Мост поцелуев

Пьяная парочка гуляет по ночному Нью-Йорку. В руках бутылка вермута, купленная по счастливой случайности. Короткую сцену страсти в дверях бара прервала официантка, рекомендующая переместиться хотя бы в кабинку уборной. Хорошо, что выход находился вверх по лестнице из цокольного помещения, и общественность не лицезрела компрометирующей их картины. Бесконтрольно слетевшие с губ Ксавье слова никто обсудить не решился. Струсили оба. Торп сделал вид, что ничего не было, потому что сам ужаснулся реплике, а Аддамс… Она просто была так рада услышать эти слова, что побоялась, что он заберёт их обратно. Они шатаются уже несколько часов, делясь историями о разных глупостях. Торп рассказывает, как стал общаться с Юджином, который носил огромные скобы и не пользовался популярностью. Оказывается, Ксавье сам носил в школе брекеты и знает, как это подвергаться насмешкам. Потом делится длинным рассказом о чемпионате по гребле, в котором его команда проиграла девчонкам. Мик засмотрелся на блондинку в соседней лодке и потерял управление. Аддамс громко смеется и тоже делится историями из студенчества. Честно рассказывает, как творила подставы преподавателям, как дружила с мальчиком, над которым постоянно издевались парни со старших курсов, а она в отместку бросила им в бассейн два пакета огромных медуз. Ксавье ужасается и восхищается одновременно, в очередной раз подмечая, что девушка соткана из противоречий. Они пьют вермут, целуются, как подростки за каждым углом. Время будто останавливается, но вместе с тем проносится незаметно. Все так безбашенно, беззаботно и будто бы правильно, что каждый из них уже забыл обо всем, что случилось, и просто отдался порыву. — Ого, уже шесть утра, — Торп фокусирует взгляд на экране мобильного. — Скоро рассвет — мечтательно говорит Аддамс, поднимая глаза к небу. — Тебе нужно на работу? — уточняет, прижимая ее к себе одной рукой. — Нет, завтра… — смеется. — Сегодня у меня выходной. — Тогда предлагаю встретить рассвет вместе, — задумывается Ксавье. — Где бы это сделать… — Я знаю! — вскрикивает Аддамс и тянет его на обочину, чтобы поймать такси. Едва они вваливаются на заднее сиденье, Уэнс произносит адрес своего офиса, над которым расположена огромная смотровая площадка. — И как мы попадём туда? — Торп уточняет, услышав знакомое название. — Смотровая откроется только в восемь утра. — У меня есть связи, — прищуривается Аддамс. Дорога занимает совсем немного времени, и едва автомобиль останавливается, Аддамс пулей вылетает и несется ко входу в здание. Запоздало она понимает, что пригласить его сюда было огромной ошибкой, но решает сделать вид, что она просто девушка весьма загадочная и мало ли откуда у нее связи с охраной огромного здания. Говорить, что однажды она точным ударом вырубила главного громилу и теперь пользуется уважением, как-то весьма сомнительно. Пока Торп расплачивается за такси, Аддамс уже беседует с парнем в окошке охраны. Он ежится и не хочет ее пропускать, потому что, во-первых, ему не положено, во-вторых, смотровая — вообще отдельная организация и черт его знает, что там натворит явно не трезвая Уэнс. Но искусство переговоров журналистке подвластно больше, чем парню в серой форме, поэтому после недолгих торгов они договариваются на сотню долларов, и охранник кивает в сторону лифта. Торп видел лишь финал сцены уговаривания на должностное преступление, но в очередной раз поразился девушке. Все-таки она удивительная, думает он. Многогранная, как какой-нибудь драгоценный камень. Смотришь на нее под одним углом — видишь скромницу и неженку, смотришь под другим — упорная, дерзкая и безумно страстная. Пока Ксавье