Мост поцелуев

Ксавье замирает, на выходе встречаясь взглядом с темными омутами глаз Уэнсдей, и хочет только одного: схватить ее, перебросить через плечо и унести подальше отсюда. Туда, где не будет никаких других, желающих ее внимания мужчин, и она будет только его. Он открывает рот, чтобы начать разговор издалека, спросить о делах. — Как… — Не усложняй — тут же обрывает его Аддамс. — Не думаю, что нам нужно общаться. Ей дурно. Она безумно рада видеть его, но показать этого не может. Знает, стоит ему заговорить, как она пошлет к черту Гибсона и свою новую должность, но мужчине напротив это явно не нужно. Торп хочет все же продолжить, но его прерывает извинительный мужской кашель. Парень, которого он видел рядом с Уэнс в дверях зала, стоит в двух шагах. — Аддамс, готова? — с ухмылкой произносит Гибсон. — Да, разумеется, — Уэнс хмурится, она теряет контроль над своими эмоциями. — Майкл Гибсон, — приветственно тянет руку Торпу. — Управляющий партнер «Крэкстоун корпатейшен». — Ксавье Торп, — пожимает. — Архитектор. Название компании несколько ставит Ксавье в тупик, получается, владелец всего этого — родственник его сотрудника. Вряд ли они однофамильцы. Слегка обескураживает, а дальше новый знакомый еще больше усложняет ситуацию. — О, бюро «Беладонна»! — восклицает Майк. — Джоуи, простите, Джо Крэкстоун-младший мне много рассказывал о Вас. Рад, что нам удалось познакомиться лично, Вы –пример эффективного руководителя, вот у кого нужно учиться, Аддамс. — стреляет глазами Уэнс. — Приятно слышать, — сквозь зубы произносит Ксавье, удерживая себя от реплики «Не смотри на нее так». — Еще увидимся, мистер Торп, — кивает Гибсон. — Позвольте украсть у Вас Уэнсдей, у нее сегодня важная миссия, а мы уже опаздываем. — Безусловно, — кивает Торп, сжимая челюсти. Он понимает, что она, вероятно, тут по работе. Видимо, после их расставания снова вернулась к своим обязанностям, и это логично. Ничего, они поговорят позже, начало положено. Уэнс и Майкл идут в сторону выхода, чтобы обойти зал по коридору и быть незамеченными для Йоко. Аддамс по пути молчит как рыба, потому что не понимает, как себя вести. Какая-то максимально неловкая ситуация. С одной стороны, Гибсон, который может на что-то рассчитывать, с другой — Торп, который как гром среди ясного неба явился и навел кавардак в ее мыслях. — Так это тот самый, кому разрешено называть тебя «детка»? — подтрунивает Майк. — Откуда ты знаешь сына босса? — Аддамс хочет проигнорировать прямой вопрос. — Мы давно дружим, — пожимает плечами. — Он советовался со мной, когда его пригласили работать в бюро, сомневался. Я оценил ситуацию и рекомендовал принять предложение. Они останавливаются, не доходя пару метров, и заходят в пустую гримерку. Уэнс присаживается на высокий стул у зеркала, Майк подходит к ней. — Что же ты оценивал? — хмурится Аддамс. — Репутацию само собой, — непонимающе смотрит на нее собеседник. — У «Беладонны» чистое дело, куча наград и статус серьезного бюро штата. Джоуи амбициозный, он хотел завоевать Америку и где, как не работая в бюро Торпа, ему это делать. Я ответил на вопрос, теперь твоя очередь — склоняет набок голову, всматриваясь. — Что ты хочешь услышать? — поднимает прямой взгляд на него. — Хочу узнать, стоит ли мне оставаться здесь после твоего назначения, — честно отвечает Гибсон. — Если у вас все серьезно, а учитывая то, что я видел, как вы смотрите друг на друга… В общем, он сможет тебя подтянуть по части командообразования и управления, моя помощь тут не нужна. Но если у меня есть шанс, только скажи. — Нет, — прямо без колебаний. — Ты хороший друг, идеальный руководитель, я очень уважаю тебя, но у нас ничего не выйдет. — За это я и ценю тебя, Уэнс. — улыбается Майк. — За честность. Ты знаешь, я не люблю распахнутые гештальты. У нас тогда не вышло, я думал, мы можем попробовать снова, но похоже слегка опоздал, — пожимает плечами. — Да, реши ты приехать в начале осени, возможно, все было бы совсем иначе, — тепло улыбается Аддамс. — Был занят сбором промахов Йоко, — с налетом сожаления поджимает губы. — Надеялся, она реанимирует план продаж, но не вышло. — Она пыталась, — также грустно улыбается Уэнс. — Поэтому и дала мне наводку на Торпа. Но он чист, как Иисус, оттого и ни черта не получилось. — Очередная глупая идея Танаки, — фыркает Гибсон. — Парень прозрачен, какой смысл искать на него что-то. А чем он тебя зацепил, поделись? Потянуло на принцев? — усмехается. — С чего ты решил, что он меня зацепил? — встряхивает головой. — Мы знакомы, потому