Путь самца: Поезд Страсти

      После времени, проведенного в кабинете Брони, Келус чувствовал себя полностью опустошенным. В это время еле дышавшая девушка, все еще извивавшаяся от множественных оргазмов, лежала на полу.       — Она точно тебя убьет, — сквозь смех вырвалось из запыхавшихся уст Брони.       — Зеле? — Келус наклонился к Хранительнице и провел рукой по ее бедру, заставив девушку содрогнуться еще сильнее. — Не волнуйся так, я определенно с ней справлюсь.       Уже выходя из кабинета, Келус оглянулся, дабы еще раз насладиться прекрасным обнаженным телом лежащей Хранительцы — оно казалось ему единственной достопримечательностью этой заснеженной планеты, и он жалел, что у него при себе не было фотоаппарата.       Как только дверь закрылась, он увидел проскочившую за угол фигуру. «Это точно Зеле» — думал Келус и его инстинкт самосохранения подсказывал ему, что сейчас лучше с ней не связываться. Он со всех ног рванул на улицу, время от времени оглядываясь назад, чтобы удостовериться в том, что за ним никто не гонится и сам того не заметил, как ноги привели его в мастерскую Сервал — самой легендарной рокерши этого города. Потому что она была единственной.       В этот день в мастерской было очень шумно: в проигрывателе играла уже записанная музыка, а на импровизированной сцене стояли две девушки, пытаясь сочинить что-то новенькое. В высокой он сразу признал Сервал, а имя той, что пониже, вспоминал куда дольше, но как только льющееся как ручеек имя Пелагеи Сергеевны всплыло в его голове, его сердце забилось быстрее.       Келус, почувствовав внезапный прилив сил и возбуждения от обращенных к его взору сочных попок, тут же понесся вперед и схватил их обеими руками:

«Эй девчонки, прекрасен ваш настрой! Как насчет того, чтобы потрахаться со мной?»

      Не услышав ответ, горе-репер тут же получил настолько сильный удар гитарой в живот, что упал на пол, опрокинув два пюпитра с нотами.       — Никогда не подкрадывайся к нам сзади, — Сервал уже хотела вновь замахнуться гитарой, как вдруг увидела колом стоящий член, чудом выскочивший из штанов.       — Ну что ты так грубо, Сервал, — Пелагея Сергеевна медленно подошла к лежащему Келусу, поставив свою ногу ему на горло. — Он же больше так не будет?       — Да, тетя Пела! — хрипло выдал Келус, сильнее возбуждаясь от властного вида Пелагеи.       — Прекрати! Я много раз просила тебя не называть меня так. И, похоже, тебе следует преподать урок хороших манер. Да, Сервал?       Рокерша в это время не могла оторвать глаз от каменного стояка Келуса. Она наклонилась к нему и начала рассматривать его все ближе.       — Вижу, он решил предложить нам новый микрофон, — она обхватила член рукой, медленно начав двигать ею то вверх, то вниз, иногда весьма сильно натягивая его, причиняя лежащему удовольствие вперемешку с болью.       Пелагея Сергеевна, глядя на любопытную Сервал лишь ухмыльнулась и, быстро сняв свои чулки, обвила ими шею Келуса.       — Такая громкая музыка в дополнение к шумоизоляции в мастерской скроет все, чем мы сейчас займемся. Ты же будешь послушным мальчиком?       Не дав ему ответить, Пела тут же села Келусу на лицо, начав двигаться на нем до тех пор, пока он не высунул свой язык. Лизал он крайне неумело, однако дальнейшие самостоятельные движения Пелагеи уже начинали доставлять ей удовольствие.       Сервал тем временем прикоснулась губами к пылающей головке члена, заставив Келуса содрогнуться. Она медленно, словно изучая каждый его миллиметр, проводила по нему языком, стараясь отсрочить свое желание на как можно более длительное время. Но не сдержавшись, Сервал вдруг с жадностью принялась сосать его член. Наконец, она широко открыла рот и мгновенно заглотила весь член до самого его основания. Продержавшись так несколько секунд, она отодвинулась, чтобы отдышаться и приятные стоны Пелагеи возбудили в ней зависть. Сняв с себя одежду, она уселась на Келуса и издала громкий протяжный стон. Освоившись, она уже бодро скакала на члене и одной рукой сжимала яйца Келуса как можно сильнее, словно желая отомстить ему за то, что он отвлек их.       Громкие стоны девушек в мастерской успешно заглушала музыка. Келус, уже привыкший к затрудненному дыханию из-за чулков, перетягивающих ему горло, пытался засунуть язык как можно глубже в хрупкое тело Пелагеи Сергеевны. Теперь он точно запомнил ее имя.