Энакин был последним, кто прибыл в Зал Совета.
Конечно.
Он был напряжен, стоя совершенно прямо, когда вошел, готовый к любой реакции, которая могла ожидать его появления. К его легкому удивлению, почти никто и глазом не моргнул, когда он вошел.
Ну, почти никто.
У Оби-Вана было странное выражение на лице в течение нескольких мгновений, прежде чем оно исчезло, а у Йоды было выражение легкого веселья и угрюмости, когда он увидел Энакина. Но именно реакция Винду заставила Энакина подавить улыбку.
Конечно, быть непосредственной причиной смерти Винду в результате акта полного предательства было не поводом для смеха, но выражение его лица все равно было бесценным. Он выглядел готовым вытащить свой световой меч для защиты, поскольку изо всех сил старался сохранять самообладание под пристальными взглядами всех остальных мастеров в комнате. Их индивидуальные реакции заставили Энакина начать подозревать, что только определенные люди получили воспоминания о другой временной линии.
И здесь он думал, что все внезапно узнают о его жизни как Вейдера.
Энакин направился к своему месту в Совете, когда Йода призвал собрание к порядку.
— Следите за сообщением сейчас, мы это сделаем. Срочность, которую я чувствую в Силе, — сказал Йода, его голос эхом разнесся по комнате. Мастер-джедай наклонился и активировал голопроектор.
Все мастера сели прямее, когда в поле зрения появилось изображение падавана, ползущего по полу. Плохое предчувствие укоренилось в животе Энакина, когда он наблюдал, как девушка ползет по полу, произнося свое сообщение так быстро, как только могла, как будто у нее заканчивалось время.
— Это сообщение для Совета джедаев. Я падаван Да'Лин Шан.
Девушка выдохнула свои слова, как будто они причинили ей сильную боль. У Энакина было ощущение, что этот падаван, скорее всего, была недавно ранена. Он нахмурился еще сильнее, наблюдая за происходящим с растущим беспокойством.
— Мой учитель и я были на задании здесь, на Андаре, когда мы попали в засаду ситхов. Он очень силен, и я использую то небольшое время, которое у меня есть, чтобы предупредить Орден о возвращении ситхов. Я...
Новый голос донесся от кого-то вне поля зрения, и Энакин почувствовал, как лёд пробежал по нему, его лицо побледнело от знакомого, но такого непохожего голоса, произнесенного с совершенной ясностью.
— Время вышло, — устрашающе сказал Люк. Энакин не мог оторвать глаз, когда лезвие светового меча появилось в поле зрения Совета, пронзив падавану грудь. Он чувствовал, что его вот-вот стошнит.
Изображение фигуры Люка в плаще появилось на голозаписи, хотя любой, кто не был знаком с мальчиком, не узнал бы его. Энакин узнал его только по голосу. Отвратительная ухмылка, искривившая то, что было видно в чертах лица этого человека, он не был его сыном. Он не мог постичь эту мысль.
Люк наступил на крошечное устройство, мгновенно отключив изображение. Немедленно Совет разразился неистовыми восклицаниями, но Энакин не мог слышать ни одного из них. Он уставился, застыв в шоке, на то место, где несколько мгновений назад была уличающая голограмма.
Всепоглощающая печаль наполнила его, заставляя чувствовать, что он может задохнуться в любой момент.
Кто-то положил руку ему на плечо, и Энакин слегка подпрыгнул, потерявшись в своих мыслях. Мрачное лицо Оби-Вана заполнило его взгляд, когда он оцепенело уставился на своего бывшего учителя.
— С тобой все в порядке? — тихо спросил Оби-Ван, пока мастера спорили вокруг них.
Энакин покачал головой.
— Нет, Оби-Ван, я определенно не в порядке, — сказал Энакин напряженным голосом.
— Сидиус никак не мог заполучить другого ученика! — воскликнул один из мастеров.
— Кто бы упал? И как? — спросил другой.
— Я чувствую, что это кто-то, кого мы все знаем… — пробормотала Шаак Ти, заставив Энакина поморщиться.
— Есть чем поделиться, мастер Скайуокер? — спросил Винду, выгибая бровь.
Взгляды всех обратились к Энакину. Тошнотворное чувство в его животе усилилось, и он поморщился. Однако заговорил именно Йода, избавив Энакина от необходимости объяснять то, что он знал.
— Сын Скайуокера не вернулся с задания на Коррибан. То, что он заключил сделку, чтобы спасти своего отца, было всем, что мы знали. Теперь выяснилось, что это была за сделка, возможно, так оно и есть.
