девушке. Сколько в ней того, чего он не видит, где предел этому? Из динамика доносится довольно веселая музыка с оттенком латино и Аддамс выставляет вперед одну ногу, вытянув носок и согнув ее в колене. Ладонями берется за края куртки и начинает медленно спускать ее, поводя плечами. Мужчина напротив растерянно улыбается во весь рот, и она видит в нем того подростка с фото на каминной полке. Уэнс заводит руки за спину, стягивает один рукав, переводит руки снова вперед и демонстративно медленно избавляется от куртки свободной рукой. Спустя пару секунд вальяжно отбрасывает ее в сторону. Летит она и правда красиво, Синклер не обманула. От всплеска адреналина ей слегка туманит голову, но возбужденный взгляд мужчины, как топливо, толкает ее дальше. Она расстегивает пуговицу на джинсовых шортах и понимает, что понятия не имеет, как их правильно снять, чтобы не запутаться в ткани и не свалиться в бассейн. Чтобы прикинуть маневр, она отвлекает внимание Торпа покачиванием бедер в такт музыке и ведя ладонями по изгибам своего тела. Ксавье заходится возбуждением. Не выдерживает, подплывает ближе к краю бассейна и тянет руку вперед, но его останавливают. Аддамс боится снова потерять свой контроль, поэтому грозно топает выставленной вперед ногой, как только рука мужчины поднимается вверх. Торп подчиняется. Закусывает губу в ухмылке, демонстрируя ямочки, и наблюдает. Уэнс замечает садовый стул рядом со столом, где лежит ее телефон, и решает воспользоваться им, как реквизитом. Музыка разгоняется в яркое латино, и она двигает края шорт поочередно, спуская по бедрам, а затем медленно наклоняется, усаживается на стул позади и поднимает ноги на одну сторону. Главное правило, тянуть носок, утверждала Энид, при этом действии любая отсебятина выглядит возбуждающе. Уэнс двумя руками тянет по ногам шорты, а после того, как ткань оказывается ниже колен, откидывается на стуле, оставляя на ногах одну руку, а второй ведет по бедру. Отвлекая внимание, высвобождает одну ногу из шорт и цепляя их каблуком босоножки, стаскивает со второй ноги. Резкое па отправляет ткань в сторону. Кажется, с нее сошло семь потов, пока она реализовала задуманное. Она меняет свое положение, усаживаясь на задницу и раскидывает ноги широко в стороны, чуть наклоняя колени друг к другу. Прогибается. Ведет пальцами от щиколоток до самых бедер, наблюдая, как зрачки Ксавье медленно расширяются. Она не знает, готова ли она переспать с ним прямо в этом бассейне. Но то, как он смотрит, просто сводит с ума. Она и не представляла себе что эти незамысловатые действия могут доводить мужчин до такого. Снова берет время подумать о том, как избавится от босоножек и топа, под которым непредусмотрительно не надет лифчик. Наклоняется, опуская волосы вниз, и вскидывает голову, чуть ведя ей в сторону. Торп заворожен в прямом смысле. У него даже сердце начинает быстрее стучать. Освещенная только мигающей подсветкой бассейна Уэнс выглядит, как сплошной объект восхищения. Он понимает, что она далеко не спец в стриптизе, бывал в таких заведениях, но почему-то ему ее танец нравится гораздо больше. Уэнс откидывается на стуле, забрасывает одну ногу на другую и медленно двигает тонкий хлястик на пятке молясь всем святым, чтобы нога свободно выскользнула. Святые приходят на выручку, и обувь оказывается на носке, который памятуя заветы Синклер, вытянут почти до боли в конечности. Она сбрасывает одну босоножку, меняет ногу и совершает тоже самое со второй. Попутно водя пальцами по стройному телу, как учила подруга. Мужчина в бассейне нервно сглатывает и облизывается. Ей это нравится просто до жути. Осталось отбросить топ, трусы, пожалуй, она оставит на месте. Торп наблюдает ,как девушка остаётся в одном ажурном черном кружеве снизу и коротком топе сверху. Его возбуждение уже весьма очевидно, и титанических усилий стоит оставаться в воде, а не рвануть к ней и не совершить то, чего он так хочет. Аддамс отводит волосы на одну сторону, повернув голову и подсчитывая свободное расстояние позади. Затем оборачивается, опускает руку меж призывно раскинутых