что я занималась расследованием, но не… — О, перестань, — гогочет, вскинув голову. — Уэнс, между вами такое напряжение, которого хватит, чтобы обеспечить электричеством весь этот пафосный городок. Он же меня чуть не придушил взглядом, когда я прервал вас. Ну, а ты… Как выглядит влюбленная женщина рядом с тем, кто ей важен, я тоже в курсе. Что, собственно, произошло между вами? — Танака, — выдыхает Аддамс, понимая, что скрывать ситуацию от проницательного Гибсона, нет никакого смысла. — Торп не знал, что я журналистка. А она устроила утечку информации, в результате, мы расстались. — Какое кино, — усмехается. — Ладно, надеюсь, вам хватит ума обсудить все это и решить ситуацию. Давай обсудим наш план. Они обсуждают, что началом официальной части будет выступление Йоко с итогами нескольких лет работы журнала. В это время Аддамс будет стоять за сценой и появится только тогда, когда Гибсон расскажет о новой концепции и перейдет к финалу речи, где и произнесет имя нового редактора. Проговаривается каждая мелочь вплоть до минуты, Майк маниакально педантично повторяет одно и тоже из раза в раз. Аддамс слушает, подтверждает, что поняла, но мыслями она все еще у стойки бара, где ее ждёт Ксавье. В это время Торп опрокидывает в себя второй мятный шот. Ему не по себе от всего этого праздника жизни. К нему присоединяется Юджин, объясняя, что отвлекался на разговор с комитетом строительства моста поцелуев. Работа кипит, бюрократы требуют более полного обоснования проекта, потому что геодезисты в сомнениях, что на илистое дно озера смогут качественно встать предложенные опоры. Ксавье злится, ему бы тоже не помешало обоснование того, что он тут делает. Сидел бы спокойно дома или пошел на какую-нибудь тусовку, о которых забыл с появлением Уэнс. Торп удивленно поднимает брови, прокручивая в руках рюмку с новым напитком от осознания, что Аддамс изменила уже привычный уклад его жизни, а он даже не заметил. К бару подходит уже знакомый Ксавье парень и заказывает два стакана воды. — Ксавье, рад видеть, — тянет руку. — Аякс, верно? — улыбается слегка хмельной Торп. — Абсолютно, — кивает. — Как тебе вечеринка? Не зря мы старались? — Достойно, — нагло врет. — Получается, ты тоже работаешь тут? Это кстати, Юджин, — кивает на друга. — Приятно познакомиться, — приветственно вскидывает брови Петрополус. — Да, я тут отвечаю за маркетинг и тесные связи с общественностью, — усмехается. — Мне пора бежать, скоро старт шоу. Приятного вечера, парни. Аякс уходит, а Ксавье возвращается к прокручиванию рюмки. Из-за слишком горячих пальцев по ледяному стеклу тонкими каплями ползет конденсат. Юджин хмурится и привлекает внимание друга. — Ты довертишь ее до состояния кипятка, — усмехается. — Или выпей уже или закажи новую. Бармен внутри меня не может на это смотреть. Что случилось, Ксав? — Ничего, — отмахивается. — Просто размышляю насчет нового обоснования. — Из тебя выходит очень неумелая врушка, друг, — хмыкает Оттингер. — Поговорить хочешь? Торп хочет ответить, что не уверен, но тут со сцены слышится громкий звук, похожий на фанфары, и Юджин машинально разворачивается в направлении звука. — О, смотри-смотри, — кивает в сторону сцены Оттингер. — Моя пчелка сейчас будет блистать. Ксавье смотрит на лишенное капли интеллекта лицо друга, который слушает свою девушку почти с открытым ртом. Удивительно, как тот самый Оттингер, который был тормозным в плане девушек все то время, что они знакомы, вдруг влюбился всего за пару недель. Торп размышляет, выглядит ли он подобным образом, когда смотрит на Уэнс или все-таки чуть получше. Танака вещает о том, как пришла когда-то в редакцию, как все было не очень здорово, и как она ночами не спала, чтобы ситуация выровнялась. Ее речь звучит устало, дергано и сильно смахивает на предсмертную записку самоубийцы. Майк стоит в коридоре между гримеркой и сценой, ждёт объявления своего появления, бросая строгий взгляд в сторону Аддамс. Она подпирает косяк дверей гримерки плечом, потому что тело не слушается. Ноги устали от каблуков, волнение плещется через край, а руки дрожат. Йоко объявляет Майкла, и он делает шаг, финально бросая одобрительный взгляд на Аддамс и шепчет: «Двадцать минут». Уэнс думает, что это время будет тянуться, как вечность. И даже здорово, потому что она уже не уверена в том, что готова стать главным редактором и растоптать самолюбие бывшей подруги у всех на глазах. Гибсон собирает овации, жестом провожая Йоко со сцены. Шутит, сообщая, что создание журнала было похоже на