Прежде чем мастера смогли сказать что-нибудь против Люка, Энакин резко заговорил.
— Хотя это не его вина.
Все глаза снова обратились к нему, любопытство и скептицизм горели в каждом взгляде.
— Обязательно расскажите, мастер Скайуокер, — медленно произнес Винду.
— Сидиус загнал его в угол… Он не оставил Люку другого выбора, кроме как согласиться на сделку. Я думаю, что… ситский яд может быть замешан, — медленно сказал Энакин.
Мастера в комнате замерли, и на несколько ударов воцарилась тишина. Наконец, мастер Секура заговорила.
— Почему вы так говорите?
Энакин колебался, встречаясь взглядом с мастером Йодой в течение нескольких мгновений, прежде чем очень, очень тщательно подобрать слова.
— Я… прямо сейчас это довольно сложно… И кое-что, что я хочу сначала обсудить с мастером Йодой.
Йода понимающе посмотрел на Энакина.
— Обсудим это позже, мы обязательно обсудим. Нам нужно решить, что делать с вашим сыном.
Энакин провел рукой по волосам, закрывая глаза. Он хотел быть первым, кто заговорит, не желая, чтобы в зал просочились какие-либо идеи, которые могли привести к тому, что его сын пострадает.
— Если бы у меня была возможность поговорить с ним… Возможно, я смог бы увести его подальше от Сидиуса… Помочь ему держаться за свет…
— Как ты можешь быть так уверен? — скептически спросил Винду.
— Опыт, — коротко сказал Энакин. Он смутно задавался вопросом, как долго он сможет продержаться на этих заседаниях Совета с его терпением Вейдера. Он едва ли когда-либо проходил через эти встречи с офицерами, не придушив какого-нибудь имбецила.
Сосредоточься на текущей задаче, Энакин. Выбрось своё прошлое из головы, сурово подумал он про себя.
Йода прервал Винду прежде, чем тот успел открыть рот, чтобы снова наброситься на Энакина.
— Дать Скайуокеру время попытаться вернуть своего сына к свету, мы это сделаем.
У Винду было раздраженное выражение лица, и Энакин бросил на Йоду благодарный взгляд. Другие мастера, должно быть, заметили напряженность между Винду и Энакином, потому что эти двое годами так не нападали друг на друга.
— Эта встреча окончена. Попытаться спасти своего сына от тьмы, ты должен, Скайуокер. Да пребудет с тобой Сила.
Выйдя из зала Совета, Энакин схватил Оби-Вана за руку и оттащил его в сторону.
— Мне тоже нужно с тобой поговорить. Так же, как и с Йодой.
Оби-Ван нахмурился.
— Что случилось? Я знаю, что временные линии слились, и я должен сказать, что мои новые воспоминания довольно... интересны. Но это что-то другое, не так ли?
Энакин огляделся вокруг, прежде чем заговорить низким голосом.
— Другой Люк вернулся со слиянием. Тот самый, который спас нас всех. Он отделен от другого и полон знаний о том, что с ним происходит. Вот откуда я знаю, что это был Яд ситхов: Люк сказал мне.
— Что? Люк… почему он не слился, как все остальные? — спросил Оби-Ван, пытаясь уловить смысл того, что говорил Энакин.
— Сидиус что-то сделал и разделил их. Люк не может слиться, как все мы. Он все еще живет отдельно. На самом деле, прямо сейчас он лежит на диване в задней части нашей квартиры.
Оби-Ван задумчиво погладил бороду, пристально глядя на Энакина, пока тот обдумывал это новое развитие событий.
— С ним все в порядке?
Энакин вздохнул.
— Он плохо себя чувствует. У него жар, и он чуть не утонул, но скоро с ним все будет в порядке.
Оби-Ван кивнул.
— А ты? Как у тебя дела?
Энакин слабо улыбнулся беспокойству Оби-Вана.
— Я держусь хорошо, спасибо, что спросил. Похоже, Винду – один из тех, кто получил воспоминания о наших других жизнях. Это просто замечательно, тебе не кажется?
— Разберётся с этим, мастер Винду разберется. Все в прошлом, у тебя есть другой выбор, юный Скайуокер.
Энакин вздрогнул при звуке жезла Йоды, когда древний мастер-джедай направился к Оби-Вану и Энакину.
— Мастер Йода. Не хочу показаться грубым, но я уже не так молод, как был когда-то, — сказал Энакин с легкой улыбкой, когда мастер подошел к нему.