раздумывал, как в его голову проникли подобные мысли о Уэнс, они уже поднялись на самый верх. Смотровая площадка огорожена толстыми стеклами, и с восточной стороны пробиваются первые блики восхода солнца. Слегка ветрено, Уэнс рефлекторно обнимает себя за плечи, хоть поверх легкого платья у нее надета кожанка. Торп замечает что девушку подмораживает, сбрасывает свою тонкую куртку и вешает ей на плечи. Встает позади, обнимает, скрестив руки на ребрах девушки, и опускает подбородок на макушку Уэнс. Тишина, покой, умиротворение и медленно ползущий восход, озаряющий ярким светом их порядком уставшие лица. Аддамс думает, что это лучший рассвет, что она видела когда-нибудь в жизни и хочет сфотографировать. Копошится в кармане своей кожанки, проводит пальцем по экрану, чтобы открыть камеру. Незадача — открывается фронтальная съемка. Ксавье улыбается в экран, смотря из-за макушки Уэнс и сам жмет на кнопку «сделать фото». — Наверняка я там не очень хорошо получилась, — хмурится Уэнс и переводит режим камеры на объект, который изначально планировала фотографировать. — Удалишь, если что, — без подтекста сообщает Торп и прижимает девушку ближе. Аддамс фотографирует небо, они молчат. Кажется, наконец наговорились. Тело слегка ноет от долгой прогулки, и пора идти по домам. Торп нежно так гладит ее ребра и живот, что Уэнс хочется улечься прямо тут и уснуть с ним в обнимку. Охранник, вернувшийся крайне не вовремя, напоминает, что буйные фантазии реализовать нужно в других местах и строго выгоняет с крыши два пьяных тела. Уставшие, но довольные, они покидают офисный центр. На улице уже светло, и пора бы расстаться, о чем Аддамс думает не без грусти. Но у Торпа планы иные: — Пойдем ко мне, — ненавязчиво касается ее щеки. Он не знает, откуда взялся этот порыв, но ему безумно не хочется с ней прощаться. Эта ночь окунула его в пубертат, когда ты просто слоняешься по темным улицам с девушкой и не думаешь ни о чем. Хочется продлить удовольствие от нахождения рядом с ней. Может ли Уэнс отказаться? Конечно же, нет. Даже уговаривать ее не нужно. Уснуть рядом с Ксавье — это единственное, чего ей хочется прямо сейчас. Но чтобы не сорваться в радостный вопль, она аккуратно кивает, получая в ответ широкую улыбку с ямочками. Торп ловит такси, и через каких-то десять минут они уже лениво проходят в его квартиру. Аддамс сбрасывает туфли и медленно шлепает босыми ногами к дивану, по пути снимая кожанку. Ксавье любуется. Это выглядит безумно мило. Откуда-то из кухни стучит когтями Хайди и мяукает в недоумении. Уэнс улыбается при виде животного и кажется, будто кот даже дарит ей улыбку в ответ. Горячие мужские ладони на талии отвлекают ее от созерцания мохнатой морды и она оборачивается к Торпу. — Ни на что не рассчитывай, я слишком пьяна, — усмехаясь, пытается сфокусировать взгляд на собеседнике. — Я тоже близок к состоянию дров, — смеется Ксавье. — Кто первый в душ? — Пошли вместе, иначе есть риск, что кто-то уснёт, — выдыхает Уэнс. Совершенно не предвещающий беды процесс принятия водных процедур оборачивается неожиданно для обоих. Аддамс подставляет под струи намыленное лицо, избавляясь от пошлых стрелок, и Торп, пользуясь тем, что она стоит к нему спиной, опускает ладонь между бедер Уэнс и прижимается к округлой заднице. Ему безумно нравится, как ее тело реагирует на его прикосновения, и длинные пальцы неторопливо гладят нежную кожу промежности. — Да что же ты делаешь, черт возьми? — выдыхает Аддамс и откидывается назад, сползая спиной по его груди. Ксавье ухмыляется и целует девушку куда-то в висок, продолжая движения. Внутри него медленно разгорается огонь желания и он не способен его потушить. Аддамс