нашествие пилигримов и что никто не знал, выйдет ли из этого хороший проект. Пускается в рассуждение о разнице в концепции и демонстрирует новый дизайн на большом экране. Кажется, он выходит за рамки планового времени, восхваляя новую новую идею все больше и больше. Волнение Аддамс тем временем нарастает сильнее, так что даже темнеет в глазах. Какое-то время спустя она слышит сигнальные слова Майка и понимает, что нужно двигаться в сторону сцены, но ноги будто прирастают к полу. Гибсон начинает говорить медленнее, видимо, понимая, что план вот-вот провалится, но Уэнс не может его подвести. Она собирает всю волю в кулак и делает несколько решительных шагов. Мужчина замечает, что ситуация выровнялась, и переходит к главному. — Мы сделали многое, — вдохновенно произносит он. — Вклад каждого из сотрудников был гигантским, я благодарен каждому из вас, друзья. Йоко Танака отличный главный редактор, мы все ее ценим, как журналиста и руководителя. Однако перемены нужны не только в дизайне, но и в управленческом штате. Поэтому я хочу представить вам нового главреда издания. Уэнсдей Аддамс, прошу на сцену! Сердце в груди Аддамс колотится, как ненормальное, но она делает, что должна. Выходит и встает рядом с Майклом. Тот видит ее замешательство и приобнимает, начиная рассказ о том, как они впервые встретились и как он сразу разглядел в молодой журналистке большого эксперта. Ксавье теряет дар речи от слов мужчины на сцене. Как это может так выйти, что девушка сначала увольняется, потому что ей претит деятельность, а потом неожиданно получает место руководителя. Нежные объятья хмыря в голубой рубашке еще больше наводят на осознание. Они вместе, Уэнс воспользовалась положением, охмурила управляющего партнера и получила новую должность. Торп в шоке, в ужасе, черт знает в чем. Он опрокидывает в себя изрядно нагревшийся шот. Вкус отвратительный, но хотя бы перебивает муть внутри от нахлынувших мыслей. Он спрыгивает со стула, собираясь уйти. Останавливается, посмотреть на Уэнс в последний раз. Гибсон заканчивает свой рассказ и театрально произносит «да здравствует, свежая кровь». По плану у самой сцены с потолка должны были пойти струи красной краски, подтверждая тематику мероприятия и метафору о новом главном редакторе. Но все катится под откос. Красная краска льется из аварийных водяных шахт на случай пожара. Все гости в ужасе начинают истошно орать. Дорогие платья и костюмы безнадежно испорчены. Уэнс спрыгивает со сцены, сбрасывает на ходу туфли и уносится прочь. Она знает, кто это затеял. Гибсон недооценил Танаку, скорее всего. Йоко мстительная, а теперь ей даже терять нечего. Торп спокойно стоит, наблюдая за происходящим. Поддаваться панике не в его правилах, он ждёт пока толпа у выхода рассосется и можно будет уйти без давки. Было ли это планом мероприятия не понятно, но его точно запомнят и обязательно напечатают в парочке журналов-конкурентов. Народу становится меньше. Часть свалилась на пол, часть ушла. Ксавье идет к выходу, ударяясь плечом о кого-то. Оборачивается и удивляется, что это тот самый парень со сцены. — Где Уэнсдей? — испугано обращается к нему Майк. — Откуда мне знать, она же твоя спутница, — рявкает Торп — Чего? — хмурится Гибсон — Ну-ка пойдём. Он толкает его в плечо в сторону выхода, и Ксавье резко дергается, задумываясь, что будет дальше. Неужто драка за честь дамы? Что ж, он в таком никогда не участвовал. — Итак, — начинает Майк, смазывая краску с щеки рукавом пиджака. — Я бы очень хотел, чтобы твоя фантазия была правдивой, но нет. Аддамс пришла со мной, но ее мысли весь этот сраный вечер кружились где-то рядом с тобой. — С чего это ты решил? — презрительно фыркает. — Торп, ты идиот или прикидываешься? — поднимает бровь Гибсон. — Перейдем на оскорбления? — щетинится Ксавье. — Если ты ее упустишь, то это будет факт, а не оскорбление, — ухмыляется. — Найди ее, Торп, не будь дураком. Он дважды ударяет его по плечу и возвращается обратно в здание. Ксавье стоит на улице, тяжело вдыхая влажный воздух и думает, что дальше делать. Он хочет вернуть Уэнс, это очевидно, но все же сейчас не подходящий момент для разговора. — Вот же дерьмо! — за спиной раздается голос Аякса. — Какой идиот испортил все, над чем мы работали?! — Не знаю, милый, — почти плачет его девушка. Ксавье оборачивается на вышедшую из здания пару, и решает, что это шанс. — Аякс, — окликает знакомого. — Можно тебя на минуту? — Я сейчас, — обращается Петрополус к Энид. — Что такое? Парень стаскивает с головы модную белую шапку