Йода удивил его, ударив по голени, как будто он все еще был юнцом.
— Тебе 900 лет, не так ли, хм? Когда достигнешь этого возраста, ты уже не будешь для меня молодым.
Оби-Ван усмехнулся, в то время как Энакин, нахмурившись, потер голень.
— Конечно, мастер Йода, мне жаль.
Йода немного усмехнулся, прежде чем снова протрезвел, положив обе руки на свою палочку гиммера.
— Ты хотел что-то обсудить, не так ли?
Энакин кивнул.
— Да, мастер. Люк не слился, как остальные из нас. Сидиус каким-то образом отделил их друг от друга, и теперь настоящий Люк лежит на диване в квартире Падме.
— Хм… — Йода наклонился вперед, опираясь на свою палочку. — Рассказал тебе о деяниях Сидиуса, что он сделал?
Энакин кивнул еще раз.
— Да… Он сказал мне, что происходящее не было виной Люка, что в этом замешан Яд Ситхов. Он также сказал мне, что титул, который дал ему Сидиус, был Дарт Эйус.
— Ты веришь, что его можно вернуть к свету, правда?
— Он
вернул меня обратно.
Над троицей на мгновение повисла тишина.
— Что ты собираешься делать с Ситским Ядом? От этого нет лекарства, — обеспокоенно сказал Оби-Ван.
— Не было лекарства и от того, чем я был отравлен, — ответил Энакин.
— Да, но Энакин, этот яд был основан на том, от которого уже существовало лекарство.
— Я не собираюсь отказываться от него, Оби-Ван: я не могу. Он никогда не отказывался от меня.
— Несмотря ни на что. Ты должен быть осторожен. Темная сторона набирает силу. Боюсь, опасность и искушение повсюду.
— Конечно, мастер Йода, — смиренно сказал Энакин, делая все возможное, чтобы избавиться от растущего напряжения.
Йода улыбнулся ему.
— А теперь, мы должны навестить юного Люка. Посмотрим, сможем ли мы узнать больше.
Энакин кивнул.
— Да, мастер Йода.
***
Люк чувствовал себя совершенно ужасно.
Он был на грани бреда, изо всех сил пытаясь удержаться в реальности. Он приходил в сознание и выходил из него, сражаясь с тьмой, которая взывала к нему.
Он сделал все возможное, чтобы отбиться от последнего. Он знал, что принесёт темная сторона. Он не мог поддаться этому, не так, как другой он. Он должен был быть тем, кто оставался сильным, несмотря на искушение.
Он пришел в себя на несколько мгновений, его глаза затрепетали, открываясь, прежде чем он прищурился от резкого света.
— Люк, просто отдохни. Тебе нужно восстановиться, прежде чем ты начнешь что-либо делать. Ложись обратно спать, — мягко сказала его мать, нежно поглаживая его по голове, чтобы утешить.
Люк медленно покачал головой, пытаясь скрыть свою гримасу.
— Слишком много нужно сделать. Я не могу позволить себе спать дольше.
— Я отказываюсь позволять тебе вставать с этого дивана, пока не решу, что ты достаточно поправишься, чтобы. С таким же успехом ты мог бы потратить время на отдых.
Люк застонал, снова закрывая глаза. В голове у него стучало, и он был уверен, что темнота собирается предпринять еще одну попытку напасть на него.
— Где отец?
— Он скоро вернется. Ему пришлось пойти на Заседание Совета. Теперь это не должно занять много времени.
— Мне нужно увидеть его… — пробормотал Люк.
— Я знаю, Люк, я знаю, просто наберись терпения, он будет здесь.
Люк вздохнул, на мгновение проваливаясь обратно в темноту. Темная сторона немедленно обрушилась на него, уводя его от света в его ослабленном состоянии. Он почти чувствовал, как его отрывают от самого себя, от квартиры, через всю Галактику…
***
— Ты хорошо поработал, Эйус.
Тьма окутала его чувства, заполнив все его существо. Внутри него не было света. Ни заботы, ни милосердия, ни любви…
За исключением одной вещи…
Сидиус издал недовольный звук, его глаза сузились, глядя на него.
— Твои мысли тянутся к Энакину…
Он поколебался, прежде чем ответить.
— Простите меня, учитель. Я так и не узнал, пережил ли он обратную дорогу…
— Почему тебя это должно волновать? Это не похоже на то, что он делает.
Его сердце на мгновение остановилось.
— Что вы имеете в виду, учитель?
Сидиус тихо рассмеялся.