бедер и встает, отталкивая назад садовый стул. Тот летит с помоста бассейна, падает, а за ним рушится и самообладание Торпа. Он поднимается на руках, собираясь выбраться из воды, но Аддамс снова его опережает. Ставит раскрытую ладонь на его макушку, чуть наклонившись, и давит вниз, смотря в зеленые глаза с вызовом. Ксавье теряет дар речи и волю. Покорно расслабляет предплечья, опуская их на края бортика. Аддамс выпрямляется, оборачивается спиной и, слегка округлив задницу, водит ею из стороны в сторону, попутно медленно справляясь с пуговицами на топе. Торп наблюдает дурманящие сознание стройные ноги слишком близко, а задница, которую он еще помнит на ощупь, вообще лишает остатков мозгов. Он тянет руку и ведет пальцами по лодыжке не в силах больше терпеть. Уэнс вздрагивает от прикосновения и понимает, что это конец. План опять провалился к чертям. Она безумно хочет, чтобы эти руки гуляли по ее телу. Черт возьми, ну, что за наваждение? Она распахивает топ, все еще находясь спиной к Ксавье, и медленно спускает его по рукам, решаясь. Вероятно, это их последняя встреча. Она должна остаться верной своей профессии и написать об этом прецеденте из его прошлого. Славы среди женщин это точно ему поубавит, а может отразится и на самомнении. Но сегодня он уверенный в себе ловелас, любимец женщин, и она готова проверить, за что там на вечеринках обеспеченные идиотки бьются друг с другом. Топ падает под ноги, и она оборачивается. Смотрит сверху вниз на мужчину, глаза которого полны восхищения. Ксавье тысячу раз хвалит себя за идею пригласить Уэнс с собой. Оказывается, все эти брачные игры — это весьма интересно, он уже успел позабыть. – Это было потрясающе, – восторженно шепчет он. – Твоя очередь удивить меня, – с ухмылкой говорит Уэнс и опускается на корточки. Ксавье ведет ладонью вдоль ее ноги от щиколотки до бедра. Уэнс предвкушающе выдыхает и усаживается, опуская ноги в воду. Торп гладит ее ноги и закусывает губу в ухмылке. Он наклоняется, заводит ладони за задницу Уэнс, медленно целует бедро от колена вверх и как только добирается до линии белья, тянет девушку на себя. Уэнс от неожиданности не успевает среагировать, но цепляется за шею Торпа, и они вместе уходят под воду. Ксавье прижимает девушку к себе и тянет их вместе вверх, перебирая ногами. Уэнс испуганно распахивает глаза, одной рукой обвивает шею мужчины, а второй убирает с лица волосы. Торп в таком нетерпении, что не дает девушке опомниться. Как только она убирает руку от лица, он тут же целует ее глубоко и страстно, бросается губами ниже к подбородку и шее, чуть поднимая ее за талию. Держать их на воде и предаваться непотребствам оказывается для него не очень удобно и он утаскивает Уэнс к мелкому дну, где он может устойчиво стоять, а девушку можно опереть на край бортика. Сознание Ксавье густо затуманено желанием. Он жадно целует все, с чем встречаются его губы, и девушка в его руках так превосходно заходится вдохами, что он хочет сделать это прямо в бассейне, и плевать на неудобства. Он поднимает Уэнс еще выше, освободив грудь из воды. Сентябрьский воздух прохладный, и мокрая кожа тут же покрывается мурашками. Почему-то это безумно заводит Ксавье, и он влажно целует соблазнительные полушария, проводя языком по коже. Уэнс тихо стонет не в силах сдерживаться. Она оплетает его бедра своими ногами и резко дергает мужчину на себя, стараясь усилить контакт тел. Уэнс окончательно теряет самообладание, когда пальцы Ксавье впиваются в ее задницу и прижимают к себе сильнее. Она откровенно жалеет о том, что решила остаться в белье, а Торп, в свою очередь, сожалеет, что не избавился от своих боксеров, когда прыгал в бассейн. Обоюдное безумие усиливается одурманивающим поцелуем, и никто уже не может ждать больше. Торп отрывается от губ Аддамс, упирается своим лбом в ее и пытается сообщить о своих желаниях. – Я… – тяжело дышит ловя такое же дыхание девушки на своих губах. – Мы сделаем это здесь или… Его прерывает начавшийся ни с того ни с сего ливень. Сразу стеной, сразу с раскатами грома. Уэнс смеется и поднимает голову