и выжимает, а затем протирает ею взмокший и грязный лоб. — Ты мог бы помочь мне поговорить с Уэнсдей? — несмело интересуется Торп. — Сейчас, наверно, не лучшее время, вам надо тут разобраться, — кивает на здание. — Не соображу, что за интрига, — хмурится Аякс. — Давай я скажу тебе ее номер. — У меня есть, но она, скорее всего, не ответит на мой звонок. — качает головой в стороны. — Можно приехать к вам в редакцию в понедельник? Сможешь меня провести? Петрополус чешет лоб в непонимании, но соглашается. Они обмениваются номерами и прощаются на два дня. В это время Аддамс находит Йоко в одной из гримерок рыдающей на плече Юджина. Она оббежала все здание, прежде чем отыскать бывшего босса. — Что тебе еще надо?! — всхлипывает Танака, завидя запыхавшуюся в дверях Аддамс. — Проваливай к своему ненаглядному Гибсону. — Уэнсдей, прошу, — извинительно произносит Оттингер. — Не лучшее время для выяснения отношений. — Я этого не хотела, Йоко, — игнорирует его Уэнс. — Ты меня вынудила. Не стоило подставлять меня, ты знаешь, что я не умею прощать. Танака начинает рыдать еще громче, и Оттингер морщится, как от боли. — Уйди, пожалуйста, — с чуть большим нажимом повторяет он. — Ты видишь, что с ней происходит! — Нет, пусть останется, — всхлипывает Йоко. — Я знаю, что виновата! Журнал был для меня всем! Я хотела спасти нас от закрытия, Крэкстоун не раз намекал на это в последнее время! Я думала, мы соратники, Уэнс! — Соратники? — удивляется Аддамс. — Часто соратников шантажируют? — Замолчи! — шмыгает и поднимает испуганный взгляд на мужчину. — Уэнс, не надо прошу! Аддамс понимает, что Юджин не в курсе всей ситуации и ей бы для полноты картины было бы здорово рассказать ему, как Танака вынуждала написать разгромную статью о его друге. Но она видит, как несчастный бывший главред смотрит на того, кто ее обнимает, и не решается. Йоко влюбилась, это очевидно, как белый день. Всегда холодные лисьи глаза сейчас переполнены мольбой и печалью. — Пчелка, что происходит? — мягко интересуется Оттингер. — Мне нужно о чем-то знать? — Нет, — отрезает Уэнс. — Мы все выяснили, правда, Йоко? Танака не может произнести ни слова, испуганно шмыгает, смотря на Аддамс. — Я передам тебе дела в воскресенье, — хрипло говорит она. — Ты не против? Не хочу больше появляться на глаза остальным. — Договорились, — медленно кивает Уэнс. — Позвони мне, договоримся о времени. — Хорошо, — еще раз тихо шмыгает. — Поздравляю, Уэнс. Ты будешь хорошим редактором. Аддамс покидает гримерку, оставляя парочку наедине. Поворот неожиданный, даже слишком. Можно было растоптать все, что стало вдруг дорого Йоко, но откуда-то в сердце Уэнс появилось безграничное милосердие. Пусть хоть у кого-то все сложится, а узнает ли Юджин правду о характере Йоко — абсолютно не касается Уэнс. Гибсон находит ее на улице, ловящей такси. — Боже, что произошло? — пугается Майк. — Ты где была? Я везде тебя искал! — Все отлично, — кивает. — Поговорила с Танакой, она поздравила меня, представляешь? — Как мило с ее стороны, — смеется Гибсон. — Ты домой? Может, поедем вместе? — Нет, — решительно. — Давай я позвоню тебе завтра, и мы обсудим дальнейшие действия? Гибсон нехотя соглашается и закрывает за девушкой дверь такси. Уэнс вымотана до предела. Слишком много разных эмоций, слишком много разговоров, к которым она не была готова. Дома она быстро смывает с себя краску, выбрасывает платье в мусорку и засыпает без задних ног. *** Выходные оказываются для Уэнсдей насыщенными на события. Субботу она проводит в компании Гибсона, который притаскивает ей доску для серфа прямо в офис. Картину дарения наблюдают изумленные Аякс и Энид, что пришли сдать отчеты после вечеринки. Майк ведет себя весело и непринужденно. Дает наставления, предлагает звонить ему по мере необходимости. — В пятницу босс возвращается из Вермонта, — напоследок говорит он. — Тебя ждёт первая битва с Крэкстоуном один на один. — А что он там делал? — зачем-то интересуется Уэнс. — Устраивал геноцид, — смеется Гибсон. — Закрывал один из проблемных филиалов холдинга. Он иногда лично участвует в подобных делах. — Звучит довольно пугающе, — хмурится Аддамс. — Да прекрати, — улыбается. — Ты справишься с ним. Если что, Торп придет на подмогу, уверен. — Опять ты о нем, — опускает взгляд. — Я все еще надеюсь, что он не дурак, — усмехается Майк. — Если этот архитектор повторит мою ошибку, то я лично приеду и вправлю ему мозги. — Все, прекрати, — обрывает. — Когда у тебя самолет? Проводить тебя? — Не нужно, — отмахивается. — Я уже