— Как ты думаешь, он когда-нибудь по-настоящему любил тебя, Эйус? Как ты ужасно ошибаешься. Он предпочитал первого Люка Скайуокера, который вернулся много лет назад. Ты служил напоминанием ему о сыне, которого он потерял. Ты не принёс ему ничего, кроме боли. С чего бы ему любить тебя? Ты никогда не смог бы соответствовать тому, каким был первый Люк, и ты это знаешь. Ты просто ежедневное напоминание о потере Энакина.
Он попытался отогнать мысли, которые поднялись на передний план в его сознании, крепко зажмурив глаза. Это не было правдой…
— И теперь я чувствую, что первый Люк прибыл в эту галактику. Я уверен, что Энакин сейчас с ним, беспокоится о нем. Как ты думаешь, он думал о тебе хоть раз? Если это так, то почему его сейчас здесь нет? Он не заботится о тебе, Эйус. Он заботится о первом. И теперь, когда первый Люк Скайуокер прибыл в галактику… Энакин больше не нуждается в тебе. Ты мог бы с таким же успехом забыть его, Эйус, потому что он уже забыл тебя.
Тьма погасила последнюю искорку света, которая оставалась в душе Эйуса, ожесточая его по отношению к тому, кто, возможно, смог бы спасти его.
***
Энакин быстро вышел из шаттла, который доставил Йоду, Оби-Вана и его самого в квартиру. В гостиной Падме, Лея и Хан все еще толпились вокруг дивана, на котором лежал Люк. Когда Энакин ступил на веранду, он понял, что что-то не так. В воздухе повисла тяжелая тьма.
Оби-Ван вздрогнул от интенсивности темной стороны в квартире, и Йода на мгновение сбился с шага, но Энакин продолжал идти. Тьма не беспокоила его из-за его жизни Вейдера. Он начинал находить это слияние большим преимуществом для себя.
— Что случилось? — спросил Энакин, бросаясь к своей семье.
Лея покачала головой.
— Я не знаю. Он то приходил в сознание, то терял его, и в этот последний раз…
— Он все еще не проснулся. И Лея говорит, что теперь она чувствует темную сторону повсюду, в том числе и в нем. Даже Хан и я можем почувствовать, что что-то очень не так, Эни, — испуганно сказала Падме.
Энакин опустился на колени рядом с Люком, положив руку ему на голову. Глаза Люка бегали взад-вперед из-под опущенных век, и он был покрыт блестящими капельками пота. Глубина тьмы, которую он чувствовал в мальчике, сильно беспокоила его. Это даже пугало его.
— Пытается соединить его с его другим "я" Сила. Вернуть его к свету мы должны, пока не стало слишком поздно. Только преуспеет в том, чтобы привлечь и его на темную сторону, так и будет. Объединение, этого не произойдет, если мы позволим этому продолжаться и дальше. Только усугубим ситуацию, — твердо заявил Йода, также ковыляя к Люку.
Энакин крепко сжал руку Люка, ладонь все еще лежала у него на лбу, когда он почувствовал, как Йода вытягивается в Силе, дотягиваясь до Силового Присутствия Люка. Энакин скопировал его действия, начиная понимать, что пытался сделать Йода. Он закрыл глаза, крепче сжимая руку Люка.
Вернись к нам, Люк… Не поддавайся темноте, пожалуйста, ты нам нужен. Ты нужен мне. Вернись, Энакин позвал его через Силу. Он направил на Люка как можно больше света, надеясь, что три ярких Силовых Присутствия выведут Люка из темноты, сопровождая его обратно.
Молодой человек застонал, беспокойно ворочаясь, как и раньше. К счастью, казалось, что их усилия постепенно увенчались успехом. Все трое подтолкнули более светлого Люка в сторону, мягко уводя его подальше от темноты. Молодой человек медленно последовал за ним, прежде чем, ко всеобщему облегчению, темнота рассеялась.
Во всяком случае, большая часть этого.
Энакин все еще мог чувствовать оставшийся кусочек тьмы. Кусочек, который, как он знал, происходил от ощущения того, что его одолевает тьма. Это не была часть чьего-то "я", с которой было просто покончено. Это осталось с ним. Лучшее, что они могли сделать, это контролировать ту тьму, которая оставалась внутри него, и Энакину было грустно знать, что Люк больше не был свободен от тьмы и полон света, каким он когда-то был. Возможно, позже они найдут способ вернуть его в это состояние чистого света. Но сейчас он был запятнан тьмой.
И все же это было лучше, чем быть полностью побежденным.