к небу. – Видимо, нет, – выдыхает она от досады и пытается вырваться из хватки. Торп подсаживает ее на бортик и поднимается на руках. Выбирается из воды и подает Уэнс руку. Они собирают одежду, Аддамс берет со стола телефон, обнаруживая на нем пять пропущенных от Дивины. Неясно, что случилось у ассистентки, но обязательно нужно выяснить. Они проходят в дом, Торп рассчитывает продолжить и тянется к девушке. Она понимает, что сейчас не время для этого и останавливает мужчину. – Мне нужно позвонить на работу, – неуверенно говорит она. – Давай вернёмся к нашему вопросу позже. Ксавье вздыхает, берет из сумки одежду на смену и уходит в направлении ванной. Уэнс провожает его взглядом, находит в своих вещах халат, пока набирает номер Дивины. Пока ассистентка ищет телефон в своей бездонной сумке, Уэнс прикрывает срам шелком. – Слава небесам, ты ответила! – раздается на том конце трубки. – Что у тебя там случилось? – Уэнс недоумевает. – Ты мне пять раз подряд позвонила. - Я узнала, что новая девушка Уокера — это бывшая девушка архитектора Торпа, – с гордостью сообщает Дивина. – Это я и без тебя знала, – смеется. – Больше никакой информации? – Нет, – грустный вздох. – Это все, что я могу, Уэнс. Копать глубже не стану, он мне слишком понравился, не хочу врать. – Ладно-ладно, – усмехается. – Я уже сама раздобыла кусок грязи, – переводит взгляд на камин. – Отдыхай, выходные же. Ассистентка вздыхает с облегчением и благодарит Аддамс за то, что она стала их с Гарретом купидоном, потому что впервые она ощущает, что такое внимание парня, который не боится быть пойманным. Уэнс прощается, желая новоиспеченной парочке повеселиться и раздумывает, как поступить дальше. Собирает волосы в высокий пучок, традиционно концентрируясь на своих мыслях. Делает на телефон фото снимков на камине, включая диск с фильмом. Кент обработает, может, подойдет для печати. Теоретически можно найти даже того мужика, которого Торп с другом отделали. Прошло, конечно, больше десяти лет, но чем черт не шутит. Она оглядывается по сторонам, не находя больше ничего примечательного. Ловит желание проверить дорожную сумку Ксавье, но осекается, потому что это кажется уже падением ниже дна. Садится на диван, прикрывает глаза, думает еще с минуту и наконец решает идти вслед за Торпом. Плевать. Пусть она самая последняя дрянь, которая завтра польет грязью имя мужчины, который подарил ей незабываемый вечер, но она обязана это сделать. Закроет гештальт и дело с концом. Завтра он отвезет ее домой и больше они никогда не увидятся. Нет, он не узнает, кто очернил его имя, но она просто не сможет больше смотреть ему в глаза. *** Ксавье набирает ванну, надеясь унять излишнее возбуждение. Он никак не может определиться, стоит ли им совершать этот шаг или нет. С одной стороны, он позвал ее с собой именно ради этого, с другой – он абсолютно не знает, что их будет ждать дальше. Он опускается в тёплую воду, откидывается на бортик ванной и прикрывает глаза. Ему уже порядком сносит башню от того, какая она соблазнительная. Но он понимает, что это все физика и не более. Никаких теплых чувств он не испытывает, только животную страсть. Но Ксавье помнит, что он — результат четырнадцати ступеней эволюции и поддаваться первобытным инстинктам не всегда стоит. Хотя кого он обманывает, ведь мысль об этом конкретно засела в его дурную голову. Все эти ее плавные движения, как она медленно прогибалась, как смотрела на него с вызовом. А ощущать ее кожу на своей — это вообще… Он тяжело выдыхает, понимая, что прямо сейчас повторно возбуждается. Идея с ванной была идиотской. Он поднимается от бортика, ударяет по смесителю и слышит, как дверь открывается. Аддамс медленно входит в комнату. На ней тонкий халат, влажные волосы собраны в небрежный пучок, несколько выпавших прядей обрамляют лицо и шею. Она настроена решительно. Компромат собран ничтожный, но ей вполне хватит. Медлить достаточно. Она легко тянет пояс халата, под которым не оказывается ничего. Взгляд мужчины снова темнеет, и она сбрасывает халат с плеч. Мягкая ткань сползает по телу и