с Джоуи договорился. А то еще разревусь, прощаясь с тобой. — Очень смешно, — закатывает глаза Уэнс. — Все, мисс Аддамс, седлайте волну, я верю в успех, — подмигивает Майк и уходит из кабинета. Аддамс слышит, как он шумно прощается с Аяксом и Энид. Блондинка почти рыдает, Петрополус благодарит. Остаток дня она копошится в бумагах, пытаясь вникнуть, и гонит прочь мысли о Торпе. В воскресенье снова приезжает в офис и встречается с Йоко. Танака приносит с собой бутылку текилы в честь примирения. Постепенно разговор о делах и объяснения ситуации с Гибсоном превращается в пьянку. — Прости меня дуру, — выдыхает Танака. — Я не хотела, чтобы все зашло так далеко. Решила, у вас с Майком завертелось по старой памяти, надумала о тебе всякого. — Забыли, — встряхивает хмельной головой Уэнс. — У вас все серьезно с Оттингером? — Он гребаный принц на белом коне! — вскрикивает Йоко. — Я рассказала ему, что натворила, а он простил. Я тебе обязана до конца дней, Аддамс! — Да ну брось, — фыркает. — Рада, что у вас всё хорошо. — А что с архитектором? — извинительно спрашивает. — Хочешь, я поговорю с ним? Он ведь тебе нравится. — Я влюблена в него по уши, — грустно смеется Аддамс. — Вот дерьмо, — опускает голову Йоко. — Я же не знала, Уэнс… Твою мать, сейчас найду его номер и позвоню! Танака выуживает из сумки свой телефон и, видимо, хочет набрать Юджину, но Уэнс хватает ее за руку и качает головой. — Не надо, босс, — обреченно. — Все потеряно. — Да какого хрена! — вырывает руку Танака. — Я заварила эту кашу, я ее и расхлебаю. — Нет, — безапелляционно. — Не усложняй все, Йоко, прошу. Бывший главред роняет голову и вздыхает. — Не вини себя, — смеется Уэнс. — Правда, я сама виновата во всем. Значит так было нужно. — Как знаешь, — снова вздыхает Танака и убирает телефон в сторону. — Только скажи и я поговорю с ним сразу же. Аддамс отмахивается, возвращается к разговору об Оттингере. Йоко радостно делится подробностями его ухаживаний и без колебаний говорит, что рада отказаться от должности и посвятить себя отношениям. У нее никогда ничего серьезного не было, все время занимала работа, а тут судьба выдала ей Джекпот в виде Юджина. Уэнсдей радуется за бывшего босса. Искренне, без доли обиды. Все, видимо, сложилось, как необходимо кому-то сверху, в чьем существовании она сомневается на регулярной основе. *** Ксавье едет в редакцию в безграничной решимости. Вся эта галиматья, что случилась, еще больше укоренила его в мысли, что он должен попробовать снова. Может, не стоило верить на слово, какому-то левому мужику, которого он видел впервые в жизни, но пусть Уэнс лично опровергнет его слова. Пусть скажет, что ей никуда не уперлось начинать все сначала и сам Торп ей глубоко безразличен. Будет, может, и неприятно, но во всяком случае, он не будет жалеть, что не сделал этого. Выходные для него тянулись хуже пытки, он не находил себе места, и нервозность снимал только гребаный кот, который то и дело устраивался на животе у хозяина и мурлыкал, как электрический трансформатор. — Ксавье, давай только без глупостей, ладно? — Аякс пропускает его в кабинет, озираясь. — И не говори, что я пустил тебя. Не хотелось бы, чтобы Уэнс уволила меня в первый же день. — Само собой, — кивает, проходя в кабинет. — А это что? — указывает взглядом на доску для серфа у дивана. — Гибсон подарил перед отъездом, — хмыкает Петрополус. — Какая-то метафора про умение держаться на гребне волны. Он… Своеобразный мужик. — задумывается. — В общем, я пошел, удачи. Торп выхаживает по кабинету, размышляя, как начать разговор. Он нарядился, как жених на шоу про холостяка. Строгий черный костюм, белая рубашка, галстук. Официоз показался ему подходящим, ведь он планирует сделать официальное предложение Уэнсдей. Не вынужденное принятие ситуации, как было у них в первый раз, а честное желание быть парой. Доска для серфинга мозолит глаза. Ксавье раздражает, что подарки его женщине делает посторонний мужчина. Вынести серф из кабинета будет слишком заметно, поэтому во взволнованный мозг приходит идея на миллион баксов. Ксавье раздевается полностью и укладывается на доску лопатками. Такое себе отвоевывание территории, но Торп думает, что Уэнс шутку оценит. Светить причиндалами как-то опасно, вдруг кто-то зайдёт в кабинет раньше Аддамс, поэтому он хватает со стола журнал и накрывает им причинное место. Едва успевает расслабиться и собраться с мыслями, как дверь открывается и в проеме появляется заспанная Уэнс. Она на секунду округляет глаза в ужасе, а потом давится