растворяется в ласке, но где-то внутри пытается сопротивляться. Почему-то ей кажется это неправильным, хотя причин будто и нет. Она собирает всю волю в кулак, отталкивает его задницей и выскальзывает из душевой. Но далеко убежать ей не удается. Очередной акт подчинения плотским желаниям случается прямо на стиральной машине. Аддамс до багровых следов царапает мужские лопатки, громко стонет, задыхается от ощущений. Торп вдавливает пальцы в мягкую кожу бедер, горячими губами сметая все на своем пути, и пугается мысли, что не желает ни с кем делить эту женщину. Обоюдное помутнение рассудка длится какое-то время. Ксавье сцепляет пальцы в волосах на затылке Уэнс и тянет назад. Аддамс откидывает голову, шея тут же оказывается осыпана влажными поцелуями, хватка чуть усиливается, и Торп входит особенно глубоко. Тело девушки предвкушающе дрожит, она хватает ртом воздух, поддается ближе, и Ксавье прикрывает глаза от наслаждения. Прижимает ее к себе обеими руками и толкается максимально. — Давай, детка, — шепчет в ухо. — Я уже обожаю на это смотреть. Аддамс рвано выдыхает, вскрикивая громче, и содрогается от удовольствия, почти до боли стискивая предплечьями шею мужчины. Торп не выдерживает градуса напряжения и тут же крупно вздрагивает сам, ощущая сильнейшее головокружение. Их обоих медленно отпускает. Аддамс откидывается на холодную стену спиной и тяжело дышит. — О, ну какой ты засранец! — выдыхает и тихо смеется, приходя в себя. Из-под полуприкрытых век она наблюдает, как Ксавье ставит ладони на поверхность стиралки на разным сторонам от нее, слегка наклоняясь. Еще немного напряженное лицо обрамляют влажные пряди волос, он тяжело дышит и наблюдает за ней огромными глазами, зрачки которых чуть тронули красные капилляры от доброй дозы выпитого. Он выглядит словно хищник, загнавший наконец свою жертву в угол, и Уэнс согласна быть растерзанной им без какой-либо надежды спастись. Ксавье пытается отдышаться, смотря на девушку перед ним. Довольное лицо с легким румянцем и полуулыбкой. Глаза почти прикрыты, вокруг них еле заметные разводы от туши. Влажные волосы прилипли к щекам и шее, на которых остались розовые следы от его прикосновений. Девушка медленно дышит, грудь вздумается, и Торп наклоняется ближе. Запечатлевает на губах долгий неглубокий поцелуй, в котором Уэнс считывает окончательное и бесповоротное «моя». *** Утро начинается для Ксавье слегка нервно. Он звонит Валери и предупреждает, что приедет после обеда. Кинботт сообщает, что Оттингера тоже пока нет, а она сама занята обучением секретарши. Торп думает, что надо бы проконтролировать, но намек на похмелье говорит ему отпустить вожжи. Он идет в душ, пользуясь тем, что Уэнс еще спит и долго стоит под струями, пытаясь осознать, что вчера с ним произошло. Ситуация точно вышла из-под контроля. Это уже ни черта не отношения двух ничего не должных друг другу людей. Его тянет. Немыслимым образом его тянет к девушке с такой силой, что он не способен с собой совладать. Готовя завтрак, Ксавье продолжает об этом раздумывать. Он знает — когда ему сносит крышу, то ничем хорошим это никогда не заканчивается. Он будет ревновать, как Отелло к каждому встречному, и это точно принесёт дискомфорт в первую очередь ему самому. Он слышит шум воды в ванной и понимает, что Уэнс проснулась. Он оставил на кровати футболку для нее, видимо, скоро его взору представится довольно приятное зрелище. Проходит минут десять, Ксавье раскладывает по тарелкам тосты с яйцом и насыпает корм Хайди. Животное трется о ноги хозяина и громко мурлычет. Уэнс тихонько проходит на кухню, внутренне испытывая безумный трепет вперемешку с волнением. — Доброе