оказывается у ее ног. – Иди ко мне, – севший от желания голос заставляет Аддамс возбужденно выдохнуть. Она не мешкает ни секунды. Тут же перебрасывает ногу через бортик и усаживается сверху. Конструкция не очень просторная, и Уэнс невольно задумывается о том, будет ли ей удобно двигаться. Но Торп вышибает из нее посторонние мысли. Он гладит ее грудь, согревая ледяную кожу теплой пеной, и Аддамс нежится от прикосновений. Бедра рефлекторно сжимаются, она подается вперед, чувствуя, что мужчина под ней чертовски готов к продолжению. Торп запоздало осознает, что проделывать запланированное в ванной будет, вероятно, не очень удобно. Но девушка на нем ощутимо дрожит от предвкушения, и он быстро находит решение. Упирается ступней в бортик ванной и фиксирует свое положение. – Ты уверена? – несмелый вопрос совершенно не вовремя. Аддамс не отвечает, толкает мужчину в плечо и он отклоняется. Она чуть приподнимается на коленях и целует его максимально пахабно. Торп хватается ладонями за ее приподнятую задницу, сжимает, пытаясь опустить ее вниз, но Уэнс не спешит поддаваться. Она прогибается чуть сильнее, цепляясь руками за края ванной, и целует мужчину в шею, потому что она с первого дня, как чертов архитектор появился в окулярах ее бинокля, привлекает ее внимание. Ксавье теряет рассудок. Перемещает ладони на бедра девушки и рывком тянет вниз. Она подчиняется и мужчина желает ответить на ласку. Зарывается пальцами в волосы на затылке и целует от трахеи вверх и цепляет зубами напряженную мышцу на загривке. Уэнс громко стонет, дергается вперед, ощущая, как по спине бегут мурашки от удовольствия. Вторая рука Ксавье мягко массирует грудь, играя пальцами с острой плотью. Уэнс хватает ладонями челюсть мужчины и целует его так глубоко, как только может. Тепло воды и комнаты в целом на максимальном градусе, но девушка дрожит, тело колотит, как в легкой судороге. Она опускает руку под воду, обхватывает напряженный член и двигается ближе. Предвкушение такое сильное, что бьет по вискам и заставляет прикрыть глаза. – Не время обсуждать это, но… – Торп пытается шутить, но выходит не очень. – Таблетки, – понимает его вопрос Уэнс. – Идеально, – выдыхает и тянет девушку на себя. Проникновение, смягченное водой, все равно отнимает у Аддамс дар речи. Торп помогает ей двигаться своими ладонями, она одной рукой обвивает его шею и наслаждается каждым новым толчком. Мужчина с силой гладит ее бедра, целует, опаляя горячим дыханием. Она стонет в голос от удовольствия, закрывает глаза, откидывает назад голову. Открытая шея не остаётся без внимания Торпа. Он сразу же оставляет на ней долгий влажный поцелуй, не зная, кто больше получает от него удовольствия. Такого чувственного секса у него давно не было, он просто не помнит. Все до этого было как-то фальшиво и грязно, без ярких эмоций. А тут буквально темнеет в глазах от того, как ему хорошо. Он чувствует, что не продержится долго, потому что девушка на нем слишком активно двигается. Между их телами почти нет расстояния, толчки рваные и неглубокие, но Уэнс не хочет выпускать его из себя больше положенного. Она прижимается к его торсу, обнимает мужчину обеими руками и сжимает в кулак волосы на его затылке. Двигается максимально жестко, и Торп помогает ей своим бедрами. Никто не знает, сколько проходит времени, пока вода из ванны плещется во все стороны, а комнату заполняют возбужденные вздохи. Аддамс жалеет, что это безумие больше не повторится, Торп думает, что готов наслаждаться близостью с этой женщиной еще несколько тысяч раз. Удовольствие накрывает их практически одновременно. Ксавье прижимает Уэнс к себе, выдыхая от расслабления, проходится смазанными поцелуями по ее скуле, пока девушка приходит в себя. Она сама поворачивается и нежно целует его губы, понимая, что теперь утонула в своих чувствах полностью. Потому что совершенно неясно, как она сможет завтра выйти из его машины и больше не ответить ни на одно сообщение. Она закрывает глаза, ощущая, как мужские ладони гладят шею, и продолжается контакт губ, настойчиво требующих повторения произошедшего.