смехом и закрывает за собой дверь, проходя. — Смешно, — старается говорить без эмоций, но внутри ее разрывает от радости. — Знал, что тебе понравится, — улыбается Торп. — Приляжешь рядом? Есть разговор. — Это встреча без галстуков? — все-таки не сдерживает смешка. — Боюсь, я пока не так сильна в искусстве деловых переговоров. Торп прикрывает лицо ладонью и тоже смеется. Выглядит он, кажется, как полный кретин. Аддамс думает, что эта выходка даже смешнее, чем любая ее. Шлюшье платье и стриптиз у бассейна могут прикуривать от этой картины голого мужчины на доске для серфа. — Ладно, Уэнс, давай начистоту, — выдыхает Ксавье, унимая смех, и поднимается с места, придерживая журнал. Аддамс машинально делает два шага назад и упирается задницей в свой рабочий стол. — Я идиот, что так отреагировал, — продолжает Ксавье, идя ближе, все еще прикрываясь журналом. — Мне не стоило с тобой расставаться. Я хочу, чтобы мы были вместе, детка. Аддамс чувствует, как ее дыхание учащается с каждым его следующим шагом. Гипнотическим образом этот мужчина на нее действует, а тем более в таком виде. Его ключицы и плечи дурманят сознание, она еще помнит, как цеплялась за них и прощалась с остатками самообладания. Да и вообще этот широкий сильный торс слишком… — О чем ты думаешь? — ухмыляется Торп, подойдя максимально близко. — Ни о чем, — дергает бровями Уэнс и садится на стол, стараясь увеличить расстояние между ними. Ксавье ловит ее подбородок и поднимает, пристально смотря в глаза. Уэнс теряется в его взгляде. — Я. Хочу. Чтобы мы. Были. Вместе. — медленно произносит он, останавливаясь на каждом слове. — Да? Нет? Возможно? Аддамс закрывает глаза от нарастающих ощущений, у нее почти начинается тахикардия от этого прямого контакта глаз. Она зажмуривается и понимает, что готова пробовать снова. Резко распахивает глаза и вместо ответа тянет Торпа за шею, прижимается своими губами к его. — Это «да»? — весело уточняет Торп, отстраняясь. — Замолчи, — шипит Аддамс и впивается ногтями в его голую задницу. — Ауч, — сконфужено произносит Ксавье. — Я знал, что эта затея выйдет мне боком. Он собирается еще что-то сказать, но Уэнсдей не хочет слушать. Она сбрасывает с себя пиджак и снова целует мужчину. Тот не медлит, считывает ее намек сразу же и, отвечая на поцелуй, пробирается под рубашку Аддамс. Уэнс наспех пробегается ладонями по своим пуговицам, ломает одну неподатливую – плевать, ей хочется прижаться голой кожей к Ксавье. Она скучала по нему. По кончикам его пальцев, которые нежно, но настойчиво скользят по ребрам, по горячим губам, которые целуют так, как никто и никогда не делал этого. И по сладкому шепоту. — Я так скучал, детка, — неспешно разрывая поцелуй, выдыхает Ксавье. — Не мог перестать думать о тебе все это время. Аддамс громко вдыхает, чувствуя жар по всему телу. Быстро справляется с рубашкой и толкает мужчину, спрыгивая со стола. — Расстегни эту чертову юбку, — бормочет, разворачиваясь спиной, и опирается ладонями в стол. — Такие высокие каблуки теперь часть твоего образа руководителя? — с ухмылкой произносит Ксавье и рисует ладонями круги на ягодицах девушки. — А тебе нравится? — язвит Уэнс и отводит сильнее задницу под прикосновения. — Просто безумно, — выдыхает Торп и проходится смазанными поцелуями по тонкой шее. — А что еще тебе нравится? — не может сдержаться. — Как ты смеешься, — поцелуй. — Как хмуришься, — еще поцелуй. — Даже как говоришь мое имя, — горячо выдыхает. — Детка, я не большой специалист в комплиментах, просто знай, что ты сводишь меня с ума. Уэнс закатывает глаза от удовольствия, по позвоночнику бежит волна мурашек, такая сильная, что она вздрагивает. Не сдерживаясь, она негромко стонет, прикрыв глаза. Ксавье глотает воздух от перевозбуждения. Уэнс такая податливая, выгибающаяся от каждого прикосновения, что у него внутри что-то взрывается, ошпаривая легкие горячей волной наслаждения. Он, наконец, переводит ладони на юбку, одной рукой приподнимает край вверх, второй тянет язычок замка вниз. Плотная ткань шумно падает вниз, накрывая собой брошенный журнал, и Ксавье гладит голые ягодицы, ощущая новую порцию мурашек Уэнс. Аддамс двигается назад и ерзает задницей по очевидному возбуждению Торпа, намекая, что готова начать. Но у Ксавье снова свой план. Он щелкает застежкой бра, и Уэнс быстро отбрасывает ненужную вещь в сторону. Несколько поцелуев позвонков и резкий разворот лицом к лицу вышибают из Аддамс остатки самообладания и громкий стон. Ксавье рывком сажает ее на стол и мягко толкает