утро, — Торп пытается звучать как можно бодрее. — Тройной эспрессо без молока? — Да, пожалуйста, — негромко отвечает и присаживается на стул. Кот тут же бросает хрустеть и прыгает к Уэнс на колени. Долго топчется, пытаясь найти удобное место, пока наконец не усаживается. Аддамс улыбается, опустив глаза, и гладит кота за ухом. Торп оборачивается и коротко улыбается от этой картины. С котом явно творятся странные вещи в присутствии Уэнс. Он готовит кофе, ставит кружки на стол и присаживается напротив девушки. Нужно все-таки обсудить то, что вчера произошло. — Слушай, — Торп собранно выдыхает. — Наверно, я должен тебе рассказать. — О чем? — Аддамс слегка паникует от тона и поднимает глаза на собеседника. — Объяснить свое поведение, — двигает тарелку в сторону. — У меня есть проблема. Я плохо себя контролирую. — В каком смысле? — она пытается сделать отстраненную мину. — В смысле … — растерянно чешет лоб. — Я не завожу отношения и стараюсь повторно не встречаться с женщинами, с которыми однажды спал, потому что… Черт, как бы это сказать... — Скажи как есть, — она пожимает плечами и как бы между делом разрезает омлет. — Как есть: я неадекватно ревнивый, — выдыхает и растерянно улыбается. — Мы с тобой договорились, что все это не серьезно, но вчерашняя история с этим парнем… Короче, мне сорвало крышу. — Ну, я это заметила, — она поджимает губы, пытаясь скрыть слишком радостную улыбку. — Не свалиться в чувства, видимо, не удалось. — В чувство собственничества мне точно не удалось не свалиться. — вздыхает. — Как-то по-идиотски, наверно, звучит, но мы могли бы договориться, что не будем встречаться еще с кем-то? Торп испытывает невообразимый стыд от того, что задаёт этот вопрос. Он, который бежал от обязательств как от чумы. Он, который не собирался в ближайшее время останавливаться на одной женщине и обрастать к ней привязанностью. Нет, каких-то чувств он все еще не испытывает, но точно не готов спокойно относиться к тому, что кто-то еще будет обнимать или целовать ее. Что это вообще за извращение? Аддамс хочет броситься к нему на шею и расцеловать дурака во все щеки. Потому что он выглядит точно школьник, который впервые предлагает кому-то встречаться. И она хочет этого. Впервые действительно хочет завязать отношения, проверить, как вообще это всё происходит у нормальных людей. Да, он ревнивый, но она вроде и не планирует ни с кем флиртовать, особо удовольствия от этого она не испытывает. — Хорошо, — она кивает. — Но это не отношения. — О, нет, конечно нет, — он касается ее руки.— Хотя… — Мы договорились, — она пытается изобразить разочарование, но внутренне радуется как девчонка. — Господи, Уэнс! — он откидывается на стуле и потирает лицо ладонями. — Да, договорились! Но мы проводим время вместе, я хочу тебя, как подросток, как это иначе назвать? Мы должны смотреть правде в глаза, хоть мне самому это не нравится. — Я не знаю, как строятся отношения, — она наигранно хмурится. — Чего ты от меня ждешь? — Ничего, — усмехается. — Это прекрасно, что ты не знаешь. Значит мы ничего не усложним. Все будет так же, как было. — Ладно, допустим, — она вздыхает и отпивает кофе — Хорошо, но ты на меня не давишь. — А ты на меня, — смотрит серьезно. — И не собиралась, — вскидывает бровь. — Значит, договорились, — он улыбается. — Мне нужно на работу, тебя подвезти? — Нет, возьму такси, — она хочет быстрее бежать домой, чтобы визжать в подушку от радости. — Не буду тебя задерживать. Нарочито медленно поднимается с места, отбрасывая назад волосы, и плывет в сторону комнаты, чтобы одеться. Ксавье наблюдает, как его огромная майка ерзает на ее бедрах при движении, и восхищается. Девушка