назад. Девушка с выдохом наслаждения укладывает плечи на прохладную поверхность и оплетает ногами мужские бедра — Туфли мы точно оставим, — ухмыляется Торп и наклоняется к шее Аддамс. Он гладит бедра, гуляет губами по нежной коже, спускаясь к ключицам. Уэнс дергано двигается ближе и сильнее прижимает мужчину ногами, медленно касается его рук до самых плеч. Кажется, она боится, что он сейчас растворится, как призрак. — Мне тебя не хватало, — шепчет Уэнс, стараясь не захлебнуться от счастья. — А мне тебя, — поднимает голову, нежно улыбаясь. — Смотрел старый фильм Кубрика, хотел с тобой обсудить. — Не сейчас, надеюсь? — широко улыбается. — О, нет, старина Стэнли подождёт, — издевательски кривит лицо и наклоняется к губам Уэнс. — А я больше не могу ждать. Настойчивый поцелуй рождает в Уэнс новый стон, и она чувствует, как нетерпеливо мужские пальцы сдвигают белье в сторону, и Торп плавно входит, прижимаясь к ее губам сильнее. Но она не может терпеть, такое желанное действие заставляет резко прервать поцелуй и откинуть голову, жадно хватая воздух. — Вижу, что ты скучала даже сильнее, — ухмыляется Торп и начинает ритмично двигаться. — Ты даже не представляешь, насколько, — стонет Аддамс и растворяется в ощущениях. В один момент ей становится плевать, что Торп поймёт размах ее чувств. Скрывать надоело. Аддамс хочет быть честной с ним. Хоть говорят, что в одну воду не войти дважды, но она уверена, что им удастся, если начать заново без притворства и недосказанности. И до Ксавье вдруг доходит. Он наконец понимает, что она к нему чувствует. Как дурак улыбается, наблюдая, как губы Уэнс дергаются в рваных вдохах. Он заводит ее руки за голову и наклоняется, всматриваясь в нее. — Моя… — рычит сквозь зубы и ускоряется. Аддамс распахивает глаза, хищно улыбается в ответ и восхищается тому, как действует на обожаемого мужчину. Она тоже осознает, что он к ней чувствует, и это как взрыв, как кувалда по темечку. Понимать, что твои чувства взаимны, оказывается, просто непередаваемое ощущение. Ксавье двигается еще резче, что-то сбивчиво шепчет, но Уэнс не слышит. Ее пульс грохочет в ушах, и, кажется, она видит все происходящее вспышками. Переизбыток эмоций грозится отключить ее сознание, но физиология тела сильнее, и несколько рваных толчков заставляют ее шумно вдохнуть, а после хрипло вскрикнуть и утонуть в удовольствии. Торп закусывает губу от остроты ощущений и делает несколько особо глубоких толчков, ныряя в пучину экстаза. Они пытаются отдышаться, прижимаясь лбами друг к другу. Глаза в глаза, дыша общим воздухом. Успокоившись Ксавье целует Уэнс нежно, мягко, уже никуда не торопясь. — Предлагаю все непонимания решать таким образом, — широко улыбается Торп, выпрямляясь. Аддамс смеется, закинув голову, и хочет попросить мужчину дать салфетки, чтобы привести себя в порядок перед первой в ее жизни планеркой, но тут в дверь стучат, а затем она резко распахивается. — Боже милостивый! — орет Синклер и резко прячется, закрывая за собой. — Простите, я не знала! Ксавье смеется, держась за живот, а Уэнс — притягивая к себе колени. — Хорошо, что это Энид, а не Аякс, — выдавливает она из себя. — Хорошо, что ты теперь главный редактор, и мое фото не украсит страницы вашего журнала, — выдыхает Торп и идет к своей одежде. Они молча приводят себя в порядок, бросаясь нежными взглядами. Аддамс хмурится, пытаясь понять, как скрыть сломанную пуговицу, но та на самом видном месте. — Стоит завести здесь запасной гардероб, — ухмыляется Торп, подходя ближе. — Я собираюсь наведываться к тебе каждый понедельник, мне нужно вдохновение перед планеркой. — Как удачно сложилось, — хмыкает Уэнс. — У меня тоже планерка по понедельникам. А вместо того, чтобы готовиться, я была занята этим, — кивает на испорченную рубашку. Ксавье снова усаживает ее на стол и с лицом преподавателя университета вещает: — На этот случай всегда есть режим «Давайте устроим мозговой штурм», — делает наигранно задумчивый вид. — Приходишь к сотрудникам и выдумываешь проблему, которая не стоит выеденного яйца. Они заняты, ты отдыхаешь. — Тебя послушать, так быть боссом легче легкого, — улыбается Уэнс. — Абсолютно, — кивает. — Главное правило: не давить своих подчиненных, мне это дается тяжелее всего. А остальное само приложится, если на тебя работают нормальные люди. Уэнс гладит его по щеке и думает, что лучшего момента в жизни быть просто не может. Если до этого пределом счастья было провести выходные в его квартире, то теперь — это цунами эмоций. Врать больше не нужно, скрывать