сама того не ведая, сводит его с ума. *** Четверг проносится для Аддамс со скоростью пули. Она делает домашние дела, идет в магазин за продуктами, бросает вещи в стирку, пребывая где-то в другом измерении. Будто ее унесло так далеко, что все мелочи жизни кажутся просто пылью. На лице сияет блаженная улыбка, когда она перед сном видит сообщение о пожелании приятных снов. И сновидения правда оказываются потрясающими. Она их не помнит в точности, но в них Ксавье. Утром в пятницу она идет на работу, как на праздник. Плевать совершено на все, что там будет твориться. Нужно пережить один день, Торп сказал, что сегодня огласят результаты по тендеру, а выходные они проведут вместе. Что они будут делать Уэнс безразлично, лишь бы только рядом с мужчиной, который теперь, кажется, официально ее. Коллеги шепчутся за ее спиной о произошедшем в баре, но ей плевать. Никто ничего, скорее всего, не понял, разве что Синклер узнала архитектора. Можно было бы выяснить, но не больно и надо. В любом случае, писать она ничего не будет, а кто-то другой вряд ли найдет что-то на эту идеальную жертву. Поэтому Аддамс тратит половину дня на разработки по делу Уокера, копая в прошлое Барклай и ища момент, когда та пересекалась с коллекционером. Ситуация безумно странная на первый взгляд, потому что совершенно не ясно, как работник администрации — предположительно, женщина честных нравов — могла встретиться где-то на обочине жизни с гулякой Уокером, который не пропускал до нее ни одной юбки. Чем ей удалось так привлечь его, а главное в какой момент — вопрос, на который Уэнс пока не знает ответа. Из того, что ей удалось нарыть — вероятнее всего они встретились в Вашингтоне, куда Барклай ездила в командировку, а Уокер? Черт знает, что там забыл этот любитель порнушных картин, но судя по данным баз аэропорта, они летели обратно одним самолетом. Была ли чиновница тогда еще в отношениях с Торпом или уже нет — неизвестно. Но теоретически можно взять эту историю и раскрутить. Полить Бьянку грязью за неразборчивость в связях, а Уокера выставить тем, кто уводит чужих женщин. Имя Торпа можно не оглашать, никто все равно не в курсе, что она встречалась именно с ним. Кроме Дивины, но ее можно запугать тем, что Гарретт узнает, что их встреча была далеко не случайностью. Решено, думает Аддамс. Пишем статью о неразборчивых связях и дело с концом. — Йоко ждёт тебя у себя в конце рабочего дня, — раздосадовано сообщает Дивина в обед. — Что-то случилось? — Уэнс не понимает происхождение траурного тона. — Она на взводе уже пару дней, — вздыхает ассистентка. — Крэкстоун давит на нее с этим ребрендингом, вроде собирался кого-то прислать из управления холдингом. — Чего мы ему дались? — усмехается Уэнс. — У него столько активов, что журнал плетется в конце, как хромая лошадь. — Не знаю, — хмурится. — Очень странная вообще история с этим ребрендингом и мероприятием. Но похоже журнал на волоске, и Йоко от этого нервничает К столику в кофейне присоединяются Синклер и Петрополус, только что вышедшие с обсуждения концепции мероприятия под названием «Кровавое полнолуние». Коллеги ощутимо нервничают, рассказывая подробности, и Аддамс недоумевает, что вообще происходит. *** Пятница начинается тяжко. Сантьяго путает документы, покупает не тот кофе, заказывает Юджину билет в Вашингтон, который нужен месяцем позже. Торп злится, что принял решение нанять человека, не посмотрев других кандидатов. Но пытается успокоиться мыслью, что Ричи втянется. Хотя знает, что возрастные люди — регидные и плохо сходятся с молодежью. Однако перспектива увидеть юную секретаршу в объятиях Джо его не прельщает. Весь четверг Торп провел в болтовне с Уэнс и почти не работал. Сегодня надо собраться — в обед их с Юджином ждут в мэрии на оглашении результатов тендера. Оттингер нервничает, плюется от мерзкого кофе и бухтит как старик. Он ненавидит подобные ситуации и никогда не может с собой совладать. Ксавье стресс всегда легче дается, к тому же он абсолютно уверен, что они выиграют среди прочих проектов. У дверей администрации они встречаются с Миком. Тот как обычно бодр и весел. Совсем не волнуется, ему это вообще не свойственно. Торп не знает, имеет ли смысл обсуждать с другом произошедшее в баре, но однокурсник сам поднимает не слишком приятную тему. — Расскажи мне хотя бы, как тебе удалось ее уговорить, — смеется, пока они сидят в большом зале, ожидая начало заседания. — Кого? — Ксавье не хочет говорить, поэтому строит из себя дурака. — Ну ту телку, — прикрывает рот ладонью. — Прости, ту принцессу из бара. Не думай, что я полный кретин и не понял, что она тебе не безразлична. — Чего? — хмурится. — Мы с тобой выпили лишнего, это просто моя знакомая и не более. Торп ненавидит обсуждение своей личной жизни с кем бы то ни было. Исключение разве что составляет отец, но лишь потому что Билл как назойливая муха сидит над ухом и просит рассказать ему хоть что-нибудь. — Знакомая, говоришь? — смеется Мик.— Да ты начал такую возню посреди бара, я тебя последний раз таким видел, когда решил подкатить к Барклай. — О, это было сто лет назад, прекрати, — отмахивается, смеясь — Ничего такого, просто знакомая. — Тогда может поделишься со мной ее номером телефона? — не унимается друг — Она убежала так быстро, что я не успел выяснить. Но раз она не твоя, а я до понедельника в городе, то может… — Давай позже обсудим, уже начинается, — Торп одергивает товарища и переводит взгляд на трибуну. Ни о каком номере и речи не может быть. Ни за что он им не поделится. Ксавье слегка злится на бестактность Мика, хотя с другой стороны его можно понять. Если он отнекивается и списывает все на обычное знакомство, то чего бы другу не приударить за девушкой. В очередной раз Торп осознает, что все это не просто хороший секс без обязательств, а нечто большее. Неприятно принимать это, но правда колет глаза. Престарелый чиновник вещает с трибуны о том, как он благодарен присутствующим за терпение и их внимание к важному проекту города. Речь тянется традиционно долго и совершенно бессмысленно, так что можно успеть вздремнуть. Наконец старик доходит до сути вопроса и оглашает те требования, которые представители компаний выучили на зубок и без него. Долгая проповедь завершается тем, что чиновник поправляет очки и пытается прочесть название победителя тендера. Повисает колкая пауза, пока наконец Торп не слышит название своей компании. Юджин по правую руку почти подпрыгивает на стуле от радости, Мик — по левую, хмурится и говорит, что ребята — прохвосты. Но спустя пару секунд поздравляет, жмет Ксавье руку и предлагает отметить победу. Торп знает, что разговор опять коснется его… с недавних пор девушки и предпочитает ретироваться, сославшись на важный созвон в офисе. Оттингер непонимающе косится на компаньона, потому что в курсе, что никакого созвона не существует, но поддерживает легенду и предлагает Мику встретиться на выходных для празднования. Однокурсник пожимает плечами и соглашается. По дороге обратно в офис Юджин ерзает на сиденье и пытается делать вид, что все в порядке, но в итоге сдается своему интересу. — Ты расскажешь сам или мне подождать, пока это появится в желтой прессе? — бросает вызов другу. — Чего? — хмурится за рулем. — Какой еще прессе? Что рассказывать? — Что ты устроил в баре? — прищуривается Юджин. — Кто из них твоя