свои чувства нет смысла. Мужчина, жизнь которого она должна была знатно испортить, оказался тем, кто изменил ее мир. Нежность, которая была ей чужда, теперь не знает границ, когда она смотрит в эти глаза цвета Аравийского моря. Ксавье глядит на девушку, с которой изначально ничего не планировал, и не понимает, как можно было сразу не видеть, какая она потрясающая. Что в ней есть все, что ему нужно и чего не хватало. Что она удивительная в своей мягкости и упорстве одновременно. И что она вызывает внутри такой трепет, которого он никогда прежде не чувствовал. — Переезжай ко мне, — неожиданно сам для себя выдает Торп. Уэнс округляет глаза от испуга. Она точно не была готова к подобному. — Мы же… — моргает несколько раз. — Так скоро? Я никогда… — И я никогда, — улыбается Ксавье. — Никогда не влюблялся, никогда не думал, что захочу снова жить с кем-то и дальше по списку. Но я хочу, чтобы ты разгуливала в моей футболке каждое утро. — И я хочу, — шепчет Аддамс, едва сдерживаясь, чтобы не завопить от радости. Ксавье мягко целует свою девушку, не скрывая довольной улыбки. Он правда готов пробовать, уверен, что это их неожиданное знакомство на самом деле далеко не случайность. Так было нужно, он это знает. — Не хочу уезжать, — шепчет ей в губы. — Но Отс взял отгул, нужно провести планёрку. — Режим «Мозговой штурм»? — смеется Уэнс. — Само собой, — улыбается. — Заеду за тобой вечером. Удачи на первой планерке. Торп уезжает, проводит планёрку, нагружая сотрудников вопросом нового обоснования по мосту поцелуев. Все пыхтят, спорят, а Ксавье просто слушает. Ему решение пришло давным-давно, но занять время нужно. Аддамс проводит планёрку, предлагая подчиненным поразмыслить над тем, что добавить в первый номер журнала в обновленном формате. Ребята осыпают нового главреда идеями, Дивина записывает каждую здравую мысль. А Уэнс знает, с чего начнёт – это будет интервью про репутацию, и у кого его взять, уже ясно. Вечером они собирают вещи в квартире Аддамс и отправляются в новое общее гнездышко. Волнуются оба. Уэнс не знает, что стоит брать, а что нет, Ксавье — что напугал ее своим неожиданным предложением. — Если тебе будет легче, скажу, что я тоже боюсь, — произносит на ухо, пока девушка зависает над аквариумом. — Спасибо, — выдыхает Уэнс. — Мне кажется, я так не волновалась, когда осознала, что ты сломал мой рациональный мозг. — Все получится, детка, — целует в висок. — Хайди будет рад твоему переезду. — Оу, разумеется, я переезжаю только ради него, — усмехается Аддамс. Торп убирает ее огромный чемодан в багажник машины, а она осматривает тот угол улицы, на котором они впервые поцеловались. Удивительно, думает Уэнс. По дороге она держит на коленях аквариум с Существом и волнуется хуже шальной рыбки в воде. Но расслабляется, как только проходит в уютное помещение, которое когда-то ее поразило. Теперь завтраки с мужчиной со взъерошенными мокрыми волосами и котом на коленях станут ее реальностью, а не иллюзией, как было впервые. Хайди трется о выпуклое стекло установленного в гостиной домика рыбки и мурлычет. Как будто он встретил давнего друга и безумно рад его видеть. Существо тоже заинтересовано подплывает к кромке воды, рассматривая пушистую морду. — Я надеюсь, он ее не сожрет, — хмурится Уэнс. — Думаю, они подружатся, — улыбается Ксавье и обнимает девушку сзади. — Старина Стенли ждёт твоего мнения, не будем откладывать. Аддамс разворачивается лицом, оплетает руками шею Торпа и произносит то, что давно собиралась: — Готова смотреть что угодно, лишь бы с тобой. Ксавье наклоняется, проводит своим носом по носу девушки и думает, что она, наверное, лучшее, что с ним случалось. Билл прав, чувства неоднозначны. Идеальных людей не бывает. Важно вовремя понять, что человек рядом — твой. Со своими проблемами и недостатками, с прошлой жизнью, болью, обидами. А еще с тонной тепла, которую готов тебе дарить. Такому же неидеальному. И самое главное, что это взаимно. Что ты тоже готов окутывать нежностью того, кто с тобой рядом. Необъяснимо, неясно, откуда это берется. Как чужие друг другу люди вдруг становятся близкими. Влюбляются, не могут перестать думать, хотят все время быть рядом и прикасаться. Хотя ученые много лет пытаются вывести формулу, из чего складывается взаимное влечение, Ксавье и Уэнс думают, что они занимаются ерундой. Абсолютно бессмысленно искать рациональные ответы там, где нужно просто позволить себе чувствовать. Они оба, наконец, себе это разрешили и, кажется, о последствиях никто не жалеет.