новая: блондинка или брюнетка? — Отс, что ты несешь? — непонимающе округляет глаза. — Мы все выпили лишнего, что-то странное произошло, я подкатил к девушке, она оказалась не одна… — А та, к которой Мик подкатил? — друг смотрит с подозрением. — Я наблюдал из-за столика прекрасную сцену, как она ловила тебя за руку, а ты весь такой драматичный покидал поле боя. — О, хватит, — смеется. — Какое поле боя? Ты же слышал, что она просто моя знакомая. — Да-да, — кивает Оттингер. — Это ты можешь Мику рассказывать, я-то знаю тебя гораздо лучше. Решил вернуться в строй нормальных людей и завязать за своим идиотским увлечением? — Ты чего ко мне прицелился? — хмурится — Я все сказал, это моя знакомая. Отвяжись. — Какие мы нервные, — в недоумении кривится. — Ладно-ладно, я понял. Торп злится от всей этой ситуации. Он сам еще не до конца принял факт того, что снова вляпался в отношения, а тут еще постоянные тычки от близкого круга. Чего вдруг всех так заинтересовала его личная жизнь? Своей что ли нет? *** Аддамс идет в кабинет Йоко как на эшафот. Неясно, что ей сообщит главред, но вся эта нервная обстановка в редакции ее напрягает. Зачем Крэкстоун задумал ребрендинг и чего вообще вдруг обратил свое пристальное внимание на вшивый журнал — не понятно. — Уэнс, наконец-то, — устало потирает виски Танака — Надо поговорить. — Что вообще происходит? — присаживается в кресло. — Ситуация патовая, — сообщает главред — Если по-простому, то откровенная задница. — Не совсем понимаю. — хмурится Уэнс. — Босс заметил обвалы продаж в прошлом месяце, — вздыхает Йоко и откидывается в кресле. — Новым номером мы улучшили ситуацию, но затраты полностью не перекрыли. Зарплатный фонд, обслуживание офиса, короче, тебе это не так важно знать. Меня интересует другое. Берет со стола телефон, что-то ищет и кладет перед Уэнс. — Мне нужен разгром Торпа, срочно. — серьезно сообщает главред. — Что? — Уэнс опускает глаза и видит видео потасовки Петрополуса и Торпа — Йоко, твою мать. — Я всегда на работе, Аддамс — ведет бровью главред. — Специально остановила Аякса, чтобы твой архитектор не выглядел жертвой с побоями. Мы должны написать о сцене ревности для онлайн-ресурса немедленно. — Нет, я не буду — злится Аддамс. — Я же сказала тебе! — Хорошо, — кивает Танака. — Тогда что ты скажешь на это? Смахивает экран в сторону, и Аддамс видит себя прижатой к стене бара собственническими объятиями Торпа. — Ты не посмеешь, — прищуривается, смотря на начальницу. — Я столько сделала для этой богадельни для чего? Чтобы мое имя оказалось на страницах твоего проклятого журнала?! — У меня нет выхода, детка, — сожалеюще поджимает губы Йоко. — Или пиши про сцену ревности, или Синди напишет про тебя и архитектора. Аддамс злится и срывается с места. Ярость пульсирует прямо в висках и она быстро шагает к выходу из кабинета. — Уэнс, ну постой, — из-за спины устало вздыхает Танака. — Йоко, ты меня предала! — рявкает Уэнс. — Серьезно, ты готова облить меня грязью ради чего? — Да ну брось, какая грязь? — подкатывает глаза главред. — Просто сцена страсти и всё. — И все?! — Уэнс теряет контроль над собой. — Моя физиономия будет на гребаном онлайн-ресурсе желтухи! Всегда мечтала там оказаться! — гневно выдыхает. — Я увольняюсь, босс! К черту тебя и твои поручения! — О, кто это тут традиционно скандалит? — в дверях кабинета слышится до боли в животе знакомый голос. — Аддамс, детка, я скучал по твоим возмущениям. Уэнс растерянно оборачивается к выходу. Майк. Гребаный Майкл Гибсон стоит, оперевшись на косяк в байкерской куртке и темных очках. На губах сияет улыбка, обнажая идеально ровные зубы. Только его не хватало для полного счастья.